Семья. Образование
Оливье Клеман (Olivier-Maurice Clément) родился 17 ноября 1921 года в Севеннах, на юге Франции. Среди его предков были католики и протестанты, но отец и дед были атеистами, и его семья была нерелигиозной. Юность и молодость Клемана сопровождались духовно-религиозными исканиями в области восточной мистики, каббалы, эзотерики.
Некоторое время Клеман изучал марксизм; позже — историю религий под руководством известного французского историка Альфонса Дюпронта в университете Монпелье, труды христианских богословов Кьеркегора, Ньюмена, Шестова.
Интерес к Православию. Крещение
Под влиянием богословских трудов П. Н. Евдокимова и В. Н. Лосского, с которыми у Клемана позже завязалась многолетняя дружба, он постепенно открывает для себя восточнохристианскую традицию, углубляется в изучение творений святых отцов и решает принять крещение в Православной Церкви. Влияние на него оказали и книга Николая Бердяева «Философия свободного духа», и произведения Федора Достоевского.
В 1952 году Клеман был крещен в парижском франкоязычном православном приходе западного (галликанского) обряда Русской Православной Церкви во имя священномученика Иринея Лионского. В 1960-х годах перешел в новостильный приход Пресвятой Троицы в крипте собора святого Александра Невского в Париже, находящийся в юрисдикции Константинопольского патриархата. Особое духовное влияние на Клемана оказало общение со схиархимандритом Софронием (Сахаровым).
После крещения Клеман изучал православное богословие и патристику под руководством Лосского вплоть до кончины последнего (1958).
Преподавательская деятельность
С 1965 по 2003 год Оливье Клеман преподавал историю Церкви и историю Вселенских Соборов в Сергиевском православном богословском институте в Париже, а с 1970 по 2002 год, став преемником почившего профессора Евдокимова, занимал там и кафедру нравственного богословия. По свидетельству священника Николая Лосского, «его лекции имели громадный успех. На них ходили не только студенты, но и многие вольнослушатели. Его влияние распространялось и на православных, и за пределами православного мира». Наряду с этим Клеман многие годы вел курсы истории в лицее Людовика Великого, читал лекции в католическом Высшем институте экуменических исследований и других учебных богословских заведениях Парижа.
В 1953 году вступил в брак, в котором у него родилось двое детей.
Являлся почетным доктором Лувенского университета в Бельгии, Факультета православного богословия в Бухаресте в Румынии, университета Святейшего Сердца в Коннектикуте в США, преподавал во многих других учебных заведениях. В начале 1960-х годов стал одним из основателей Православного братства в Западной Европе и много лет председательствовал в нем. Был членом попечительского совета Филаретовского богословского института, основанного священником Георгием Кочетковым.
Встречи и путешествия
Клеман близко общался со многими известными церковными деятелями разных конфессий — с Константинопольским патриархом Афинагором I, папой Римским Иоанном Павлом II, румынским священником и богословом Думитру Станилоэ, основателем католической экуменической общины Тэзе братом Роже.
В 1968 году Клеман брал интервью у Константинопольского патриарха, которые легли в основу книги «Беседы с патриархом Афинагором».
В 1998 году папа Иоанн Павел II обратился к Клеману с просьбой составить тексты размышлений для стояний Крестного пути, который папа проводит каждый год в Страстную пятницу в римском Колизее. Тексты, созданные Клеманом, подчеркивали страдания женщин и говорили о муках, которые на протяжении столетий причиняли христиане евреям, обвиняя их в распятии Иисуса Христа.
Клеман посещал Советский Союз и Россию для знакомства с жизнью Русской Церкви и встреч с некоторыми диссидентами: в 1956 году сопровождал Лосского в поездке в Москву, Ленинград и Киев; позже несколько раз приезжал в Москву, в 1993 году — в Санкт-Петербург; в 1994 году предпринял путешествие по Волге. Во время визитов выступал с лекциями.
Кончина
Оливье Клеман умер 15 января 2009 года в Париже. Отпевание состоялось в домовом храме Сергиевского института. На богослужении присутствовали: глава Архиепископии русских православных церквей в Западной Европе архиепископ Гавриил со множеством духовенства и верующих, епископы, представлявшие Константинопольский, Антиохийский и Румынский патриархаты, католическое духовенство, представители межконфессиональной общины Тэзе и монашествующие из Иерусалима.
Творения. Взгляды
Клеман написал около тридцати трудов по богословию и церковной истории и многочисленные статьи, являлся редактором французского православного журнала «Контакты».
Был убежденным экуменистом, сторонником единства христиан, стремился к достижению взаимного уважения между христианами разных конфессий, надеялся, что в будущем они не будут требовать друг от друга, чтобы их церкви были идентичными.
Он считал необходимым и возможным принятие классического наследия западного христианства, без слов о ереси или заблуждении. Симпатии Клемана к католицизму простирались вплоть до признания постановлений Ферраро-Флорентийского собора о подчинении Православной Церкви папе.
Он был сторонником диалога и с нехристианскими религиями, участвовал во встречах с иудеями и мусульманами.
Систему воззрений Оливье Клемана можно определить как гностицизм (или даже атеизм, выраженный в гностических терминах), допускающий неограниченное множество путей Богоявления. Клеман рассматривает историю человечества как цепь равнозначащих Богоявлений, одним из которых он считает христианство. Сам тварный мир также, якобы, является одним из Богоявлений: «Несмотря на грех, означающий изгнание из славы, мир остается величественным Богоявлением, Теофанией, прославляемой древними (нехристианскими — Ред.) религиями».
По его мнению, истина и спасение находится везде, во всех верах и заблуждениях, потому что всем даровано спасение во Христе. Христос принял в Боговоплощении человеческую природу: «всю», на чем Клеман делает ударение, человеческую природу, а через нее и всю материю. Он пишет: «Воплощаясь, Слово интегрируется в космос и интегрирует космос в Себе. Значит, через единосущие Он всецело участвует в Таинстве Бога. Так во Христе устанавливается фундаментальная связь Бога и творения, Бога и человека… Благодаря воплощению, воскресению и прославлению Господа человек включен в Бога, а через человека — и весь мир».
У Клемана оказывается уничтожено учение о Боговоплощении, поскольку, согласно учению Церкви, такого единства в гностическом смысле, такой «всей» человеческой природы просто не существует. Преподобный Иоанн Дамаскин в «Точном изложении православной веры» пишет: «Бог Слово, воплотившись, воспринял не то естество, какое усматривается в чистом умозрении, ибо это было бы не воплощение, но обман и призрак воплощения, а равно воспринял Он и не то естество, какое созерцается в целом роде, ибо Он не воспринял всех личностей человеческого естества».
Спасение от греха в системе Клемана является излишним. Он утверждает, что в мире нет ничего плохого самого по себе: «Ведь не существует ничего — будь то гнев или распутство — что не было бы причастно Благу… Для греков (неизвестно каких. — Ред.) Благо представляет собой, собственно, полноту бытия. “Тяга к высшей жизни”, даже будучи слепой, достойна уважения». Согласно его ложному учению, человек сливается с Богом без каких-либо посредствующих любви, надежды, веры и ее исповедания.
Он говорит о всеобщем спасении, когда все — желающие или не желающие, и даже вообще вся вселенная — обязательно войдут в Церковь: «Слово через Воплощение и Вознесение стало “всем во всём”, ибо Оно есть архетип всех вещей… и все они находят в Нем свое “исполнение”… Всё создано Им и для Него — и Оно (Слово) есть прежде всех вещей — и все они поддерживаются в Нем — и Оно есть глава Тела, Церкви, которая в конце должна заключить в себе всё… Итак, именно Церковь как евхаристическая тайна дает нам гнозис о вселенной, сотворенной, чтобы стать евхаристией».
Не нужна, по Клеману, и Церковь. К ней у него, с одной стороны, очень возвышенное отношение и одновременно совершенно прозаическое и даже враждебное. Известны его выступления против христиан, чья православная вера ему, как экуменисту, почему-либо не нравилась. Неоднократно он выступал и против Православия и православных во имя толерантности.
Реальная Церковь с ее историческим цельным богословием и литургическим наследием была во многом чужда Клеману. Например, он так отзывается о нашем богослужении: «Еще отец Сергий Булгаков говорил, что византийский обряд — это большая губка и, если ее сжать, можно извлечь ценную живую влагу. Но нужно иметь смелость, чтобы взять эту губку и начать ее сжимать. Я думаю, что сегодня мы призваны к тому, чтобы отделить в византийском обряде то, что отмечено Святым Духом, от вещей временных и второстепенных (а кто это будет решать? — Ред.)… Нужно находить возможности творить литургию. Не нужно бояться иногда быть похожими на протестантов; протестанты — это как бы предупреждение, предостережение Церкви в том, что нельзя останавливаться».
В целом система взглядов Оливье Клемана не имеет в себе ничего специфически христианского и ничего специфически религиозного. Поэтому он заключает без ссылок на конкретных авторов, но сразу за всю Церковь: «С точки зрения Древней Церкви, спасение не относится только к крещеным. Повторим: получающие крещение призваны трудиться во имя всеобщего спасения. Слово всегда пребывало и всегда пребудет среди людей — через все культуры, все религии, все виды безрелигиозности. Воплощение и Воскресение — не исключительные формы этого присутствия, но составляют часть их многообразия».
Такая «религия» есть и в современной политике, в науке и культуре. Оливье Клеман и не настаивает на большем: христианство для него — это просто мировоззрение, одно из многих. Почему надо верить в Бога, зачем Христос основал Церковь — в его системе непонятно, поскольку от человека требуется лишь признать, что все спасены и ничего дурного нет ни в ком и ни в чем.
