Первоначальный текст книги –

достоверно не известен. По свидетельству Оригена, он есть еврейский¹⁰¹⁶, конечно, не чистый еврейский, – ибо около времен Ассирийского пленения, к которому относится, обыкновенно, происхождение книги Товит, еврейский язык стал смешиваться с родственным ему по корню сирохалдейским языком. Блаж. Иероним, передавая известие, что им открыт некоторый древний халдейский экземпляр книги Товит, в то же время, утверждает, что халдейский язык и есть первоначальный язык сей книги. С этого-то экземпляра, при помощи одного человека, в совершенстве знавшего халдейский и еврейский языки, блаж. Иероним сделал в один день перевод книги Товит на латинский язык, каковой перевод и вошел в употребление в церкви западной, по определению Тридентского собора. Между тем, еще в глубокой древности существовал греческий перевод книги Товит, неизвестно кем и когда сделанный¹⁰¹⁷, а с этого перевода сделан был кем-то и латинский перевод, еще ранее блаж. Иеронима. Должно заметить, что между всеми этими переводами оказывается не мало значительных разниц, – что и придает неканонический характер всей книги Товита¹⁰¹⁸.

По общепринятому мнению, составителями книги Товит были сам Товит и сын его Товия. Несомненно, по крайней мере, что ими составлены были первоначальные записки, которые, если и изданы были каким-нибудь позднейшим писателем, то с неизменным, почти, сохранением подлинных слов Товита и Товии. Доказательства сему есть и в самой книге. Так, от начала и до четвертой главы Товит говорит от себя в первом лице. В 13-й главе излагается его молитва, и, притом, его собственными словами; в 12-й же главе говорится, что ангел Рафаил повелел Товиту и Товии все, совершившееся с ними, записать в книгу, что, конечно, и было ими исполнено. В конце книги есть примечание, которое, конечно, не может принадлежать самому Товии, ибо в нем говорится о его смерти и о летах его жизни¹⁰¹⁹; но это единичное примечание, присоединенное кем-либо впоследствии, равно, как и некоторые разности, примечаемые в переводах книги Товит, нисколько не противоречат происхождению ее от Товита и Товии.

После этого, вопрос о времени происхождения книги Товит разрешается сам собою. Это время восходит к концу седьмого столетия до Рождества Христова; ибо разрушение Ниневии Набопалассаром и Ассуиром (Киаксаром), до которого успел дожить Товия¹⁰²⁰, случилось в 610 году до Р. Христова.

В первых четырех главах повествуется о Товите, его благочестии и благоденствии в стране Ассирийского пленения, и затем, о постигших тяжких испытаниях. Эти главы составляют, как бы, пролог, или вступление к истории сына Товитова – Товии, в которой сосредоточен главный интерес книги. Эта история излагается в остальных десяти главах, где рассказывается о далеком и многотрудном путешествии молодого Товии в Раги Мидийские за получением отцовского долга, под таинственным руководством ангела Рафаила, о женитьбе Товии в Екбатанах, о получении долга и благополучном возвращении к родителям.

а) Родословие Товита Неффалимлянина и преданность его к Иерусалимскому богослужению, несмотря на религиозное разобщение и отпадение десяти колен от дома Давидова (ст. 1–9). б) Благочестие и благотворительность Товита в плену Ассирийском, при благосклонном царе Енемессаре (Салманассаре) (ст. 10–14). в) Бегство и перемена судьбы при свирепом Сеннахириме, которому донесли, что Товит тайно погребает убитых единоплеменников (ст. 15–20). г) Возвращение Товита в Ниневию, по ходатайству племянника своего при Сахердане (ст. 21–22).

а) В день пятидесятницы Товит посылает сына пригласить к столу кого-нибудь из бедных (ст. 1–2). б) Сын приносит известие, что один удавленный еврей брошен на площади, и Товит погребает его (ст. 3–8). в) Потеря зрения и бедность Товита, и упреки от жены (ст. 9–14).

а) Товит молит Господа или утолить гнев Свой, или взять душу его (ст. 1–6). б) Дочь Рагуилова Сарра, в Екбатанах Мидийских, просит Господа о том же, не терпя поношения от служанок, ибо злой дух асмодей умерщвлял семерых мужей ее в первую же брачную ночь (ст. 7–15). в) Услышание молитвы Товитовой и Сарриной, и послание ангела Рафаила для их спасения и помощи (ст. 16–17).

а) Товит припоминает о долге Гаваиловом, и намеревается, для получения оного, послать сына своего в Раги Мидийские (ст. 1–2). б) На прощанье, дает сыну завещания и наставления: а) о почтительности к родителям (ст. 3–4); б) о страхе Божием и благочестии, как главной причине успеха в делах жизни (ст. 5. 6); в) о благотворительности и милостыне (ст. 7–11); г) о чистоте и супружеском целомудрии (ст. 12–13); д) о честности и благожелательности, трезвенности и щедрости (ст. 14–17); е) о скромности, и благоразумии, и преданности в волю Божию (ст. 18–19); ж) Напоследок, Товит открывает сыну о десяти талантах серебра (около 7,500 руб. сер.), числящихся на Гаваиле (ст. 20–21).

Наставления Товита сыну своему столь драгоценны для юношей, что они должны бы твердо изучить их и непременно взять за руководственное правило жизии, дабы счастье их было твердо упрочено.

Ст. 3. а) …Сын мой! когда я умру, похорони меня, и не покидай матери своей: почитай ее во все дни жизни твоей, делай угодное ей, и не причиняй ей огорчения. Помни, сын мой, что она много имела скорбей из-за тебя еще во время чревоношения. Когда она умрет, похорони ее подле меня в одном гробе… Итак, первая добродетель, которой должно украшаться юношество, – это почтение к родителям. Оно есть решительный признак благородной души и неиспорченного сердца в юноше, помнящем и ценящем болезни рождения и труды воспитания, из-за него и для него подъятые родителями. Вытекая из естественного и инстинктивного чувства, любовь к родителям в благородных юношах возвышается до сознательного долга и христианской добродетели, снисходительно покрывающей даже недостатки и слабости родителей, и уважающей память их даже по смерти их. Невидимо привлекая на почтительных сынов благословение небесное, эта добродетель является основой их семейного счастья и благополучия житейского, – чему живым примером является добродетельный Товия. Не от того ли, наоборот, так часто юноши не управлены бывают во всех путях своих, и терпят горькие неудачи в жизни, что думают устроить ее сами по себе и без родительского благословения?!

Когда она (мать Товии) умрет, похорони ее подле меня. Желание быть нохороненным рядом со своей супругой, выраженное Товитом, было обще всем древним патриархам¹⁰²¹.

Здесь видим образец того, какой неразрывной твердостью и постоянством проникнут бывает истинный супружеский союз.

Ст. 5–6. б) …Во все дни помни, сын мой, Господа Бога на шего,... и не ходи путями беззакония. Ибо, если ты будешь поступать по истине, в делах твоих будет успех... Вот, поистине высокое и единственно верное правило воспитания, которое должны бы взять себе в руководство все отцы и все педагоги, без различия времен и национальностей; ибо конечная цель человеческой жизни и весь смысл его всяческого развития в том и состоит, чтобы воплощать в себе божественные идеи правды, блага и любви. «Выслушаем сущность всего, – восклицает премудрый, – бойся Бога и заповеди Его соблюдай, потому что в этом все для человека!»¹⁰²² Пусть же и юношество возрастающее, не слишком увлекается мечтами о счастии земном, весьма зыбком и обманчивом; а пусть лучше ставит впереди всей деятельности своей священное правило древнего праведника Товита: „во все дни помнить Господа Бога, не желать грешить и не преступать заповеди Его“, как бы ни увлекали к сему молодость и страстность натуры, жаждущей развлечений и мирских удовольствий.

Ст. 7–11. в) …Из имения твоего подавай милостыню... Когда у тебя будет много, твори из того милостыню, и когда у тебя будет мало, не бойся творить милостыню и понемногу. Ты запасешь себе богатое сокровище на день нужды; ибо милостыня избавляет от смерти,… т. е. от внезапной и нечаянной смерти здесь – на земле, и от смерти вечной – в будущей жизни, …и не попускает сойти во тьму… адову. Как далеко отстоит это правило о бескорыстии и любви к ближнему от эгоистических стремлений людей века этого, которые только и хлопочут, что о своих личных удобствах, только и мечтают, что о материальных выгодах земной жизни для детей своих, а, между тем, хладнокровно и жестокосердно относятся к нужде и горю меньших братий своих. Юноши! не забывайте о своем отечестве небесном и пролагайте постепенно к нему путь, воспитывая в себе христианскую любовь к человечеству и деятельное сочувствие к нуждам и потребностям ближних своих!...

Ст. 12–13. г) …Берегись, сын мой, всякого вида распутства. Возьми себе жену из племени отцов твоих,... от непотребства – оскудение и разорение: непотребство есть мать голода… Тем драгоценнее это правило для юношей, чем больше для них есть опасности увлечься сладострастным инстинктом, кипящим в молодой натуре их. Трудно измерить все зло и все печальные последствия, которые происходят от этих увлечепий юности. Можно сказать, что все неустройства семейной жизни приходят, именно, путем нравственного и физического растления юпошей, и вследствие их преждевременного пресыщения жизнью. И наоборот – крепость, энергия, трудолюбие, богатство, а, равно, и красота человеческих поколений, обусловливаются целомудрием и чистотой юношей, вступающих в, благословляемые Богом, супружеские союзы. Пусть крепко запомнят юноши эту истину и прекрасный пример целомудренного Товии, поступившего по совету родителя своего!...

Не бери жены иноземной... ибо мы сыны пророков. Издревле, отцы наши – Ной, Авраам, Исаак и Иаков,... не превозносись сердцем пред братьями твоими и пред сынами и дочерями народа твоего, чтобы не от них взять тебе жену. В этих увещательных словах Товита сыну своему можно видеть некоторое прояснение того, по-видимому, странного обстоятельства, что евреи, вопреки ясному запрещению закона Божия, имели наклонность заключать супружества с иностранцами и иноверными. Тщеславие и пренебрежение к своему родному племени, здесь, как видно, было не последней побудительной причиной; ибо иностранцы превосходили, в большинстве случаев, еврейскую нацию своим гражданским развитием, политическим благоустройством и, вообще, цивилизацией. Товит внушает сыну, что все эти преимущества – ничто, в сравнении с религиозным превосходством еврейского народа, и, что евреи суть сыны пророков.

Ст. 14. д) …Плата наемника... да не переночует у тебя, а отдавай ее тотчас, т. е. не будь притязателен, корыстолюбив и жаден¹⁰²³. Будь осторожен... во всех поступках твоих,… и благоразумен во всем поведении твоем...

Предлагая сей последний совет сыну своему, Товит, конечно, имел ввиду то, что легковерие, с одной стороны, и самонадеянность, с другой – суть обычные слабости и недостатки юношеского возраста, легко вверяющегося людям недостойным, и мечтающего все трудности жизни устранить собственными силами.

Ст. 15–17. Предложив, далее, совет благожелательности, трезвенностн и благотворительности, которыми столь украшаются человеческие отношения в обществе, Товит предлагает следующий замечательный совет: …раздавай хлебы твои при гробе праведных, но не давай грешникам…

Это значит: в честь и память человека праведного, устрояй поминальные трапезы, и приглашай на них бедных, для угощения и питания; но никакого участия не принимай в суеверных идольских празднествах, творимых по умершим у язычников¹⁰²⁴, или, вообще, – не твори поминальных трапез по нечестивым людям; ибо это значило бы одобрять их жизпь, и, так сказать, принимать на себя вину их. Отсюда открывается, что не только в древней христианской церкви было в обычае устроять поминальные трапезы в память умерших, и приглашать на эти трапезы бедных, дабы молились об усопшем; но и в ветхозаветной церкви соблюдалось это, поистине человеколюбивое и братское обыкновение.

Ст. 18–19. е) Не менее замечателен и благопотребен для юности и последний совет Товита. Давши понять предыдущими советами своими, сколько трудностей представляет жизнь для молодого человека, и сколько есть в ней опасностей для его нравственности, – Товит учит сына своего руководствоваться советами мудрых и опытных людей, а главное, искать помощи у Бога, и от Него ждать всего успеха своих действий. …У всякого благоразумного проси совета, и не пренебрегай советом полезным. Благословляй Господа Бога во всякое время, и проси у Него, чтобы пути твои были правы и все дела и намерения твои благоуспешны. Ибо... сам Господь ниспосылает все благое, и кого хочет, унижает по Своей воле...

О, если бы заповедуемое Товитом прекрасное чувство скромности и уважения к старшим всегда украшало юношей, и, если бы горела в них святая искра веры и надежды на Бога, скольких бы опасностей они миновали на жизненном пути своем, как светла была бы их будущность на земле, и как велика награда на небе!

а) Товит вручает сыну расписку Гаваила и повелевает отыскать надежного спутника (ст. 1–3). б) Ангел Рафаил, под видом простого человека, вызывается быть проводником Товии (ст. 4–8). в) Престарелый Товит наводит справки о проводнике и договаривается с ним о плате (драхма в день – 21,5 коп.) (ст. 9–16). г) Отправление в путь и скорбь Анны, матери Товии (ст. 17–22).

Ст. 13. Ангел Рафаил, принявший на себя образ обыкновенного путешественника, сказал Товиту; …я Азария, из рода Анании великого, из братьев твоих… Блаженный Августин, говоря о цели, с которой скрыл свою личность Ангел Рафаил, примечает, что, если бы, явившийся Товиту под образом юноши, объявил о себе, что он – Рафаил; тогда он всех поверг бы в трепет, а себя поставил бы в затруднение исполнить дело, которое поручил ему сам Господь Бог. Поскольку же Товит своей сострадательностью и милосердием заслужил сию милость от Господа, чтобы Ангел и ему принес исцеление, и сопутствовал его сыну, то и нужно было непременно, чтобы сей Ангел до времени скрыл свою личность в тайне. О самых именах Азарии, сына Ананиина, замечают, что они взяты были Ангелом отнюдь не случайно, а с особым смыслом. Азария с Еврейского языка значит «Бог помощник», Анания же – «Бог милосерд». Таким образом, имена эти, как нельзя более, шли к тому служению, которое надлежало выполнить Рафаилу, по повелению Божию, в отношении к Товиту. А, между тем, и другая цель достигалась сим; ибо Товит, зная некоторого достопочтенного человека с именем Азария, из рода первосвященнического, совершенно успокоился, насчет личности проводника сына своего.

Ст. 21–22. …Товит сказал… жене своей, отпуская сына в далекое путешествие: …не печалься, сестра; он приидет здоровым... Ибо ему будет сопутствовать добрый Ангел... Эти слова Товита замечательны в том отношении, что в них выражается вера церкви ветхозаветной в доброе влияние Ангелов Господних, хранению и смотрению которых поручает Господь жизнь и благополучие людей. С особенной же подробностью и обстоятельностью учение об Ангелах-хранителях раскрыто в новом завете¹⁰²⁵. В названии сестры, которое дает жене своей Товит, слышится дружеское чувство уважения, обыкновенно проникающее супружеские отношения между старцами. Притом же, Анна взята из отеческого рода Товитова¹⁰²⁶.

а) Купанье в Тигре, изъятие сердца, печени и желчи из рыбы, намеревавшейся поглотить Товию (ст. 1–6). б) Назначение этих веществ (ст. 7–9). в) Ангел предлагает Товии жениться на Сарре, дочери Рагуила Екбатанского, и научает, как спастись от злобы демона асмодея (ст. 10–18).

Ст. 3. …Юноша пошел помыться, но из реки показалась рыба и хотела поглотить юношу... Догадываются, что это – Каллионим (зубатка), о которой Плиний замечает, что желчь сей рыбы заживляет раны и выедает наросты на глазах, или бельма. И действительно, эта рыба (из породы щук) прожорлива, водится около берегов; днем спит, а ночью ищет себе пищи. Некоторые считают Каллионима заодно с рыбой, называемой Арабами Сабот, Сабут или Алсабут¹⁰²⁷.

Ст. 8. ... если кого мучит демон или злой дух, то сердцем и печенью должно курить пред таким мужчиною или женщиною, и более уже не будет мучиться…

Ангел Рафаил говорит так перед Товией, чтобы скрыть свою вышеестественную силу и поддержать вид обыкновенного, хотя и многознающего человека. Конечно, печень рыбья не имела сама по себе и не могла иметь отгнательной силы против бесов, ибо, между духом бесплотным и запахом какого-нибудь вещества нет ничего общего. Но, с различными веществами Господь благоизволит иногда соединять для людей благотворную и вседетельную силу Своей благодати, – будет ли то печень рыбья, или вода (святая), или елей (благословенный), или даже брение от плюновения. Некогда, игра Давидова отгоняла духа злобы от Саула; так и здесь злой дух-асмодей прогнан был, собственно, не запахом печени, а волей и силой Божией, которой облечен был Ангел Рафаил. Посему и говорится ниже, что …связал его Ангел…¹⁰²⁸; посему, также, кроме куренья печенью и сердцем рыбьим потребовалась молитва Товии и его невесты. Иногда же, как бы, нарочито Господь самым незначительным и малостоящим веществам сообщает силу, довлеющую к посрамлению и уничижению гордых и презорственных духов злобы.

В прояснение же того вопроса, для чего Господь сообщает иногда целебную и благодатную силу Свою некоторым веществам, можно приметить, что это бывает для того, чтобы соделать как можно более наглядной и осязательной для людей сию невидимую силу Свою, и чтобы этой наглядностью люди сильнее побуждались к вере и надежде на Бога. Люди – не Ангелы, а существа духовно-телесные; посему, и милосердый Господь, в Своих отношениях к людям, применяется к их природе.

Ст. 15. ...ее (Сарру) любит демон, который никому не вредит, кроме приближающихся к ней. И потому я боюсь, как бы мне не умереть... Мнение Товии о ревнивой любви демона к Сарре, конечно, неосновательно и суеверно; ибо в области духов ни женятся, ни посягают, – притом, любовь в духе злобы, сама по себе есть противоречие. Наконец, и то нужно припомнить, что демон может вредить людям лишь настолько, насколько попускает это Бог, – независимо от любви или нелюбви демона к людям, и, вообще, нисколько не зависимо от демонской воли. Но к истинным рабам Божиим демон прикосновения иметь не может. Посему, полагать должно, что мужья Сарры убиваемы были демоном за их нечестие, и, всего вероятнее, за их животные и сладострастные наклонности, ради которых, единственно, они искали союза с непорочной Саррой. На это есть даже указание в молитве Товии в день брака с Саррой¹⁰²⁹. С другой же стороны, казавшееся несчастье Сарры посылалось ей и ее родителям, для их испытания, – иначе сказать, для очищения и укрепления их добродетели.

Примечание. Есть мнение, что Сарра была бесноватой (подобно Марии Магдалине), и, что в припадках беснования, она сама убивала своих мужей; но, в таком случае, едва ли бы так настойчиво отдавали ее замуж родители (до семи раз), да и непонятным представлялось бы, почему убийство мужей ее случалось всегда в одно и то же время, – именно, в первую брачную ночь, и в одном и том же месте, именно, при вступлении в брачную комнату.

а) Прибытие в Екбатаны и радушный прием у Рагуила (ст. 1–5). б) Открытие родства между Товией и Рагуилом, и предложение Товии жениться на Сарре (ст. 6–10). в) Согласие Рагуила, предупреждение насчет смерти женихов Сарриных, и надежда его на милость Божию (ст. 11–14). г) Приготовление брачной комнаты (ст. 15–17).

Ст. 10. ... Рагуил сказал Товии: ешь, пей и веселись; ибо тебе надлежит взять мою дочь... По закону Моисееву, девица, долженствующая наследовать имение своего отца (за неимением братьев), могла выйти замуж только за кого-нибудь из своего родственного колена¹⁰³⁰. Посему, Сарра, или отец ее, могли даже требовать от Товии, чтобы он женился на своей единственной родственнице¹⁰³¹.

Ст. 11. ... Впрочем, я скажу тебе правду; я отдавал свою дочь семи мужам, и когда они входили к ней, в ту же ночь умирали... Достойны примечания благородство и правдивость Рагуила. При всем своем желании видеть дочь свою устроенной, и при всем праве своем требовать от Товии брака со своей дочерью, он, однако же, честно открывает Товии, насчет собственного его права отказаться от предлагаемого брака. Значит, единственно, вера в правоту свою и надежда на милосердие Господне руководили Рагуилом, когда он так уверенно говорил Товии, предлагая ему в супружество несчастную дочь свою: «ныне будь весел!»

а) Запах рыбьей печени удаляет демона из брачной комнаты в верхние страны Египта (ст. 1–3). б) Обоюдная молитва Товии и Сарры в брачной комнате (ст. 4–8). в) Ископание Рагуилом ночью могилы из опасения, что зять его к утру не будет жив (ст. 9–14). г) Благодарная молитва Рагуила за спасение единородных (и Товия, и Сарра были единородные дети у своих родителей), и четырнадцатидневное брачное торжество (ст. 15–21).

Ст. 3. … Демон, ощутивши этот запах, убежал в верхние страны Египта, и связал его Ангел… О связании демона говорится здесь, в смысле лишения его власти искушать людей и вредить им. Это лишение весьма часто выражается в Писании метафорически, под образом уз или цепей, которыми связуется сила вражья¹⁰³². Места обитания демонов, вероятно, имеют некоторое аналогическое соответствие с их злой, нечистой и страшной натурой. Так, по словам самого Иисуса Христа, нечистый дух, когда исходит из человека, то бродит по безводным местам, ища покоя¹⁰³³. Однажды, бесы молили Господа Иисуса, чтобы не посылать их (преждевременно) в бездну, а послал бы, по крайней мере, в стадо свиней¹⁰³⁴. Верхние страны тогдашнего Египта, по дикой пустынности, бесплодию и по обилию ядовитых змей и лютых животных, весьма аналогичны были с ядовитой и неустроенной натурой демонов. Впоследствии же, эти страны обратились в рай Божий, когда в них поселились богоподобные подвижники благочестия – Антонии, Макарии, Пахомии, Пафнутии и бесчисленное множество других ангелов во плоти. С открытием царства славы, когда Христос воцарится в сердцах людей и Бог будет всяческая во всех, тогда все пустыни земные обратятся в рай Божий, и демон не будет иметь места обитания на земле.

а) Просьба Товия к Рафаилу сходить в Раги Мидийские за долгом Гамаиловым (ст. 1–4). б) Рафаил исполняет поручение и приводит самого Гаваила в Екбатаны на брачное торжество (ст. 5–6).

а) Скорбь Товита и жены его о сыне, долго не возвращающемся (ст. 1–7). б) Рагуил и Една, по настоянию Товии, отпускают его к отцу и матери, и напутствуют дочь свою Сарру наставлениями и благожеланиями (ст. 8–13).

а) По наставлению Рафаила, Товия, приближаясь к родительскому крову, оставляет жену позади (ст. 1–3). б) Радостная встреча матери и отца с сыном (ст. 4–9). в) Прозрение старца Товита (ст. 10–14). г) Встреча им Сарры, невестки своей, и семидневное брачное торжество в Ниневии (ст. 15–18).

а) Товит предлагает Рафаилу половину всего принесенного за свое исцеление и провожание сына (ст. 1–5). б) Рафаил Ангел наставляет их признавать и исповедовать величие Божие и восхваляет молитву и милостыню (ст. 6–10). в) Затем открывает себя, объясняет свое служение возносить молитвы людей к Богу и свое посольство уврачевать Товита и Сарру (ст. 11–15). г) Ангел успокаивает устрашенных Товита и Товию, повелевает все случившееся с ними записать в книгу и делается невидимым (ст. 16–22).

Ст. 6. ... Ангел сказал Товиту и сыну его: благословляйте Бога,... и исповедуйте пред всеми живущими, что Он сделал для вас. Доброе дело – благословлять Бога, превозносить имя Его, и благоговейно проповедовать о делах Божиих... Можно догадываться, что это наставление Ангела вызвано было глубокой скромностью Товита, которая могла воспрепятствовать ему говорить о явленных на нем дивных делах Божиих; ибо это значило, в данном случае, говорить о себе. Ангел внушает ему, что слава имени Божия должна быть верховной целью всех деяний и помышлений человека; и, если он одушевлен, единственно, ревностью о сей славе, то не только не предосудительно разглашать и исповедовать дивные случаи промышления Божия, хотя бы и из собственной жизни, – напротив, достодолжно и весьма похвально.

ст. 7. …Тайну цареву прилично хранить, – присовокупляет Ангел, – а о делах Божиих объявлять похвально…; ибо успех дел человеческих, преимущественно же, государственных и царевых, весьма часто и зависит, именно, от тайны, в которой они предварительно совершаются, пока не принесут для всех очевидных благих плодов; в противном случае, недоброжелатели царевы и враги государственные, наиболее же всего, невежество масс и эгоизм отдельных личностей, могут легко вредить самым мудрым и благим предначертаниям царевым. Не так в делах Божиих, которых ни разрушить, ни направить в другую сторону не в состоянии никакая, даже и вышечеловеческая сила. Напротив, чем глубже и сознательнее стали бы люди проникать в намерения и судьбы Божии, тем с большим смирением и благоговением покорялись бы им и поклонялись бы Его всесвятому имени. Значит, наша обязанность как можно громче и усерднее говорить о делах Божиих, – где бы они не проявлялись, – с той целью, да святится и да прославляется имя Его. Это, однако же, не значит, что мы должны дожидаться, пока случится в нашей жизни что-нибудь, подобное Товитовым дивным обстоятельствам; напротив, вся наша жизнь, в своем обычном течении, окажется рядом милостей и чудес Божьего промышления над нами, грешными, если только мы станем усердно вникать во внутренний смысл ее. В этом-то и состоит отличие всякой разумной и мыслящей жизни от бессознательной и механической жизни животных. А, между тем, как много людей живут именно этой последней жизнью. На этом-то, конечно, основании Ангел Рафаил наставляет не просто прославлять Господа, но и не лениться прославлять Его, т. е. не лениться углубляться в свою жизнь и изучать в ней пути Промысла Божия, не только для свсего назидания, но и для поучения других.

...Делайте добро, и зло не постигнет вас... Так продолжает наставлять Ангел Господень благочестивого Товита и сына его. Т. е., убедитесь благородные и смиренные рабы Божии своим собственным примером, что Господь никогда не оставляет добродетельных людей без Своей защиты и помощи; и, хотя добродетель их подвергает испытаниям, и даже тяжким испытаниям, но впоследствии, это временное и кажущееся зло, всегда приводит ко благу. И, чем тяжелее бывает испытание, тем большая уготовляется награда истинным рабам Божиим. Эта истина должна служить отрадой для всех земнородных; ибо каждому из них назначено испытать более или менее житейских горечей и бедствий.

Ст. 8–10. Далее Ангел предлагает, как бы, программу добродетельной жизни, или главные средства, которыми можно стяжать истинную и крепкую добродетель: это – молитва с постом, милостыней и справедливостью. …Доброе дело, – говорит он, – молитва с постом, милостыней и справедливостью... Кто стяжал, в большей или меньшей степени, истинный молитвенный дух и памятование о Боге, тот без сомнения может быть причислен к лику спасаемых. Но две главные вещи отвлекают человека от Бога, это, во-первых, внутренние его страсти, живущие в его собственном теле, и во-вторых – внешние пристрастия к земным вещам, увлекающие его к корыстолюбию и многозаботливости об удобствах жизни. Посему Ангел и наставляет против первого зла употреблять пост (урок и обличение отвергающим посты!), а против второго – милостыню, как упражнение в самоотречении в пользу ближнего, и еще справедливость, т. е. беспристрастное и честное отношение к ближним, кто бы они ни были, и как бы интересы их ни сталкивались с нашими собственными интересами и пользой.

…Лучше малое со справедливостью, нежели многое с неправдою…, – внушает Ангел; – …лучше творить милостыню, нежели собирать золото¹⁰³⁵… Но особенно возвеличивает Ангел милостыню: она от смерти избавляет (т. е. от внезапной или насильственной), и может очищать всякий грех. Творящие милостыни и дела правды будут долгоденствовать (как это видно из примеров Товита и его семейства). Так, и Сам Господь Иисус Христос открывает нам, что на страшном суде Его наибольшую силу к оправданию и спасению людей будут иметь дела милости к ближним и, особенно, к меньшим братьям.

…Грешники же суть враги своей жизни…, – заключает Ангел, т. е. враги своей душевной и вечной жизни, хотя бы земная жизнь их полна была всяческих утех и удовольствий. Так и псалмопевец восклицает: любяй беззаконие ненавидит душу свою! И Господь Иисус Христос учит: любящий душу свою (т. е. самолюбивый или не имеющий духа противостать своим страстям) погубит ее¹⁰³⁶.

Окончив свои наставления Товиту, Ангел открывает, наконец, свою личность и объясняет свое таинственное посланничество от Господа в среду людскую. Слова эти важны в том отношении, что раскрывают для нас догмат об Ангелах хранителях и благотворном их служении человечеству.

Ст. 12–13. …Когда молился ты и невестка твоя Сарра, я возносил память молитвы вашей пред Святаго, и когда ты хоронил мертвых, я также был с тобою. ...твоя благотворительность не утаилась от меня... Итак, вот первое служение Ангелов хранителей среди людей, – это возносить их молитвы и память их добрых дел к престолу Всевышнего. Это не то, конечно, значит, чтобы до всеведущего Господа Бога не доходили сами но себе наши молитвы и наши добрые дела, – но то, что Ангелы хранители усиливают значение наших молитв и наших добрых дел своими ходатайственными молитвами за нас, грешных, пред всемогущим и всесвятейшим Господом Богом.

Ст. 14. …И ныне Бог послал меня уврачевать тебя и невестку твою Сарру... Вот второе служение, на которое посылаются ангельские служебные духи за хотящих наследовать спасение¹⁰³⁷, – это отвращать от людей все злое и все лукавое в мире, могущее возмутить и поколебать благоденствие земное, наипаче же, повредить их нравственному состоянию (напр., довести до отчаяния и самоубийства, как Сарру). Болезнь и несчастие Товита и Сарры, устраненные Рафаилом, суть только один из бесчисленных случаев и примеров того, как может проявляться над людьми благотворное влияние Ангелов хранителей, этих невидимых наших врачей и заступников. Нежная и трогательная история Товита, как бы, затем и сохранилась для нас из предания – по воле Бежией и вошла даже в состав священно-библейских книг, дабы олицетворить для нас и как можно более приблизить к нашему сознанию отрадную истину об Ангелах хранителях.

– в которой он прославляет милости Господни, явленные на нем, и призывает всех сынов Израиля, рассеянных между язычниками, славить Господа, а также выражает надежду, что Господь опять соберет людей Своих в землю их и созиждет скинию Свою разоренную, и укрепит Иерусалим, и украсит ее драгоценными камнями.

В молитве Товита замечательны два пророчества о судьбе Иерусалима.

Ст. 9–10. 1. …Иерусалим, город святый! Он накажет тебя за дела сынов твоих..., благословляй Царя веков, чтобы снова сооружена была скиния Его в тебе… В то время, когда слова эти изливались из уст Товита, Иерусалим еще стоял и дом Господень красовался на святой земле. Разрушение его последовало, как известно, от руки Навуходоносора, лет через семьдесят после смерти Товитовой. Между тем, святой старец говорит о печальной судьбе Иерусалима и о разорении скинии Божией так, как бы, это событие уже случилось. Так и пророки Божии о будущих событиях весьма часто говорят, как бы, о прошедших, – в знак непреложности и неизбежности этих событий.

Ст. 11–15. 2. …Многие народы издалека придут к имени Господа Бога с дарами в руках;... роды родов восхвалят тебя, (восстановленный Иерусалим), восклицаниями радостными. Прокляты все ненавидящие тебя!... О, блаженны любящие тебя! они возрадуются,... когда увидят всю славу твою, и будут веселиться вечно... Эти пророчественные слова Товита ближайшее оправдание свое получили после плена Вавилонского, когда разрушенный Иерусалим с новой красотой возник из пепла своего, и в нем воздвигнут был второй храм Господень. Тогда, действительно, многие цари языческие посылали щедрые дары ко храму Господню и отпускали огромные суммы для жертв Иегове¹⁰³⁸; а некоторые из них самолично приходили в Иерусалим и усердными жертвами превозносили славу Бога Еврейского¹⁰³⁹. Но, поскольку восстановленный Иерусалим разрушен был снова, и слава его погибла навсегда, равно, и храм исчез с лица земли, – а, между тем, святой старец вдохновенно говорит о славе Иерусалима в роды родов и о вечном веселии сынов его, стремящихся к нему с дарами в руках; то в полном смысле своем это пророчество должно быть относимо к духовным чадам новозаветной церкви и благодатному царству Обетованного Мессии, возникшему первоначально на священной почве города Иерусалима.

Ст. 16–18. 3. …Иерусалим отстроен будет из сапфира и смарагда, и из дорогих камней; стены твои, башни и укрепления из чистого золота; и площади Иерусалимские выстланы будут бериллом, анфраксом и камнем из Офира. На всех улицах его будет раздаваться: аллилуия, – и будут славословить, говоря: благословен Бог, который превознес Иерусалим, на все веки!.. Черты, в которых описывается здесь Иерусалим земной, прямо указывают на Иерусалим небесный¹⁰⁴⁰, т. е. на торжествующую и светоносную церковь Христову, по открытии в ней царства славы; ибо такими же точно чертами описывается красота небесного царства и слава будущей жизни в откровении св. Иоанна Богослова¹⁰⁴¹. Символизм этого описания внушает нам, что Иерусалим небесный будет устроен из одних только избранных, которые в течение земной жизни своей назидали себя на твердом основании веры Иисус-Христовой, а также на чистом золоте и драгоценных камнях всех добродетелей¹⁰⁴², наипаче же – милосердия христианского и благотворительности¹⁰⁴³.

а) Товит завещает сыну своему для безопасности переселиться из Ниневии в Мидию, предрекая разрушение Ниневии, а также разрушение Иерусалима и храма (ст. 1–4). б Пророчество о восстановлении Иерусалима и храма, и обращение народов языческих (ст. 5–8). в) Увещание Товита к справедливости и милости, и завещание о своем погребении (ст. 9–11). г) Смерть и погребение Товита и Анны, и удаление Товии к тестю своему Рагуилу, смерть Рагуила и Товии (127 л.), который пред смертью своей слышал уже о погибели Ниневии (ст. 12–15).

Завещание Товита, с одной стороны а) пророчественное, с другой – б) наставительное.

а) Чувствуя приближение своей кончины, Товит завещает сыну своему с семейством перебраться из Ниневии в Екбатаны Мидийские к тестю Рагуилу; ибо Ниневия будет разорена, а в Мидии будет спокойнее, до времени. К сему предсказанию Товит прибавляет и другое – о завоевании Иерусалима Вавилонянами и о рассеянии Иудеев: „Иерусалим будет пустынею, и дом Божий в нем будет сожжен, и до времени останется пуст“¹⁰⁴⁴. Простираясь мыслью своей в дальнейшее будущее, Товит предсказывает о восстановлении Иерусалима и храма, об обращении язычников и ниспровержении идолов, когда …все народы будут благословлять Господа... и Господь вознесет народ Свой; и все, истинно и праведно любящие Господа Бога, будут радоваться, оказывая милость братьям нашим¹⁰⁴⁵… В этих завещательных словах Товита, равно как и в предыдущей молитве его, разумеется, очевидно, не столько политическое, сколько нравственно-религиозное обновление Израиля в благодатном царстве Мессии.

Но возникает вопрос о характере Товитовых предсказаний и о значении личности самого Товита. Был ли он пророком в том же самом смысле, как прочие пророки Божии, и вдохновенны ли были ему от Духа Святого его пророчества? Если б это было так, то, конечно, вся книга Товит, как написанная пророком Божиим, вошла бы в священный канон богодухновенных книг Писания. Между тем, древняя иудейская церковь, хотя и уважала книгу Товит и не сомневалась в истинности ее содержания¹⁰⁴⁶, все-таки не дала ей канонического значения; а это, конечно, произошло не без воли Провидения Божия, ибо Иудеям – по выражению апостола Павла – вверены были словеса Божии¹⁰⁴⁷, и, конечно, не для хранения только этих словес, но и для определения достоинства самих священных книг. На этом основании и христианская церковь не включила книгу Товит в канон, хотя и дала ей место в Библии, ради ее назидательности¹⁰⁴⁸. После этого, и на пророчества Товитовы, как ни близки они по духу и форме к библейским пророчествам, приходится смотреть не как на богодухновенные прозрения в будущее, а просто, как на святые предчувствия и одушевленные чаяния благочестивого израильтянина, всецело проникнутого вещаниями пророков Божиих, глубоко их изучившего и вполне усвоившего для того, чтобы выражаться в духе и тоне пророков Божих. Впрочем, в самых словах Товита есть указание на несамостоятельность его пророчеств; ибо, пророчествуя, он ссылается на пророков. Так, например, он говорит сыну своему: «отправься в Мидию, сын мой; ибо я уверен, что Ниневия будет разорена, как говорил пророк Иона»¹⁰⁴⁹. Или: «дом Божий восстановлен будет... на все роды века, здание величественное, как говорили о нем пророки»¹⁰⁵⁰. Или еще: «сын мой, выйди из Ниневии; ибо непременно исполнится то, что говорил пророк Иона»¹⁰⁵¹.

б) В наставительной части своего завещания Товит еще раз убеждает сына соблюдать закон Божий, быть любомилостивым и справедливым, и в пример того, как милосердие и благотворительность спасает человека, – приводит своего родственника Ахиахара, который, несмотря на свою славу, богатство и близость к царю, – был весьма добрым и доступным человеком¹⁰⁵²; так же, некоего Манассию (личность неизвестная), спасенного от смертной сети за свою милостыню. В пример же того, как губит людей и приводит во тьму неблагодарность и черствость души, Товит приводит некоего Анана (личность тоже неизвестная). После этих наставлений Товит тихо скончался, как праведник, ста пятидесяти восьми лет, и с честью был похоронен сыном.