Гедеон (Криновский или Ричковский), епископ Псковский

Гедеон Криновский (в школе Авриксельский, по окончании школы называвшийся также Рычковским или Ричковским), епископ Псковский; сын пономаря, родился в Казани. Год его рождения точно не известен, но есть вероятие, что он родился в 1726 г. Издавна принято считать Гедеона «коренным великороссом», одним из первых пробившимся в высшую иерархию после долгого господства в ней малороссов, но протоиерей Ф. Титов, в недавнее время обследовавший некоторые сомнительные вопросы биографии Гедеона, находит, что «есть много оснований для предположения о коренном малорусском происхождении» Криновского, которого отец или дед мог быть «вывезен из Южной России в Казань одним из Казанских архипастырей-малороссов». По окончании курса в Казанской семинарии Криновский был оставлен при ней учителем и принял монашество с именем Гедеона. Молодой монах желал продолжать образование, «выслушать священную богословию и греческого поучиться диалекта». Но епископ Лаврентий Горка, нуждавшийся в учителях, не отпускал Гедеона из Казани, по крайней мере «до прибытия новых учителей». «Не имея у Его Преосвященства надежды отпуска», молодой иеродиакон в июле 1751 г. тайно уехал из Казани в Москву и подал в Синод прошение о зачислении его в Московскую Академию, чтоб ему не потерять «не возвращающееся златое время» и «лучшую Церкви Святой показать услугу». Епископ Лаврентий простил своего «томимого духовным гладом» иеродиакона, и Гедеон в декабре 1751 г. был принят в Академию. Проживая в Заиконоспасском монастыре, Гедеон иногда получал поручение заменить заболевшего чередного проповедника. Услышать его имел случай И. И. Шувалов. Гедеон понравился ему, и временщик сделался «усердным хвалителем» Московского проповедника перед Императрицей. Прослушав проповедь Гедеона, Елизавета 8 января 1753 г. назначила его придворным проповедником. 2 февраля (31 января) 1757 г. Гедеон был назначен архимандритом Саввино-Сторожевского монастыря, 4 марта 1758 г. – членом Синода, а 17 апреля того же года – архимандритом Троицкой Сергиевой Лавры. 7 октября 1761 г. он был посвящен в сан епископа Псковского, с оставлением придворным проповедником. Только три месяца, с марта по июнь 1762 г., пробыл Гедеон в своей епархии, затем снова был вызван в Синод и присутствовал на коронации Екатерины II. 4 июня 1763 г. он по прошению был уволен в епархию до сентября, но, не доехав до Пскова, 19 июня по болезни остановился в пригородном Пантелеймоновом монастыре, где и умер 22 июня 1763 г. Он был погребен во Псковском Троицком соборе, и в эпитафии дана следующая характеристика деятельности покойного епископа:

«Здесь погребен

Гедеон, Гедеон всеславный,

Псковския епархии пастырь православный,

Столп Российския Церкви, по вере ревнитель,

Проповедник, Божия слова учитель,

Пастырем добрым образ, честь и богословом,

Оставил Церкви речи, премудрые словом,

Иже в 37 лет преставися к Богу,

Оставив слезы и печаль пастве своей многу».

Архимандрит богатейшего в России монастыря, постоянно вращавшийся в блестящем придворном обществе, Гедеон был далек от обязательной для инока простоты в обстановке и одежде. Ходили слухи о его баснословной роскоши и богатстве. Его гардероб, состоявший из великолепных шелковых и бархатных ряс, занимал целую комнату; он совсем по-придворному щеголял в шелковых чулках и башмаках с тысячными бриллиантовыми пряжками. Про него сложилось присловие: «Гедеон нажил миллион». Но опись оставшегося после епископа Псковского имущества, в которой показано только 5855 руб. 75 коп. наличных денег, по замечанию протоиерея Титова, «не подтверждает этих явно преувеличенных слухов о роскошной жизни и миллионном состоянии» Гедеона. Несомненно, что Гедеон не был угрюмым, строгим к себе и другим ревнителем аскетических идеалов. По выражению проф. П. В. Знаменского, «это был монах живой, эмансипированный, притом же придворный», обязанный всем мирской власти. Он умел растрогать чувствительную Елисавету в церкви, умел польстить ей поднесением тома своих проповедей с витиеватой дедикацией «миром и победами преславной монархине и благоутробием несравненной отечества Матери», способной «прикрыть» его книгу «от ненавидящих истины Слова Божия врагов» своею «славой монаршею, которой Бог Слово на удивление всему свету одел ее, порфирою». Успех проповедника Гедеона объясняется прежде всего «новостью его направления, совсем чуждого ораторских принадлежностей старой Киевской школы, всех этих риторических ухищрений и вычур аргументации». Нравилось слушателям уже одно его чисто русское произношение. Завистливый Сумароков называл Гедеона «Российским Флешиером», приравнивая к знаменитому в истории западного проповедничества французскому епископу, признавал его восстановителем «опустошенного» после смерти Феофана Прокоповича «Российского Парнасса», «имеющим еще более цветности, нежели Феофан». По отзыву Платона Левшина, слушатели Гедеона «бывали как бы вне себя и боялись, чтобы он не перестал говорить». Гедеон ясен, прост и всегда искренен, обличения его направлены не на одних слушателей, но и на пастырей. Следующее место из слова в неделю о Блудном сыне дает понятие о настроенности проповедника и о его чуждых фальшивой аффектации ораторских приемах. «Осмотримся, – говорил Гедеон, – сколь много мы, будучи в наших чинах, в наших достоинствах, в нашем изобилии воспользовали Церковь Божию или общество... Я б охотно умолчал, слышатели, о сем, я б сам рад прикрыть такой стыд наш, но бедные просители, никакого удовольствия от властей своих не получающие, но нищие, помилования ни малейшего от изобилующих во всем не видящие, но народ, во тьме невежества заблуждающийся и должного просвещения ко спасению от своих пастырей не находящий, не может умолчать того. То было то время, когда у древних оных Израильских священников пропадала книга Закона Божия... а после нечаянно нашли, что она завалилась под сокровищами, было то, говорю, время, что сокровище лежало у священников наверху, а Закон Божий под ним загребен с общим всем забвением. Не едва ли у нынешних не тот же манер хранится? Не знаю, есть ли в них половина, которые не выше бы свои интерес поставляли, нежели Христов, нежели слово Его, нежели спасение народа?» Гедеон был вообще человек искренний и добродушный; по отзыву близкого к нему Платона Левшина, он «сердце имел откровенное и искреннее и очень удалялся от хитростей политических и потому некоторых имел себе не великих доброжелателей». В своих проповедях он громил клеветников, «забавляющихся ближнего хулами», «бесовских ораторов», которых «разум в хитрых приуготовлениях брату погибельных сетей утоплен». «О проклятый язык, – сетовал проповедник, – каким образом от тебя спастись человеку?» – и грозил интриганам с «гробоносными устами» днем отмщения Божия, когда «сокрушатся ядовитые их зубы, источат черви злохульный язык и воспылает геенским пламенем та душа, которая огнем, поедающим чуждые добродетели и заслуги, здесь была». Как начальник Гедеон был прост и благожелателен. Он не имел стремления окружать себя посредственностями подобно многим деятелям, ревнивым к талантам своих подчиненных. Наоборот, заметив талантливого человека, он прежде всего старался извлечь из него пользу для Церкви, поскорее постричь его в монашество и, закрепив его таким образом для Церкви, обеспечить ему легкое и быстрое восхождение по степеням иерархии. Он отличил и вывел в люди Гавриила Петрова и Платона Левшина; Петрова он почти насильно, «не внимая никаким отговоркам», собственноручно постриг и тотчас назначил наместником своей Лавры. Юный Платон, так же постриженный самим Гедеоном, стал другом блистательного и влиятельного архимандрита. Гедеон был руководителем Платона в проповедничестве, читал ему свои проповеди и благосклонно выслушивал его замечания. Обращение его с младшими не лишено было некоторой патриархальной грубоватости. Заметив, что Платон несколько кичится своей купленной на последние деньги шелковой рясой, Гедеон на прогулке столкнул его в пруд, а потом наградил двумя лучшими рясами с назидательным поучением: «Никогда не сердись, когда начальник шутит с тобой для испытания твоего характера». Но во всем этом не было ни малейшего начальнического высокомерия, а только добродушная шутка старшего товарища, и Платон, подобно другим птенцам Гедеона, «без него чувствовал себя сиротою».

Филарет, «Обзор», II, 68–71; Титов Ф., протоиерей, «К биографии Гедеона Криновского», Казань, 1907 г.; «Летописи Искусства и Литературы», II; П. В. Знаменский, «Русская Церковь и царствование Екатерины II» («Правосл. Собеседник», 1875 г., № 2); «Списки Архиереев Иерархии Всероссийской», № 105. Проповеди Гедеона Криновского имели три издания: в 1754–59, 1760 и 1855 годах.