А. Ф. Кириакову от 4 февраля 1847 г.

Отвечаю на два письма ваши, и ответ мой есть чистый отголосок сердца, много уважающего и любящего вас. Разделяю с вами радость вашу о том, что вы получили благодарность от доброго высокого начальника. Живите и трудитесь для церкви Божией и для науки. Достохвально оставить по себе хотя какой-нибудь след существования на земле. Говоря это, не самолюбию вашему льщу, а желаю, чтобы вы употребляли уделенный вам Богом дар на общую пользу. Ваше известие о магнетизере Вейнтраубе не удивило меня. Магнетизм есть сила природы. Мудрено ли, что она проявляется в некоторых людях в высшей степени развития и чрез них благотворно действует на подобных им людей. Но ежели магнетизер требует от больных веры в себя, а не в отца природы, то надобно подозревать его или в самообольщении или в коварном умысле против Евангелия. Запретить бы таким чародеям на выстреле подъезжать к столицам. Магнетизм, как естественное врачевание, я допускаю, но как средство к пытливости, к ясновидениям, к тщеславию, к колебанию веры в христианах, отвергаю, презираю и почитаю грехом.

У вас в Москве находится один молодой болгарин, Иван Васильев Шоп; он приехал в столицу для получения образования, так нужного болгарам; но бедняга не имеет ни покровителей, ни благодетелей. Поручаю его вашей любви и ради Бога прошу вас отыскать его в Староконюшенной улице в доме Кожевниковой у А. Невского и представить ректору Алексею, а его благочестие поручило бы единоверного болгарина владыкам и архимандритам московским. Исполните долг братолюбия и помогите иностранцу. Бог вознаградит вас за сие доброе дело. Облобызайте вместо меня незабвенного моего Гавриила Ивановича, а о. ректору Алексею скажите, что я прошу у него братских молитв. Надеюсь видеться с вами в Москве. Прощайте. Vale.