Утешение

Давид говорит: кто даст мне крылья, как у голубя, и полечу и успокоюсь (Пс. 54, 7)? Он просит крыльев голубиных, потому ли что они легки и быстры (каков и всякий праведник), или потому, что они изображают Дух, которым одним избегаем бедствий, – просит, чтобы как можно далее быть от настоящих зол; потом показывает врачевство, в трудных обстоятельствах – надежду. Ожидал, – говорит он, – я от Бога спасения мне от малодушия и от бури (Пс. 54, 9). То же, по-видимому, делает он и в другом месте, весьма скоро оказывая врачевание скорбящему и словом, и делом предлагая нам добрый урок великодушия в несчастьях. Душа моя отказывалась от утешения (Пс. 76, 3), – говорит он. Ты видишь в этом беспечность и отчаяние. Не убоялся ли даже, что Давид неисцелим? Что говоришь? Ты не приемлешь утешения? Не надеешься отрады? Никто не исцелит тебя – ни слово, ни друг, ни сродник, ни советник, ни состраждущий, ни рассказывающий о своих бедствиях, ни напоминающий древнее, ни представляющий нынешние примеры, сколь многие спасались и от гораздо тягостнейших несчастий. Но ужели все средства истощены, исчезли, пресечены? Ужели погибла всякая надежда? Ужели одно только остается – в бездействии ожидать конца? – Так говорит великий Давид, который в скорбях имел простор (см. Пс. 4, 1) и окруженный тенью смертной восстает с Богом (см. Пс. 22, 4)! Что же делать мне, малому, слабому, земному, не имеющему такого духа? Давид колеблется, кто же спасется? Какую помощь найду во время страданий или какое утешение? K кому прибегну, притесняемый? На это ответствует тебе Давид, великий врач и заклинающий злых духов духом, который в нем. K кому прибегнуть? От меня хочешь знать это, а сам не знаешь? K Тому, Кто укрепляет ослабевшие руки, утверждает колена дрожащие (Ис. 35, 3), проводит через огонь и спасает в воде (см. Ис. 43, 2; Пс. 65, 12). Тебе не нужно, говорит он, ни войск, ни оружия, ни стрельцов, ни конников, ни советников и друзей, ни внешней помощи. В себе самом имеешь подкрепление, какое имею и я, и всякий желающий. Надобно только пожелать, только устремиться. Утешение близко, в устах твоих, в сердце твоем. Вспоминал, говорит, Бога и веселился (см. Пс. 76, 4). Что легче воспоминания? Вспомни и ты и возвеселишься. Какое удобное лечение! Какое скорое врачевание! Какое величие дара! Вспомни о Боге – и Он не только успокаивает малодушие и скорбь, но производит и радость (1).

* * *

Для имеющих ум нет повода к слезам в том, что случилось по смотрению Божию, а именно, что подвижник после доброго подвига, которым он подвизался, сошел со своего поприща и взят Подвигоположником, чтобы принять венец правды и умножить собою лик Ангелов. Все это и подобное этому бывает причиною радости и веселья для тех, которые, по Евангелию, прозирают в истину. Но поскольку превозмог обычай сетовать о преставлении святых и желать утешения от любящих, то, хотя и сам не берусь говорить вам что-нибудь печальное и унылое и вам не советую преклонять слух к подобным речам, однако же выполняю свой долг и подаю вам утешение, советую вашему благолепию, взирая друг на друга, иметь всегда перед очами его; ибо того желаю, чтобы каждый и каждая из вас запечатлевали в себе жизнь блаженного, а потому, когда взираете друг на друга, удостоверялись бы, что останавливаете взор на его чертах. Да отпечатлеваются в жизни вашей его чистота, негневливость, смиренномудрие, деятельное любомудрие, непрестанное стремление души к Богу, неразвлекаемость прелестями мира сего, чтобы вы, видя это друг в друге, изобразили ему памятник в себе самих и чтобы ни он, ни вы не стали добычей смерти, потому что и он всегда будет представляться живым в вашей жизни, и вы добрым житием сделаете себя чуждыми общения со смертью (2).