Cловарь к Псалтири

(Отзыв о сочинении «справочный и объяснительный словарь к Псалтири» Петра Гильтебрандта, представленном им на соискании премии митроп. Макария)

Особенный характер рассматриваемого труда, видный и из его заглавия, избавляет меня от обычного во всяком отзыве изложения содержания его. Излагать содержание словаря г. Гильдебранта это значит, в алфавитном порядке перечислять слова славянского перевода Псалтыри и соответствующие им греческие и латинские слова, с указанием всех случаев употребления их в Псалтыри. Полагаю, что если бы я сделал такую попытку, то мало получил бы благодарности, так как и без того всякий читатель хорошо знает, что словарь есть словарь. Посему, не излагая содержания Словаря, укажу лишь план и отличительные черты, а отсюда и научное значение и достоинство его.

Согласно с симфонией Кантемира и обычным планом конкорданций, автор излагает славянские слова, употребляемые в Псалтыри, в алфавитном порядке и указывает все случаи употребления их, а равно и все предложения (иногда из многих слов), в связи с коими употребляются отдельные слова, и тем дает возможность всегда найти всякое славянское слово Псалтыри, место его употребления и контекст ближайший его употребления. Сходствуя в этом отношении с симфонией Кантемира, настоящий словарь превосходит последнюю полнотой на 134 речения и на 7566 текстов. Несомненно, эти пополнения увеличивают ценность словаря, как научного пособия. Всех до одного (может быть не одна сотня тысяч) указаний употребления славянских слов в Псалтыри, делаемых в словаре, я не проверял, но сделанные мной не малые проверки заставляют думать, что все эти указания справедливы и точны, и таким образом, автор вполне достигает одной из главных целей своего нелегкого по труду издания.

Но настоящий мой разбор не может ограничиться одним только славянским словоупотреблением. Автор каждое славянское слово окружает множествами параллелей: греческим словом (а иногда и несколькими), соответствующим в тексте Псалтыри по переводу LXX толк. славянскому слову, латинским (одним или несколькими) словами, соответствующими в Вульгате и у Тремеллия славянскому слову, русским значением славянского слова и наконец, соответствующими славянскому слову русскими словами, употребляемыми в синодальном переводе и у преосвященного Амвросия (собственно: полуславянские и полурусские слова употребляются в его переводе Псалтыри). Всех указанных параллелей в симфонии Кантемира нет, а они придают очень значительную научную ценность рассматриваемому Словарю. По ним всегда есть полная возможность уяснить всесторонне смысл славянского слова, определить степень его точного соответствия священному тексту Псалтири, в еврейском ли оригинале, или в греческом переводе LXX толковников. Эти параллели очень полезны для толковника славянского текста Псалтири, a также и вообще для читателей Псалтыри, интересующихся недоуменными вопросами, возбуждаемыми ее текстом и избавляют от подыскания нужных справок в других иноязычных изданиях Псалтыри. Таким образом, один Словарь заменяет четыре издания Псалтыри: славянское, русское, греческое и латинское. Всякий согласится, что это очень важное удобство, доставляемое книгой и увеличивающее ее ценность. Всех, приводимых в словаре, параллелей, по неизмеримому их количеству, проверить мне не было возможности, но сделанные на опыте проверки вполне подтвердили указания словаря и дают право думать, что и в остальных случаях параллели приводятся точно и за ними всегда спокойно можно обращаться к Словарю, не занимаясь продолжительными и кропотливыми поисками по другим изданиям. В обширном дополнительном «Указателе» к Словарю расположены указанные параллели не по славянскому алфавиту, a по греческому и в порядке всех греческих слов, употребляемых в Псалтыри по тексту перевода LXX толк. Этот «Указатель» может быть назван симфонией или конкорданцией (конечно, по связи с предшествующей главной частью Словаря, в коей перечислены все случаи употребления греческих слов) на Псалтырь по переводу LXX толк. и избавляет от труда заниматься справками по симфониям на Псалтырь по тексту LXX толк. Опять важное преимущество пред симфонией Кантемира, в коей ничего подобного нет, увеличивающее ценность рассматриваемого Словаря. А так как и в западной литературе нет греческих симфоний специально на Псалтырь, то рассматриваемый Словарь нужно признать первым опытом симфонических трудов на Псалтырь по тексту перевода LXX толк., да и вообще, нужно заметить, западная литература не богата конкорданциями на перевод LXX; их легко перечесть: Тремеллия, Кирхера, две английских конкорданции, недавно вышедших (одна: A. Handy Concordance, 1887 г., а другая и доселе еще не окончена¹), на отдельные же ветхозаветные книги, я не знаю вовсе конкорданций по переводу LXX. Таким образом, решаюсь сказать, что автор Словаря обогнал и препрославленный Запад, за что имеет право на сугубое почтение от своих соотечественников.

Кроме вышеотмеченных многочисленных параллелей, недоуменные слова и речения славянского перевода Псалтыри проясняются в Словаре не редкими, довольно пространными, святоотеческими толкованиями. Эти выписки придают еще более толковательный характер Словарю, чем параллели иноязычные и доступны, конечно, всякому читателю, а потому могут вызывать лишь полное одобрение со стороны рецензента.

Что касается общей научной ценности симфонических трудов, то нельзя не придавать им большого значения. По словоупотреблению священных писателей можно судить о ходе мысли и речи каждого из них, о преимущественном раскрытии ими тех или других богословских истин, о его воззрениях и учении. Симфонии, как заключающие и отменяющие все до мельчайших случаев употребления всякого слова, имеют в этом случае, главнейшее значение и преимуществуют пред лексиконами, уже объединяющими и систематизирующими симфонический материал, и многое в нем опускающими. Действительно, из материала, находящегося в симфониях, немало сделано и делается выводов в библейско-богословской науке. Нужно, без сомнения, заметить, что вышеуказанное значение имеют симфонии или конкорданции, составленные по оригинальным текстам священных книг, по еврейскому, – для книг Ветхого Завета и по греческому для книг Нового Завета. Славянская же симфония такого значения прямо и непосредственно не может иметь. Но она имеет право служить первым пособием при изучении нашего церковнославянского языка. Все помещаемые в ней частности славянского словоупотребления должны служить основным материалом для характеристики славянского перевода, воззрений и приемов переводчиков, достоинства и значения перевода и т. под. критических и библиологических вопросов по отношению к нашей отечественной Библии. Точно также и толковник отечественный не может обойтись без симфонии, если не желает произвольно, лишь по чутью и догадке, составлять свое объяснение славянских слов и речений. А для научного объяснения славянских книг по славянскому тексту необходимо справляться с славянскими симфониями (а еще лучше, как сделано у автора, – с славяно-греческими) и из многочисленнейших случаев употребления славянского слова или речения делать вывод о значении его вообще, или в известном месте в частности. Параллелизм в священном словоупотреблении всегда признавался неизбежным условием, sine qua non, правильного понимания Священного Писания. Самым же первым и капитальным пособием в этом параллелизме должны быть признаны симфонии. Так как у нас пока еще нет специальных, научно обработанных, словарей на славянский перевод Библии, то настоящий словарь-симфония есть пока и единственное, в указанном отношении, пособие, чрезвычайно необходимое для всякого русского толковника, занимающегося славянским передовом Библии, не говоря уже о толкователях Псалтыри.

Если, однако, принять во внимание трудность и неудобопонятность славянского перевода Псалтыри и обширнейшее, с другой стороны, употребление этой священной книги, и именно в славянском переводе, в церковном богослужении и домашнем чтении, то мы еще значительно должны увеличить ценность рассматриваемого словаря. В нем можно легко и скоро найти объяснение всякого затруднительного слова и речения многочисленным читателям Псалтыри из ученых и неученых классов русского общества. Этот Словарь может заменить, в большинстве случаев и толкование Псалтыри, трудов по коему в русской литературе очень немного. Многочисленными же параллелями греческими и латинскими, дающими возможность всесторонне научно выяснить всякое славянское слово или речение, Словарь превосходит все существующие русские толкования на Псалтырь. Такое значение, рассматриваемой книги, очень значительно увеличивает достоинство ее в глазах лиц, интересующихся экзегетической отечественной литературой и чтением ее в русском обществе. Не напрасно, как мне лично известно, Словарь печатается стереотипно во множестве экземпляров; он может быть значительно распространен, как справочная книга, во множестве общественных и частных библиотеках, и домах.

Таковы неоспоримые достоинства и значение рассматриваемого Словаря. Из обзора их, кажется, ясно видно, что составление Словаря есть труд многих лет, плод чрезвычайно продолжительного и кропотливого занятия, особенного, редко встречаемого, усилия воли и страстной энергии. Ныне почти нет охотников на подобные труды. Они и на западе совершаются и издаются «компаниями»… А постоянные греческие, латинские и русские параллели свидетельствуют о значительных научных познаниях автора в священном тексте и филологическом изучении его. Во всяком случае, рассматриваемый Словарь заслуживает искомого премиального поощрения.

Принимая же во внимание возможность повторения издания этого словаря, а равно и известное мне намерение автора составлять подобный же словарь и на другие ветхозаветные книги, я считаю долгом указать и на некоторые желательные в нем улучшения.

1). Я уже самому автору сообщал и знаю, что он согласен признать не малозначительным неудобством и недостатком своего Словаря тот факт, что у него постоянно в пояснение славянских слов-речений приводятся слова и речения, заимствованные из русского синодального перевода, а также из переводов Амвросия и Тремеллия. A между тем, указанные параллельные переводы составлены с еврейского текста и значительно разнятся от параллелизируемых ими слов и речений славянского перевода, составленного с текста LXX толк. Таким образом, приводимые автором параллели оказываются очень часто далеко не «параллельными». Напр., на 49 стр. к Пс.138:17 по слав. владычество, по русски: число; на 55 стр. к Пс.85:11 по слав. возвеселится, по русски утверди; на 65 стр. к Пс.130:2, – вознесох, по рус. успокаивал; 70 стр. Пс.57:9 по слав. воск, по рус. улитка; 90 стр. Пс.118:85 по-слав. глумление, по рус. яма; 92 стр. Пс.67:18, – гобзующих, по рус. тысяч. Таких примеров неудобных параллелей можно привести, почти с каждой страницы, довольное число. И параллели из переводов митр. Амвросия и Тремеллия находятся в подобном же соответствии, или точнее несоответствии, с славянским передовом. Подобные параллели показывают лишь разность в тексте Псалтыри, славянских слов по надлежащему нисколько не уясняют и наводят только на соблазнительную мысль о двоякой Псалтыри употребительной в России… Гораздо лучше было бы, в случаях уклонения славянского перевода от русского пояснительного, параллели брать из прекрасного перевода преосв. Порфирия, составленного с текста LXX толк. и, вполне, всегда соответствующего славянскому переводу. Во всяком случае, при следующих изданиях этого Словаря, а равно и при составлении его на другие ветхозаветные книги, нужно избегать подобного неудобства и помещать параллели лишь действительно согласные с славянским переводом и могущие служить ему пояснением. В подобных же, вышеуказанных затруднительных случаях, нужно пользоваться отеческим толкованием или еще каким-либо подобным положительным, а не отрицательным средством.

2). Словарь страдает чрезвычайным обилием и даже излишком, параллелей, приводимых, как к затруднительным и неудобопонятным славянским словам и речениям, так и к ясным, совершенно не нуждающимся в подобных параллелях. Примеры этого обилия параллелизма встречаются почти на каждой странице. На первой же, напр., странице читаем: к Пс.93:8, – а не мы (καὶ οὐχ ἠμεῖς, et non ipsi nos, T. non autem nos ipsos, C. Мы, – Его); еще к Пс.69, – возвратятся абие (παραυίχα) глаголющии (С. говорящие); на 2-й стр. к Пс.51:2 Авимелехов (Амвр. Ахимелехов, С. Ахимелехов); к Пс.82:7, – Агаряне (οἱΑγαρηνοὶ, Agareni, Т. Наgareni)… Желательно, чтобы параллели, особенно латинские и русские, приводились в особенно нужных лишь случаях и давали нужное прояснение славянским словам и речениям.

3). Словарь отличается чрезвычайной дробностью в указаниях славянских слов, особенно глаголов. Глаголы указываются: 1) по неопределенному наклонению двух видов: многократного и однократного, 2) по причастию настоящему и прошедшему; 3) по действительному, страдательному и возвратному залогам; 4) по корневой и сложной с предлогами формам; 5) и в последнем случае, иногда раз по пяти, соответственно разным предлогам: о, у, ваз, по, раз… и пр. И эта крайняя дробность прилагается к каждому глаголу, если он не однажды только употребляется в Псалтыри. Напр., смотрети, усмотрети, рассмотрети, смотря, смотрев и пр.; родити, родитися, родитися имый, рождся; хотети, похотети, восхотети, хотя, хотев; поминати, помянути, упомянути, поминаяй… На каждой почти странице можно встретить повторение одного глагола в разных видах, причем всегда указываются ему параллели греческие, латинские и русские, и при сходстве значения глагола, одни и те же и параллели указываются, иногда разнясь лишь предлогами, а иногда и ничем не разнясь. Напр., расширити и уширити, по греч. πλατύνειν; спасти, спасати, спасатися, спастися, – по греч. σώζειν… Несомненно, эта дробность доставила автору массу излишней работы, без коей, думается, можно бы обойтись, как обходился Кантемир и обходятся западные составители конкорданций. Достаточно указать лишь корневой глагол и заметить, что здесь же помещены и все его сложные с предлогами формы и виды такие то. Всякий читатель по этим оговоркам легко найдет нужную ему форму или вид, и цитату. Да и сам автор, повидимому, часто руководясь подобным высказанному соображением, позволял себе естественные и вполне законные сокращения. Напр., местоимения, существительные и прилагательные во всех падежах ставит под формой одного лишь именительного падежа и за справками отсылает к одной лишь основной форме; в глаголах соединяются настоящее, будущее и повелительное наклонение под формой неопределенного наклонения. Надеюсь, что и все другие проектируемые мной сокращения не ухудшат, а улучшат словарь.

4). Только что отмеченный недостаток, излишняя дробность в указании слов, еще в большей мере присуще значительному по величине, помещенному в конце Словаря, «Указателю греко-славяно-латино-русскому». Здесь помещаются все греческие слова Псалтыри в греческом алфавитном порядке и в сопровождении их параллелями славянскими, латинскими и русскими. При этом, каждый греческий глагол, как и в славянском отделе, рассматривается по простой и сложной с предлогами формам, по неопределенному наклонению, по причастиям настоящему и прошедшему, действительному и страдательному. Но в отличие и даже некое превосходство пред славянской симфонией, здесь греческие имена существительные и прилагательные отдельно указываются по именительному и родительному падежам единственного и множественного чисел. Напр., (с буквы альфы начнем) ό ἅγγελος и τῶν ἀγγέλων; ὁ ἀγαθὸς, τὸ ἀγαθὸυ, τα ἀγαθὰ, οὐκ ἀγαθὸς; ο ἀγρός, τοῦ ἀγροῦ; из других наудачу попавших под руку букв: ό ἵππος и τοῦ ἵππου; ύ Ἰσpαὴλ и τοῦ Ίσpαὴλ и т. п., этих примеров масса. Автор объясняет эту раздробленность тем, что в слав. переводе соответствуют родит. падежу греческих существительных имена прилагательные, а потому он указывает все косвенные падежи и соответствующие им многочисленные параллели, не только славянские, но и латинские и русские, с массой неизбежных и вполне понятных повторений. Вместо подобной дробности, едва ли кому особенно нужной (думаю, по именит. падежу, всякий знающий греч. язык, догадается произвести родит. падеж и его значение), лучше и для всех полезнее было бы указать цитаты: псалмы и стихи, в коих встречается то или другое греческое слово. По цитатам читатель уже легко доберется до определения прямого или косвенного падежа, един. или множ. числа, причастия или неопред. наклонения искомого слова; там же, он найдет, если пожелает и параллели славянские ли, русские ли, или еще какие ему вздумается, это, – его будет дело. Автор даст ему лишь ключ или ариаднину нить в руки и с ней пустит его на поиски… В предисловии к своему словарю, автор замечает, что он приготовил подобный греко-славяно-латино-русский указатель к Новому Завету. Пусть бы он последовал намеченному мной проекту, думаю не остался бы в проигрыше. Да и читатели, думаю, не будут претендовать на подобную замену малонужных слов нужными цифрами. В связи с последним соображением, в виду распространенности Словаря и нужды в нем людей небогатых, считаю нужным высказать и еще одно пожелание. Словарь на Новый Завет существует в двух видах: подороже и подешевле, но разность между ними лишь в бумаге… А между тем, можно и посущественней делать эту разность. На западе, напр., есть конкорданции², в коих лишь помечается слово в основной форме, а затем идет ряд цифр, цитат глав и стихов, где оно употребляется, без выписки текстов и речений, в коих это слово употребляется. Мне думается, что в том виде, в каком я выше проектировал издание греко-слав. указателя и в каком издаются некоторые конкорданции на западе, следовало бы сделать и более дешевое издание славянского словаря-симфонии, с рядом лишь цифр, без латинских и русских параллелей, с греческими лишь соотв. словами и русским значением слав. слов в основных их формах, выпустив его по очень недорогой цене. Во время печатания пространного и дорогого словаря очень удобно делать и сокращенное издание. Полнотой цитат это издание будет преимуществовать пред краткими словариками о. Михайловского.

5). Что касается, наконец, недостатков только настоящего Словаря, без соотношения его с будущими изданиями, то могу указать лишь на следующие незначительные погрешности. Затруднительные славянские речения автор объясняет выписками из Следованной Псалтыри и из отцов церкви. При этом, некоторые ясные выражения пространно прояснены, а трудные для понимания опущены. Напр., из самого трудного 67-го псалма почти нет объяснений, нет их и на многие другие выражения (Пс.33:4; Пс.83:6; Пс.104:6; Пс.112:4; Пс.106:10 и др.). Делаемые самим автором некоторые пояснения не точны. Наприм., на 40 стр. слову Вениамин придается значение: сын Иакова, а в 69 и 79 псалмах речь идет о колене Вениаминовом; на 118 стр. печатается: духом уст его (из Пс.32:6), причем слову: дух придается значение: дыхание, а в русских богословских сочинениях это место считается учением о Третьем Лице Св. Троицы; на 173 стр. слову Иаков придается одно лишь значение: сын Исаака, а в большей части псалмов им означается весь еврейский народ; на 418 стр. глаголу: упразднитеся, – придано (по раннейшему значению греч. глагола σχολάζειν) значение: ничего не делать, быть праздным. Но, в таком случае, какое же значение получит выраж. Пс.45:11, – упразднитеся и разумейте, яко Аз есм Бог? Ничего не делайте и поймете, что Я, – Бог?! Кажется, здесь греч. σχολάζειν употреблено в позднейшем значении: учу (откуда лат. schola, рус. школа), занимаюсь, обдумываю; а славянское будет соответствовать русскому: «упражняюсь». Тогда ясен смысл слав. речения: поразмыслите и поймете, что Я, – Бог… Можно бы привести и еще несколько подобных замечаний, но не нужно забывать главной цели, назначения и значения рассматриваемого Словаря, как работы не строго ученой, a справочной.

Все вышеизложенные пожелания и отмеченные недостатки Словаря не влияют на общее благоприятное мое суждение о нем. А потому нахожу, что труд г. Гильдебрандта заслуживает искомого автором премиального поощрения.

Ординарный профессор Казанской духовной академии Павел Юнгеров

10 декабря 1897 г.