Дело №24. «О судебных процессах по делу питерских, московских и других священников и польских ксендзов в Беларуссии»

АПРФ, ф. 3, оп. 60, д. 24

№ 24–1

Членам Политбюро т.т. ТОМСКОМУ, РЫКОВУ, МОЛОТОВУ.

Препровождается на опрос Членов Политбюро.

Сессией Ревтрибунала в Иваново-Вознесенске приговорены к расстрелу два попа [ 1 ]; тов. Калинин предлагает отменить решение Ревтрибунала; т.т. Сталин, Троцкий и Ленин наоборот предлагают не отменять решение Ревтрибунала.

Секретарь Цека И. Сталин

– Л. 2. Машинописный подлинник на бланке ЦК РКП(б), подпись – факсимиле. Число, месяц и последняя цифра года даты в бланке от руки. Круглая печать: “РОССИЙСКАЯ КОММУНИСТИЧЕСКАЯ ПАРТИЯ БОЛЬШЕВИКОВ”, в центре вензелем “ЦК”. Штамп о принадлежности документа к делопроизводству заседания Политбюро, протокол № 5, п. 23 от 4 мая 1922 г. (№ 24–5). В правом верхнем углу штамп Секретного архива ЦК ВКП(б) с инвентарным номером.

– Л. 3. Рукописный черновой подлинник, автограф (?). В правом нижнем углу штамп о принадлежности документа к делопроизводству заседания Политбюро, протокол № 5, п. 23 от 4 мая 1922 г. (№ 24–5). В отличие от машинописного беловика отсутствуют адрес и фамилии адресатов; формула опроса следующая: “На опрос членов П. Б.”. Перед словами “тов. Калинин” вычеркнуто слово “Президиум”. Слово “наоборот” приписано над строкой. В конце текста слова: “Прошу голосовать”.

№ 24–2

РЕЗУЛЬТАТЫ ГОЛОСОВАНИЯ: Тов. ЛЕНИН ТРОЦКИЙ Утвердить решение Ревтрибунала. СТАЛИН МОЛОТОВ Тов. РЫКОВ За замену смертного приговора. ТОМСКИЙ За отмену приговора КАМЕНЕВ За отмену приговора. 

– Л. 4. Машинописный экземпляр того времени, сделанный для делопроизводства ЦК РКП(б). Штамп и рукописная помета о принадлежности документа к делопроизводству заседания Политбюро, протокол № 5, п. 23 от 4 мая 1922 г. (№ 24–5). Штамп Секретного архива ЦК ВКП(б) с инвентарным номером. Датирован по № 24–5.

№ 24–3 [ 2 ]

СТРОГО СЕКРЕТНО

5. – О Шуйских попах. (т. Калинин).

Подтвердить решение Политбюро от 2.V. с. г. [ 3 ]

СЕКРЕТАРЬ ЦК

– Л. 5. Машинописная копия выписки позднейшего времени на бланке ЦК ВКП(б) – РКП(б) 1930-х гг.

– АПРФ, ф. 3, оп. 1, д. 274, л. 6. Черновой протокол заседания Политбюро. Рукописный подлинник на листе линованной бумаги. Слева внизу запись о рассылке: “Калинину”. Список присутствовавших см. № 23–40.

№ 24–4

СТРОГО СЕКРЕТНО

6. – О московском процессе в связи с изъятием ценностей. (т.т. Троцкий, Каменев, Бек).

а) Дать директиву Московскому трибуналу

немедленно привлечь Тихона к суду,

применить к попам высшую меру наказания.

б) Ввиду недостаточного освещения в печати московского процесса, поручить т. Троцкому от имени Политбюро сегодня же инструктировать редакторов всех московских газет о необходимости уделять несравненно большее внимание этому процессу и, в особенности, выяснить роль верхов церковной иерархии.

СЕКРЕТАРЬ ЦК

– Л. 6. Машинописная копия выписки позднейшего времени на бланке ЦК ВКП(б) – РКП(б) 1930-х гг. В бланке ошибочно напечатана дата: “5.V-1922 г.”. Внизу рукописная помета: “Кк(Кх?). справка. Матер[иалы] см. подраздел – о Тихоне”. Под ней помета другой рукой, отсылающая к постановлению заседания Политбюро, протокол № 6, п. 18с “от 8/V-22 г.” (№ 24–12).

– АПРФ, ф. 3, оп. 60, д. 25, л. 5. Другой экземпляр той же машинописной закладки. В бланке цифра “5” в машинописной дате исправлена от руки на “4”.

– АПРФ, ф. 3, оп. 1, д. 274, л. б-об. Черновой протокол заседания Политбюро. Рукописный подлинник на листе линованной бумаги. В п. а 1) “немедленно” вписано той же рукой над строкой. В п. а 2) “к попам” вписано той же рукой над строкой. В конце п. б “верхов” переделано из “верховной”. Слева внизу запись о рассылке: “п. а Беку, Каменеву, все Троцкому”. Список присутствовавших см. № 23–40.

№ 24–5

СТРОГО СЕКРЕТНО

Опросом членов ПБ от 2.V.22 г.

23.– О приговоре сессии Ревтрибунала в Иваново-Вознесенске о двух попах (предложение тов. Калинина).

Утвердить приговор сессии Ревтрибунала.

СЕКРЕТАРЬ ЦК

– Л. 1. Машинописная копия выписки позднейшего времени на бланке ЦК ВКП(б) – РКП(б) 1930-х гг. Внизу рукописная помета, отсылающая к постановлению Политбюро, протокол № 5, п. 5с от 4 мая 1922 г. (№ 24–3).

– АПРФ, ф. 3, оп. 1, д. 274, л. 42. Черновой протокол заседания Политбюро. Машинописная выписка того времени на бланке ЦК РКП(б); подпись – автограф И. В. Сталина. Номер пункта карандашом. Выше текста выписки чернилами: “Приложение] к пр[отоколу] П/б № 5 п. 5”. Список присутствовавших см. № 23–40.

№ 24–6 [ 4 ]

ПРИГОВОР

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ ФЕДЕРАТИВНОЙ СОВЕТСКОЙ РЕСПУБЛИКИ, Московский Ревтрибунал в публичном Заседании под председательством тов. БЕК, членов Трибунала т.т. ГУСЕВА и ДУБРОВИНА от 26-го апреля – по 8-е МАЯ 1922 года, рассмотрев дело ЗАБАВИНА Бориса Ивановича, 52-х лет, свящ[енника] церкви Неопалимое Купино, ОРЛОВА Анатолия¹⁰⁶ Петровича, 43-х лет, свящ[енника] церкви Казанской Божьей Матери у Калужских ворот, РОЗАНОВА Сергия Гавриловича, 62-х лет, свящ[енника] той-же церкви, ПОСПЕЛОВА Николая Александровича, 46-ти лет, свящ[енника] церкви Воскресения на Овражках, СОКОЛОВА Виктора Ивановича, 48-ми лет, свящ[енника] церкви Николая в Гнездниках, КЕДРОВА Виктора Ивановича, 61-го года, свящ[енника] церкви Николая по Долгоруковской, КРЮЧКОВА Дмитрия Ивановича, 45-ти лет, свящ[енника] Саввинской церкви, ЛЕПЕXIНА Павла Васильевича, 41-го года, священника] Николо-Хамовнической церкви, ВИШНЯКОВА Василия Павловича, 56-ти лет, свящ[енника] церкви Воскресения близь Сретенки, НАДЕЖДИНА Христофора Алексеевича, 56-ти лет, свящ[енника] церкви Иоанна Воина, НИКОЛЬСКОГО Петра Петровича, 30-ти лет, свящ[енника] церкви Тихвинской Божьей матери, в Малых Лужниках, ЗАОЗЕРСКОГО Александра Николаевича, 42-х лет, свящ[енника] церкви Параскевы в Охотном ряду, ДОБРОЛЮБОВА Александра Федоровича, 58-ми лет, свящ[енника] церкви Николо-Явленной, ФРЯЗИНОВА Сергея Ивановича, 42-х лет, свящ[енника] церкви Параскевы Пятницы, ЕФИМОВА Евгения Николаевича, 48-ми лет, гр-на гор. Старобельского, Харьковской губ., профессора Института Наробразования, безпартийного, несудившегося, ПШЕНИЧНИКОВА Сергея Николаевича, 58-ми лет, гр-на гор. Москвы, товароведа Рыбного Отдела Центросоюза, безпартийного, несудившегося, ЧЕРНЫШЕВА Степана Петровича, 60-ти лет, гр. гор. Егорьевска, Рязанской губ., профессора Московского Университета, безпартийного, несудившегося, БРЫЗГАЛОВА Николая Александровича, 36-ти лет, гр. гор. Москвы, инженера, безпартийного, несудившегося, АСАФОВА Кирилла Михайловича, 26-ти лет, гр-на гор. Москвы, сотрудника Исторического Музея, несудившегося, безпартийного, ЧЕРНОВА Дмитрия Тимофеевича, 45-ти лет, гр-на Пензенской губ., Городищенского уезда, Николо-Песковской волости, Заведывающего складом Фармозавода № 1, безпартийного, не судившегося, БАШКАРЕВА Владимира Александровича, 20-ти лет, гр-на гор. Москвы, безпартийного, несудившегося, студента, БАШКАРЕВА Александра Александровича, 22-х лет, гр-на гор. Москвы, безпартийного, несудившегося, студента, НОВИКОВА Петра Максимовича, 36-ти лет, гр-на Калужской губ. Масальского уезда, дер. Глотовские Овраги, столяра, ТЕЛЕГИНА Макара, 46-ти лет, гр-на Самарской губ., Бузулукского уезда, Летниковской¹⁰⁷ волости, села, иеромонаха, ГУБИЦЫНА Семена Павловича, 36-ти лет, гр-на Владимирской губ., безпартийного, несудившегося, безработного, ТАЛАГАЕВА Михаила Фроловича, 44-х лет, гр-на Тульской губ., Каширского уезда, села Мокрое, слесарь, безпартийный, несудившийся, ПЕТРОВА Михаила Петровича, 43-х лет, гр-на гор. Москвы, безпартийного, несудившегося, БРУСИЛОВУ Варвару Ивановну, 22-х лет, гр-ку гор. Москвы, безработную, ИВАНОВА Ивана Сергеевича, 32-х лет, гр-на гор. Скопина, Рязанской губ., безпартийного, несудившегося, торговца, ЮРГЕНСОНА Петра Борисовича, 18-ти лет, гр-на гор. Москвы, безпартийного, несудившегося, слушателя Общеобразовательных курсов при Московском Университете, ИОНОВА Степана Романовича, 34-х лет, гр-на Саратовской губ., Сердобского уезда, села Секретарки, несудившегося, безпартийного, киномеханика, ЧЕРНЕНКО Николая Яковлевича, 54-х лет, гр-на гор. Клина, безпартийного, несудившегося, повар, безработный, священников МИХАЙЛОВСКОГО Николая Михайловича, 56-ти лет, свящ[енника] церкви Богоявления, в Дорогомилове, ЗЕРЦАЛОВА Сергея Васильевича, свящ[енника] той-же церкви, 66-ти лет, НАДЕЖДИНА Виктора Александровича, 46-ти лет, свящ[енника] той-же церкви, СОКОЛОВА Василия Ивановича¹⁰⁸, 46-ти лет, свящ[енника] церкви Николая Богоявленного, на Арбате, МОТЫЛЕВА Николая Ивановича, 36-ти лет, гр-на Московской губ. и уезда, Заведывающего Финотдела Замоскворецкого Совета и бухгалтера Павловской больницы, члена Московского Совета, БЕЛОВА Якова Васильевича¹⁰⁹ 54-х лет, гр-на Калужской губ., Тарусского уезда, Троицкой волости, дер. Малеево, чернорабочего, БАРКУНОВУ Екатерину Михайловну, 18-ти лет, гр-ку Рязанской губ., Скопинского уезда, Корнеевской вол., безработной, ТИХОМИРОВА Сергея Федоровича, 57-ми лет, гр-на гор. Москвы, мясника, БАРАНЦЕВА Сергея Алексеевича, гр-на гор. Москвы, 19-ти лет, весовщика, ПА[В]ЛОВА Кирилла Васильевича, 29-ти лет, гр-на Тульской губ., Егорьевского уезда, Мятловской вол., дер. Дьяково, КУЗНЕЦОВА Тихона Григорьевича, 45-ти лет, Тульской губ., Чернско-го уезда, Прядихинской вол., и села, носильщика, ПТУШКИНА Андрея Ивановича, 42-х лет, гр-на Калужской губ., Жиздринского уезда, Маклаковской вол. и села, чернорабочего, ШОСТИ Андрея Михайловича, 53-х лет, гр-на Полтавской губ., дер. Шости, почтальон, РОХАНОВА Михаила Николаевича, 43-х лет, гр-на Витебской губ., того-же уезда, Селокской волости, дер. Буравли, дровоклад, МАКСИМОВА Ивана Егоровича, 37-ми лет, гр-на Московской губ., Верейского уезда, Кудинской вол., дер. Григорево, портного, ГОЛУБЕВА Андрея Егоровича, 60-ти лет, “гр-на Калужской губ., Малоярославского уезда, Вет-чинской волости, дер. Гончаровка, ЦИРКИНА Андриана Ксено-фонтовича, 57-ми лет, гр-на Тверской губ., Корчевского уезда, Кудрявцевской волости, дер. Тряскино, ВОРОНИНА Степана Никитича, 56-ти лет, гр-на Моск[овской] губ., Звенигородского уезда, Якунинской волости, дер. Кулигина, токаря, СОЛОМИНА¹¹⁰ Михаила Яковлевича, 33-х лет, гр-на Тверской губ., Богородской волости, дер. Плацково, БРОВКИНА Ивана Петровича, 18-ти лет, гр-на Моск[овской] губ., Звенигородского уезда, Аксеньевской волости, дер. Игнатьеве, торговца, ЗАЙЦЕВА Николая Семеновича, 17-ти лет, крест[ьянина] Рязанской губ., дер. Репшино.

ПО ОБВИНЕНИЮ:

Священников: ПОСПЕЛОВА, ЗАОЗЕРСКОГО, ДОБРОЛЮБОВА

и НАДЕЖДИНА Христофора в том, что, состоя членами организации называемой православной

иерархией, они, по предварительному между собою соглашению, а также по

соглашению с другими лицами, следствием не обнаруженными, с целью

воспрепятствовать общими усилиями проведению в жизнь постановления ВЦИК и

инструкции к нему об изъятии находящихся в пользовании групп верующих

церковных ценностей в специальный фонд Ц. К. Помгол для спасения

голодающих и для обсеменения их полей [ 5 ], а также в целях сохранения этих ценностей в фактическом

пользовании и заведывания духовенства, они, в течении марта месяца 1922

года в гор. Москве, сознательно и умышленно из корыстных целей: а) тайно

распространяли заведомо ложные о деятельности должностных лиц

администрации Советской власти и отдельных членов местных комиссий Помгол

сведения возбуждающие в мещанских слоях населения враждебное к ним

отношение, б) также призывали эти слои населения и подчиненное им

духовенство к массовому противодействию означенному распоряжению ВЦИК и выполнению

возложенных на них тем же распоряжением обязанностей, в) открыто вручили

подчиненному им духовенству Московской епархии для прочтения с амвона и

дальнейшего распространения среди населения воззвание, указывающее, что

церковные драгоценности являются неприкосновенными и не подлежащими

изъятию, что всякое посягательство на них есть святотатство и, что

уличенных в этом ждет Суд Божий и, кроме того, напоминавшее, что самый

голод есть “дело рук Бога”, т. е. все они в контр-революционной

деятельности, и священника НАДЕЖДИНА, кроме того, в том, что с той-же

целью и в прямое нарушение § 6 Постановления ВЦИК от 13-го июня 1921 года [ 6 ], 4-го марта с/г. в гор. Москве, в церкви Иоанна Воина, с амвона

открыто произнес проповедь не религиозного характера, на тему “гибнувшая,

могущественная, когда то держава Российская”, призывая население к

оказанию активного сопротивления к проведению в жизнь вышеуказанного

постановления ВЦИК, особенно, отмечая, что это постановление об изъятии

церковных ценностей на нужды голодающих, есть Суд Божий, справедливо

грядущий на верующих в наказание за отступление и непослушание церкви и

что издание этого постановления есть уже первые признаки этого Божьего Суда

[ 7 ].

Того же ДОБРОЛЮБОВА и священников ЗАБАВИНА,

ОРЛОВА, ФРЯЗИНОВА, КРЮЧКОВА, РОЗАНОВА, СОКОЛОВА Виктора, КЕДРОВА,

ЛЕПЕXIНА, ЗЕРЦАЛОВА, НИКОЛЬСКОГО, МИХАЙЛОВСКОГО, НАДЕЖДИНА Виктора и

состоящих членами той-же организации и гр. гр. ЕФИМОВА, ЧЕРНЫШЕВА,

МОТЫЛЕВА в том, что предварительно согласившись между собой и обвиняемых,

перечисленных в п. 1-м, с той-же целью, тогда же приняли личное и

непосредственное участие в пропаганде и агитации среди верующих и .

преимущественно среди невежественных мещанских слоев населения, как во

вверенных им церквах, так и на приходских собраниях, заведомо ложных

сведений о цели и назначению изъятия церковных ценностей, а также о

деятельности представителей Рабоче-Крестьянской Власти, призывая эти

элементы к массовому и открытому противодействию означенным распоряжениям

ВЦИК и невыполнению их путем подачи всякого рода заявлений и протестов,

которые составлялись при их деятельном участии и руководстве, последствием

чего при фактическом изъятии произвели неоднократные эксцессы, т. е.

контрреволюционные деятельности.

Вышеупомянутого МИХАЙЛОВСКОГО и священника

ЗЕРЦАЛОВА в том, что имея непосредственные связи с выше указанным

духовенством и присутствуя 7-го апреля в церкви Богоявления в день изъятия

церковных ценностей и ведя враждебное отношение к изъятию¹¹¹ со стороны

собравшейся настроенной преступно-фанатично толпы, не приняли надлежащих

мер к разъяснению этой толпе заведомо ложных слухов о цели и назначении

изъятия, а также не приняли надлежащих мер к тому, чтобы прекратить

вызванный тайной агитацией безпорядок, последствием чего произвела

избиение красноармейцев, охранявших храм, из коих несколько человек были

тяжело ранены.

Тех-же священников МИХАЙЛОВСКОГО, ЗЕРЦАЛОВА в

том, что предварительному между собой соглашению и по соглашению с другими

лицами, следствием не обнаруженными, с корыстной целью: а) скрыли от учета

часть церковного имущества: серебрянные иконы, крест, евангелие, сосуд и

другое имущество, не занеся его своевременно в опись, по которой

производились ими передача церковного имущества в специальный фонд Ц.К.

Помгол, а в день изъятия церковных ценностей, т. е. 7-го апреля с/г.

спрятали означенное имущество в храме, 6) обнаружив в 1921–1922 гг. кражу

также скрытого от учета церковного имущества: икону и ковры, умышленно не

заявили об этом следственно-судебным властям, последствием чего явилась

неизбежность¹¹² установить

факт кражи или присвоения ими означенного имущества.

СОКОЛОВА Василия в том, что 7-го апреля с/г.,

состоя членом организации, называемой православной иерархией, 7-го апреля

в церкви Николая Явленного, на Арбате, после изъятия церковных ценностей,

из названного храма, использовая религиозные предрасудки масс, с целью

дискредитирования Советской власти, произнес вопреки § 6 постановления

ВЦИК от 13-го июня 1921 года [ 8 ] проповедь

нерелигиозного характера, в котором указывая, что изъятие церковных

ценностей из названного храма уже совершилось, назвал самое изъятие

грабежом, и членов Комиссии – бандитами, которые ворвались в храм и своими

грязными руками сорвали ризы с икон, забрали кресты, евангелия, сосуды и

т. п., что Советская Власть уже забрала ранее все золото и серебро,

принадлежащие государству, а теперь стремится захватить церковное имущество,

и призывая в этой проповеди население обратиться с молитвой к Богу и

просить последнего “смести с лица земли древний Вавилон[”], и это

выразилось в произнесенных им словах псалма “на реках Вавилонских”, “дщи

Вавилоняне окоянные”, [“]блажен кто имет и разбиет младенца твоя о

камень”.

ПШЕНИЧНИКОВА, БРЫЗГАЛОВА, АСАФОВА, ЧЕРНОВА,

БАШКАРЕВА Владимира, БАШКАРЕВА Александра, НОВИКОВА, ТЕЛЕГИНА, ТАЛАГАЕВА,

ПЕТРОВА, БРУСИЛОВУ, ИВАНОВА, ЮРГЕНСОН, ИОНОВА, ЧЕРНЕНКО, БЕЛОВА, ГОЛУБЕВА,

ЦИРКИНА, БАРКУНОВУ¹¹³ Екатерину,

СОЛОМИНА, ТИХОМИРОВА, БРОВКИНА, БАРАНЦЕВА, ЗАЙЦЕВА¹¹⁴, КОРОВКИНА [ 9 ], ПАВЛОВА, КУЗНЕЦОВА, ПТУШКИНА, ШОСТИ, РОХАНОВА, МАКСИМОВА,

ВОРОНИНА в том, что находясь под влиянием агитации со стороны

представителей духовенства, указанных выше в первых 2-х пунктах, в день

изъятия из Московских церквей и монастырей, в течение марта месяца

церковных ценностей, приняли участие в публичных скопищах, которые

действуя объединенными силами участников вследствие побуждений,

проистекающих из вражды к РКП к постановлению ВЦИК об изъятии, возбуждая

население к сопротивлению лицам, производящим изъятие, распространяя

заведомо для них ложные сведения, что большая часть изъятого имущества

будет разграблена, что это изъятие производится в интересах коммунистов и

еврейского населения, что последние безнаказанно насильничают над Россией,

что для них законы не писаны, и им поэтому население само должно укоротить

руки, т. е. вызывая партийную и племенную вражду, причем это особенно

проявили участие: БАШКАРЕВ¹¹⁵ Владимир,

БАШКАРЕВ¹¹⁶ Александр,

ПШЕНИЧНИКОВ, БРЫЗГАЛОВ, АСАФОВ, ЧЕРНОВ, НОВИКОВ, ТЕЛЕГИН, ГУБИЦЫН,

ТАЛАГАЕВ, ПЕТРОВ, БРУСИЛОВА, ИВАНОВ, ЮРГЕНСОН, ИОНОВ, ЧЕРНЕНКО, а также и

ГОЛУБЕВ, ЦИРКИН и БЕЛОВ, а также открыто оказали противодействие к изъятию

церковных ценностей, выразившееся в избиении красноармейцев, охранявших во

время изъятия, последствием чего многие красноармейцы оказались тяжело

ранеными, причем в этом особенно приняли участия остальные граждане,

поименованные в сем пункте.

Трибунал, проверив в Судебном Заседании материалы предварительного следствия, показания свидетелей, объяснения представителей обвинения, защиты и самих обвиняемых, ПОСТАНОВИЛ:

Обвинение предъявленное к ПОСПЕЛОВУ, ЗАОЗЕРСКОМУ,

ДОБРОЛЮБОВУ, и НАДЕЖДИНУ Христофору признал ДОКАЗАННЫМ в том, что состоя

членами организации, называемой “православной иерархией”, они, по

предварительному между собой соглашению, а также по соглашению с другими

лицами, следствием не обнаруженными, с целью воспрепятствовать общими

усилиями проведения в жизнь постановления ВЦИК и инструкции к нему, об

изъятии находящихся в пользовании групп верующих, церковных ценностей в

специальный фонд ЦК Помгол для спасения голодающих и для обсеменения их

полей, а также для сохранения этих ценностей в фактическом пользовании и

заведывании духовенства, они в течение марта месяца 1922 года в гор.

Москве, сознательно и умышленно: 1) призывали население и подчиненное¹¹⁷ им

духовенство к массовому противодействию означенному распоряжению ВЦИК и к

невыполнению¹¹⁸ возложенных

на них тем же распоряжением обязанностей; 2) открыто вручили подчиненному

им духовенству Московской епархии для прочтения с амвона и дальнейшего

распространения среди населения воззвания, указывающее, что церковные

драгоценности являются неприкосновенными и не подлежащими изъятию, что

всякое посягательство на них есть святотатство; а в отношении НАДЕЖДИНА –

его в том, что с той-же целью и в прямое нарушение § 6 постановления ВЦИК

от 13-го июня 1921 года, 4-го марта с/г. в гор. Москве, в церкви Иоанна

Воина открыто произнес проповедь не религиозного характера, при помощи

оказания активного сопротивления и к проведению в жизнь вышеуказанного

постановления ВЦИК, особенно отмечая, что это постановление об изъятии

церковных ценностей на нужды голодающих есть Суд Божий, справедливо

грядущий на верующих в наказание за отступление и непослушание церкви, (и

что издание этого постановления есть уже первые признаки этого Божьего

Суда).

¹¹⁹ Обвинение,

предъявленное тому же ДОБРОЛЮБОВУ, ЗАБАВИНУ, ОРЛОВУ, ФРЯЗИНОВУ, КРЮЧКОВУ,

РОЗАНОВУ, СОКОЛОВУ Виктору, КЕДРОВУ, ЛЕПЕXIНУ, ВИШНЯКОВУ, НИКОЛЬСКОМУ,

МИХАЙЛОВСКОМУ, НАДЕЖДИНУ Виктору – в отношения ДОБРОЛЮБОВА, ЗАБАВИНА,

ОРЛОВА, ФРЯЗИНОВА, РОЗАНОВА, СОКОЛОВА Виктора, КЕДРОВА Виктора, ВИШНЯКОВА,

НИКОЛЬСКОГО, НАДЕЖДИНА Виктора, ЕФИМОВА, ЧЕРНЫШЕВА и МОТЫЛЕВА признать

ДОКАЗАННЫМ в том, что предварительно согласившись между собой и с обвиняемыми,

перечисленными в п. 1-м, с той-же целью, тогда-же приняли личное участие в

пропаганде, в агитации среди верующих или во вверенных им храмах, или на

приходских собраниях, призывая к массовому и открытому¹²⁰ противодействию означенным распоряжением ВЦИК и

невыполнении их путем подачи всякого рода заявлений и протестов, которые

составлялись при их участии и руководстве, последствием чего при

фактическом изъятии произошли неоднократные эксцессы, т. е. в

контр-революционной деятельности; в отношении ЛЕПЕXIНА и КРЮЧКОВА считать

ДОКАЗАННЫМ в том, что предварительно согласившись между собой и

обвиняемыми, перечисленными в п. 1-м, с той-же целью, тогда-же, приняли

личное участие в пропаганде и агитации среди верующих, призывая их к

массовому и открытому противодействию означенному распоряжению ВЦИК, и в

отношении МИХАЙЛОВСКОГО в том, что принял участие в пропаганде среди

верующих.

^{Обвинение, предъявленное к тому же МИХАЙЛОВСКОМУ и}

ЗЕРЦАЛОВУ по п. 3-му считать ДОКАЗАННЫМ полностью¹²¹ в отношении ЗЕРЦАЛОВА, и считать недоказанным в

отношении МИХАЙЛОВСКОГО.

^{Обвинение, предъявленное тем же МИХАЙЛОВСКОМУ и}

ЗЕРЦАЛОВУ по п. 4-му считать не доказанным.

^{Обвинение, предъявленное СОКОЛОВУ Василию считать}

ДОКАЗАННЫМ полностью.

^{Обвинение, предъявленное к ПШЕНИЧНИКОВУ,}

БРЫЗГАЛОВУ, АСАФОВУ, ЧЕРНОВУ, БАШКАРЕВУ Владимиру, БАШКАРЕВУ Александру,

НОВИКОВУ, ТЕЛЕГИНУ, ТАЛАГАЕВУ, ПЕТРОВУ, БРУСИЛОВОЙ, ИВАНОВУ, ЮРГЕНСОН,

ИОНОВУ, ЧЕРНЕНКО, БЕЛОВУ, ГОЛУБЕВУ, ПИР КИНУ, БАРКУНОВОЙ, СОЛОМИНУ,

ТИХОМИРОВУ, БАРАНЦЕВУ, ПАВЛОВУ, КУЗНЕЦОВУ, ПТУШКИНУ, ШОСТИ, РОХАНОВУ и

ВОРОНИНУ и ГУБИЦЫНУ и отношении ТЕЛЕГИНА, БРУСИЛОВОЙ, ТИХОМИРОВА и

РОХАНОВА признать ДОКАЗАННЫМ полностью; в отношении БАРКУНОВ[О]Й,

БАШКАРЕВА Владимира, БАШКАРЕВА Александра, НОВИКОВА, ТАЛАГАЕВА, ПЕТРОВА,

ИВА НОВА, ЮРГЕНСОН, ИОНОВА, ЧЕРНЕНКО, СОЛОМИНА, БАРАНЦЕВА, ПТУШКИНА и

ГУБИЦЫНА признать ДОКАЗАННЫМ в том, что находясь под влиянием агитации со

стороны представителей духовенства, указанных выше, в дни изъятия из

Московских церквей и монастырей, в течение марта месяца, церковных

ценностей, приняли участие в публичных скопищах, которые действуя

соединенными силами участников, вследствие побуждений, проистекающих из

вражды к постановлению ВЦИК, возбуждали население к сопротивлению лицам,

производившим изъятие; в отношении БРЫЗГАЛОВА и АСАФОВА признать

ДОКАЗАННЫМ, что возбуждали население к сопротивлению лицам, производившим

изъятие; в отношении ПШЕНИЧНИКОВА, ЧЕРНОВА, БЕЛОВА, ГОЛУБЕВА, ЦИРКИНА,

КУЗНЕЦОВА, ПАВЛОВА, ШОСТИ и ВОРОНЦОВА¹²² считать не доказанным.

Принимая во внимание, что все обвиняемые, в отношении которых доказана контр-революционная деятельность, воспользовались наиболее тяжелым моментом жизни народа, когда миллионы крестьян вымирают от голода, что обвиняемые ЗАОЗЕРСКИЙ, ДОБРОЛЮБОВ, НАДЕЖДИН Христофор, ВИШНЯКОВ, ОРЛОВ, ФРЯЗИНОВ, СОКОЛОВ Василий, ТЕЛЕГИН, БРУСИЛОВА, ТИХОМИРОВ, РОХАНОВ не только не принесли раскаяния в совершенных ими преступлениях, но наоборот частью перекладывали ответственность на выше их стоящих членов православной иерархии, ссылаясь на существующую между ними дисциплину, которой они якобы не могли не подчиниться, частью скрывая политические цели, подобно “книжникам и фарисеям”, оправдывали свое сопротивление в деле помощи голодающим, путем реализации на хлеб церковных ценностей, ложью о Боге и якобы установленных им законах, воспрещающих отдавать церковные предметы не только па дела милосердия вообще, но даже на спасение жизни умирающих от голода, несмотря на то, что приглашенная на суд судебная экспертиза, из группы верующих християн категорически признала такое изъятие вполне возможным и отвечающим христианскому учению, что таким образом они обнаружили величайшую преступность своей воли, – ТРИБУНАЛ ПРИГОВОРИЛ:

ЗАОЗЕРСКОГО Александра Николаевича, 42-х лет, ДОБРОЛЮБОВА Александра Федоровича, 56-ти¹²³ лет, НАДЕЖДИНА Христофора Алексеевича, 56-ти лет, ВИШНЯКОВА Василия Павловича, 56-ти лет, ОРЛОВА Анатолия Петровича, 43-х лет, ФРЯЗИНОВА Сергея Ивановича, 42-х лет, СОКОЛОВА Василия Ивановича, 46-ти лет, ТЕЛЕГИНА Макария Николаевича, 46-ти лет, БРУСИЛОВУ Варвару Ивановну, 22-х лет, ТИХОМИРОВА Сергея Федоровича, 57-ми лет, РОХАНОВА Михаила Николаевича, 43-х лет, – ПОДВЕРГНУТЬ ВЫСШЕЙ МЕРЕ НАКАЗАНИЯ – РАССТРЕЛЯТЬ.

РОЗАНОВА Сергея Гавриловича, 62-х лет, ПОСПЕЛОВА Николая Александровича, 46-ти лет, КЕДРОВА Виктора Ивановича, 61-го года, КРЮЧКОВА Дмитрия Ивановича, 45-ти лет, НАДЕЖДИНА Виктора Александровича, 46-ти лет, и ЛЕПЕXIНА Павла Васильевича, 41-го года, ПОДВЕРГНУТЬ ЗАКЛЮЧЕНИЮ В ДОМ ЛИШЕНИЯ СВОБОДЫ СРОКОМ НА ПЯТЬ (5) ЛЕТ КАЖДОГО.

ЗАБАВИНА Бориса Ивановича, 52-х лет, БАШКАРЕВА Владимира Александровича, 20-ти лет, БАШКАРЕВА Александра Александровича, 22-х лет, ЗЕРЦАЛОВА Сергея Васильевича, 66-ти лет, БАРКУНОВУ Екатерину Михайловну, 18-ти лет, ЮРГЕНСОНА Петра Борисовича, 18-ти лет, АСАФОВА Кирилла Михайловича, 26-ти лет, ЕФИМОВА Евгения Николаевича, 48-ми лет, ЧЕРНЫШЕВА Степана Петровича, 60-ти лет, МОТЫЛЕВА Николая Ивановича, 36-ти лет, НОВИКОВА Петра Максимовича, 36-ти лет, ЧЕРНЕНКО Николая Яковлевича, 54-х лет, и БРЫЗГАЛОВА Николая Александровича, 36-ти лет, – ПОДВЕРГНУТЬ ЗАКЛЮЧЕНИЮ В ДОМ ЛИШЕНИЯ СВОБОДЫ СРОКОМ НА ТРИ (3) ГОДА КАЖДОГО.

НИКОЛЬСКОГО Петра Петровича, 30-ти лет, СОКОЛОВА Виктора Ивановича, 48-ми лет, ТАЛАГАЕВА Михаила Фроловича, 44-х лет, ПЕТРОВА Михаила Петровича, 43-х лет, ИВАНОВА Ивана Сергеевича, 32-х лет, ИОНОВА Степана Романовича, 34-х лет, ПТУШКИНА Андрея Ивановича, 42-х лет, БАРАНЦЕВА Сергея Алексеевича, 19-ти лет, СОЛОМИНА Михаила Яковлевича, 33-х лет, и ГУБИЦЫНА Семена Павловича, 36-ти лет, – ПОДВЕРГНУТЬ ЗАКЛЮЧЕНИЮ В ДОМ ЛИШЕНИЯ СВОБОДЫ СРОКОМ НА ОДИН (1) ГОД КАЖДОГО.

МИХАЙЛОВСКОГО Николая Михайловича, 56-ти лет, принимая во внимание, что им были приняты все меры предосторожности, что он несколько раз выходил и успокаивал толпу, а также не огласил последних слов, призывающего к сопротивлению воззвания высшей иерархии,– НАКАЗАНИЮ НЕ ПОДВЕРГАТЬ и ИЗ-ПОД СТРАЖИ ОСВОБОДИТЬ.

ПШЕНИЧНИКОВА Сергея Николаевича, 58-ми лет, ЧЕРНОВА Дмитрия Тимофеевича, 46-ти лет, БЕЛОВА Якова Федосеевича, 54-х лет, ГОЛУБЕВА Андрея Егоровича, 60-ти лет, ЦИРКИНА Андриана Ксенофонтовича, 57-ми лет, КУЗНЕЦОВА Тихона Григорьевича, 45-ти лет, ПАВЛОВА Кирилла Васильевича, 29-ти лет, ШОСТИ Андрея Михайловича, 53-х лет, и ВОРОНИНА Степана Никитича, 56-ти лет, – СЧИТАТЬ ПО СУДУ ОПРАВДАННЫМИ и ИЗ-ПОД СТРАЖИ ОСВОБОДИТЬ.

Осужденным РОЗАНОВУ, 62-х лет, КЕДРОВУ, 61-го года, ЗЕРЦАЛОВУ, 66-ти лет, и ЧЕРНЫШЕВУ 60-ти лет, ввиду их преклонного возраста – наказание СЧИТАТЬ УСЛОВНО и ИЗ-ПОД СТРАЖИ ОСВОБОДИТЬ.

У всех осужденных, отобранные вещи и деньги КОНФИСКОВАТЬ в доход Республики.

Вместе с тем Трибунал, учитывая значение лжи и обмана со стороны организации, называемой “православной иерархией”, к которой принадлежат осужденные, имеющие¹²⁴ себя служителями Бога, и, лицемерно бросаемый ей в население лозунг “Советская Власть совершает святотатство”, и то, что большинство членов этой организации, имеющей свои ячейки по всей России, равно как и главные руководители следственными органами еще не обнаружены,– ПОСТАНОВИЛ: обратить внимание ВЦИК на установленные истинные намерения этой организации и подтверждающие их материалы судебного следствия и просить его, в целях приостановления распространения ее преступных замыслов, уже не раз приводивших, в особенности граждан принадлежащих к обществам верующих христиан.

В равной мере обратить внимание НКЮ, что несмотря на то, что декретом об отделении церкви от государства допущено существование церковных и религиозных обществ, кои подчиняются общим положениям об обществах и союзах, что внутрення[я] жизнь религиозных объединений регламинтируется: 6 декрета, параграфами 2 и 8 инструкции и ст. ст. 3, 5 и 13 договора [ 10 ], а потому на выделение органов с юридическими и политическими правами такого рода объединения не имеют права, что никакая религиозная организация не имеет никакого права распоряжаться, как власть имущая, какой либо другой религиозной организации или обществом против их воли и, имея в виду существование самостоятельной церковной организации во главе с высшим патриаршим управлением, что было установлено в Судебном Заседании, присвоением себе прав юридических, административно-хозяйственных функций и устанавливает незаконность существования, организации называемой православной иерархией тем более, что деятельность этой организации преследует и политические цели умело скрывая их своей внешностью религиозной организации.

П. П. Председатель (М. БЕК), члены: ГУСЕВ и ДУБРОВИН.

– Л, 26–30об. Машинописная копия того времени, заверенная секретарем Судебной части Московского ревтрибунала. Вверху л. 26 штамп о принадлежности документа к делопроизводству заседания Политбюро, протокол № 7, п. 13 от 18 мая 1922 г. (№ 24–25). Здесь же штамп Секретного архива ЦК ВКП(б).

– ЦА ФСБ. Особый архив, д. 1780, т. 2, л. 2–11. Машинописная копия, заверенная 9 мая 1922 г. начальником VI отделения Секретного отдела ГПУ Е. А. Тучковым. На л. 11 внизу его же рукой помета: “(Дек[рет] от 23 января 1918 г. об отд[елении] Цер[кви] от Государства])”.

№ 24–7

СПЕШНО. СЕКРЕТНО.

ВСЕМ ЧЛЕНАМ ПОЛИТБЮРО

Московский суд приговорил к расстрелу 11 человек из них большинство попы: (8 попов, 1 дровокол, агитаторша, торговец мясной лавки). Каменев предлагает ограничиться расстрелом 2-х попов.

Прошу голосовать “за” или “против” предложения т. Каменева. Я лично голосую против отмены решения суда.

СЕКРЕТАРЬ ЦК. СТАЛИН

– Л. 9. Машинописный экземпляр того времени, сделанный для делопроизводства ЦК РКП(б). Штамп о принадлежности документа к делопроизводству заседания Политбюро, протокол №6, п. 18 от 11 мая 1922г. (№24–12). Рукописная помета о том же с датой “6/V-22 г.”. Штамп Секретного архива ЦК ВКП(б) с инвентарным номером. Датировка документа по дате опроса (№ 24–12).

– Л. 8. Машинописная копия позднейшего времени с копии. Сделана одновременно с л. 7 (№ 24–12). Вверху машинописная помета о принадлежности документа к делопроизводству заседания Политбюро, протокол № 6, п. 18 с датой “6.V. 22 г.” (№ 24–12). Снята формула “т.” (товарищ) перед фамилией Каменева в последней фразе.

№ 24–8

РЕЗУЛЬТАТЫ ГОЛОСОВАНИЯ: Т. ЛЕНИН – против отмены т. ТРОЦКИЙ – “ т. СТАЛИН – “ т. ЗИНОВЬЕВ – “ т. ТОМСКИЙ – за предложение т. Каменева т. РЫКОВ – за предложение т. Камен[е]ва 

– Л. 9. Машинописный экземпляр того времени, сделанный для делопроизводства ЦК РКП(б). Штамп о принадлежности документа к делопроизводству заседания Политбюро ЦК РКП(б), протокол №6, п. 18 от 11 мая 1922 г. (№24–12). Датировка как и № 24–7.

– Л. 8. Другой экземпляр записи – машинописная копия позднейшего времени с копии. Сделана одновременно с л. 7 (№ 24–12). Напротив фамилий Троцкого, Зиновьева, Томского, Рыкова, Каменева отсутствует “т.” (товарищ).

№ 24–9 [ 11 ]

Поступила для расшифрования 10/V 1922 г. в 1 час. ВЕСЬМА СЕКРЕТНО. ПО ИСПОЛНЕНИИ СДАТЬ В СЕКРЕТНЫЙ АРXIВ

Из МИНСКА МОСКВА ЦК РКП

9/5–22 года ЦБ постановил передать дело польских ксендзов – выступивших против изъятия ценностей суду Ревтрибунала производством на польском языке. Суд назначить в двадцатых числах мая. Проводится широкая агиткампания, взволновано все польское население, добились принятия собранием с преобладанием верующих женщин делегаток¹²⁵ резолюции о необходимости предать к суду ксендзов. Процесс будет иметь громадное значение не только [в] Белоруссии но и¹²⁶ отзовется также заграницей.

Ввиду этого прошу срочно сообщить мнение ЦК РКП, так же указать до каких мер суд должен итти, ввиду особого положения католического духовенства и ввиду того, что местными польскими силами процесса, когда на стороне противника много людей и церковных доводов, мы провести не сможем. Прислать хотя Бобинского и Лещинского, если Бобинского нет, тогда Барвинского. Ждем по этому вопросу Вашей телеграммы [ 12 ]. № 15/Ш

СЕКРЕТАРЬ ЦЕБЕ КПБ КНОРИН

– Л. 12. Машинописный подлинник на бланке шифротелеграммы ЦК РКП(б). В правом нижнем углу карандашная резолюция Л. Д. Троцкого (ответ на записку И. В. Сталина, см. № 24–10): “10/V. Приговорить к высшей мере,– обменять на польских коммунистов. Троцкий”. Формула секретности и о передаче в архив штампом.

№ 24–10

СРОЧНО

Т. Троцкий!

Какую дерективу следовало бы дать по Вашему мнению в ответ на приложенную тел[егра]мму¹²⁷ Т. Дзержинский в основном за привлечение, оговариваясь, однако, что высшая мера наказания опасна.

И. Сталин

– Л. 11. Рукописный подлинник на бланке секретаря ЦК РКП(б) И. В. Сталина, автограф. В левом верхнем углу рукой И. В. Сталина помета: “В Архив Пол[ит]Б[юро]. Сталин”. Число, месяц, последняя цифра года даты вписаны в бланк от руки. Формула срочности рукой И. В. Сталина.

– Л. 10. Машинописная копия позднейшего времени. Внизу рукописная помета: “Ответ т. Кнорину на № 15/III дан 10.V.1922 шифротелеграммой за № 2524/Ш”. Вместо “дерективу” напечатано “директиву”.

№ 24–11

СТРОГО СЕКРЕТНО

14. – О московских попах.

(Предложение] т. Каменева).

Принять следующее предложение тов. Троцкого [ 13 ]:

а) Приведение в исполнение приговора приостановить. б) Поручить т. Троцкому к вечеру 12.V с. г. ориентироваться и внести письменное предложение в Политбюро [ 14 ]. в) Поручить т.т. Калинину и Смидовичу переговорить с т. Троцким о переданном т. Калининым предложении Антонина [ 15 ].

СЕКРЕТАРЬ ЦК

– Л. 14. Машинописная копия выписки позднейшего времени на бланке ЦК ВКП(б) – РКП(б) 1930-х гг. Под текстом две рукописные пометы: первая – “предложение Троцкого в подл[инном] протоколе” и ниже вторая, отсылающая к постановлению Политбюро, протокол № 7, п. 13 от 18 мая 1922 г. (№ 24–25).

– АПРФ, ф. 3, оп. 1, д. 275, л. 18-об. Черновой протокол заседания Политбюро. Рукописный подлинник на листе линованной бумаги (пункт в – красным карандашом, остальное – черным). В левой колонке номер пункта “14” переделан из “13”, в правой колонке осталось “13”. Слева внизу запись о рассылке: “Каменеву, Троцкому, Калинину, Беку (а)”. Список присутствовавших см. № 23–46.

№ 24–12

СТРОГО СЕКРЕТНО

Опросом членов ПБ от 8.V.22 г. 18.– Об отмене приговора Московск[ого] Трибунала в связи с изъятием ценностей (предл[ожение] т. Каменева).

Утвердить решение Трибунала.

СЕКРЕТАРЬ ЦК

– Л. 7. Машинописная копия выписки позднейшего времени на бланке ЦК ВКП(б) – РКП(б) 1930-х гг.

– АПРФ, ф. 3, оп. 1, д. 275, л. 25. Черновой протокол заседания Политбюро. Машинописная выписка того времени на бланке ЦК РКП(б); подпись – автограф И. В. Сталина. Вместо строки “Опросом... от 8.V.22 г.” напечатана строка “Выписка из протокола заседания Политбюро ЦК РКП (6) от 8/V-22 г. № 6”. Номер пункта карандашом. Список присутствовавших см. № 23–46.

№ 24–13

С. СЕКРЕТНО хранить конспиративно

В ПОЛИТБЮРО ЦЕКА

Вчера на совещании выяснилось, что защитники

подали кассационную жалобу и что в таких случаях всегда бывает задержка

на несколько дней, а иногда и на несколько недель, если процесс имел

место в провинции.

Вчера же у нас было совещание и дано поручение:

а) всемерно использовать настоящий критический момент для опубликования воззвания от имени прогрессивной части духовенства (надеюсь, что завтра или самое позднее послезавтра такое воззвание появится в печати и пойдет в провинцию по радио).

б) разбить тем временем приговоренных на две группы как на основании обстоятельств, вытекающих из дела, так и на основании отзывов и ходатайств лойяльных священников, которые подпишут воззвание. Разбивка на две группы поручена председателю трибунала Беку и Уншлихту.

Надеюсь, что уже завтра можно будет подвести итоги и предложить окончательное решение.

12/V 22г. Л. Троцкий

– Л. 17. Машинописный подлинник, подпись – факсимиле. Внизу штамп Секретного архива ЦК ВКП(б) с инвентарным номером.

№ 24–14

Представителя прогрессивного петроградского духовенства протоиерея Александра В ВЦИК Ивановича Введенского

Заявление

Настоящим ходатайствую о приговоренных к расстрелу Заозерском, Фрязинове, Соколове Вас[илии], Надеждине Хр[исанфе], Орлове, Добролюбове, Телегине, Вишнякове и Брусиловой.

Полагаю, что они, как священники, в дальнейшем, будучи помилованы, не будут выступать против Советской власти: ведь, священническое звание, правильно понятое, есть звание, обязывающее к любви, к правде. Думаю, что пережитое ими испытание должно изменить их душу, что в дальнейшем их поступки будут вполне соответствовать христианскому и священническому достоинству. Брусилова же женщина, мать, вдова. Чувство человеколюбия к ней побуждает меня ходатайствовать за нее.

Протоиерей Александр Введенский 12.V.1922 г.

– Л. 19–20. Рукописный карандашный подлинник, автограф.

№ 24–15

В ВЦИК

Священника Петрограда Евгения Белкова

Считая приговор Трибунала по известному делу в высшей степени справедливым, я однако почитаю долгом своего сердца ходатайствовать о замене высшей меры наказания – расстрела более мягкой мерой след[ующим] лицам: Заозерскому, Добролюбову, Надеждину, Вишнякову, Орлову, Фрязинову, Соколову, Телегину и Брусиловой.

Первые из них семь человек, как священники, воспитавшиеся в византизме, душившем всякую свободу, несомненно действовали в религиозном помрачении, монах Телегин – безусловно темный человек, а у Брусиловой грудной ребенок.

Свящ[енник] Евгений Белков

– Л. 21. Рукописный подлинник, автограф. Датировка по № 24–14 и № 24–19.

№ 24–16

Во ВЦ[И]К

Пр[отоиерея] Николая Русанова и пр[отоиерея] Сергия Дедовского

Убедительно просим¹²⁸ даровать жизнь осужденным на разстрел следующим лицам: Заозерскому, Фрязинову, Соколову¹²⁹, Надеждину, Орлову, Добролюбову, Телегину, Вишнякову, Брусиловой. Вполне ручаюсь, что эти лица более не совершат в своей жизни ничего подобного тому, за что они присуждены к высшей каре – разстрелу. Усердно¹³⁰ прошу милости всем вышеозначенным лицам.

Член прогрессивной группы протоиерей г. Саратова Николай Русанов Член той же группы протоиерей Сергий Дедовский

– Л. 23-об. Рукописный карандашный подлинник, автограф Н. Русанова и С. Дедовского (последним написаны его фамилия в начале документа и формула его подписи в конце). Датируется, как № 24–15.

№ 24–17

В ВЦИК

Псаломщик Стефан Стадник

Заявление

Настояще ходатайство о приговорены к растрелу За[о]зерском, Ф[р]язенове, Соколове, Надеждине[,] Орлове[,] Добролюбове, Телегине[,] Вишнякове и Брусилове.

Стефан Я. Стадник

– Л. 24. Рукописный подлинник, автограф. Датируется, как № 24–15.

№ 24–18

Во Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет: Председателю, тов. Калинину

Представителей групп прогрессивного духовенства Покорнейшая просьба

Признавая совершенную справедливость приговора Трибунала по делу 54 обвиняемых в противодействии Власти при изъятии ценностей, мы нижеподписавшиеся покорнейше просим об отмене высшей меры наказания для нижеследующих обвиненных –

Священнослужителей – протоиреев Заозерского,

Вишнякова, Фрязинова, Орлова, Надеждина Христоф[ора], Добролюбова,

Священника Соколова Вас[илия] и монаха Телегина, Макара – несомненно

руководившихся привычной обязанностью послушания распоряжениям Церковного

начальства и даже не подозревавших возможности представить патриарху свои

возражения против подписанного им воззвания.

Гражданку Брусилову – муж которой убит был на

фронте бе[ло]гвардейцами и после которой останется двухмесячный младенец

круглым сиротой.

Дарование просимой нами милости несомненно, с добрым чувством и глубокой благодарностью¹³¹ – будет принято всем православным духовенством и послужит укреплению его доверия и расположения к Народному Рабоче-Крестьянскому Правительству.

Представители групп прогрессивного духовенства Петроградской епархии Священник Владимир Красницкий Московской епархии Священник Сергий Калиновский

– Л. 25-об. Рукописный подлинник, автограф В. Д. Красницкого и С. В. Калиновского (последним написана формула своей подписи). На л. 25 штамп о принадлежности документа к делопроизводству заседания Политбюро, протокол № 7, п. 13 от 18 мая 1922 г. (№ 24–25). Здесь же штамп Секретного архива ЦК ВКП(б). Датируется, как № 24–15.

№ 24–19

В В.Ц.[И.]К.

от священика И. Борисова

Прошу ради всемирной любви по миловать всех осужденых по 54 четырех человек, приговореных к высшей меры наказания.

Свящ[енник]. И. Борисов. 13 мая 1922 г. Москва

– Л. 22. Рукописный подлинник, автограф.

№ 24–20 ^{*************}

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Относительно нижеперечисленных лиц, необходимо притти к заключению, что по обстоятельствам дела и по характеру их личности не имеется данных, могущих повлиять в сторону смягчений приговора Московского Трибунала:

Надеждин Христофор, кроме непосредственного

участия в разработке плана антисоветской кампании совместно с другими

благочинными определенно и сознательно вел контр-революционную агитацию

под религиозным флагом, активно призывал к оказанию сопротивления,

произносил проповеди ярко-монархического направления, возбуждая

религиозный фанатизм масс и толкая их на открытое возмущение и

кровопролитие.

Соколов Василий, не будучи даже благочинным, тем

не менее самым активным и сознательным образом вел прямую

контр-революционную агитацию в храме, употребляя весь религиозный аппарат

доводов для внедрения в голову своих прихожан мысли о том, что низвержение

и сметение Рабоче-Крестьянской власти с лица земли – есть задача,

диктуемая богом и к ней необходимо стремиться верующим.

Телегин Макарий, как активный непримиримый враг

Рабоче-Крестьянского Правительства и всего Советского строя, ярый

монархист, определенно видящий в религии и церкви орудие низвержения

Советского строя и подтвердившего свою непримиримость на суде.

Тихомиров Сергей, активный черносотенец,

непосредственно принимавший участие в кровопролитии, подбивавший к тому же

и толпу, избивший камнем по голове красноармейца, находившегося при

исполнении служебных обязанностей.

Заозерский Александр, как обнаруживший в своей

деятельности, так и на самом суде наибольшую из всех сознательность и

непримиримость по отношению к Советской власти, ее мероприятиям и являющийся

идеологом контр-революционной позиции духовенства.

При исключении из списка 11-ти осужденных к высшей мере наказания остальных 6-ти лиц, комиссия руководствовалась исключительно соображениями о возможности с наименьшим ущербом для существа приговора, справедливого по отношению ко всем 11-ти, пойти максимально навстречу ходатайству прогрессивного духовенства.

БЕК, КРАСИКОВ, УНШЛИХТ [ 16 ]. 14.V.22 г.

– Л. 16. Заверенная машинописная копия, сделанная одновременно с л. 15 (№ 24–25)- В правом верхнем углу машинописная помета о том, что документ является приложением к постановлению Политбюро, протокол № 7, п. 13 от 18 мая 1922 г. (№ 24–25). Внизу под фамилиями воспроизведена резолюция Л. Д. Троцкого: “Присоединяюсь. Троцкий”.

– АПРФ, ф. 3, оп. 1, д. 276, л. 29. Черновой протокол заседания Политбюро. Машинописный подлинник, подписи – автографы красными чернилами. Внизу под фамилиями подписавших резолюция Л. Д. Троцкого синим карандашом: “Присоединяюсь. Троцкий”. Вверху слева помета Л. Д. Троцкого тем же карандашом: “В Полит.бюро”. Внизу напечатано: “6 приложений” – их в д. 276 нет, видимо, имеются в виду документы № 24–14 – 24–19. Внизу штамп о принадлежности документа к делопроизводству заседания Политбюро, протокол № 7, п. 13 от 18 мая 1922 г. (№ 24–25).

№ 24–21

Сов[ершенно] секретно

В Ц.К. Р.К.П.

В виду того, что Ц.К. Р.К.П., на основании предложения Ц.Б. К.П. Белоруссии”, постановлено возбудить судебный процесс против католических священников в Минске, арестованных по поводу их противодействия изъятию ценностей из католических костелов, при чем процесс будет вестись на польском языке и в качестве обвинителей делигируются товарищи из Москвы, среди них т. ЛЕЩИНСКИЙ, член Польбюро ЦК РКП. [ 17 ] Польское Бюро Ц.К. Р.К.П. [ 18 ] считает необходимым высказать свое мнение по поводу предполагаемого процесса и связанных с ним обстоятельств и последствий:

1) Поведение католических священников при изъятии ценностей (Минск, Гомель, Петроград, Москва и ряд других местностей), а также уже состоявшиеся судебные процессы против Православных священников (Москва, Шуя) требуют привлечения к ответственности наиболее активно сопротивляющихся 'Католических священников.

Значение процесса будет тройное¹³²: а) может дать фактический материал для антирелигиозной пропаганды, однако при условии хорошо обставленного процесса; б) будет противодействовать могущим возникать на религиозной почве антагонизмам (православные наказываются, к католическим относятся снисходительно); в) укажет местным властям, что католический костел не является привилегированным, как это в связи с рижским договором зачастую коментируется.

Одновременно, однако, следует подчеркнуть:

2) Роль католической религии в значительной степени другая, чем православная (католическая религия, пожалуй, глубже проникает в частную и общественную жизнь, она не знает никаких расколов и сектанства, носит более универсальный характер, связывается населением с национальным вопросом и, что самое главное, до¹³³ 1917 г. была религией притисняемой, за которую страдали тысячи верующих.

В виду этого расчитывать на значение процесса для антицерковной пропаганды или-же надеятся на раскол среди верующих (как это уже происходит среди православных) не приходится.

Вопрос еще осложняется каноническими особенностями католицизма, на которые уже указал в своей ноте польский министр иностранных дел Скирмунт.

3) Судебный процесс, вследствие международного характера католицизма, вызовет несомненно отклик во всех католических странах (Италия, Франция и Польша) во главе с Римским Папой и по всей вероятности повлечет за собой дипломатические осложнения тем более, что процесс в своем последствии приведет по нашим данным к необходимости привлечения к ответственности архиепископа Цепляка (на подобие Тихона) [ 19 ].

4) Польша, основываясь на рижском договоре, особенно остро будет ставить вопрос [ 20 ]. Здесь следует указать на ноту от 28 апреля с. г., в которой уже имеется протест против изъятия ценностей из католических костелов. По сегодняшний день Наркоминдел не ответил, так как Наркомюст еще не дал заключения поскольку с правовой точки зрения аргументы Польского Правительства правильны [ 21 ].

Принимая вышеизложенное во внимание, Польское Бюро ЦК РКП считает необходимым указать, что ведение процесса целесообразно только при следующих условиях:

Доведение процесса до логического конца, не

останавливаясь перед могущими возникнуть осложнениями.

Посылки в Минск кроме т. Лещинского, роль

которого сводится к вскрытию общественно-политической подкладки

преступления, знатока юридической и канонической стороны дела. Это тем

более необходимо, [что] процесс получит широкую огласку заграницей и

дипломатические выступления заинтересованных сторон будут базироваться –

на правовой постановке процесса и что к участию в процессе допускается

частная защита.

Тщательной подготовки необходимого материала. В

связи с этим срок процесса должен быть отложен на несколько дней.

Секретарь Польбюро ЦК РКП С. Гельтман

– Л. 13. Машинописный подлинник, подпись – автограф. В левом верхнем углу штамп Польского бюро ЦК РКП(б) с надписью от руки “Секретариат. Москва” и датой “15/ V.I 922 г.”. Сверху рукописные пометы: 1) “Польское Бюро ЦК”; 2) “Арх[ив] П[олит]б[юро]”. Рукописный входящий номер ЦК РКП(б) с датой “23/V-22 г.”. В правом верхнем углу штамп Бюро Секретариата ЦК РКП(б).

№ 24–22^{**************}

Поступила для расшифрования 16/V 1922 г. в 8 час. ВЕСЬМА СЕКРЕТНО ПО ИСПОЛНЕНИИ СДАТЬ В СЕКРЕТНЫЙ АРXIВ

Из МИНСКА

МОСКВА ЦК РКП тов. СТАЛИНУ.

15/V-22 года. Процесс откладываем на неделю. Поспешите выезд Лещинского желательно также Черлюнчавич¹³⁴ Толмарка [ 22 ]. № 17/Ш

СЕКРЕТАРЬ ЦЕБЕ КПБ БОГУЦКИЙ

– Л. 35. Машинописный подлинник на бланке шифротелеграммы ЦК РКП(б). Внизу рукописная сноска, сделанная помощником секретаря ЦК РКП(б) А. М. Назаретяном для пояснения правки фамилии в тексте документа: “Исправление см. ш[ифро]/т[елеграмму] № 18 ш. от Богуцкаго вх[одяший] № 204 ш. А. Щазаретян” (см. комм. 22 к д. 24). Формула секретности и о передаче в архив штампом.

№ 24–23

ШИФРОМ. Секретно.

МИНСК ЦБ КП БЕЛОРУССИИ КНОРИНУ или его заместителю

Польбюро предлагает для подготовки материалов и обеспечения успехов отложить процесс на неделю тчк Сообщите немедленно Ваше заключение тчк ЛЕЩИНСКИЙ выедет тчк Нр 2684/ш.

СЕКРЕТАРЬ ЦК РКП: СТАЛИН

– Л. 34. Машинописная копия того времени, заверенная заместителем заведующего шифрбюро ЦК РКП(б) С. Ф. Чечулиным. Датируется по № 24–21 и № 24–22. Формула секретности от руки.

№ 24–24^{***************}

Польбюро Гельтман[у]

Процесс отложен. Ускорьте немедленный отъезд Лещинского и Пестковскаго.

– Л. 38. Рукописный подлинник на бланке ЦК РКП(б), автограф И. В. Сталина. Ниже текста карандашная помета: “Сообщено по тел[ефону]. № 5–0729 – 11 ч. 40 м. дня т. Гельтману” (“11 ч.” исправлено из первоначального “12 ч.”). Ниже чернильная помета: “т. Гельтман заявил, что они выедут через два дня с материалами, которые они здесь собирают”. Датируется по № 24–22.

№ 24–25

СТРОГО СЕКРЕТНО

13. – О московских попах. (т. Троцкий).

(пр[отокол] № 6, п. 14). Утвердить заключение т. Троцкого [ 23 ].

СЕКРЕТАРЬ ЦК

– Л. 15. Машинописная копия выписки позднейшего времени на бланке ЦК ВКП(б) – РКП(б) 1930-х гг.

– АПРФ, ф. 3, оп. 1, д. 276, л. 28. Черновой протокол заседания Политбюро. Рукописный подлинник на листе линованной бумаги. Слева внизу запись о рассылке: “Троцкому, Беку”. Л. 2: “Присутствовали: члены Политбюро т.т. Ленин, Троцкий, Зиновьев, Сталин, Каменев, Томский, Рыков. Кандидаты: т. т. Молотов, Калинин. Члены ЦК¹³⁵ Сокольников. С сов[ещательным] голосом т. Цюрупа”.

№ 24–26^{****************}

Поступила для расшифрования 27/V 1922 г. в 9 час. 20 мин. ВЕСЬМА СЕКРЕТНО ПО ИСПОЛНЕНИИ СДАТЬ В СЕКРЕТНЫЙ АРXIВ

Из МИНСКА МОСКВА ЦК РКП ТОВ. СТАЛИНУ

26/V-22 Г. СУД НАД ЭСЕРАМИ НАЗНАЧЕН 29 МАЯ. ЧРЕЗВЫЧАЙНЫЙ ТРИБУНАЛ... (несколько слов искажено),..¹³⁶ ПРЕДСЕДАТЕЛЕМ СТАКОВСКИЙ, ЗАСЕДАТЕЛИ ТОВ. СПАКОЙНСКИЙ НАРКОМЗЕМ ТОВ. КЕППЕН П.О.О.¹³⁷ ОКПУШАГО, ОБВИНИТЕЛИ ЛЕЩИНСКИЙ И ПЕСТКОВСКИЙ. РЕШЕНО ПРИГОВОРИТЬ СМЕРТНОЙ КАЗНИ КСЕНДЗА ЛИСОВСКОГО, ПРИГОВОР В ИСПОЛНЕНИИ НЕ ПРОВОДИТЬ. КСЕНДЗОВ ТАМОШЕВСКОГО, ВАСИЛЕВСКОГО ТЮРЕМНОМУ ЗАКЛЮЧЕНИЮ СРОК ОПРЕДЕЛИТЬ НА СУДЕБНОМ ПРОЦЕССЕ. АРЕСТОВАН КСЕНДЗ ГОМЕЛЬСКОГО ПРОЦЕССА, ПРИСУЖДЕННЫЙ ПО ГОМЕЛЬСКОМУ ДЕЛУ, КОТОРЫЙ ПРИШЕЛ В МИНСК С ПОДЛОЖНЫМИ ДОКУМЕНТАМИ С НАМЕРЕНИЕМ ПРОБРАТЬСЯ ПОЛЬШУ. СООБЩИТЕ МНЕНИЕ ЦК. нр21/Ш.

СЕКРЕТАРЬ ЦБ КПБ БОГУЦКИЙ

– Л. 32. Машинописный подлинник на бланке шифротелеграммы ЦК РКП(б). В правом верхнем углу штамп Бюро Секретариата ЦК РКП(б) с рукописными датой “6/VI-22” и входящим номером. Формулы секретности и о передаче в архив штампом.

№ 24–27

Поступила для расшифрования 31/V 1922 г. в 9 час. 25 мин. ВЕСЬМА СЕКРЕТНО ПО ИСПОЛНЕНИИ СДАТЬ В СЕКРЕТНЫЙ АРXIВ

Из МИНСКА МОСКВА ЦК РКП СТАЛИНУ.

Процесс ксендзов начался 29-го Мая. Обстановка хорошая, МЕЛXIСЕДЕК¹³⁸ на наше предложение, официально предложенное ПРЕДГПУ тов. ОЛЬСКИМ, выехать в Москву для переговоров в СОГПУ изъявил доброотчетливое¹³⁹ желание, просил разрешить объехать епархию. Мы согласились, выедет через неделю. 30/V-22 г. № 22/ш.

СЕКРЕТАРЬ ЦБ КПБ: БОГУЦКИЙ

– Л. 33. Машинописный подлинник на бланке шифротеле-граммы ЦК РКП(б). В левом верхнем углу рукописная помета: “Арх[ив] П[олит] б[юро]”. В правом верхнем углу штамп Бюро Секретариата ЦК РКП(б) с рукописными датой “2/VI. 1922 г.” и входящим номером. Формулы секретности и о передаче в архив штампами.

№ 24–28^{*****************}

В[есьма] секретно.

8/VI-22 В ПОЛИТБЮРО Ц.К. РКП тов. СТАЛИНУ. Копия – ГПУ т. УНШЛИХТУ

В связи с вызовом в ГПУ для переговоров о возможном использовании в борьбе с ТИХОНОМ и реакционным духовенством Епископа Минского и Туровского – МЕЛXIСЕДЕКА, – ЦБ КПБ поручает тов. КОРЕЙВО (начальнику Секретного отделения ГПУ БЕЛ) – получить от Вас дальнейшие указания какую линию в дальнейшем проводить здесь нам.

Мы полагаем, что МЕЛXIСЕДЕКА при умелом подходе можно использовать в борьбе с реакционным духовенством. Нужно только к нему подойти осторожно, ибо МЕЛXIСЕДЕК большой дипломат переживший все оккупации и ладивший со всеми правительствами.

В данное время МЕЛXIСЕДЕК старается везде подчеркнуть свою лойяльность по отношению к советской власти. В вопросе изъятия ценностей МЕЛXIСЕДЕК занял сразу твердую позицию за сдачу ценностей, издав по сему поводу воззвание к верующим [ 24 ]. Остальное Минское духовенство более реакционно и консервативно чем МЕЛXIСЕДЕК. Минские попы, где еще до войны велась большая борьба с католической церковью подбирались более развитые и черносотенные люди. В данное время находясь на рубеже Республики, они все еще предполагают возможность конфликта и нашего ухода из Белоруссии, а потому сразу трудно их втянуть в борьбу.

Группой (незначительной) Белорусских попов, а также некоторыми Белорусскими общественниками поднят вопрос об автономии (не автокефалии) Белорусской церкви. Из переговоров, которые велись с МЕЛXIСЕДЕКОМ по сему вопросу выяснилось, что МЕЛXIСЕДЕК особого значения данному вопросу не придает.

Мы со своей стороны константируем, что здесь для нас особого значения этот вопрос не имеет. Попов-белоруссов сравнительно мало. Особенно рьяное проведение Белоруссизации церкви может иметь отрицательное явление именно – сплочение вокруг церкви всех общественных интеллигентских сил и использования ея в целях националистической агитации. Посколько московское управление церкви будет находиться под нашим влиянием, пожалуй можно согласиться на автономию, гели это вызывается какой нибудь политической целесообразностью и если автономная церковь будет в зависимости от Чосковского Управления.

Мы полагаем, что со священниками великоруссами и вообще влиянием великорусским – нам будет легче бороться и скорее можно будет их держать на поводу чем Белорусских Национальных попов. Несколько МЕЛXIСЕДЕК останется в Белоруссии и посколько не будет проводиться контр-революционная оппозиция церковных верхов здесь у нас нет никакой надобности оставлять другой группы православного духовенства. Центральное внимание же антирелигиозной пропаганды придется перенести на борьбу с польским клерикализмом и развившимся а последнее время сектантством. Православие в наших условиях представляет сравнительно меньшую опасность в этом отношении.

СЕКРЕТАРЬ Ц.Б. К.П.Б. (подпись)

– Л. 40-об. Машинописная копия того времени, сделанная ГПУ и заверенная Л. Н. Волковым. Дата от руки.

№ 24–29 [ 25 ]

5 июля 1922 г. Председателю Петрогубисполкома т. Зиновьеву

Ревтрибунал сегодня вынес смертный приговор нескольким церковникам за контрреволюционную деятельность [ 26 ].

Моральное значение этого приговора несомненно огромное. Контрреволюция недопустима в церкви, хотя бы она прикрывалась самыми возвышенными лозунгами.

Беспощадность в оценке контрреволюции в церкви со стороны правосудия рабоче-крестьянского правительства есть акт, который должен оздоровить те зарвавшиеся церковные круги, которые захотели превратить в контрреволюционную организацию церковь.

Я – инициатор того обновления церкви, которое хочет сделать церковь не содержанкой капитала, а борцом за трудовой народ против насилия эксплоататоров, своим богатством делающих положение пролетариата нестерпимым.

18 февраля я сделал на страницах “Петроград[ской] Правды” вызов буржуазному христианству. Эту борьбу с ним я веду и сейчас и буду вести до конца жизни. С 18 февраля моя жизнь превратилась в сплошную пытку, увеличивавшуюся с каждым днем. Меня травило духовенство, начиная с патриарха, меня оскорбляла чернь, было несколько покушений на мою жизнь. В начале процесса я тяжко ранен в голову этой церковной контрреволюцией, возненавидевшей меня за то, что я открыто указал на ее неправду и на правду тех идеалов, за которые борется советская власть.

Угрозы стереть меня с лица земли со стороны черной сотни увеличиваются каждый день.

И все же, думаю, что Вы не сочтете странной мою просьбу – не приводить в фактическое исполнение этого приговора. К этому побуждает меня не только то, что я – христианин, обязанный прощать своим врагам и просить за них.

Нет, я думаю, что и, с точки зрения общественной, достаточно: 1) квалификации преступления церковников, как заслуживающего высшей меры наказания, 2) советская власть теперь так сильна, что может помиловать своих врагов, которые, конечно, ей не опасны. Ведь эти церковники, как личности, так ничтожны с точки зрения политической!

Не достаточно ли будет их полной изоляции, что сделает их абсолютно безвредными для государства?

Приговор к расстрелу, приостановленный милостью (и только ею) победившего пролетариата, конечно, образумит пылкие головы церковных контрреволюционеров. Фактический же расстрел создаст из этих церковников мучеников для толпы (вот почему многие из нее так хотят этих расстрелов), чего они, конечно, не заслуживают. Я хотел лично переговорить с Вами обо всем этом. Но рана от камня мешает мне покинуть квартиру: я надолго еще выведен из строя.

Протоиерей Александр Введенский Шпалерная 34 кв. 17.

Р.S. Вся наша группа будет ходатайствовать перед Вами.

– Л. 45–46. Рукописный подлинник, автограф. Сверху на л. 45 штамп о принадлежности документа к делопроизводству заседания Политбюро, протокол №17, п. 16 от 13 июля 1922 г. (№ 24–33).

№ 24–30

В Петрогубисполком

Мы нижеподписавшиеся, члены “Живой Церкви”, стоящие на диаметрально-противоположной церковной позиции, нежели осужденные вчера Ревтрибуналом церковники, преклоняясь перед судом рабоче-крестьянской власти, настоящим, как христианские пастыри, ходатайствуем перед Петрогубисполкомом о смягчении участи всех церковников, осужденных высшей мерой наказания, в особенности: Чельцова, Казанского, Елачича, Плотникова, Чукова, Богоявленского, Бычкова и Шеина.

Члены Высшего Церковного Управления: Епископ Иоанн (Альбинский). Протоиерей Александр Введенский. Уполномоченный Высшего Церковного Управления Протоиерей Михаил Гремячевский.

Члены Петроградского Епархиального Управления: Протоиерей Владимир Воскресенский Протоиерей Александр Боярский. Священн[ик] Василий Телегин.

Представители “Живой церкви”: Прот[оиерей] Евгений Запольский Протоиерей Александр Зарницкий Протоиерей Иаков Журавский Протоиерей Павел Раевский Протоиерей Михаил Попов

22 г. 6 июля

– Л. 44. Рукописный подлинник; автограф протоиерея А. И. Введенского, формулы подписей – автографы. Вверху штамп принадлежности документа к делопроизводству заседания Политбюро, протокол № 17, п. 16 от 13 июля 1922 г. (№ 24–33). Здесь же рукописный входящий номер ЦК РКП(б) с датой “15/VII-22 г.”. В центре документа штамп Секретного архива ЦК ВКП(б) с инвентарным номером.

№ 24–31

7/VII 1922 В Политбюро ЦК РКП Тов. Сталину

Пересылаю 2 документа по делу о питерских “церковниках” [ 27 ]. Вчера имел телефонный разговор по этому поводу с т. Каменевым – он обещал передать его в Политбюро.

Представитель трибунала выезжает по этому поводу в Москву в понед[ ельник]. Я расчитываю быть в Москве в среду.

Прошу держать меня в курсе Ваших реш[ений] по этому поводу.

С комприв[етом] Г. Зиновьев.

– Л. 43. Рукописный подлинник на бланке председателя губернского Петросовета, автограф. Вверху штамп о принадлежности документа к делопроизводству заседания Политбюро, протокол № 17, п. 16 от 13 июля 1922 г. (№ 24–33).

№ 24–32

С. Секретно.

По рассмотрении приговора пришли к заключению:

1) Приговор вынесенный Петроградским Трибуналом от 5-го июля 22 г. совещание находит вполне правильным и целесообразным. Всех лиц приговоренных к высшей мере наказания считает вредными и опасными и при создавшейся политической конъюнктуре подлежащими совершенному устранению; но если бы по политическим соображениям признано было необходимым пойти в максимальной мере навстречу ходатайству более лойяльных слоев духовенства и в частности высшего Церковного управления и группы “Живая церковь”, то из числа десяти осужденных к высшей мере наказания, совещание находило бы возможным смягчить участь лишь в отношении шести следующих лиц: 1) Чельцова Михаила, 2) Огнева, 3) Богоявленского, 4) Плотникова, 5) Чукова и 6) Елачича, а в отношении гражданина Казанского (митрополита Вениамина), Новицкого Юрия Петровича – профессора Петроградского Университета, председателя православных приходов, Ковшарова Ивана Михайловича – бывш. присяжного поверенного и члена Правления православных приходов и Шеина Сергея Павловича (архимандрит Сергей) – б. члена Государственной Думы (националист),– как лиц вдохновлявших, руководивших и вполне сознательно ведших контр-революционную политику под церковным флагом совещание находит смягчение им меры наказания нецелесообразным.

12 июля 1922 г. П. Красиков. Самсонов 12/VII-22 г. Михаил Галкин. Н. Попов¹⁴⁰

– Л. 42. (А). Заверенная машинописная копия позднейшего времени. Выше текста машинописная помета о том, что документ является приложением к постановлению Политбюро, протокол № 17, п. 16 от 13 июля 1922 г. (№ 24–33).

– АПРФ, ф. 3, оп. 1, д. 286, л. 23. (Б). Черновой протокол заседания Политбюро. Машинописный подлинник, формулы подписей – автографы синими чернилами. Этими же чернилами вписано “в отношении” над строкой перед перечислением помилованных и число в дате в конце документа. Сверху штамп о принадлежности документа к делопроизводству заседания Политбюро, протокол № 17, п. 16 от 13 июля 1922 г. (№ 24–33). Внизу штамп Секретного архива ЦК ВКП(б) с инвентарным номером.

№ 24–33

С. Секретно.

СЛУШАЛИ: 16. О питерских попах. (т. Троцкий)

ПОСТАНОВИЛИ: 16. а) Согласиться с предложением комиссии о 4 и 6.       б) Поручить секретариату ЦК переговорить с Президиумом ВЦИК на основании доклада комиссии.

Секретарь Цека

– Л. 41. Машинописная выписка на бланке ЦК РКП(б), сделанная 13 июля 1922 г. Выше текста выписки напечатан адрес рассылки: “Товарищу НАЗАРЕТЯНУ”. На документе рукой И. В. Сталина пометы: 1) “В Архив Пол[ит]Б[юро]. Сталин”; 2) “Строго Секретно”: 3) “Исполнено. И. Сталин. 14/VII”. Внизу штамп о принадлежности документа к делопроизводству заседания Политбюро, протокол № 17, п. 16 от 13 июля 1922 г. Здесь же штамп Секретного архива ЦК ВКП(б) с инвентарным номером. Формула секретности машинописью.

– АПРФ, ф. 3, оп. 1, д. 286, л. 22. Черновой протокол заседания Политбюро. Рукописный подлинник на листе линованной бумаги. В правой колонке зачеркнуто написанное второй раз “с предложением”. Слева внизу запись о рассылке: “т. Назаретяну, <Нико...>, т. Красикову, т. Галкину, т. Самсонову”. Л. 2: “Присутствовали члены Политбюро т.т. Каменев, Троцкий, Сталин, Молотов (кандидат), Томский, Рыков, Зиновьев. Члены ЦК Радек, Чубарь”.

№ 24–34^{******************}

Т. РЫКОВУ.

Я беспокою Вас письменно, не имея возможности лично обратиться к Вам с той же усерднейшей мольбой, с которой решаюсь докучать Вам письмом моим.

Позвольте прежде всего представиться: я протоиерей Александр Иванович Введенский. Это я в феврале с. года на страницах “Петроградской Правды” первый бросил вызов всему буржуазному христианству и нашей православной церкви в частности по поводу их безсердечия пред лицом страшного голода. Я требовал реализации церковных ценностей для голодающих. Это мной сделано было до соответствующего декрета ВЦИК'а и, конечно, вопреки воле Тихона и митрополита Вениамина. Нецерковному человеку трудно представить, какую бурю негодования вызвала в нашей среде мое письмо. “Ты – Иуда, жид, продался большевикам...” Словесная травля, продолжающаяся ряд месяцев, перешла в открытый и организованный поход церковников против меня. Меня дважды предавали суду церковному, наконец, меня отлучили от церкви. Этого мало – науськанная церковниками толпа несколько раз на улице покушалась на мою жизнь, и, наконец, я тяжко ранен камнем в голову 12-го июня – и до сих пор не оправился от последствий ранения, вот почему не могу лично доложить Вам то, что пишу. Добавлю к этому, что травля меня церковниками продолжается и я не уверен ни в одном дне моей жизни... Эти обстоятельства, мне кажется, дают мне право быть объективным по тому вопросу, к которому я сейчас перехожу. Я обращаюсь к Вам с мольбой о помиловании личности митрополита Вениамина и архимандрита Сергия Шеина. Я хорошо знаю Вениамина. Пока я не выступил против Тихона – он был всегда добр ко мне. Под давлением церковных кругов он в последние месяцы отошел от меня и отлучил, как я сказал, потом от церкви, но раньше я мог его наблюдать из месяца в месяц. У него есть объективная вина. Он не нашел в себе мужества определенно пойти против воли Тихона – не отдавать ценностей. Он, я знаю, в душе и в частных беседах был за отдачу ценностей даже до сосудов (дальше декрета). Но его сломила сила толпы, которая в виде массы реакционного духовенства, кулаческих церковных советов и т. д. давила на него. Он человек слабовольный, без инициативы, без широкого ума. Отсюда его колебания. Он то дает (первый едит в Смольный), то нет (второе послание), наконец, идет на компромисс – третье воззвание. За третье воззвание его возненавидели многие. Он несколько раз подвергался оскорблениям в храмах (в Казанском и Иоанновском монастыре и в др.) – “ты красный митрополит”... Он никогда не думал о свержении Советской власти. Что бы ему дал старый режим? До революции он был вечный викарий, которому не давали хода, чем, конечно, глубоко обижали этого тихого и недалекого монаха. Он до революции и материально нуждался. Его выдвинула революция, если угодно, как несколько гонимого царской церковной бюрократией. Вениамин, будучи митрополитом, всегда с тяжелым чувством вспоминал царский режим. В первые годы своего управления митрополией он сразу же стяжал себе у реакционеров славу “большевика”. Да, Вениамин категорически и систематически воспрещал духовенству вмешиваться в политику. Это особенно после октябрского переворота (когда я с ним лично и познакомился). Когда подходил к Петрограду Юденич, он выражал страх, что придут белые и ему будет конец. И это факт – белые сразу же бы дали ему “секим башка”. Это мы все знали, т. к. знали травлю его церковными реакционерами.

В проповедях Вениамина всегда была основная мысль – любовь ко всем, даже к врагам. Все его проповеди, мной слышанные, производили умиротворяющее впечатление. Так и жил Вениамин эти годы, очень любимый толпой за свой добрый, ровный характер. Думаю, что он ни одному человеку не сделал зла (сознательно). Его лишь не любили те, кто церковь хотел (и хочет – их очень много) вести путем Карловицкого Собора [ 28 ].

Этой весной началась личная трагедия Вениамина. Это трагедия, я бы сказал, его индивидуального характера. Добрый – и слабовольный, с лучшими намерениями – и очень недалекий. Имеющий определенные взгляды – и недостаток мужества преодолеть встречающиеся препятствия. Его, как я говорил, терроризовала тоща: ничего не давать большевикам. Вот лозунг церковной ненависти. Дашь – ты отступник от веры. Прибавьте к этому, чтец над Вениамином висела угроза Тихона лишения сана, если он не послушается его. И человек растерялся. Он всегда и искренно хотел жить в мире с Советской властью – и оказался преступником перед ней. Он мог бы опереться на прогрессивное духовенство, но – в начале кампании я в Петрограде был буквально один. Быть с Введенским – быть продажным. Только, ведь, через несколько недель ко мне присоединятся 11 священников, а против нас – сотни священников. И Вениамин не идет с нами. Что это? Попытка свергнуть Советскую власть?

О нет – только недостаток мужества пойти против толпы, т. к. сам Вениамин в душе, повторяю, был за сдачу ценностей. Он боялся эксцессов толпы против власти. Когда произошли безпорядки на Сенной, он указывал настоятелям на необходимость отгородиться церкви от тех темных людей, которые, под флагом Церковности, хотят проводить свои политические цели.

Эти же мысли он опубликовал в пятницу на Страстной в “Петроградской Правде” (за одно это как его поносили церковники)... Вот Вам правда о Вениамине. Правда из уст человека, с которым Вениамин порвал, обрушился всей силой своего гнева, но который не хочет, чтобы неправда коснулась Вениамина. Вениамин осужден, осужден за дело – он на своем большом посту должен был быть не тем Тихоновским стрелочником (несмотря на свой высокий сан, он, по своей индивидуальности, все же был именно им), а вождем церковных масс. Он, в годину народного испытания, должен был призвать всемерно народ идти по указанию Советской власти. Вместо этого он лавирует, двусмыслинничает. За это он должен быть осужден, отстранен.

Но он не был активным врагом Советской власти, не думал о ее свержения, не организовывал его.

Поэтому его расстрел не будет соответствовать наличному его преступлению. Скажу более. Его расстрел будет иметь непредвиденные последствия. Вот некоторые из них.

Вениамин идет священномучеником, умученным слугами диавола и жидами^{*******************}. Страшные взрывы ненависти к евреям и к Советской власти пробудятся стихийно в душах сотен тысяч и, м. б., миллионов. Конечно, власть эти взрывы легко ликвидирует, но целесообразно ли, с государственной точки зрения, обострять так массовую психику. Примите во внимание, что народ хорошо знает, что Вениамин никогда не был за царя, который Вениамина не любил, что он всегда был добр, ласков, звал прощать все и всех и, скорее, был большевик (в глазах тех же церковных кругах), чем контр-революционер.

Укажут, что махровые черносотенцы (многие князья церкви, имена которых я не могу называть) сейчас на свободе вообще, либо же всего на всего в тюрьме, а Вениамин, все время пытавшийся (это факт) жить мирно с Советской властью (думаю, что эти попытки не удались вследствие его слабоволия и неширокого ума), а Вениамин расстреливается. И это теперь, когда расстрелы так, слава Богу, редки, когда Советская власть так международно и внутри у себя сильна, когда она имеет много способов изолировать Вениамина и его подобных социально-неустойчивых соратников. Добавлю к этому, что все дело обновления церкви, попытка сделать ее не слугой буржуазии, а посильной помощницей пролетариату, находится в моральной и фактической зависимости от исхода приговора. Если вообще будут расстрелы, – мы, Живая Церковь (и я прежде всего лично), будем в глазах толпы убийцами этих несчастных. Попытка оздоровления церкви будет сорвана.

Я позволил себе обратиться, не зная Вас. Я знаю о Вашем гуманном сердце, которое поймет психологию Вениамина и... да, пожалеет его.

Я несчастлив, что не могу лично и подробнее изложить все, что сказал выше. Но я верую в Бога – и думаю, что Он поможет мне. И я верую в русский народ, глубоко уважаю рабоче-крестьянскую власть народную, верю, что ВЦИК, как верховная воля народная, осудит дела этих церковных преступников во главе с Вениамином, но найдет в себе и силы, милостью победившего пролетариата, оставить жизнь этим несчастным, обезвредив их путем изоляции или как-либо иначе.

Простите ради Христа, что отнял у Вас столько времени.

Протоиерей Александр Введенский Петроград, Шпалерная 34 кв. 17, 25 Июля 1922 г.

P. S. Я просил еще о Шеине. Вот основания моей просьбы. Не смотря на его аристократическое прошлое, он всегда был глубоко религиозным. И, будучи, священником, вообще не вмешивался ни в какие активные церковные дела.

– Л. 50–51 об. Заверенная машинописная копия того времени, сделанная для делопроизводства ЦК РКП(б). Сверху л. 50 штамп и рукописная помета о принадлежности документа к делопроизводству заседания Пленума, протокол № 3, п. 5 от 2 августа 1922 г. (№ 24–36). Здесь же штамп Секретного архива ЦК ВКП(б) с инвентарным номером. Рукописный входящий номер ЦК РКП(б).

№ 24–35

Совершенно Секретно.

Секретарю ЦК РКП. т. Сталину

Президиум ВЦИК заслушав доклад о Петроградских церковниках устно постановил: “поручить т. Енукидзе просить Политбюро от Фракции Президиума ВЦИК пересмотреть свою директиву по этому делу”.

В виду того, что вопрос затянулся, я очень прошу Вашего распоряжения об ускорении ответа.

В Президиуме присутствовали: т.т. Петровский, Курский, Сапронов и я (Мал[ый] презид[иум])

2/VIII. А. Енукидзе

– Л. 48. Рукописный подлинник, автограф. Внизу рукописная помета о том, что документ является приложением к постановлению Политбюро, протокол № 17, п. 16 от 13 июля 1922 г. (№ 24–33).

№ 24–36

Строго секретно.

СЛУШАЛИ: 5. О попах. (т. Сапронов).

ПОСТАНОВИЛИ: 5. а) Отклонить ходатайство Президиума ВЦИК'а о пересмотре директивы ЦК по вопросу о попах.     б) Считать необходимым интервью т. Калинина в печати по поводу нашей политики в церковном вопросе. Текст поручить составить комиссии из т.т. Троцкого, Калинина и Бубнова.

Секретарь Цека

– Л. 47. Машинописная выписка на бланке ЦК РКП(б), сделанная 2 августа 1922 г. Выше текста выписки напечатан адрес рассылки: “Товарищу КАЛИНИНУ”. Штамп и рукописная помета о принадлежности документа к делопроизводству заседания Пленума, протокол № 3, п. 5 от 2 августа 1922 г. Штамп Секретного архива ЦК ВКП(б) с инвентарным номером. Формула секретности машинописью.

№ 24–37 [ 29 ]

СТРОГО СЕКРЕТНО

СЛУШАЛИ: Предложение тов. Ярославского о введении в комиссию по руководству церковными процессами тов. Красикова, члена антирелигиозной комиссии ЦК.

ПОСТАНОВИЛИ: Ввести в комиссию по руководству церковными процессами т. т. Ярославского и Красикова.

Секретарь Цека

– Л. 52. Машинописная выписка на бланке ЦК РКП(б), с напечатанной датой составления выписки 30 марта 1923 г. Выше текста выписки напечатан адрес рассылки: “т.т. ЯРОСЛАВСКОМУ, КРАСИКОВУ”.

– АПРФ, ф. 3, оп. 60, д. 25, л. 16. Машинописная копия выписки позднейшего времени на бланке ЦК ВКП(б) – РКП(б) 1930-х гг. Выше текста выписки машинописная помета: “Опросом членов ПБ от 30. III. 23 г.”.

– АПРФ, ф. 3, оп. 1, д. 329, л. 29. Черновой протокол заседания Политбюро. Рукописный подлинник на бланке постановлений Политбюро. Справа внизу запись о рассылке: “Выписка т.т. Ярославский, Красиков”. Л. 2: “Присутствуют: 1. Молотов. 2. Томский. 3. Каменев. 4. Зиновьев. 5. Рыков. 6. Калинин. 7. Сталин. Члены ЦКК: 1. Сольц. Члены ЦК: Радек. Сапронов. Зампред СНК Цюрупа”.

№ 24–38

Слушали: 1.¹⁴¹ Вопросы антирелигиозной комиссии [ 30 ].      а) Обращение. (т.т. Ярославский, Крыленко)

Постановили: 1. Принять предложение антирелигиозной комиссии об изменении меры пресечения Белавину¹⁴². 2. Поручить т. Ярославскому войти в Политбюро через 3¹⁴³ недели с дополнительными предложениями¹⁴⁴. 3. Процесса пока не ставить.

– Л. 53. Подлинник на бланке постановлений Политбюро, колонка “Слушали” на машинке, колонка “Постановили” от руки. Вверху рукописные пометы: 1) “Только для т. Сталина”: 2) “В протокол не вносить”. Поэтому в черновом протоколе заседания Политбюро № 13, п. 9 от 21 июня 1923 г. (АПРФ, ф. 3, оп. 1, д. 344) записи этого постановления нет, она перемешена в публикуемое д. 24.

Дело 24

[ 1 ] Речь идет о приговоре, вынесенном 25.04 1922 г. в г. Иваново-Вознесенске выездной сессией Верховного трибунала по делу о событиях в г. Шуе (№ П-109). Трибунал приговорил к расстрелу священников Ивана Степановича Рождественского, Павла Михайловича Светозарова и мирянина Петра Ивановича Языкова. См. также № 24–2, 24–3, 24–5.

[ 2 ] Таким образом, расстрел двух священников в связи с событиями в Шуе был санкционирован Политбюро 4 мая 1922 г. дважды (№ 24–3 и 24–5).

[ 3 ] Об исполнении этого решения см. № П-125, П–126.

[ 4 ] О приговоре было сообщено в “Известиях” уже 9 мая 1922 г.

[ 5 ] Постановление ВЦИК см. № П–9, об инструкции см. № П-14.

[ 6 ] Текст § 6 Постановления ВЦИК от 13 июня 1921 г. гласит: “Произнесение проповедей, поскольку таковые являются неотъемлемой составной частью богослужения данного культа, допускается при непременном, однако, условии, чтобы по содержанию своему проповедь имела исключительно религиозный характер”.

– Революция и церковь. 1922. № 1–3. С. 52–53.

[ 7 ] См. об этом № П-19.

[ 8 ] См. комм. 6 к д. 24. В конце абзаца – цитата из Пс. 136, 9.

[ 9 ] Во всем тексте приговора Московского Ревтрибунала это единственное упоминание фамилии Коровкина. Более нигде в тексте она не встречается. По всей видимости, эта фамилия попала в приговор из предварительного списка лиц, обвиняемых в сопротивлении изъятию церковных ценностей по Москве (см. № П-94). В этом списке, составленном уполномоченным VI отделения Секретного отдела Московского губотдела ГПУ М. М. Шмелевым, под 34-м номером значится Коровкин Василий Хар-липович. Причем порядок перечисления фамилий, начиная с 28-го номера (Бардунова Екатерина Михайловна) и до 40-го номера (Максимов Иван Егорович), полностью совпадает с порядком перечисления фамилий в пункте шесть приговора (от Бардуновой до Максимова). Как видно, при переписке блоком этих фамилий делопроизводитель (секретарь судебной части Московского ревтрибунала?) не только тщательно повторил ошибки в написании отдельных фамилий, допущенные М. М. Шмелевым, когда вместо Баркуновой появилась Бардунова, но и ошибочно вписал фамилию Коровкина. См. также сноску “и” на с. 206.

[ 10 ] Текст § 6 Декрета СНК об отделении церкви от государства и школы от церкви от 23 января 1918 г. гласит: “Никто не может, ссылаясь на свои религиозные воззрения, уклоняться от исполнения своих гражданских обязанностей.

Изъятия из этого положения, под условием замены одной гражданской обязанности другою, в каждом отдельном случае допускаются по решению народного суда”.

– СУ. 1918. № 18. С. 272–273; Церковь и государство по законодательству РСФСР. Сборник узаконений и распоряжений с разъяснениями V отдела НКЮ. М., 1923. С. 5.

Текст § 2 Инструкции НКЮ о порядке проведения в жизнь декрета об отделении церкви от государства и школы от церкви от 24 августа 1918 г. гласит: “Все указанные в ст. 1 общества лишаются, согласно декрету “Об отделении церкви от государства и школы от церкви”, прав юридического лица.

Отдельным членам этих обществ предоставляется устраивать только складчины на приобретение для религиозных целей имущества и на удовлетворение других религиозных потребностей”.

Текст § 8 той же инструкции гласит: “Принявшие имущество в пользование обязуются:

хранить и беречь его, как доверенное им народное

состояние,

производить ремонт означенного имущества и

расходы, связанные с обладанием имуществом, как-то: по отоплению,

страхованию, охранению, оплате долгов, местных сборов и проч.,

пользоваться этим имуществом исключительно для

удовлетворения религиозных потребностей,

возместить при сдаче все убытки за время

пользования им, отвечая за целость и сохранность вверенного им имущества

солидарно (по круговой поруке),

иметь у себя инвентарную опись всего

богослужебного имущества, в которую вносить все вновь поступающие (путем

пожертвований, передачи из других храмов и т. п.) предметы религиозного

культа, не представляющие частной собственности отдельных граждан,

допускать беспрепятственно во внебогослужебное

время уполномоченных советом рабочих и крестьянских депутатов лиц к

периодической проверке и осмотру имущества и

в случае обнаружения Советом рабочих и

крестьянских депутатов злоупотреблений и растрат, немедленно сдать

имущество Совету Рабочих и Крестьянских Депутатов по первому его

требованию. Все эти условия вносятся в соглашение, заключаемое группой

вышеуказанных граждан с местным Советом Рабочих и Крестьянских Депутатов

(Приложение № 1)”.

– СУ. 1918. № 62. С. 757–763.

Текст ст. 3 Договора (Приложение № 1 к Инструкции НКЮ от 24 августа 1918 г.) гласит: “Мы обязуемся принять все меры к тому, чтобы врученное нам имущество не было использовано для целей, несоответствующих ст. ст. 1 и 2 настоящего договора.

В частности, в принятых нами в заведывание богослужебных помещениях мы обязуемся не допускать:

а) политических собраний враждебного Советской власти направления,

б) раздачи или продажи книг, брошюр, листовок и посланий, направленных против советской власти или ее представителей,

в) произнесение проповедей и речей, враждебных Советской власти или ее отдельным представителям и

г) совершение набатных тревог для созыва населения в целях возбуждения его против Советской власти, в виду чего мы обязуемся подчиняться всем распоряжениям местного Совета Рабочих и Крестьянских Депутатов относительно распорядка использования колокольнями”.

Текст ст. 5 того же договора гласит: “Мы обязуемся иметь у себя инвентарную опись всего богослужебного имущества, [в] которую должны вносить все вновь поступающие (путем пожертвований, передачи из других храмов и т. п.) предметы религиозного культа, не представляющие частной собственности отдельных граждан”.

Текст ст. 13 того же договора гласит: “Никто из нас, и мы все вместе не имеем права отказать кому бы то ни было из граждан, принадлежащих к нашему вероисповеданию и не опороченных по суду, подписать позднее сего числа настоящий договор и принимать участие в управлении упомянутым в сем договоре имуществом на общих основаниях со всеми его подписавшими”.

– Там же. С. 764–765.

[ 11 ] В черновом протоколе № 6 заседания Политбюро от 11 мая 1922 г. (АПРФ, ф. 3, оп. 1, д. 275, л. 26) находится записка Г. Е. Зиновьева на бланке Председателя Исполнительного Комитета Коммунистического Интернационала с датой “9.V.22 г.”. Эта записка является ответом на предложение И. В. Сталина утвердить смертный приговор по делу московского духовенства и верующих через голосование опросом (№ 24–7, № 24–8). Г. Е. Зиновьев проголосовал следующим образом: “В Политбюро. Если допустимо подавать голос в отсутствии, то я по делу о попах голосую за предложение Каменева (двоих)”. Вверху штамп о принадлежности документа к делопроизводству заседания Политбюро, протокол № 6, п. 18 с рукописной датой “8.V.22 г.”.

[ 12 ] Шифротелеграмма № 15/Ш с запросом мнения ЦК РКП(б) о суде над “польскими ксендзами”, отправленная секретарем ЦК КП Белоруссии В. Г. Кнориным 9 мая 1922 г., была получена в Москве 10 мая в 1 час ночи (№ 24–9). После расшифровки в 9 часов 50 минут утра она поступила к И. В. Сталину, который для принятия решения срочно обсудил ее содержание с Ф. Э. Дзержинским и Л. Д. Троцким (№ 24–10). Ответ В. Г. Кнорину был дан того же 10 мая шифротелеграммой с исходящим номером 2524/III (текст документа в деле отсутствует) (см. помету на экземпляре л. 10 № 24–10). Из Минска в ЦК РКП(б) приходит еще одна шифротелеграмма № 16/III (текст документа также отсутствует в деле). 15 мая 1922 г. в ЦК РКП(б) поступает записка Польского Бюро ЦК РКП(б) за подписью секретаря С. Гельтмана с рядом предложений для ЦБ КП Белоруссии (№ 24–21), которые сообщаются шифротелеграммой с исходящим номером 2684/Ш В. Г. Кнорину “или его заместителю” (№ 24–23). Известно, что шифротелеграмма № 2686/Ш (см. помету на документе в примечании к № 24–22) была датирована 16 мая и отправлена в ответ на шифротелеграмму № 17/Ш из Минска от 15 мая, которую получили в Москве 16 мая в 8 часов утра (№ 24–22). Судя по содержанию этого документа, он был ответом на шифротелеграмму ЦК РКП(б) с исходящим номером 2684/Ш, поэтому можно предположить, что дата отправки из Москвы и получения в Минске шифротелеграммы № 2684/Ш (№ 24–23) – 15 мая 1922 г.

Подписал шифротелеграмму № 17/Ш (№ 24–22) из Минска “заместитель” В. Г. Кнорина секретарь ЦБ KII Белоруссии В. А. Богуцкий, как того требовал адресант шифротелеграммы из Кремля за номером 2684/III (№ 24–23). Получив белорусскую расшифрованную телеграмму № 17/III (№ 24–22) после 10 часов утра 16 мая, И. В. Сталин, исходя из сообщенной в ней информации, пишет записку секретарю Польского Бюро ЦК РКП(б) С. Гельтману. Одновременно, по всей видимости, из Москвы уходит шифротелеграмма № 2686/Ш с запросом повторить шифротелеграмму № 17/Ш из-за искажения фамилии того, чье присутствие было бы желательно на процессе в Минске, как и члена Польского Бюро ЦК РКП(б) Лещинского (текст документа в деле отсутствует) (см. помету на документе в примеч. к № 24–22). Узнав по телефону в 11 часов 40 минут (или в 12 часов 40 минут, по первоначальному варианту пометы о времени) содержание записки И. В. Сталина, С. Гельтман заявил, что через два дня предложенные генеральным секретарем ЦК РКП(б) представители выедут в Минск (№ 24–24). Возможно, И. В. Сталин решил, что если с Ю. М. Лещинским точно поедет через два дня в Минск С.С. Пестковский, то требовать из Минска нерасшифрованную фамилию необязательно. Но отданное в 13 часов приказание “не передавать записку по прямому проводу в Минск тов. Кнорину” не было исполнено, так как в 14 часов 45 минут заместитель В. Г. Кнорина (В. А. Богуцкий?) лично принял записку и дал ответ (см. примеч. к № 24–22, 24–24). Если предположить, что записка И. В. Сталина, переданная по прямому проводу до 13 часов, дублировала для более быстрого принятия решения в Москве отправленную ранее в Минск шифротелеграмму № 2686/Ш, то ответ, полученный по прямому проводу, позже был также продублирован шифротелеграммой № 18/Ш за подписью В.А. Богуцкого с указанием фамилии лица, желательного для приезда на процесс. Кстати, по всей видимости, эта фамилия была вновь неверно расшифрована (см. комм. 22 к д. 24). К сожалению, ни по материалам тематических дел, ни по материалам черновых протоколов Политбюро ЦК РКП(б) невозможно более определенно выяснить, какие документы имелись в виду в рапорте ответственного дежурного по Секретариату ЦК РКП(б) Долгова И. В. Сталину от 16 мая 1922 г.

Нельзя исключить и иные варианты последовательности обмена документами между Москвой и Минском в связи с процессом над польскими католическими священниками.

[ 13 ] В черновом протоколе заседания Политбюро (АПРФ, ф. 3, оп. 1, д. 275, л. 19) находится записка Л. Д. Троцкого на бланке служебной записки Председателя Реввоенсовета Республики с краткой формулировкой предложений по этому пункту повестки заседания Политбюро: “В круговую. Предлагаю: а) Приговор не отменять б) исполнение приостановить в) поручить мне¹⁴⁵ ориентироваться и сделать письменное представление П[олит]Бюро”. Внизу его же рукой (в овале синим карандашом) приписано: “Срок к завтрему до вечера”, что датирует приписку 11 мая, временем заседания Политбюро. На л. 19 вверху рукописная помета о принадлежности документа к делопроизводству заседания Политбюро, протокол № 6, п. 14 от 11 мая 1922 г. На л. 19об. внизу штамп о том же.

[ 14 ] См. № 24–13.

[ 15 ] Ходатайство патриарха Тихона о помиловании осужденных по московскому процессу см. № П-123. Об использовании Троцким срочно задействованных ходатайств “прогрессивного духовенства” о том же см, № 12–2, 24–14 – 24–19 и Предисловие, с. 43–48.

[ 16 ] В ЦА ФСБ, ф. 1, оп. 6, д. 1, л. 130 сохранился предварительный машинописный экземпляр “Заключения” с рукописной правкой, отражающей процесс отбора среди 11-ти человек, приговоренных к смерти, кандидатов на расстрел. Подобранная лично Л.Д. Троцким и утвержденная Политбюро ЦК РКП(б) тройка – М. Бек, П.А. Красиков и И.С. Уншлихт – 13 мая 1922 г. подготовила несколько иной текст требуемого высшей партийной инстанцией документа, чем тот, который был представлен на заседание Политбюро 18 мая 1922 г. Сразу же после заголовка была дана строго официальная роспись содержания документа: “По вопросу о помиловании 11-ти приговоренных к высшей мере наказания гр[ажда]н – по делу о сопротивлении, оказанном ими при проведении в жизнь постановления ВЦИК об изъятии находящихся в пользовании групп верующих церковных ценностей в специальный фонд в ЦК Помгол”. Далее был набран прописными буквами с разрядкой фамилий абзац, который по жесткой и категоричной лаконичности содержания вполне мог стать готовым текстом постановления Политбюро ЦК РКП(б): “ПРИГОВОР ДОЛЖЕН БЫТЬ ПРИВЕДЕН В ИСПОЛНЕНИЕ БЕЗУСЛОВНО В ОТНОШЕНИИ НАДЕЖДИНА ХРИСТОФОРА, СОКОЛОВА ВАСИЛИЯ, ТЕЛЕГИНА, ТИХОМИРОВА И РОХАНОВА”. Затем в пяти абзацах, как и в публикуемом документе от 14 мая 1922 г., были даны краткие перечни деяний, за которые обвиняемых следовало расстрелять. В основу этих перечней была положена обвинительная часть приговора Московского ревтрибунала (№ 24–6), причем для каждого приговоренного был сделан своеобразный четкий и конкретный экстракт его “преступлений”. В публикуемом документе (№ 24–20) эти абзацы были отредактированы, по всей видимости, не без участия Л. Д. Троцкого, с введением обобщающих идеологических клише риторического свойства. Так, в перечне обвинений священника X.А. Надеждина вместо “плана антисоветской кампании” ранее было “планы сопротивления”, совсем не было фразы о “контр-революционной агитации под религиозным флагом” и о “ярко-монархическом направлении” проповедей. В перечне деяний священника В. [А.] Соколова в первоначальном варианте не было фраз о “контр-революционной агитации в храме”, о “религиозном аппарате доводов”, а вместо “Рабоче-Крестьянской власти” использовалось словосочетание. “членов Комиссии”. В перечне “преступлений” иеромонаха Макария (Телегина) ранее отсутствовали такие идеологические штампы, как “враг Рабоче-Крестьянского Правительства и всего Советского строя”, “ярый монархист”, “орудие низвержения Советского строя”. В перечне “преступлений” мирянина С. Ф. Тихомирова изменения коснулись лишь его социального положения. “Торговец” и “владелец мясной лавки” исчез, а появился “активный черносотенец”. Последний, пятый, абзац документа был первоначально отведен мирянину М. Н. Роханову. Необходимость и обязательность его расстрела мотивировалась следующим образом: “РОХАНОВ, по социальному положению дровоклада, потому, что он, руководя толпой и направляя ее действия, сам энергичнее всех других обсыпал камнями красноармейцев”. Этот абзац в документе многократно зачеркнут от руки и ниже его теми же чернилами отрывочная запись, окончательно определяющая кандидатом на расстрел вместо мирянина священника: “Заозерский – принимал участие в разработке...”. Причины подобных предпочтений ответственной тройки и присоединившегося к ней Л. Д. Троцкого остались неизвестными. Возможно, здесь сыграло свою роль пресловутое “пролетарское” происхождение дровоклада М. Н. Роханова в отличие от священника А. Н. Заозерского. Делая эту циничную замену, тройка укладывалась в определенный ПБ “лимит” – 5 расстрелов. По заявлению же самой тройки, “разбивка на две группы” шла исключительно по принципу “наименьшего ущерба для существа приговора”, “справедливо по отношению ко всем 11-ти”. И еще – идя “максимально навстречу ходатайству прогрессивного духовенства” о помиловании приговоренных. Следует особо подчеркнуть, что во всех этих ходатайствах именно священник А. Н. Заозерский назывался первым кандидатом на помилование (№ 24–14 – 24–18).

[ 17 ] Коммунистическая партия (большевиков) Белоруссии – была образована (после освобождения белорусских территорий от немецкой интервенции и аннулирования Брестского мира) на VI Северо-Западной областной конференции РКП(б) 30–31 декабря 1918 г. в Смоленске, которая провозгласила себя I съездом КП(б)Б. Съезд организационно оформил Компартию Белоруссии как составную часть РКП(б). В январе 1919 г. по предложению В. И. Ленина ЦК РКП(б) решил объединить Белорусскую ССР и Литовскую ССР в одно государство. Соответственно, объединению подлежали и “две составные части РКП(б)” – Компартии Белоруссии и Литвы, что произошло на объединительном съезде (II съезд КП(б)Б) 4–6 марта 1919 г. Единая партия в составе РКП(б) получила название: Коммунистическая партия (большевиков) Литвы и Белоруссии (КП(б) Л и Б). После освобождения белорусских территорий от польской интервенции и после неудачной попытки установить советскую власть в Литве ЦК РКП(б) в сентябре 1920 г. санкционировал разделение КП(б) Л и Б на две отдельные партии: КП(б)Б и КП(б)Л. “Для практического руководства партийной работой в БССР” было учреждено Центральное Бюро КП(б)Б (ЦБ). 15–19 марта 1922 г. прошел VI съезд КП(б)Б. ЦБ как высший партийный орган КП(б)Б просуществовал до кампании по “укрупнению” БССР (май 1923 г.) уездами Витебской, Гомельской и Смоленской губернии. 4 февраля 1924 г. Политбюро ЦК РКП(б) приняло решение о создании Временного Белорусского Бюро ЦК РКП(б), которому и передали функции ЦБ КП(б)Б и поручили осуществление мероприятий по “укрупнению” БССР.

12–14 мая 1924 г. проходил VIII съезд КП(б)Б, который вместо Временного Белорусского Бюро ЦК РКП(б) организовал Центральный комитет КП(б)Б.

[ 18 ] В РЦXIДНИ сохранилось 718 дел архивного фонда 63 “Польское Бюро агитации и пропаганды при ЦК ВКП(б)” за 1917–1931 гг. Если исходить из нормативных документов ЦК РКП(б), отложившихся в одном из дел этого фонда (РЦXIДНИ, ф. 63, оп. 1, д. 1), то создание Польского Центрального Бюро при ЦК РКП(б) вместо “Польского ЦИК России” для сохранения “польских коммунистических групп в пределах России в виде польских коммунистических секций при местных комитетах Р.К.П.” было инициировано главой ВЧК Ф. Э. Дзержинским 09.06 1919 г. на заседании Оргбюро ЦК РКП(б) (§ 5). Высшее партийное руководство Советской России и ВЧК не устраивало решение Польского ЦИК о роспуске польских групп и о своем перебазировании “на Украину в качестве заграничного представительства коммунистической партии Польши” (там же, л. 1а). Несколько позже, 28.06 1919 г., на заседании Оргбюро ЦК РКП(б) были очерчены территориальные границы работы учреждаемого Польского бюро: только “в пределах России”, “не ведя зарубежной работы” (там же, л. 2-об.). 09.07 1919 г. Оргбюро ЦК РКП(б) утвердило первый персональный состав (3 человека), а 25.07 1919 г. – официальное название: “Польское Бюро пропаганды и агитации при Ц. К. Р. К. П.” (там же, л. 3, 4). 19.07 1920 г., помимо этого Бюро во главе с С. С. Дзержинской, было создано еще одно: Польское Бюро ЦК РКП(б) в составе 5-ти человек под председательством Ф. Э. Дзержинского. Осенью 1920 г. Польское Бюро пропаганды и агитации при ЦК РКП(б) стало соответствующим отделом Польского Бюро ЦК РКП(б). К 1922 г. Польское Бюро состояло из 6-ти человек под председательством Ю. Ю. Мархлевского и с С. Гельтманом в качестве секретаря. Оно было призвано определять и координировать работу многочисленных областных, губернских и местных польских отделов (местных Польбюро). Польское Бюро ЦК РКП(б) составляли три отдела (агитпроп, издательский и учетный), секретная часть, управление делами, партийный архив и библиотека. Заседания проходили на каждой неделе в четверг в присутствии членов Бюро, представителей Польской компартии, исполкома Коминтерна, заведующих польскими секциями наркоматов и др. Отделы подчинялись в своей работе соответствующим отделам ЦК РКП(б), а при выполнении “специальных заданий” по “сложным и основным вопросам” – непосредственно Секретариату ЦК РКП(б). В числе этих “специальных заданий” помимо осведомительской работы (“информационной”) о “взглядах, настроениях и потребностях” польского населения РСФСР, Польское Бюро было призвано вместе с ВЧК-ГПУ бороться “с польской контрреволюцией и шпионажем”, “рекомендовать сотрудников” и давать “заключение по отдельным вопросам”. В помощь НКИД Польское Бюро ЦК РКП(б) должно было рекомендовать сотрудников в “личный состав миссии и различных комиссий” для Польши, давать “заключение по нотам и переговорам”, а также – “соображения и материалы к нотам”. Причем НКИД обязывался присылать в Польбюро “все материалы, касающиеся отношений с Польшей или непосредственно имеющие касательство к Польше” (РЦXIДНИ, ф. 17, оп. 84, д. 168, л. 1–2, 3, 6–8). См. также: там же, д. 328.

[ 19 ] О “необходимости привлечения к ответственности архиепископа Цепляка” еще раньше, 12 мая 1922 г., отписал в отдел юстиции Петроградского губисполкома П. А. Красиков (ГАРФ, ф. 1235, оп. 140, д. 60, л. 108-об.). Это было второе предписание подобного рода заведующего V отделом НКЮ; оно дополняло отправленное 21.04 1922 г. “отношение” за № 202. П. А. Красиков предлагал сотрудникам петроградского отдела юстиции “расследовать все случаи прямого и косвенного воздействия, производимого г. Цепляком на верующих католиков, в целях нызвать в последних сопротивление распоряжениям советской власти” и “принять самые строжайшие меры пресечения его дальнейшей преступной деятельности”. Перечисленные меры следовало применить к архиепископу Я. Г. Цепляку, так как в его действиях усматривалось “сознательное желание противодействовать распоряжениям Советской власти с целью срыва кампании по изъятию церковных ценностей”. Под “действиями” II. А. Красиков подразумевал присланный “во ВЦИК протест, в котором г-н Цепляк” требовал приостановить “дальнейшее изъятие ценностей из католических костелов” и возвратить “уже изъятое имущество”. Подлинник этого протеста от 22.04 1922 г. на бланке Могилевского римско-католического архиепископа-митрополита за подписями архиепископа Я. Г. Цепляка и за секретаря Архиепархиального управления – Д. А. Иванова сохранился в ГАРФ, ф. А-353, оп. 6, д. 6, л. 30–31. Там же отложились и другие подлинники заявлений архиепископа Я. Г. Цепляка во ВЦИК с протестами и просьбами по поводу изъятия церковных ценностей (в частности, от 18.05 1922 г. – д. 9, л. 67-об.; от 20.06 1922 г. – д. 9, л. 87-об.). Более того, сохранился и ответ на предписания П. А. Красикова: копия постановления следователя “по важнейшим делам при Губотюст Петросо-вета КОПИЧКО” от 29.05 1922 г. (д. 9, л. 83-о6.). Этот петроградский следователь, “рассмотрев дело за № 70 по обв[инению] гр. ЦЕПЛЯКА в неподчинении распоряжениям Советской власти”, обвинил католического архиепископа в нарушении декрета ВЦИК об изъятии церковных ценностей и желании сорвать саму “компанию изъятия”. Составом преступления была признана телеграмма Цепляка, которую он послал ярославскому ксендзу Рутковскому. Ксендзу рекомендовалось не выдавать описи имущества костела, так как, по мнению Цепляка, подобные требования были незаконны. Следователь Копичко на основе этого постановлял “привлечь гр. ЦЕПЛЯКА, Иоанна к делу в качестве обвиняемого по обвинению в вышеуказанном преступном деянии”. Чтобы архиепископ не уклонился “от следствия и суда”, с него была взята подписка “о невыезде из города Петрограда до разбора его дела в Суде”. В дальнейшем это петроградское дело было трансформировано в один из обвинительных эпизодов на московском процессе по делу Я. Г. Цепляка в марте 1923 г. (см. комм. 12 к д. 25).

[ 20 ] Статья VII Мирного договора между Россией и Украиной, с одной стороны, и Польшей – с другой, подписанного 18 марта 1921 г. в г. Риге, гласила:

“1. Польша предоставляет лицам русской, украинской и белорусской национальности, находящимся в Польше, на основе равноправия национальностей, все права, обеспечивающие свободное развитие культуры, языка и выполнение религиозных обрядов. Взаимно Россия и Украина обеспечивают лицам польской национальности, находящимся в России, Украине и Белоруссии, все те же права. [...]

2. Обе договаривающиеся стороны взаимно обязуются ни прямо, ни косвенно не вмешиваться в дела, касающиеся устройства и жизни церкви и религиозных обществ, находящихся на территории другой стороны.

3. Церкви и религиозные общества, к которым принадлежат лица польской национальности в России, Украине и Белоруссии, имеют право, в пределах внутреннего законодательства, самостоятельно устраивать свою внутреннюю церковную жизнь.

Вышеозначенные церкви и религиозные общества имеют право, в пределах внутреннего законодательства, пользоваться и приобретать движимое и недвижимое имущество, необходимое для выполнения религиозных обрядов, а также содержания духовенства и церковных учреждений.

На тех же основаниях они имеют право пользования храмами и учреждениями, необходимыми для выполнения религиозных обрядов.

Этими же правами пользуются лица русской, украинской и белорусской национальности в Польше”.

См.: СУ. 1921. №41–42. С. 217–236; Документы внешней политики СССР. М., 1959. Т. 3. С. 626–627.

[ 21 ] Получив независимость в результате распада Российской империи и отстояв ее в советско-польской войне 1920 г., Польша ощущала себя своеобразным форпостом защиты католических интересов в советских республиках. Такую позицию подкрепляло и то, что практически все католическое духовенство в России, Белоруссии и на Украине было польской национальности. Для оказания дипломатического давления на советское руководство наиболее часто использовалась седьмая статья Рижского мирного договора между Польшей, Россией и Украиной от 18 марта 1921 г. (см. комм. 20 к д. 24). Кампания по изъятию церковных ценностей 1922 г. послужила поводом для интенсивного обмена сторон дипломатическими нотами. Отмеченная нота Польши от 28 апреля 1922 г. (по другим данным – от 27 апреля 1922 г.) была всего первой из шести по времени написания. Вслед ей поверенный в делах Польши в РСФСР Стефанский отправил еще одну – от 30 мая 1922 г. Обе эти ноты отрицали юридическую правомерность декрета об отделении церкви от государства от 23 января 1918 г. и последующих религиозных актов советского руководства по отношению к католической церкви. Говорилось и о нарушениях седьмой статьи Рижского договора. В частности, п. 2 и 3, провозглашавших невмешательство сторон в религиозные дела церквей и обществ, находящихся на территории другой стороны (см. комм. 20 к д. 24). Польская сторона утверждала, что Рижским договором 1921 г. в РСФСР восстановлено право собственности католической церкви на церковное имущество и что католическая церковь “может управляться исключительно по нормам канонического права”. Приводилась в ноте от 28 апреля 1925 г. и ссылка на ст. 16 (п. 3) Рижского договора “о расчетах между Россией и Польшей по имуществам и капиталам, принадлежавшим религиозным обществам или предназначенным на содержание костелов и духовенства”. По мнению польской стороны, эту статью советское руководство также нарушало, применив декрет об изъятии церковных ценностей от 23 февраля 1923 г. к католической церкви. Заявлялся Польшей протест по поводу нарушения местными комиссиями по изъятию церковных ценностей инструкции ВЦИК и НКЮ о порядке изъятия от 28 февраля 1922 г. Для примера указывались нарушения при изъятии ценностей в католическом костеле в Грузинах в Москве. В ноте от 30 мая 1922 г. выражались протесты против привлечения к суду белорусскими властями в Минске католических священников и против возбуждения уголовного дела в отношении архиепископа Я. Г. Цепляка. Осуждался польскими властями и декрет ВЦИК от 13 июля 1921 г., в котором подтверждался запрет на преподавание религиозных вероучений в учебных заведениях.

Прежде чем ответить на пришедшие ноты, российская сторона отправила в польское представительство в Москве свою ноту от 31 мая 1922 г. с обвинениями председателя польской делегации в Смешанной согласительной комиссии Клима в призывах к католическому польскому духовенству в Белоруссии сопротивляться изъятию церковных ценностей.

Позже, в ноте от 22 июля 1922 г., Наркомат иностранных дел рассмотрел польские претензии о правомерности советских нормативных религиозных актов, о нарушениях седьмой статьи мирного договора от 18 марта 1921 г. и о другом вышеизложенном. Используя заключение сотрудников НКЮ, советские дипломаты однозначно признали за нотами Польши от 28 апреля и 30 мая 1922 г. желание доказать, “что лица польской национальности католического вероисповедания должны пользоваться в России большими привилегиями, чем лица других вероисповеданий”. В советской ноте подобный подход к толкованию статей мирного договора и актов советского религиозного законодательства отвергался как несостоятельный. Перед советской властью, утверждалось в дипломатическом послании, равноправны все верующие, вне зависимости от конфессиональной принадлежности. Поэтому внутреннее религиозное законодательство с полным правом распространяется и на католические костелы, их имущество и распорядок религиозной жизни. Седьмая статья Рижского договора ничего не говорит о праве собственности, а включает в себя лишь понятие “права пользования имуществом”. По вопросу же управления католической церковью следует руководствоваться не только каноническими правами, но и нормами, которые устанавливает гражданская власть. Статья 16 мирного договора имеет в виду “лишь те имущества и капиталы, которые подлежат реэвакуации в Польшу, т. е. принадлежали религиозным обществам и костелам, находящимся ныне (в 1922г.– Сост.) на территории Польши”. Нарушения же процедуры изъятия церковных ценностей местными комиссиями, согласно советской ноте, должны обжаловаться законным путем – через ЦК Помгола при ВЦИК. Католическое духовенство привлекается к уголовной ответственности лишь по причине “незаконных способов вмешательства в исполнение правительственных распоряжений местными властями” и призывов к верующим не повиноваться “государственной власти в России”.

Таков был ответ советской стороны на претензии польского правительства в связи с кампанией по изъятию церковных ценностей. Одновременно НКИД предъявил Польше обвинения в нарушении статей Рижского договора и польской конституции в отношении православного населения (запреты на богослужения, закрытие приходов, изгнание православных священников, избиение православных прихожан, уничтожение храмов и т. п.). Советское руководство, таким образом, не гнушалось в дипломатической дуэли с недавним военным противником отстаивать интересы Русской церкви, которую у себя в стране подвергало не менее жестоким, чем польское правительство, “гонениям и притеснениям”.

За четыре дня до отправки из Москвы этой ноты, 18 июля 1922 г., в Варшаве была составлена еще одна польская нота с протестом по поводу вскрытия в Полоцке раки с мощами католического святого – блаженного А. Боболи (см. комм. 10 к д. 25). В этом акте советских властей Польское правительство вновь видело “неслыханное” нарушение ст. VII Рижского договора. Ответная советская вербальная нота была отправлена польскому посольству 15 августа 1922 г. На основе актов внутреннего законодательства РСФСР в ней пояснялось, что советское правительство в кампании по вскрытию мощей святых “борется не против законности квалификации тех или иных мощей с точки зрения их нетленности”, “а только желает оградить народ от векового обмана и эксплоатации его религиозных чувств со стороны духовенства на почве всякого рода “чудес”, неизменно сопутствующих культу мощей во все времена и у всех народов”. Исполнение местными властями Полоцка “распоряжений центрального правительства”, “вскрытие мощей Андрея Боболи, как разоблачение векового обмана” было сделано без нарушения седьмой статьи мирного договора, “в пределах внутреннего законодательства”. Далее в дипломатическом послании, как и в ноте от 22 июня 1922 г., советское руководство упрекает Польскую республику за осуществление непрекращающихся гонений и преследований православной церкви в Польше вопреки ее основным законам. Исходя из наличия в Польше “религиозных гонений самых мрачных времен средневековья” на Православную церковь и ее верующих, нота НКИД предлагает польскому посольству в Москве впредь обращать больше внимания на прекращение последних у себя в стране, а не аппелировать к международному мнению “по поводу законных декретов на законной территории России”.

См.: Известия ВЦИК. 1922. 2 августа. (№ 171); Революция и церковь. 1923. № 1–3. С. 52–57; Документы внешней политики СССР. М., 1961. Т. 5. С. 521–529, 753.

[ 22 ] Получив в Москве зашифрованную телеграмму из Минска в 8 часов утра 16 мая 1922 г., через два часа ответственная дежурная Шифротделения ЦК РКП(б) А. С. Балагуровская вынуждена была признать, что подчеркнутые в расшифрованной телеграмме слова “Челжесоррелу Толмарка” “расшифровались буквально”. Таким образом, требования о выезде на процесс желательных для Минска лиц не могли быть исполнены адресатом телеграммы И. В. Сталиным. В белорусскую столицу срочно была отправлена телеграмма “с просьбой повторить шифротелеграмму за № 17/Ш ввиду ее искажения”. В 23 часа 30 минут 16 мая 1922 г., в ответ на московскую просьбу, из Минска пришла новая зашифрованная телеграмма на имя заместителя заведующего Шифрбюро ЦК РКП(б) С.Ф. Чечулина с указанием имени шифровальщика в Минске “Плоткина” (см. примеч. к № 24–22).

Через 30 минут, в 24 часа, ответственный дежурный Шифротделения ЦК РКП (б), принявший ее, М. П. Шариков расшифровал ранее обозначенное его коллегой А. С. Балагуровской “Челжесоррелу Толмарка” как “Черлюнчавич его знает Польбюро”. Возможно, что и на этот раз фамилия была расшифрована не совсем точно. Как удалось установить, в Москве в первой половине 1920-х гг. в высшем руководстве страны работали два человека с фамилией не “Черлюнчавич”, а “Черлюнчакевич”. В частности, в Наркомате юстиции работал Н. А. Черлюнчакевич: член коллегии наркомата, заведующий отделом судоустройства и судебного надзора (организационно-инструкторский), заместитель наркома юстиции (см.: ГАРФ, ф. 1235, оп. 95, д. 95, л. 262; Известия ВЦИК. 1922. 5 марта (№ 52) и 10 мая (№ 102)). В Президиуме ЦИК СССР работал М. С. Черлюнчакевич, заведующий секретариатом Президиума (см.: Звенья. М., 1992. Вып. 2. С. 440, 649). Кроме того в 1923–1924 гг. в Москву поступали документы из Харькова с подписью “Черлюнчакевич”: он в украинской столице временно исправлял должность наркома внутренних дел УССР (см.: ГАРФ, ф. 5263, оп. 1, д. 55, л. 345). Не исключено, что именно один из этих Черлюнчакевичей и запрашивался Минском на подготовляемый судебный процесс над польскими католическими священниками.

[ 23 ] См. № 24–20.

[ 24 ] Воззвания епископа Минского и Туровского Мелхиседека по поводу изъятия церковных ценностей см: ГАРФ, ф. 1235, он. 140, д. 60, л. 787–784.

[ 25 ] 09.07 1922 г. А. И. Введенский направил М. И. Калинину более краткое ходатайство о помиловании осужденных на расстрел по петербургскому процессу, близкое к публикуемым в составе дела 24 (№ 24–29 и 24–34). Одобряя “суровый, но справедливый приговор”, А. И. Введенский пишет далее, прося о его смягчении: “Пусть эту милость они не заслужили, но обстоятельства дела обновления церкви понуждают меня всемерно просить об этой милости. Нас обвиняют, что это мы, обновленцы, расстреливаем митрополита Вениамина, которого любят массы, привыкли к нему и который (не считая истории с ценностями) придерживался в своих речах аполитичности. Из него враги нашего движения хотят сделать мученика, умерщвленного “красными попами”. Это страшно повредит нашему делу, а мы хотим, ведь, большого дела – сделать из церкви не орудие буржуазии, а, наоборот, бороться за права пролетариата, за правду октябрьской революции”.

– ГАРФ, ф. А-353, оп. 6, д. 11, л. 64–65 об.

[ 26 ] Этот приговор см. № П-148. Кроме того, по петроградскому процессу публикуются: заявление митрополита Вениамина от 05.03 1922 г. (№ П–21), протокол совещания петроградской комиссии Помгола с представителями митрополита Вениамина от 06.04 1922 г. (№ П–88), воззвание митрополита Вениамина от 10.04 1922 г. (№ П-96), обвинительная речь П. А. Красикова на процессе от 29.06 1922 г. (№ П–145), кассационная жалоба и просьба защитников Я. С. Гуровича и др. о помиловании осужденных от 07.07 1922 г. (№ П-149).

Кроме того, в ГАРФ выявлены следующие документы по петроградскому процессу:

“Соглашение об изъятии ценностей из церквей”

между петроградской комиссией Помгола и представителями митрополита

Вениамина от 06.04 1922 г. – ГАРФ, ф. А-353, оп. 6, д. 11, л. 56–об.

(опубликовано в “Правде” от 14.04 1922 г.).

Ходатайство о помиловании настоятеля

Исаакиевского собора протоиерея Леонида Константиновича Богоявленского,

направленное во ВЦИК его женой Зинаидой Васильевной и его детьми, от 06.07

1922 г. – там же, л. 79–80об.

Ходатайство о помиловании митрополита Вениамина,

направленное в Президиум ВЦИК защитником Яковом Самуиловичем Гуровичем, от

09.07 1922 г. – там же, л. 12–13об.

Ходатайство группы духовенства “Живой церкви” о

помиловании приговоренных к расстрелу, направленное во ВЦИК 08.07 1922 г.

Подписи те же, что в № 24–30, и еще 5 подписей. Приложены положительные

отзывы уполномоченного ВЦУ протоиерея Михаила Гремячевского о семи

осужденных – там же, л. 140–141, 130-об.

Заявление ВЦУ во ВЦИК о том же от 09.07 1922 г. –

там же, л. 52.

Ходатайство о помиловании Юрия Петровича

Новицкого, направленное защитником М. С. Равичем во ВЦИК 12.09 1922 г. –

там же, л. 75–76об.

Письма Ю. П. Новицкого с ходатайством об отмене

смертной казни приговоренных по петроградскому процессу, направленные во

ВЦИК А. С. Енукидзе, а также В. А. Стеклову в газету “Известия” и

профессору Ю. Гойбарху 03–14.07 1922 г. – там же, 60–63об., л. 34–35об.,

36–38об.

Ходатайство адвоката Л. И. Гиринского о

помиловании осужденных, направленное во ВЦИК 18.07 1922 г. – там же, л.

123-об.

“Записка по делу о митрополите Петроградском

Вениамине, профессоре Ю. П. Новицком и других”, составил “23/VII 1922

профессор Петроградского Университета [подпись неразборчива]” – там же, л.

43–47.

Ходатайство о помиловании осужденных,

направленное московским комитетом политического Красного Креста

председателю Президиума ВЦИК М. И. Калинину в июле 1922 г. – там же, л.

77–78об.

“Характеристики десяти присужденных

постановлением Петроградского Ревтрибунала к высшей мере наказания”,

подписанные “по уполномочию группы “Живая церковь”” протоиереем

Александром Боярским, с перечислением смягчающих обстоятельств, июль 1922

г. – там же, л. 137–139об.

“Заключение № 41 О/В” “члена-докладчика по

кассационным жалобам” об отклонении всех кассационных жалоб по

петроградскому процессу, июль 1922 г. – там же, л. 131–136-об., 183–184.

Комплекс ценных документов о петроградском процессе с интересным предисловием опубликован М. В. Шкаровским: Два эпизода борьбы с церковью в Петрограде//Звенья. Вып. 2. М.; СПб., 1992. С. 555–560, 569–579.

[ 27 ] См. № 24–29, № 24–30.

[ 28 ] Карловацкий Собор (“Русский Всезаграничный Церковный Собор”) заседал в Сремских Карловцах (Сербия) 21 ноября – 2 декабря 1921 г. Среди 163 членов Собора было 11 епископов, 22 представителя монашеского и белого духовенства, а также видные православные ученые-богословы и 67 политических деятелей и военных чинов армии Врангеля. По сообщению газеты “Известия”, митрополит Антоний Храповицкий, открывая Собор, “передал от имени патриарха благословение на соборные труды”, однако документального подтверждения этого заявления газеты, враждебной патриарху, у нас нет. Собор принял послание к русской эмиграции с призывом к восстановлению на престоле династии Романовых и обращение к участникам Генуэзской конференции с просьбой не вести переговоров с представителями советской власти. Высшие органы Русской Православной Церкви во главе с патриархом Тихоном отрицательно отнеслись к этим политическим акциям Собора (осужденным и 34 делегатами собора во главе с архиепископом Евлогием). 5 мая 1922 г. патриарх вместе со Священным Синодом и Высшим Церковным Советом РПЦ упразднили избранное на Соборе Высшее Церковное Управление за границей, дезавуировав политические декларации Собора. 2 сентября 1922 г. заграничный Архиерейский Собор, формально заявив о подчинении этому упразднению ВЦУ, на деле игнорировал его, образовав взамен Временный Священный Архиерейский Синод за границей. Патриарх Тихон в ноябре 1923 г. и в марте – апреле 1925 г. подтверждал свое постановление от 5 мая 1922 г. Руководителем русских православных приходов за рубежом патриарх определил еще 30 января 1922 г. митрополита Евлогия, которому удалось создать знаменитый богословский центр русского православия в Париже. Разрыв митрополита Евлогия с карловацким центром произошел в июне 1923 г.

[ 29 ] В черновом протоколе заседания Политбюро (АПРФ, ф. 3, оп. 1, д. 329, л. 30) находится записка Е. М. Ярославского, направленная “Членам П.Б. на гол[осование]. Т. Сталину”, начинающаяся следующим текстом: “I) Благодаря тому, что в комиссию по руководству церковными процессами¹⁴⁶ не вошел ни один из членов антирел[игиозной] комиссии ЦК., получилась оторванность антирел[игиозной] комиссии, невозможность для нее исправить те или иные недочеты в постановке дела (не было даже стенограммы показаний подсудимых). Поэтому дело надо исправить, срочно введя в эту комиссию т. Красикова П. А.”. Внизу записи результатов голосования: “Голосую за подчеркнутое предложение т. Ярославского о Красикове. И. Сталин”; “За М. Томский”; “Я за введение в эту комиссию самого Ярославского. Л. Каменев”; далее зачеркнуто “В. Молотов”; “Ввести т.т. Ярославского и Красикова. Г. Зиновьев. В. Молотов. А. И. Рыков. Троцкий”. Слева вверху рукописная помета о принадлежности документа к делопроизводству заседания Политбюро, протокол № 60 с датой “30.III. 23 г.”, штамп Бюро Секретариата ЦК РКП(б) с датой “6/IV-23 г.” и входящим номером.