О благотворении умершим

Те, которые думают совершать добро по смерти своей чрез других, лучше сделают, если будут совершать оное сами; ибо лучше свободным выдти отсюда, нежели там искать свободы от уз. Мы должны всею мыслью своею возненавидеть этот мир, умолять Бога ежедневною жертвою слёз и ежедневным жертвоприношением тела Христова и крови. Эта жертва особенно спасает душу от вечной смерти, обновляя пред нами таинственно смерть единородного Сына Божия, иже воста от мертвых, ктому уже не умирает, смерть Им ктому не обладает (Рим.6:9). Пребывая в Себе самом бессмертным и нетленным, Он паки жертвоприносится за нас, в таинстве св. евхаристии. Здесь тело Его приеемлется и плоть Его разделяется во спасение людей; Его кровь изливается не на руки неверных, но в уста верных. Да уразумеем же цену этой жертвы за нас! Она, для нашего избавления, всегда представляет страдание единородного Сына Божия! И кто из верных может усомниться что в самый час жертвоприношения, по гласу священника, разверзаются небеса, что при этом таинстве Господнем присутствуют лики ангелов, дольнее приводит в общение с горним, земное соединяется с небесным, и, как бы, приходит в единение видимое с невидимым?

Но, совершая это (таинство), мы необходимо должны себя самих приносить Богу в жертву, в сокрушении сердца; ибо, совершая тайну божественного страдания, мы должны и сами подражать тому, что делаем. Тогда только достойно принесётся жертва за нас Богу, когда мы себя самих сделаем жертвою. Надобно стараться, чтобы и после молитвенного времени, сколько Бог поможет, мы могли сохранять душу свою в бодрствовании, дабы, потом, течение помыслов не развлекло души и суетное веселие ума не восхитило (оной), и душа, от приражения помыслов, не лишалась бы плода сокрушения. Так и Анна удостоилась получить то, чего просила; потому что она и после плача сохранила свою душевную силу, как об ней написано: лице ея не испаде ктому. Она не забыла того, о чем молилась; а потому и не лишилась дара, которого просила.

Однакож, при этом, надобно знать, что тот правильно просит оставлений своих грехов, кто прежде сам облегчит себя от грехов. Ибо дар не приемлется, если не будет отгнано от души злопомнение, как говорит Истина: аше принесеши дар твой ко олтарю, и ту помянеши, яко брат твой имать нечто на тя: остави ту дар твой, и шед первее примирися с братом твоим, и тогда пришед принеси дар твой (Мф.5:23,24). И так, если всякое согрешение разрешается силою дара: то как велик грех злопомнения, ради которого и дар не приемлется! Мы должны к ближнему своему, хотя бы он был далеко от нас, мысленно понестись, с покорностью представить ему душу, умилостивить его смирением и благожеланием, дабы Создатель наш, видя такое расположение нашего сердца, разрешил нас от греха. Мы слышали голос Истины: раб который должен был десять тысяч талантов, когда покаялся, получил от господина своего прощение долгу; а когда он своему клеврету не простил ста пенязей, которые сей ему был должен, то повелено было потребовать от него и то, что было прощено ему. С дерзновением скажу: мы даже не будем иметь нужды в приношениях за нас, если сами прежде смерти соделаемся жертвою Богу.¹