К Николаю Ивановичу Ананьину

Н. И. Ананьин с 1827 гг. состоял штатным смотрителем Кузнецкого уездного училища. С ним, как с человеком образованным, (в 1817−1821 гг. он учился в Тобольской гимназии), занимавшимся притом писательством (известны несколько статей его, помещенных в Томских губ. ведомостях 1859 г., по этнографии алтайцев и о промыслах в Томской губернии), архим. Макария соединяли преимущественно ученые и литературные интересы, которые и отразились в печатаемых ниже письмах о. Макария. Их сохранилось (в библиотеке Казанской духовной семинарии) 12, но как видно из показания самого Ананьина, их было больше.

1835 г., сент. 30 д. Майма.

Благополучны ли Вы, почтеннейший Николай Иванович? А я по милости Божией, столько здоров и по разным отношениям благополучен, сколько таковым быть мне позволяют грехи мои. В Бийск приехал сент. 16-го, а на Майму 26-го. Старец мой⁴⁴⁹ здравствует, и мы оба рады были друг другу, увидевшись. Только разлука с отроком Василием, скончавшимся в Барнауле, растворяла общую чашу веселия, горестью. Он занемог в тот самый день, в который возложили на меня крест с изображением Иисуса Христа распятого, пожалованный Святейшим Синодом с Монаршего соизволения, и притом именно после обедни, на которой Преосвященнейшему было благоугодно сие действие произвести довольно торжественным образом. Какие от сего соединения этих двух случаев мысли и чувствования долженствовали родиться в моей бедной душе, можете судить, без сомнения, по собственным опытам, не требуя объяснений дальних: будь воля Господня!⁴⁵⁰

Первый ночлег на обратном пути из Кузнецка, имел я в железном заводе. И в ожидании лошадей поутру, читал в одной книжке Вестника Европы (а за который год, не помню) историю о великом годе. И вот что от этого чтения осталось в моей записной тетрадке: «Годом называется период какого-нибудь небесного светила, достигшего той точки на небе, с которой начало путь свой. Великим же годом называется, иногда, период, состоящий в движении многих небесных тел с известных аспектов и возвращении к тем же точкам. Так, девятнадцатилетний круг, есть время между эпохами соединения солнца и луны на одной точке неба. Иосиф Флавий (Antiqu. L. I. с. 3) утверждает, что сей великий период открыт допотопными Патриархами. Но великий год, собственно так называемый, есть время, в которое все вообще светила, возвратясь на те точки, откуда начали бег свой, являются на небе в прежнем положении. Древние сей великий год изображали под эмблемою птицы, чудной и единственной, похожей на орла, известной под названием феникса, которая будто бы каждый раз при наступлении нового периода вылетала из Аравии, или из Индии, или из рая земного на востоке. Одни думали, что она прилетала по прошествии 500 лет, а другие полагали, что феникс является не прежде, как спустя 1461 год. Сей последний период был весьма славен у египтян. Впрочем, доказывают, что предание о сем фениксе известно было и северным народам, и индианам и даже иудеям (cм. IIc., СII, ст. 2). Платов в своей политике говорит, что когда все звезды совершат бег свой, последует всеобщее изменение во вселенной. Во время Августа вообще думали, что скоро совершится великий период. И Вергилий этою общею уверенностью воспользовался, желая похвалить Августа (см. Эклог. IV). Но и китайские астрономы, чтобы польстить Государю в 1725 году во время соединения четырех планет – Юпитера, Марса Венеры и Меркурия, объявили, что все 7 соединились. И тщетно иезуиты обличали несправедливость. Хан приказал внести в летопись, что в 3-ий год его царствования, замечено соединение семи планет. Судите по этому о верности Хронологии китайской, и основательно ли мнение Г. Вольтера, который негде сказал: «китайский народ соединяет историю неба с историею земли, и одну оправдывает другою».

Покорнейше прошу вас, почтеннейший Николай Иванович, сообщить мне Ваши мысли о великом годе. И учение лучших и достовернейших астрономов о сем предмете, согласно ли с этим сведением, которое Вестник Европы доставил мне? А я между тем, хочу повеселить вас известием об одном воспитательном заведении, которое в 1820 году основал некто Самуэль Вильдерспин в Лондоне. В институт свой принимает он малолетних детей от полутора года до трех лет. В 1823 году имел уже на руках у себя 214 малюток, и при одном пособии жены своей содержал эту школу ко всеобщему удивлению, в совершенном порядке. Забота его о том, чтобы внушая детям правила веры и чистой нравственности, развивать их душеные свойства, и давать им благоприятнейшее для блага общественного направление. А главное правило – приучать детей к порядку, не воспрещать позволительных резвостей, и между тем, обращая наклонности детские ко всему доброму и полезному, не упускать из виду ни малейших проступков, не удерживать долго внимания их на одной вещи, уметь занимать их в течение целого дня приятными для них и полезными предметами, не навлекать на себя неудовольствия их, не лишать их любимых безделок и игрушек, обращаться без вспыльчивости, со всевозможным к ним снисхождением и кротостью, исполнять всегда ненарушимо данные им обещания, ни мало не скучать криком. Вот как Г. Самуэль обучает малолеток грамоте. Дети становятся в ряды, младшие от полутора года до трех лет впереди, а старшие от 3-х до 9-ти лет, позади. Каждая буква, вдвойне на особой карточке прикрепленной к палочке, и когда палочка поднимается вверх, тогда один из старших воспитанников произносят: А, а. Потом другой из того же разряда, провозглашает вопрос ко всем: Какую букву видят они на палочке? И все отвечают: А, а. Карточка поворачивается с палочкою на другую сторону, и является Б, б и т. д. Посредством маленьких деревянных палочек, сообщаются детям первоначальные сведения арифметические, a посредством разрисованных карточек, первые понятия о естественной истории, Священной истории, простейших ремеслах и искусствах. Каждое дитя ежегодно стоить не более 15-ти рублей 50-ти коп.

Прочитав описание этого института, я подивился благородству души и терпению Г. Самуэля и почтенной супруги его, и говорю сам про себя: иди к этому мравию, о лениве, и научайся из примера сего безгневному великодушию и кроткому снисхождению к немощам естества человеческого.

Прилагаемые стихи и прозаические выписки, покорнейше прошу Александра Алексеевича⁴⁵¹ внести в мой сборник.⁴⁵² Назначены туда же из Друга Юн. Письма о Приcymcmвии Божьем. Но прочитайте эти письма, сделайте милость. И если по свидетельству сердца и рассуждения Вашего, чтение их вводит в действительное чувство присутствия Божия, тο пусть они в сборник войдут, за исключением тех мест, где говорится о некоторой книге, содержащей учение так же о присутствии Б., и которой я не получал от сочинителя. Если же в этих письмах млеко, разведенное водою, то оставьте их в покое.

Усердно желаю ученику Сорокину добрых успехов, и утверждаюсь в намерении взять его к миссии, по желанию его матери, с которою я на обратном пути в другой раз виделся и говорил об этом. Вы сотворите для миссии обязательнейшее благодарение, когда доставите ей благонадежного чтеца и писца в Сорокине, а я стану пещись о том, чтобы служба его при миссии была не только ему, но и родным ему в пользу и помощь.⁴⁵³

Всем, удостоившим меня благосклонной приязни в Кузнецке, Отцу Протоиерею Матфею, Василию Егоровичу, Ивану Семеновичу, Алексею Терентьевичу, Феофану Зиновьевичу и прочим, благословения Божия желаю и целование посылаю.

Будьте благополучны и Вы с помощницею Вашею. И да воздаст Вам Господь благодатью и щедротами своими за усердие к недостоинству моему и братолюбное гостеприимство.

Преданный Вам Архимандрит Макарий.

1836 г. Декабрь, 8 д.

Приимите и храните с любовью, многопочитаемый мною Николай Иванович, священное изображение Господа нашего Иисуса Христа, которое Вам представляю и вручаю навсегда, и молю творить память о мне по временам, когда будете взирать на сей памятник вечной любви к нам небесного Отца, которую Он благоволил столь трогательным образом открыть в Единородном Сыне Своем, предав Его за нас на смерть, чтобы мы, веруя во имя Спасителя нашего, не погибли, но получили вечную жизнь.

Без сомнения, не ошибаюсь, думая, что у Вас в Кѵзнецке много новостей из большого ученого света. Но я много не могу вместить в малый сосудец разумения, а что-нибудь достойное внимания желал бы узнать от Вас. He можете ли известить меня, в Московском университете учатся ли языкам татарскому и монгольскому? Еще: буряты в Восточной Сибири какое употребляют наречие?⁴⁵⁴

Для меня не могло быть не замечательным встреча и согласие некоторых случаев во внешнем мире, с нуждами и требованиями души моей. Например, когда у меня разболелись глаза, тогда естественным образом получил я горькую мысль, что я легко и может быть, скоро ослепну. И вот к утешению некоторому, читаю в Московских Ведомостях, что в Англии изобретен способ печатать Библию и для слепых, именно выпуклыми буквами, чтобы они могли читать Св. Писание осязанием. Еще придумывал я способ иметь подвижную и даже походную печь, которая была бы, сколько возможно, легка. И вот нахожу в тех же М-х В-х, что такие печи, именно каждая в пять фунтов тяжестью, же привезены из Англии в С. Петербург и продаются.

Поздравляю с дорогами железными.

Искреннейшее почтение свидетельствую супруге Вашей и Отцу Протоиерею, и гражданину Кузнецка Ивану Семеновичу Конюхову.

Преданный Вам А. Макарий.

1836 г. Дек. 8.

P. S. He умея понимать во многом учение горных наук, покорнейше прошу благосклонно принять от меня несколько книжек журнала, в котором, как я надеюсь, найдете что нибудь любопытное и занимательное. Открытия нынешней геогнозии, поистине удивительны. Но признаюсь, что я не вижу никакого затруднения изъяснить эти странные, во глубинах земных, находки или одним всемирным потопом, или и частыми, бывшими по временам, наводнениями. Посмотрите, сделайте милость, за составлением сборника, чтобы правописание было наблюдено, и не было нигде ни прибавлений, ни пропусков, ни повторений, ни изменений погрешительных. Знаю, что мои требования прихотливые, умножают ваш труд, но вместе с тем возвышается и достоинство братолюбной услуги, которая но только мне, но и другим может принести пользу и утешение. Напротив того, если б сборник оказался неправильным·, то и труды ваши не достигли бы цели своей. Итак, покорнейше прошу Вас, достопочтенный Николай Иванович, поверить бумаги Александра Алексеевича, назначаемые для сборника. Александр Алексеевич будет читать свои копии, а вы извольте читать в тоже время записки в печатные пьесы, с которых копии сняты, и притом не торопясь, а с осмотрительностью строгою, чтобы и этот ваш труд не остался тщетным. Приложите же старание, Возлюбленные, и будьте уверены, что сборник исправный будет всегда приятнейшим для меня памятником Вашего усердия к недостоинству моему, и что Вы будете всегда благотворить мне посредством этой услуги, один раз хорошо сделанной.

1837 г. Авг. 17 д.

Heдавно приобрел я эстампик, в котором представлены скупость и мотовство как бы два полюса, противоположные один другому, творения Хогарта;⁴⁵⁵ и спешу поднести Вам, достопочтеннейший Николай Иванович, эту картинку, в которой вы усмотрите, что изречение Горация: ut pictura poösis,⁴⁵⁶ справедливым оказывается и в превратном расположении слов, и что произведения гениальной кисти в самом близком родстве с оригинальными поэмами. Вы найдете здесь превосходную, самую полную сатиру. На плац-параде стоит сынок умершего скупца, которого изображение также на видном месте поставлено. Этот скряга одною рукой весит червонцы, другою нежно осязает милый металл, и таким образом, засыпает сном смерти. Дорогое дитя его, услышав о кончине родителя, бросает университет, и спешит вступить в употребление в пользу его накопленного богатства. Какие пошли во всем доме преобразования и движения! Видите ли эту старуху, достойную домоправительницу покойного? С какою досадою приносит она связку дров, чтоб развести огонь, в камине которого прежде никогда не топили? Видите ли нотариуса с пером в зубах, который смотрит, не смотрит ли кто на него, и между тем одною рукою думает утащить сколько нибудь червонцев, которые призван считать по записям? Видите ли мешочек Иуды под мышкою у Heгo? Уже разинул пасть, чтобы добычу поглотить во мгновение ока. Между тем, открыт для смотра сундук с закладными вещами, но тощий кот, стоящий над ним, как бы жалуется всему свету, что он давно не ел, и что в этом большом сундуке нечем ему поживиться. В углу видите вы всякий скарб, в котором все казалось нужным для дому, и тщательно сберегалось на случаи непредвидимые: туфли изношенные, заступ изломанный, костыли в отставке и пр. и пр. Далее, в тени представляется нечто похожее, если не ошибаюсь, на висящие окорока, покрытые плесенью, но что там сверху сыплется, как бы, прямо на голову покойного скряги? Опять червонцы? Мастеровой человек по приказанию молодого господина, обивающий, не знаю какою материей, стены в покое, неосторожно ударил по карнизу молотком своим. Алебастр отбитый летит, а за ним летят и червонцы, освобожденные от вечного заточения, на которое были безмолвно осѵждены покойником. Портного, который снимает мерку для обновки доброму молодцу, можно узнать с первого взгляда. Но какие это две женщины, с которыми барон разговаривает и как бы разделывается? Младшая в состоянии беременности, закрывает платком лицо, на котором изображается история сердца ее. Она в горести безутешной, и в двух перстах держит кольцо заветное, которое возвращает обидевшему ее красавцу. Старшая же – настоящая фурия. Это мать обольщенной, женщина низкого состояния и подлая по характеру. Она хотела бы этим кулаком своим выбить глаза повесе, и уносит в переднике кучу, вероятно, заемных писем и векселей, которыми он умеряет ярость ее. Наконец, наш герой, обращаясь к матери и дочери, предлагает им несколько монет, и говорит: вы сами видите, что обстоятельства переменились; возьмите, подите с миром, и оставьте меня в покое и пр. Библия, брошенная в угол, разливает обличительный свет на всю картину.

Имею приятнейшую надежду увидеться с Вами в Кузнецке нынешнею осенью. Теперь же примите мое заочное приветствие, и желание здравия и всякого благополучия Вам и почтеннейшей спутнице, и помощнице Вашей в земном пришествии.

Его Высокопреподобию Отцу протоиерею Матфею, и достопочтеннейшему гражданину Ивану Семеновичу покорнейше прошу Вас передать приветствие мое.

Преданный Вам А. Макарий.

Необходимые препятствия не позволили ныне отвечать в скорости на приятнейшее письмо Ваше, достопочтеннейший Николай Иванович. Еще в железном заводе получил я известие верное, что наш епископ⁴⁵⁷ 22 августа был в Барнауле. А в Бийске я нашел и на бумаге повестку, из которой, между прочим, было видно решительное намерение Преосвященного посетить миссию. Я побежал на Майму, чтобы там сделать возможные распоряжения для принятия гостя, оттуда в село Смоленское, отсюда опять на Майму с Преосвященным, с Маймы опять 4 октября в Бийск, проводить Святителя. 5-го мы простились с Его Преосвященством, и с того времени я все кис в Бийске, едва успев, и то при пособии брата, исправить два экземпляра книги Пророка Исаии на российском наречии. Один тогда же послал к Преосвященному с прошением о представлении Комиссии духовных училищ, а другой, которого назначение Вам известно, у меня остается до времени. Спешу исполнить долг мой, и посылаю Записки на книгу Бытия, сочинение Преосв. Филарета митроп. Московского. Прочитавши, благоволите возвратить в миссию здешнюю на имя Иеромонаха Отца Анастасия. Через час ожидаю лошадей, и собираясь в Барнаул, не имею к сожалению моему досуга писать о многом, о чем легче было бы рассказать лицом к лицу. Простите и будьте благословенны Господом.

Преданный Вам А. Макарий.

1838 г. Окт. 7.

He гневайтесь на меня достопочтенный педагог мой, Николай Иванович. Право, так я теперь обременен делами, что остающееся от должностных и других занятий необходимых время годится только на то, чтобы уснуть, или поесть, или чайку напиться. Важнейший труд, поглощавший все часы, которые в других обстоятельствах находясь, я посвятил бы заочной беседе с Вами, состоит в изложении тех моих мыслей, которые и в Петербург поволокли меня, и которые рассудилось мне представить начальству на бумаге, послав ее из Бийска, чтобы менее оставалось объяснять устно. Будьте уверены, прошу и умоляю Вас, что где ни буду, везде воспоминания о Вашем ко мне усердии, о наших дневных и ночных разглагольствиях, будут составлять приятнейшие утешения моей души, и всегда будут соединяться с искренними желаниями, чтобы Вы были благополучны в Богоугодных подвигах на служение человечеству, просвещаемы свыше и многоплодны, и чтобы временной жизни течение скончавшись, как свойственно доброму христианину, удостоились получить венец славы в небесном царствии Спасителя нашего. Прекрасное изображение Бога, как Света, в котором нет никакой тьмы, и как Отца светов, получено мною в сохранности. Благодарствую от всего сердца. Хорошо, весьма хорошо, не могу наглядеться. Книжицу «Мысли о небе», я в первый раз прочитал в именины свои, ноября 8-го, все в один день. Так это чтение было питательно, хотя не понятно для меня, что за надобность, которая побудила сочинителя отступить от обыкновенного разумения того места в книге Бытия, где Моисей повествует о падении Праотцев рода вашего. За это я никогда не соглашусь похвалить его, и в таком кривом и бесплодном толке никогда не сойдусь с ним. Я недавно получил из Петербурга весьма основательное и полное Рассуждение о молитве за усопших, написанное Протоиереем Тимофеем Никольским, который преподавал вам систему философии в продолжении академического учения.⁴⁵⁸ Посылаю Вам эту книгу, которая делает честь вашей церкви. Я думаю, что никакая другая в христианском мире, не может похвалиться таким зрелым произведением здравомыслия, руководствуемого Откровением Божьим. Покорнейше прошу Вас в простоте сердца принять от меня этот подарок в знак искреннейшего почтения моего к Вам, признательности нелицемерной, и братской преданности и готовности пользоваться всяким случаем, какой только послало бы Провидение, для того, чтобы Вам послужить, и делом засвидетельствовать и доказать мое усердие к Вам. Начинаете ли повторять зады по языку французскому? Пишете ли, что хотели написать, в пользу мою, по математике? Но можно ли будет ныне, лишенному Вашего рѵководства, всем тем воспользоваться? Если будете иметь время, порадуйте меня еще раз в Сибири письмом, которое, как я надеюсь, успеет придти в Бийск, прежде моего отъезда в дальний путь. В Казани намерен я остановиться на несколько дней. Не соизволите ли послать со мною письма к Вашим знакомым в тамошнем университете? Впрочем, я не смею вводить Вас ни в какие затруднения, а если что написать и сделать легко, то напишите и сделайте, чтобы мне там попасть на доброго человека, и добру от него сколько нибудь поучиться. Бог же всемогущий да управит все во благое по Своей воле. Да почивает Его святое благословение на Вас и на почтеннейшей супруге Вашей Феоктисте Ивановне. Я советую им употреблять холодную воду пo утрам прежде чая, и постоянно пить сухарную воду, когда захочется пить. Но поверьте совет мой знанием лекаря. Лекаря – важные лица. Они уполномочены Провидением и начальством служить немощным человекам, и надобно принимать распоряжения их с верою в Провидение, и в мирной покорности определению Всевышнего.

Преданный Вам навсегда А. Макарий.

1838 г. Декабря дня. Улала.

Достопочтеннейший и возлюбленный о Господе, Николай Иванович. Сегодня же отправляюсь я в Санкт-Петербург. Покорно благодарю за детскую астрономию зеленого. Карта по этой книжке оказалась недовольно исправной. Впрочем, я узнал по ней, если не ошибаюсь, созвездие Ориона, и это приносит мне в звездные ночи приятное утешение. Желаю Вам и почтеннейшей супруге Вашей Феоктисте Ивановне, всяких благословений и милостей Божьих. Если чем-то огорчил Вас, прошу прощения и поручаю себя святым молитвам Вашим. Передайте мое усерднейшее приветствие почтеннейшему гражданину Ивану Семеновичу Конюхову, Отцу протоирею Матфею, Феофану Зиновьевичу, Александру Ивановичу, Алексею Терентьевичу. Как мне приятно было бы, приехавши в Питер, найти там, опередившее меня, письмо от Вас. А вот и адрес. Его Высокоблагородию Александру Петровичу Святославскому для передачи такому-то на Троицком подворье, в дом Преосв. митрополита Московского в С-Петербурге. Прилагаемую тетрадку покорно прошу доставить сестре священника отца Якова Мамина, девице Евдокии Матвеевне, живущей при сестре своей в доме Ивана Александровича Шипицына. Простите. Господь со всеми нами!

Преданный Вам А. Макарий.

1839 г. Январь, 31 д.

Достопочтеннейший Николай Иванович.

В ночь с 19-го на 20-е числа июля, возвратился Ваш Макарий к любезным горам Алтайским, в область своей миссионерской службы, в небольшой круг своих братий-сотрудников. Лечил глаза, боролся с лихорадкой в Петербурге. В Москве, по благословению Святейшего Синода, собирал милостыню для бедных между новокрещеными, и положил в Сохранную казну десять тысяч рублей на вечное время в пользу миссии здешней. В Казанском университете учился, мог бы и остаться в Казани, но миссия перетянула. И вот, опять я в борьбе с прежними буранами и морозами, и снежными сияниями. А силы уже не те, и день моей жизни склоняется к западу, и Слово Божие гласит: делайте, пока день еще!

Господь дает нам учеников, азбуки вышли все. Покорнейше прошу прислать мне в непродолжительном времени азбук пятнадцать, в которых находились бы и буквы славянские, и буквы теперешнего русского наречия, и слова, печатаемые в церковных книгах под титлами. Если же нет таких, то мы будем рады и тем, которые вы пришлете. А что будет издержано Вами на покупку и посылку, представим верно и точно.

Простите, незабвенный мой гостеприимец и собеседник Николай Иванович! Желаю Вам и почтеннейшей супруге Вашей благословений Божьих.

Преданный Вам Архимандрит Макарий.

1840 г. Октября 30 дня.

Майма.

PS. Достопочтеннейшему Ивану Семеновичу, Высокопреподобнейшему Отцу Протоиерею, и всем. кто помнит меня в Кузнецке, покорнейше прошу свидетельствовать мое почтение и передать мое приветствие, с желанием им Божией милости и помощи.

142⁴⁵⁹

Предложение Ваше, достопочтеннейший педагог, если бы я дерзнул принять его, отвлекло бы меня от исполнения обязанностей моих, завело бы меня в трущобу попечений, для меня незнакомых.

Но подобные соображения находятся в числе предметов пастырского внимания епископа Епархии, и потому я думаю, что Вы прямо ему представите мысли ваши в рассуждении походных церквей и народа, работающего на приисках, если по зрелом рассуждении решаетесь на то.

Миссия не имеет такой походной церкви, которую согласилась бы уступить для приисков золотых.

Достопочтеннейшему Отцу Протоиерею Богоспасаемаго града Кузнецка посылаю усерднейшее приветствие.

Будьте благополучны, Святые Отцы и братия о Господе! И помолитесь Господу о мне, который есть общий Отец наш, и я сердечно желаю всем Вам обогащаться благословениями Его. A. М.

Вы не ошиблись, достопочтеннейший педагог, предположив, что я молчал пред вами столь долго потому, что не находил удобного времени для переписки, которая была бы для меня весьма приятна и назидательна. Впрочем, не должно думать, будто я только за множеством дел не находил досуга для соответствования, требуемого самым приличием. Нет, время свободное нередко представлялось. Но тогда я не был довольно свободен и способен на то, чтобы писать. Например, немощь телесная погружала в сон, глаза отказывались трудиться по вечерам, душа была мутна, библиотечка соблазняла, заманивала то к Гердеру,⁴⁶⁰ то к Декандолю,⁴⁶¹ то к Гершелю,⁴⁶² то к Линнею,⁴⁶³ которого Amoenitates Academicas отпустил сюда со мною достопочтеннейший старец Федор Карлович Г. Фукс.⁴⁶⁴ И хотя многое в сочинениях сих авторов бывает не по зубам, когда в тесном кругу моих познаний не вижу многого необходимо нужного для того, чтоб разуметь сих мужей; однако и то, что могу понимать и вмещать, бывает столь усладительно, что я не отказываю себе, когда приходит желание послушать безмолвной беседы сих таинников натуры.

Но вот, я должен прервать мое теперешнее занятие, потому что надобно идти в церковь.

И вот, я пришел из церкви в келью, и опять сел к столу продолжать письмо.

Когда для здешней миссии был устроен в Барнауле иконостас второй походной церкви, усердием живописца, академика Михаила Ивановича Мягкова, тогда он показывал произведения мастерской кисти своей губернатору Евграфу Петровичу Ковалевскому. И сей в то время изъявил Вашу же мысль об умножении походных церквей, и притом в размере обширнейшем, то есть, не только в пользу народа работающего на приисках золотых, но и в пользу тех земледельческих селений, которые удалены от приходских церквей на значительное расстояние. Сообщил ли г. начальник губернии начальнику Епархии мысль сию, я не знаю. Или и сами епископы давно имеют ее, и другие подобные ей соображения, но не имеют способов произвести идею свою в действительность? Последнее представляется мне весьма вероятным. Когда еще не было здешней миссии, я читал беседы Св. Иоанна Златоуста на Деяния Апостольские. Там сей вселенский проповедник покаяния и веры в Евангелие, объявляет в сильных выражениях мысль свою о том, что каждому селению христианскому, надлежит иметь свою церковь и священника. В 39 году сия мысль Его, с мнениями о том, каким образом она могла бы осуществиться в России не только без всякого отягощения, но и к благотворвейшемѵ облегчению народа, в общем обозрении мер к успешнейшему действованию наших церковных миссий, была представлена мною Высоким Властям.⁴⁶⁵ Что же было ответом? Молчание. А Вы не можете не согласиться со мною в том, что каково дерево, таков и плод его, и что благосостояние церковных миссий должно быть цветом и плодом, произведением и свидетельством христианской жизни в нашем народе, и так надобно питать и возбуждать ее в духе народа всеми благословенными способами и образами, и преимущественно в звании церковническом. Было предполагаемо, между прочим, чтобы священник, и при нем один чтец и певец, составляя весь клир деревеньки. Например, из десяти семейств состоящей, были как и все прихожане, земледельцами, содержали у себя две школы для детей обоих полов, были знакомы с медициной, и имели аптечки. Но куда я зайду, если не укрощу себя мыслью, что нет спасения во многословии? Скажу только в утешение Вашей милосердой любви ко мне: если я не обманываю сам себя_, мне кажется, что я не сержусь на молчание, которым ответствовали ва все предположения, родившиеся от помышлений о должности, представляющей для меня волю Вседержителя. Есть время всякой вещи под небесем, есть время молчать, есть время и говорить, есть время действовать. Малые мы, но Господу Богу известные червячки, проглянем чрез оконце откровения Его в беспредельную вечность Его: не повеет ли оттуда, из горней отчизны, утешительная прохлада, которая ободряет изнемогших от зноя времени? Он сыплет веками, и всегда скоро грядет благодатное и преславное царство Его, между тем, как наша мерность истощается на днях и годах. И так станем ожидать Господа в благоговении терпения и преданности святой воле Его, более и более стараясь утверждать себя в звании в избрании нашем. Един есть Бог производящий все во всех. А из нас каждый и знает, и действует отчасти, один мало, другой поменьше, третий еще менее и т. д., но Он единый приводит все сии доли и дроби в единство всеобщего блага, блаженства, спасения, совершения. Слава Ему! Умолкнем!

Возлюбленный мой педагог Николай Иванович! Не сетуйте на меня, а думайте всегда: «видно, времени нет», и предавайте меня как и себя милосердию Спасителя вашего.

Искренно благодарю Вас за братолюбное попечение о душе моей. Девица София Вальмон,⁴⁶⁶ воспитанница Смольного института в С-Петербурге, приехала сюда учить новокрещеных девочек грамоте, и вообще содействовать церковной миссии по женскому полу, в распространении истин Евангельских в здешнем народе. Я пригласил ее сюда, быв увлечен убеждением в справедливости предположений моих, представленных Высоким властям. Там находится пространная статья и о женских учреждениях миссионерских,⁴⁶⁷ а притом она отправилась из Москвы не иначе, как испросив письмом у Московского митрополита благословение, а у Томского епископа лично была, и получила благословение архипастырское на служение, которое проходит с усердием и успехом. Но за всем тем отнюдь не лишнее писали Вы об опасности от предприятия. И я вправду молю Вас, достопочтеннейший брат мой о Господе, поминать меня в святых молитвах Ваших, да простит мне Спаситель все мои согрешения, и очистив Своею кровью, и освятив и обновив Духом Своим, да приимет меня в царство Свое небесное. Приветствую верную спутницу странствования Вашего, Феоктисту Ивановну, Ивана Михайловича и Александра Ивановича. Скажите первому, что я не имел времени исполнить свой долг по отношению к нему, но надеюсь иметь, если Господь благословит продолжать пребывание мое на земле. А посланное Иваном Михайловичем, получено мною.

Простите, достопочтеннейший Николай Иванович! Союз душ наших да будет утвержден в вере и любви к Богочеловеку Иисусу Христу. Таким образом сей союз будет вечен и не прервется, хотя переписка и не может быть постоянною. В нынешнем году я не надеюсь приехать в Кузнецк. Если бы кто-нибудь спросил: почему же? я отвечал бы: за множеством требований служения. А если бы спросили, потому какие же это требования? Помилуйте! Да вы совсем хотите забывать вас, да разве нет дела в Бочатском улусе? и т. д. Я отвечал бы: «извините; ей, ей, времени нет отвечать». Преданный Вам Архимандрит Макарий.

1811 Августа 12 дня.

Улала.

P. S. Heльзя ли прислать ко мне Русскую Хрестоматию в стихах и прозе? Я возвратил бы зимою в целости. Известите также, не хотите ли читать астрономию Гершеля. Я прислал бы к Вам эту книгу.

Возлюбленный о Господе Николай Иванович!

Сердечно благодарю за москвитянина. Замечательно для меня, что книжка, первоначально мною полученная, была не та, которую Вы предназначили для меня, и в которой находится весьма важная статья проф. Шевырева⁴⁶⁸ под надписью «Христианская философия», но другая, в которой нашел я известие, что в Англии издают Библию для глухонемых, благодарение Богу! Потом, вместе с другими книжками, прислал мне Павел Кириллович и ту, в которой помещены богословенные мысли Баадера.⁴⁶⁹ Многие из них были мне так по сердцу, что один из братьев моих снял для меня копию с этой драгоценной статьи. Наконец, читая Северную Пчелу, узнаю, что в Англии издают Библию на всех важнейших языках человеческого рода, и Вы можете представить себе, как это обрадовало меня. Название этой соборной Библии будет: Biblia Polyglotta Ecclesiae.

Посылаю Вам несколько тетрадей, писанных начерно, в первые годы службы моей при здешней миссии. Это опыты мои в переводе Евангелия от Матфея с русского языка на одно из Алтайских наречий татарского. Но перевод этот еще не выправлен. Приветствую достопочтенного друга Вашего Феоктисту Ивановну, Александра Ивановича, Отца Протоиерея, Григория Петровича; и желаю всем вам благополучия от всещедрого Бога. Я еду в Томск.

Преданный Вам А. Макарий.

1841 г. Декабря, 13 д.

Достопочтеннейший Николай Иванович.

Удивило меня, и в неприятное сомнение привело, Ваше письмо от 8-го ч. мая. Вы изволите требовать от меня книжки Москвитянина. Я действительно получил ее от священника о. Петра Хаова в Томске, и сам читал и отдавал Преосвященному, читать статью об инстинкте животных. Но из дому епископа она не выходила, и кроме епископа и меня, никто не читал ее. Когда же надобно было возвратить ее к Вам, она отдана тому же о. Петру Хаову, чрез которого была получена мною. И так спросите, сделайте милость, у сего священника, почему он не доставил к Вам и доныне мною порученной и Вами ему вверенной книжки. По письму Вашему я ходатайствовал и просил за него как Архипастыря, так и Консисторию, в лице некоторого из членов ее. Но какой успех имело мое ходатайство, мне неизвестно. Будьте уверены, достопочтеннейший Николай Иванович, что молчание мое происходит от обстоятельств и занятий, но в молчании я сохраняю те же чувствования искреннего почтения и усердия к Вам, которые имел и прежде. Известите меня о судьбе книжки Москвитянина. Не правда ли, что это была первая за нынешний год? Но согласитесь, что я с таким же спокойствием отдавал ее о. Петру Хаову, для возвращения к Вам, с каким и Вы поручили ему эту посылку, чтоб он отдал мне се в Томске. Приветствую друга Вашего Феоктисту Ивановну, и усердно желаю Вам всякого благополучия, преданный Вам А. Макарий.

1842 г. Июля, 17 д.

Бийск.

Достопочтеннейший педагог возлюбленный Николай Иванович.

Если я не ошибаюсь, то Вы пишите о гербарии, который или имели, или и ныне еще имеете счастливый случай приобрести в пользу мою, и сотрудников моих при церковной Алтайской миссии, но безмездно. Опять, если я не ошибаюсь, то Вы не усомнитесь послать этот сборник ко мне, и приложите строжайшее и радужное внимание к тому, чтобы сухие травки не повредились дорогой. Я давно собираюсь послать к Вам книгу Иова на русском наречии в переводе с оригинала еврейского, с примечаниями. Но видно, что не пришло еще время. Что же, возлюбленный, Вы ничего не сказали теперь о той книжке Москвитянина, о которой прежде писали. Нашлась ли она? С чувством искреннего почтения приветствую помощницу вашу Феоктисту Ивановну, и усердно желаю вам всякого благополучия. Покорнейше прошу поминать меня по временам в святых молитвах. Преданный Вам архимандрит Макарий.

1843 г. Июля дня.