Беседа 6

1Тим.2:1–4. Итак прежде всего прошу совершать молитвы, прошения, моления, благодарения за всех человеков, за царей и за всех начальствующих, дабы проводить нам жизнь тихую и безмятежную во всяком благочестии и чистоте, ибо это хорошо и угодно Спасителю нашему Богу, Который хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины.

Христианин должен быть выше всех. – Великое зло – проклинать ближнего. – Следует молиться за врагов.

1. Священник есть как бы общий отец целой вселенной; поэтому прилично ему заботиться обо всех, подобно тому, как заботится Бог, Которому он посвятил себя. Поэтому говорит апостол: «прежде всего прошу совершать молитвы, прошения, моления». Отсюда проистекают два блага: с одной стороны, чрез это разрушается ненависть, которую мы питаем к внешним (непринадлежащим к Церкви), – потому что никто не может пи­тать враждебных чувств к тому, о ком творит моление, с другой – и они становятся лучше, отчасти потому, что за них возносят молитвы, отчасти и потому, что они отлагают ожесточение против нас. Подлинно ничто столько не содействует успеху учения, как то, чтобы любить и быть любимым. Подумай также о том, что значило для тех, которые злоумышляли, наносили побои, изгоняли, умерщвляли (христиан), – услыхать, что те, которые переносят такие страдания, возносят к Богу прилежные молитвы за причиняющих им (эти страдания)!

Видишь ли, в какой степени, согласно с желанием (апо­стола), христианин должен быть выше всех? Подобно тому, как к малым детям нисколько не уменьшается (отеческая) любовь, хотя бы даже дитя, взятое на руки, ударило своего отца по лицу, так и мы нисколько не должны уменьшать нашей любви к внешним, хотя бы мы и переносили от них удары. Что же значит: «прежде всего»! Значит – при ежедневном богослужении. И это знают посвященные в таинства, – как бывает у нас каждый день, и вечером, и утром, как мы творим молитву эа весь мир, за царей и за всех, которым вверена власть. Но, может быть, скажет кто-либо, что он заповедал (молиться) не за всех, а за верных. Какое же значение будут иметь тогда его слова: «за царей»? Тогда еще не было царей благочестивых, напротив, долгое время преемственно следовали нечестивые за нечестивыми. Кроме того, чтобы это не показа­лось лестью, он сказал сначала: за всех, а потом: за ца­рей. Если бы он сказал: только за одних царей, тогда, может быть, кто-либо заподозрил бы его в этом. При том, так как было естественно, что душа христианина, слыша это, могла придти в недоумение и не согласиться с этим наставлением, – что при совершении таинств должно приносить молитвы за язычника, – то посмотри, что он говорит и какие предлагает выгоды, чтобы хотя таким образом склонить ее к принятию его внушения. "Да тихое, – говорит, – и безмолвное житие поживем» – т. е. их спа­сение доставляет нам безмятежность, – подобно тому, как ж в послании к Римлянам, убеждая их повиноваться начальникам, говорит: «не только из страха наказания, но и по совести» (Рим.13:5). Ведь Бог учредил власти для общей пользы. И разве не было бы ни с чем несообразно, если бы в то время как другие выступают в поход и облекаются в оружие с тою целью, чтобы мы пребывали в безопасности, сами мы за тех, которые подвергаются опасностям и несут бремя военной службы, не творили даже молитв? Таким образом, это вовсе не составляет лести, а делается по требованию справедливости. В самом деле, если бы они не избежали опасности и не имели успеха на войнах, то по необходимости и наши дела тогда при­шли бы в замешательство и нестроение; тогда, – после того как они потерпели бы поражение, – и нам самим следовало бы идти на войну, или бежать и повсюду скитаться. Они составляют, говорит он, как бы некоторого рода оплот, поста­вленный впереди, который охраняет спокойствие пребывающих внутри. "Молитвы, – говорит, – моления, прошения, благодарения», – по­тому что нужно благодарить Бога и за те блага, которые посы­лаются другим, например, за то, что Он солнце сияет на злых и благих и дождит на праведных и неправедных. Видишь ли, что он соединяет и связывает нас друг с другом не только посредством молитвы, но и посредством благодарения? Ведь кто обязан благодарить Бога за блага, ниспосланные его ближ­нему, тот обязан и любить его, и быть к нему дружески расположенным. А если нужно благодарить за то, что ниспосылается ближнему, то тем более – за то, что совершается с нами самими, и в тайне, и по нашему желанию, и против нашей воли, – и за то, что кажется нам даже неприятным, потому что Бог все устрояет к нашему благу.

2. Итак, пусть каждая наша молитва содержит в себе благодарение. Если же нам заповедуется приносить молитвы за ближних, не только за верных, но и за неверных, то подумай, какое великое зло проклинать братьев. Что говоришь ты? Он заповедует тебе молиться за врагов, а ты ужели станешь проклинать брата? Не его проклинаешь ты, а самого себя, потому что ты навлекаешь на себя гнев Божий, произнося эти нечестивые слова: «так покажи ему, так сотвори ему, порази его, воздай ему». Этих (слов) должны избегать ученики Хри­стовы – кроткие и смиренные. Пусть из уст, сподобившихся та­кого таинства, не исходит ничего горького; пусть язык, приобщившийся тела Господня, не произносит, ничего неприятного. Будем хранить его в чистоте, не будем произносить им проклятия. Если не наследуют царства оскорбители, то тем больше те, которые проклинают, потому что кто проклинает, тот непременно наносит и оскорбление. А оскорбление и молитва удалены друг от друга, – следовательно, молитва нахо­дится тоже в великом расстоянии (от проклятия), потому что осуждение и молитва тоже находятся в великом (друг от друга) расстоянии. Ты молишь Бога о том, чтобы Он был милостив к тебе, – и (в то же время) проклинаешь другого! Если ты не прощаешь, то и тебе не будет прощено; а ты не только сам не прощаешь, но еще просишь Бога, чтобы и Он не прощал? Видишь ли, до какого ты дошел озлобления? Если не прощается тому, кто сам не прощает, то, как может быт прощено тому, кто еще просит Господа, чтобы и Он не прощал? Не ему (ближнему своему) вредишь ты, а себе самому. Каким образом? Таким, что если молитва, которую ты при­носишь сам за себя, и могла бы быть услышана, то теперь она никогда не будет услышана, потому что ты приносишь ее сквер­ными устами. Воистину такие уста скверны и нечисты, исполнены всякаго зловония и всякой нечистоты. Тебе следовало бы трепе­тать ради своих грехов, и употреблять все усилия (чтобы по­лучить прощение) в них, а ты приходишь к Богу с тою целью, чтобы возбудить Его против брата? Разве ты не боишься, не заботишься сам о себе? Разве не видишь, что ты делаешь? Подражай, по крайней мере, детям, которые ходят в учи­лище. Они, когда видят, что от товарищей их требуют от­чета в том, чему они выучились, и за леность всех подвергают взысканию, что каждого из них порознь испытывают со всею строгостью и наказывают розгами, тогда они умирают от страха, и, если даже кто-нибудь из соучащихся с ними наносил им бесчисленные удары, они не думают гневаться, – потому что душею их овладевает страх, – и не дерзают жа­ловаться учителю, на одно только обращают внимание, как бы придти и удалиться оттуда без наказания, с нетерпением ожидают, как бы настало это время, и, когда выйдут, – подверг­шись ли наказанию или не подвергшись, – от радости им уже и в ум не приходит гневаться. А ты, стоя (на молитве) и сокрушаясь о своих грехах, ужели не содрогаешься, припо­миная (грехи) других людей? И как ты (дерзаешь) просить об этом Бога? Ведь когда ты призываешь правосудие Божие на своего ближнего, тогда этим самым увеличиваешь тяжесть своих грехов, и не позволяешь Ему дать прощение и тебе в твоих (грехах). Если ты хочешь, скажет Он, чтобы Я был строгим исследователем проступков, сделанных против тебя, то, как ты просишь о снисхождении к тому, в чем ты согрешил против Меня? Научимся поэтому быть когда-нибудь христианами! Если мы не умеем молиться, – что удобно и весьма легко, – то остальное как мы узнаем? Научимся молиться, как христиане. Язычникам свойственны такие молитвы, иудеям приличествуют такого рода моления. А молитвы христианина имеют противоположные свойства: (в них надлежит) просить о прощении, забвении того, в чем (другие) против нас согрешили. «Злословят нас, – говорит (апостол), – мы благословляем; гонят нас, мы терпим» (1Кор. 4:12). Послушай, что говорит Стефан: «Господи! не вмени им греха сего» (Деян.7:60). Не только не проклинал, но еще молился; а ты не только не молишься, но еще проклинаешь. Поэтому насколько он достоин удивления, настолько ты преступен. Кому удивляемся мы, – скажи мне, – тем ли, за кого он молился, или тому, кто молился? Конечно – последнему. А если мы (судим таким образом), то тем более Бог. Хочешь ли поразить врага? Молись за него, но молись не с этой мыслью – не для того, чтобы он понес наказание: оно придет само собою, но ты не с этою целью делай. Кроме того, этот блаженный (Стефан) переносил все без вины, и между тем молился (за своих врагов); а мы многое по заслугам терпим от своих врагов. Если же тот, кто страдал невинно, не дерзал не молиться (за своих врагов), то какого наказания заслуживаем мы, когда, по заслугам под­вергаясь страданию, не только не молимся, но и проклинаем? Ты думаешь, что наносишь раны (своему врагу), а на самом деле обращаешь меч сам на себя, потому что не позволяешь Судье быть снисходительным и к твоим грехам, стараясь возбудить в Нем гнев к другим. «Ибо каким судом судите, – говорит Он, – таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить» (Мф.7:2). Итак, будем снисходительны, чтобы и мы таким (образом) же обрели Бога.

3. Я желаю, чтобы вы не только слушали это, но и со­блюдали. Между тем ныне только одни слова сохраняются в памяти, а может быть, даже и того нет, так что, когда ра­зойдемся, если кто-нибудь из не бывших здесь спросит, о чем мы говорили, то одни вовсе ничего не скажут, другие – знающие скажут только содержание того, о чем мы беседовали, – что не нужно быть злопамятным, нужно даже молиться (за врагов), – и потом прекратят речь обо всем том, что было говорено (потому что не в состоянии припомнить), третьи припомнят немного, лишь кое-что. Поэтому умоляю вас, если вы не получаете никакой пользы от того, что говорится, то не будьте прилежны к слушанию. Какая в самом деле от этого польза? Получается только большее осуждение и более тяжкое наказание за то, что, несмотря на бесчисленные увещания, пребываем в одном и том же положении. С этою именно целью Бог дал нам определенную молитву, чтобы мы не просили ни о чем житейском, ни о чем человеческом. Вы, верные, знаете, о чем надобно молиться, – каким образом вся­кая молитва становится общею для всех. Но там не говорится, скажут, что нужно молиться и за неверных. (Вы так гово­рите) потому, что не знаете силы молитвы, ни ее глубины, ни тех сокровищ, которые в ней сокрыты. А если кто внимательно разберет ее, то найдет, что в ней содержится и это. Когда молящийся говорит: «да будешь воля Твоя, яко на небеси и на земли» (Мф.6:10), – не о чем другом он молится, а именно об этом. Каким образом? Таким, что на небе нет ни одного неверного, нет ни одного согрешающего. Если бы здесь (речь) была только об одних верных, то эти слова не имели бы смысла, потому что если бы одни верные должны были испол­нять Его волю, а неверные нет, то воля Его уже не исполни­лась бы (на земли) так, как на небе. Но что (мы говорим здесь)? Как на небе, говорим мы, нет ни одного грешника, так и на земле пусть не будет ни одного; но во всех, гово­рим мы, укорени страх Твой и всех людей сделай ангелами, хотя они и наши враги и супостаты. Разве не видишь, сколько раз каждый день произносится хула против Бога? Сколько раз Ему наносят оскорбление не только неверные, но и верные, не только словами, но и делами? Что же Он? Погасил ли за это солнце? Остановил ли течение луны? Разрушил ли небо? Поколебал ли землю? Иссушил ли море? Уничтожил ли источ­ники вод? Смешал ли воздух? Нисколько, а совершенно напротив. Он воссиявает солнце, ниспосылает дождь, подает плоды, ежегодно посылает пищу богохульникам, несмысленным, презренным, гонителям, и это не день, не два, не три, а в течение всей их жизни.

Подражай Ему и ты; поревнуй Ему по мере человеческих сил. Ты не можешь воссиять солнца? По крайней мере, не зло­словь. Не можешь послать дождя? По крайней мере, не укоряй. Не можешь дать пищи? По крайней мере, не досаждай. Довольно будет с твоей стороны и этих даров. Бог оказывает благодеяния твоим врагам делом, а ты совершай их, по крайней мере, словом, – молись за врага; таким образом, ты уподо­бишься Отцу твоему, который на небесах. Тысячу раз уже я беседовал с вами об этом, – и не перестану беседовать; только бы вышла какая-нибудь польза. Мы от своих слов не приходим в оцепенение, не утомляемся и не тяготимся; только бы вы не давали повода думать, что тяготитесь, слушая нас. А по­дает повод думать, что тяготится, тот, кто не исполняет того, что ему говорят. Кто исполняет, тот всегда готов слу­шать, как человек, которого не укоряют, а хвалят. Таким образом, это происходит не от чего-либо другого, как оттого, что не исполняют того, что им говорят; от этого тягостным становится и тот, кто об этом говорит. Если, например, кто-нибудь исполняет дела милосердия, а другой заводит речь о милостыни, то он не только не оскорбляется, слушая его, но даже радуется, потому что слышит, как провозглашают и превозносят его заслуги. Таким же образом и мы. Так как у нас нет ничего общего с забвением обид, и это не исполняется нами, то по этой причине нам кажется неприятным, когда зайдет об этом речь; а когда были бы у нас дела, тогда и слова не огорчали бы нас. Итак, если вы не хотите, чтобы мы были для вас тягостны и несносны, – посту­пайте следующим образом: исполняйте на деле то (что мы вам заповедуем). Мы не перестанем говорить вам об одном и том же до тех пор, пока не станете исполнять этого. Мы поступаем так преимущественно из участия и любви к вам; а кроме того еще и потому, что нам самим угрожает опасность. Ведь трубач должен трубить, хотя бы и никто не выходил на сражение, – для того только, чтобы исполнить свой долг. По­этому и мы действуем так не с тою целью, чтобы на вас навлечь большее наказание, а для того, чтобы самим избавиться от него. Кроме того, нас побуждает к этому и любовь к вам, – разрывается наша утроба, и нас снедает печаль, когда случается что-либо подобное. Но да не попустит этого (Бог). Для того, о чем мы говорили ныне, не требуется издержек, не требуется траты денег, не требуется дальнего путешествия, – нужно только захотеть, нужно слово, нужно намерение. Будем поэтому хранить уста наши, оградим их дверью и запором, чтобы не говорить ничего неугодного Богу. Это для нас самих (будет полезно), а не для тех, за кого мы будем молиться. Мы всегда так думаем, что тот, кто благословляет своего врага, благословляет себя самого, и кто проклинает его, проклинает себя, и кто молится за врага, молится за себя, а не за него. Когда мы будем поступать таким образом, тогда будем иметь возможность в самом деле достигнуть этого совер­шенства и получить обещанные блага благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу со Святым Духом слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

* * *

2

Беседы эти произнесены святителем, вероятно, в Антиохии около 397 года.

Комментарии для сайта Cackle