Источник

Открытая и совместная общинность

В отношении открытости так называемой «открытой общины» в строгом смысле слова возникают серьезные сомнения. Дело представляется довольно неясным. Есть две возможные интерпретации. Возможно, предполагается, что все вероисповедальные убеждения не имеют к этому отношения, и согласованность вероисповеданий не следует рассматривать как условие допущения к Евхаристии; очевидно, что эта посылка также представляет собой вероисповедальное убеждение, неприемлемое для многих христиан. Или, как представляется в данном случае, «открытая община» открыта только для тех, кто отвечает определенным требованиям – очевидно, вероисповедального характера, – и такая «открытая» схема все же ограничена. В действительности не важно, упомянута ограждающая формула или пропущена: во всяком случае, она подразумевается.

В любом случае практика «открытой» общины оправдывается особым осмыслением Священной Евхаристии, которое неприемлемо для тех, кто не желает присоединяться. Противопоставлять «открытую» и «вероисповедальную» общинность неправильно. Строго говоря, «открытая» община также предназначена для определенного исповедания, то есть людей определенных убеждений, пусть и достаточно широких, чтобы игнорировать все вероисповедальные разногласия. Некрещеный член Армии спасения (The Salvation Army) обычно будет принят, хотя не верит в Божественную установленность таинства. Член Общества Друзей (The Society of Friends) также будет принят, если пожелает, но с четким определением, что каждый Друг, нуждающийся в обычном участии, должен помнить, что его место, вероятно, не в Обществе. По-видимому, это открывает путь к неясности и равнодушию.

Но те, кто придерживается «кафолического» взгляда на таинства, конечно, не могут сознательно быть приняты, поскольку их вера в литургическое жертвоприношение должна рассматриваться как «порочность» и «лжеучение», наряду с прочими их предрассудками. Таким образом, «кафолик» исключается из «открытой» общины по косвенным условиям допущения и предполагаемым осмыслением в ней обрядовой стороны. Нет смысла говорить о его стойком противостоянии. Его участие было бы абсурдным предательством с его стороны и скрываемым лицемерием с другой. И, в конечном счете, отнюдь не способствовало бы экуменическому братству. Сентиментальный жест не может решить конфликт глубоких убеждений. Единство или братское чувство – это не единство веры. Дозволено ли нам в Церкви довольствоваться чем-то меньшим, чем это единство веры?

Одним словом, радикальное препятствие к всеобъемлющему и «экуменическому» братству в Священной Евхаристии включает три основных возражения. Во-первых, полное расхождение в самом учении о таинстве – возможно, точкой демаркации является сама концепция священного жертвоприношения. Не может быть общинности, потому что нет общей веры. Во-вторых, и это лишь общий контекст, в котором следует рассматривать первое – в учении вообще имеются глубокие расхождения, хотя эти расхождения – во всяком случае в наше время – определенно выходят за исторические и вероисповедальные границы. А общинность предполагает не только «одно сердце», но и «один ум». В-третьих, и это, вероятно, ключевой пункт, по крайней мере в практической области – существует полное разногласие в учении о христианском духовном пастырстве. «Кафолик» не может отделять устройство от веры; очень определенное устройство Церкви для «кафолика» – предмет его целостной христианской веры или догмата.

Этот факт отчасти признается в последнее время, так что многие последние планы воссоединения включали восстановление «исторического епископата». Это восстановление, однако, компрометируется и лишается смысла (с «кафолической» точки зрения), поскольку этот порядок был решительно исключен из веры или учения. Для «кафоликов» дело не только в восстановлении епископального устройства, но и в признании сакраментального характера священства; но для многих это остается лишь дурным «сацердотализмом». Для «кафолика» всеобъемлющая общинность станет возможна только после восстановления цельности веры и завершения священного устроения Церкви во всем христианском мире. Тогда это будет не просто проявлением человеческой расположенности к христианской любви и взаимному признанию (а, по кафолическому убеждению, таинство Евхаристии не было установлено и предназначено для этой цели), но настоящим откровением Священной Церкви Божьей во всей ее славе и могуществе.

Общая экуменическая ситуация, конечно, осложняется и затемняется тем, что претендующие именоваться «кафоликами» (не просто в неопределенном и общем, а в конкретном историческом смысле) также разделены и не взаимодействуют друг с другом. И здесь возникает еще одна серьезная и болезненная проблема – совместная общинность. Это затруднение другого, хотя и схожего характера. Ведь для совместности, очевидно, требуется единство веры и целостность сакраментальной структуры. Если это не признается всеми и не соблюдается, то никакого действия не последует. Практика случающейся время от времени совместной общинности (и даже иногда открытой общинности), принятая в некоторых епископальных церквях, только запутывает вопрос. Настоящая совместная общинность возможна только совокупной и кафолической деятельностью. В случае взаимного признания священной целостности двух церквей, не состоящих в общении друг с другом, единство веры все же следует устанавливать и подкреплять совокупной деятельностью вовлеченных Церквей, а не просто личной убежденностью отдельных передовых лиц. В ходе целостного развития не поднимается вопрос о конфессиональной лояльности, но исключительно об общинной истине.


Источник: Свидетельство истины : Сборник статей / Прот. Георгий Флоровский ; [сост., примеч. и коммент. А.А. Почекунина]. - Санкт-Петербург : Духовное наследие, 2017. - 481 с.

Комментарии для сайта Cackle