З.А. Лучшева. Рисованные лубки из коллекции В.Г. Дружинина

В собрании Государственного музея истории религии хранятся более 100 экспонатов, которые происходят из коллекции В.Г. Дружинина. В частности, в фондах ГМИР хранятся 4 иконы, более 20 единиц памятников мелкой пластики из дерева – резные доски и кресты с изображением на них Голгофского креста. Но основная часть коллекции – это старообрядческие рисованные лубки. В данной статье я пользуюсь термином «рисованные лубки», введенным в научный оборот применительно к данному виду народного изобразительного искусства, исследовательницей Е. И. Иткиной, которая опубликовала каталог рисованных лубков из собрания Государственного исторического музея в 1996 г. Многие исследователи пользуются другими определениями, в частности, «настенные листы» или «настенные картинки», так как их обычно вешали на стенах в старообрядческих домах и молельнях. Мне представляется, что термин «рисованные лубки» более точен, так как отражает и содержание, то есть соединение на одном листе изображения и текста, что как раз характерно для лубков, и технику. Техника исполнения рисованного лубка своеобразна. Она заключается в нанесении жидкой темперы по легкому карандашному рисунку, следы которого заметны там, где он не стерт. Живописные возможности темперы весьма широки и при сильном разведении она позволяет работать в технике прозрачной живописи подобно акварели. Поэтому раньше иногда рисованные лубки ошибочно причисляли к акварелям.

Хранящиеся в настоящее время в Государственном музее истории религии рисованные старообрядческие лубки из коллекции В.Г. Дружинина поступили в ГМИР в 1939 году из Института истории АН СССР. В Институт они попали из Археографической комиссии, которая была упразднена в 1932 году и преобразована в Институт истории. Известно, что В.Г. Дружинин, являясь в течение многих лет секретарем комиссии, из-за недостатка площадей хранил часть своей коллекции в помещениях, принадлежащих ей. После революции эта часть коллекции перешла в собственность сначала Археографической комиссии, а затем Института истории АН СССР. Опись коллекции при передаче ее в ГМИР была, к сожалению, утрачена, но в архиве музея сохранился «Справочный указатель», составленный научным сотрудником Н. Ф. Платоновым и датированный 1 ноября 1939 года. Согласно этому документу, в коллекции, получившей номер 982, находилось 152 единицы ручных рисунков и текстов, по преимуществу конца XVIII – начала XIX века, поморского толка русского старообрядчества. О принадлежности лубков к собранию В.Г. Дружинина можно судить по штампу на некоторых листах с обратной стороны – «из библиотеки В.Г. Дружинина». По всей видимости, это те самые лубки, что экспонировались в 1912 г. на выставке «Ломоносов и Елизаветинское время» в Санкт-Петербурге. Согласно каталогу, на выставке было представлено 20 лубков из собрания В.Г. Дружинина. Всего же на этой выставке было представлено около 60 экспонатов из коллекции Дружинина – рукописи, иконы, лубки. Количество и названия лубков, которые экспонировались на выставке, совпадают с рисунками из фонда ГМИР, имеющими штампы. И наконец, большинство лубков данной группы имеют общее оформление: все они наклеены на большие листы картона одного формата, а на обратной стороне есть надписи, сделанные, скорее всего, рукой самого Дружинина с названиями и номерами памятников в его собрании. Так что можно с уверенностью утверждать, что старообрядческие лубки, хранящиеся в настоящее время в нашем музее, входили в свое время в коллекцию Василия Григорьевича Дружинина. Думается, что у нас хранится вся, или почти вся дружининская коллекция настенных листов, так как согласно некоторым архивным данным, опубликованным недавно Н.В. Пивоваровой, в собрании Дружинина насчитывалось около 130 единиц настенных листов.

Тематика рисованных лубков, представленных в коллекции Дружинина, весьма разнообразна. Тематически все листы можно разделить на несколько разделов. К первому разделу относятся рисунки, посвященные истории старообрядчества и Выговской пустыни: это изображения видов Выгорецкого общежительства, портреты киновиархов, сравнительные изображения «старой» и «новой» церквей. Так, на лубке инв. № Б-975-ГѴ мы видим, что художник разделил лист на две равные части: слева изображены старые, дониконовские обряды (внизу текст: «От лета 988 князя Владимира старороссийской церкви содержание»), справа – Никоновские нововведения (текст: «От лета 1666 Никоново новое Российской церкви предание»). Лубок наглядно иллюстрирует те отличия, которые существуют в практике богослужения и обрядов между старообрядцами и последователями реформы Никона: это отличия в изображении Голгофского креста, патриаршего жезла, способа перстосложения, печатей на просфорах и некоторые другие.

Следующий лубок – инв. №№ Б- 1093-ІѴ, Б-954-ІѴ. Это изображение Выгорецкого общежительства, причем как мужской его части, так и женской. Лубок также разделен на две части. Справа изображение «мужского собрания» (как гласит надпись в центре рисунка). На рисунке представлен общий вид мужского Данилова монастыря: на берегу реки, за деревянным забором расположены многочисленные деревянные строения – одноэтажные и двухэтажные. Это подробный план-схема, на котором все постройки изображены в масштабе в соответствии с реальностью. Над каждым зданием имеется надпись, объясняющая его назначение. В центре территории – большая двухэтажная часовня, соединенная с трапезной (надпись «столова»), за ней – колокольня с часами – редкость по тому времени и предмет гордости выговцев. Слева от главных ворот – пять построек, предназначенных для руководящих лиц общежительства: настоятельская, «старцова», «прикачица», «большак» и «казначеня». Справа – мастерские: «Кузнецка» и «медня». В верхней части листа изображена больница, а слева, за забором – небольшая часовня и кладбище, которые обнесены отдельным забором.

В левой части листа – изображение «девического собрания», то есть женской части Выговского монастыря. Здесь, в отличие от мужской части, присутствуют такие строения, как «грамотна», т. е. школа, а также такие хозяйственные постройки, как коровий двор и «молошница». Над многими домами для проживания есть надписи, соответствующие фамилиям, или названия губерний, откуда пришли поселенцы: Романовы, Архиповы, Питерские, Олонецкие, Зарайские, Березовские, Тихвинские.

По всей видимости, данный рисунок был создан в первой четверти XIX века, так как в верхней части рисунка, где в круглых рамках изображены основатели и первые настоятели монастыря – Даниил Викулин, Андрей и Семен Денисовы, Петр Прокопьев, Андрей Борисов, крайним справа изображен Кирилл Михайлов, который являлся настоятелем Выговской пустыни с 1809 по 1825 г.

Важное место среди изображений на лубочных листах занимают портреты основателей и наставников Выговской пустыни. Существуют индивидуальные и групповые портреты. Самым распространенным типом изображений старообрядческих наставников является портретное поясное изображение в фас, или в повороте, заключенное в овальную рамку с характерными украшениями барочного типа, как, например, на портрете Никифора Семенова – ученика А. Денисова, шестого киновиарха Выговского монастыря. Следующий лубок – инв. № Б-871/2-IV – относится к групповым портретам. В данном случае термин «портрет» использован не случайно. Действительно, хотя портреты выполнены условно, по единому канону, в одинаковых позах, тем не менее, художники сумели передать индивидуальные черты персонажей. Например, у изображенных на этом лубке основателей Даниила Викулина, Андрея и Семена Денисовых, Петра Прокопьева разной высоты лоб, разная форма головы, по разному переданы волосы. У Андрея Денисова на всех рисунках прямой удлиненный нос, пышные волосы, вьющиеся ровными кольцами вокруг лба, широкая окладистая борода. Изображения не только узнаваемы, но и соответствуют тем описаниям внешности выговских наставников, которые дошли до нас в литературных источниках.

Следующую, весьма немногочисленную группу, составляют лубки на библейские сюжеты. Объясняется это тем, что большинство евангельских сюжетов было воплощено в иконописи, а старообрядческий лубок никогда не обращался к темам, составлявшим прерогативу иконописи. Старообрядцы не признавали так называемых «бумажных» икон, поэтому среди сюжетов рисованных лубков мы не найдем ни иконографии Богоматери, ни изображений Иисуса Христа или святых.

Из нескольких лубков, созданных на библейский сюжет, наибольший интерес представляет рисунок с изображением райского сада и сценой изгнания из него Адама и Евы. На лубке представлена многосюжетная композиция, построенная по принципу рассказа. Рай изображен в виде обнесенного каменной стеной прекрасного сада, в котором растут необычные деревья и гуляют разные животные. Мастер показывает, как создатель вдохнул душу в Адама, сделал из его ребра жену. В повествование включены сцены, где Адам и Ева, поддавшись уговорам змея, срывают яблоко с запретного дерева, как, изгнанные, уходят они от райских врат, над которыми парит шестикрылый серафим и сидят затем перед стеной на камне, оплакивая потерянный рай.

Имеют отношение к изображению рая, хоть и косвенное, и лубки с изображениями «райских птиц» Сирина и Алконоста. Особенно часто старообрядческие мастера любили изображать птицедеву Сирина. Причем существуют два варианта ее изображения: когда она изображается одна и развернутый сюжет, когда она изображается в сопровождении легенды, позаимствованной из Хронографа в редакции XVII в. В текстах, которые, как правило, помещены на листах, говорится о том, что птицы эти (а вернее – полуптицы, полудевы, т. е. птицы с женскими головами, увенчанными часто коронами и нимбами) обитают «на востоце, во Эдеме», т. е. в раю, но обычай имеют являться иногда на землю, чтобы своим сладкоголосым пением возвещать праведникам об ожидающем их вечном блаженстве. Но пение этих птицедев так сладостно, что человек, заслышав его, забывает обо все на свете и идет за птицей до тех пор, пока не падает замертво от усталости. Художник изобразил на лубке справа человека, слушающего пение Сирина и затем его же, лежащего мертвым (здесь, замечу, прослеживается, конечно, прямая аналогия с античными сиренами). Справа же изображена группа людей, которые стараются прогнать птицу, испугав ее шумом, для чего они стреляют из пушек и ружей (а не для того чтобы убить птицу), бьют в барабаны, трубят в трубы, звонят в колокола. Надо сказать, что такой сюжет не встречается в печатном лубке, только в рисованном, хотя изображение одной птицы Сирин и в печатном лубке и в произведениях декоративно-прикладного искусства отнюдь не редкость.

Еще одна райская птица – Алконост. Единственное ее отличие от Сирина – это то, что она изображается с руками, в то время как птица Сирин – без рук. Алконост изображается обычно с букетом цветов в руке. Но самая удивительная птица старообрядческих лубков – это струфокамил. Необычное название птицы происходит от латинского «струфокамелус» – страус. Изображение этой птицы на старообрядческих лубках встречается крайне редко (мне не известно, кроме нашего, больше ни одного лубка с изображением струфокамила). В центре лубка – изображение крупной белой птицы, действительно напоминающей страуса, которая смотрит на большой яйцо, лежащее перед ней. Смысл данного сюжета раскрывается в тексте, помещенного внизу листа. Это отрывок из небольшого сочинения Максима Грека «Слово о хранении ума», в котором говорится что птица струфокамил, находящаяся в странах ливийских, замечательна тем, что откладывает только одно большое яйцо и, чтобы оплодотворить его, должна непрерывно смотреть на него. Если же по какой-либо причине птица отведет от яйца свое око, то яйцо загнивает и цыпленок в нем не зачинается. Легенда гласит, что существует якобы обычай вешать яйцо струфокамила в церкви под паникадилом для назидания верующим. Они должны, как и эта птица, свой ум, свои мысленные очи, всегда во время молитвы иметь устремленным к Богу с прилежным вниманием, не отвлекаясь на посторонние вещи. Таким образом, изображение струфокамила имеет символический характер и олицетворяет собой образцовую внимательность и сосредоточенность, требующуюся от верующего во время его присутствия в храме.

Третью, наиболее многочисленную, группу составляют лубки духовно-назидательного характера с изображениями различных древ. Так, в центре композиции «Древо полезные советы» изображено стилизованное дерево, ствол и ветви которого образованы из рамок разнообразной формы – круглых, четырехугольных, овальных и т. д., в которых помещены тексты религиозно-назидательного характера.

Близок к нему по композиции и другой лубок – «О добрых друзьях двенадцати». На дереве, обильно увешанном плодами, в круглых медальонах также помещены изречения морально-назидательного характера: в них перечислены 12 добрых друзей человека – добродетелей, которым он должен следовать в жизни, чтобы заслужить спасение души. Среди них такие, как друг-правда, друг-любовь, послушание, воздержание, покаяние, молитва и др.

И наконец, последняя группа листов, так называемые текстовые листы, – это духовные стихи, молитвы, песнопения, которые, как правило, размещены в овалах в характерном обрамлении из гирлянды цветов и плодов, поднимающейся из вазона. Эти листы часто содержат дату и даже инициалы художника. Так, на листе со стихами «Прекрасно девство» стоят дата 1826 г. и инициалы внизу листа, справа и слева от текста «АН      ГМ». На другом лубке с текстом 144-го псалма Давида «Вознесу тя, Боже мой» проставлена дата 1839 г.

Особый раздел в этой группе листов представляют Месяцесловы – годичные росписи праздников, служб и поминаний, которые являются разновидностью Святцев, выполняющих роль настенных календарей и поэтому пользовавшихся большим спросом.