№69, преосвященного Аркадия, епископа Рязанского, от 29 января 1906 года

А) Всякая автокефальная Церковь, по канонической норме, управляется поместным собором епископов (пр. св. Ап.34-е); поэтому созвание Поместного Собора русской Церкви является делом первой необходимости, как главного средства к возвышению духовной власти и оживлению церковной жизни. Поместный собор есть полновластный официальный орган высшей церковноправительственной власти и, как таковой, по канонам Церкви, должен быть созываем дважды или однажды в году (1Всел. Соб.5-е; 4Всел. Соб.19-е; 6Всел. Соб.8-е; 7Всел. Соб.6-е). Будет великим благом для русской Церкви, если, по вниманию к различным затруднениям, такой собор будет созываться хотя бы один раз в 3 года.

Что касается состава Собора, то в последний прежде всего должны будут войти епархиальные архиереи или их заместители и – сверх того – представители от клира и мирян. В пользу участия клира и мирян, как верных членов Церкви, в составе предстоящего Собора имеются как канонические, так и исторические основания.

В деяниях древних канонических соборов наблюдается тот факт, что число епископов почти всегда обозначается точной цифрой и что определения соборов подписывались только епископами. Однако отсюда отнюдь не следует, что участие клира и мирян на соборах недозволительно с канонической точки зрения. Недопущение клира и мирян в состав собора противоречило бы основной идее христианской Церкви, именуемой соборной Церковью. Церковь есть религиозно-нравственное общество всех верующих во Христа, живой организм, тело Христа (1Кор.12:20–29; Ефес.4:12–16). В этом обществе епископы, хотя и имеют важное значение, но ни в каком случае не составляют собой всей Церкви. Ни клира, ни мирян из состава Церкви, которую и представляет собой, так сказать – в сокращении, собор, исключить таким образом нельзя. Восточные патриархи в своем окружном послании (1848 г.) говорят, что хранителем православия на Востоке является сам народ. А одним из внешних условий признания соборных определений обязательными для всех членов Церкви считается принятие этих определений, как выражающих истинное церковное сознание, всеми православными членами Церкви, то есть и клириками и мирянами. Это участие клира и мирян на соборах древней вселенской Церкви подтверждается многими достоверными свидетельствами истории. В составе апостольского Иерусалимского собора по вопросу о значении Моисеева закона, кроме апостолов, были старцы (пресвитеры) и братия. В 3 веке в африканской Церкви, когда возник вопрос о том, как поступать с отрекшимися от Христа во время гонений, св. Киприан, архиепископ Карфагенский, потребовал «составить общий собор с епископами, пресвитерами, диаконами, исповедниками, твердыми в вере мирянами, рассудить о деле падших». На Поместном Эльвирском Соборе (309 г.) было 10 епископов, 26 пресвитеров, диаконы и великое множество народа. На поместном Константинопольском Соборе (536 г.) при патриархе Мине в составе Собора был и весь клир столицы. На 1 Вселенском Соборе (325 г.), кроме 318 отцев, т. е. епископов, присутствовали многие клирики (например известнейший св. Афанасий Великий) и миряне. Были на соборе даже и языческие философы. На 7 Вселенском Соборе, кроме епископов и представителей, государственного управления, было множество благоговейнейших архимандритов, игуменов и монахов. На соборах русской Церкви в допетровскую эпоху клирики и миряне принимали деятельное участие, как это несомненно из исторических свидетельств о Стоглавом Соборе 1551 г., о Киевском Соборе 1640 года при Петре Могиле и о Соборе 1666–1667 гг.

Таким образом, участие клира и мирян на соборе нужно признать не только допустимым, но и канонически законным. Поэтому желательно – особенно в настоящее время – широкое участие клира и мирян в обсуждении всех вопросов на соборе; формулировка же определений собора и подпись их предоставляется только епископам.

Если будущий Собор русской Церкви составится не из одних епископов, но вместе из клириков и мирян, то желательно, чтобы на Собор были избраны лучшие представители духовенства, отличающиеся духом истинного пастырства. Из мирян желательны на Соборе люди, крепко связанные с Церковью, радующиеся ее радостями и болеющие ее скорбями, а также представители богословской науки и те из мирян, кои в своей просветительной и литературной деятельности потрудились на благо святой Церкви и несомненно сами пожелали бы быть на Соборе (Киреев, Папков, Новоселов и др.). Порядок избрания клириков и мирян для участия в предстоящем Всероссийском Поместном Соборе можно проектировать следующий: приход, во главе со своим пастырем, в храме после литургии избирает несколько представителей. Эти лица, среди которых могут быть и низшие члены причта, во главе со своим священником, отправляются на благочинническое собрание. Там они (опять же в храме) выбирают из себя, представителей, например, двух-трех или более, от каждого благочиния. Эти лица, среди которых непременно должен быть священник, отправляются на епархиальный собор. Последний, составившись таким образом из священников, других членов клира и мирян от всех благочиний епархии, под председательством местного епископа, происходит в епархиальном городе и избирает представителей из клира и мирян на Всероссийский Собор, на который и отправляются во главе со своим епископом. Число представителей указать трудно; это будет зависеть от числа приходов епархии и от предполагаемого числа участников Собора.

Б) В связи с установлением соборного начала в русской Церкви стоит разделение России на церковные округа под управлением митрополитов с предоставлением им права созывать областные соборы. Такой порядок предусматривается многими канонами православной Церкви, и Церковь русская, если желает оставить за собой право именоваться соборною, должна следовать сему порядку управления. Соборность должна проникать собою всю церковную жизнь: приход, епархию, область и, наконец, всю российскую Церковь. В России доселе не было деления на области в церковном отношении, потому что вся российская Церковь некогда была одною из областей Константинопольского патриарха. Но ныне русская Церковь развилась и расширилась далеко более всех восточных патриархатов и, сообразно канонам Церкви, давно должна быть разделена на особые автономные области или округа. Опасение, что установление автономных церковных округов в некоторой степени может способствовать разрушению государственного единства, устраняется по следующим основаниям: а) в законодательном отношении все митрополичьи округа должны быть подчинены одной центральной власти – Поместному Собору, при этом каждому округу могли бы быть предоставлены права законосовещательного учреждения, например: право составления проектов законов и представления их центральной власти; б) в административном отношении округу могло бы быть предоставлено право разъяснения существующих церковных законоположений и проведения их в жизнь, и в) в судебном отношении округ должен подчиняться высшей центральной инстанции – Поместному Собору, к которому недовольные и могли бы обращаться со своею апелляцией. Округа могут быть намечены следующие: 1) Петербургский, как центральный (в административном отношении), имеющий во главе первенствующего среди митрополитов, т. е. патриарха, как епископа царствующего града, объединяющего в своем лице управление, всею церковною жизнью России и представляющего российскую Церковь за пределами России.

2) Московский округ; его задача – внутреннее развитие православия в России в отношениях научном, богослужебном, жизненно-практическом. 3) Киевский; его задача – развитие православия на Западе и охранение его от напора католицизма. 4) Кавказский; его задача – объединение всех племен и народностей Кавказа под сенью православия. 5) Казанский; его задача – развитие и охранение православия среди ислама. 6) Западно-Сибирский; его задача – просвещение инородцев Сибири светом Христовым и укоренение и сохранение православия среди переселенцев. 7) Восточно-Сибирский; его задача – борьба с восточным буддизмом и ламаизмом. Но возможно установление и большего числа округов, по мере, могущей открыться надобности.

Для обсуждения реформы нашего духовного суда, еще в семидесятых годах прошлого столетия учрежден был особый Комитет, по отзыву которого существенные недостатки этого суда заключаются в следующем: а) в смешении судебной власти с административной; б) в канцелярской тайне судопроизводства по письменным актам следственного производства; в) в стеснении убеждения судей формальными доказательствами и г) в централизации судопроизводства.

1. Для устранения означенных недостатков полезно было бы принять следующие меры: а) отделить судебную власть от административной, б) установить публичность заседания с заменой письменного производства устным и с отменой теории формальных доказательств, и в) учредить суды, близкие к подсудимым.

Власть административная и судебная должна соединяться только в лице епископа, как средоточия церковной власти во всех ее отношениях. По канонам Церкви, судебная власть от него неотъемлема (Апост. пр.31-е, 39-е, 55-е и пр.). Вообще же, желательно отделение администрации от суда.

Все судебные дела епархии должны решаться епархиальным судом (первая инстанция суда), который под председательством епархиального архиерея может состоять из коллегии пресвитеров, избираемых епископией и находящихся при епископе. Число пресвитеров-судей должно быть не менее трех. Ввиду невозможности – при современном положении епископов – справиться со всеми судными делами, желательно увеличение количества епархий; но в настоящее время число епархий еще не может быть определено с точностью.

Б) Суд должен быть публичный, гласный, состязательный, гарантирующий полную равноправность сторон.

В) Суды должны быть учреждены близкие к подсудимым. Желательно, чтобы они были не духовные (сословные) только, а церковные. Такому церковному суду должны быть подсудны лица не только духовные (приходское духовенство), но и монашествующие, равно как и миряне, – по проступкам и преступлениям против веры и нравственности. В случае суда над лицами монашествующими и при решении дел, касающихся монастырей, должны присутствовать при судебном производстве и депутаты от монастырей с правом голоса.

2. Вторая инстанция суда – суд апелляционный епископов во главе с митрополитом на решение епархиального суда.

3. Третья инстанция духовного суда – суд соборной поместной российской Церкви.

4. Суду непосредственно архиерейскому, без участия судей-пресвитеров, подлежат проступки, означенные в ст. 155 Уст. дух. консисторий.

5. Для решения менее важных и мелких дел, по обоюдному желанию тяжущихся, желательно учреждение «братских иерейских советов», члены которых должны выбираться по благочиниям (благочиннические советы ныне). Деятельность этих советов должна быть только примирительной.

При рассуждении о возрождении прихода и его благоустройстве необходимо сначала указать недостатки в жизни современного прихода и неблагоприятные условия для развития этой жизни. Главные из них следующие:

1) Отсутствие непосредственного надзора епископа за приходскою жизнью. Вследствие обширности епархии, епископы очень и очень редко могут бывать в приходах и непосредственно оказывать свое благотворное влияние на оживление приходской жизни. 2) Отдаленность многих храмов от деревенских жителей, отчего многие, особенно из подрастающего поколения, не могут удовлетворять своих религиозных потребностей, а некоторые побуждаются искать этого удовлетворения в сектантских сборищах. Тому же способствует недостаточно истовое и не вполне благоговейное совершение богослужения клириками, равно и малопонятность для простых крестьян богослужебного языка.

3) Недостаток у крестьян даже начального образования и достаточного умственного развития, коим обусловливается более или менее сознательное отношение к делам веры и благочестия. 4) Безучастность церковно-приходской общины в наблюдении в пределах прихода за чистотою веры и нравов, в призоре за детьми бедных и сиротами, равно отсутствие, за редким исключением, в приходе благотворительных учреждений, отчего, с одной стороны, безнаказанно господствуют в приходах различные пороки, например, пьянство воровство, сквернословие, разгул молодежи и т. п., с другой – развивается так называемое бродячее нищенство, вредно влияющее на низшие классы населения. 5) Экономическая бедность крестьян, вследствие коей они не в состоянии не только строить и содержать различные благотворительные учреждения, но часто не могут содержать даже начальной школы. 6) Недостаток в хорошо подготовленных и ревностных пастырях, так как духовная школа, откуда выходят кандидаты священства, при кастовой замкнутости духовенства, при мало соответствующей пастырским целям постановке в ней учебно-воспитательного дела, мало дает подобных пастырей. Кроме того, забота клириков о своем материальном обеспечении, начиная с устройства домов для себя при самом поступлении в приход, постоянная – далее – материальная зависимость их от прихожан, разные унизительные для клириков поборы натурой и т. п., с одной стороны, охлаждают пастырские идеальные стремления и порывы, с другой – убивают искренность и сердечность в отношениях прихожан к пастырям и роняют нравственный авторитет духовенства в глазах населения, что выражается даже в созданных народом разных поговорках и присказках по адресу клириков. 7) Вообще, в приходской жизни не видно взаимного участия пастыря с пасомыми в устроении своей жизни внутренней, религиозно-нравственной и даже хозяйственной, что было в приходах древней Церкви первых веков христианства, – как это видно из кн. Деяний и наставлений св. апостолов (Деян.2:44–46; 4:34–35; 6:1–5; 1Фес.5:11–14; Евр.3:12; 13:16–17; Флп.2:3–4; 2Фес.3:14–15; 1Кор.12:14–27; Ср. Рим.12:4–5. Ср. Ефес.4:3–16 и т. п.) и сочинений отцев и учителей Церкви, – и в древнерусском приходе (см. статьи Пешкова. Древнерусский приход / Богословский Вестник. 1897), что должно быть и по самому понятию о приходе, как первичной и основной части Церкви поместной и вселенской, который есть в своем роде малая Церковь, в коей жизнь должна основываться на соборном начале, как и в Церкви вселенской. Не участвуя или совсем мало участвуя в устроении внутренней приходской религиозно-нравственной жизни, церковно-приходская община, в частности, не принимает в настоящее время никакого участия в избрании клириков, отчего бывают нежелательные явления для прихода, например: в приход с большим и величественным храмом назначается клирик со слабым голосом, в приход сектантский назначается, например, на псаломщическое место штрафованный священник к соблазну православных и неправославных, или диаконом и псаломщиком назначается лицо, явно враждебное священнику прихода, и т. п. Далее, заведование церковными суммами и имуществом производится в настоящее время в большинстве приходских церквей без представителей от прихожан, которые, не составляя правильного контрольного органа, не участвуя в ведении расходов, совершенно уклоняются от ответственного для них контроля, не желая играть в этом деле пассивную роль. Заведование церковными суммами и имуществом чаще всего принадлежит одному церковному старосте даже без ведома о. настоятеля прихода; нередко церковное хозяйство ведется неправильно, незаконно и даже с ущербом для интересов церкви. Сознательная утайка сумм и явная неправда в записях приходо-расходных книг хорошо известны клирикам и о.о. благочинным, которые своими ежемесячными и годовыми подписями как бы узаконяют этот ненормальный для церкви порядок ведения церковного хозяйства. 8) Так называемые приходские попечительства при православных церквах по положению 1864 г. не оживили хозяйственной жизни прихода, главным образом – по экономической бедности крестьян, не могли оживить и внутренней религиозно-нравственной жизни, так как в задачу их входят почти исключительно хозяйственно-строительные нужды, а не религиозно-нравственные. Братства по положению того же 1864 года мало распространяются, так как для открытия их должен быть составлен в каждом отдельном случае устав, а это весьма затруднительно.

Указать недостатки в жизни современного прихода и неблагоприятные условия для развития этой жизни, можно сказать, что необходимо для возрождения и обновления церковно-приходской жизни. Для сего необходимо:

1) Приближение епископа к приходу: чем ближе епископ будет стоять к приходу, чем чаще посещать его, тем лучше; по крайней мере, на каждые 200–250 приходов должен быть отдельный епископ, который бы в 2–3 года мог посетить все приходы епархии.

1) Доступность храма Божия для прихожан, живущих в деревнях от сел на 6–9, 10–15 и даже более верст, что можно достичь или образованием новых приходов или только переселением некоторых причтов в деревни, с устройством новых храмов, или устройством в деревнях церквей-школ, в которых могли бы служить вторые и третьи священники прихода. Вообще желательно, чтобы приходский храм был в расстоянии 4–5 верст, не более, от самой дальней деревни прихода. В связи с приближением храма к прихожанам, необходимо приблизить к пониманию простых крестьян и богослужение, очистив текст его от непонятных и часто нескладных слов, выражений и неудачных грамматических конструкций, в коих и образованному человеку трудно уловить мысль.

2) Посылать в приходы возможно более подготовленных к пастырскому делу священников, принимающих священный сан по призванию. «Каков поп, таков и приход», – гласит народная мудрость. Воспитайте хороших кандидатов священства, дайте их приходу, – будет и приход более благоустроен. То же нужно сказать и о других клириках.

3) Усилить народное просвещение, сделать образование для народа общественным, чтобы прихожане могли более сознательно относиться к делам веры и благочестия.

4) Запретить в государстве бродячее нищенство, развращающее бедные классы населения своим соблазнительным дармоедством; организовать благотворительность для таковых на местах их жительства, в приходах, устрояя – кроме богаделен, приютов и т. п. – дома трудолюбия с пособием к местным средствам из общегосударственной казны, установив также правильные сношения одного прихода с другим по делам благотворения и призрения бедных.

5) Улучшить экономическое состояние крестьянства, от благополучия коего зависит безбедное содержание всех учреждений прихода, что теперь уже делается по Высочайшему манифесту от 3 ноября 1905 года.

6) Создать, наконец, такую организацию церковно-приходской общины, которая обеспечивала бы прихожанам возможно широкое участие в устроении церковно-приходской жизни, предоставляла бы церковно-приходской общине возможную свободу и самостоятельность, т. е. дать приходу общинное устройство на началах автономии. Эта организация необходима после Высочайшего указа от 17 апреля 1905 г. о свободе вероисповеданий, по смыслу которого все инославные религиозные общины, также старообрядческие и сектантские, получают право на самую широкую внутреннюю организацию в своей жизни.

7) Для организации автономного прихода необходимо выработать обязательный для всех приходов «устав православного прихода» с изложением всех подробностей более или менее существенных. При существовании этого «устава» и действии его в приходах приходские попечительства и братства по положению 1864 года уже излишни. По «уставу» могло бы быть допущено участие прихожан в деле избрания приходских священников и прочих клириков в пределах, указанных канонами, причем, в исключительных случаях, епископ своею властью может назначить священника и независимо от свидетельства и рекомендации прихода. Должно быть допущено участие прихожан в заведовании церковными суммами и имуществом через правильно организованный контрольный орган (церковно-приходский совет) с правом распоряжаться имуществом и деньгами по особым разрешениям епископа. Безусловно необходимо привлечь церковно-приходскую общину к участию в наблюдении за религиозно-нравственным состоянием прихода, что не предусмотрено ни положением устройства приходов в Финляндии, ни проектом Папкова, а что весьма важно и согласно с устройством приходов в древней Церкви.

Желательно, чтобы клир одноштатного прихода состоял из трех лиц: священника, диакона и псаломщика. Диакон нужен для большего благолепия богослужения, нужен и как помощник священнику во время богослужения и в проповедании слова Божия. Поэтому образовательный ценз диаконов не должно понижать, а по возможности возвысить и приблизить к образованию пастыря-священника. К сожалению, не все приходы, по бедности своей, могут иметь диаконов. Тогда желательно иметь в этих приходах псаломщиков в сане диакона, так как в большинстве приходов настоящего времени, при достаточном развитии начального образования, почти всегда можно найти чтецов и певцов из мирян для богослужений в дни праздничные. Желательно, чтобы диакон был освобожден от учительства в школе, но не вполне. Диакон, будучи помощником священника в храме при богослужении и требах, должен быть помощником и в школе на уроках Закона Божия, а также учителем церковно-славянского языка и церковного пения. При необременительном количестве уроков (8–10 в неделю), диакон и в будничные дни может служить в храме и даже требы исполнять в учебные часы. Тогда в клире не будет недовольства из-за отсутствия диакона при богослужении и требах, в доходах от коих он, однако, участвует.

Одним из сетований современного православного общества является жалоба на не истовое отправление богослужения, в частности – на неумелое, спешное и механическое чтение, на искажение псаломщиками церковных напевов. Ввиду этого желательно, чтобы было обращено самое строгое внимание на поднятие ценза псаломщика, как чтеца и певца церковного. Одна из причин, извиняющих неисправность псаломщика в истовом чтении и пении, была усмотрена в трудности, а иногда невозможности для одного лица надлежаще править церковную службу на клиросе. Это бывает особенно в дни Великого поста, когда по нескольку часов в день одному псаломщику приходится читать и петь, петь и читать, так – изо дня в день – несколько недель. В облегчение псаломщику желательно восстановить прежних пономарей из числа церковников или мирян, благонадежных по поведению и способных к церковному пению и чтению. Особого вознаграждения для них не потребуется, если они будут прислужниками в храме и охранителями храма ночью, которые в настоящее время содержатся на мирской счет.

Причт церковный обязательно должен получать определенное вознаграждение, как основу его содержания, от казны. Для священника необходимо вознаграждение в год не менее 900 руб., для других – пропорционально. При этом условии совершение всех таинств, погребения и молебнов на Пасху, Рождество Христово, Крещение и главный храмовый праздник (может быть, лучше и во все храмовые местные праздники) должно быть безвозмездно. Всякие сборы натурой, в смысле обязательного обложения, должны быть отменены; но добровольные даяния натурой при требах едва ли могут быть запрещены, особенно в сельских приходах, так как непринятие добровольных даяний может быть обидным для прихожан. За требы необязательные причты должны довольствоваться доброхотными даяниями от прихожан.

Церковная причтовая земля, как одно из видимых связующих звеньев между прихожанами и причтом и как одно из необходимых условий деревенской жизни, должна быть оставлена причту, хотя бы и в меньшей норме, чем это теперь. Без земли члены причтов, даже имея деньги, могут оставаться без хлеба и других продуктов при настоящих условиях деревенской жизни и дороговизне ее даже в глухих селениях.

Необходимо, далее, в каждом приходе иметь дома для причтов, устроенные вместе с необходимыми службами на средства церковно-приходской общины. Всем известны неудобства, какие бывают при переходе в другие приходы членов причта, имеющих собственные дома. Само собой разумеется, общественные дома должны быть устроены поместительными и вполне приличными для духовных лиц.

В связи с этим стоит вопрос о вдовах и сиротах умерших клириков. Ведь если кто-либо из клириков умрет, то семья его уже не может проживать в общественном доме и должна освободить дом для преемника умершего. Куда же девать вдов и сирот и чем им жить? Для таких вдов и сирот необходимо устроять на средства церковно-приходской общины домики на земле при храме или на усадьбе причтовой или общественно-крестьянской. Для обеспечения же вдов с сиротами продуктами, желательно было бы отвести в пользование их 1–1/2 десятины полевой причтовой земли, где они могут сеять для себя, что нужно. При отсутствии в приходе сирот, эта «сиротская земля» могла бы сдаваться в аренду, а вырученные деньги поступают в сиротский приходский фонд для вдов и детей духовенства.

В настоящее время духовенству закрыт доступ к земскому, городскому и сельскому самоуправлению (за исключением депутатства на земских собраниях и в городских думах). Земское и крестьянское самоуправление, несомненно, немало потеряло, лишившись в лице священников сведущих и полезных помощников. Если бы священники принимали деятельное участие в земской жизни, то, быть может, в ней меньше было бы промахов и ошибок, имеющих своим источником недобросовестность некоторых земских и крестьянских заправил. Если бы священники только присутствовали (не говорим уже об участии) на крестьянских сходах, то, несомненно, на этих сходах не получили бы такого развития пьянство, притеснения и обиды в отношении к слабым. При настоящем положении священник, если его не пригласят, не имеет права явиться на сход. Священник знает, например, что через несколько домов от его квартиры сельский сход совершает вопиющую несправедливость, обирает, опивает или изгоняет кого-либо из своей среды, и он не может прийти и устыдить людей, так как сельский староста всегда может попросить его удалиться. Такое положение духовенства в высшей степени ненормально, и ненормальность эта уже сознана Правительством. Еще в Высочайшем манифесте 26 февраля 1903 года выражалось желание «усугубить плодотворное участие священноцерковнослужителей в духовной и общественной жизни паствы», а также сблизить общественное управление с деятельностью приходских попечительств при православных церквах.

Ввиду этого участие в общественных учреждениях пастырей Церкви, сердцу которых близки и мирские нужды своих пасомых, не только желательно, но и необходимо, так как это участие открывает широкое поприще для проведения и в этой области чистых христианских начал и способствует утверждению нравственно-просветительного влияния духовенства на мирян.

Наконец, желательно, чтобы духовенству, как сословию, были предоставлены права юридического лица по приобретению недвижимого имущества.

Соответственно началу соборности, которое, предполагается, должно проникать собою все епархиальные учреждения, современное епархиальное управление должно быть преобразовано в таком виде. Духовную консисторию могут заменить два органа: временный епархиальный собор и постоянный совет пресвитеров при епископе. Присвоить значение действенного епархиального органа епископской власти нынешним епархиальным съездам, как это намечается сделать в предложении г. обер-прокурора, не представляется удобным – в виду узкосословного, специально-экономического характера деятельности этих съездов. Так как высший авторитет и высшая власть каждой пометной епархиальной Церкви принадлежит всей Церкви, т. е. епископу, клиру и народу в их совокупности (Мф.18:17–20; Ефес.4:16; 1Кор.12:21; Деян.15:22; Мк.10:42–45), то и ближайшим носителем, и представителем всей полноты этой власти является в каждой епархии епископ, совместно с епархиальным собором, действующим в теснейшем союзе с местным епископом и под его ближайшим контролем и руководством.

Частнее это может быть выражено в следующих положениях: 1) Епархиальный собор состоит из выборных представителей клира и мирян поровну.

2) Епархиальному собору, возглавляемому и руководимому епархиальным епископом, как высшему органу местной епархиальной власти, должно принадлежать: а) право издания и утверждения местных правил и инструкций в развитие и применение общих правил и постановлений православной русской Церкви; б) право принимать апелляции на все подчиненные собору органы епархиальной власти; в) право надзора за всем течением епархиальной жизни и г) право выбора и назначения всех должностных лиц епархиального ведомства, подчиненных собору.

Примечание. В случае смерти епископа или ухода его с кафедры, собору принадлежит право участвовать в выборе нового епископа.

3) Для постоянного заведования отдельными сторонами епархиальной жизни, при епископе и соборе образуются постоянные управления, как-то: а) по делам веры, б) по делам учебным, в) по делам судебным, г) по делам хозяйственным, д) по делам благотворительности и т. д., по мере надобности.

4) Представители управлений, избираемые самими же управлениями, совместно с определенным числом уполномоченных от епархиального собора лиц, составляют при епископе постоянный совет.

5) Совету принадлежит право участия во всех делах – как в тех, которые в него вносятся по личному желанию епископа, так и в тех, которые передаются ему собором.

6) Все епархиальные дела, соответственно степени их важности, делятся на три разряда, причем одни из них получают окончательное разрешение в соответствующем управлении, другие через соответствующие управления восходят на утверждение епископа, третьи, самые важные, решаются собором, возглавляемым и руководимым епархиальным епископом, или советом, если последний будет уполномочен на это от собора.

Примечание. К рассмотрению дел, восходящих на утверждение епископа, последний может привлекать, по своему усмотрению, совет.

7) Разногласие епископа с управлениями, а в известных случаях – и с советом, после вторичного их рассмотрения, разрешаются личными указаниями епископа. Разногласия же епископа с епархиальным собором разрешаются на соборе областном – митрополичьем.

8) При разногласиях по делам, не терпящим отлагательства, во избежание могущих последовать от промедления вредных последствий, епископ, впредь до окончательного решения дела, принимает соответствующие временные меры за своей ответственностью.

9) Члены совета и управлений избираются епархиальным собором на определенный срок, а утверждаются епископом.

10) К членам совета при епископе избираются собором же кандидаты в числе, равном членам совета.

11) Лица, не имеющие священного сана, участвуют на соборе, в совете и управлениях на правах полноправных членов.

12) Епархиальному собору предоставляется право назначать или утверждать избранных управлениями лиц для ревизий по всем сторонам епархиальной жизни.

13) Благочинные должны быть оставлены, но должность благочинного должна быть выборною, а инструкция для них должна быть изменена.

Преобразованное на таких началах, епархиальное управление должно быть поставлено в соответствующие благоприятные условия. К числу таких условий могут быть отнесены следующие:

1) В возможной степени автономность прихода.

2) Образование окружных смешанных и чисто пастырских советов для братского и третейского рассмотрения и решения дел округа.

Примечание. В случае нужды, этим советам могли бы быть предоставлены и права низшей судебной и административной инстанции.

• 1) Раздробление теперешних епархий на более мелкие, и притом в возможно большем количестве. В этих видах желательно было бы уездам и округам, изыскавшим средства в обеспечение постоянного существования в округе епископской кафедры, предоставить право самим возбуждать вопрос об открытии у них епископий.

• 2) Допущение – наряду с общими правилами и законами – правил и законов сепаратных, применительно к особенностям и потребностям той или другой области, той или другой епархии, того или другого округа и даже отдельного прихода.

Главный недостаток нашей духовной школы заключается в двойственности ее назначения: эта школа одновременно должна служить и интересам духовенства (как школа сословная) и интересам Церкви (как школа профессиональная). Между тем для всякого очевидно, что те и другие интересы далеко не всегда совпадают: Церковь требует, чтобы духовная школа готовила просвещенных священнослужителей (§119 уст. дух. сем.), а духовенство в большинстве случаев желает, чтобы она давала общее образование и вместе с тем право на поступление в высшие светские учебные заведения. Здесь-то, в этой двойственности назначения духовных школ, и кроется главный источник всяких нестроений в них. Чтобы уничтожить эти нестроения, необходимо отделить интересы духовного сословия от интересов Церкви и особо удовлетворить те и другие.

Применительно к этому основному положению, можно наметить следующий проект духовных школ. Духовное училище и первые четыре класса семинарии объединяются в среднее общеобразовательное восьмиклассное училище, причем соединять воспитанников всех восьми классов в одном общежитии – не необходимо; напротив, с педагогической точки зрения более желательно, чтобы воспитанники четырех младших классов жили, как и ныне, совершенно отдельно от воспитанников старших классов и чтобы дисциплинарные меры по отношению к тем и другим, соответственно их возрасту, были различны. Каждый класс поручается особому воспитателю. Что касается учебного курса, то в этом отношении восьмиклассное духовное училище приравнивается к гимназиям Министерства народного просвещения – с той лишь разницей, что в нем в более широких объемах, чем в гимназиях, преподается Закон Божий, который проходится в связи с чтением священного текста Библии и по своей постановке в высших классах приближается к ныне существующей в семинариях науке основного богословия, а также церковное пение; кроме того, в нем обязательно преподаются греческий язык (хотя и с сокращенным числом уроков), философия и психология; желательно также преподавание искусств и ручного труда. Начальником училища должно быть лицо духовное; учителя должны быть с высшим образованием, преимущественно академическим; содержание их должно быть приравнено к содержанию учителей гимназии. В восьмиклассное духовное училище принимаются дети православных родителей из всех сословий, но, в случае недостатка вакансий, предпочтение отдается детям духовенства. Особая плата за учение иносословных не взимается.

Окончившие восьмиклассное духовное училище получают право поступать во все высшие учебные заведения на общих основаниях, а те из них, которые чувствуют интерес к богословским наукам и призвание к пастырскому служению, поступают без экзамена в специальную богословскую школу – семинарию, прямая цель которой – приготовление кандидатов священства. Кроме окончивших восьмиклассное духовное училище, в семинарию принимаются и другие лица с образованием не ниже среднего. Учебный курс семинарии – трехлетний, причем первые два года посвящаются преимущественно теоретическому изучению богословских наук, а третий год – преимущественно практической подготовке к священнослужительским обязанностям. Последний (практический) курс для тех, кто имеет в виду продолжать свое образование в духовной академии, не обязателен. Теперешняя учебная система, с ее формализмом и излишним дроблением наук, в семинарии не должна иметь места. Система преподавания там должна быть предметная и лекционная. Воспитание также должно быть чуждо формализма. Инспекция в нынешнем ее виде должна быть уничтожена: инспектору (префекту) должен быть предоставлен надзор лишь за внешним порядком и хозяйственной частью семинарии, собственно же воспитательские обязанности должны быть поручены классным воспитателям, которые и являются в совете семинарии представителями и выразителями нужд и законных желаний своих питомцев. Вообще, по внутреннему своему строю, семинария должна иметь характер братства. Начальником семинарии должно быть обязательно лицо духовное; учителя могут быть и светские, но, конечно, предпочтительнее были бы духовные. В административном отношении духовные школы (училища и семинарии) устрояются по принципу общецерковной (соборной) жизни, т. е. управляются епископом соборне с представителями пасомых, согласно церковным канонам. Внутренняя жизнь каждой школы направляется ее советом.

Для образования низших членов клира должны быть учреждены особые с двухгодичным курсом училища, в которые могли бы поступать лица, окончившие не менее четырех классов общеобразовательной школы или выдержавшие соответствующий экзамен.

Что касается женских епархиальных училищ, то их по учебному курсу и по правам необходимо приравнять к женским гимназиям, прибавивши седьмой и восьмой (педагогический) классы, и ввести в них церковность в обучении и управлении.

Ректор и духовник семинарии, начальник мужского училища и начальница епархиального женского училища избираются епархиальным собором, при участии корпорации учащих, под личным председательством епископа, а преподаватели и лица прочих должностей – советом семинарии или училища и утверждаются епископом.

Для всех духовных школ должен быть выработан общий нормальный устав.

1) В разрешении со стороны высшей церковной власти настоятельно нуждаются не только многочисленные отдельные вопросы веры, но и вопросы более общего характера, составляющие собою целые отделы догматики, как-то: об искуплении, об оправдании, о Церкви, о таинствах. С надлежащим разрешением и уяснением этих общих вопросов, большинство частных, можно думать, разрешится без особого затруднения. Тогда же, можно надеяться, в достаточной степени уяснятся и те начала, которые должны лечь в основу как практических отношений ко всем пребывающим вне православной Церкви Христовой, так и полемики с ними.

2) Частнее, приходится отметить такого рода явление. На католиков, протестантов и русских раскольников и сектантов, на совершаемые в их обществах таинства и на возможность для умерших в сих обществах получить вечное спасение – в православном русском обществе существуют разные взгляды, доходящие иногда до полной противоположности. Очень многие идут и дальше того: они утверждают, что вечное спасение возможно получить даже умершим в язычестве. Ввиду этого, желательно было бы получить соборное решение по следующему вопросу: как понимать то общеизвестное положение, что вне Церкви нет спасения?

2) К пастырям православной Церкви часто обращаются с просьбами помолиться за лиц, не принадлежащих к православной Церкви. Отказ в этом огорчает просителей. Указывают: а) на то, что все люди – дети Божии, за всех пострадал Христос и всем людям Бог желает спасения, и б) на то, что за некоторых высокопоставленных особ инославного исповедания православная Церковь молится даже по предписанию Святейшего Синода. Ввиду этого желательно было бы иметь соборное разъяснение по вопросу о том, возможно ли, и если возможно, то в какой форме и при каких условиях, моление за инославных.

3) Надлежащее совершение исповеди при множестве исповедников часто оказывается физически невозможным. Ввиду этого представляется желательным иметь соборное решение по вопросу о том, допустима ли в некоторых уважительных случаях и по отношению к некоторым, по крайней мере, лицам общая исповедь.

4) Ввиду свободного отношения очень значительной части православного общества к постам, желательно было бы точнее выяснить отношение православной Церкви к постам и их нарушителям.

Вторым важным вопросом, по которому можно желать разъяснения Собора, является вопрос о положении православной Церкви в отношении к старообрядцам, сектантам и иноверцам по издании Высочайших указов от 17 апреля и 17 октября 1905 года. Здесь желательно было бы иметь указание со стороны Собора по следующим пунктам: а) по вопросу об австрийском священстве, б) по вопросу о беглых попах и их священнодействиях у раскольников и в) по вопросу о смешанных браках православных с иноверцами и особенно с теми из раскольников, которые к православной Церкви и совершаемым в ней таинствах относятся с самым крайним отрицанием.

Сверх сего, разрешения Собора требует вопрос о современном богослужебном языке. Совершение богослужения на общедоступность и понятном для всех языке является одним из самых могучих воспитательных религиознонравственных средств. Рационалистические сектанты тем, между прочим, и увлекают православных, что богослужение у них совершается на понятном для всех языке. Ввиду этого крайне желательно было бы поставить на будущем Соборе вопрос об исправлении и упрощении современного богослужебного языка.