О заслугах святых братьев Кирилла и Мефодия славянскому миру и нашему отечеству

Одна из важнейших заслуг святых равноапостольных братьев Кирилла и Мефодия та, что они оставили нам драгоценного, первее всего, к познанию Господа, к переводу Священного Писания. «Искони бе Слово и Слово бе от Бога и Бог бе Слово: се бе искини у Бога» (Ин.1:2) Вот начальные слова, которые изображены нашей азбукой, слова, выражающие основную мысль Христовой веры. Старее этих слов не имеет наша грамота. Затем свв. братьями переведены были Евангелие, Апостол, Литургия, псалмы и все необходимые богослужебные книги. С каким восторгом приняли это Слово Божие все славяне! Теперь у них началось в полном смысле этого слова общественное Богослужение, теперь-то они достойно могли славословить Господа на родном их языке. Что касается до перевода Священного Писания, то здесь замечается великий талант первоучителей, их глубина понимания христианства и человеческих отношений. Слова и выражения, вводимые первоучителями в Слово Божие, не поражают читающего яркостью жизни действительной, могущей бы выступить разнообразными намеками, проглядывающими сквозь идеи христианства. Возвышенность учения христианского не низводится до осязательных образов, заимствованных из действительности. Чистота христианских идей не омрачается намеками на язычество. Видно вообще, что наши первоучители руководствовались в этом труде чувством приличия и благочестивой набожностью при выборе выражений. Особенно великим представляется нам этот труд при сопоставлении его с переводом Библии Ульфилы, который прямо из уст язычества взял, еще не очистившиеся молитвой, слова для выражения ими Священного Писания.

Положив начало письма при посредстве азбуки, свв. братья дали возможность всему славянскому миру увековечить свои мысли и чувства, выразившиеся впоследствии в их литературных произведениях. Голос славянства через них не умолкает до позднейших времен, передается из рода в род потомству для поучения и назидания. Но не для одного славянства имеют значение эти памятники мысли и чувства. Они распространились по всему свету, дошли до отдаленнейших пределов, дали возможность всякому, понимающему славянскую азбуку, поразмыслить об этом народе, поучиться у него уму-разуму, познакомиться с его жизнью, нравами, обычаями и позаимствовать что-либо для себя лично и для своих соотечественников. Грамота таким способом положила начало духовной жизни в славянском мире, пробудила его народный дух, дала возможность понимать самих себя. В ней он узрел свое мощное, величественное и прекрасное слово, крепость и величие своих сил. Не без основания с восторгом приветствовали ее все славянские племена, через нее вспомнили они о своем кровном родстве, о своем братстве. Грамота объединила их, образовала громадную семью, определила для них порядок жизни общественной, политической, семейной и т. п.

Важнейшая заслуга свв. братьев – это просвещение славян при посредстве письма светом христианского учения. Доселе христиан по имени было достаточно между славянами, но действительных, хорошо понимающих существо нашей Божественной веры, было слишком мало. Масса народная погибала в невежестве, грубости, предрассудках, языческие обычаи в жизни религиозной у всех славян занимали первенствующее место. Грамота дала возможность всем одинаково понимать на своем родном языке истины веры Христовой, положила самый надежный путь для достижения вечных благ, обещанных нам Христом Спасителем в своем Евангелии. Она была причиной обоснования общественного богослужения у славян на родном языке, учреждения самостоятельной, национальной иерархии – необходимого условия для процветания каждой церкви в своем народе. И училищ, послуживших рассадником в славянстве людей образованных, которые могли трудиться на пользу новооснованной славянской церкви. И мы видим, что ученики свв. братьев одни занимаются переводами слов и жития святых для церковного и домашнего назидания, другие же передают догматические творения отцов и толкования на Священное Писание, а третьи и сами изъясняют Слово Божие. И что же переводили? То, что имела лучшего христианская литература греков. Эти-то труды пробудили в славянине собственные силы, доселе дремавшие, навеяли множество вопросов о великих предметах человеческого ведения, порождали и питали жажду истинного знания. И в этих трудах положено начало языку богословскому, языку философскому, языку мощной мысли и чувства, и вообще всей разнообразной жизни славянина, как человека. Такому языку, которому подражали последующие писатели целые века. Эти-то труды ввели славянина в число народов христианской цивилизующейся Европы, дали орудие для обеспечения себе своего будущего. Без христианства ему невозможна была жизнь в Европе.

Промыслу Божию угодно было, чтобы в то самое время, как только возникло русское царство, как окончен был и еще не вполне перевод библейских и богослужебных книг на славянский язык, положить основы христианства в нашем родном отечестве. Еще до введения у нас богослужения на славянском языке, Византия употребляла уже болгарскую грамоту в политических сношениях с нами, о чем свидетельствуют договоры Олега, Игоря и Святослава. Но вот воссияло Солнце Красное, молодой князь, ласковый и любвеобильный Владимир Святой. Господу Богу угодно было через его посредство просветить родное нам отечество светом Христовой веры и утвердить в ней при посредстве грамоты, созданной святыми Кириллом и Мефодием. Кроме тех услуг, какие оказала грамота всему славянскому миру, которые одинаково относятся и к нашему отечеству, она наделила Русь особыми благодеяниями, которые имеют громадное значение и до настоящего времени.

Грамота особенно благотворно действовала в нашем отечестве на просвещение народа в духе веры Христа Спасителя. Тотчас же, по принятии христианства появились ревнители распространения грамоты. В лице Владимира Святого, Ярослава Мудрого и других, которые заводили новосозидаемые школы, чем положили начало просвещению Руси. Мало по малу из этих рассадников начали появляться Российские Златоусты в лице пастырей церкви – Иларионы и Кириллы. Самобытные, незлобливы, бесхитростные, правдивые – как русский человек – историки, это наши Несторы, Сильвестры. А там – вдали от житейских тревог – в горах и пещерах, грамота поселила Антониев и Феодосиев, как светильников благочестия, как столпов утверждения истины. И вдохнула она слово жизни Христовой в сердца наших прародителей – от раба до царя, указала их цель жизни в стремлении к вечным благам, к Небу, и Господу, а средство для этого предложила благочестие. Оно-то и сделалось лучшим украшением и палат княжеских, и жилищ всех сограждан. И дорого же ценили они его: как драгоценное сокровище, как источник жизни религиозной, как силу, мощь нашей гражданственности, с благоговением передавали его своим признательным потомкам. Да, было время, когда и церковь и государство и весь православный русский народ слились в одной цели, для которой не знали различия между добродетелями христианскими и доблестями гражданскими. Все созидалось на одном основании, все творилось по одним побуждениям – для славы Имени Божия. Это не благодеяния ли великих заслуг свв. Кирилла и Мефодия для нашего отечества? Да, грамота виновница всего этого – Божественные книги, переданные через нее, положили основание успеху христианской веры на Руси, гражданственности русской и успеху просвещения.

Было достаточно невзгод в жизни нашего отечества, не может похвалиться оно своим благоденствием. Рано начали в нем сеяться и расти княжеские усобицы, сокращавшие и век человеческий, а поганые -- половцы и печенеги -- рыскать в Русь с победами. Накликали эти крамолы трехсотлетнее порабощение русских монголами. Грозило юному царству полное разрушение, вечное рабство, уничтожение Православия, насильственное введение язычества, магометанства. Далее, в средние века нашей истории, притязания католичества на религиозное господство в нашем отечестве, самозванщина с теми же реформами и хищническими целями, и множество других неотрадных годин пережито нашими предками. Гибли в это время города и села, храмы и обители, уничтожались училища и книгохранилища, но православная вера, благочестие, обычаи, язык, народность, свобода – все спасено. И в чем же наше отечество нашло орудие самозащиты? В азбуке, в тех книгах, которые оставили нам свв. братья и их ученики. Эти драгоценные сокровища были утешением в минуты невзгоды, отрадой в дни всеобщей печали и скорби наших страдальцев соотечественников. Они высказали в них терпение, приучили довольствоваться своим положением, указав в бедствиях на проявление Промысла Божественного, побудили спознать превосходство единодержавия, скрепить союз русского царства с церковью, подавали крепость и героизм, когда наставало время для борьбы с невзгодами жизни государственной. И каких героев воспитали эти божественные книги, это драгоценное наследие наше от свв. братьев? Таких, которые поборали чуть не миллионные полчища варваров, разоряли и покоряли целые царства, как например царство Казанское, царство Астраханское. Вот где мощь русского народа, сила его мужества, источник его патриотизма – это в азбуке, в книгах слова Божия. И дорого же ценил он эти священные книги, из-за них он готов был жертвовать всем своим благосостоянием. Сколько смут произвело исправление богослужебных книг при патриархе Никоне, сколько явилось по неразумению доброхотных мучеников из-за буквы, из-за слова? Но сколько было бы ужасов тогда, когда кто-либо вздумал бы отнять совсем книги Православия? Благодарение Господу Жизнодавцу за то, что он Своим Промыслом дает направление нашему отечеству в духе нашей родной старины.

Скажем еще несколько слов о языке, переданном нам свв. Кириллом и Мефодием. Это один из тех языков который, как говорят, был достоянием всех славян, современников наших первоучителей. Как язык варваров, он у славян в доисторическое время не мог отличаться изяществом форм и выражений. Не то уже было в нем, когда провозглашены были через него истины веры Христовой. В него вошли свойства и формы одного из богатейших и изящнейших языков – именно греческого – а через это язык церковнославянский сделался одним из благороднейших органов человеческой речи, это язык, который по времени первый в литературе Европы, с изяществом и точностью передает самые глубокие и возвышенные мысли христианского учения. Славянский перевод Священного Писания, как он вышел из-под пера свв. братьев, художественный, образцовый, и в тоже время свободный и благородный.

Явившись к нам вместе с верой Христовой, этот язык и служит у нас по преимуществу для религиозных целей, он был языком храма – Богослужения, но он же был и литературным почти до 18 века, на нем писались все литературные произведения. В среде духовенства он по преимуществу был языком жизненным, из него черпало оно все те изречения, которым хотело придать особенную силу, важность и величие в беседах с пасомыми. Народ принимал это наречие за свое собственное, хотя за такое, которое посвящено Господу и Его церкви, и следовательно возвышается особенным величием и прелестью, этот язык делал его единомысленным, а вера – единодушным.

Как язык веры и древней нашей литературы, он необходимо должен был иметь влияние и на родной наш язык. «Отменная красота, изобилие, важность и сила еллинского слова» необходимо должны были перейти к нам через перевод книг свв. братьями. Далее старославянский язык, проживая с нами ряд веков самой тесной жизнью, вошел в состав русского-литературного языка, как неотъемлемый элемент русского образования. Массы слов, отвечающих понятиям и требованиям высшего образованного духа, перешли в лексикон русского языка, а русская этимология и синтаксис имеют свое начало в языке церкви и до настоящего времени. Да, этот язык церковнославянский, собственность россиян, которые лучше других славян понимают его и более других воспользовались им для обогащения и для очищения своего народного диалекта. Значит язык церкви не был и для нас никогда языком мертвым, он находился в постоянном взаимодействии с языком народным, подвергал его своему влиянию и частью сам делал уступки, впрочем маловажные, и таким образом сближался с ним.

Ломоносов в новейшее время поставил его оплотом против вторжения иностранных слов. У Карамзина – как Волга – росла и богатела речь по мере того, как принимала в себя вклады нашего древнего летописного церковнославянского слова. Жуковский и Пушкин возвращали живому языку обороты, которые казались для него навсегда умершими. Поэты всех школ, всех мнений, пользовались и пользуются этим сокровищем. Эти два языка – славяно-церковный и русский – сроднились друг с другом во всей жизни нашего народа, и первый до тех пор не перестанет действовать на второй, пока Церковь российская украшаться будет славословием Божьим на славянском языке…