Глава пятнадцатая. Конец владычеству христиан на Востоке

Бедствия Святой Земли, отчаянное положение пилигримов еще раз подняли в Европе значительное ополчение крестоносцев, во главе которого снова стал король Людовик Святой.

Весной 1267 года Людовик созвал в Париж французское рыцарство и принял крест и обет идти на новый Крестовый поход вместе с братом, Альфонсом Пуатье, и сыновьями, Филиппом. Иоанном, Тристаном и Петром. Но рыцарство Франции долго упорствовало принять подобный же обет на себя, и только неотступные побуждения со стороны папы Климента IV и Людовика Святого подвигнули рыцарство и духовенство к участию в походе.

На этот призыв, кроме того, откликнулся в Испании король Яков Аррагонский, который вел удачные войны у себя с магометанами, но после первых неудач отказался от своего обета.

Между тем Людовик приобрел себе еще новых союзников, – своего брата, короля Карла Сицилийского, и английских принцев Эдуарда и Эдмунда, Сыновей короля Генриха III, и фризов.

Сборы были долгие; Людовик сначала привел в порядок все свои дела, словно предчувствуя свою смерть, и только весной 1270 гола крестоносцы выступили в путь и добрались до сборного пункта, в Эгморт.

Флот генуэзцев, нанятый для переправы войска, запоздал, и за это время в войске поднялся бунт, который Людовик усмирил только с большим трудом.

С самого начала дело все как-то не ладилось, и никто не верил в его счастливый исход.

Наконец, перебрались на Сардинию, собрали военный совет, на котором было решено идти не в Сирию и не в Египет, но сначала в Тунис. Тунис платил дань королевству Сицилии, пока там правили германские императоры, но отказался платить французам. Немцы же южной Италии имели всегда поддержку и пристанище в Тунисе от эмира Тунисского. Таким образом, снова к общему делу Крестового похода присоединилось личное дело короля Сицилийского.

17-го июля король Людовик со своими подданными высадился в Тунисском рейде, на узкой полосе берега. Без большого труда христиане победили мусульманские войска и двинулись несколько дальше и расположились лагерем на месте древнего Карфагена.

Тунис очутился в серьезной опасности. Эмир собрал все свои силы и продовольственные запасы, а султан Бибарс отправил к нему значительное войско из Египта. Все эти приготовления можно было устроить благодаря тому, что Людовик замешкался и тем самым упустил удобный момент для нападения на тунисцев. Людовик, собственно, поджидал Карла Сицилийского с его войском и без него не хотел начинать решительного наступления.

В этот период времени на христианский лагерь налетела страшная беда – моровая язва, благодаря изнурительному зною, и много народа умирало каждый день; умер Тристан, сын Людовика, епископ Рудольф; наконец, захворал и сам король Людовик; он был так слаб и расстроен, что нельзя было ожидать от болезни хорошего исхода. В несколько дней Людовик понял и сам, что жизнь его приходит к концу. Но до последней минуты он свято исполнил свои обязанности, написал поучение своему наследнику, Филиппу «Смелому», и 25-го августа 1270 года скончался.

После смерти Людовика характер Крестового похода сразу изменился. Король Филипп «Смелый» не разделял идеальных мечтаний отца; он видел впереди только ясно очерченные военные и политические цели. К этому времени прибыл со своим войском Карл Сицилийский, и в несколько дней крестоносцы не только остановили нападения мусульман, но и перешли в наступательное положение.

Победа над мусульманским войском быстро подготовила почву для перемирия, по которому было договорено, что жители обоих государств могут без страха безопасно жить в любом государстве, исповедовать свою религию, строить храмы и вести общую торговлю. Пленные выдаются без выкупа, на обмен. Эмир Туниса платит военные издержки около 4.500.000 рублей на наши деньги и впредь обязан платить сицилийскому королевству двойную дань.

Зимой французы, итальянцы и английский принц Эдуард отплыли в Сицилию.

Фризы отправились в Сирию, а за ними следом и англичане.

Но Филипп стремился во Францию, тем более, что все войско было страшно истощено болезнями и лишениями. Принцы и короли разъехались по своим домам, дав слово собраться для продолжения Крестового похода через три года.

Антиохия была завоевана, и Бибарс как будто оставил в покое сирийских христиан. Он более опасался монголов и западных крестоносцев. Со временем он заключил с одним монгольским ханом союз, чем несколько оградил себя от дальнейших вторжений монголов. В 1271 году он снова обратил оружие против христианской Сирии, взял сильные крепости Крак, Аккар, Монфор и побудил побежденных купить перемирие с ним крупной жертвой. Прибыли фризы, принц Эдмунд с англичанами, но и этих сил было слишком мало для борьбы с Бибарсом.

А Бибарс пока не трогал главного гнезда вражьей силы, а отправил флот против о.Кипра. Однако, здесь он потерпел крупную неудачу. Киприоты же призвали монголов, которые обрушились на север Сирии. Бибарс быстро сдержал их и снова стеснил ободрившихся, было, крестоносцев, но не надолго. В 1272 году он согласился заключить с ними десятилетнее перемирие.

Бибарс хранил перемирие, но в тоже время пользовался всяким случаем, чтобы выиграть за это время как можно больше. Главную силу устремил он на ослабление силы монголов, и хотя с большим трудом, но это удалось ему.

Стеснил он также Антиохийское княжество, Армению, Персию, но главное – старался, чтобы не было нового ополчения с Запада.

Собственно, теперь султан стоял на высоте своего величия; вся Сирия почти была в его власти; из Египта он простер свою власть до Нубии. Снова ислам возвысился над христианами; слава Бибарса гремела по всему Востоку, и теперь он как бы указывал мусульманам на возможности их единого и нераздельного господства в областях передней Азии.

В 1277 году Бибарс умер, незадолго перед чем чуть было не возникло нового грозного восстания христиан.

На папский престол Григорий X был избран в то время, когда сам он находился в Святой Земле, в 1271 году, в качестве пилигрима. Будучи на папском престоле с 1274 года, он деятельно стал призывать к новому Крестовому походу западных европейских христиан. Но сначала призыв его не имел успеха, и только после долгих усилий на проповедь его откликнулось более половины Западной Европы. Однако, до дела не

дошли, – домашние дела государей задерживали их, а после смерти папы Григория X идея Крестового похода распалась сама собою, и Святая Земля была как бы отдана на произвол врагам христианства.

Эта бездеятельность христиан оказала значительную поддержку мусульманам. После смерти Бибарса сын его, Альмелик, недолго удержался на престоле, как и малолетний брат его, у которого отнял власть его опекун, эмир Килавун (Калаун). Египет поддерживал его, но зато в Сирии против него восстали эмир Сонкор Алашвар и монголы.

С большим трудом Килавун одолел их, но на это потребовалось около пяти лет.

За это время Крестовый поход мог бы значительно поддержать сирийские владения христиан. Но вместо этого среди христиан шли отчаянные раздоры то в Триполисе, то в остатках Иерусалимского государства, то на о.Кипре.

Словом говоря, за время тех лет, когда султан Килавун упрочивал свое могущество, христиане деятельно вредили самим себе, подрывали свою же силу, как бы спеша раз навсегда покончить со своим могуществом на Востоке. Своими грабительскими набегами на мусульманские владения они только разжигали все больше и больше против себя злобу султана Килавуна, а затем, видя что дело их плохо, смиренно начали просить о перемирии. Султан соглашался на это, ввиду того, что еще не все дела его были приведены в порядок и войско было ослаблено борьбой против монголов.

Султан неуклонно стремился к покорению всей Сирии, а раздоры в среде христианских партий только давали поводы ему к началу военных действий. С 1285 года захват султаном нескольких важных крепостей навел уже на христиан смертельный, панический ужас.

Султану покорно сдались крепости Маркас, Маракия, богатая Лаодиея, Триполис, где все еще продолжались жалкие междоусобицы из-за престолонаследия.

Тщательно приготовясь к осаде, султан весной 1289 года обложил Триполис могущественным войском и сильными осадными, стенобитными машинами.

Христиане прекратили распри, с о.Кипра прибыла помощь, но нападение мусульман было непреодолимо; через какой-нибудь месяц стены были разрушены, войска рассеяны, и победители бурным потоком ворвались в осаждаемый город.

Немногие спаслись на о. Кипр, большинство попало в плен, богатства города были разграблены, постройки подожжены.

Ужасное дело это кончилось разрушением многих мелких городков и местечек, принадлежащих графству Триполийскому.

С горечью узнали в Европе о страшных делах в Святой Земле, но уже ни одна проповедь о новом Крестовом походе не находила нигде себе отклика. Монголы тоже были слишком заняты личными своими делами и не могли остановить стихийного движения мусульман. Но сознание неизбежного конца христианскому владычеству на Востоке стало более чем определенным после того, как генуэзцы заключили торговый договор с египетскими купцами в 1290 году, а короли арагонские, сицилийцы, неаполитанцы составили с могущественным султаном тесный оборонительный и наступательный союз.

Нападение мусульман на последние остатки Иерусалимского королевства началось около этого же времени намерением султана идти на Аккон. Аккон был в то время богатейшим и оживленным городом во всем мире; широкая торговля позволяла жителям роскошно украшать здания, устраивать себе редкие сады, парки, водопроводы.

Весть о приготовлениях султана идти на Аккон привела весь город в ужас и смятение и в тоже время воодушевила всех до последней капли крови на то, чтобы защищать великолепный Аккон – эти ворота в Обетованную Землю. До 20.000 человек собралось на защиту города из окрестностей и с

о.Кипра. Этого войска по численности было бы достаточно для защиты города довольно долгое время; но у войска не было твердого, опытного предводителя, потому что молодой король Генрих II Кипрский не пользовался уважением и популярностью и все время оставался в Кипре. В войске не было дисциплины, строго порядка и общего плана единодушной обороны.

Между тем, Килавун продолжал деятельно собираться к походу, уговаривал некоторых эмиров, которые противились его планам, и, наконец, сам отправился в лагерь своих войск, но дорогой внезапно умер. Однако, это нисколько не улучшило положения христиан. Его сын, Альмелик Алашраф, так же деятельно повел начатое отцом дело.

Весной 1291 года огромное войско с сотней осадных машин расположилось лагерем перед Акконом. Начались мелкие схватки между мусульманами и крестоносцами. Хотя последние и храбро вели свое дело, но дальновидные люди среди осажденных понимали, что настоящее дело кончится далеко неблагополучно, и заранее начали переговоры о мире; султан гордо отклонил их. Так шло дело до мая месяца, когда, наконец, воины султана внезапно начали наступательные действия. Бой свирепствовал изо дня в день, и, наконец, богатейшие люди, рыцари и их слуги, король Генрих II и его войска ночью бежали на о. Кипр, покинув город с его двенадцатитысячным гарнизоном.

В средине месяца мусульмане бросились на штурм города, разрушили кое-где стены и уже ворвались в город. Но отчаяние осажденных достигло своего предела; единодушие их всей тяжестью обрушилось на осаждавших, которые и были выгнаны из крепости. В одну ночь стены были возобновлены. Но теперь всем уже стало очевидно, какой конец ожидает Аккон, и обманывать себя несбыточными надеждами было нечего.

Монахи читали проповеди, защитники Аккона смиренно каялись в своих проступках и причащались, как перед смертью.

Наутро штурм мусульман возобновился с новыми усилиями. Они тоже были воодушевлены до крайних пределов проповедями и со всех сторон густыми толпами надвинулись на город. Много раз осажденные отбивали все приступы. Но напрасно было их небывалое мужество и

самопожертвование, – рокового исхода избежать было уже невозможно. Невозможно было и сдержать надвигавшиеся, как страшная лавина, полчища неприятелей. Они сваливали, убивали, топтали тысячи на своем победоносном пути, а женщин и детей захватывали в плен для обращения их в рабство. Несчастные бросались на корабли в гавани; но в море свирепствовала буря, и корабли гибли один за другим вместе с несчастными, избегнувшими меча и насилия.

Несколько тысяч заперлись в крепком замке тамплиеров и начали вести переговоры, но мусульмане и слушать не хотели о том и продолжали свое ужасное дело грабежа и насилия… Вслед за тем страшный пожар охватил великолепные здания богатого Аккона, и весь он был сравнен с землей, где погибли и создатели его, и их создания…

Падение Аккона как бы провозгласило конец сирийскому христианству. Еще значительные укрепления находились в руках христиан, как Тир, Сидон, Бейрут, замок пилигримов; но все слишком ясно видели, что дальше продолжать войну с мусульманами уже нет никакой возможности. Христиане бежали решительно отовсюду, еще заранее слыша о победах мусульман и об их приближении.

Прошло несколько недель, и весь сирийский берег был покинут крестоносцами.

На Западе ужас овладел всеми при вести о колоссальных победах мусульман. Короли, духовенство рвались в Святую Землю, но сознание всей трудности после стольких вековых, бесплодных усилий начинать все дело сызнова невольно парализовало всех. Поднималось несколько почти не организованных ополчений, но все они по-прежнему не достигали своей цели.

В начале своего возникновения тамплиеры всюду возбуждали удивление своей организацией и всеобщим уважением, благодаря своему бескорыстному служению общему делу. Но с течением времени их исключительное положение, большой приток средств совершенно извратили основную идею ордена. Изнеженная, обеспеченная жизнь, наслаждение ею, корыстолюбие, способность ради выгоды идти на всякого рода сделки с честью и совестью, вероломство по отношению к другим орденам и к крестоносцам – постепенно уронили сочувствие всех к этому учреждению. Если в начале дела цель ордена была – служение обществу, взаимопомощь всем страдающим и угнетенным, то впоследствии все это приняло совершенно обратное действие. Тамплиеры, укрепляя свою власть, охраняя свои владения, самостоятельно воевали со своими единоверцами, даже соединялись для борьбы против них с врагами христианского мира.

Мало того, тамплиеры даже сделали важный шаг, непростительный для духовной общины. Они отстранили католическое правоверие, отвергая христианское вероучение, и составили предосудительную тайную религию на основе превратного еретического учения.

Папы иногда для виду упрекали их за крайне безнравственную жизнь, за демонические лжеучения, в которых отвергалась вера в существование идеального образа Христа, в которых учили веровать в существование истинного высшего Бога, правящего Вселенной, и низшего бога, руководящего вещественным миром, наслаждениями и удовольствиями земной жизни.

Орден владел богатыми имениями; более легкие житейские обязанности новой лжерелигии были крайне соблазнительны, и число последователей тамплиеров быстро разрасталось от этого.

Но не в этом даже заключалась причина распадения ордена тамплиеров, а в политическом положении его. До падения Аккона тамплиеры сильно возбудили против себя всех крестоносцев и западных христиан.

Деньгами, поддержкой папства, желавшего распространить свою власть над всем миром, тамплиеры искусно набирались силы, чтобы добиться обособленности в военных действиях на Востоке и привести к концу стремление образовать самостоятельное государство.

Но французский король Филипп IV «Красивый» был заклятый враг могущества и власти высшего духовенства; отчасти опасаясь этого нового нарождающегося врага светской власти, отчасти прельщаясь огромными богатствами его, король твердо решил уничтожить этот орден, который рука об руку с папской властью серьезно угрожал французскому государству. Начался ужасный процесс против духовного ордена с 1307–1313 годов, когда много сотен рыцарей толпами заточали в тюрьмы и предавали жестоким казням. Наконец, под сильным давлением короля папа Климент V окончательно уничтожил этот орден.

Этот орден в то время достигал нового расцвета, хотя иоанниты шли таким же роскошным и эгоистичным путем, тоже поддерживая папство против светской власти и всеми силами добиваясь вполне самостоятельного политического положения.

Аккон пал, Сирия была закрыта для них, и они двинулись на берега Эгейского моря, где в 1310 году подчинили своей власти целый ряд островов южных спорадов, прочно утвердившись на о.Родосе. Более двухсот лет родосские иоанниты поддерживали свою власть, развивая торговлю, промышленность и государственное устройство при помощи своих доходов на Западе, которые давали им возможность содержать большое войско. Но в начале XV столетия их рыцарское государство погибло от меча воинственных турок.

После падения Аккона и изгнания христиан из сирийских владений Армения не только не погибла, но несколько утвердилась. При нашествии монгольских орд Армения вступила с ними в союз, и это сначала помогло ей. Но когда впоследствии власть осталась за мусульманами, Армении тяжело досталось от них. Когда же затем в XIV столетии монголы приняли ислам и тем присоединились к мусульманам, они отказались от помощи своим прежним союзникам.

Армянские короли тщетно просили Запад помочь им, обещая присоединиться к Римской Церкви, и это маленькое государство неминуемо погибло бы тогда же, но его поддерживали многие крестоносцы, бежавшие из Сирии. И, тем не менее, дни его были сочтены.

Гибель его особенно усиливали внутренние распри, неудачи в сношениях с монголами и враждебные отношения с мусульманами. Наконец, во второй половине XIV века мусульмане рассеяли армянское войско, истребили замки города и последнего короля Льва V отправили в плен, в Каир, после чего самостоятельность Армении была уничтожена навсегда.

Королевство Кипрское пережило Армению немногим больше ста лет, но пережило в блеске и счастье. Со времени третьего Крестового похода прекрасный, благодатный остров густо заселился западными колонистами, – рыцарями, купцами, духовенством. Земледелие, торговля, промышленность ожили; замки, колонии, монастыри, церкви вырастали одни за другими и способствовали развитию и крепости этого государства. Единственно, что мешало правильному развитию его – это непреодолимое отвращение греческого населения подчиняться папской власти. Но Римская Церковь вводила католичество не насилием, а убеждениями, и это не доводило до обострения отношений между жителями и не производило среди них резкого и гибельного раскола. Беглецы из Аккона и со всего сирийского побережья, на последовавшие за иоаннитами, также поселились на о.Кипре и своей деятельностью во многом способствовали процветанию острова. Кроме того, самое блестящее время средневекового богатого Кипра привлекало сюда немало поселенцев с далекого Запада.

После гибели Аккона здесь в огромном количестве стали сосредоточиваться восточные и западные товары; в домах и замках приютились редкая восточная роскошь, изысканные удовольствия, изнеженные наслаждения.

В конце XIV столетия началось постепенное падение Кипрского королевства. Начались тяжелые столкновения с гордыми итальянскими колониями, затем разрыв с генуэзцами, которые, наконец, захватили в свои руки всю торговлю и тем сломили могущество Кипрского королевства. В то же время короли вели войны с египетскими султанами, и это, как и боевые схватки с генуэзцами, год от году значительно ослабляли силу королевства.

Казна пустела, торговля упадала, начались междоусобицы при дворе и между католиками и греками на религиозных убеждениях. Последний король, Яков II отнял у генуэзцев торговлю, но уже сам один не мог удержать государство от распадения и обратился за помощью к Венеции, которая после его смерти и подчинила себе о. Кипр. Около ста лет владела она островом, но, в конце концов, в начале XVI столетия должна была уступить его наступающей силе османских турок.