Келья в представлении отшельника

Сейчас при слове «келья» немедленно представляется тюремная камера-одиночка, куда заключили преступника, изолировав его от внешнего мира⁵¹². И в глазах египтян, любящих открытые пространства и общение друг с другом, келья пустынника должна была казаться чем-то похожим на застенок. Отцы-пустынники хорошо понимали это, но поставили данное представление себе на службу. Авва Аммон советовал одному брату считать себя сродни преступнику, посаженному в тюрьму, который спрашивает себя, когда придет судья, и думает, как ему суметь себя защитить⁵¹³. Иоанн Колов считал, что монах, который пребывает в келье с постоянной мыслью о присутствии Господа, исполняет слова Христа: «В темнице был и вы пришли ко Мне» (Мф. 25:З6)⁵¹⁴. Но в отличие от преступника, заключенного в тюрьму против своей воли, отшельник заключает себя в келью в пустыне добровольно, желая поскорее обрести Христа. Именно по этой причине он живет в ней столько, сколько в состоянии прожить. Как-то Палладий пожаловался авве Макарию, что его сильно мучают помыслы встать и уйти из кельи. Старец ему ответил: «Скажи помыслу своему: Ради Христа стерегу я стены»⁵¹⁵. Только здесь жизнь казалась удобной и уютной. Во время гонений одного пустынника подвергали пыткам: его сажали на железный стул, раскаленный добела. В конце концов его освободили, и, вернувшись в свою келью, он заплакал: «Горе мне, ибо вот, вернули меня к добру от зла!»⁵¹⁶

Как мы видим, Отцы пустыни не тешили себя иллюзиями. Келья не всегда была «Вавилонской печью, где три отрока нашли Сына Божия и густым облаком, откуда Бог говорил с Моисеем»⁵¹⁷. Монах мог, конечно, «жестоко обжечься в печи» или представлять себя посреди густого облака. Периоды скуки и уныния сменялись часто моментами рвения и духовной радости⁵¹⁸. Однако нужно было всегда пребывать в келье и не терять оптимизм.