О Зырянских деревянных календарях и о Пермской Азбуке, изобретенной святым Стефаном

В смежных уездах Вологодской, Архангельской и Пермской губернии живет особое Финское племя, известное под именем Зырян. Предки этих Зырян назывались Пермянами¹, а занимаемая ими область, средоточие которой было в Устьвыме (ныне большое селение в Усть-сысольском уезде, Вологодской губернии), называлась Пермью или Пермской землей. Землю эту обсидели Двиняне, Устьюжане, Вилежане, Вычегжане, Нинежане, Южане, Сырьяне, Гаяне, Вятчане, Лонь, Корела, Югра, Печера, Вогуличи, Самоед, Пертасы и Пермь Великая, глаголемая Чусовая. Эту то землю Пермскую, в половине 14-го столетия, избрал для вcей миссионерской, просветительской деятельности Великоустюжский уроженец, постриженик одного из Ростовских монастырей, святой Стефан Храп, сделавшийся потом первым епископом Великопермским и заслуживший имя апостола земли пермской. Не останавливаясь на подробностях светоносной деятельности Стефановой, я позволяю себе обратить ваше просвещённое внимание на два, дошедшие до нас, памятника этой деятельности: первый из них есть деревянный календарь;

а другой памятник – изобретенная св. Стефаном Пермская или Зырянская азбука.

I.

Деревянный календарь, называемый у Зырян общим именем пас², есть небольшая, вершков около четырёх в длину, шестигранная палочка, в средине утолщенная и разделенная вырезкой на две равный части. Ребра этой палочки представляются зубчатыми, потому что на них сделаны вырезки; против некоторых вырезок на всех сторонах этой палочки нарезаны особенные знаки. Число вырезок на ребрах – 365 указывает на число дней простого (не високосного) года, а нарезки на сторонах – неподвижные праздники православной Церкви, которые обыкновенно обозначаются у нас в Святцах, н некоторые хозяйственные заметки. На каждом ребре помещено по два месяца, которые отделаются друг от друга упомянутою вырезкой на средние. Начало года с 1-го марта означено особою вырезкой на краю соответствующего ребра. На нашем деревянном календаре отменены следующие дни,

В МАРТЕ:

9.		Свв. четыре десяти мучеников Севастийских.
17.		Преподобного Алексия, человека Божия.
25.		Благовещение Пресвятой Богородицы.

В АПРЕЛЕ:

4.		Препод. Иосифа Песнопевца и творца канонов; св. мученицы Фервуфы; препод. Зосимы Палестинского и Георгия в Малеи. – Этот день, для нас замечательный, в прежнее время не отличался никаким особенным церковным праздником; но он считался важным потому, что им начиналось время приготовления к посеву. На рунических хозяйственных жезлах этот день обозначался бороною.
23.		Св. великомученика Победоносца Георгия (Юрьев день) – В древности утром этого дня случали лошадей; поэтому и обозначался он лошадью. Но на нынешних календарях тому же изображение дается церковное значение.
26.		Св. Стефана, епископа Пермского. Этот день включен в число праздничных, без сомнения, по смерти св. Стефана, по той причине, что память Великого пермского просветителя особенно чтится потомками пресвященных им Пермян.

В МАЕ:

2.		Св. Афанасия Великого и свв. благоверных князей Бориса и Глеба, – Изображение флага и флюгера означает время открытия судоходства.
8–16.		Св. апостола и евангелиста Иоанна Богослова; перенесение мощей св. Николая Чудотворца; св. апостола Симона и др., и св. Симона, первого епископа Владимирского и Суждальского.
11.		Преп. Мефодия и Константина, наречённого Кирилла. – Достойно замечания, что этот день не переставал у Зырян считаться церковным праздником.

В ИЮНЕ:

12–23.		Поворот солнца на зиму. Дни меженые. Умаление дней.
24.		Рождество Иоанна Предтечи. – Изображение палочки, оканчивающемся в кругообразном разводе, напоминает жезл, обвитым цветами, что на рунических календарях означало празднование весны. Известно, что Финны до сих порт, празднуют, этот день, или точнее – ночь на этот день, с особенным торжеством. На христианском календаре означенное изображение можно принять за монограмму имени Ионных.
29.		Свв. апостолов Петра и Павла.

В ИЮЛЕ:

8.		Св. праведного Прокопия Устюжского.
20.		Св. пророка Илии.
31.		Препод. Евдокима и муч. Улиты. – Этот день, может быть считался началом жатвы.

В АВГУСТЕ:

1.		Происхождение древ честного Креста (так называемый первый Спас).
6.		Преображение Господня (второй Спас).
15.		Успение Пресвятой Богородицы.
16.		Перенесение нерукотворного Образа (третий Спас).
21.		Св. апостола Фадея и др.
29.		Усекновение главы Иоанна Предтечи. Первая нарезка означает праздник Предтечи; вторая – олений рог – указываете, что теперь ярятся олени.

В СЕНТЯБРЕ:

1.		Собор Пресвятой Богородицы. – На других, деревянных календарях при этом дне; изображались ножницы для показания, что наступило время стрижки овец.
9.		Рождество Пресвятой Богородицы.
14.		Воздвижение честного Креста.

В ОКТЯБРЕ:

1.		Покров Пресвятой Богородицы.
22.		Святых седьми отроков в Ефесе–(Стрела? – Начало охоты?).
26.		Св. великомученика Димитрия Селунского.
28.		Св. мученика Терентина и др.

В НОЯБРЕ:

1.		Свв. Мучеников Космы и Дамиана.
8.		Собор Архистратига Михаила.
14.		Св. апостола Филиппа.
21.		Введение во храм Пресвятой Богородицы.
26.		Св. великомученика Победоносца Георгия (Юрьев день). Ср. 23 апреля.

В ДЕКАБРЕ:

5–6.		Препод. Саввы Освященного и св. Николая Чудотворца.
12.		Препод. Спиридона. – Поворот солнца на лето.
18.		Св. Модеста, архиепископа Иерусалимского.
25.		Рождество Христово.

В ЯНВАРЕ:

1.		Обрезание Господне и св. Василия Великого.
6.		Богоявление Господне.
7.		Собор Иоанна Предтечи.
18.		Свв. Афанасия и Кирилла Александрийских.

В ФЕВРАЛЕ:

2.

Сретение Господне.

Составление такого деревянного календаря для Зырян предание приписывает св. Стефану. И действительно, начало года месяцем мартом служит подтверждением этого предания: так как «се есть март месяц, – по словам!» Жизнеописатель Стефана³ – начало всем месяцем н первый наречется в месяцах».

При рассмотрении этого памятника просветительной деятельности св. Стефана, невольно рождается вопрос: откуда взял Стефан такой календарь и откуда заимствовал знаки для этого календаря? Желание разрешить этот вопрос побудило меня заняться внимательным рассмотрением рунических, так называемых, жезлов и палочек, находящихся в Императорской Академии наук в С. Петербурге, тем более, что у Финских народов до и после принятия христианства времяисчисления отмечалось на деревянных жезлах и палочках. Сличая знаки, какие находились на тех жезлах и палочках (напр. знак лошади при 26 апреля, флаг при 2 мая и др.), с нарезками Зырянского календаря, я убедился, что между ними есть замечательное сродство. Известно, что времяисчисление составляет весьма важную потребность и в религиозном, и в гражданском, и в домашнем быту: в религиозном – для своевременного совершения религиозных обрядов и торжеств; в гражданскими – для собрания и внесения податей и повинностей, для отправления разным, служб и т. п.; в домашнем быту – для приготовления хозяйственных орудий, для начала известных работа, и т. д. Поэтому-то у различных народов всегда были в употреблении какие-нибудь способы времяисчисления, напр. посредством медных, каменных или деревянных брусков, палочек, дощечек н проч.⁴. У Финских народов издавна был в употреблении способ времяисчисления посредством деревянных жезлов и палочек. Кроме сохранившихся до нас вещественных памятников, мы имеем и письменные свидетельства об этом: Олаф Магнус, в своей истории северных народов⁵, рассказывает, как старик Финн учит молодого человека считать время на деревянных жезлах. Taкие деревянные жезлы и палочки или календари конечно были и у того Финского племени, которое известно под именем Пермян или Зырян, еще до просвещения их светом христианства. И это самое орудие, которое Пермянам язычникам служило напоминанием о торжествах языческих, мудрая сообразительность Стефана делает орудием для истребления самой памяти о язычестве и для привития новых христианских понятий: вместо празднеств Тамалы (День), Войне ля, Золотой Кабы и, может быть других божеств, на деревянных календарях Пермян указываются им праздники Рождества Христова, Богоявления, Сретения Господня, Рождества, Благовещения и Успения Богородицы, дни памяти великих святых; а по смерти св. Стефана, просвещенный и облагодетельствованный им народ отмечает на тех же календарях и день кончины своего просветителя и благодетеля. Достойно замечали, что на календарях, усвояемых Стефану, хозяйственные знаки сохранились те же, какие находим и на календарях древнейших (лошадь, флаг, стрела и др.). Это обстоятельство ведёт к тому заключению, что и между прочими нарезками остались знаки прежних языческих календарей, только с новым – христианским значением.

Обращаюсь к другому памятнику просветительной деятельности св. Стефана Великопермского – к изобретенной им азбуке.

II.

Первые сведения об изобретенной св. Стефаном Пермской, или Зырянской азбуке находятся в житии его. Жизнеописатель говорит, что св. Стефан «изучил сам языку пермскому и грамоту новую пермскую сложи, и азбуки незнаемы счини. по предложению пермского языка, яко же есть требе.... Се имена словом азбуки пермские: а, бур, гай, дой, е, жой, джой, зата, зита, (д. б. дзита), и, коке, лен, мено, нено, во, пей, рей, cий, тай, цю, черы, шюй, ы, е, ю, о... Когда же се быть или в кое время? и не давно, но яко мню от создания миру в лето 6883» (т. е. около 1375). Академик И. Лепехин, путешествовавший по Зырянским селениям в 1771 году, нашел «у некоторых любопытных людей» названия некоторых Зырянских букв и сообщил их в 3-й части своих Записок. Но самое начертание пермских букв, изобретенных Стефаном, было известно немногим⁶, пока Устюжский штаб-лекарь Фриз не сообщил в Императорскую Академию Наук списка с надписей на образе Святой Троицы, находившемся в Вожемской Троицкой церкви. Этот список, впрочем, не совсем точный, в первый раз был напечатан в 6 томе Nova acta Academiae scientiarum Imperialis Petropolitanae, в 1790-м году; потом, гораздо вернейший, в 36-м периодического издания об успехах народного просвещения, в 1814-м году; наконец в третий раз, при моей Грамматике Зырянского языка, в 1849 году⁷. Вместе с этим, напечатан мною еще список с Пермской надписи на образе Сошествия Святого Духа, находящемся в упомянутой Вожемской церкви⁸. Вологодский епископ (в последствии митрополит Киевский) Евгений, узнав о Зырянской надписи на образе св. Троицы, употреблял возможные старания разобрать эту надпись; приглашать для этого Зырян, между которыми находились и люди сведущие: но все старания остались без успеха. К. Калайдович и канцлер Румянцев, входившие по этому предмету в переписку с Евгением⁹ , также ничего не успели сделать. В 1849-м году я издал, при своей Грамматике Зырянского языка, найденную в Номоканоне 7018 (1510) года древнейшую Пермскую или Зырянскую азбуку и такую же приписку к Номоканону, с переложением с на понятные письмена и с переводом на Русский язык¹⁰. Благодаря этой азбуке и приписке к Номоканону, а также рукописному лексикону Пермского языка, рукописной же краткой грамматике протоирея Любимова и трудам академика Видемана, попечитель Казанского учебного округа П.Д. Шестаков успел разобрать об упомянутой надписи и, как говорит, дополнить некоторые пропуски на первой из них. Из этого разбора оказалось, что надпись на образе Св. Троицы есть дословный перевод первых восьми стихов 18-й главы книги Бытия, а надпись на образе Господа и Святого Духа – дословный же перевод первых четырех стихов 2-й главы Деяния Апостольских¹¹ .

При рассмотрении всех упомянутых памятников Пермского письма, изобретенного св. Стефаном, рождаются следующие вопросы: что за письмена, изобретенные Стефаном? Для чего он изобрёл эти письмена, а не воспользовался готовыми Русскими? Где книги, написанные этими письменами?

На первый из этих вопросов можно ответить таким же замечанием, какое сделано было в одном из предшествовавших заседании Археологического Съезда о письменах славянских, изобретенных Кириллом: там было сказано, что Кирилл воспользовался готовыми, прежде него употреблявшимися знаками. Мы с большею уверенностью можем сказать, что Стефан воспользовался готовыми знаками, прежде него употреблявшимися у Пермян. Где же были эти знаки? Они были, во-первых, на деревянных календарях (пас), которые, как мы выше сказали, издавна были в употреблении у Пермян; они были в знаках собственности (опять пас), которые делали Пермяне на принадлежащих им вещах, – на участках земли, достававшихся для исправления просёлочных дорог,– на мешках, в которых возят зерновой хлеб для молотья и т. п.¹²; они были в заметках и пометах (также пас), которые делались при о значениях расчётов на четверо угольных палочках или продолговатых дощечках, в виде прямолинейных, угловатым, нарезок.

Всех этих знаков без сомнения было слишком достаточно для того, чтоб воспользоваться ими для составления целой азбуки. И Стефан воспользовался ими, сблизив н сроднив их письменами славянскими на столько, на сколько благоразумие п осторожность допускали это сближение. Таким-то сближением и сроднением Пермских пас с славянскими письменами и объясняется сходство азбуки Стефановной с теми и другими.

Для чего же св. Стефан изобразил новые письмена, а не воспользовался готовыми Русскими? Ответ на этот вопрос мы находим в житии Стефана. Епифани говорит, что в то время, когда Стефан проповедовал Пермянам веру христианскую, против него восстали кудесники Пермские, особенно же «некий волхв, чародейный старец, лукавый мечетник, и нарочит кудесник, волхвом начальник, обавником старейшина, отравником больший, иже на волшебной хитрости всегда упражнялся, иже кудесному чарованию тепл, сый помощник, имя ему Пам (в др. сп. Панъ) сотник. Его же древле Пермяне не крещён чтяху паче всех прочих чаровник, наставника и учителя ce6е нарицающе его, и глаголах о нем, яко волшвением того управленй быти Пермской земли». Этот Пам-сотник говорил Пермянам: «Братия! Мужи Пермские, отческих богов не оставляйте; и жертв и треб их не забывайте, и старые пошлины не покидывайте; данные веры не поматывайте; еже твориша отци наши, так творите; мене слушайте, а не слушайте Стефана, иже новопришедшаго от Москвы: от Москвы может ли что добро быти нам? не оттуду ли нам тяжести быша и дани тяжкыя и насилства и тивуни и доводщици и приставници? Сего ради не слушайте его, но мене паче послушайте, добра вам хотящаго: аз бо есмь род ваш и единоя земля с вами и един род и единоплеменен и едино колено, един язык... Подобаше вам мене послушати, старца суща и вам аки отца, паче нежели оного Русина, паче же Москвитина». В этих словах Памасотника нельзя не заметить хитрости – представить Стефана московским агентом, возбудить в своих соотечественниках недоверие к нему п отвлечь их от него страхом кабалы московской. Заметим кстати, что на язык Зырян и до сих пор карт или бумага называется словом кабала. Приготовляясь в продолжении многих лет к миссионерской деятельности между Пермяками, Стефан не мог оставить без внимания одно из лучших средств для утверждения между ними христианской веры: средство это – письменность. Но принести к ним грамоту московскую значило дать врагам сильное орудие против себя. И вот, чтобы расположить народ к принятию письменности, и он предложил ее в таком виде», который людям грубым, но добродушным, не представлял ничего нового, чуждого, опасного, но был знаком им из детства; в самом же деле, письмена, изобретенный Стефаном для Пермян, незаметным образом сближали их нас с русской азбукой и много способствовали к тому, чтобы ближе познакомить и помирить землю Пермскую с Москвой, и мало-помалу ввести ее в нераздельный состав Русского царства.

Где книги, написанные теми Пермскими письменами, который изобретены св. Стефаном? На этот вопрос обыкновенно отвечают, что они утратились. Каким же образом? Одни обвиняют в этой утрате небрежность преемников Стефана и невежество Пермского или Зырянского духовенства. Обвинение несправедливое: следя по летописным и другим сказаниям за деятельностью преемников Стефановых, можно достаточно убедиться, что эта деятельность и была продолжением апостольских трудов Великопермского просветителя, и что, поэтому, они должны были содействовать распространению книг, переведенных св. Стефаном на язык Пермский и написанных письменами Пермскими, если бы такие книги действительно были. Что же касается до Зырянского духовенства, то известно, что до последнего времени оно постоянно производилось из самих же Зырян и Зырянские священники совершали исповедь и беседовали с своими прихожанами по-зырянски; следовательно, как справедливо заметил еще митрополит Евгений, самая выгода их не допустила бы оставить без внимания и наконец совсем потерять такие книги, которые были для них необходимы, и заменить их Славяно-Русскими. Другие в утрате Пермских книг ссылаются на пожар 1740 года, испепеливший в Устьвыме церкви со всем имуществом и книгами. Но этим можно объяснить утрату только тех книг, которые находились в Устьвыме. Где же прочие книги? Говорят, что еще прежде Устьвымского пожара, при учреждении Вятской и Велико- пермской епархии в 1658 году, они взяты в тогдашний епархиальный город Хлынов. Однако оказалось, что в Вятке таких книг нет и не было; да не было и нужды отбирать их у Зырян. – Говорят еще, будто часть Пермских книг давно была взята в Москву, а другая, вместе с некоторыми Зырянскими идолами, отправлена бывшим Ярославским и Вологодским генерал-губернатором А.П. Мельгуновым в С. Петербург и, по повелению императрицы Екатерины II, поступила в Императорскую эрмитажную библиотеку. Но по тщательным разысканиям митрополита Евгения в Московских архивах Патриаршей (ныне Синодальной) библиотеки и Иностранной коллегии (ныне Главный архив министерства иностранных дел) не оказалось в них ни одной Пермской, или Зырянской рукописи: а по отзыву библиотекаря Эрмитажа Келлера, вследствие сношения канцлера Румянцева с графом Головкиным. На Зырянские рукописи, ни языческих идолов Зырян в Эрмитаже нет, и в присылке от г. Мельгунова не было. – Наконец, утрату Пермских книг некоторые объясняют невразумительное их для Зырян, также малым числом переводов и списков их. Но и это объяснение неудовлетворительно: потому что переведенное св. Стефаном для древних Пермян остается понятным и для нынешних Зырян (разумеется, если прочитано будет как следует), за исключением немногих слов, уже вышедших из употребления. В этом убеждает нас опыт, сделанный П.Д. Шестаковым с надписью на образе Св. Троицы: разобранный г. Шестаковым слова этой надписи были совершенно понятии для Зырян, которые он прочитывал их. – По моему мнению, дело об утрате книг, написанных Пермскими письменами, которые изобретены Стефаном, объясняется просто. Что св. Стефан изобрел особенную Пермскую азбуку, – это не подлежит никакому сомнению; несомненно и то, что он сделал для Пермян несколько переводов на их язык. Но эти переводы ограничивались немногим, самым необходимым для новопросвещенного народа: именно, он «преведе и преложи» те части литургии, которые поются и читаются в слух народа; «преведе и преложи» некоторые псалмы; «преведе и преложи» несколько праздничных песен церковных и т. п. Все переведенное он «преписа» Русскими письменами, которые были понятны для певших и читавших, так как для приготовления священнослужителей были учреждены особый училища при Великопермской святительской кафедре; в этих училищах могло быть объясняемо для них и то, что оставалось непереведенным и что читается или говорится священнослужащими тайно, не в слух народа. Пермские же письмена, изобретенные св. Стефаном, употреблялись только там, где народ мог видеть их, напр., на иконах. Вот, мм. гг., почему до нас дошли Пермские рукописи, написанные только Русскими или церковнославянскими письменами, и Пермские надписи, изображенный письменами Пермскими, которые изобретены св. Стефаном, просветителем Пермян!