О Лазаре и богаче^*

1. Церковь является для нас величайшим училищем: здесь богатые вразумляются и исправляются, а бедные находят себе успокоение и утешение. Вот и сейчас, возлюбленные, нам предстоит заняться делом учения. Последуя наставлениям предыдущего евангелия, воспользуемся ныне читанным и постараемся извлечь из него полезное для всех вас. Сегодняшнее евангельское чтение изображало нам жизнь богача и бедняка: богач утопал в неге и наслаждении, а бедняк проводил жизнь в нищете. «Некоторый человек был богат, одевался в порфиру и виссон и каждый день пиршествовал блистательно. Был также некоторый нищий, именем Лазарь, который лежал у ворот его в струпьях и желал напитаться крошками, падающими со стола богача, и псы, приходя, лизали струпья его» (Лк. 16:19–21). Этот рассказ необходимо, возлюбленные, разобрать обстоятельно, чтобы, как моряки – из опыта своих предшественников, могли и мы научиться из него избегать подводных скал, причиняющих кораблекрушение, чтобы с одной стороны богатые вразумились, видя, какое наказание понес изображаемый здесь богач, а с другой стороны бедные, видя на примере Лазаря, как блестяще оправдываются их надежды, охотнее проходили путь жизни среди выпадающих на их долю скорбей. «Некоторый человек был богат. Некоторый человек». Он не назван по имени, не удостоился такой чести, как Иов, о котором было написано: «был человек в земле Уц, имя его Иов» (Иов 1:1). Об его имени умолчано: как бесплодный, он лишен и имени (ведь праведных имена в книге жизни, а имена грешников изгладятся бесследно), ему оставлено только общее родовое имя – человек: это имя уж конечно для всех людей является общим. Не имея отличительного собственного имени, он отличался за то особенною суровостью своего злого нрава. «Некоторый человек был богат». Сродный бедному Лазарю по телесной природе, он был чужд ему по наследию Христову по причине озлобленной свое воли. «Некоторый человек был». Человеком он был по внешности, а по нраву это было животное, питающееся в одиночку. «Некоторый человек был богат». Богат стяжаниями, богат преступлениями, богат медью, богат греховным ядом; озарен блеском серебра, но омрачен грехами; богат золотом, но беден Христом; много одежд имел он, но душа его не имела покрова; драгоценные одежды хранились у него, но лишь множество тли питалось ими. «Некоторый человек был богат». Цветя богатством, он не имел цвета правды: дерево осеннее, бесплодное, вдвойне мертвое. «Некоторый человек был богат, одевался в порфиру и виссон». Он облачался в порфиру, но от царства Божия был отвержен; не кровью Христовою обагрена была его порфира, она была окрашена кровью морских раковин; не залогом царства небесного служила она для него, но предзнаменовала его страшный огонь геенский. «Некоторый человек был богат, одевался в порфиру и виссон и каждый день пиршествовал блистательно». Не о Господе веселился он, как праведные (ведь для праведных радость – память о Боге, как свидетельствует, например, Давид: "вспоминал я Бога и ...веселился» – Пс. 76:4); его увеселения заключались в пьянстве, распутстве, объядении, пресыщении; одним словом он был ничем не лучше свиней, валяющихся в грязи. «Был также некоторый нищий, именем Лазарь». Бедного Господь назвал по имени, обозначением имени воздавая ему честь. «Был также некоторый нищий, именем Лазарь, который лежал у ворот его», почти потопляемый волнами нищеты, а немного спустя с честью несомый ангелами на лоно Авраамово. «Был также некоторый нищий, именем Лазарь, который лежал у ворот» богатого «в струпьях» (Лк. 16:20). О, каким бедствиям подвергался бедный! Тягчайшей бедностью он был пригнетен как (колос) сильным градом; палящими нарывами как искрометными угольями разъедалось его тело; отовсюду устремлялись на него потоки горя, разрушая тело и разрывая сердце; никакого послабления, никакого облегчения он не находил себе ни в чем. «Отвне – нападения, внутри – страхи» (2Кор.7:5). Совне тело истощалось нарывами, а внутри сердце грызли неотступные заботы. Ни плодоносная нива не доставляла ему семян хлеба, ни виноград не приносил ему сладких гроздьев, ни дерево осенью не давало ему своих сочных плодов, ни другое какое из произведений земли не служило для него утешением в его бедности. И вот этот-то человек , у которого не было ни пяди обработанной земли, ни локтя кровли для жилья, выброшен был под открытое небо на навозную кучу! Навоз и днем и ночью служил для него покровом, зимою несколько согревая его, а летом немилосердно обжигая. Сплошными ранами покрыто было его тело. Труд земледельца был для него непосилен, путешествия и торговые предприятия для него были невозможны, да и ни к каким другим способам борьбы с нуждою он не был способен. Во всем у него был недостаток, во всем лишение. Стоны прежде слез рождались в его сердце, подобно терниям; потоки слез стремились по его щекам, так что от постоянного течения слез его щеки покрылись бороздами. Во сне искал он смерти и наяву призывал ее, – но она не являлась. Он ждал смерти как избавления от всех трудов и забот, подобно многострадальному Иову. Ведь и тот, потеряв богатства, стада, имущества, совершенно обнаженный, снедаемый червями, лежал на гноище и желал смерти. Вот что говорил он: «На что дан страдальцу свет, и жизнь огорченным душею, которые ждут смерти, и нет ее, которые вырыли бы ее охотнее, нежели клад, обрадовались бы до восторга, восхитились бы, что нашли гроб» (Иов 3:20–23). «И желал, – говорится, – напитаться крошками, падающими со стола богача» (Лк. 16:21). О, противоречие жизни! Богатый утопал в бурном потоке наслаждений, а бедный изнемогал под игом бедности, не имея ни одной капли для освежения. Отчего в самом деле течение жизни не привело их к взаимному общению? Отчего? Чтобы бедный воспринял светлые венцы за свое терпение, а богатому за то, что он довел свою душу до озверения, своими зубами пришлось грызть незрелый виноград. »И псы, – говорится, – приходя, лизали струпья его». Псы оказались человечнее богатого и добрее его. Он никогда капли масла не уделил бедному, а псы, остроту зубов укрощая человеколюбием, мягким языком своим врачевали его, удаляя с его ран всякую нечистоту и запекшуюся кровь; гладкость языка заглаживая его лютые нарывы, они незаметно облегчали тяжесть его ран. Богатый же никогда не удостоил бедняка милостивым взглядом или словом, хотя бы бесполезным; не бросил ему ни рубища, ни остатков еды, ни одного гроша, покрытого ржавчиной, ни хлеба, ни даже корки хлебной, тронутой плесенью, но все это отправлял через горло в свою утробу, как будто она была всеобъемлющей.

2. И что же? Каковы заслуги каждого, таково и воздаяние. «Умер нищий и отнесен был Ангелами на лоно Авраамово» (Лк. 16:22). Едва избегнув тягосте и треволнений бедности, он прибыл в тихую пристань Авраама. «Умер нищий и отнесен был Ангелами на лоно Авраамово». Видишь, как за порогом этой жизни бедность окружается попечением ангелов? «Умер и богач, и похоронили его» (Лк. 16:22). Относительно богатого тотчас упоминается и гроб, согласно со словами Давида: «и гробы их жилища их на век» (Пс. 48:12). Поэтому и говорится тебе: бедный, не бойся, «когда богатеет человек, когда слава дома его умножается: ибо умирая не возьмет ничего; не пойдет за ним слава его» (Пс. 48:17–18). Все оставит он здесь – рабов, прислужников, угодников, прихлебателей, льстецов, колесницы, златоуздых коней, бани, поместья, дома с раззолоченными потолками и мозаичными полами, царство, могущество, власть, – все это оставит он здесь и уйдет отсюда нагим. И находясь в аду, «он поднял глаза свои», – заметь, на какой глубине находился богатый и на какой высоте бедный, – "поднял, – говорится, – «глаза свои», богатый «увидел вдали Авраама и Лазаря на лоне его» (Лк. 16:23). Почему, однако, не Лазарь увидел богатого? Потому, конечно, что кто находится среди света, тот не видит находящегося во тьме, а кто во тьме находится, тому видно находящегося в свете. И сказал: «отче Аврааме! умилосердись надо мною» (Лк. 16:24)! Говоришь: «умилосердись» теперь, когда уже прошло время милости. Разве ты не слышал говорящего: «суд без милости не оказавшему милости» (Иак. 2:13)? Каешься теперь, когда нет места для исповедания; не слышал разве, что сказал Давид: "во аде кто будет славить Тебя» (Пс. 6:6)? «Умилосердись надо мною и пошли Лазаря». Ты знаешь Лазаря? Ты узнал того, кто лежал в навозной куче, и кого ты не желал никогда удостоить равной чести с собаками? Но ведь ты – во дни благоденствия твоего – затворил перед ним свои недра; так и я теперь – в день наказания – затворяю перед тобою недра милости. Разве ты не слышал, как Бог через всех пророков взывал к тебе, говоря: «наблюдай милость и суд и уповай на Бога твоего всегда» (Ос.12:6), потому что «милости хочу, а не жертвы» (Ос. 6:6); «блаженны милостивые, ибо они помилованы будут» (Мф. 5:7), и еще: «благотворящий бедному дает взаймы Господу» (Прит. 19:17)? Итак, где ты сеял, там ищи и пожинай; где расточил, там и собирай. Ты никогда не разбрасывал семян милостыни, ничего не давал взаймы Богу посредством милостыни бедному, но все собирал и употреблял для своего чрева. А где было сокровище твое, там пусть будет и сердце твое. «Умилосердись надо мною и пошли Лазаря, чтобы омочил конец перста своего в воде и прохладил язык мой, ибо я мучаюсь в пламени сем» ((Лк. 16:24)). Терпит наказание язык, который служил ему для наслаждения пищей; он просит каплю воды, между тем как при жизни никогда не подал жаждущему хотя бы чашу холодной воды во имя ученика. Если бы при жизни ты поделился с Лазарем своим добром, то теперь разделил бы с ним царство; если бы тогда был сострадателен к бедным, то теперь избежал бы тяжкого осуждения, – потому что «блажен, кто помышляет о бедном! В день бедствия избавит его Господь» (Пс. 40:2). Щедро бросай богатством твоим в бедных, чтобы заровнять им ту огнепальную бездну; обильным потоком пусть строуится твое милосердие, чтобы потушить тот пламень; поддержи жизнь сирот – и вот ты убил уже неусыпающих червей; отри слезу вдовы – и ты освободил душу свою от гнета грехов. Для того ведь тебе и прочтено это, чтобы ты, идя по следам немилосердного богача, не подвергся тому же самому наказанию в геенне. А ты, бедный, не унывай и не падай духом, как бы волны бедности тебя не стеснили. Взирай на славнейшего Лазаря, сюда устремляй свой взор и днем и ночью, чтобы, управляя свою жизнь рулем терпения, ты достиг той же самой спасительной пристани, во Христе Иисусе Господне нашем, Которому слава во веки веков. Аминь.