13 апреля, 1972 г.
Дорогой и глубокочтимый Владыка!
Неожиданно коснулось меня Ваше дыхание: появилась в дверях семья (трое: отец, мать и дочь) из Зальцбурга, явившаяся ко мне по Вашей рекомендации. Никаких общих интересов с главою семьи у меня нет, и очень затянувшаяся и утомившая меня встреча была бы совсем неудачной, если бы в составе семьи не находилась шестнадцатилетняя дочь, притащившая на мое суждение большую тетрадь своих стихов. Стихи, конечно, еще очень наивные, но умилительно, что такой ребенок их, вообще, пишет и притом с увлечением. Обращают на себя внимание темы стихов, часто очень серьезные, неожиданные и разнообразные: о Везувии, об орле, о воронье, слетевшимся на поле битвы, о цирковой лошадке, о каравеллах и, конечно, о любви, причем девочка, повидимому, очень скромная и застенчивая, уверяет, что она любила слишком многих, а потому не может ответить взаимностью новому поклоннику. Я, конечно, всячески подбодрил девочку и подарил ей свой сборник.
Получил от Родиона Березова приглашение на его... свадьбу 23-го апреля в Miami. Как и можно было ожидать, невеста баптистка, состоятельная (два дома и т.д.). Ей... 72 года, а Березову 77. Письмо написано в состоянии полного восторга и счастья, оба ощущают себя 25-летними.
Знакомый моего знакомого ездил в СССР и отвез туда «Почерком поэта». Воротясь сообщил, что мое стихотворение из этого сборника «Нади, Любочки и Верочки» было, как он выразился, «переписано раз 20 от руки теми, кому он его показывал». Порадовало это меня чрезвычайно!