Фотия, святейшего патриарха Константинопольского, послание, к Михаилу князю болгарскому, о должности княжеской (пер. иерод. Иуст. Драницына. 1779 г.)

Преосвященнейший Владыко!

Истинный наук любитель и попечитель!

Желание мое издавна все мысли во мне, и старание склоняло к тому, чтоб каковым либо, по мере сил моих, приношеньем удостоишься засвидетельствовать Вашему архипасторству усердную мою благодарность за величайшие оказанные мне благодеянья. Но доселе удержан был различными обстоятельствами; паче же скудостью сил моих, не обретая в себе таковые возможности к исполнению желаемого, по мере на меня несравненных Ваших благотворений. А как усердные, хотя маловажные, приношения привлекали иногда великих Особ благопризрение: то и я, обилием усердия и преданности преисполнен, за лучшее почел принесть Вашему Высокопреосвященству те начатки плодов учения моего, о изращении которых вы неусыпное прилагали старание. Оных плодов от меня по долгу, Вашему Высокопреосвященству требовать, яко насадителю и возрастителю, достойно: а мне вам принести как достодолжное, так равно вожделенное и наиприятнейшее есть дело. И так всенижайше прошу: удостойте, Ваше Высокопреосвященство! сие мое, хотя скудное, но усерднейшее приношение благомилостивого Вашего воззрения, о! когда бы и принятия; чем, будучи обрадован, к большим трудам силы по возможности напрягать имею.

Вашего Высокопреосвященства!

Милостивейшего мне отца и Величайшего благодетеля.

Всенижайший слуга и богомолец

иеродиакон Иуст. Драницин

Заглавие сие сомнительно, чтоб сам автор положил; а следственно думать, что книжники написали; однако и такая надпись неосновательна есть. Понеже в письменных было не Послание, но из Послания. Откуда видно, что не столько целое есть Послание, сколько выписки некоторые из него в себе содержит; или наипаче была целая книга, но еще и довольно великая, нежели мы представляем, которую неизвестный читатель, или может быть и сам Фотий, (который сокращениями увеселялся) в число и порядок привел и сократил. А в самой вещи есть, или была целая книга, или Послание увещательное и поучительное во всем подобное Иократову писанию к Никоклу. Намерение его и конец в самой надписи означается, какая должность, есть Князя? И так надписует сам Фотий заглавие, к Князю Болгарскому. Ибо так назывались народа оного, и почти всех ва́рварских языков обладатели, вождями, или воеводами, или князьями, а не были царями, как везде у Барония по неправильному переводу его, именуется сей царем. Гулиельм Библиотекарий в конце жития Анастасиева упоминает; Государь, Михаил Князь Болгарский. Но и у самого Барония в выписках из минологии, из повестей Василия Киликийского и Феофана, или Воевода, или Князь именуется, но наипаче перевод Барония опровергается тем, что у оного Библиотекария написано, что Князья Болгарские и пи́сьма им и дары чрез Петра и других пересылали. Притом же Князь не особливым образом, или один был; может статься был пред прочими превосходнейший, но, в числе других Князь. Ибо говорит, Князья Болгарские. Многих они Князей, так как и прочие северные народы, имели и различных по различным фамилиям, и над фамилиями начальников; но наипаче одного из числа́ оных по общему согласию избран особливо для войны и для собрания сеймов над прочими поставляли. Как, например: славятся у них Хрун, Зок, Тетрик, который оставя княжество, в Константинополь ушел, где сделавшися христианином, пото́м Патрикием поставлен в лето от воплощенья Господня. А настоящий сей Князь именем Михаил с первого нача́ла между своими, или в отечестве Богарис (может быть Борис) не Михаил назывался: но когда обратился в веру Христианскую, и крещеньем просветился, прежде бывый в язычестве Богарис, от епископа, посланного к нему ради крещеная его, по имени, пославшего Императора, Михаила третьего, или Порфирогенита, Михаилом в крещении и он был наречен. О сем пространнее повествует Бароний в лето 845.

Были Булгары, или Булги, народ ва́рварский, дикий, непросвещенный, северный, который последний почти из всех к северу, откуда все зло и бедствие на Римскую империю изливалось. Многие, причинив пакости, Скифы напали и на Римскую империю, Константином разделенную, на части рассеченную, оставшуюся без помощи, и в паденье привели, которых хотя первый Константин Копроним войной и победил, однако не совсем их в бессилие привел. Ибо они после того собравшись с силами, Никифора Императора разбивши с воинством убили, и отсекши ему главу над ней ругалися. Когда сперва напали, Дарданию пленили, а пото́м Македонскими и Иллирическими частьми завладели. О них, наконец, к благочестию нашему обратившихся, ссора была между Римской и Константинопольской церковью, чьему бы из обоих праву подлежали, о которой ссоре упоминает негде Фотий в посланьях своих, который жестоко о сем спорил, (зри Менят. в Кам. претыкания) и за то первой в ненависти был у римлян. Булгары назывались от великой и ныне знаменитой реки́ Болги, или Волги, при которой прежде жили, когда нападали на империю.

Богарис Князь Болгарский, видя, яко жена (Феодо́ра) с отроком, царством восточным владеет: возвести ей чрез послов своих, яко содержати мира с ней не хощет, претя ей войною. Она же мужественным сердцем отвеща: обрящет мя с воинством готову на брань, и помощью Божиею побежден будет от мене. Аще же и победит; (не попусти сего Боже!) обаче победа при мне будет, не мужа бо, но жену победит. Устыдись сих словес Богарис и умолче. Имея же в плене некоего Фео́дора прозваньем Куфара, угодного к делам царственным мужа, много от него об учении Христианства уведа. Имея и сестру свою у Царицы пленену, яже уже́ бе крещена, и закону Христианского писанья обучена: юже егда обменую за оного Куфара восприя; велие от нее к вере святей возбуждение имеяше, теплыми бо словесы семена спасения на ниву сердца его пущаше. Но еще в неверии оный Государь пребываше. Егда же Господь Бог великий глад на его землю напусти: притече к истинному Богу, и получи прохладу и утеху, и свобожден от глада, умысли быти Христианином.

Поможе ему к сему и сицевый случай. Егда новый ради себе дом созда: повеле Мефодию Монаху живописцу, дабы ему оный дом иконописанием украсил, зверинцами и ловитвами зверей: зело бо сим услаждашеся. Обаче не определи, каковые звери писати живописец имеяше: токмо рече, дабы страшное нечто написал, им же вы очеса смотрящих устрашалися.

Он же ничто ведя ужаснее паче геенны и дне судного и страшного пришествия Господа нашего, написа суд Божий и ада. Егда же увиде Богарис оное живописание, и како добрии и праведницы венец восприемлют, а злии в страшную геенну по огнь вечный вметаются, уразуме намерение иконописца оного, и устрашився отречеся поганского своего неверия, и посла к Царице, прося Епископа на крещенье, иже научив его, нощью крести его боящаяся людей своих. Еще Король, оный тайным, хотяше быти христианином. Обаче уведавше поддании его, яко прия Христианскую веру, вооружишася на него. Он же малой силой, имея при ней Крест Святый, аки хоругвь, порази их, и неких к крещению оным нечаянным благополучием и силой Креста своего привлече.

Послал пото́м к Царице, прося, дабы ему на расширенье людей его, иже тесные посады имеяху, земли уделила, обещаяся народ свой с ее людьми соединити, и непременный мир хранити. Еже она с радостию и сотворила, и даде ему пустыя страны близ Болгарии, яже Болгары загорными нарекоша.

1. Иные дары, пресветлейший и возлюбленный наш сыне! малую и временную тем, коим они приносятся, подают пользу: а которые сами в себе довольны ду́шу соделати лучшей, очищая от заблужденья и страстей, сияньем же и блистаньем добродетелей и истины просвещая; сии-то воистину суть дары, великие и бессмертные, бессмертному и Богоподобному существу душе подающие прибытки, и не крадомое и небесное ей стяжающее богатство. Из сих дражайший и честнейший паче других дар есть прямое и спасительное к Богу руководство, которым в первых одаряет, и токмо едино чистой и непорочной веры нашей, Христианское наученье и тайноводство.

2. Сие бо от многоразличного заблуждения человека избавив, и весь оного мрак разгнавши, подает ему силу на благолепие богослужения, приникши взирати: а сим возводящеся к Существу выше ума, и всяческих Виновнику и Создателю, на единообразное и пребожественное Троицы Божество, елико возможно есть человеку, яко в зерцале взираем. Таковые убо благодати и дара достойну обретшие мудрую Твою ду́шу, (ибо любовь Твою к добродетели и благочестию, несомненно знаем), сего ради любезный Тебе и великолепный дар приносим; в котором вместивше священное и богомудрое непорочное и чистое нашей веры наученье, Святые и Вселенские семь Соборов, аки забра́ла некия и ограждения находящиеся божественного сего и православного ученья, ясным и кратким словом Тебе купно предложим.

3. Не умолчим же и о том, что исправляет житие, и свидетельствует правоту веры. Якоже бо тщатися вся вначале показать, не благоискусно есть: так не благопристойно и ничего не сказать. Подобает же добрые дела́ с верою сопрягати, и в обоих благим исправлятися. Ибо прямое догматов научение производит благолепье жительства; а чистота дел невествует веру быти божественной. Из коих одно без другого обычай имеет удобно погибати и исчезати, не терпя порознь обитати в душах человеческих. Но о сем после имеем сказать. А теперь священное и Богом изреченное священного нашего богослужения предлагаем тебе наученье.

4. Верую во единого Бога Отца Вседержителя, Творца небу и земли́, видимым же всем и невидимым. И во единого Господа Иисуса Христа, Сына Божия, единородного, иже от Отца рожденного прежде всех век. Света от света, Бога истинна, от Бога истинна, рожденна, не сотворенна, единосущна Отцу, им же вся быша. Нас ради человек, и нашего ради спасения, сшедшего с небес, и воплотившегося от Духа Свята, и Марии Девы, и вочеловечшася. Распятого же за ны при Понтийстем Пилате, и страдавша, и погребенна, и воскресшего в третий день по писанием. И возшедшего на небеса, и седяща одесную Отца, и паки грядущего со славою, судити живым и мертвым, его же царствию не будет конца. И в Духа Святого, Го́спода, животворящего, иже от Отца исходящего, иже со Отцем и Сыном спокланяема, и сславима, глаголавшего Пророки. Во едину Святую Соборную и Апостольскую церковь. Исповедую едино крещение, во оставление грехов. Чаю воскресения мертвых, и жизни будущего века. Аминь.

5. Тако убо мудрствуя и веруя по преданию Святые Кафолические и Апостольские церкви Божии, о изящнейшее трудов моих изображение! Святые и Вселенские седьм Соборов, иных яко учителей, иных же яко благочестия поборников приемли и последуй. Ибо оными всякие новости введение и ересь отгоняется, православия же чистое и издревле преданное мудрование в душах благочестивых мужей с несомненным почтением насаждается. О сих убо начинаю повествование, и для лучшего сведения, и место, и число Собраний, и Председателей каждого Собора, и деяния всякого вместе изобразить потщусь.

6. И так первый и Вселенский Святый Собор в Никее, граде Вифинийском, собран был. Собрание состояло из трехсот осмьнадесяти Архиереев Божиих, суд о истинне восприявших. Первенствующии были в Соборе семь, Александр, который в Константинополе Архиепископский принявши престол управлял, муж как глубокой ради седины, так равно и глубокой ради мудрости почтенной, светлостью же жития, и святостью душевной, и тщательным исповеданием веры великое к Богу дерзновенье стяжал. Притом же и Силвестр и Иулий, Римской церкви знаменитые и славнейшие Епископы; однако ни той, ни другой не присутствовали, но оба вместо себя в своё время первосвященства своего общему оному присутствовати собранно представили Витона и Викентия, людей наблюдающих добродетель, и на достоинство пресвитерства уготованных, с коими в союзе был и Кордубский Епископ, который, гоненья претерпев от варваров, справедливым оказал свое наименование: ибо Осием (то есть Преподобным) именуемый исповедание свое непорочным и чистым от идолослужения сохранил.

7. Такожде Александрийский Епископ Александр, муж святыми сияющий исправлениями, и сам присутствовал, и сподвижника с собой привел Афанасия, который тогда начальствовал над диаконским чином; а вскоре после того стал быть и преемником Архиепископского престола. Присутствовал вместе и славный Евстафий, украшенье Антохийской церкви, чистотой веры сияющий, целомудрием же словес и рассуждений всех удивляющий. С ними же и Иерусалимский Макарий многими добродетелей образы благоустроенный, и иные премногие мужи Апостольскими дарованиями и Мученическими страданьями сияющии: каковыми почитаемы были Пафнутий и Спиридон, Иаков и Максим, благого и чудного собрания, благие и чудные первоначальники. При всех же сих и Великий Константин и досточудный, скипетр Римской области правящий сиял. Он и собор собирал, и своим присутствием творил, оный знаменитым и великолепным.

8. Итак, из толиких и столь изящных мужей состоявший оный Священный Собор, Ария некоего новоизобретателя истязая за злочестие, Апостольское и Божественное защищал и утверждал проповедание. Сей же был окаянный родом из Александрии, в причет церкви той причтен; и на степень пресвитерства возшедши, прежде против своего Пастыря гордое о себе восприял мнение; а оттуда и против общего Пастыря и Владыки всяческим поступил бешенством своим: ибо Сына и Слово Божие (о предерзкого оного и сло́ва и разума) к созданию и твари низвергал, не хотя и сего признати, что обще всем есть известно, и само по себе явственнейшее исповеданье, яко всякий сын тогожде есть существа и естества со своим родителем, и кто Сына причисляет к твари, той и Отца тварию прежде уже объявил: равно как и той, кто признавает Отца содетельное быти существо, и вечное естество, купно исповедует и Сына тогожде быти существа и естества. Где же будет право сыновства, егда иного Существа Отец, а другого Сын быти утверждается? И не Еллинского ли заблуждения возникнет многобожие, егда на меньшее и большее существо рассекается божество, и егда оное на первого и Создателя и старейшего Бога разделяется, и тоежде самое на второго по нем, и подчиненного и младшего Бога делится? Сия убо суть Ариева злого семени злые прозябания. Но человека сего, яко устами хульными против Творца своего вооружившася, священства лишил Священный Собор, злочестивую же и Богу противоборствующую ересь анафеме подвергл: а Сына и Слово Божие единосущна и соестественна и соприсносущна быти рождшему его Отцу, и тояжде с ним власти и господства, якоже божественная словеса, и общие благочествующих догматы научают, священным сословьем утвердивши ясно показал. Ибо твердо сие знали, что как Иудейское и Христоненавистное дело есть, во едино лице включати Тройческое единоначальство и господство: так и разделяти на неравные естества и неподобные существа пресущественное и преестественное и единственное божество Еллином свойственно есть и многобожником. Итак, в сих деяниях упражнялся Святой и Вселенский первый Собор.

9. Святый же и Вселенский второй Собор Царьград, священных рассуждений священным представлял училищем. Собраны были на оной сто и пятьдесят священных мужей. Первоначальники были из них, Тимофей Александрийский, и досточудный Мелетий Антиохийский, и Кирилл Иерусалимский, Архиепископские престолы правящии. Такожде и Нектарий, который недавно из стада оглашенных избран, и божественной баней от житейской скверны омывшися, и уже́ чистым в чистейшее первосвященства облекается достоинство, и общим Собора приговором, рукоположением же предпомянутых Епископов, вместе и Епископом царствующего града, и Собора первоначальником поставлен. С сими и Григорий Нисский в Каппадокии епископ, который и Богословом по делам своим нарицался. С ними же не в долгое время и Дамас Римский Епископ таяжде содержащим признаваем был, согласно утверждая с помянутыми.

10. Сей убо священноначальный лик Македония некоего, похитившего иногда Константинопольский престол достойную судил восприяти казнь за то, что он хулил Всесвятого и Живонального Духа. Ибо как Арий против Сына Божия, так и сей против Святого Духа ополчившися, владычнее и верховное его господство уничижив, сравнил с рабским и служительским: хотя и удобно было сему окаянному вникнути, если бы хотел, что как Сына к твари причитающии равную хулу причиняют и Отцу; так и Всесвятого Его Духа к тварям причисляющии, равное и подобное поношение на него возносят. Аще бо Дух есть тварь, убо и той, его же Дух, есть тварь. Но егда и ушесам несносно есть крайнее сие безбожье, како не уразумел окаянный оный убегати того, от чего по нужде следовало впасть в таковые богопротивные помышления? Аще отрицавши Святого Духа быти Бога, то како испытует глубины Божие сокровенные от него? Како есть иной утешитель? Како причитается Отцу и Сыну? Сам бо рече Сын: шедше научите вся языки, крестяще их во имя Отца, и Сына, и Святого Духа: аще един из трех сих, в них же крестящеся просвещаемся, тварь есть; то ниже прочих от похуления очистиши. Но аще тварь есть, како творит? Како освящает? Како животворит? Како разделяет дарования? Како есть Бог? Но ничего из сих умовредный оный, ниже́ в уме своем вообразивши, отважился и дерзнул от единоначального и единого нераздельного божества отторгати Всесвятого Духа, почему и достойное за злочестие свое восприял воздаянье. И сам лишеньем священства был наказан, и все те, кои неисцельной богоборства его ревностью поражены были. И как он Всесвятого Духа от триипостасного и единого божества отчуждая, неистовствовал: так и его Святой Вселенский Собор и священства и участия и сообщества верных чужда, сотворил, якоже второго Ария. А Всесвятого и Живоначального Духа, яко единоестественного и единосущного, со Отцем и Сыном спокланяема быти, и сславима, по отеческим и богословским установлениям проповедал, и все, какие от Арианского семени могли произрасти плевы, во́все искоренил. В тое время царствовал великий воистину, и великой славы достойный Феодосий, который и сам был благочестия поборником. И так о сих состоял святый сей Собор.

11. Святой же и Вселенский третий Собор собран был во Асии в граде Ефес, исполнен числом двухсот мужей. В коих главными почиталися, Кирилл знаменитый во отцех, иже по богатству добродетели и мудрости великого града Александрии пра́вил престол, и вместо Келестина Римского Епископа заседал, и лице его представлял. С ним же присутствовал и Мемнон, которому вверено было правление Ефесские церкви, такожде и Иувеналий Иерусалимский. Сии со всем Собора множеством нечестивого Несториа за его злочестия истязывали, который произшел из Антиохии при реке Оронте, и оттуда на Константинопольский престол неправедно возшел. Сей окаянный человек из мерзских и гнусных Диодорова и Феодорова злочестия потоков упившися в пьянство безумия впал, скверные и гнусные речи к растлению своего ста́да в уши многих изблевал. Христа бо единого сына Божия, истинного Бога нашего, иже нас ради, и нашего ради спасения, плоти и крови нашей преискренне приобщился, и наше на самого себя восприял смешение, един из двух между собой противных состоящий наречеся сущий Бог, тойже и человек, един Христос, един Сын; тойже свыше из Отца без Матере, и на земли из Матери без Отца; тойже и не иной, едино лице, едина ипостась. Сего убо единого Го́спода нашего Иисуса Христа, на две разсекати и разделяти ипостаси, треокаянный оный не убояся, простого человека, и без восприявшего Сло́во в ипостаси своей поставлял, Бога же разделенно, и нага всякого восприятия: аки-бы опасался несмысленный, да не что постраждет Бог по неизреченному человеколюбию в тварь свою́, в исцеленье и обновленье ее, облекшийся; ниже́ сие ведый, яко поскольку человеческое естество от ипостаси Слова Божия отделял; потому неисцельным оное и неуврачуемым проповедовал, и сам спасения своего опровергателем был. Но сими во́все развратившися мыслями своими не хотел и Матерь его по плоти, Пресвятую Деву, верно и истинно Бога Слова воплощенного рождшую нарещи Богородицей: но как Сына лишал божества, так и рождшую его чужду творил именоватися Богородицей

12. Почему сего достойно за толикое безумье и хульный язык блаженных отцев Собор, священства всего лишил, и с гнуснейшим его мненьем вечной анафеме предал. Господу же нашему Иисусу Христу, во единой, и тойжде ипостаси по преданью Святых Отец и боголепно покланятися и проповедати догматами утвердили, посему же и Пречистую Его Приснодеву Матерь верно и истинно именовати и благохвалити Богородицей предали. Понеже Бога Слова плотью родитися благоволившего родила, того ради праведно и свято достоит ей именоватися и славословитися Богородицей. Тако и сей святый Собор, утвердивши сие, совершился. Тогда Римское общество веселыми взирало очами на младшего Феодосиа, который от третьего колена отеческий и Царский восприявши престол управлял.

13. Святый же и Вселенский четвертый Собор имея в Царех благочестивейшего Маркиана и присутствующего и собирающего, истинных догматов училищем посвятил знаменитый в Вифинии граде Халкидоне. Число собранных простиралось до шестисот и тридесяти мужей. В коем главными нарицались Анатолий Цареграда на Иераршеский престол возведенный, и Пасхасин и Лукинсий, Епископским сияющии достоинством, с Вонифатием пресвитером, место занимали Льва святейшего Папы Римского, егоже великая есть слава, и многая по благочестии ревность. С ними же и Максим Антиохийский, и Иерусалимский Иувеналий. Сиих Евтихиа¹ злополучного, и защитника его неистового Диоскора в злочестии истязывали. И сии бо сопротивное Несторию заблуждение присвоив, впали в подобное ему окаянство. Единого бо Го́спода нашего Иисуса Христа от божества и человечества познаваемого, и в сих двух естествах покланяемого, во едино естество дерзостно и безумно смешивали и сливали. Не разумели бедные, что из того заключали они чужда быти Христа и Отеческого существа, и иноестественна от человек. Аще бо едино есть во Христе естество: то всячески или божеское, или человеческое будет. Но аще едино божеское, то где человеческое? Аще же едино человеческое, то не они ли суть отрицатели божества? Аще же другое что кроме сих, (сие бо едино им остается, и к сему наипаче клонится их размышление) то не иноестественным ли у них соделается Христос яко же Отцу, тако и нам? А сего есть ли что злочестивее, или безумнее, утверждать, яко человек бысть Слово Божие и Бог, и с опровержением своего божества, и с уничтожением восприятого человечества? Сие бо непременно следует дерзнувшим сказати, яко Христос ни сего, ни другого, но кроме сих есть иного некоего естества.

14. Почему и достойную себе за толикое свое нечестие новоизобретатели сих на Христа восстающих догматов восприяли казнь, и священства извержены, и от всей церкви анафемы преданы, с ними же купно исторжена и противовоюющая Христу ересь прямое же и неврежденное православия мнение еще паче и Священного Писания и Святых Отцев свидетельствами утверждено и проповедано воссияло. Единого Христа, или едину его ипостась, и два естества, божество и человечество, неслиянно и нераздельно познаваемая, треблаженные Архиереи явственно богословствовавшии предали, несомненно исповедати и проповедати во все концы вселенной. Явствует же и отсюду, яко хромым хождение исправлялося, и слепым слепота в прозябание очес возрастала, и мертвые от врат адовых взводилися, и паки к животу преставлялися, и иные Божие знамения, их же не удобно есть исчислити, совершалися и представлялися, коими достоинство божеского естества явственно оказывалося. А что изнеможенье и труды, и жажду, и алчбу, и сим сродное и подобное претерпевал: то чрез сие, сво́йство человеческого существа являлося. Из сих иные яко Богу достоят, иные же яко человеку подобают; тойже Христос истинный Бог наш, совершивши и соделавши, едино и тоежде лице, а два и различные естества, в неслиянном единстве, явственно и беспрекословно представил и утвердил. И так, о сем состояли деяния четвертого Собора.

15. Святой и Вселенский пятый Собор, ему же аки некий священный удел великий Константина град был посвящен, содержался и утверждался присутствием и собранием ста шестидесяти пяти Богоносных Отцев. Из коих начальствовали и яко светила предсияли, в начале Мина, и по нем Евтихий его преемник тогожде Цареграда Архиепископским правившии кормилом: и Вигилий в Риме священное восприявый смотрение, хотя был во граде, но не присутствовал в Соборе, не желая причтить себя в собрание Священного оного Собора. Однако же, и, не присутствовав общее Святых Отец веры, исповедание согласно утвердил своей книжицей. С ними же Аполлинарий Александрийский, и Домн Антиохийский Архиепископским сияющий достоинством, такожде и Дидим и Евагрий присутствовали место исполняющии Иерусалимского Архиерея Евстохиа. В тое время державнейший Государь Иустиниан правление Римской области содержал, и церковному согласовал установлению. Сей убо Святой Вселенский Собор Несториевы скверные паки произникшие догматы вовсе пожал, купно с самым сеятелем оных терний, а после него Феодора и Диодора: из коих сей в Тарсе граде, оный же в Мопссуестии епископствовали. Сии бо прежде Несториа таковой болезнуя ересью и рукописания свои по себе оставили блудного ума блудные и странные порождения. Еще же осудил и анафематизовал Оригена, Дидима, Евагрия, яко древние верных недуги, мужей Еллинское баснословие в церковь Божию ввести покусившихся. Сии бо бредили, яко и души прежде телес находятся, и едина и таяжде душа во многие телеса преходит: скверный и гнусный догмат, и единых поистине оных душ достойный. Также и конец бесконечному мученью полагали. А сие есть новый повод и поощрение ко всякому греху и погибели. И злым демонам первобытное даровали достоинство, восстановляя их, яко паки взыдут в вышнюю славу, из нее же низпадоша. Еще же мудрствовали, яко и телеса с душами не совостанут, а души наги собою и безлесны воскреснут. Не знаю, что такое они называли и воскресением, егда падшего и умершего есть воскресение, а не присно стоящего, и в нетлении пребывающего, какового рода есть и душа. Ниже́ сего, коль великая есть обида против Бога, не усрамилися злощастные; что буесловием своим Праведного Судию обвиняют. Ибо, не крайнее ли его неправосудие тем свидетельствуют, что блядословят, яко телеса купно с душами в подвигах добродетели трудившееся общих лишены будут от него возмездий: также напротив и купно согрешившая в общей вине, и делах без порока и укоризны останутся. А едины ду́ши без содействовавших телес или сугубую приимут казнь; или сугубого удостоятся от Бога мздовоздаяния.

16. Не токмо таковыя хулы священный сей лик Святых Отец изпровергл: но сверх сего не в давном прежде сего времени низложил и анафематизовал Анфима Трапезунтского, Евтихиево внутрь себя крыющего мнение, и Севира, и Петра (Епископа) Апамийского, и Зоора́на, и все оное нечестивое и многоглавное рассеяние и сообщество. В Священном сем действии начальствовал наипаче Римский Епископ Агапит; согласующим же и содействующим вышепоказанным знаменитым Архиереем. К сим причислялись и славный Ефремий Антиохийский, и Святый Петр Иерусалимской церкви правители. Святое убо сие Архиереев Собрание всех вышепомянутых оных богохульников отринув и изторгнув и́звергами проповедали: истиные же и божественные Кафолические и Апостольские церкви догматы неподвижно установили и утвердили. И так о сем состояли деяния Вселенского пятого Собора.

17. Святый же и Вселенский шестый Собор, и сей в Цареграде таинственных истинны представлений священным водружен был зрелищем, на нем же сто и семьдесят богоносных мужей вступивших в подвиг светло победившим показали благочестие. Сего Собора первоначальники, которые и в других первенствовати достойными почиталися, были Георгий, которому Цареграда Архиепископское вручено было управление; Феодор и Георгий на пресвитерское возведенные достоинство, с дьяконом Иоанном, на место Агафона Святейшего Папы Римского пришедшии, в чине первенствующих были причислены. Великого града Александра престольное место исполнял Петр монах. С ними же был и Георгий монах и пресвитер, на место Иерусалимского Архиерейского седалища поставленный. Сии все с прочими Преподобными и Святыми Отцами, Серпа, Пирра, Павла Константинопольских начальников, и Онориа Римского, и Кира Александрийского, и Феодора Фаранского неудоборешимую лжи цепь разторгнули, еще же и Макариа Антиохийского купно с учеником ереси его Стефаном, и с некиим бедным старцем по имени Полихронием приложившихся к тем, и в защищение их злочестия углубившихся праведному осуждению подвергли: яко едину волю и едино действие во Христе, истинном Боге нашем, из двух естеств состоявшем, нечестивым и безрассудным своим мнением дерзали показать: ниже́ сего несмысленные во уме своем не вообразили, еже есть удобно и способно к понятью, яко несть тогожде действия, хромого властью исправити, и труды путешествия терпети: ни тогожде действия есть, слепым дати прозрение очес, и землю с плюновением смесити действием перстов, и сотворити брение, и приложити к очесам; ни мертвого воскресити, и плакати о умершем. Такожде ниже́ тогожде хотения есть молити, да мимо идет чаша смертная, и паки славою себе сию нарицати, и хотети нехотимого. И как бы им сего не возможно было уразумети, что они чрез сие и разделение естеств опровергают? Ибо всякое естество источник есть действия, и различными действиями естественные хотения между собою разделяются. И если по их заблуждению действие и воля едина: то всячески и естество едино будет, от него же сия происходят. Аще же два естества: (ибо еще в такое не пришли безумие, пред очами видя рассеяние и пагубу своих начальников) то не произведет ли и то и другое от себя своего действия и хотения? Но они хульному своему мнению ничего не предпочли: за что с ним же самым и вечной осуждены были анафеме. А напротив два хотения естественная, и два действия во едином Христе Боге нашем, утвердивши Святый Богоносных Отцев Собор, всем повсюду церквам двойственная исповедати и проповедати, как естества, так и действия и хотения православно предал. В тое время Константин, внук Ираклия, яко дедичный наследник, был на царство возведен, которой впрочем, и сам содействовал Собору, и правильное церкви мнение защищал. И так, о сем состоял шестой Собор.

18. Святый и Вселенский седьмый Собор Никею Вифинийскую Митрополию, и прежде бывшую правых догматов судилищем, и ныне туюжде истинного благочестия показал испытателищем. Число собрания сего простиралося до трехсот и шестидесяти и седьми священных мужей. Чиноначальники же, и предводители священного их и крепкого воинства представлены были, Тарасий во Архиереех Божиих знаменитый, (божественный сей и преблагой муж, и воистину аще бы и ин кто толико, якоже сей, достоин, есть Иераршеским Цареграда управляти кормилом) такожде и Петр благочестивейший Римской святой церкви протопресвитер, и другой Петр, и пресвитер, и там находящегося монастыря святого Саввы Игумен. Сии при Адриане, Архиепископским правящем престоле, Апостольского были наместники седалища. С сими же были и Иоанн и Фома, мужи повсюду славные монашеским житием, и иерейской сияющии честью, и всего восточного правительства Апостольских и великих престолов наместники, и достоинство имущии Архиереев: то есть, Аполлинариа, и Феодорита, и Илии: из коих един в Александрии, другой во Антиохии, а третий в Иерусалиме премудро, и якоже подобает священником, правительствовали. Тогда Константин и Ирина венцем православия венчавшиися, в самодержавную Римскую области облачалися порфиру. Сей убо Святый и Великий Собор новоявльшуюся и ва́рварскую ересь, от нечестивых и подлых людей введенную, Богом устроенным и общим судом осудил, и новоизобретателей и защитников ее томужде подвергл осуждению. Сии бо окаянные Христа истинного Бога нашего, не дерзая явно хулити словами, умыслили делами своими всякую на него хулу и поношение и неистовство: и, не смея самого его непосредственно и без всякой завесы безславити, чрез пречестный образ его все свое Христоненавистного мнения исполнили хотенье. Ибо покланяемую икону Христову (о предерзкого оного изреченья от безбожного языка и мысли!) идолом называли, и еюже идолов заблуждение прогоняется, ругалися, и всякое ей причиняли бесчестие, по торжищам и постогнам ногами попирали, всюду влачили, и огню предавали. Коль жалостное сие Христианам позорище, и единого ва́рварского на Христа ополчения достойное тоежде поругание и прочим священным образом скорыми пролияти кровь ногами, кровью же обагренными руками, и скверными устнами творили неистовствуя. И такового неистовства и бешенства во́все никакой сытости себе не имели беззаконники, и если не более, то воистину не менее, как языческие мерзости, Христианские священные знамения и изображения, ненавистью ведомы, оплевали, и тем самым непримиримую и лютую на Христа и на святых его брань воздвигли и утвердили. Ибо всем известно, что почтение образов бывает почтением образуемых, якоже и непочтение к ним преходит к самым образуемым. Но сии новые Христоненавистников иудеев порождения, что всечестную икону Христову, и Его Святых поругали, тем прадедный исполнили недостаток, устремлялися в иудейские продерзости, и оными с безмерным усильем старалися превзойти своих родителей. Понеже посреди Христиан не имея дерзновения уже́ и устно Христа отрещися, и не убеждаяся самой иудейской и отеческой отстать ревности, блудное тое оказывали им подражание, и ни в чем постоянства не имели, но злой ересью обезумившеся туда и сюда металися и стремилися. Христиан бо себя именуя, на Христа рыкали, и не допущая до себя названия иудеев, Христоборству их поревновали иконоборством, даже и превысили. Не точию же сие, но и имени идолослужения уклоняющеся, несноснее себя оказали идолослужителей и на самих Христиан, и на божественные и пречистые Христианские таинства ярящеся.

19. По чему всех сих, кои блудного сего и многоразличного и смутного учения не хотели избежати подлости, яко блудные порождения, и извергов благородства верных, Святый Вселенский Собор, осудивши нерушимым анафемы узам подвергнул: образу же Христа истинного Бога нашего, по древним Апостольским и Отеческим преданиям, и по истолкованиям священных глаголов, с воздаяньем чести и почтения образуемому покланятися и почитати общим всех согласием утвердил и запечатлел; но поклонению и чести не инако приносящейся, якоже и иные священные образа, и знамения святейшего нашего служенья чествовати обычай имеем. Ибо на них не остановляемся, и не заключаем при них чести и поклонения нашего, ни в странные и различные концы не раздираемся: но чрез явственное, различное и раздельное их чествование, и поклонение, благоговейно и нераздельно, к нераздельному оному и единосущному и единотворящему Божеству возводимся.

20. Тако честному Кресту покланяемся, на нем же владычнее распято было тело, и во очищение мира излиялася кровь и естество дре́ва льющимися оттуда потоками напоенное нестареемую жизнь вместо смерти возрастило. Тако изображению Креста Господня покланяемся, им же демонов прогоняются полки́, и различные недуги врачуются благодатью и Силою единожды в первообразном действовавшею, и даже до самых образов с равным действием простирающеюся. Из сих убо каждое, то есть и Христову икону, и самый крест, и креста образ равнообразным почитанием и поклонением освящая не полагаем в них предела и границ чести и почтения, но к вочеловечшемуся нас ради по неизреченному человеколюбия богатству, и поносную за нас смерть волею претерпевшему возносим и благоговеем. Тако и храмам Святых, и гробам, и мощам исцеления верным источающим верно покланяемся, величая и прославляя прославившего их Христа Бога нашего: и аще что таинственные и священные наши обряды сим подобное в себе содержат по действующему в тех дару и благодати, во всем первоначальную и вседетельную благих вину признаваем и славословим. И потому блаженных оных и Святых мужей Богоносный и Святый Собор не токмо образ Христов, (как прежде сказали) но и пречистой приснодевы Марии Владычицы нашей Богородицы, и всех Святых священные иконы по чиноположению превосходства и чести, первообразных чествовати и покланятися установлением общего согласия утвердил и навсегда запечатлел. Понеже чрез них к единотворящему некоему и соединяющему возводимся умозрению, и чрез них с верховным и паче всех вожделенных благих совершеннейшим добром, божественного и вышеестественного сподобляемся совокупления. И тако сие премудро и богоугодно совершивши, определил Святый Собор: еретический же всякий недуг и болезнь, и всякое безобразие, от словесного ста́да прогнавши Христову церковь в первую свою ее доброту и украшение облекшуюся представил, и яко невесту не в звонцах златых, но в священных украсившуюся образах одесную жениха Христа поставив веселыми и радостными очами всему верных множеству на нее взирати и ей пред всеми сияти уготовил.

21. Сие есть веры нашей Христианской чистое и непорочное исповедание: сие есть непорочного и истого нашего Богослужения, и честных его таинств Богомудрое тайноводство. Посему даже до захождения жизни и мудрствуя и веруя и жительствуя, к востоку мысленного солнца стремимся, явственнее и совершеннее невечернего тамо света и сиянья имуще насладитися. Сие веры исповедание и вашему Богохранимому разуму в наше благочестия достояние вникающу, подобает, искренно и усердно и несомненною верою принимати и любити, и ни на десную, ни на шуюю страну ни мало от него не уклонятися. Сие бо есть Апостолов проповедание; сие есть Вселенских Соборов установленье. Потому не токмо тебе самому должно тако мудрствовати и славити, но и подчиненных тебе к томужде принятию истинны руководствовати, и в тойжде исправляти вере, и такового старания и попечения ничтоже почитати себе честнейшим. Ибо Князю во истину надлежит не токмо о своем спасении тщанье имети, но и вверенной ему народ равного своего удостоевати попеченья, и к томужде руководствовати и призывати боговедения совершенству. Не сотвори убо в надежде нам обманутися, которую мы возымели, видя к благому твою склонность и благопослушание, ни тщетными да не явищи труды и подвиги наши, которые с радостью восприяли мы твоего ради спасения. И не окажи себя, яко с охотою начиная восприимати проповедь сло́ва Божия, в нераденье охоту обратиши, но да будет началу подобный конец, согласное вере житие, и в общую пользу и рода и Отечества твоего, предав свою зрети власть, и ею славитися, радость и веселие мое о тебе неизгладимо соблюдай.

22. Впрочем, смотри, возлюбленный о Христе и Духовный наш сыне! И аще есть иное, какое либо знаменитое, и изящное и отеческой любви достойное имя; смотри убо, коликие ополчения злый оный демон воздвигнул, против благочестивого и единого истинного Христианского Богослужения, различные ереси, и мятежи, и брани и войны устрояя. Напротив, смотри и сие, како христианское благочестие все сие опровергло, и знаменитые против всех одержав победы, победоносные воздвигло знамения. И ни мало не удивляйся, воображая в себе против него коварства и напасти. Ибо в первых не столько бы знаменито и крепко и славно было в победах Христианское благочестие, если бы ни единая брань против него не учинилася. Пото́м же и сие удобно видети, яко идеже лютейшая против лукавого оного брань творится: тамо и сам он тщательнее злобы своей пущает стре́лы, и строит козни. В иных бо языцех, понеже нет ни единой против него лютой бра́ни, для сего и сам он на них не вооружается. Христоименитый же Божий народ, язык свят, Царское священие, понеже на всякий день в вере утверждался против лукавых его действий и ухищрений мужается, для сего и он бесчисленными нападеньями и всякими способами преткнути некиих из них покушается, и тако оскорбити церковь Христову старается, аще и в посрамление ему самому подвиги и коварства обращаются, И поскольку иные языки нерассмотренные и смутные в догматах своих имеют мненья, и ничтоже очищенно, и со тщанием искушенно, для сего в них и самое развратное невидимо бывает: напротив же сего, в чистейшей и святейшей и всячески искушенной вере Христианской, по особливой ее чистоте, и целости, и справедливости, и изящности, и без притворной истине, если кто хотя мало что развращения или новости ввести покусится: той час развращенное и неправое сношением с истинной и прямым разумом показуется и обличается; и ниже́ на малое время благочестивых догматов благородство никакоже потерпети может беззаконному детищу под тем же укрыватися именованием. Ибо якоже в превосходящих красотою телесах, и самое малое пятно усматривается сличеньем с прочей тела красотой: в гнусных же лицем не возможно скоро усмотрети вместе совокупившиеся безобразия недостатки: ибо они утаиваются под одноличным и сходственным видом безобразия: тако и в прекраснейшем воистину и пресветлейшем Христианском благочестии и вере, аще кто и малейшее что-либо в ней развратит, великое причиняет ей безобразие, и той час обличение приемлет. Прочие же языческие догматы, понеже многия гнусности и безобразия исполнены, ни малого любителям своим не подают имети сведения о приключившейся скверне. Не точно же в сем, но и в прочих всех художествах и знаниях то же самое можно видети. Ибо в испытанных и исследованных и малейшая погрешность удобно видима бывает: в случайных же и простых вещах многое пренебрегается, и ниже́ в погрешность вменяется. Аще же хощеши, виждь сие и в начальниках, и пред другими властно преимуществующих, наипаче же в тех, кои над множайшими власть и державу имеют: яко и малое их преткновение увеличивается, и всюду всем поведаемо бывает: в подчиненных же и подлейших людях многие таковые преступления несведомы бывают, что они и сделаны; но скрываются и утаиваются вместе, погасая с низкостью и подлостью погрешившего.

23. Колико убо величеством, и силой, и красотой, и испытанием и чистотой, и всяким иным совершенством Христианская вера и Богослужение превосходит и превышает языческие богопочитания, толико и лукавый оный жесточайшей на нее ярится и свирепеет войной, и паки толико безумных и несмысленных мужей заблуждения справедливостью обличаются, и ниже́ на малое время утаитися способа не имеют, и никакого тайного себе входа не обретают. Но, как уже́ и прежде мы сказали, Католическая и Апостольская церковь Божья, все лукавого коварства показует тщетными и недействительными, и более на самого оного хитреца коварств обращает; и еретичествующих удобно всякую хулу испровергает, и постыждая бесстыдство, против всех необоримую и непобедимую силу восприемлет, и благими и миру спасительными завсегда украшается победами.

24. Сего ради ты (о! како тя достойно нареку, да покажу мое к тебе усердие), душу свою, просветивши сияньем Духа Божья, и к свету благочестья вознесшися, и таковое сотворивши дело, которым возвысившися достигнул дел великого Константина, последуй восприятому сначала своему мнению, и совету и разуму: стани твердо на камени веры, на нем же еси добре от Го́спода основан: назидай на правой вере твоей дела благая, и жизни великолепие, не дрова и сено, и не хворастие, удобосгараемое греховное вещество, и к сожженью единому, ни к чему же другому непотребное; но злато и сребро, честная и драгая исправления. Сие бо искушениями испытуемая, чистейшими бывают и честнейшими показуются.

25. Тако Христос общий всех Владыка повелевает плоды добродетелей приносити и, и веры не посрамляти делами. Тако Павел великий Святой церкви учитель увещевает, тако Петр первоверховный Апостол, емуже ключи и вход во врата небесные вверены; тако и прочих Апостолов Божественный лик научил вселенную. Тако отцы наши восприяли. Тако нам потомкам своим предали. Тако и мы тебе предлагаем и советуем добродетелями украшати веру, и верою добродетели соделовати светлейшими.

26. Желание имел сам я при тебе быти, и в делах твоих начальствовати, дабы благих дел благое твое произволенье и исполнение очевидно дознавая, вящшей радости и веселья дух мой исполнился. Аще бы, что и сверх чаяния нашего случилося, удобно мог бы отвратити, и немедленно пременити ко исправленью. Но егда желание мое лишается возможности, и многие препятствия пресекают мое стремление: то теперь я то, что едино мне остается возможным, как и вначале обещался, писанием увещания мои изобразити потщуся.

27. Яко Бога всем сердцем любити и почитати подобает, и искреннего равно, якоже самого себе любити и усердствовати, врожденное некое людям утверждает сведение: воля же несогласующаяся сведению, общее оное всех знание, аки установление и закон предати писанию принудила. Что же искренняя к Богу любовь, и к ближнему своему усердие и совершенная любовь прочих всех заповедей дела́ в себе содержат, сие и само в себе нетрудно нашему понятию. Представляет же сие и слово Господне, в котором говорит о заповедях: в сию обою заповедию весь закон и Пророцы висят.² Ибо кто божественную любовь водрузил в сердце свое, и ближнего якоже самого себе любит; той отца и матерь особливым образом будет любити, пото́м же и Бога первейшею честью почтит, от крови и убийств однородных, не токмо руки свои чисты соблюдет, но и язык и ум сохранит от помысла такового: не будет и красти таковый: ибо, егоже яко самого себе любит и хранит, никто сего не явится татем: но ни чуждого супружества не разрушит: ни клятвопреступной будет клятися клятвою: ни свидетельства ложного не изречет на ближнего своего: и словом, ниже рук своих не подвигнет к обидам, чтоб или заушити или поругатися кому, ни якоже тиран, не пожелает ничего того, елика суть ближнего его. Ибо аще кто едино что из сих дерзает творити, той тем самым обе купно нарушает, и любовь к Богу и Господу, и к ближнему усердие, сему причиняя напасть и злодействуя, оного же пренебрегая и уничтожая. Отсюда всем явствует, в какие неизбежные и горькие мучения самого себя ввергает. Ибо если человеческих повелений, и учиненные над собой власти презритель не избегает наказания, но иногда и смертную казнь за преступление приемлет: то Го́спода и Владыку всяческих, и Царя и Творца, наглостью и напастьми на клеврета своего безчествующий и уничижающий, и законам его ругающийся, и посмешищем показующий, коликое приимет наказание. Сего ради подобает всяким образом и всяким тщанием с чистым и непорочным нашим богослужением, купно соблюдати и сии заповеди. Не возможно бо, не возможно без них, ни с верными и боголюбезными участия имети, ни царствия небесного сподобитися.

28. Но сие всякому человеку всею возможностью и всеми силами должно наблюдати, как начальнику, так и подначальному, и старцу и юному, и богату и убогу. Общее бо есть естество, общие суть и заповеди, и общего старания и исполнения требуют. А что наипаче касается до наставления Князей, и что собственно надлежит наблюдать власти твоей, и от чего множайшее и о прочем имети будеши сведение и искусство: оное тебе теперь сказати имею. Ибо многого Князю требуется благочиния и многого как в других, так во нравах благолепия. Почему и присловье сие говорится: правительство мужа показует. И якоже злато на каменных оселках искушается: тако человеческий ум в государственных делах, и в распоряжении подчиненных испытуется.

29. Ты же внемли мне тщательно, да не точию слышатель, но и творец благих и досточудных дел будеши. Начнем же и сие от божественных вещей. Молитва убо с Богом совокупляет и присвояет, божественная есть некая беседа, и свидание умственное с прекраснейшим паче всех и честнейшим, от негоже всякое существо и состав, всякий промысл, и подаяние всех благ, всякое совершенство и очищенье от страстей. И так хотя бы и никакой иной прибыток не происходил от молитвы: однако сие бы самое Боголюбцам и к благому любопытным вместо всякого увеселения, и всякого в жизни блаженства и благополучия довольно было. Егда же и согрешений отпущенье тою приемлем, и иная нам потребная, и елика суть полезна благообразные и совершительные дары получаем, призываемся и сподобляемся неизреченных к нам благодеяний и даров чрез благодарение в ней благодетелю воздаваемое. Еще же и яко начатки некие ему в молитве приносим, возбуждения Духа и славословия разумного нашего и словесного существа. Понеже убо таковые и толикие пользы в молитве содержатся: то не должно ли охотно к ней простиратися, и весьма ее любити, и всячески ее держатися?

30. Воссылай убо ты непрестанно молитвы твои к Богу, и не токмо сам у себе, или в тайне: но и купно с народом, или яве молися. Обоя бо Боголюбезно содеваема, святое есть воздаваемое благоговение. Колико первое к очищению мысли много способствует: толико второе к подражанию взирающих призывает, и оное к собственной пользе клонится: сие же и других пользовати обычай имеет, их же спасение и успех великое есть свидетельство о добродетели начальника и правителя.

31. Храмы во имя Божие и Святых его по церковным уставам созидай, и народ приучай в оные собиратися: да бы обще Бога умилостивляя, и общее, принося славословие, в общее совокуплялися единодушие, и общее умножали спасение и пользу.

32. Жертвы Священного нашего богослужения на Священников возлагаются: им же охотно повинующися и приношения приносящи, многого за сие имаши насладитися и благодеяния и милости. Можеши же и ты, восхотев сам собою прекраснейшую и благоприятнейшую Богу жертву устроити: аще житие чистое и непорочность души твоей добре посвятиши.

33. Ведяще же, яко великую силу и благопоспешность во управлении всего общества имеет твердый и скоропостижный разум, не оставляй его в небрежении твоем. Ибо не возможно быти благоразумным, аще кто сего по природе не имеет, старание же и испытание вещей, скорое внутрь вселяя знание, часто в самых делах показуют того, кто в чем упражнялся, острейшим паче тех, кои по природе такую имеют в себе силу и способность. Сего ради чрез все житие подобает упражнятися в благоразумии. Приобретается же оное размышленьем и памятованьем в древности случившихся дел, собеседованием и обхождением с находящимися разумными мужами, и опытом и искусством всех житейских дел. Ибо дело подражаньем, и советом и исправленьем приходя в силу, невоспящающей свыше воле Божией, к полезному концу достигает.

34. Обыкновения и обряды, и украшения одеяний и движения телесная не презирай, аки подлая: ибо в них хороший порядок и учреждение немалая часть благоразумия быти кажется: и которые из человек не могут удобно видети в душе силу и красоту; сии внешними видами пленяются, и сокровенных от очей любители и хвалители бывают. Сего ради и благообразием лица́, и убранством власов, и облечением одежды благолепным и величественным должно себе показывати, но ни в праздную роскошь и излишество не вдаватися; ни паки в безмерное нераденье и беспечность не уклонятися. Обое бо бесчестно, и презрительно, и начальника состояний и жизни чуждо есть. И в самом хождении Князю имети подобает благочиние, ни женским и нежным безобразитися движением, ниже́ паки резвым, нестройным и неровным новый образец показывати: и словом, всякое движение благочинием да украшается.

35. Подобает же и скорости в словах опасатися: ибо скоропоспешная речь в междоусобных прениях и тяжбах в случае быть может, не презрительна и не неблагородна: а в общенародной беседе безрассудна и опасна: в установлениях же, и наипаче в гражданских и общих подла и презренна. А вершительнее сказать: что скоропоспешность в деле и словах и движениях со благочинием божественным некоим и вышеестественным показует совершенного мужа. Но редко и вельми трудно всему оному во едино совокупитися. Умеренность же во оном со благочиньем величественным и досточудным и исполненным важности и почтения, вожделенным взору и приятным устроевает, и к правленью угоднейшим, и во всем, что за благо в народе почитается, обществу возлюбленным. Скоропостижность с беспорядком сумасбродное нечто и безумное есть; великое делает иногда и исправление, попремногу же в заблуждение и сему подобное приводит. Непроворство же с беспорядком безумье некое есть и невежество, и во многих, еще же и великих делах заблуждает; а исправленье весьма малое, и то маловажное приносит, и которое токмо с прочими его делами соравняяся почесться может исправленьем .

36. От смеха надрыватися с безобразьем лица и не пристойностью, есть добронравья постоянство опорочити.

37. От всякого сквернословья и слух, и язык твой да будет чист. Ибо, кто слушая что-либо увеселяется, тот оное и говорить не стыдится: а кто говорить что-либо не стыдится; тот великое уже́ подал о себе доказательство, что он тоже и сделать не постыдится. Всячески убо блюдися преткновенья языка. Многажды бо и малейшим словом преткнувшися великий нанес урон, и в самое крайнее жизни бедствие повергнул.

38. Уши имей обидимых ради отверстых, клеветы же ради и наветов обидящих заключенных.

39. От клевещущих уст и наветов отвращайся: многажды бо детей против отцев, и отцев против детей раздражили, и сожитие и союзы расторгнули, и сродников друг на друга возбудили. И что я говорю? Грады целые и домы един глас клеветника опровергнул.

40. Не буди скор в союз дружества вступати; а союзившися всяким образом соблюдай союз неразрывным, всю ближнего на себя подъемля тяжесть, кроме только того, что бедствие душе наносит. Ибо распри и свары между другами все намеренье людей охуждают, и не токмо виноватого, но и невинного в тоежде приводят подозрение. И так употреби тех себе в дружество, кои с другими во всякое время верно соблюдали свое дружество, и как на цветущих в благополучии не возводили око зависти, так и в нещастии их не пренебрегали. Многие бо нещастие претерпевающим друзьям подавали помощь и пособствовали им, а во время благополучия не терпели видети благоденствия их, и коих случай сожаления не обличил, тех зависти страсть ясно показала. Снискивай убо себе друзей не худых, но добрых. Ибо по качеству любимых попремногу разсуждаются нравы любящих. И чрез добрых аще кто, чем и преткнется, удобно восставлен быти может. Злые и имеющееся благонравие растлевают и порочат: а добрые и недостаток в добродетели сами собою награждая совершенною делают: со злыми сообщение и самой избыток добродетели зазорным показует. Не желай от друзей слышати приятного, но паче истиное. Аще бо врагам и истину глаголющим не подобает верити; а в друзьях погибла истина; и они уже́ лестное говорить стараются: то откуда и из которой страны будем ожидати познания истины, и обращения от того, что мы неблагочинно иногда говорим, или делаем? Сего ради почитай, яко ласкатели весьма много разнствуют от друзей. Ибо они, похваляя в лице, как у тебя самого отъемлют сведение и чувствие о погрешностях твоих: так и пред другими оные клеветами своими гораздо увеличивают. Напротив други и тебя более утвердят в сведении погрешности твоей; и аще что и с внешними потребно будет о ней говорить: то вместо обвинения защищение о содеянном учинити постараются. Колико убо упражнятися в добродетели превосходнее, нежели во зле успевати; и колико лучше свободну быти от порицания, нежели порицаему и укоряему у подданных: толико более у тебя быти в почтении подобает доброжелателям, нежели ласкателям.

41. Тайны твои, яже твою добродетель умножают, сообщай друзьям: а яже ум растлевают, ни сам в таковые не входи, ни друзьям не поверяй. Сие бо воистину изрядное дело и кроме всякие другие причины. Сверх сего, если тебе дружество, как и многие человеческие вещи, обратится в сытость, и тогда польза увещания сего более усматривается. Ибо худое, в таинствах обретающееся, вшедши в помышленья увидавшего, и волнуя дух его, скоро и немедленно от любви отведет, и ниже к возврату оглянутися попустит, и тебе самому, явно всем открыто будучи, тяжкую нанесет укоризну, и к тому, кто оное открыл, жесточайшим тебя сотворит. Напротив доброе и уведавшего отторгнутися от дружбы не попустит, удерживая его твердейшим добродетели союзом, и воображался во ум его на похвалу доброй твоей души возбудит, и тебя самого, который видиши сие, любезно паки восприяти его, аще, что и неправильно ты учинил, как к дружескому с ним совету и беседе, так и к усердному обхождение преклонит. И так всегда о друзьях доброе сказывай, и наипаче в отсутствии их пред присутствующими. Сим бо образом и ласкательства избежишь, ниже́ следа его в тебе видети показуя, и друзьям приятное и угодное творити будеши. Ибо увериши их о себе, таковым же быти и к присутствующим, каковым они тебя к отсутствующим познали.

42. Тако убо оградивши себе дружеством к преступникам против других, и против всего общества, строжайшим будеши, а к погрешающим против самого тебя милостивейшим и сожалительным. Ибо чрез оное в обществе будет, благоучреждение и порядок, и твое явственно всем окажется о подданных попечение и старанье: а чрез сие человеколюбивый дух, и воистину Царский нрав всеми будет проповедуем. Ибо тираины причиненные обществу и другим обиды многократно презирают; а самим себе нанесенные жестоко истязуют: напротив Царское и законного правительства дело есть обиды самому себе нанесенные человеколюбно сносити, обществу же и другим правосудно исправляти и распоряжати.

43. Якоже многой похвалы достоин; аще кто великую силу и власть обидети имеет, но праведно поступает: так многому осуждению и укоризне подлежит, кто ни в чем же потребном не имея нужды, на чужие вещи ру́ки простирает. Ибо мужу нищу, сотворившему неправду, извинением, аще и неправедным, есть, в неправде его, нищета. Напротив же муж господствующий и всякое изобилие имеющий, обиждая других, вовсе безответный творит грех.

44. Чем кто вышшую имеет власть: тем паче долженствует первенствовати и по добродетели. Противное же сему говорящий, три злейшие вместе порока содевает: погубляет самого себе; зрителей ко греху соблажняет, и поношение Богу творит, яко такому беззаконнику толикую вручил власть. Сего ради аще и всякому человеку зла убегати подобает, но паче всех властелинам.

45. Обладай убо над послушниками твоими, не уповая на мучительство, но на добросердечие тобою обладаемых. Добросердечие бо вящшее и безопаснейшее власти утверждение и степень есть, нежели страх. А сие снискивается и стяжанием добродетели и трудами и попеченьем о подданных. Таким образом и сам ты царски поистине и благоприятно поживеши, и оных свободное от нападений и нечаянных бедствий соблюдая жительство приснопамятную по себе славу во всегдашнее время оставиши.

46. Законы совершеннейшие похваляй и принимай, и на оные взирая, сообразуй житие твое. Притом же по определениям оных не налагай неумолимых казней подданным твоим, но наипаче милостивейшими исправляй. Тако бо тщательно сам в себе испытуя, и страшен быти согрешающим явишися, и не будеши неудобостерпим подданным.

47. Строго надлежит содержати правительство, не наказуя, но строгим быти являяся. А сие делает постоянство нравов, и важность в поведениях своих, и осторожное наблюдение. Ибо гневливым наипаче, нежели разумным людям свойственны суть частые наказания, которые по неразумью и бессовестью своему, неспособны, будучи к правлению народа, удобно склоняются к наказаниям. Но сие и лютый мучитель может соделать; оное же един токмо истинный начальник. Ибо собственная его добродетель есть не погубляти, но умножати и лучшими творити собою управляемых.

48. Иные говорят, что Царская добродетель состоит в том, чтоб общество из малого великим сотворити, а я бы наипаче сказал, чтоб из худого добрым соделати. Ибо оного многажды и случаи времени бывают причиною: а сему нельзя быть, если не чрез хорошего правителя. Сему ты, подражая исправленьями своими, умножиши добродетелью подданных жительство.

49. Якоже обветшавшие града сте́ны, аще и великолепные внутрь себя палаты и благорастворенный воздух, и изобилие продажных вещей имеют; однако град посрамляют: тако и окрест Царя злые, купно со своими и его порочат нравы. Ибо нечестие их искусом познавающий, и охраняемого ими, мнят быти подобна.

50. Да не похвалиши ни единого беззакония, аще посредством его и благоденствовати кажется. Ибо и его к вещему побудиши беззаконию, и самого себе, случая к подобному делу снискивающим, покажеши. Ибо если кто прежде случая, похваляя что-либо, оказывает себя к тому склонным и желательным: то чего уже, тот не сделает, когда ему самому случай попадет?

51. Нравы начальников законом бывают подданным. И потому ежели в чем простолюдины согрешают, вину на начальника всегда возлагают. Колико убо, помышляеши, ему о добродетели пещися и непрестанно в добрых делах бодрствовати подобает?

52. Всякое дело предваряй советом. Ибо непредусоветованные дела́ попремногу бывают нетверды и опасны. И исправление их с пользою, по справедливости, иной какой либо причине более восписати достойно кажется, нежели многократно заблуждающей скоропостижности, и опрометчивости.

53. Яже ру́ки многих, и во многое время не соделали: сие единый совет, и единожды в краткое время сотворил. Сего ради, добрый совет предпочитай силе многих рук.

54. Провидению и предопределению помощник есть раскаяние. И так если чего провиденье не постигло и не вместило: сие снова рассмотрев да исправит и сохранит раскаяние.

55. Зависть есть всякой душе великая болезнь, несравненно же большая во властелинах. Ибо которых имеет употребити себе сотрудниками к благополучию как жизни своей, так и всего общества: на тех завистью принуждается взирати, аки на врагов, обитающие ради в них добродетели, и нападение чинити на них, аки на врагов своих; а сего может ли быти что пагубнее, или безумнее?

56. Сколько надлежит убегати зависти к другим, столько опасатися зависти от других; наипаче же начальнику подобает, хотя ему завистники и нескоро вред причинити могут. Но когда должно укрощати зависть, (ибо многоковарный сей, и вельми продерзский есть зверь) то не добродетели уменьшением, но умеренностью духа, и умалением и унижением, не в нужных вещах, важности и величия, стрелы ее отражати

57. Егда кто сам собою обладает; тогда да возмнит, яко и подданными своими воистину обладает. Егда бо видят настоятеля обладающа над своими страстьми и господствующа над вожделениями: тогда и сами с желанием и охотою ему покорятся: аще же узрят его невольником вожделении и страстей; то и сами служити невольнику за несносную тягость себе почтут.

58. Изрядным судьей того почитай, которой скорыми рассуждениями самое существо правды постигает, а постигнув справедливо производит; и который скор сотворити заступление обидимым, медлителен же к наказанию согрешающих, не пленяющийся златом, невозносящийся властью, удерживающий гнев свой, непобедим безмерным сожалением, и единое себе за сродство и дружество, и славу вменяющий на суде правосудие, единое же себе за отчужденье и вражду, и бесславие почитающий неправосудие.

59. Ни мало не применяй благосклонности твоей к сродственникам, по легковерию и, не имея явственные вины. Ибо хотя они, прикрывая винности свои, премену к ним твоего духа и праведною творят: однако не усматривающий оных причин, не их самих обвиняти, за отчуждение твое от них; но твою слабостьи удобопреклонность твоего духа обличати будут.

60. Не столько на брани мужество Государя украшает, и спасает, сколько благосклонность и человеколюбие к единоплеменным. Ибо многие, победивши неприятелей, от домашних своих жестокости ради погибли: и многие почти уже́ и пленение от неприятелей претерпевали, но от своих единоплеменных спаслися, которые и самой жизни своей не предпочли спасение Государя своего.

61. Начальников должно поставляти всеми изобилующих; добродетелями, если же нет таковых, то непременно правосуднейших. Яже бо начальники беззаконно и не праведно творят, сих ради ненависть и гнев от народа на возведшего их и поставившего восходит.

62. Отсюду всяким образом должно обладателю уловляти мнения подданных своих, и тако их принимати себе участниками и дружества и правления и советов своих. Во-первых тех, чрез которых он домостроительство свое управляет, второе, с которыми сам с женой и детьми и рабами сообщение имеет; третье, с которыми дружески обращается; четвертое, чрез которых к соседним народам противорасполагается; и пятое чрез которых в ссору и брань вступает и защищается, и напротив чрез которых заветы полагает, и решится. Довольна бо сия суть самое естество мужа явити, и показати взирающим человека отнюдь всякого, позорищу приличного, притворства и лицемерия непричастным.

63. Тогда изрядный судья другим будеши: егда рассматривая свои дела́, о каждом слово воздашь пред собственным судьей своей совестью, и об исправлении согрешений твоих попечешися. Ибо, не постыдишися ли, когда других в том обличати будеши, в чем сам равно согрешаеши? И какое, помышляеши, будут они имети к тебе расположение, егда в чем видят тебя ни единого истязанию неподлежаща, а сами за то жестокое истязанье претерпети осуждаются?

64. Похваляй изрядные дела́, и не токмо словами похваляй, но наипаче и сам подобное делай, и подражателей оным, предпочитая прочим показуй почтенными. Ибо похваляти и простым людям обыкновенное дело, а похвальное творити, свойственно есть достойным начальникам.

65. Обо всех имей попечение; о кротких, яко да будут лучшими, и подобающие им да насладятся чести и воздаяния: о не таковых же, яко да исправят нравы свои, и достойного по законам да избавятся поруганья. Сие бо воистину дело есть законного правительства и власти.

66. Междоусобные подданных распри и свары, на неприятелей обращая, в подвиги за Отечество прелагай. Ибо тиранам обыкновенно мятежи творити в народе. Тиранство бо в общей погибели и раздорах полагает тишину свою и безопасность: обладателю же и Царю свойственно есть безмятежным соблюдати согласие послушников своих. Ибо на 6лагосостоянии подданных основание власти их утверждается.

67. Якоже страшен быти должен начальник обидя́щим: тако напротив хранитель и защитник ничим же обиждающим, но по законам жительствующим.

68. Три вещи обретаются в людех: наказание, обличение, похвала, аще же хощеши и благодеяние: но наказания достойны суть неприятели обличения легко погрешающии граждане; похвалы же и благодеяний, превосходящии исправлениями. Аще кто вступит в продерзость и подражание непрителям, той и казнь их на самого себе обращает. Аще же кто превращает что-либо из сих, и измену творит во установленьях, сей враг есть обществу паче неприятелей. Благодетельствующий неприятелям изменник есть. Злых хвалящий общество опровергает к беззаконию бо поощряет гражданство, и добре правящих должности не почитающий в тоежде самое безобразие общество низвергает.

69. Трудно страх растворити любовью: любящий бо вовсе страха не имут, и боящиися любити не хотят. Но ты раздели, и учини себе любити добрых, ничто же бо страха требуется к таковым. Прочих же нужно есть устрашати, да от злых дел себя воздержать. Будут же боятися и, отринув ненависть, аще увидят тебя не с гневом истязующего, но яко отца наказующа, и за преступленья неохотно казни налагающего; а в бедствии и заключеньях без всякого отрицания помоществовать готового.

70. Употребляющий естественные способности на злодеянье, а не на благотворение ближним, и самое естество охуждают, и Создателя щедроту к ним в поруганье ему и неблагодарность свою превращают.

71. Якоже неблагоразумное дело ласкосердствуя беседовати к народу: тако бедственно и опасно есть всегда величавым и надменным себе оказывати. Подобает убо, в обоих убегая неумеренности, яко добродетели, посредства держатися, и благопристойность свою всякому времени наблюдати.

72. Скоропостижная клятва есть немедленное клятвопреступление. Притом же клятися совсем ни доброго и постоянного нрава, ни благородного духа не показует. Постоянный бо и великодушный муж постыдится слова свои клятвою удостоверяти, и снисканную своими нравами себе доверенность поруганию предавати. Зело убо полезно и спасительно закон Господень клятву возбраняет.

73. Сотворенные тебе благодеяния присно памятуй; свои же благодеяния скоро забывай. Оное бо есть плод благостыни и добронравия; сие же чистого великодушия и чистым сохраняет благодеяние.

74. Благодеяниями и несчастием укоряти других, почитай как за легкомыслие, так равно и за бесчеловечие.

75. Обман везде обличает бессилие и немощь. Но аще оный между друзьями бывает; и крайнее есть зло, и несравненно великий порок, если же врагам и неприятелям ничтоже предвидящим учинится: то недалече отстоит от сражения. В мирных же заветах, если оной не будет отринут, далече есть от храбрости мужества и честности. Того ради не твори обмана верящим тебе и неприятелям твоим: аще бо и неприятели суть, но однако по всему равный обманщик и лжец есть тот, кто поверивших себе обманул.

76. Предателя и изменника предающего попремногу люди любят, предавшего же ненавидят. А ты испытуй и рассматривай; и хотя он обольстившися от собственных и лютых страстей изменил: однако есть еще надежда быти ему доброжелательным и добрым человеком. Если же нет ничего такового, то и тебе самому за равного почитай изменника. Отмщевати бо за злодеяние, оскорбившим нас, человеческая есть страсть: предначинати же толикое злодейство есть неисцельное зло.

77. Злато все вещи человеческие обращает. Наблюдай убо непорочный отеческий нрав, и почитая и всем показуя бессильным у тебе, сильного и крепкого оного любящих напастника, злато.

78. Собственные свои приключения должно со благодарением и великодушием сносити, подчиненных же несчастия с сожалением и соболезнованием; Оное бо есть терпения и мужественного Духа: сие же старания, и достойно Царского попечения и смотрения.

79. Врагам единоплеменным отмщевати закон Божий и закон человеколюбия запрещает: но еще сие и многую пользу в самой вещи нам приносит. Ибо отмщевающий гораздо лютейшим делает себе врага: и благодетельствующий, или вместо врага учинит себе друга, или, по крайней мере, кротчайшим сделаете врага своего.

80. Ни единого обещания твоего другим не оказывай себя преступником. Ибо лжесловесие и не во многих некоих вещах во вся нравы, недостоверными показует, и обманутые не постыдятся равный учинить обман. Сего ради всякому человеку должно лжи убегати; а наипаче властелинам. Ибо другим бывает иногда извинение, необходимость. А им нет ни единого убежища, чтоб всяким образом злые их нравы не обличалися.

81. С твердым уверением обещаний подобает опасатися. Аще бо и обещание исполниши: то жестоким подтвержденьем обещания, прежде, много отъимеши благодарности к тебе, разделяя оную; и единый дар раздвояя умалиши: аще же не исполниши, сугубое наведеши на себе посрамление; и что с великим утвержденьем обещавался, и что ничего из обещаний твоих не исполнил, и недоброжелателем вместо друга явишися; ибо лишиши его того, что ему надежда подавала. Впрочем же, таковые обещания приличествуют не весьма достоверным людям; и не столько попеченье, сколько нужду обличают, обязуя благодарностью.

82. Достоин даров почитающий и естество и имя благодарности, и дотоле непрестающий в себе пещися, дóндеже благодарения не воздаст. Якоже недостоин благодеяний, неблагодарностью духа воздающий благодетелю: тако достоин превосходства благодеяний, дар дающий, не чая паки восприяти себе дар свой взаимным воздаянием.

83. Неправедно ничего, ниже́ друзьям твоим, не дари. Ибо если они кротки и благонравны суть; то паче возненавидят тебя за преступление законов, нежели возлюбят за дары твои: аще же злые суть; сугубый урон приимеши, и яко злым благодетельствуеши, и яко благим досаждаеши. Кроме же сего на временное и собое увеселение меняти вечное пред всеми поношение, великого есть безумия.

84. Дары продолжением, и отложением времени, акибы в старость пришедши, собственную свою иссушают красоту и увядают. Ибо отринув цвет поспешности, с которой бы особливую некую и знаменитую творили приятность, напоследок ни малого, ни на един час не приносят увеселения.

85. Полусовершенные дары не могут быти дарами. Будут же дарами, егда будут совершенными. Ибо кто в половину дар творит, тот и себе самому урон причиняет, и приемлющего оной не обвеселяет: ибо кто половину токмо дара получил; тот не столько будет радоватися о половине полученной, сколько о недостатке его печалитися.

86. Кто благодеяниями своими другого укоряет: подобен есть земледельцу охотно сеющему, но впущающему свиней и зверей на посеянное. Якоже бо оный и семя, и плод от него погубляет: тако и сей вместе и данное от себя, и возрастающую себе оттуда благодарность потребляет.

87. С начала облагодетельствуя, пото́м же пренебрегая, не помышляй в себе, яко облагодетельствованные тобой прежнее к тебе соблюдают добросердечие. Ибо многих я сам искусом дознал, которые уповая на многие и великие свои с начала благодеяния, ничего такового после того не старалися оказывати, ибо надеялися, что щедрота их, в начале оказанная, к утверждений благодарности их навсегда будет довольна, и что облагодетельствованные ни в какое время не забудут благодеянья однако не токмо надежда их не исполнилася, но и противное тому учинилося. Но что касается до произволения злых людей, сие ни мало неудивительно: таковые бо, и егда в руки им льется благодеянье, и тогда усердными устнами возблагодарити за благодеянья не помышляют. Но кроме сего, еще и в других, впрочем о благочестности пекущихся можно видети, яко и они в памяти имели благодеяния, егда оных наслаждалися, и благохвалити не преставали благодетеля: но егда после того равных не получали благодеяний; то и сами чистого и искреннего не сохранили прежнего дабросердечия. Но продолжением времени, (ибо не имели потом равного напоения), увидивше благодарение, изящный и прекраснейший любви цвет потеряли. Посредственного же почитающийся расположения, благодеянья приемля благодарность в себе имели; в небрежении же оставлены, будучи и сами не устыдилися прежнее пременити на противное расположенье, наипаче видя других щедротами наслаждающихся. Ибо не помышляют в себе, хотя и надлежало, какие прежде сами благодеяния чувствовали, но взирают на благодеянья, которые ближнии получают; и тако сими раздражаяся благодарение на неблагодарность обращают. Много убо полезнее есть начальнику, и для общества и для себя помалу и чрез продолженье жизни дарами, нежели вдруг и многими привлекати к себе подданных. Множество же и величество даров приличествует наипаче, важнейшую и особливую некую, для спасенья общества услугу показавшим, нежели тем, которых можно поче́сть, что они весьма редкую нужду имеют в нашей помощи.

88. Гнев есть самовольное исступленье, и ума своего отчуждение. Яже бо всегда неистовые творят, подобные сим и гневом пораженные в то время содевают.

89. Якоже огнь, питающее себя вещество поядает: тако и гнев имущую в себе ду́шу снедает; многажды же и крайнюю жизни погибель содевает.

90. Никакоже ни единого, ниже́ праведно, во гневе да не накажеши. Аще бо страждущий и праведно приимет наказанье: однако сам ты не менее обличишися, яко не основательно дело исправил. Почему весьма прекрасно некто из древних сказал к погрешившему: наказал бы я тебя, если бы не гневался.

91. Гнев есть слепая некая страсть, и не может различити лучшее от худшего. Почему ничто же пользует увещание гневающемуся. Егда же престанет от гнева: тогда исцеленье чрез обличения, благосклонностью растворенные, приносити подобает. Ибо и врачи горьких лекарств нерастворенных медом не имут обычая подавати болящим: тако и жестоких обличений не приемлет душа ненаказанных.

92. Якоже быти скорым подобает к благодеянию достойным: тако медленным к наказанию виновных, и радоватися честью вознося добрых, сожалети же наказуя виноватых.

93. Ни единому верующему тебе никогда не буди неверен. Аще бо верящим нам неверны будем: то каковыми другим явимся, и с кем уже́ безбоязненно и любезно поживем?

94. Не может самая вещь вместе быти с мнением: почему, если ты на кого полагаешися; далече почитай самое дело, и не помышляй тамо и самой вещи быти.

95. Скверное дело, над мужами начальствуя и господствуя женам покарятися и рабом страстей себя оказывати: каковую кто законом себе стяжал в жизни помощницу, с той сожительствуя не согрешает. Безженство есть божественная некая вещь и вышеестественная, и более есть гражданской добродетели и наблюдение законов. Единоженство же есть человеческого естества дело, и для продолжения рода человеческого, и для кроткого и человеколюбивого жития, и добропорядочного поведения. А многоженство прескверное и премерзкое нечто есть, и дело бесстыдства и нечистоты бессловесных скотов.

96. Александр Македонский егда оружием покорил себе Азию, говорил: что Персидские же́ны суть стре́лы очей. Целомудренный же воистину муж и Господних заповедей хранитель, не Персидских токмо жен, но и всякие развратные жены взора, аки острые и смертоносные душевные стрелы будет убегати и отвращатися. Слух гласа поражает уши, и чрез них впечаталевается в душе страсть: красота же телесная привлекает око, и чрез него, взяв узы, порабощает самогосподствующий разум.

97. Якоже не возможно на мори пловущему пребыти неискушенным от бури и треволнения: тако не возможно и на красоту телесную взирающему и испытующему, вне волнений и бедствий оттуда восходящих, находиться. Сего ради вины и нача́ла страстей отвращаться подобает. Сие бо и полезно и нетрудно. Егда же зло поразит помышленья, и образ вожделения в них впечатляется: трудно тогда отринути страсть, и неудобно от нее избавитися бывает.

98. Некоторые говорят, что любители в чужих телах душу свою имеют: а благопристойнее думаю сказать: что они в чужих телах разум свой купно с душою погубили.

99. Пьянство и роскошь начальников, почитай за кораблекрушение подначальных. Егда бо правитель в безмерном утопает пьянстве, погружаясь в вине: тогда не бесчисленными ли волнами и крайним потоплением обуревается управляемое общество, и не вместе ли с потопшим правителем утопает и погибает?

100. Ни единого никогда, ниже́ из простых людей, не приводи в отчаяние: твердое бо и непобедимое оружие есть отчаяние, и многократно нужда отчаянных дел ополчившися нечаянные учинила перемены, которые прежде события своего за басни почиталися.

101. Благо есть человеку ни в чем не заблуждати, и от правого рассужденья ни мало не уклонятися: благоразумного же мужа есть и падшему скоро возстати, и падение свое употребить в предосторожность, дабы паки не падати.

102. Охота к трудам, невольных трудов облегчает тягость и трудность: почему весьма полезно есть охотное к трудам прилежание и упражнение.

103. Царская добродетель и совершенство есть, не токмо народ стыдом уклоняти от грехов, но и самого себе прежде народа..

104. Словесное поругание благородным не много разнствует от ударов и бичей. И потому надлежит остерегатися скоропостижности к сему: ибо, что не велико кажется, но великие уроны приносит.

105. Многим причинила вред политика. Ибо от резвого духа произшедши, во время язвою стала быть поруганным, и краткое увеселенье принесши свидевшимся великие вражды породила между благими. Сие всякому благоразумному должно оберегатися; а наипаче начальнику над другими. Поскольку и подлое дело есть, и более в презрение у других, нежели в приятство и любовь приводит.

106. Подданных своих, аки жилы некие в государстве, и собственные твои члены, благодеяниями ограждай. Разрыв бо оных есть крайнее тебе бедствие и разрушение твоей области.

107. Злоумышления и бунты, которых не возможно угасити, лучше под видом незнания скрывати, и забвению предавати, нежели аки торжество некое обнародовании. Ибо от сего иногда бывает, что и вящий пламень возгарается, и тяжкие приключаются бедствия, и избавление не инако получается, как с великим себе уроном. Напротив же сего, кротостью и тихим образом злобу усыпляти, купно с безопасностью, и человеколюбие и благоразумье, и целость в себе заключает.

108. Начальнику надлежит, при благополучном течении и во благосостоянии вещей, равно как во время бури и треволненья остерегатися и попеченье имети: а в нестроении и смятеньи оных совет и старанье употреблять, дабы паки приведены были в порядок и исправленье. Ибо и то и другое, понеже сами себе противно случаются, самый опыт показует небезнадежным. Но многажды и малое небреженье великие и знатнейшие области опровергло; а рачение с добрым советом и падшие уже в великую силу паки привело и возвысило.

109. Благоразумные и постоянные мужи счастливыми дел исправлениями не надумаются; но умеренным рассуждением важность благополучья своего украшают, и тако жар утоляют завистников: а преткнувшися великодушно преткновение претерпевают, и случившееся во основание добродетели поставляют. Ибо знают, что человеческие вещи туда и сюда удобопреклонны, непостоянны и нетверды суть. И так неразумия и малодушия и невежества дело есть, как в благополучии превозноситися и надмеватися, так и в несчастье вовсе повергатися и безобразитися от уныния.

110. Благоразумных мужей есть предвидети нестроения, и оные благим советом отвращати: не менее такожде требуется благоразумия и случившееся добре расположити и устроити.

111. Я знаю внезапно приключившиеся дела́, и нечаянным случаем пораженных людей, даже и самых зрителей, и тех, которые сперва спокойно претерпевали оные приключения, но напоследок противу их не устоя не могли сложить с себя оного бремени, а наипаче, не токмо когда вред от них происходя умножался, но когда уже́ и кротчайшими иными нравами был утоляем. Сам я видел такие вещи, которые так учинилися, что помалу приходя в обыкновение с продолжением времени в крайнюю пришли маловажность, и во́все сожаления о себе лишилися: а другие напротив того и самых, в небрежении и смелости, живущих равно как острым рожном от сна возбудили. Ибо всяк, нечаянностью и внезапностью случившихся вещей возбудившися, мужествен к делам бывает, и ниже на един день новость удержатися может. А иные, но еще и необыкновенные вещи помалу входя в спокойном и безопасном духе окрадывают во́все чувствование новости, и без труда вошедши не дают и воспомянуть о том, что, не случилося ли нечто новое, ниже́ самым искушенным людям. А некоторые подобным образом покусившися войти, но ни насильственной властью, ни самогосподствующей некой в себе силой не утверждаяся, аки бы нагло хотели ворваться, и потому в боязливости обличившися весьма скоро опровержены от тех, коим обрести их случилося. Ибо по природной своей боязливости в неудержимую смелость и отчаянную продерзость вооружившеся вместе и тех самых, кои прежде оного умереннейшими казались, при самом покушении погубили. Како убо желаемого конца достигнути возможно? Ибо чрез теже самые причины оказываются противные себе происшествия. А лучше на сие никогда и не покушатися: ибо новости кроме других зол великую силу в себе имеют к возмущению и пораженно мыслей и к возбужденью народа на клевету и поношенье.

112. Но понеже случается, что нужда иногда требует начальнику новое нечто учинить, то ни мало не требуется рассужденья и попеченья о том, обрящется ли из того обществу каковая польза, или увеселение? Если же напротив оное дело печальным учинится: то за неудобное почитаю словом изобразить, каким бы тем образом, как возможно, лучше исправить. Ибо что касается до особливых некоторых оттуда следующих обстоятельств, не возможно общим неким словом подробно изяснити, и издалече дел постигнути. Однако кто изрядно в преждереченных упражнялся, и к таковым делам свыше имеет силу и скорую помощь: той, уготовившися, много поможет к совершению де́ла.

113. Всякого оружия и мужества и воинства сильнейшим и безопаснейшим почитай усердие у тебе подданных. Аще бо сие присутствует и ополчается; то и оное пользуют, и усердие великую силу ко всему подает. Егда же добросердечия не будет, то лучше и оному вместе не быти. Ибо оное скорее может подвигнутися против ненавистной власти, нежели против неприятелей.

114. Многократно словеса преодолевает оружие; многократно же и твердость словес притупляет остроту бра́ни, и нападение великих ополчений разрушает. И так руки с разумом сугубая победа. Труды надежда подкрепляет, и труды надежду раждают. Ты же умилостивляя Бога не оставляй ни единого касающегося до тебя де́ла, и тако благие и великие пожнеши надежды.

115. Всякому помоществовати, в чем кто-либо нужду имеет, свойственно есть Царскому и мудрому разуму, наипаче же впавшим в злоключения: ибо они сверх всего другого в незабвении соблюдати благодеяние обычай имеют.

116. Благополучие подчиненных высочайшее проповедует власти благоразумие и правосудие.

117. Аще что благо сотворил еси, или в собственной жизни твоей, или в общежитии: всего оного Богу вину восписывати достойно и праведно почитай. Тако бо и вящим себе его помощником возымевши, и Боголюбезным быти явишися, ни легкомысленным и кичливым себе не окажеши, и острие зависти притупиши и сокрушиши.

118. Сие тебе из многих малая о благороднейшее и собственное духовных моих болезнований порожденье! любви к тебе моей и усыновления аки некие божественные знаменья и добродетели первообразные предлагаю скрыжали: на которые взирая, и с ними самого себе, сообразуя, и применяеся удобно имаши увидети, и какие дела́ душевную красоту цветущую содевают, и какие тую, аки пятна и скверны некие, в гнусный вид и безобразие применяют. Из коих сие изглаждая, оное же написуя одушевленным воистину и прекраснейшим богоугодного сожития самого себе покажеши изображением, приятнейшим мне и всем благочестивым и зрелищем и всюду проповеданием. Сего ради ру́ки к небесам воздевши, и к тебе мою любовь и усердие, и к Богу возносимую славу во умилостивленье ему, принесши, молю быти тебе, надежды и увещаний моих, добрым делателем и верным хранителем, и да будеши мне во всяком роде исправлений знаменит и повсюду видим: высок разумом, тверд памятью, приветлив в речах, благоприятен во нравах, любезен всем в обхождении, наипаче же присносожительствующим любезнейший; силен настоящее рассуждати, и приводити в порядок, рассудителен и осторожен, готов и скор великие собой дела́ учинити, а более исправленное сохранити, силен пользу свою наблюдати и скрывати, обличати же зломыслящих и вред устрояющих, страшен неприятелем, вожделенен подданным, и обще у обоих да будеши и в почтении и в удивлении, победитель сладострастия, послушник целомудрию, господин гнева, друг кротости, поспешный исследователь правды, нелицеприятный раздаятель, постоянен во мнении, тверд в обещаниях, мужествен и великодушен в опасностях. Не буди дерзок на всякое беззаконие, и никакой неги и покоя не предпочитай терпенью и добрым трудам, буди скорый благодетель, медлительный же наказатель, дружбы любитель, вражды неприятель, милости источник, мечтанью о себе непослушен, смиренномудрию покорен, презритель богатства, нищете помощник, почитатель и хранитель истины. С лживыми не полагай завета, не буди малодушен в бесславии, а в славе не превозносися: буди языка обуздатель, слуха хранитель, осязания и прочих чувств непреклонный обладатель, и никакой страсти не предавай себе ни возжениями похотей не разжигайся, и кратко сказать: буди мне всякие добродетели и благочестия образцом и примером не токмо подчиненным твоим, но и всему по тебе человеческому роду благим и великим, благие и великие дела́ творящим, увещателем: за сие же тебе неизреченное и вечное небесное царство, в достояние неотъемлемое и в жилище непреемное и вышеестественное и божественное увеселенье, и наслаждение нескончаемое воздастся.

Конец