Первый русский учебник по библейской герменевтике

Библейскую герменевтику можно определить, как науку об общих и частных принципах, методах и правилах понимания библейского текста. Согласно одному из принципов герменевтики, библейский текст может иметь несколько смысловых уровней. Это подразумевает возможность обнаружения в тексте не только очевидного «буквального» смысла, но и нескольких более глубоких семантических уровней, выявление которых требует целенаправленного усилия со стороны толкователя [3, с. 24]. В зависимости от того, какой уровень библейского текста рассматривается, используются разные экзегетические методы.

Первым российским библеистом, обратившимся к описанию этих методов, был архиепископ белгородский и курский Феоктист (Мочульский, 1732–1818 гг.). В 1809 г. он издал книгу «Драхма от сокровища Божественных Писаний Ветхого и Нового Завета, т. е. сокращение правил при чтении Священного Писания к знанию потребных».

Такое название автор объясняет тем, что его «драхма» подобна тому приношению Богу, которое давали иудеи в Ветхом Завете на скинию. «Драхма» предназначалась в качестве пособия для учащихся в высших классах Курской семинарии.

В начале книги архиепископ Феоктист кратко излагает важнейшие сведения по богословию, исагогике и собственно герменевтике. Несмотря на то, что книга написана в схоластическом духе, для человека, стремящегося к систематизации (или даже схематизации) богословских знаний, будет интересно читать, например, о трёх служениях Христа в двух состояниях: смиренном и превознесённом.

Четвертая и пятая главы книги посвящены анализу смысловых уровней Библии.

Первым уровнем, по словам автора, является буквальный смысл, который «означается непосредственно через самые того же Писания слова; таков смысл в догматах веры и в заповедях Господних» [4, с. 36], добавляя к перечисленному «и церковные обряды». Если использовать принятую в современной литературе терминологию, то здесь архиепископ Феоктист говорит о историко-грамматическом методе.

Цель историко-грамматический метода-установление буквального смысла библейского текста, переданного посредством грамматической конструкции, которая понимается и истолковывается согласно историческому контексту. Исследователь в ходе изучения текста стремится найти то значение, которое намеревались передать авторы Писания, и то значение, которое было понято получателями [6, р. 173].

Затем архиепископ Феоктист отмечает, что в одном и том же отрывке может быть «смысл сложный», т. е. одновременно буквальный и таинственный. Из приведенных примеров становится ясно, что он пишет о так называемом «типологическом (прообразовательном) методе». Этот метод строится на основании того, что Ветхий Завет в своих различных событиях, личностях и установлениях указывает на события, личности и установления более позднего времени. При этом события или лица Ветхого Завета рассматриваются как реальные, но одновременно являющиеся своего рода поводами, с помощью которых раздвигаются исторические рамки, заставляя читателя задуматься над грядущими событиями [5].

Хотя архиепископ Феоктист не говорит, что же такое таинственный смысл, из текста можно понять, что здесь он понимает духовные методы толкования: аллегорический, тропологический (нравоучительный), типологический (прообразовательный) и анагогический. Правда, автор не делает различия между этими методами и даже не называет их.

Все эти методы основываются на представлении о том, что за буквальным смыслом лежит ещё более глубокий смысл (т. е. sensus plenior, «более полный смысл», см. 1 Петра.1:10–12), который превосходит способность человеческого автора понять его. Возможность существования sensus plenior в христианском богословии связано с представлением о «двойном авторстве» человека и Бога¹.

Продолжая рассматривать далее книгу архиепископа Феоктиста, можно найти указание на то, что он относит так же к «сложному смыслу» т. е. к соединению буквального и таинственного. Это нравоучение, которое содержит в себе: учение, обличение, увещание, исправление и утешение [4, с. 48]. Если использовать термины, описывающие небуквальные методы, то это вариант аллегорического метода-тропологический или моральный [2, с. 94].

Говоря о таинственном смысле, архиепископ делает важное замечание: «Впрочем, не надобно искать в Священном Писании таинственного смысла, где оного нет; а где он есть, должно принимать его с благоговением: притом должно знать, что буквальный смысл предшествует в порядке, а таинственный преимуществует в достоинстве» [2, с. 46].

Кроме буквального и таинственного смысла, Феоктист указывает на несколько других:

1. грамматический – «слова по собственному значению изъявляют в Священном Писаний достопримечаемую истину» [2, с. 49];

2. риторический – «истина Священного Писания предлагается такими словами, какие употребляются в риторических сочинениях» [2, с. 50];

3. пророческий;

4. приточный.

Давая понятия о каждом из этих смыслов, автор приводит места или разделы Писания, в которых встречается тот или иной смысл. Хотя автор и говорит о смысле, из примеров можно понять, что автор имеет в виду библейские жанры. Но наиболее интересен так называемый «логический смысл"-«частицы логических предложений в Священном Писании иногда полагаются оборотно, причины нашего спасения действующие и посредствующие полагаются совокупно; и причина приписывается иногда случаю; предложения утвердительные изъясняются через отрицательные; два в Священном Писании тексты, по видимому, один другому противоречащие, соглашаются третьим» [2, с. 51]. Здесь автор говорит не сколько о жанре, сколько об одном из правил толкования: противоречия в двух текстах должны разрешаться третьим текстом.

Архиепископ Феоктист часто приводит толкования текстов, иногда достаточно необычные. Например: «бара состоит из букв, означающих Отца, Сына и Духа» [2, с. 4–5]. Основанием для такого толкования послужило, конечно, что еврейский глагол «бара» (сотворил) состоит из трех согласных букв: бет, реш и алеф. Действительно, с буквы бет начинается слово сын, с реш-дух, а с алефа-отец, но такое толкование слишком аллегорично. Или, разбирая притчу о горчичном зерне, выросшем в дерево (Мф.13:31), он считает дерево символом притчи. Дерево имеет корень, кору, сердце и сок. Корень-это содержание притчи, кора – слова и выражения, сердце и сок – смысл притчи.

Конечно, книга архиепископа Феоктиста, как и любое начинание, было несовершенно. Современному читателю трудно разобраться и с языком, и с непривычной терминологией. Однако других пособий не было, и архиепископу Феоктисту пришлось создавать «с нуля». Не нужно забывать, что книга писалась как учебник. В новизне и доступности и заключалась ценность «Драхма от сокровища Божественных Писаний Ветхого и Нового Завета, т. е. сокращение правил при чтении Священного Писания к знанию потребных».

Список литературы

1. Верклер Г.А. Герменевтика. Принципы и процесс толкования Библии. Гранд Рапидс: Бэйкер бук хаус, 1995.

2. Добыкин Д. Г. Введение в Священное Писание Ветхого Завета. – СПб.: Изд- во С.-Петер. правосл. духовной академии, 2013.

3. Нестерова О. Е. Теория множественности «смыслов» Св. Писания в средневековой христианской экзегетической традиции // Жанры и формы в письменной культуре Средневековья. – М.: ИМЛИ РАН, 2о05.

4. Феоктист (Мочульский), митр. Драхма от сокровища Божественных Писаний Ветхого и Нового Завета, то есть сокращение правил при чтении Священного Писания к знанию потребных. – М.: Синодальная тип., 1809.

5. Юревич Д., прот. Лекции по библейской герменевтике // Сайт «Архитектура монастырей России». – URL: http://iviron.ru/166/ (дата обращения: 29.02.2016).

6. Terry M. S. Biblical Hermeneutics. Grand Rapids: Zondervan, n.d.