Глава 8. Службы в честь святых князей

Службы в честь святых князей в большинстве случаев можно определять как появившиеся по поводам государственно-церковным. Весьма понятно, что число святых князей довольно значительно, ибо история наша строилась в параллельном течении государственной и церковной жизни, связанных тесными узами. При крепком союзе до половины XVII века, до Алексея Михайловича, Церкви и государства, Церкви и земщины вполне понятна приметная роль князей в деятельности церковной, в особенности в монгольский период. Правда, иногда прославление совершалось и в целях возвышения области или города, отмеченного пребыванием в нем князя, стяжавшего благодарную память у соотчичей. Потому почти все празднования в большинстве своем были местными. Только некоторые памяти признавались повсеместными, как, например, свв. кн. Михаила Черниговского и боярина Феодора. Соборные определения 1547 и 1549 годов канонизовали князей только для местного почитания, за исключением св. кн. Александра Невского. Но памяти князей охотно вносились в наши Минеи и там прочно закреплялись. Теперь мы находим в них не малое число служб святым князьям.

Новгородский кн. Всеволод-Гавриил, скончавшийся в Пскове в 1138 году 11 февраля,⁶⁶⁸ был признан святым вскоре после кончины. Празднование ему началось, быть может, с 1192 или же с 1284 года, после первого чуда при мощах.⁶⁶⁹ Канонизация произошла на Соборе 1549 года. Один из канонов службы Святому принадлежит Никодиму, не позже XVI века. Архиепископ Филарет не знает Никодима⁶⁷⁰ и называет автором службы священника Василия, он же Варлаам Псковитянин, который составил службу и житие князя в 1550* [1558] году.⁶⁷¹ Служба, по-видимому, испытала также перемены. Во всяком случае, второй канон дает основания думать, что к службе руку приложил и какой- то Григорий, имя которого в сокращенной форме можно прочесть в акростихе песни 8 канона. Преосвященный Филарет⁶⁷² называет авторов службы: это пресвитер Филофей⁶⁷³ и Никодим. Таким образом, Никодим, пресвитер Филофей, священник Василий и Григорий – вот имена авторов, трудившихся над составлением службы. Внутренние данные службы подтверждают такую пестроту, ибо можно видеть постепенные прибавления к какому-то основному тексту службы.

Можно предположительно выделить из текстов второй канон, писанный в конце XVI или начале XVII века. Канон надписывается указанием: «Аще волиши повелителя уведети, в началех тропарей канона сего». Не все тропари входят во фразу о «повелителе», которая составляется последовательным чтением в таком виде:

Эта фраза дает. «В лета царя славнаго Бориса всея России по благословению епископа Великаго Новаграда Геннадиа Пскова града рукою буяго умом в человецех в скорби песнословивша ГРИГОРА».⁶⁷⁴ Время написания канона устанавливается с бесспорностью благодаря указанию акростиха: между 1598 и 1605 годами, в период царствования Бориса Годунова. Имя автора – Григория Суздальца – может быть названо с некоторой осторожностью. Акростих представляет собой новую форму: словесный и с примесью изображения по слогам в написании имени автора. Манера эта не требует изображения двумя красками, ибо внимание естественно направляется указанием надписания на начала тропарей.

Эта часть службы нам кажется более поздней, если только автором первоначальной службы был священник Василий в 1558 году. А это предположить можно, ибо священник Василий был одним из писателей служб по поручению митрополита Макария.⁶⁷⁵ В службе этой обретается много заимствований из служб юродивым. Это заимствование несколько неожиданно. митрополит Евгений⁶⁷⁶ передает особый тропарь псковскому юродивому Николаю, у архиепископа Сергия⁶⁷⁷ не отмеченному: «Славенска языка, Псковския Земли, плотски в юродстве быв, юродства притворением горняго Иерусалима Гражданин явися, Ангелом свеселишися, мироточиваго Святителя Николая звание восприим, с ним же всегда Христа Бога моли, даровати нам велию милость». Юродивый Николай скончался в 1576 году.

В нашей службе первые стихиры на «Господи, воззвах» взяты из общей службы юродивым, часто повторяющейся у нас, оттуда же взят и второй светилен* [седален по 2-м стихословии]; канон первый также помещен в службах св. Исидору и св. Прокопию, на 14 мая и 8 июля,⁶⁷⁸ в изложении, почти не отличающемся от нашей службы. В ней [в рассматриваемой службе св. Всеволоду], в песни 1, иной Богородичен,⁶⁷⁹ в песнях 4, 6* [8] и 9 добавлено по одному тропарю. Добавление тропаря в песни 9 приводит нас к выводу, что канон этот, общий трем службам, представляет собой прямую переписку какого-то Иосифова канона. Песнь 9, по обычаю прп. Иосифа, дает его полное имя в акростихе.

При переводе на греческий язык начальных слов тропарей русского канона это с ясностью обнаруживается:

И действительно, канон списан целиком с Иосифова творения в честь святого праведного Евдокима, 31 июля. Некоторые разницы между службами св. блж. Прокопию и св. кн. Всеволоду при переписке были допущены. Кроме тропаря [4] песни 9 в службе св. кн. Всеволоду, пропущенного у св. Прокопия, здесь читаются и тропарь 4 в песни 4, и тропарь 4 в песни 8. Таким образом, канон св. кн. Всеволоду более полон, чем св. блж. Прокопию и св. блж. Исидору, и по нему как раз и открывается имя настоящего писателя канона. С некоторой вероятностью можно предположить начальный текст службы в таком виде: заимствованные из службы юродивым стихиры на «Господи, воззвах»; стихиры на стиховне, взятые: 1-я – из службы св. кн. Владимиру на 15 июля на «Господи, воззвах»* [на хвалитех (стихира 2)], а 2-я* – из службы равноап. царю Константину, 21 мая (она поставлена второй на «Господи, воззвах»⁶⁸⁰); тропарь, составленный по тропарю святым князьям Борису и Глебу, с тем же окончанием его, что и 24 июля;⁶⁸¹ Иосифов канон; седален по 2-м стихословии – из Общей Минеи [служба юродивым]; «Слава» на хвалитех – из службы свв. Борису и Глебу.⁶⁸² Второе добавление состоит из вторых стихир на «Господи, воззвах», первая из которых составлена под влиянием стихиры 1 на «Господи, воззвах» [малой вечерни] св. кн. Александру Невскому, «Славы» на «Господи, воззвах», стихир на литии, седальна кондака и части стихир на хвалитех. В этой части заметна рука псковича, отечестволюбца, с удовольствием высмеивающего Новгород Великий. Хорошо изображен спор двух городов из-за мощей Святого, заканчивающийся победой Великого Плескова. Стиль писателя высокопарен и обнаруживает несдерживаемую гордость: «Начальнику благовестия Божия слова и неизреченных тайн служителю, небесному воеводе вышних сил тезоименитаго, благочестиваго великаго стратига Всеволода, сошедшеся, празднолюбцы, хвалами и песньми духовными возвеличим <...> моли <...> от супостат нашествия град твой Псков сохранити» (Слава: на Г. В.). Стихира 1 на литии в том же стиле: «Наста ныне всечестная память великаго князя Всеволода, нареченнаго по осмодневному закону Господни новыя благодати Гавриила <...> придите, вси концы земнии: прииди же и ты, Великий Новъграде, в тебе поживый сей блаженный святыя церкви многи созда». Это специальное приглашение Новгорода – только запев, начинающий разъяснение отношений двух великих градов. Стихира 3 на литии описывает и причину натянутости отношений: «Якоже услыша боголюбивый епископ Нифонт⁶⁸³ преставление твое честное, тогда и народи Великаго Новаграда восхотеша мощи твоя взяти к себе: посланнии же от священных дерзнуша взяти тя, и не возмогоша и тако пребыл еси, всеблаженне Гаврииле, неподвижимь с места своего, и сугубо чудодействие показал еси, якоже древле чудный Илиа Елисееви милоть свою, усугубити Духа благодать: ты же ноготь от честный руки своея подал еси Великому Новуграду на исцеление и заступление». Здесь явное умаление Великого Новаграда, ловким манером, вставленное в богослужебный текст. Великий Новгород получил лишь малую частицу святыни, остающейся за Псковом. Архиепископ Филарет,⁶⁸⁴ изложив историю изгнания новгородцами св. кн. Всеволода и его мирную кончину в Пскове, говорит: «Когда прославились мощи св. Всеволода, новгородцы хотели взять их к себе: (но) на то не было изволения святого князя: им дан только ноготь с руки его». Новгород отмечал дни памяти св. кн. Всеволода-Гавриила, но без особой торжественности, на 27 ноября – «обретение <честных> мощей <благовернаго> великаго князя Всеволода <...> Гавриила, Псковьского чюдотворца. Иякову епископу,⁶⁸⁵ и князю Всеволоду выпевают в ыныя дни» (из-за праздника Знамения Новгородского);⁶⁸⁶ на 11 февраля лишают св. кн. Всеволода службы: «Вечерню и утреню и литоргию поют по Уставу Димитрию Прилуцкому».⁶⁸⁷ Служба же св. кн. Всеволоду соединяется 10 февраля с последованием мч. Харлампию и «трезвон без болшего».⁶⁸⁸ Пскович не хочет признать за Новгородом никакого права на мощи Святого князя: «Приидите, славнаго града Пскова народи малии и велицыи, нашего заступника из Вышеграда нам пришедшаго <...> восхвалим* [ублажим]» (Слава: на стих.* [Слава: на литии]). Новгородцы как раз и хотели взять мощи на том основании, что св. кн. Всеволод был несколько времени в Новгороде. Здесь псковитянин отводит этот довод упоминанием Вышгорода. Канон [второй] излагает житие св. Всеволода, царской короной почтенного от Мономаха [п. 1, тр. 2], от рода Борисова [п. 3, тр. 2]; описывает деятельность его в Новгороде [п. 4] и помощь ему псковитян при недоразумениях с новгородцами [п 5, тр. 1], их посягательства на Суздаль [п. 6, тр. 1], переселение князя в Псков [п. 8, тр. 1], блаженную его кончину [п. 9, тр. 1] и спор из-за мощей Новаграда и Плескова [тр. 2], основанного кн. Ольгой [п. 3, тр. 3]. Все это изложено в доброй последовательности по житию. В стихирах [2 и 3] на хвалитех прославляются и храм Святого, и его мощи.

Первая часть службы, скорее всего, и принадлежит священнику Василию,⁶⁸⁹ сложившему ее из многих частей, нами указанных, из уже существовавших служб. В этой части нет никаких особенностей, которые могли бы дать указания на время и место составления, тогда как вторая часть, несомненно, написана в более позднее время прирожденным псковитянином, быть может, Григорием (скорее всего, суздальским старцем).⁶⁹⁰

Мы находим несомненное творение какого-то Григория в другой службе св. кн. Георгию, умерщвленному в битве с татарами в 1238 году 9 февраля.⁶⁹¹ Память его обновлена в 1645 году патриархом Иосифом при устроении новой раки во Владимире.⁶⁹² Голубинский⁶⁹³ помещает кн. Георгия в списке святых, неизвестно когда канонизованных, но, во всяком случае, получивших празднование не позднее XVII века, 1-й половины его.

Служба св. кн. Георгию составлена в малой части самостоятельно: стиль ее приближается к древнему. За исключением нескольких песнопений она выдержана в форме кратких стихир, присущих образцам Киевской Руси. В ней встречаются и слова, которые могли бы за неупотреблением их и позабыться в более поздние времена. Например: «Исмаильтескими куманы твое мужество не преложся» (вел. веч.: стихира 1 на Г. В.). Куманы – это половцы, давно не называвшиеся этим древним именем, и в XVII веке для рядового человека звучавшим непонятно. Возможно, что летописное сказание могло вдохновить автора, упоминающего и Батыево нашествие В службе не раз упоминаются мощи Святого, и он прославляется как «последним сим временем <...> красота <...>, мучеником обновляя страдания» [стихира 3 на стих.]; «новоявлен мученик» [п. 1, тр. 1]. Такие выражения могут относиться к более позднему времени, к обновлению памяти и перенесению мощей. Но напрасно стали бы мы искать писателя в XVI или XVII веке. Канон в Богородичнах сохраняет и имя его: ГРИГОРИЕ

Выражения службы и автор канона – Григорий – встречаются в последовании мч. Иоанну Новому, Белградскому (2 июня), и при ближайшем сличении текстов двух служб обнаруживается, что из службы мч. Иоанну взяты: стихиры на «Господи, воззвах», стихира по 50-м псалме, три четверти канона,⁶⁹⁴ седален с Богородичным по песни 3, светилен с Богородичным. Творец канона мч. Иоанну – митрополит Григорий Цамблак, XV век, – предпослал канону надписание, нами рассмотренное: «Новомое мученикое нову приношя хвалю, в Богородичнах же, ГРИГОРИЕ».⁶⁹⁵ Наш канон не сохраняет акростиха, вернее, сохраняет часть его, перенося иногда тропари из одной песни в другую и по временам заменяя их новыми, опуская писанные св. мч. Иоанну. Богородичны сохраняют имя автора неизменно. Вот что остается от акростиха: НВОМ... Н. В.... ИНО... ХВАЛ...⁶⁹⁶ Добавлены в службе: собственного творения или также откуда-то заимствованные стихиры стиховны малой вечерни; стихиры на «Господи, воззвах» великой вечерни со «Славой»; литийные стихиры; несомненно, самостоятельный тропарь; седальны и около десятка* [возможно, 18] тропарей канона; стихиры на хвалитех. Из этих песнопений: стихиры на стиховне малой вечерни взяты из службы вмч. Димитрию Солунскому [26 октября]; оттуда же и «Слава» на «Господи, воззвах» малой вечерни – в этой службе она поставлена на стиховне* [на «Славе» «Господи, воззвах» малой вечерни]; все три седальна с их Богородичнами. Почти с уверенностью можно сказать, что и остальные песнопения собраны из разных служб. Самостоятельным является только тропарь.

В службе [19 сентября] свв. вел. кн. Феодору Смоленскому († 1300) и чадам его Давиду († 1321) и Константину (неизвестно когда умершему) мы встречаемся с фактом слияния двух последований, быть может, предназначенных для разных празднований – дня памяти и перенесения мощей Святых. Служба находится уже в Минее 1515 года.⁶⁹⁷ В 1465 году,⁶⁹⁸ по открытии мощей Благоверных князей, иеромонах Антоний, по поручению вел кн. Ивана Васильевича III и митрополита Филиппа, написал житие князей.⁶⁹⁹ Часть службы относится к близкому открытию мощей, и эта часть дополняет уже существовавшие тексты богослужения. Архиепископ Филарет сообщает, что праздновали уже в* [с] 1463 года,⁷⁰⁰ и празднование предполагает и какую-то службу.⁷⁰¹ Она могла совершаться и по Общей Минее. Почти всякая служба включает в себя песнопения Общей Минеи, которые являются остатком празднования до составления особой службы. Почти всегда признаком дополнительной работы над службой является двойной ряд стихир на «Господи, воззвах», стихиры литийные, сплошь и рядом иного чем другие песнопения стиля, и иногда – два канона. В данном случае мы встречаем такой образчик соединения. Первоначальная служба включала в себя из Общей Минеи: стихиру 3 [2-го ряда] на «Господи, воззвах» [ср. стихиру 3 на Г. В. в общей службе преподобным]; тропарь 1*⁷⁰²; седален по 2-м стихословии* [седален по полиелеи], он же и седален по песни 3⁷⁰³; канон первый, в котором из общего канона преподобным остались тропари: п. 1 – 2 и 3; п. 3 – 3; п. 4 – 2 и 3; п. 5 – 3 и Богородичен; п. 6 – 3⁷⁰⁴; п. 7 – 2 и Богородичен; п. 8 – 1, 2 и 3; п. 9 – 2 и 3 и Богородичен. Можно предположить, что первоначальная служба целиком правилась по Общей Минее, тексты которой замещались постепенно специально составленными песнопениями редактором, сложившим два последования – первое из Общей Минеи и второе – своего сочинения. Возможно, что редактором и был иеромонах Антоний, писатель жития.⁷⁰⁵ Такое предположение вполне допустимо: иеромонах Антоний жил во время открытия мощей. Прославлению этого события как раз и посвящена вторая часть службы, в особенности канон второй. В нем рассеяны так же и подробности жития Святых, описания чудес. И эта часть составлена не без заимствований: она и написана под несомненным влиянием служб составления раннего, в частности службы прп. Сергию Радонежскому. Весьма характерна в этом смысле «Слава» на литии, где Святой обращается с наставлением к своим чадам духовным – это прием писания в стихирах [5, 6] на «Господи, воззвах» прп. Сергию (25 сентября). Две литийные стихиры взяты буквально из службы преподобным (ср. стихиры 2, 3 на литии [св. Феодору – соответственно, стихиры 2, 1] прп. Корнилию Комельскому, 19 мая [; стихира 2 на литии св. Феодору – в общей службе преподобным стихира по пс. 50; стихира 3 на литии св. Феодору – в общей службе преподобному Слава: на хвал.]). Стихиры на стиховне носят также характер заимствования, причем стихира 1, прославляя св. Феодора, в первой части употребляет повсюду 3-е лицо единственного, а во второй, внезапно, – множественного числа. Тропарь и кондак посвящены перенесению мощей. Концы икоса и кондака не согласованы⁷⁰⁶ – это отступление от канона писания. Возможный автор – Антоний, иеромонах Спасского монастыря, составляет службу в Ярославле в своей обители: в службе нет особого прославления Смоленска и Ярославля, но все же последний именуется «славным градом» [кан. 2, п. 3, тр. 2]. Тропари и кондаки Святым находятся в сборнике Кирилло- Белозерского монастыря 1476–1482 годов.⁷⁰⁷

В службе на 22 ноября блгв. кн. мч. Михаилу Ярославовичу Тверскому († 1318) видны следы древнего, вероятно начала XV века, написания.⁷⁰⁸ Служба составлена в Твери: «Соблюди град сей⁷⁰⁹ и церковь твою» (стихира 3* [стихира 6] на Г. В.), во времена относительно безопасные: «град <наш> заступи от нахождения поганых» (кан. 1, п. 4, тр. 3) и «тобою бо от поганския работы свободихомся» (кан. 1, п. 7, тр. 1) и, кроме того, во времена княжений «граду нашему избавится от напастей и бед, здравие и победу императору⁷¹⁰ нашему и всем князем нашим на сопротивныя испроси» (кан. 1, п. 9, тр. 3). Служба пользуется данными жития, написанного очевидцем, вероятно, игуменом Александром, духовником князя.⁷¹¹ Первый канон прославляет и мать князя Ксению: «От святую боку богомудрыя Ксении<, блаженней родился еси» (п. 3, тр. 2); «Ливан ли гору наречем тя, богомудрая Ксение, или Фисон реку, добрейши сапфира и камения честнаго» (п. 8, тр. 3) – взято из ранее писанного канона св. Ольге [п. 7, тр. 3]. Голубинский⁷¹² полагает, что почитание князя началось в Твери рано. Житие князя имеется в редакции XV века. В службе нет упоминаний о мощах (обретенных в 1632 году), но зато постоянно говорится о раке и гробе князя-мученика, тело которого привезено было в Тверь «от губительныя страны» (кан. 1, п. 4, тр. 2). В службе часты древние славянские выражения: «кровию очервленив одеяние, <...> благочестная леторасле, <...>, мучениче пресловущий» [стихира 6 на Г. В.]; «венцы <…> златозарны» [Слава: на Г. В.]; «радуйся, по обычаю невредно образ сохранивый» [стихира по пс. 50]; «показав доброумный смысл» [кан. 1, п. 1, тр. 2]; «веселием веселится <Христова> Церковь» [кан. 2, п. 3, тр. 1]; «трудоположника Христа» [кан. 1, п. 4, тр. 1]; «сыновей» [кан. 2, п. 5, тр. 2]; «воин непобедный» [кан. 1, п. 6, тр. 3]; «сему⁷¹³ <абие> учувствившеся, днесь, кланяющеся чудоточному его гробу» [стихира по пс. 50].

Канон [первый] использует канон св. Ольге, кроме⁷¹⁴ указанного тропаря, и в п. 8, тр. 2, 3 – п. 7, тр. 2, 3 [из канона св. Ольге]; п. 9, тр. 2 – п. 5, тр. 1 [из канона св. Ольге]. Два ряда стихир на «Господи, воззвах», два канона указывают на то, что первоначальная служба была дополняема вторым автором, также тверитянином. Указаний на имя автора нет: каноны не украшены акростихами – мало русских писателей знало такие тонкости. Из-за этого и утеряны имена большинства из трудившихся на поприще писания служб.

Наша служба князю, принявшему схиму, не носит характера политически-церковного Прославление все время идет по линии чисто церковной. Можно думать, что авторы службы далеки от мира и знакомства с его сложностями. Автор (или авторы) – провинциальный монах, писатель случайный, по послушанию взявший перо для прославления Святого.

К ранним творениям относится служба на день памяти св. блгв. кн. Александра Невского († 1263⁷¹⁵), на 23 ноября. По преосв. Сергию⁷¹⁶, служба приписывается Викентию, архимандриту Рождественского монастыря, которого преосв. Филарет⁷¹⁷ не знает. В XVI веке, был уже канон монаха Михаила. Архиепископ Филарет⁷¹⁸ показывает, что житие и службу св. кн. Александру Невскому около 1540 года составил боярин Михаил (по иным указаниям – Василий) Тучков, в иночестве Илия, при митрополите Макарии В 1547 году Василий, в иночестве Варлаам, псковитянин, составил также житие св. кн. Александра,⁷¹⁹ впоследствии исправленное в конце XVI века, преосв. Ионой Думиным, прибавившим и похвальное слово.⁷²⁰ По Голубинскому,⁷²¹ канон составлен иноком Михаилом после Собора 1547 года. У нас в календаре две памяти св. кн. Александра. Второй день празднования установлен был императором Петром 30 августа, в день заключения мира со свеями. Служба Святому в этот день тонет в творении архиепископа Гавриила Бужинского во славу этого обстоятельства. Для этой службы почти все было взято из текстов 23 ноября. Только стихира 2 на «Господи, воззвах» малой вечерни, тропарь, три из, четырех⁷²² стихир на «Господи, воззвах» великой вечерни с их «Славой», четыре* [пять] литийных стихиры [со «Славой»], кондак с икосом, стихиры на стиховне и хвалитные суть иные. Канон целиком составлен из двух канонов на 23 ноября. Стихиры постоянно связываются с праздником государства: в них упоминаются заслуги перед родиной и мало прославляется святость кн. Александра. Стиль мало сходен с писаниями архиепископа Гавриила. Праздник с 1729 года.⁷²³ По преосв. Филарету,⁷²⁴ архиепископ Гавриил Бужинский составляет всю службу. Она в 1727 году была запрещена.⁷²⁵ Вероятно, запрещение относилось только к службе на заключение мира. Канон, как указано, взят из прежних текстов. Вероятно, преосв. Филарет не прав, называя автором всей службы архиепископа Гавриила Бужинского, стихиры совсем иного стиля, они проще и, главное, проникнуты духом молитвы, что отсутствует в творении Бужинского.

Указ императора Петра о праздновании вместе с Ништадтским миром св. Александру, изданный 2 сентября 1724 года, назначал для этого день 30 августа вместо 23 ноября. Однако все же основным днем празднования остался день 23 ноября, имевший еще до Петра свои отдельные песнопения. Два последования слиты были в одно, и следы творчества двух авторов в них заметны. В службе переплетаются два основных мотива один – государственный, и частнее, Владимирский, и второй – церковно-полемический – обличение латинян.⁷²⁶ К первому можно отнести: стихиру [1] на стиховне малой вечерни; стихиру [на «Славе»] на «Господи, воззвах» там же; тропарь; стихиры на «Господи, воззвах» великой вечерни: «крепость града нашего» (стихира 4), «всяк град и страна славному граду нашему срадуйтеся» (Слава); «Слава» стихир на стиховне: [«Радуйся и веселися, граде Владимире»; седален по 1-м стихословии:] «Радуйся, яко вторый Фессалонь в Российстей земли, славный граде Владимире»; «Слава» стихир на хвалитех: «славному <граду> Владимиру утверждение». Эти указания подтверждают сообщение Голубинского об авторстве владимирца, инока Михаила, при митрополите Макарии. Тропарь и второй канон относятся также к этой части службы: автор повторяет в тропаре 1 песни 6 начало тропаря [Святому]⁷²⁷ с упоминанием «града сего».

Ко второй части, более ранней, обличительной, можно отнести стихиру 2 на «Господи, воззвах» великой вечерни (она повторяет начало стихиры 1, но с новым содержанием). Обычно стихир в ряду бывает три: здесь их четыре, и потому можно предположить добавление. Сюда же относится и кондак с икосом («Радуйся, латинская учения презревый»); канон (в п. 9, тр. 3* [тр. 2]): «Отгнал еси тму глубокую еретичествующих»; стихиры на хвалитех: «Учения латинская презрев и прелесть их обличив» (стихира 1) и «Всяко убо еретическое нечестие попрал есть» (стихира 3). Кому принадлежат эти обличающие латинян тексты, неизвестно, но почему они внесены в службу Святому, не боровшемуся с латиною как верою, предположить возможно. Несомненно, автор переносит на Святого свое увлечение обличением латинян и нелюбовь к ним, охотно пользуясь при этом летописью. Два момента могли в особенности способствовать такой нелюбви: близость к времени Исидора митрополита или же Смутное время.⁷²⁸

Каноны стоят довольно отдельно от обоих направлений текстов службы. Первый канон не есть творение самостоятельное, он составлен монахом Михаилом, по его обычаю, из заимствований. В песни 7 обретается Богородичен, часто встречающийся в Феофановых канонах: «Вышняго освященное <Божие селение>». В греческих Минеях он находится в канонах [п. 7], например: января 26* [29, сщмч. Игнатию Богоносцу]; января 31 [, свв. Киру и Иоанну]; июля 21 [, преподобным Симеону и Иоанну]; юродивым, в нашей Общей Минее. Этот же Богородичен Часов Пасхи встречается и в канонах прп. Иоанна Дамаскина (см.: свт. Кириллу Александрийскому, 18 января, – п. 7); Богородичен и есть творение прп. Иоанна, заимствованное прп. Феофаном. Нет сомнения, что канон первый взят из одного или нескольких канонов прп. Иосифа и составлен монахом Михаилом.⁷²⁹

В песнях [8 и] 9:

пропущен один тропарь, вернее всего, с «День» (Ἡμέρα), как нам уже встречалось. В службе свв. кнн. Петру и Февронии монах Михаил как раз и пользуется Иосифовыми творениями, как и в службе Муромским князьям свв. Константину со чадами, 21 мая. У него положительно вкус и стремление прославлять святых князей: все три творения его составлены в честь князей, и во всех трех службах он беззастенчиво заимствует. Фигура этого Михаила, «монаха Новаго», несколько загадочна. Всего вероятнее, что он носил фамилию Тучкова, уже нами упомянутого и о котором сейчас будет речь.

После Собора 1547 года было написано житие и служба (в 1554* [1553] году⁷³⁰) свв. блгв. кн. Константину († 1129) и чадам его Михаилу и Феодору Муромским, мая 21. Сочинитель жития списал его с «Похвалы» митрополита Илариона и «Слова» Иакова мниха о св. кн. Владимире, «неискусною рукою <. >. Сочинитель недостаточно знал историю и хронологию России».⁷³¹ Собор постановил праздновать в Муроме, очевидно, подтверждая уже бывшее там празднование.⁷³² Открытие мощей было в 1553 [или в 1555] году.⁷³³ митрополит Макарий в числе других поручает составить и это житие. Преосвященный Сергий⁷³⁴ указывает, что мощи были открыты в 1553 году, но служба уже существовала за много лет до сего. «Чиновник новгородский» под 19 мая указывает: «В сий день вечерню и утреню и литоргию поют благоверному князю Константину и чадом его Михайлу и Феодору, Муромским чюдотворцом, по Уставу, а священномученику Патрикию на павечерни».⁷³⁵ Совсем иная практика в Новгороде в отношении к своему местному святому: служба свт. Никите Новгородскому вытесняет службу Трем Святителям,⁷³⁶ а Муромские святые переносятся празднованием на два дня ранее. По Барсукову,⁷³⁷ в «Уставе церковных обрядов, совершавшихся в Московском Успенском Соборе» (около 1634 года) под 21 мая: «благоверному князю Константину и чадом его Муромским благовесть в лебедь, трезвон средней: а паремьи указано в печати Маиа в 8 день, что Ивану Богослову, и то не делом; а прокимен писан Во всю землю, и то не делом же, а пети в 22 день». Прокимен, паремии были заимствованы не без тенденции: паремии – от апостола, прокимен – от равноапостола. Служба, таким образом, приобретала вид повышенно достойный в честь просветителя града Мурома, который с тем вместе приобретал значение церковного крупного центра. Однако в указании Устава заключается кое-что, относящееся к переменам в наших текстах Миней. Прокимен в службе свв. Константину и Елене⁷³⁸ ныне у нас иной – «Вознесох избраннаго», вместо бывшего прежде «Во всю землю».⁷³⁹ Изменен прокимен и у греков. Что же касается чтений паремий, то древняя грузинская служба св. равноап. Нине, находящаяся в нашей Дополнительной Минее, сохраняет чтения паремий именно из Иоанновых посланий. Эта перемена чтений сделана была в Греции, ибо наша нынешняя служба свв. Константину и Елене полностью повторяет греческую. Служба в Муроме, по преосв. Сергию,⁷⁴⁰ – более древняя, вероятно, правилась по Общей Минее. Наша служба писана после открытия мощей: «целуйте любезно честную раку <блаженнаго> Константина князя» (п. 3, тр. 3; п. 4, тр. 3⁷⁴¹); «благодать кипящая, от гроб явльшаяся» (стихира 1 на Г. В.). Канон надписан именем «господина монаха Михаила Новаго», муромского патриота, инока Владимирского Рождественского монастыря.⁷⁴² Можно думать, что и стихиры его творения: они полны заимствований, что у монаха Михаила прочно в обычае.

Святые князья – просветители Мурома: «избавльше нас от прелести идольския, просветиша святым крещением» (Слава: на Г. В.). Муром величается и высится «паче <ин>ех градов» (стихира 2 на Г. В.). Стихира 3 похваляется: «аще бо где явися един светильник, мы же <свыше> обретохом триех вкупе». Муромский хранитель, «первый просветитель преславнаго града Мурома»⁷⁴³ [п. 3, тр. 3], избавивший «от безбожных идол <...> верныя князи <, чада твоя, Михаила и Феодора, > и вся люди новыя града Мурома» [п. 5, тр. 1], «просветитель и хранитель граду нашему» [п. 6, тр. 3] – св. Константин со чады приравнивается к равноапостолу кн. Владимиру. Найдя этот пример для сравнения, автор службы идет по легкой дороге заимствований из службы св. Владимиру: в каноне п. 4, тр. 1, 2⁷⁴⁴; п. 6, тр. 1⁷⁴⁵, 2⁷⁴⁶; п. 5, тр. 1⁷⁴⁷, 2⁷⁴⁸ [, 3⁷⁴⁹]; п. 8, тр. 1⁷⁵⁰; п. 9, тр. 1⁷⁵¹, 2⁷⁵² взяты⁷⁵³ из канона св. Владимиру. Кроме того, использован и канон свв. Борису и Глебу, часто в переделке, и даже прямым перенесением: п. 8* [п. 7], тр. 3 [– ср. свв. Борису и Глебу кан. 2,] п. 7, тр. 1. Из службы св. Владимиру, кроме канона, взяты и все стихиры на стиховне.⁷⁵⁴ Стихира 2 перекроена несколько неудачно^– «Жестосердии Бога не разумеша, иже вотще шатахуся, от лица же днесь Михаила и Феодора церковь их веселится и радуется: Христос бо постави их князи земли Своей». Заимствование из канона св. кн. Владимиру переносит автора во времена древние: «Лицы князей российских предстоят ти ныне» (п. 9, тр. 1). Такое указание и отсутствие упоминаний России, и, вместо того, упоминание постоянно Мурома могло бы заставить определить службу как писанную в древние времена, когда для муромцев их град был самостоятельным и славнейшим княжеством, неоспоримым центром их жизни. Перенесение и закрепление этой службы в общие Всероссийские Минеи связано с какой-либо случайностью скорее светского, чем церковного характера. Это доказывается колебаниями в датах и характере празднования в Москве и Новгороде. Устав Московского собора 1636–39 гг на 22 мая: «165 (1657 год) отказано».⁷⁵⁵

В 1606 году, по перенесении при патриархе Гермогене и царе Василии Шуйском из Углича в Москву мощей царевича Димитрия († 1591), было установлено в честь него празднование, даже три празднования в году: рождения, убиения и перенесения мощей в Москву.⁷⁵⁶ Мощи переносил Феодосий, в миру Феодор, игумен Толгского, затем Астраханского Троицкого монастыря.⁷⁵⁷ Днями празднований были: рождение – 19 октября, убиение – 15 мая и перенесение мощей – 16* [3] июня.⁷⁵⁸ Эти частые празднования, необычные для других святых, для Шуйского имели свой глубокий смысл в частом напоминании Борисова преступления народу это весьма уловили авторы службы на перенесение мощей царевича – авторов было по меньшей мере два. Имя одного служба передает, второго можно лишь предположить с не очень прочными подтверждениями этому предположению: кн. Шаховской составил после 1605 года – после смерти Бориса – «Повесть» о царевиче.⁷⁵⁹ Князь Шаховской писал и службы – ему, несомненно, принадлежит служба Софии Премудрости Божией, ряд молитв, о чем уже упоминалось. Возможно, что им заодно была составлена и служба в честь царевича, повесть о котором он составил. Одна из частей службы, по существу, представляет собой вложенную в обычные формы повесть о недолгой жизни царевича, о его убиении, о событиях при смерти и после нее.

Часть первоначальной службы [на 15 мая] сложена достаточно самостоятельно. Лишь кое-где видны заимствования из часто повторявшихся образцов, и эти заимствования относятся скорее к форме, чем к содержанию. Празднование рождения царевича, установленное Шуйским, не нашло отзвука в службе: она говорит об убиении его и перенесении мощей. Стихиры на «Господи, воззвах» повествуют об убиении: «Созывает бо нас духовне день страдания его торжествовати, воньже восходит от земли к небесным» (стихира 3). Вторые стихиры на «Господи, воззвах» относятся к перенесению: «...настоящее сие торжество. В пречестнем храме сем» (стихира 1 [, 2-го ряда]) «подает неоскудная исцеления» (стихира 3 [, 2-го ряда]). Стихиры на литии и стиховне, написанные по образцу стихир св. Василию Блаженному, 2 августа, молчат о мощах, они относятся к общему празднованию памяти, каки стихиры вторые на «Господи, воззвах», тропарь, седальны и хвалитны, и первый канон.⁷⁶⁰ Очевидно, служба писана была загодя, автор готовил ее ко дню прибытия мощей, сам не принимая участия в торжестве: служба не отражает вдохновения участника, не дает и описания чудес, изобильно совершавшихся у гроба. Мощи царевича хотели положить около места погребения Бориса (тело которого было с бесчестием выброшено самозванцем впоследствии), но яму зарыли, и деревянную украшенную раку, вложив в нее гроб, оставили на поверхности.⁷⁶¹ Канон первый, обрамленный не надписанным у нас акростихом, выдержанным полностью МУЧЕНИКА ДМИТРИЯ СЛАВУ ПОЕМ, кроме Богородичнов, упоминает «преславный град Москву» (п. 1, тр. 3), вспоминает и Углич с гробом царевича (п. 3, тр. 1, 3), говорит кратко и о раке (п. 4, тр. 2; и. 7, тр. 3* [тр. 2]). Содержание канона совпадает со стихирами первоначальной службы. И тот и другие говорят о «варварском нахождении» [кан. 1, п. 8, тр. 2] и «междоусобной брани» [стихира 3 на литии]. Отмечаются внешние и внутренние нестроения эпохи Годунова и Шуйского. Автор самостоятелен: канон, писанный с акростихом, обязывает к самостоятельности. Писание дается автору без напряжения. В каноне [первом] вставлен тропарь, встреченный нами в каноне св. Василию Блаженному, 2 августа: «Егда пренесени быша честные твоя мощи <...> царь <же> и князи, и вси российстии народи воскликнуша купно память вечную» (п. 9 [, тр. 2 св. Димитрию – ср. св. Василию п. 9, тр. 3]). Предположив, что служба св. Василию Блаженному принадлежит творчеству кн. Семена Шаховского, мы можем заподозрить и здесь его труд: данный тропарь мог быть им использован с эффектом для написания службы к готовящемуся событию. Вряд ли все его труды приведены в известность и переданы у митрополита Макария⁷⁶² и других: служба и канон на Положение ризы Господней;⁷⁶³ канон Софии Премудрости Божией,⁷⁶⁴ сохранивший в акростихе имя автора,⁷⁶⁵ канон свв. Прокопию и Иоанну юродивым, также не помещенный в Минее, ибо наши тексты списаны из Общей Минеи; канон Трем святителям Московским; молитвы; акафист прп. Сергию, до ныне чтомый, и др.

Второй канон дает надписание, но не указывает в нем имени автора, указывая лишь: «Прочая же кроме сего да разумеются». Это «прочая» относится к песням 8 и 9, где и читается имя автора – Савватия. Акростих включает в фразу и Богородичны: ХВАЛЮ СЛАВУ ЦАРЕВИЧА ДИМИТРИА (не Дмитрия, как в первом каноне). Акростих доходит до тропаря 2 песни 8 и далее следуют

что в обратном чтении начальных букв дает: САВАТИЯ.⁷⁶⁶ Более чем вероятно, что это инок Савватий Тейша – один из первых деятелей раскола, знаток литургической письменности, спорщик и обличитель книжных справщиков при патриархе Никоне, дьяк, а с 1654 года – инок Чудова монастыря, временами черпавший «и сикеру».⁷⁶⁷ Внутренние данные канона показывают, что писан он поздно, после самозванцев и их конца: «Смерть твоя уби раба твоего и убийцу, благородие, нарицавшихся же во твое благородное имя, такожде до конца всех погуби» (кан. 2, п. 3, тр. 2). Уже наступило и успокоение: «Лютое колебание бысть в Российстей земли, по смерти твоей <...> от онех злых и наветных человек, лжущихся именем твоим: Бог же молитв <ради> твоих, до конца всех погуби и лютое колебание от них устави* [укроти]» (тр. 3). О самозванце Савватий пишет: «<Удиви Бог всех Своих чудотворением, яко посла на раба твоего убийцу некоего врага и> отметника правыя нашея веры, нарекшагося тезоименством <твоим>,⁷⁶⁸ да свержет убийцу <твое>его с престола» (п. 4, тр. 2); «Бог <...> погуби вся враги и наветники человеки, смущающыя державу сродник твоих» (п. 5, тр. 3). О самом убийце говорится: вопиет «неповинная кровь твоя <...> на раба твоего и убийцу, иже и царь бысть» (п. 6, тр. 3). После него «явися первый враг в Российстей земли по смерти твоей, иже прежде носяй на себе образ иноческ, последи же сверже его с себе, и возложи на ся тезоименитство твое, и бысть царь» (п. 8, тр. 3). События уже прошли, известия о них стали достоянием всех, о царе Борисе можно говорить нелестно – «раб <...> и убийца» (п. 1, тр. 3). Это определение повторяется несколько раз В особенности красочен тропарь^– «Рождение твое от царскаго корене бысть, убиение же твое от рабскаго звания случися» (п. 5, тр. 1) и: «Чудно паки и дивно видети, яко раб твой и убийца седя, на престоле Отечествия твоего, и слыша издалеча благородное твое имя, боязнию обдержася и смертию скончася» (п. 6, тр. 1). Сам автор в покаянном настроении^– «просвети отягченную мою душу многими грехи» (п. 1, тр. 1); «просвети моя недоуменная помышления» (тр. 2); «очисти <ти>ну грехов моих» [Богородичен]; «аз же окаянный и скверный» (п. 5* [п. 7], Богородичен) и «свободи и мене, непотребнаго раба Твоего, от содержащаго греха моего» (п. 8, Богородичен). Савватий в особенности выделяет какой-то грех, обдержащий его постоянно. Не разумеет ли он, что «пил и Божественнаго нектара, трожды в Сибири чел Библию, <...> временем черпал <и> сикеру».⁷⁶⁹ Шумел он на справщиков печатного двора, на язык был несдержан... Черты такой несдержанности и страстности отражаются в изложении канона, и поэтому приписать канон именно этому иноку Савватию имеется полное основание.

Собор 1547 года определил для местного празднования в Муроме день памяти святых чудотворцев кн. Петра, во иноцех Давида, и кн. Февронии, во инокинях Ефросинии († 1288), на 25 июня, в день памяти мц. Февронии и в канун празднования прп. Давида, иже в Селуни. Долгое время, протекшее от кончины Святых до Соборов⁷⁷⁰ без празднования Святым, не поддается объяснению, и пособия наши не дают никаких указаний по сему поводу. Одновременность представления Муромом на Собор для канонизации своих местных святых и прославление их теми же творцами представляет дело в виде нарочитого предприятия энергичных деятелей, обретшихся в Муроме ко времени Соборов: едва ли таким не был «инок Михаил Новый», боярин Тучков.

Голубинский⁷⁷¹ говорит, что не существует достоверного жития этих Святых, что это светская полуязыческая легенда. Викторов⁷⁷² указывает житие лишь в сборнике XVII века,⁷⁷³ Голубинский⁷⁷⁴ считает, что можно думать, что Петр, а не Давид, есть имя монашеское: кн. Давид принял схиму с именем Петра.⁷⁷⁵ Во всяком случае, перед нами загадка: почему три века понадобилось для официального соборного признания святости Муромских князей. Муром представляет для канонизации именно не монастырских подвижников, а ряд князей. Михаил, «монах Новый», усиленно пишет им службы. Его фигура также несколько загадочна, но пристрастие его к прославлению только князей заставляет предположить в нем представителя высшего класса, в монашестве не забывшего своего происхождения. С ним работает и какой-то Пахомий, в котором священник В. Яблонский⁷⁷⁶ и прот. Дебольский⁷⁷⁷ заподозрили без достаточных оснований иеромонаха Пахомия Сербина, писавшего на век раньше. Только общность имен авторов могла произвести соблазн приписать известному иеромонаху Пахомию службу свв. Петру и Февронии. Внутренние качества служб достаточно ясно выявляют всю ошибочность поспешного заключения. Действительно, в рукописях перед каноном и перед стихирами стоит имя Пахомия. Почему бы иеромонах Пахомий Серб, не будучи в Муроме, взялся бы писать службу в честь князей Муромских, не написав, по обычаю своему, жития их? Кстати, оно еще и не существовало... По свящ. Яблонскому⁷⁷⁸ и прот. Дебольскому⁷⁷⁹ наши тексты писаны иеромонахом Пахомием Сербом, и, по прот. Дебольскому⁷⁸⁰, даже точно в период 1458–1471 годов, однако свящ. В. Яблонский⁷⁸¹ сознается, что «нет определенных данных об обстоятельствах, времени и месте» и поводе написания службы иеромонахом Пахомием Сербом. Тексты же служб показывают наличие работы двух редакторов: какого-то Пахомия,⁷⁸² что подтверждают надписания стихир (весьма необычно) и канона, в котором даже находятся заключительные тропари – подпись нашего иеромонаха Пахомия (кан. 1, п. 8, тр. 3 и следующие⁷⁸³) и далее – «творение господина Михаила монаха», инока Владимирского монастыря, XVI века. Заметим, что иеромонах Пахомий всегда пускал в действие свое звание иеромонаха Святыя Горы. Писаны ли службы одновременно или одна дополняла другую, установить невозможно. И один и другой авторы пользовались одним и тем же источником, который, быть может, был «Повестью господина смиреннаго монаха Еразма», неизвестно когда писанной.⁷⁸⁴ Архиепископ Филарет⁷⁸⁵ даже употребляет при предположении пометку: вероятно, он же писал и житие князей Муромских Константина и чад его. Первый и второй каноны упоминают об убиении какого-то змия [кан. 1, п. 3, тр. 2; кан. 2, п. 4, тр. 1]: источник написания службы для двух авторов – какая-то легенда.⁷⁸⁶ Легенда эта имеет свои основания в борьбе язычества и христианства, причем первое представляется змием. Языческие верования муромцев были достаточно прочны: «В Муромских курганах IX и X века, разрытых в недавнее время, находили непременно коня, изображения змей».⁷⁸⁷

Михаил, монах Владимирский, избрал себе заданием прославлять муромских князей-чудотворцев – Петра и Февронию, св. кн. Константина и чад его. Составил он канон и св. блгв. кн. Александру Невскому. С ним вместе пишет канон свв. Петру и Февронии какой-то Пахомий. Трудно признать за этим Пахомием нашего иеромонаха Пахомия Серба. В XV веке, не находится следов прославления Муромских святых. Почитание их началось в XVI веке, Грозный царь приказывал праздновать им после поклонения мощам в 1552 году⁷⁸⁸, уже после постановления Собора 1547 года о местном праздновании в Муроме.⁷⁸⁹ Служба носит на себе следы типичного сочетания работы двух авторов. На «Господи, воззвах» поставлено два ряда очень разного стиля стихир. Первые надписаны именем «Пахомия монаха». В них можно найти отражение стиля нашего иеромонаха Пахомия Серба, его обычные выражения, сохраняющиеся и в «Славе» на «Господи, воззвах». Вторые стихиры, написанные, судя по надписанию, монахом Михаилом, неуклюжи, громоздки и составлены по образцу⁷⁹⁰ стихир свв. апп. Петру и Павлу (ср. [стихиру 6 Муромским святым:] «разделенных телом и совокупленных благодатию, оваго <... > ову <...>» [и стихиру 1 на Г. В. свв. апп. Петру и Павлу]); кроме того, используются и материалы службы св. Ольге: «Яко богоразумная крила» [стихира 4 – ср. св. Ольге тропарь и свв. апп. Петру и Павлу стихиру 2 на Г. В.]. Стихиры на стиховне составлены по иеромонаху Пахомию: в них призываются к празднованию «Муромстии народи, малие и велиции» [стихира 3] (у иеромонаха Пахомия это относилось к Великому Новгороду⁷⁹¹). Тропарь похож также на творение иеромонаха Пахомия: он написан по образцу тропаря св. кн. Александру Невскому (23 ноября). Принадлежит он, по всей вероятности, руке монаха Михаила, уже прославлявшего св. Александра Невского. Канон как будто бы отражает события современной пишущему истории: «твое Отечество борющих победи» (кан. 1, п. 3, тр. 2); «Виждь уныние, виждь печаль, виждь беду на ны нападающую от противных» (тр. 3). Это отмечало также писания иеромонаха Пахомия, но мы видели уже ранее примеры заимствований, и потому то обстоятельство, что иеромонаху Пахомию Сербу по некоторым спискам приписывается творение службы святым, канонизованным и получившим почитание в следующем за ним веке, должно быть отвергнуто.

То, что канонизация всех муромских святых произошла одновременно и что службы им составлены были одним и тем же монахом Михаилом в XVI веке, заставляет думать, что присоединенная к его творению служба, надписанная именем иеромонаха Пахомия и носящая в себе характерные следы способов и выражений его писаний, принадлежит иному Пахомию, тезке нашего, жившему на век позже. Вряд ли кто-то, кто знал цену Пахомиевым писаниям, воспользовался и именем Святогорца для большого веса своего творения. Этот Пахомий, если только таково было имя автора нашей службы, скорее всего, был тем иноком Пахомием, которому преосв. Филарет⁷⁹² приписывает составление повести о ярославских князьях – свв. Василии и Константине. При указании рукописей, по которым составление службы приписывается иеромонаху Пахомию Сербу, свящ. В. Яблонский⁷⁹³ приводит лишь одну, конца XV или начала XVI века, остальные не ранее конца XVI века. С другой стороны, Доброклонский⁷⁹⁴ автором канона свв. Петру и Февронии решительно называет «инока Пахомия XVI века», правда, не определяя его ближе, и в своем списке служб иеромонаха Пахомия Серба нашей не приводит. При склонности к заимствованию у русских писателей служб, Пахомий XVI века, легко мог соблазниться творением своего известного тезки XV века. Это предположение отводит вопрос о том, почему и когда иеромонах Пахомий Серб принялся за составление службы Муромским святым. Эти святые канонизованы были одним актом во времена, когда искали канонизовать возможно большее число святых не только центра, но провинций России, выраставшей в третий Рим. И преосв. Макарий,⁷⁹⁵ в свою очередь, утверждает, что канон составлен иеромонахом Пахомием, вероятно, тем же самим, «который по благословению Ростовского владыки Кирилла сложил повесть о ярославских князьях». Голубинский⁷⁹⁶ также признает, что «сказание о князьях, написано в 1-й пол. XVI века, ярославским монахом Пахомием» по благословению архиепископа Ростовского Кирилла (1526–1538). Следовательно, был в XVI веке, писатель монах Пахомий, сродный по пристрастию к описанию и прославлению святых князей с монахом Михаилом Владимирским.⁷⁹⁷ Помещение же этим Пахомием тропарей канона, писанных иеромонахом Пахомием Сербом, не представляет собой никакого подтверждения случайной теории, родившейся только по этому обстоятельству и тождеству имени, о написании, неизвестно по какой причине, иеромонахом Пахомием Сербом службы святым, почитания коих еще не было. Пахомиевы обычные тропари сокращены и включены они, вопреки обычая иеромонаха Пахомия, не в 9-ю, заключительную, а в 8-ю песнь. Кроме того, один из них необычно надписан почему-то «Троичен» – единственный на весь канон. Тропарь 4 песни 7 ясно говорит о современном писателю закреплении памяти Святых: «Днесь преславная память <...> возсия» [кан. 1]. Память и установлена была только на Соборе 1547 года. В каноне нет упоминания, столь характерного для иеромонаха Пахомия, об агарянах. В каноне упоминается «беда, на ны нападающая от противных» (п. 3, тр. 3), «сопротивных шатание» (п. 4, тр. 3), что может быть отнесено к войнам Иоанна IV с Литвой, Ливонией и Швецией.

Пахомий – сам не муромец; и инок Владимирского монастыря Михаил пишет свои добавления также на расстоянии от Мурома. О мощах Святых он говорит лишь в кондаке [и] тропаре 2 песни 9 [канона второго]. Он не дает себе труда прославить Муромских святых самостоятельным произведением. Он списывает попросту понравившееся. Конец канона показывает, что инок Михаил берет какой-то канон творения прп. Иосифа.

Буквы, составляющие имя прп. Иосифа, почти все здесь. Инок Михаил произвел заимствование не непосредственно из Иосифова канона: он взял канон из службы древнему русскому святому – Александру Невскому, использовав для этого оба канона на 23 ноября, в котором обретаются: кан. 1, п. 9, тр. 1 [св. Александру –] из канона прп. Иосифа прп. Иоанну Ветхопещернику, 20* [19] апреля [п.8, тр. 1];⁷⁹⁸ кан 2, п. 8, тр. 1 [св. Александру –] из канона вмч. Феодору Стратилату, 8 апреля* [8 февраля (п. 9, тр. 2)] и также из канона прп. Феодору Сикеоту, 22 апреля [п. 9, тр. 1].⁷⁹⁹ Творения монаха Михаила всего пять тропарей на весь канон. Его стихиры на «Господи, воззвах» пестрят выражениями стихир прп. Александру Невскому.⁸⁰⁰ И это заимствование может быть объяснено тем, что Муромских святых прославляет инок владимирский, хорошо знающий составленную им ранее службу Владимирскому святому.⁸⁰¹ В службе св. кн. Константину и чадам его, 21 мая, как мы видели, он использовал тексты служб св. Владимиру и свв. Борису и Глебу и для составления жития берет не очень удачливо слово Иакова мниха о св. кн. Владимире. Михаил мних оказывается не самостоятельным писателем, а попросту переписчиком, с небольшой ловкостью склеивающим чужие тексты в отдельные службы. При этом он почему-то прославляет святых князей. Это показывает, что сам он происходит не из простых людей и потому избирает для себя преимущественный путь в писании служб князьям. Справляется со своей задачей он неудачно, его писания скучны и нестильны.