Патриарх Никон – протопоп Аввакум
Содержание
Патриарх Никон Иван Шушерин. Извещение о рождении и воспитании и о житии Святейшего Патриарха Никона Иван Забелин. Патриарх Никон в Кремле Андрей Муравьев. Новый Иерусалим Иван Бриллиантов. Патриарх Никон в заточении на Белоозере I II III IV V VI Михаил Зызыкин. Строитель Святой Руси Соловей в Иверском монастыре Михаил Лермонтов. «В Воскресенске» Протопоп Аввакум Житие протопопа Аввакума Челобитная протопопа Аввакума Царю Алексею Михайловичу Челобитная протопопа Аввакума Царю Федору Алексеевичу Сергей Зеньковский. Учение Отцев Пустозерских: Протопоп Аввакум Антон Карташев. Начало особой истории старообрядческого раскола Соловецкий бунт Владимир Малышев. Летопись жизни Протопопа Аввакума Виктор Василенко. Протопоп Аввакум Максимилиан Волошин. Протопоп Аввакум Иоанн, митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский. Дом, разделившийся сам в себе, не устоит (раскол как явление русского сознания) Патриарх Никон Тишайший государь Об авторах этой книги Иллюстрации
Нравственное богатство народа наглядно исчисляется памятниками деяний на общее благо, памятями деятелей, внёсших наибольшее количество добра в своё общество. С этими памятниками и памятями срастается нравственное чувство народа, они – его питательная почва, в них его корни: оторвите его от них – оно завянет как скошенная трава. Они питают не народное самомнение, а мысль об ответственности потомков перед великими предками, ибо нравственное чувство есть чувство долга.
Вглядываясь в прошлое, возгреем в себе любовь и милость, покаяние и сочувствие – и оно отдаст нам свои секреты, увидев в нас друзей и продолжателей, а не прокуроров и судей.
Иоанн, митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский
Две жизни
Треть века тому назад, осматривая руины Ново-Иерусалимского Воскресенского собора, я извлёк из-под осколков кирпича и черепицы на галерее второго этажа большой, в рост человека, разломанный деревянный крест. В нижней части креста над рукоятью сохранилось помятое медное яблоко, на котором была вырезана едва различимая из-за копоти и грязи надпись. О своей находке я рассказал научному сотруднику музея, размешавшегося в Ново-Иерусалимском монастыре, Льву Лебедеву, и мы вместе попытались дешифровать надпись. Оказалось, что это был выносной крест, в преднесении которого патриарх Никон выходил на суд восточных патриархов декабрьским угром 1666 года в Московском Кремле. И вот спустя годы, работая над этой книгой, я снова приехал в Новый Иерусалим, чтобы дословно переписать надпись на выносном кресте патриарха Никона. Главный хранитель музея М. Г. Артемова в ответ на мой вопрос сказала, что никаких данных о найденном мною кресте не сохранилось. Крест как в воду канул. Хочется все-таки верить, что историческая реликвия когда-нибудь обрящется. Ведь так уже было с другим не менее известным никоновским крестом, который он соорудил по обету для созданного им Кийского Крестного монастыря, что неподалёку от знаменитых Соловков в Белом море. Крестный монастырь был основан Никоном в честь чудесного спасения от бури, выбросившей его карбас на Кий-остров в 1639 году. С тех пор прошло тринадцать лет. Иеромонах Никон, из-за размолвки покинувший Соловецкий Анзерский скит со своим наставником старцем Елиазаром, стал всесильным патриархом Московским и Всея Руси. Крест, который по обету в 1657 году соорудил патриарх для собора Кийского монастыря, был в меру Креста Христова – «от честнаго древа кипариса», специально привезённого из Иерусалима. В советское время никоновский крест вывезли из обители, и одно время следы его были утрачены. И вот недавно прихожу я в церковь преподобного Сергия Радонежского, что в Крапивках, рядом с Высоко-Петровским монастырём, и вижу крест-мощевик. Тот самый, что был сооружён патриархом Никоном для Кийского Крестного монастыря. Сохранилась и дощечка с выгравированной надписью, удостоверяющей подлинность святыни. Как оказалось, крест долгие годы числился экспонатом Антирелигиозного музея Соловецкого лагеря особого назначения (СЛОН), потом Государственного Исторического музея в Москве, а не так давно, в 1991 году, передан Московской Патриархии. И как тут не вспомнить старинную сентенцию: рукописи не горят. Тем более не горят намоленные святыни.
За минувшую треть века я, как искусствовед, занимающийся изучением и охраной памятников истории и культуры, объездил и обошёл весь Центр и Север России, побывал без малого в каждом четвёртом монастыре прежней Российской империи. Соловки и Кий-остров, Кириллов и Ферапонтово, Вологда и Великий Устюг, Сольвычегодск и Соликамск, Тюмень и Тобольск – поездок было много, и как-то постепенно стал собираться материал: выписки из музейных экспозиций, фотографии, книги, архивные документы – все, так или иначе связанное с Патриархом Никоном и протопопом Аввакумом. Пришло время, и сложилась книга об этих больших русских людях. Основу её составляют два Жития страстотерпцев-земляков. Тексты намеренно даны мною не в переводе, а именно в подлиннике, дабы ничего ни убавить, ни прибавить. Кто наберётся терпения, прочитает, а кто привык читать наискосок, тот и не поймёт эту книгу. Могу по собственному опыту сказать – лучше всего Житие читать вслух, чтобы ощутимы были звук и смысл каждого слова.
Я не берусь судить Никона и Аввакума, держать сторону того или иного. Не я им судья. Одно для меня ясно как свет Божий: в истории Никона с Аввакумом суждения о них иноземцев, а тем более суд над ними в те давние времена и нынешние всегда будет не во благо России. Старообрядцы, новообрядцы – у каждого из нас свой крест – спихнуть нельзя. Нам и нести «до самыя смерти». Один раскол пережили, а нынешний ещё более усугубляет первый. Я имею в виду вовсе не братские отношения и даже не противостояние Московской Патриархии и Русской Православной Церкви за границей. За что такие испытания России? Однако, как ни крути, все по грехам нашим. В Писании сказано: «Дом, разделившийся сам в себе, не устоит». К этому дело и идёт. А не есть ли Россия тот самый «удерживающий», в случае крушения которого всему делу конец? Впрочем, все в руце Божией, и да неисповедимы пути Господни.
Владимир Десятников, заслуженный деятель искусств России