Гр. А. П. Толстому от 20 августа 1860 г.

Спешу ответить на письмо ваше от 18 мая сего года, полученное мною в Иерусалиме 19 июля, незадолго до моего выезда из сего города.

Да будет известно вам, что письмо ваше ко мне от 24 минувшего марта, в котором изложены были какие-то вопросы, не достигло до меня. Итак, не угодно ли возобновить эти вопросы? Я рад отвечать на них по крайнему разумению моему.

На Востоке, сколько мне известно, ни священники, ни диаконы (не виновные и не судимые канонически за преступления) не оставляют духовного звания для вступления в мирские должности по следующим причинам: 1) таких должностей там нет не только для них, но и для всех христиан, какого бы звания они ни были. 2) Правила св. апостолов и вселенских соборов, воспрещающие оставлять духовное звание для вступления в мирское, соблюдаются во всей строгости, и духовенство боится анафемы и общественного позора за перемену службы Богу на службу миру. 3) Оно пользуется большим почетом в христианских общинах, и эти общины обеспечивают содержание его. А при таких условиях кто бы из духовных захотел променять честь на позор и довольство на скудость после труда в поте лица? 4) На Востоке никогда не бывало и нет касты духовенства, имеющей у нас свои наследственные пороки и тайное отвращение от своего звания, как от ремесла. Там духовенство избирательное: христианские общины в городах и селах из среды себя избирают в священники наилучших граждан и поселян, верующих, богобоязненных, честных и зажиточных; и эти избранники, посвященные в зрелых летах, сознавая высоту и важность своего служения, не помышляют о предпочтении его иной службе.

Случалось, что какой-нибудь папа Коста покидал кадило и рясу и одевался в воинские доспехи, или какой-либо святогорец, в котором играла молодая кровь, уходил из монастыря в мир и женился. Но такие выходки делались своевольно, без спроса у духовной власти и помимо мусульманского начальства, которому нет никакого дела до порядков и беспорядков христианского клира.