28-е

Из числа первых семи диаконов Апостольской Церкви (Деян.6:5), Прохор был спутником Ап. Петра и потом Иоанна Богослова; основал епископскую кафедру в Никомидии и, проповедуя в Антиохии, убит язычниками. Никанор убит Иудеями тогда же, как пострадал и Стефан архидиакон. Тимон епископствовал в Бостре Аравийской, а Пармен в подвигах проповеди скончался мученически и похоронен в г. Соли, на о. Кипре. Воспоминаются в соборе LXX 4 января, Никанор – 28 дек., а Тимон – 30 декабря.

Павел, в мире – Прокопий, был сын Греческого императора и Михаила Куропалата, прозванного Рангавеем. Рождение его радостно и торжественно праздновал Константинополь; между тем, не царская слава, но сияние в убогой кельи, превышающее своим тихим блеском всякую славу мирскую, предстояло впоследствии дитяти, рождённому для престола...

Едва только Прокопий был отнят от груди, отец его, благочестивый, миролюбивый человек, тяготясь придворными смутами и вообще всей суетой мирской, тем более ощутительной, чем выше поставлен человек по своему положению, отказался от престола и поступил в выстроенный им самим монастырь, названный – Мирелеон, где и скончался в иночестве.

Престол после Михаила Куропалата занял Лев Армянин и, опасаясь в малолетнем Прокопии будущего соперника в правах на престол, он решился изувечить его посредством варварского оскопления.

Прокопию предоставлены были однако же средства к высшему образованию, которым он, благодаря своим природным богатым умственным дарованиям, соединённым с благодатными душевными свойствами, унаследованными от благочестивых родителей, превосходно воспользовался, так что не замедлил прославиться среди современного мира.

Но, умудрённый и умственным и душевным своим развитием, Прокопий рано сознал всю пустоту блеска и величия земного; тяготился он и своей собственной славой и даже боялся её, как опасного искушения для естественного человеческого самолюбия, и потому решился оставить мир.

В одежде нищего вышел он однажды из Константинополя и отправился на Афонскую гору. Осмотрев сначала обители и изучив жизнь иноков, впервые почувствовал он невыразимое спокойствие и остался жить в обители Ксиропотам, основанной императрицею Пульхерией и незадолго перед тем опустошённой пиратами, избившими иночествующих в ней.

Здесь на развалинах обители построил он себе небольшую келью и поселился в ней для молитвенных подвигов, к которым так располагала и дивная природа среди живописнейшей местности и невозмутимая тишина пустынного уединения. Недалеко от него жил другой пустынник – Косьма; с ним сблизился Прокопий и принял от него пострижение в иночество с именем Павла. Тогда он стал подвизаться суровым подвигом: спал даже на голой земле, имея камень вместо изголовья.

Строгая жизнь Павла удивляла самих иноков и служила для них образцом для подражания. Хотя и скрывал он от всех своё звание и свою учёность, но не мог скрыть своей добродетели, которая прославила его и вдали от мира и более или менее способствовала к тому, что люди узнали путь к нему и извлекли его из его тайного убежища, чтобы позаимствоваться от него добром и правдой.

И добро излилось в мир из приуготовленной и созревшей в уединённом подвижничестве души смиренного и мудрого Павла.

Император Роман, вступивший на престол Греческий, пожелал разыскать родственного ему Прокопия. Посланные для этой цели нашли его наконец на Святой Горе, узнав его – в иноке Павле, и, несмотря на нежелание его расстаться с возлюбленным уединением, убедили его отправиться с ними в Константинополь, чтобы повидаться с державным и другими родственниками, желавшими этого.

Снова торжественно и радостно встретил Константинополь царственного – но уже не младенца, а подвижника, явившегося в столицу во всём уничижении своего иноческого сана. Вельможи и простой народ припадали к нему, как к ангелу, и просили его благословения. И для большей славы Сам Бог прославил его исцелением тяжко заболевшего в то время императора Романа, как только Павел помолился о больном и возложил на него руки. Полюбив всей душой Павла и желая пользоваться его беседами, император просил его остаться при Дворе, чтобы заняться воспитанием и образованием детей своих. Не отказался от этого труда любящий Павел, и радовался некоторое время император, как отец – видя детей своих под драгоценнейшим влиянием Божьего человека. Но снова, и теперь больше прежнего, заскорбело сердце пустынника среди всех торжеств и великолепия жизни при Дворе, и выше сил его было выносить зрелище смут и разгара страстей людских. Душа его томилась по успокоительной пустыне, и однажды он сказал императору: «государь, как рыба без воды, так и инок без условий келейной жизни, и пустынного безмолвия жить не может; он мёртв для Бога и безжизнен для того, чтобы в точности исполнять свой долг и обязательства в отношении к Богу. Мир – не иноческая стихия. Поэтому позволь мне возвратиться в мою пустыню, где беседа с Богом составляет высшее благо моей души» ...

Не хотелось императору разлучаться с незаменимым наставником своим и детей своих, не желал он также и удерживать его насильно, и потому отпустил его на Афон, предоставив ему при этом средства возобновить разрушенную пиратами Ксиропотамскую обитель во всём подобающем ей под царским покровительством великолепии.

Настала радость и для Афона при возвращении славного инока Павла. Трудами его восстановлена была из развалин обитель, в которую собралось множество иноков, желавших достойным образом проходить иноческое житие под мудрым руководством опытного Павла. Тяготясь, однако же, молвой и многолюдством, Павел, устроив обитель и поручив управление ею одному из благочестивейших братий, сам удалился в подгорие Афона, где надеялся обрести полное безмолвие среди строгого уединения. Но и сюда пришли к нему преданные ему и в непродолжительное время пустыня, в которой поселилось до 60-ти учеников Павла, приняла вид обители, которую приходилось устроить на основании правил и условий пустынной жизни и оградить её вместе с тем от внешних нападений при небезопасном её положении, открытом с моря. Таким образом стараниями Павла возникла новая обитель во имя св. Георгия, которая и до сих пор сохранила своё название Святопавловской в память своего основателя.

Вскоре по основании этой обители, в которой сам Павел был настоятелем, наступило время кончины его, которую предузнал он заранее. Прощаясь с плачущими о нём братиями, умирающий, сам заплакав, сказал им: – «перестаньте плакать, братия! Не смущайте сердца моего вашими слезами. Что делать! Настало время, которого постоянно жаждала душа моя, но страшилась плоть моя» ...

Побеседовав с братиями последними отеческими наставлениями, приобщился он св. Таин и, произнеся всегдашнюю свою молитву: «Упование моё – Отец, прибежище моё – Сын, покров мой – Дух Святой, Троица Святая, слава Тебе!» с просиявшим от неземного восторга лицом, предал душу свою Богу. Это было 28-го июля 820-го года. Погребение Павла было торжественно совершено в Константинополе в присутствии императора, патриарха и всего клира⁴⁰⁷. Впоследствии, во время разгрома Константинополя крестоносцами, мощи св. Павла Ксиропотамского были перевезены в Венецию.

Памятником высокого духовного настроения и образования преп. Павла сохранились: Слово на Введение во храм Пресвятой Богородицы, канон сорока мученикам и канон (писанный ямбическими стихами) честному кресту. Император Роман старший, в царской своей грамоте (хрисовуле), данной Павлу на устроение обители на горе Афонской, называет его величайшим из философов.

(См. «Аф. Патер.», ч. 1, стр. 54).

Смоленская икона Богоматери называется Одигитрия и по сказанию предания написана св. Лукой. О древности этой иконы в России сказания различны. Говорят: сей иконой благословлена на путь в Россию Греческая царевна Анна – супруга св. равноапостольного князя Владимира – сестра Греческого императора Василия II. Иные говорят, что Смоленская икона привезена из Греции в Россию в 1046 году, когда Константин Мономах, выдавая дочь свою царевну за Всеволода Ярославича, князя Черниговского, благословил её иконой в путь, отчего она и названа Одигитрия – путеводительница. А Владимир Мономах, сын Всеволодов, перенёс икону в Смоленск и поставил её в соборном храме Успения Богоматери, который он заложил 3 мая 1101 года. С того времени икона называется Смоленской.

В 1237 году, когда полчища Батыевы приступили к Смоленску и жители Смоленска не видели ни откуда помощи, Сама Одигитрия была необоримой воеводой беззащитного города. Ночью в кафедральном соборе, где стоит чудотворная её икона, повелено было от Неё пономарю церковному объявить Меркурию, жителю Смоленска: «Меркурий, изыди скоро, в броне воинской, ибо тебя зовёт Владычица». Меркурий пришёл во храм Богоматери, пал перед иконой и слышал голос от иконы: «угодник Мой Меркурий, посылаю тебя оградить дом Мой. Властитель Ордынский втайне хочет в нынешнюю ночь напасть на город Мой со всей своей ратью и с исполином силы своей, чтобы опустошить город; но Я умолила Сына и Бога Моего о доме Моём, да не предаст его в работу вражескую. Изыди в сретение врага, втайне от народа, святителя и князя, не ведующих о нападении ратных, и силой Христа Бога победишь исполина; Сама Я буду с тобой, помогая рабу Своему; но там вместе с победой ожидает тебя венец мучения, который прими от Христа». Со слезами поклонился Меркурий до земли святой иконе Богоматери и вышел из храма и града; призывая на помощь Божию Матерь, Меркурий проник в средину врагов и убил исполина ратного. Мужественно ожидал Меркурий нашествия врагов и отразил их силу, побораемый свыше молниеносными мужами в присутствии светлой жены, лик которой ужасом объял врагов. После поражения врагов и Меркурий поражён был в голову и таким образом кровью запечатлел свой подвиг.

В 1398 г. во время нашествия Тамерлана на южные пределы России, иконой Смоленской Божией Матери Витовт благословил дочь свою Софию – супругу великого князя Василия Димитриевича, бывшую в Смоленске для свидания с отцом, и ею перенесена была икона из Смоленска в Москву и поставлена в Благовещенском соборе. Жители столицы оказывали святыне великое благоговение. Через 58 лет, в 1456 г., в царствование великого князя Василия Васильевича Тёмного, при митрополите Ионе, Мисаил, епископ Смоленский, и тамошний наместник со многими сановниками города, прибывшие в свите от Польского короля Казимира в Москву к великому князю, просили его отпустить икону их в Смоленск. Князь советовался с митрополитом, архиереями и боярами, и наконец решился вручить жителям Смоленска Смоленскую икону Одигитрии, повелев снять с неё список, для поставления его на месте её, и ежедневно совершал перед ним молебствие. На отпущение иконы совершили празднество. После литургии митрополит и прочие духовные столицы с крестным ходом, в сопровождении великого князя, детей его, бояр, войска и многочисленного народа, проводили за город две версты до бывшего тогда в предместии Москвы Саввина монастыря и, по совершении молебствия, со слезами отпустили икону Владычицы. На месте молебствия, в 1524 году, при великом князе Василии Иоанновиче, построен Ново-Девичий монастырь, в память взятия Смоленска и присоединения к Российской державе. В этом монастыре в 1525 году поставили икону, списанную с Смоленской Одигитрии, и 28 июля назначили празднование явлению Смоленской иконы Божией Матери, с крестным ходом, который и доныне отправляется в Москве в Новодевичий монастырь, в возблагодарение за возвращение Смоленска от Литвы. В 1812 году икона Смоленской Одигитрии взята была из Смоленска и препровождена в Ярославль Смоленским епископом (Фальковским).

В Смоленске пребывает и другая Смоленская икона Богоматери, особенно чтимая гражданами. Эта икона написана в 1602 году и первоначально находилась в Днепровской башне городской стены Смоленска. В 1728 году она поставлена была в деревянной церкви, построенной на башне; а потом в 1800 году в новоустроенной каменной, что над проезжими воротами. Эта Смоленская икона Божией Матери в 1812 году, августа 5, при оставлении Смоленска нашими войсками взята была воинами и постоянно находилась при войске, которое во всех делах против неприятеля хранило её в рядах своих. Войска с благоговением видели среди себя образ Богоматери и почитали его великим залогом помощи от Всевышнего. Накануне достопамятного дня Бородинской битвы чудотворную икону носили среди воинов для благословения и ободрения их на предстоявший великий подвиг борьбы за веру и отечество. По одержании каждой победы над неприятелем прав. воины приносили перед иконой благодарственные молебствия. Когда Всемогущий благословил Российское оружие, и с покорением врагов город Смоленск очищен был от них, чудотворная Смоленская икона Богоматери, по воле военачальника, обратно препровождена в Смоленск, для поставления на прежнем месте и прославления Господа сил, дивно карающего кичливых врагов народного спокойствия. С иконой посланы были в Смоленск многие приношения для неё. Икона прибыла в Смоленск 5-го ноября, и этот день для жителей Смоленска сделался незабвенным памятником и праздником изгнания врагов из отечества, помощью и заступлением Богородицы.

В день праздника в честь Смоленской Божией Матери Церковь умиленно вопиет: «к Богородице прилежно ныне притецем грешнии и смиреннии, и припадем в покаянии зовуще из глубины души: Владычице, помози на ны милосердовавши, потщися погибаем от множества прегрешений: Тя бо едину надежду имамы. Не умолчим никогда, Богородице, силы Твоя глаголати недостойнии. Аще бо не Ты предстояла молящи, кто бы нас избавил от толиких бед? кто же бы сохранил доныне свободны? Не имамы иные помощи, не имамы иные надежды, разве Тебе, Владычице». Церковь молится перед Смоленской иконой Богоматери избавить нас от многих бед. Действительно в XVI в., когда установлен праздник в честь её, и В особенно в XV-м, тяготели над Россией многие беды: беды от внешних врагов – от Татар и Поляков; беды внутренние – от междоусобий; беды преимущественно для Церкви от унии, орудием коей в XV в. был Московский митрополит Исидор, родом Далмат, и многие другие беды, особенно в 1812 году бывшие, от которых кто бы нас избавил, кто же бы сохранил доныне свободны, аще бы не предстояла Владычица молящи?

Когда великий князь Дмитрий Иоаннович Донской возвращался, после победы над Мамаем, с берегов Дона в Москву и достиг города Гребени на реке Чири, впадающей в Дон; жители сего города поднесли ему икону Богоматери, прославившуюся у них чудотворениями и получившую от сего наименование Гребневской. Великий князь с верой принял сию икону и, по прибытии в Москву, велел поставить её в Московском Успенском соборе.

Правнук Донского великий князь Иоанн Васильевич, собираясь в 1471 г. в поход против Новгорода, дал обет построить церковь в честь Успения Богоматери, её чудотворной иконы Гребневской, которую брал с собой в поход. Обет его увенчался Шелонской битвой 1472 года; он исполнил его сооружением в Московском посаде деревянной церкви в честь Успения Богоматери, тогда как большой Успенский собор ещё не был кончен строением. В эту церковь Иоанн III поставил образ Гребневской Богоматери, украсив его серебром и драгоценными каменьями. На киоте образа велел написать акафист Пресвятой Богородице, в похвалу её и в благодарность за дарование ему сына Василия.

С этим св. образом Русские дружины отразили в 1612 году Поляков на Сретенской улице. Летопись говорит, что «от церкви Гребневской Богоматери князь Дмитрий Трубецкой двинулся на освобождение Китая и Кремля от Польской сволочи и Русских изменников».

В пожар 1687 года церковь Гребневской Богоматери вся объята была пламенем, так что не успели вынести и образа её; но он чудесно сохранён и, по словам летописи, «внезапу обретеся на воздухе». В XVIII столетии церковь Гребневская обновлена была из усердия к чудотворному её образу. Царевна Наталия Алексеевна – сестра императора Петра Великого, украсив чудотворный образ от своих сокровищ, пешая сопровождала его из Преображенского села в церковь Успения Божией Матери на бору, и там, совершив молебное пение, поставила святыню на своё место. Возобновлению сей церкви особенно содействовал Стефан Яворский; им засвидетельствованы и чудеса, бывшие от Гребневской иконы.

В церковь Гребневскую доныне не престают стекаться Московские жители на поклонение чудотворной иконе: многие поднимают её к себе в дома. С тёплой верой притекающим не иссякает источник исцелений и утешений от святыни.

Икона Богоматери Одигитрии на Песочне обретена была в 1624 г. Недалеко от Костромы в селе Савицком жил боярский сын Емилиан Исаев Севрюг. Он лишился зрения и тщетно искал себе помощи у врачей. Однажды – это было в 1724 г. – его крестьяне, пася его овец и лошадей в пустыне, называемой Игрица, при реке Песочне, пришли к церкви чрезвычайно ветхой, которая готова была разрушиться. Вошедши в церковь, пастухи увидели образ Богоматери, держащей на руках Предвечного Младенца, как будто только что написанный. Удивляясь тому, как в ветхой церкви явился новописанный образ, они помолившись пошли к своему господину и рассказали то, что видели. Благочестивый Емилиан, обрадованный этим, тотчас послал в Кострому за своим духовным отцом, Троицкого собора священником Феодором чтобы он пришёл отслужить молебен. По прибытии священника Емилиан, собравши родственников, отправился в ветхий храм, где найдена была икона Богоматери. Молебен совершён был с водоосвящением. Когда священной водой священник стал кропить икону, вода вбиралась в неё, как в губку, только на очах долго держалась и потом св. вода потекла с очей, как струи. Священник покропил также св. водой слепого Емилиана, и он тотчас прозрел. Прославляя Господа, чудодействующего через икону Богоматери, возвратились все присутствовавшие домой и рассказали о чудесном явлении иконы и благотворном исцелении от неё. На месте явления иконы устроен Песоченский монастырь, в 15 верстах от Костромы на правом берегу Волги.

Чудотворную икону Смоленской Божией Матери, что на Песочне, ежегодно носят в Кострому. Во вторник на 9-й неделе после Пасхи отправляется духовенство из Костромы, в сопровождении множества граждан, в Песоченский монастырь; здесь служат всенощную. На другой день, отслужив рано литургию, отправляются духовенство и народ в Кострому с чудотворной иконой Богоматери и идут очень скоро, чтобы поспеть к поздней литургии в город. Икону несут одни священники. В двух деревнях, лежащих на дороге, в часовнях поют молебны. Когда подходят к Костроме, в соборе начинается звон. При переправе через Волгу звонят в прибрежных приходах. Весь почти город выходит на сретение иконы.

В начале царствования Михаила Феодоровича Шведы сделали нападение на Россию и, разоряя окрестности города Пскова, грабили всюду дома, церкви и монастыри. В это время в обители Богоматери Печерской, в пределах Пскова, жил один Богоугодный старец схимонах Дорофей. При нашествии Шведов, устрашивших всю Псковскую область, он решился в 1616 году оставить обитель Печерскую и возвратиться на свою родину, в село Никульское, близ города Мологи. С таким намерением пришёл он однажды к утреннему пению и стал перед иконой Печерской Богоматери: вдруг слышит он от иконы её голос, который повелевал ему взять образ Богоматери Одигитрии и с ним идти на родину; голос указывал и место, где находится сия икона, и обещал даровать ему спокойное пристанище на родине. Старец, обрадованный сим Божественным гласом, немедленно после утрени пошёл на указанное место, увидел образ Богоматери Одигитрии, повергся перед ним на землю и молился. Когда после молитвы он взял его на руки, – вдруг образ чудотворный просиял перед ним; краски на иконе показались ему так ярки и свежи, как будто она была совершенно новая. Старец, восхищённый чудной иконой Богоматери, полученной им, пришёл к настоятелю, рассказал о чудесном образе и о чудесно полученном повелении идти на родину с сим образом, и просил у настоятеля благословения удалиться из обители. Настоятель, не доверяя словам старца, никак не соглашался отпустить его. Старец был очень опечален отказом и, пришедши в келью, прибегнул с молением к Богоматери, прося её помощи и утешения; в такой молитве провёл он весь день и ночь. Ночью Богоматерь явилась во сне настоятелю и, с гневом взирая на него, сказала: «зачем ты препятствуешь старцу Дорофею идти с Моим образом на родину? Этим упорством ты противишься Моей воле». Настоятель пробудился от сна и чувствовал от сего видения великий ужас. Немедленно объявив братии о видении, он пошёл на то место, где был образ Богоматери Одигитрии, и, взяв его оттуда, с благоговением отдал старцу Дорофею и благословил его идти на родину. Старец принял от настоятеля образ и благословение и отправился в путь, решившись, по прибытии на родину, поставить этот образ в своей приходской церкви, во имя Всемилостивого Спаса, Он достиг уже Мологского стана и реки Юги; был уже только в семи верстах от села Никульского, как вдруг почувствовал усталость, поставил икону на дерево и сам лёг под ним и заснул. Пробудясь, он хотел идти опять в путь, подошёл снять икону с дерева, но никак не мог сдвинуть её с места; покушался раза три, но икона оставалась недвижимой. Старец приведён был в крайнее недоумение, и услышал от иконы голос: «зачем напрасно стараешься снять образ Мой: Я желаю, чтобы здесь, где ты находишься теперь, сооружена была обитель для иноков, в ней и да пребудет образ Мой навсегда, и с ним благодать Моя и сила». Старец, выслушав голос сей, не смел уже снимать иконы с дерева, но устроил себе келью, та внёс в неё икону и поселился сам, провождая день и ночь в усердных молитвах перед иконой Богоматери. Жители окрестных селений узнали о пришествии старца и о принесённом им чудотворном образе Богоматери, и отовсюду начали приходить на поклонение к сему образу, приводя с собой одержимых различными недугами и болезнями. Немощные по мере веры получали исцеление.

По смерти старца, в 1623 г., в его кельи уже не осталось жителя; священники села Никульского решились взять из неё икону Богоматери и перенести в церковь. Икона перенесена была; но на другой день, пришедши к утрене, они не нашли её в церкви, а обрели её в кельи старца на прежнем месте, и перед ней горящую свечу. Священники вторично взяли икону и поставили в церкви, но на другой день, как и прежде, образ скрылся и опять найден был в пустыне; священники уверились, что их намерение не угодно Богоматери, и оставили икону в пустыне. Чудеса от иконы умножились; священники почли нужным довести о них до сведения Варлаама, митрополита Ростовского. Митрополит донёс патриарху Филарету. Патриарх, с согласия царя Михаила Феодоровича, отправил митрополиту грамоту с дозволением построить монастырь и церковь на месте чудотворного образа Богоматери. Через несколько времени сооружена деревянная церковь во имя Успения Богоматери и кельи для монашествующих. Таким образом положено основание обители, получившей своё наименование от старца Дорофея и реки Юги – Югская Дорофеева пустынь, которая и донын славна по находящейся в ней иконе Богоматери Одигитрии.

Шуйская икона Богородицы находится в соборном храме Воскресения Христова города Шуи, Владимирской губернии. Она написана в 1654 году по окончании бывшего в этом году морового поветрия, от которого Шуя избавилась предстательством Богородицы. О написании и подлинности чудес этой иконы сохранились следующие сказания.

«В царствование благочестивейшего Государя Царя и Великого Князя всея России Михаила Феодоровича, в области града Суздаля, в обители святого Николая чудотворца, иже на Шархме реце, бе некий монах Иоаким, житие проводя затворническое, пребывая присно в келии своей, никаможе исходя, ищя своего спасения, многую добродетель творяше и тою Богу благоугождаше, непрестанно же вечер, утро и полдень на молитве пребываше и тою Богу беседоваше». Преподобный Иоаким был иконописец, и его иконам «Господь подаяше благодать Свою, и доднесь подает угодника Своего ради, еже чудодействовати, приходящим к тем с верою. О чесом и доднесь известно есть, яко во граде Шуе обретается образ Пресв. Богородицы, рукописания того святаго отца Иоакима, от негоже и доднесь с верою приходящим всяких болезней и язв исцеления бывает помощью Пресв. Богородицы, молитв ради и моления того святаго отца. В помянутом граде Шуе в соборной церкви Воскресения Христова имеется чудотворный образ Пресв. Богородицы честнаго ея явления, именуемыя Смоленския. Об этом святом образе и о происходящих от него чудесах лета 7175 (1667) июля во 2 день, по грамоте святейшаго патриарха Иоасафа Московского, преосвященным собором: Ипацкого монастыря архимандритом Кириллом, из Суздаля Спасоевфимиева монастыря архимандритом Павлом, Николаевского Шартомского монастыря Варлаамом, Золотниковския пустыни Феоктистом, из Суздаля же Васильевского монастыря архимандритом Феодосием, Суздальской соборной церкви с протопопом Симеоном, было настоящее свидетельство по церковному чиноположению, и прежния чудеса, кои совершились над окрестными и людьми и (на кого была ссылка), свидетельствованы и явилися быти истинны».