Египетские казни

(по Vigouroux)

Ни одна наука из всех, посвящённых предметам религии, не сделала за последнее время таких блестящих успехов, как библейская археология и история. Тщательные археологические изыскания и масса открытий в Палестине, Египте и Ассирии, вообще – в странах, бывших театром древней священной истории, чрезвычайно далеко подвинули вперёд науку библейской истории. Нет надобности говорить, что открытия, сделанные современными археологами, в особенности в Палестине, Египте и Ассирии, являются драгоценным сокровищем в качестве подспорья к научному изучению Библии. Они бросают яркий свет на многие неосвещённые или слабо освещённые пункты истории народа Божия. Но кроме специально-научной данности они имеют значение и ценность, общие для всех разумных христиан или, по крайней мере, тех, которые хотят быть таковыми. Кто хочет воочию убедиться в исторической достоверности священных книг, в точности и правдивости священных писателей, тот должен познакомиться с этими открытиями: это знакомство поможет колеблющейся вере обратиться в твёрдую разумную уверенность, и заградить уста дерзкому и поверхностному отрицанию. В настоящее время последними археологическими открытиями, можно сказать, сильно дискредитирована, некогда самоуверенная, богословская рационалистическая школа на Западе, силившаяся подорвать уважение и доверие к Библии так называемой теорией мифа, всякий раз объявляя все чудесное в Библии мифом (вымыслом, легендою). Теперь уже другие времена: как ни соблазнителен для неверующего ума этот лёгкий способ разделываться с Библией, однако он должен если не совсем отказаться от него, то, по крайней мере, ограничить его применение. Последние открытия научили неверующие умы осторожности.

Рационалистическое неверие давно проложило к нам путь с Запада, давно, ещё с конца прошедшего столетия, проникло к нам разъедающее образованные умы Запада недоверие и неуважение к Библии, как к слову Божиему. Понятно отсюда, как необходимо было бы и у нас знакомить образованную публику с последним словом библейской науки. К сожалению, наша духовная печать крайне бедна сочинениями именно по этой отрасли богословской образованности. Мы не можем указать ни одного сочинения, стоящего на уровне современной библейской науки, которое было бы доступно всякому получившему общее образование, если не считать «Руководство к библейской истории Ветхого Завета» А. Лопухина. Наша печать крайне нуждается в популярных сочинениях по библейской истории, где в форме доступной и занимательной, читатели знакомились бы с последними результатами научных исследований в области библейской истории, где факты священной истории излагались бы в свете последних открытий.

Мы хотим идти навстречу этой настоятельной потребности времени рядом лёгких, отдельных и вполне законченных очерков по библейской истории, имеющих предметом своим наиболее поразительные факты священной истории, своим чудесным характером вызывающие в не укрепившихся умах наиболее сомнений, как египетские казни, переход через Чермное море, чудо Иисуса Навина и др. Источник, которым мы пользовались при составлении очерков, даёт нам основание думать, что они будут стоять совершенно в уровень с современным состоянием библейской науки. Они составлены по сочинению Yigouroux «Le Bible et les découvertes modernes en Palestine, en Egypte et en Assyrie» t.1–4, edit.4. Paris 1884, представляя переделки из него с буквальным переводом по местам, с сокращениями и добавлениями, где нужно. К сожалению, это сочинение не переведено у нас и обречено тем на полную неизвестность и недоступность для публики; конечно, маленькая рецензия-реферат этого сочинения в «Страннике» за текущий 1888 год не даст ему той желательной у нас известности, которой оно заслуживаем само по себе своими учёными достоинствами¹.

Такие достоинства необходимо предполагаются в богословском сочинении, выходящем четвертым изданием, притом выходящем не в нашей скудной богословской литературе, а в богатейшей западной печати. Сочинение Вигуру должно рассматривать как энциклопедию всех последних результатов библейско-исторического знания, критически проверенных и сведённых автором. Автор сам при этом является не мелкой самостоятельной учёной величиной в области библейской науки, но для нас гораздо важнее первая сторона его сочинения.

В виду всего этого почитаем за счастье знакомить читателей нашего журнала с этим крупным произведением богословской западной литературы. Кроме того, этим путём мы вернее думаем достигнуть предположенной нами цели: познакомить, по мере возможности, образованных читателей журнала с последним словом библейской истории, столь высоко поднятой современными открытиями в древних восточных странах.

Научное исследование группы необыкновенных событий в истории еврейского народа, известной под именем десяти египетских казней, должно иметь в виду две задачи: во-первых, установить действительную историческую подлинность их и, во-вторых, показать природу и сущность их, т.е., другими словами, их чудесный характер. В настоящее время более уместно заняться последней, чем первой задачей. Это потому, что теперь уже неверующие перестали заподозривать фактическую достоверность библейского повествования о казнях. Прежде они отрицали некоторые (но не все все-таки) казни, как вещи невозможные и невероятные; теперь рационалисты принимают их, но зато сводят к категории явлений естественного порядка, считая «фантастическим преувеличением» всё, чего нельзя объяснить естественным путём. В этом именно смысле высказался в первый раз член учёной египетской экспедиции, при Наполеоне Бонапарте, Дю-Буаз-Эйме². Подобно ему высказывались Эйхгорн, Болен и др. рационалисты. Такой поворот во мнениях в лагере врагов Св. Писания был мало по малу произведён изучением Египетской страны. Невозможно стало на месте отрицать исторический характер повествования Моисея. Все усилия свободомыслия отныне должны быть направлены к тому, чтобы только увернуться от последствий этого обстоятельства.

Итак, при исследовании десяти казней египетских мы, главным образом, должны иметь в виду вторую задачу его: нам следует доказать сверхъестественную природу их, хотя не следует совсем упускать из виду и первую задачу; опираясь на современные открытия, мы покажем, насколько заслуживает нашей веры вдохновенное повествование Моисея.

Не будем отрицать, что Бог избрал орудием Своих целей естественные явления, знакомые египтянам. Страна эта и доселе изобилует множеством естественных бичей природы, вроде жаб, мух, саранчи и т.п., общих с другими странами и своих местных. Мы должны признать, что большая часть казней естественны сами по себе, но все они чудесны по обстоятельствам, которые их сопровождают. На это обратили внимание ещё древние церковные писатели, напр. Бл. Августин. Рассмотревши естественную подкладку некоторых казней, он заключает: «Sed quamvis haec omnia in rerum naturis insita erant, Egyptiis tamen plagali conditione, ad eorum perfidiam compescendam, et subito et plus solito acciderunt»³. Таким образом, здесь удачно выделяются две черты казней библейских, отличающие их от казней или бичей естественных Египетской страны: их внезапное, моментальное появление и прекращение по слову Бога или Его посланника Моисея и, кроме того, их большая интенсивность или большие размеры («plus solito»).

Нас нисколько не должно удивлять в данном случае, как и в других подобных, то обстоятельство, что Бог пользуется природой для достижения своих целей: природа, служащая божественным целям, – это обычный путь Промысла. В самом деле, большая часть чудес Ветхого и Нового Завета, – чудес, совершенных Самим нашим Спасителем и Его апостолами и святыми, состояла не в произведении чего-нибудь неслыханного, но в средствах, употреблённых для произведения желаемых действий. В этом отношении следует обратить внимание на то, что средства эти всегда были непропорциональны цели, так слепорождённый получает зрение от брения, словом очищается прокажённый. Есть, без сомнения, чудеса, где все необычайно, как, в Евангелии, воскрешение Лазаря, в Исходе – переправа через Чермное море; но, тем не менее, остаётся несомненно, что чудо заключается обыкновенно в произведении при помощи сверхъестественных средств того, что обыкновенно совершается по естественным законам природы, её естественными силами. Применим эти соображения к казням египетским. Здесь чудесное заключается не столько в самых фактах, сколько в способе их появления или происхождения. «Без сомнения, эти казни», говорит аббат Глэр, «естественные бичи Египта; но поражая египтян этими знакомыми бедствиями и потому самыми страшными, Моисей достигал большего, чем если бы он употребил в дело какое-нибудь явление неизвестное, опасности и ужаса которого не понимали бы египтяне. Именно туземными, так сказать, бедами надо было поразить фараона... Итак, Моисей в данном случае не творит новых каких-либо явлений: они уже были знакомы Египту; но он вызывает их, а они немедленно повинуются его голосу, как голосу Самого Бога»⁴.

Есть не одно существенное отличие между библейскими казнями и естественными казнями или бичами Египта. То, что отличает первые от вторых, давая им характер сверхъестественный, – это, без всякого сомнения, черты, указанные ещё Бл. Августином. Казни Исхода возникают по одному слову Бога, при том так, как о них наперёд объявлено Моисеем; необычайная сила их свидетельствует всякий раз о сверхъестественном вмешательстве. Иначе было бы необъяснимо впечатление ужаса, возбуждаемого ими в египтянах, столь привычных к подобного рода бедам. На этот раз они чувствовали уже в самом необычайном размере своих бед нечто необычайное, – страшную десницу Израильского Бога. Возникая по одному слову Моисея в указанное им время и по указанному им способу, казни и прекращаются точно так же по его приказанию, и очень много раз в момент, избранный Фараоном. Достойно замечания, что все время Гесем, где жили евреи, изъят от казней; что египтяне совершенно не оспаривают их необычайного характера, что напротив они сами поражены ими и признают их знамением и доказательством Божественного посланничества Моисея.

Из всего, сказанного нами, мы имеем право заключить, что египетские казни, при всём их сходстве с естественными бичами Египта, суть истинные чудеса. Мы имеем право также заключить и то, что отношения, в каких они стоят к физическому характеру Нильской долины, доказывают правдивость повествования Моисея. «Эти отношения», основательно замечает Глер, «ясно доказывают, вопреки мифологам-рационалистам, что эти страшные бедствия, обрушившиеся на Египет, не были воображаемыми фикциями какого-нибудь позднейшего автора»⁵.

Это двоякое заключение ниже будет оправдано ещё лучше подробным исследованием каждой из египетских казней, к которому мы теперь и приступим.

В облегчение памяти школьное остроумие старого времени изобрело особое пятистишие, где поименованы все десять казней, в роде тех, которые употребляются в наших латинских грамматиках для заучиванья разных вокабул, например, знаменитого – «Panis, piscis» etc. Приводим это стихотворение, принадлежащее XVII веку:

Prima rubens unda, ranarum plaga secunda,

Inde culex tristis, post musca nocentior istis,

Quinta pecus stravit, anthraces sexta creavit,

Post sequitur grando, post bruchus dente nefando,

Nona tegit solem, primam necat ultima prolem.

В этом порядке Библии и мы будем рассматривать казни египетские.

Путешественниками и географами давно констатирован чрезвычайно любопытный феномен, наблюдаемый во время разлития Нила. В самом начала половодья вода его принимает зелёный цвет, происходящий, как думают, от обширных стоячих вод на песчаных долинах Дарфура, на юге Нубии, образуемых разлитием Нильской воды. Феномен этот продолжается дня три-четыре. Затем он сменяется другим: вода Нильская получает тёмно-красный цвет, по одним совершенно похожий на кровь (М. Осборн), по другим (напр., по Бунзену) на красную охру. Нил остаётся «красным», по выражению арабов, на все время половодья, т.е. в продолжение дней девяноста. В красной половодной воде нет вредных подмесей воды зелёной; напротив, она здоровье и вкуснее даже обыкновенной воды, и издавна славилась на всем востоке. Цари персидские с большими издержками нарочито добывали эту знаменитую воду. Египетская царская фамилия делала на весь год запас этой половодной воды. Сенека также с величайшей похвалой отзывается о красной воде: «Nulli fluminum dulcior gustus est», говорит он.

Разлитие Нила каждый раз регулярно совершается в период времени от 15 июня (иногда – июля) до 15 октября. В октябре оно достигает высшей своей точки. Между тем с января до апреля замечается постепенное понижение воды, так что в мае высота Нильской воды составляете одну двадцатую октябрьской.

Что касается причины красной окраски Нила, то можно сказать, что в настоящее время она достаточно установлена. Некоторые учёные объясняют красный цвет Нила красной землёй, которую наносят воды его, начиная с Сеннаара; Эренберг, исследовав воду при помощи микроскопа, открыл в ней присутствие особых инфузорий и тайнобрачных растений, по его мнению, и составляющих причину окраски. Как бы там ни было, остаётся несомненно в виду недавних исследований М. Линант-Бея, что красная вода Нила приносится его притоками (Comptes rendues de l’Academie de Sciences 14 дек. 1874).

Не была ли первая казнь этим естественным феноменом окраски Нильской воды, произведённым силой Божию в то время, когда оно не бывает обыкновенно? Очень многие думают так теперь. Однако как бы ни казалось удобным это мнение, мы не находим его достаточно основательным и думаем, что вода Нила была превращена в настоящую кровь. Для Бога было также легко превратить её в кровь, как окрасить её наподобие крови. Он захотел наказать египтян самой рекою, которой они так гордились и которую обоготворяли. (Шамполион описывает капище, в котором Рамсес II приносил жертву богу Нилу; см. Плиния VIII, 46). Эта кровь была для египтян как-бы упрёком в невинной крови еврейских детей, которых они так бесчеловечно топили в Ниле. Ещё Феодорит замечает: «река сия, превращённая в кровь, вопияла против убийства детей, совершенного египтянами». Отцы и учители церкви всегда буквально понимали выражения Св. Писания, относительно красной воды Нила, я мы не находим никакого серьёзного побуждения отставать в данном случае от них. Достойно замечания при этом, что даже и те отцы, которые жили в Египте и не могли, следовательно, не знать феномена «красного Нила», принимают превращение воды в кровь, как и другие отцы, напр. Ориген (см. по Migne t.XII, col.321), Афанасий Великий (ibid. t.XXVIII, col.297–298), Кирилл Александрийский (t.LXXI, col.45–46, LXIX, col.477–478).

Однако многие современные богословы находят возможным для себя истолковывать выражения Св. Писания не в смысле превращения воды в кровь, а в смысле только красной окраски воды Нила. В подкрепление такого толкования они ссылаются, между прочим, на 4Цар.3:22–23. Конечно, таким толкованием совершенно не устраняется чудесный характер казни: чудо остаётся, если мы даже примем это толкование. Это явление совершается в таких местах, где оно обыкновенно не наблюдается (в Танисе), и в необычайное при том время. Весьма важно здесь определить дату первой казни.

Феномен красного Нила обыкновенно наблюдается в месяце июле. По мнению рационалистов, первая казнь будто бы падает именно на этот месяц, но их расчёт расходится с данными библейского текста. В Исходе показана дата десятой казни: Бог поразил первенцев египетских 14 Нисана (Исх.12:18–29), т.е., по-нашему, в начале апреля. Точно также указано время седьмой казни (град): текст нам говорить, что град опустошил поля в момент, когда «ячмень выколосился, и лен осеменился» (Исх.9:31), т.е. в месяце марте. И так четыре последних казни (7–10) совершились на пространстве, приблизительно, одного месяца, следуя друг за другом через промежуток времени в одну неделю. Весьма вероятно, что и первые шесть казней были отделены каждая друг от друга только промежутком в одну неделю. Не без намерения сказано, надо думать, о второй казни (жабы), что она совершена неделей позже первой (Исх.7:25). Таким образом, по этому расчёту, первая казнь совершилась в половине февраля, и, следовательно, в такое время, когда при обычном естественном порядке этого феномена не бывает.

Сверх этого чудесного элемента первой казни мы должны указать в ней присутствие ещё другого: против обыкновения, кровавая вода Нила имеет вредные свойства зелёной воды его, при том даже в большей мере: она не только делается негодной для питья, в ней погибает даже рыба.

Египет чрезвычайно изобилует различного рода жабами; особенно их много появляется во время половодья Нильского. Оглушительное кваканье их буквально не даёт уснуть непривычным к этому явлению путешественникам. Легко представить себе неудобство вторжения жаб в дома, где они кишат в каждом свободном углу, забираясь на столы, постели, даже в кухонную посуду. Отсюда понятным становится происхождение весьма древнего в Египте верования в богиню жаб Геки, которая освобождает от жаб. На памятниках Египта часто встречается изображение женщины с головой лягушки: это и есть богиня Геки. Геки занимала одно из первых мест в египетском пантеоне.

Первая казнь посрамила бога Нила, вторая – богиню жаб: Иегова показал бессилие этого ложного божества, которое не могло защитить своих почитателей от нашествия жаб.

В этой второй казни Бог чудесным образом увеличил размеры этого естественного явления в Египте и сделал его орудием Своего гнева против жителей его. Лягушки появляются, когда Аарон простёр руку над водами, и исчезают они по молитве Моисея в день, определённый наперёд самим Фараоном. Все это не должно оставлять никакого сомнения в сверхъестественном характере второй египетской казни.

Третьей казнью было появление (на людях и на скоте) каких-то насекомых, в подлиннике называемых kinnim. На основании описаний этого насекомого у Оригена, Филона, жителей Египта, и у Геродота (II, 195) с вероятностью можно догадываться, что это были обыкновенные в Египте москиты⁶. Ужаление их особенно опасно на холодном воздухе. Они преследуют людей, мешают спать; от их ужаления образуются на теле очень болезненные гнойные прыщи, сопровождаемые иногда лихорадкой. Их особенно много к концу половодья. Облака этих насекомых в Каире покрывают небо. При дворе фараонов и богатых людей в древности существовали особые прислужники для защиты их от этих насекомых.

Чудесный характер этой казни виден из способа, каким она произведена (удар жезла Ааронова о землю), и из необычайного количества этих насекомых. Они водятся в большом количестве вообще по берегам моря, но в данном случае вся пыль Египта чудесным жезлом Аарона была превращена в москитов. Чародеи фараона не могли сделать этого чуда, совершить даже что-либо сколько-нибудь похожее на него, как это было при первых двух казнях. Но сердце фараона оставалось в ожесточении.

Полагают вообще, что четвертой казнью были мухи, хотя точное значение еврейского arob трудно определить. Это слово означает вообще «муха» и служит, след., для обозначения всякого рода и вида мух. Мухи – естественные бичи Египта, и когда они появляются в количестве большем обыкновенного, они делают жизнь невыносимою. Тогда жителям приходится есть и пить мух, даже дышать мухами. Но что делает их особенно несносными, так это их привычка садиться на веки и на углы глаз, куда привлекает их влажность этих частей глаза. Нередко они производят глазную болезнь, особенно у детей. Один вид мух причиняет своим ужалением даже смерть животным. В жертвы они избирают людей и животных безразлично.

Не смотря на всю свою привычку к мухам, египтяне не могли вынести четвертой казни, – так велико было страдание, причинённое мухами; фараон начал сдаваться. Однако он не хотел сделать всех уступок Моисею, и за это страна была наказана эпизоотией, погубившей громадное количество скота.

История помнит о некоторых эпидемиях этого рода – в Египте. В 1786 году пало от чумы такое количество волов, что вынуждены были впрягать в ярмо, для орошения полей, буйволов. По временам в Нижнем Египте и теперь свирепствует чума в таких размерах, что жители его находят себя вынужденными вновь приобретать волов в Сирии и на островах Архипелага. Но как бы часто ни появлялась чума в Египте, появление её нельзя всякий раз определить с точностью: это, можно сказать, хроническая болезнь Египта, а не периодическая. Отсюда предсказание Моисея и появление чумы является чистейшим чудом. «Нужно знать, замечает весьма основательно Ориген, что хотя большая часть чудес, совершенных Моисеем против египтян, имеют естественную подкладку, однако виновник их очевидно есть Бог» (по Migne t.XIII, col.977).

Так как чума скота была не в состоянии тронуть ожесточившееся сердце египтян, то Бог поразил и их самих. Болезнь, которой Бог поразил египтян, была, сравнительно, очень редким явлением; тем большее поэтому впечатление должно было произвести это наказание. Египет, по свидетельству путешественников, самая нездоровая страна в мире. Такой он делается в особенности после разлива, когда он на целые месяцы обращается в болото с гниющей водой, из которой испаряются миазмы, порождающие различные эпидемии. Так представляется дело по поверхностному наблюдению некоторых путешественников. Но оно опровергается недавними точными и, специально имевшими в виду гигиену страны, наблюдениями доктора Ламберта (Hygiéne de l’Fgypte 1873, p.27–28). Наблюдение его показало, что миазмы застоявшихся после разлива вод не могут иметь гибельного характера в Египте вследствие очень простой причины: с одной стороны, сильные и непрерывные ветры, на пути своём не встречающие ни малейшего препятствия, уносят с собой все вредные испарения воды; с другой стороны, непрерывно поглощают в себя все вредные влажные испарения Египта две её громадные соседние страны – Сахара и Аравия, на всём пространстве покрытые горячим песком и наполненные чрезвычайно сухим раскалённым воздухом. Они служат как-бы спасительными клапанами для Египта.

Невозможно определить с точностью болезнь, которой Бог поразил египтян в шестой казни и которая была одинакова как на людях, так и на скоте. Это был по всей вероятности род чумы. Фукидид сохранил нам память о страшной моровой язве в Египте, которая, опустошив Египет, распространилась потом по Европе и Азии. Очень на многих памятниках египетских мы находим упоминание о какой-то болезни, называемой aatu. Это, вероятно, и есть чума. На некоторых папирусных свёртках найдены заклинания, какими египтяне думали защитить себя от этой болезни.

Шестая казнь коснулась всех сословий и классов египетского народа. Сами маги не спаслись от неё, но упорство фараона Менефта I ещё продолжалось.

Седьмой казнью был страшный град, опустошивший множество египетских полей. Этот град тем более был страшен для египтян, что он, сравнительно, очень редкое явление в их стране. Никто из них никогда не видел такого сильного града, а многие, вероятно, не видели совсем никакого. Вообще, гроза и град, явления редкие в Египте. Д-р Прюнер говорит, что во время двенадцатилетнего своего пребывания в Египте, он помнит лишь один смертный случай от грозы, и при этом это было на острове Родосе. Град выпадал за это время только три раза и то в небольшом количестве. Даже дождь в Египте редкое явление; до прорытия канала Суэцкого, по наблюдению Эбелинга, он был ещё более редким явлением, чем теперь.

Библейский текст определяет время этой градовой грозы, – март месяц, как мы уже видели.

Эта казнь нанесла ещё больший ущерб имуществу евреев, истребив и то, что было пощажено градом. Нашествие саранчи один из тех страшнейших бичей человечества, которого наиболее всего боятся. Обширная площадь от мыса Доброй Надежды до Норвегии, от Китая до Зелёного Мыса и, в особенности, от Аравии до Индии, от Нила и Красного моря до Греции и северной части Малой Азии подвержена опасности её опустошительных вторжений. Не раз бывало, что легионы этих насекомых перелетали через Чёрное море до Польши, чрез Средиземное море на плодоносные долины Ломбардии. При всем том собственно родиной или отечеством саранчи можно считать юг древнего мира и, главным образом, Аравию и Сирию. Самки саранчи кладут свои яйца к октябрю месяцу в песке на местах, защищённых от ветра; к концу марта или в начале апреля появляются детёныши величиной меньше нашей обыкновенной мухи, но с крыльями и лапками, несоразмерно длинными. Полное развитие насекомого заканчивается, когда оно приобретает способность летать. Саранча имеет множество видов. Занимающий нас вид саранчи в настоящем случай в зоологии носит название locusta migratoria, т.е. перелётная или летучая саранча. За свою многочисленность этот вид саранчи справедливо называется на языке еврейском arbeh («многочисленная»), а на арабском danahsah («закрывающая солнце»). Садясь на землю, саранча также совершенно покрывает её своей плотной и густой массой. Необходимым условием опустошительных полётов саранчи всегда бывает ветер. Хотя у саранчи довольно значительно развита способность к летанию, тем не менее, она не может выбирать при полете направление по своему произволу: слепое орудие Провидения, она в полной власти ветра, несущего её к цели, указанной Богом. Горе стране, через которую летит саранча, если вдруг стихает ветер и саранча начнёт падать на землю как хлопья снега! Тогда эти тучи саранчи превращаются в страшную армию, на пути своём все истребляющую и более опасную для имущества страны, чем настоящие армии людей. Саранча все пожирает; зелень исчезает немедленно, листья и кора деревьев также делаются её добычей. Проникая в дома, саранча портит и здесь всё, на чем только есть дерево: стены, мебель, двери и т.д. Страшная прожорливость этих насекомых издали (и при том на значительном расстоянии) даёт о себе знать особенным шумом, который производится дружной работой мириад маленьких челюстей. Перед ними – рай; позади них – пустыня.

Это новое несчастие наполнило сердца египтян ужасом. Град уничтожил у них одну половину сбора, но они надеялись собрать, по крайней мере, вторую, но теперь все погибло, и впереди угрожал голод. Несчастье тем более было чувствительно, что египтяне не были привычны к нему. Подобно граду, опустошения саранчи не часты в Египте. Мы узнаем из памятников и донесений путешественников, что это явление небезызвестно Египту, но что оно не часто там наблюдается. Оно довольно известно, что бы оправдать повествование Библии, но не на столько, что бы лишить его чудесного характера.

На севере Африки дует чрезвычайно сильный ветер, составляющий ужас и бич народов. Он носит там, в разных туземных языках, различные названия. В Алжире его называют самумомом («яд»), потому что, подобному настоящему яду, он производит в теле сильный жар, иногда заканчивающийся смертью. В Египте ветер называется арабским именем «шамсин», т.е. пятьдесят. Он так называется потому, что дует в продолжение пятидесяти дней, в промежуток времени от весеннего равноденствия до мая, с перерывами дня в два, три или четыре. В пустыне он поднимает горы песка и погребает иногда целые караваны. Так, напр., случилось с армией, посланной Камбизом против аммонитян (Геродота Lib.III, cap. XXVI), – она без остатка исчезла в песчаном океане пустыни. Шамсин обыкновенно сопровождается рядом атмосферических феноменов. В начале небо темнеет, воздух наполняется пылью, солнечный диск принимает кровавый цвет, потом багровый, затем цвет неба изменяется опять, принимая голубой и фиолетовый оттенки. Густые облака мелкого песка, красные, как пламя раскалённой печи, охватывают атмосферу, делая из неё вид гигантского пожара, резко выделяющегося на тёмном фоне. Мало-помалу тени сгущаются; скоро непроницаемая тьма окутывает все предметы, нельзя в нескольких шагах ничего видеть перед собою, движение становится невозможным. Пыль пробивается во внутренность домов, как бы герметически они ни были закупорены. По выражению туземному, пыль шамсина «проникает в яйца через их скорлупу». Забиваясь в рот, уши, ноздри, лёгкие, она часто производит смерть от удушья. Вообще же дыхание укорачивается и затрудняется, кожа высыхает и сморщивается, испарина прекращается, кровь приливает к голове и груди, является полный упадок сил, сопровождаемый горьким сознанием полнейшей беспомощности. Верблюд бросается на землю и зарывает морду в песок, животные прячутся, люди закутывают свои головы в одежду, выходят из своих домов и скрываются в каких-нибудь подземных помещениях. При этом всюду мрак и тишина; жизнь словно исчезает под смертоносным дыханием шамсина. Если таковы обыкновенные действия шамсина, то страшно себе и представить, что происходило в Египте за три дня девятой казни, когда этот естественный бич страны избран был в страшное орудие божественного гнева. Книга Исход упоминает только о некоторых обстоятельствах этой казни: о чудесном способе, каким она была произведена (Моисей простёр руку); о тьме, распространившейся по всему Египту; о чудесном исключении страны Гесемской, где было светло среди повсеместного в Египте мрака. Повествователь священный умалчивает о других вышеописанных явлениях, сопровождающих шамсин, говоря лишь об одном – тьме. Это, без сомнения, делается так потому, что он хотел, прежде всего, и главным образом, выдвинуть на вид символический характер этого нового наказания, вызванного изумительным ослеплением фараона.

Казнь эта произвела впечатление на фараона и принудила его к некоторым новым уступкам. Это, конечно, показывает, что в данном случай было нечто более ужасное обыкновенного шамсина. Последний так не напугал бы фараона.

Кроме книги Исхода, мы находим ещё упоминание о египетской казни с подробным даже описанием её в кн. Премудрости (гл.17, 18:1–4). Автор её называет египтян «узниками тьмы», которые прячутся в скрытые места (17:4), ложатся, как это теперь делают туземцы, чтобы защититься от шамсина (17:2) и т.п. Он говорит также об огненном костре, в который были ввергнуты египтяне как преступники, приговорённые к сожжению, и который горел сам собой, наполняя их ужасом (17:6: αὑτομάτη πυρὰ φοβου πλήρης).

10. Все эти многочисленные и страшные удары Провидения, направленные против фараона и его подданных, однако не достигли своей цели: они не сломили упорства фараона. Но настало время победить это упорство: в одну ночь, Бог умертвил всех первенцев Египта «с первенца фараона, который сидел на его престоле, до первенца пленницы, заключённой в темницу, так что не было дома, где бы не было покойника» (Исх.12:29–30). Это, как известно, была десятая и последняя казнь египетская.

Очевидно, что здесь идёт дело о чуде чрезвычайном, которому нет ничего подобного во всей истории Египта. Ангел истребитель мог воспользоваться чумой, как и всяким другим средством, пригодным для цели Божией, чтобы поразить первенцев Египта, но никакая чума не может объяснить десятой казни, как ни домогаются этого рационалисты. И в этом случае чудо оставалось бы во всей силе. Мы должны в заключение только посмотреть, не подтверждается ли какими-нибудь туземными документами повествование Библии. Вот что мы читаем у Шабаза: «На памятнике, описанном у Брунна и сохраняющемся в Берлинском музее, мы встречаем упоминание о каком-то сыне Менефта I, который умер ранее своего отца, как первенец фараона книги Исхода» (Recherches pour servir à l’histoire de la XIX dynastie, p.159). Более точные и полные сведения по этому вопросу нам даёт М. Lauth: «Фараон, царствовавший в Египте, когда Моисей возвратился из Мадиама, мог быть не кто иной, как Менефта I. Имея это в виду, мы должны остановить своё внимание на одной колоссальной статуе Менефта I, хранящейся в Берлинском Музее. Здесь его старший сын называется наследным принцем, помощником его по управлению царством, певцем его любимым и т.п., – принцем Менефта. Таким образом, он имел одно имя с отцом своим. Не трудно видеть в этом молодом принце, умершем ранее своего отца, которому наследовал его младший сын Сетос, того первенца фараона, о котором говорится в Исходе: «Вот я умерщвлю сына твоего старшего за то, что ты не хочешь отпустить моего первородного», – Израиля. Эта угроза исполнилась, по Исх.10:5, где упоминается, в полном согласии с памятником, такая подробность, как «старший сын фараона, который сидел на троне его» (т.е. разделял с ним власть).

П. Светлов