Источник

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Работа наша завершена, но мы опять стоим перед теми же недоуменными вопросами: кем был пр. Симеон, что означает в точности его прозвание «Новый Богослов»? Как такая личность могла появиться в Византийском мире? Откуда он духовно происходит и каково его место в православной духовности и в Православии вообще? Ибо подлинно и безупречно православный, никогда не осужденный за какое-либо духовное или догматическое уклонение, он не был, однако, православным, «как все». Это очевидно для всякого, кто входит с ним в духовное соприкосновение. И почему этот великий святой и в то же время замечательный писатель, гениальный, сказали бы мы, несмотря на неровности его литературного творчества, был долгое время оспариваем, потом почти забыт или даже изуродован1198, почему его место в церковном календаре сведено до минимума, служба ему составлена только в восемнадцатом веке?1199 Даже если допустить, что могла существовать более древняя служба, то тот факт, что в ходе веков она была утрачена, значит достаточно много. Тем не менее, пр. Симеон всегда имел горячих почитателей и учеников, его рукописи постоянно, пусть немногими, переписывались, особенно в XIV веке, в частности, на Афоне (хотя популярность пр. Симеона часто основывалась на писаниях, в действительности ему не принадлежавших, как, например, «Слово о трех образах молитвы»)1200. Да и в наши дни благочестивые и традиционно православные с мистической настроенностью, а также образованные люди, ищущие духовного обновления, привлекаются красотою писаний пр. Симеона. Коротко говоря, пр. Симеон всегда остается живою действительностью, и все ученые диссертации, как бы необходимы они ни были, не сумеют сделать из него музейный экспонат, представляющий интерес только для специалистов1201. Однако мало кто способен в наше время, как и в его эпоху, вполне принять духовное учение пр. Симеона о сознательном видении Бога в этой жизни, как необходимом для спасения и доступном для всех. Духовная требовательность пр. Симеона, постулат абсолютной верности евангельским заповедям в наши дни встречают ту же реакцию, что и у его современников: «Это невозможно!»

Духовная битва за и против пр. Симеона продолжается, хотя никто, как будто бы, не оспаривает его значительности и искренности. Нужно, однако, иметь в виду, что в требовании достижения высоких мистических состояний, видения света, прежде всего, пр. Симеон менее категоричен, чем кажется на первый взгляд. Вообще у пр. Симеона немало здравого смысла, даже умеренности, как, например, можно видеть из его осторожного и сдержанного отношения к экстатическим явлениям. Кроме того, как раз это чувство (что цель христианской жизни – видение Христа во свете – еще не достигнута) может, в глазах пр. Симеона, стать спасительным, ибо покаяние и слезы, которые оно порождает, быстро приводят к состоянию «духовного опьянения». Божественная же любовь является вершиной всякого совершенства и плодом обожающего Святого Духа.

Понятно, что больше всего нас интересует у пр. Симеона его непосредственный мистический опыт, но он неотделим от всей его богословской установки. Поэтому мы и захотели в этой работе дать подобающее место его богословской мысли, показать все богатство созерцания Бога и Его действий. Показать, кроме того, внутреннее единство его умозрения, которому не мешает отсутствие какой-либо систематизации, которое существует даже вопреки некоторым видимым противоречиям и известной расплывчатости в формулировках. Но это единство, если можно так выразиться, диалектическое.

В центре созерцания находится тайна спасения человека, от сотворения мира до второго пришествия и всеобщего воскресения. Все едино и неразрывно связано в спасительных действиях Святой Троицы, но воплощение все же занимает основное место в богословском видении пр. Симеона, о нем он говорит чаще всего. Оно является главным источником обо́жения человека, оно также основа Евхаристии, которая получила у пр. Симеона то место в монашеской жизни, которого не имела у древних аскетических писателей.

Человек Духа Святого, о Котором он обильно, более предшественников, писал, пр. Симеон является тем не менее самым христоцентричным из всех греческих отцов. Для пр. Симеона Христос действительно является всем. Он нашел новые, поразительные выражения своей нежной и восторженной любви к Нему, он сумел найти неслыханные слова, описывая переживания видения божественного света. Драматический характер обладания и потери Божественного в сердце человека также описывается пр. Симеоном с силою, редко встречающейся у других отцов. В богословских рамках воплощения можно лучше всего понять несколько озадачивающие и вместе с тем реалистические пассажи пр. Симеона о человеческом теле и его частях, а также несколько смелые «брачные» образы в текстах о бесстрастии и описаниях божественного эроса, смущавшие некоторых в его время и еще смущающие теперь. Является ли это причиной сдержанности, проявленной по отношению к пр. Симеону церковной иерархией, поэтому ли ему отводится столь скромное место в официальном богословии? Мы этого не думаем. Во всяком случае, это недостаточное объяснение. Скорее, его необычайная личность, мистическая и вместе с тем воинственная, его апостольское рвение проповедовать видение Бога всем христианам, все это было слишком для спокойных людей, и они предпочитали забыть о пр. Симеоне. С другой стороны, пр. Симеон жил слишком поздно, и вследствие этого ему трудно было приобрести авторитет отца церкви. Так, например, св. Григорий Палама, относившийся к нему с симпатией и почитанием, все же не цитирует его среди других святоотеческих авторитетов1202. Его духовное богословие, гораздо более систематическое, чем богословие пр. Симеона, также могло содействовать оттеснению последнего на второй план. Но для нас пр. Симеон навсегда останется человеком глубокого личного мистического опыта, сумевшим притом потрясающим образом его выразить. Его значение несравненно и непревзойденно в православной духовности всех времен. Мы восхищаемся также замечательной свободой его духа, умеющей, однако, сживаться с аскетическим и догматическим преданием Православия.

Народная греческая пословица говорит: «У бедного святого нет славословия». Можно было бы сказать, что правда этой пословицы подтверждается на примере пр. Симеона Нового Богослова двояким образом: буквально, поскольку его место в церковных торжественных службах очень скромно (никогда ни один храм не был посвящен его имени); духовно, потому что он всегда остается тем «братолюбивым нищим», о котором говорит в своих Огласительных Словах и который дарит нам свои «златницы», свои вдохновенные писания.

ОБ АВТОРЕ

Всеволод Александрович Кривошеий (будущий Высокопреосвященный Василий, архиепископ Брюссельский и Бельгийский) родился 1730 июля 1900 года в Петербурге. Его отец, А. В. Кривошеий, был министром земледелия и землеустройства в царствование императора Николая II. Окончив гимназию в 1916 году, Всеволод поступил на историческое отделение историко-филологического факультета Петроградского университета и с 1917 года продолжил обучение на том же факультете в Московском университете. В 1924 году в Париже он окончил с дипломом филологический факультет Сорбонны.

В 1924 году Всеволод записался студентом в только что основанный митрополитом Евлогием Св. Сергиевский Богословский институт в Париже. В сентябре 1925 года Всеволод Александрович выехал в Хоповский монастырь в Сербии на съезд Русского христианского студенческого движения, а оттуда вместе с С. Сахаровым, впоследствии схиархимандритом Софронием, направился в паломническую поездку на Афон, издавна привлекавший его как место подлинного воплощения в жизнь духа и традиций Православия. Прибыв 19 сентября 1925 года в Русский Пантелеймонов монастырь (все даты, относящиеся к Афону, даны по принятому там старому стилю), он отправился пешком по Святой Горе: посетил русские Андреевский и Ильинский скиты и большинство греческих монастырей, а также пустынную Карулю, где подвизался среди скал архимандрит Феодосии (в прошлом инспектор Вологодской Семинарии; † 1937). 21 ноября 1925 года, в праздник Введения Пресвятой Богородицы во храм, был принят послушником в Русский Пантелеймонов монастырь и поставлен на послушание в мастерскую по починке облачений. Его духовником и руководителем был отец Кирик, бывший настоятель Пантелеимоновского подворья в Одессе, опытный, мудрый и добрый наставник, которому он ежедневно исповедовал свои помыслы.

24 марта 1926 года, в канун праздника Благовещения Пресвятой Богородицы, послушник Всеволод был пострижен в рясофор с именем Валентин, а 5 марта 1927 года – в мантию с именем Василий. С того времени монах Василий получил новое послушание: учиться вместе с отцом Софронием (Сахаровым) греческому языку. Для монастыря было необходимо ввиду постоянных общений с греками как на богословском, так и на житейском уровне иметь людей, хорошо владеющих греческим языком. После двухлетнего обучения и пребывания в Карее (1927–1929) монах Василий был назначен монастырским секретарем-грамматиком, в обязанности которого входила переписка с афонским Кинотом, Константинопольской Патриархией, греческими правительственными учреждениями, а также деловая переписка по экономическим вопросам.

С 1937 года монах Василий, ставший к тому времени членом монастырского Совета, почти ежегодно назначался вторым «чрезвычайным» представителем монастыря на общеафонских собраниях двадцати монастырей, где обсуждались и решались наиболее важные святогорские вопросы. С 1942 года был постоянным представителем (антипросопом) Пантелеимонова монастыря в Святом Киноте (афонском «парламенте»), а в 1944–1945 – одновременно и членом эпистасии (афонского административного органа). Кроме того, учитывая знание им нескольких иностранных языков, ему поручали сопровождать гостей-иностранцев, посещавших Афон в летнее время. Среди них было немало образованных людей, византологов, интересовавшихся древними рукописями, и католических монахов, изучавших иноческий быт.

Постепенно, наряду с обычными монастырскими послушаниями, овладев греческим языком, отец Василий стал вести канцелярскую работу монастыря и получил доступ в книгохранилище обители, где находятся древние греческие рукописи и архивы. С этого времени он начал заниматься изучением духовного наследия святых отцов, и у него появился интерес к истории Византии. Плодом этой работы явился его труд о богословии отца Церкви святителя Григория Паламы, получивший признание специалистов по патристике и византологии. Как в западной науке, так и при дореволюционных Духовных академиях в России еще в XIX веке была проделана огромная работа по систематизации и изучению трудов «отцов» и учителей Церкви. Во второй половине прошлого века французский католический аббат Минь совершил поистине гигантский труд – он собрал и напечатал в хронологическом порядке все писания греческих и латинских отцов Церкви. Но внимание ученых привлекали, в основном, отцы Церкви доконстантиновской, эпохи вселенских соборов. Труды отцов Церкви поздневизантийского периода – эпохи Македонской династии и Палеологов – даже изданные аббатом Минь, до недавнего времени были еще мало изучены. Между тем, до падения Константинополя, захваченного турками в 1453 году, богословская мысль Византии переживала эпоху творческого расцвета.

Такие богословы, как преподобный Симеон Новый Богослов и святитель Григорий Палама, архиепископ Фессалоникский, искали уже не четких вероучительных формулировок (как отцы Церкви в эпоху Вселенских Соборов, решавшие, в первую очередь, вопросы о взаимоотношении божественной и человеческой природы Иисуса Христа и опровергавшие ошибочные учения), а внутреннего, духовного знания. Это то мистическое восхождение, которое делает человека участником божественной жизни, явленной во Христе. Работа «Аскетическое и догматическое учение святителя Григория Паламы» была издана на русском языке в 1937 году в Праге в Ежегоднике Seminarium Kondakovianum, впоследствии переведена и издана на английском и немецком языках. Это была первая работа общего характера, написанная на основе всех изданных творений святителя Григория Паламы. Она может рассматриваться как ответ православного богослова католическим исследователям, изучающим творчество святителя, хотя и была начата монахом Василием еще до ознакомления с их работами. В период пребывания монаха Василия на Афоне в Пантелеимоновом монастыре жили многие выдающиеся старцы, известные высокой духовной жизнью, среди них схимонах Силуан (Антонов; † 1938). Несмотря на это, монастырь переживал острый кризис из-за непрерывного уменьшения числа и старения братии. Одной из причин этого были ограничительные меры греческих властей, направленные против притока иностранцев на Афон, распространявшиеся и на русских. Против таких ограничений монаху Василию как монастырскому секретарю и представителю в Киноте пришлось много бороться, что вызывало недовольство лиц, враждебно настроенных в отношении русского монашества на Афоне. В сентябре 1947 года монах Василий был вынужден уехать с Афона, при этом оставшись членом монастырского братства. А побывать снова на Святой Горе он смог только в апреле 1977 года.

В 1951 году, получив благословение настоятеля Пантелеимонова монастыря архимандрита Иустина на пребывание в Англии, монах Василий поселился в Оксфорде, где продолжил научно-богословскую работу; он принял участие в составлении Оксфордского патристического словаря, который вышел под редакцией профессора Г. В. Лемпа, и написал ряд статей для научных журналов Англии, Германии, Греции, Италии, Франции. По благословению митрополита Крутицкого и Коломенского Николая (Ярушевича; † 1961) он был рукоположен епископом Далматинским Иринеем (Сербская Церковь) 21 мая 1951 года в иеродиакона, а на другой день – во иеромонаха и назначен священнослужителем Никольского домового храма в Оксфорде, окормлявшего православных разных национальностей, проживающих в этом университетском городе. В апреле 1957 года, по благословению Святейшего Патриарха Алексия, отец Василий был возведен в сан архимандрита.

Отец Василий участвовал в различных международных научных конгрессах и конференциях, выступая на них с докладами. Среди этих конференций следует особо отметить Первый международный съезд патрологов в Оксфорде (1951) и съезд византологов в Мюнхене (1958). Впоследствии съезды патрологов созывались в Оксфорде каждые четыре года и отец Василий выступал на них с докладами. В ноябре 1959 года он участвовал в торжествах по случаю 600-летия со дня преставления святителя Григория Паламы, архиепископа Фессалоникского.

26 мая 1958 года постановлением Святейшего Патриарха Алексия и Священного Синода архимандриту Василию определено быть викарием Патриаршего Экзарха Западной Европы архиепископа Николая (Еремина; † 1985) с титулом «епископ Волоколамский» и пребыванием в Париже. Хиротония архимандрита Василия была совершена 14 июня 1959 года в Лондоне, в Успенском соборе Русской Православной Церкви, архиепископом Николаем, Патриаршим Экзархом Западной Европы, и епископом Сергиевским Антонием (Блумом; ныне митрополит Сурожский). В наречении во епископа принял также участие греческий епископ в Лондоне Иаков Вирвос (Константинопольский Патриархат).

30 мая 1960 года, после кончины митрополита Брюссельского и Бельгийского Александра (Немиловского; † 1960), епископ Василий был назначен Указом Святейшего Патриарха Алексия и Священного Синода на Брюссельскую кафедру. В том же году епископ Василий посетил Москву, где 21 июля, в праздник в честь Казанской иконы Божией Матери, был возведен в сан архиепископа. Брюссельская епархия – небольшая по числу верующих и храмов. За время управления ею архиепископ Василий открыл три новых храма: два в Брюсселе и один при фламандском ските в Первейзе, около Диксмюде. Службы в брюссельских храмах совершаются на французском, а в Первейзе – на фламандском языке. В 1985 году Владыка Василий имел удовлетворение узреть официальное признание бельгийскими властями Православного вероисповедания, наряду с римо-католическим (с представителями иерархии которого он поддерживал дружественные отношения) и другими.

Уделяя много сил архипастырским обязанностям, Владыка Василий не оставлял научную деятельность, главным плодом которой явилось начатое им еще в Оксфорде критическое комментированное издание «Огласительных слов» преподобного Симеона Нового Богослова в патристической серии Sources Chretiennes. За этот ценный для богословской науки труд (над которым он работал почти пятнадцать лет, исследуя многочисленные рукописи), Совет Ленинградской Духовной Академии удостоил его ученой степени доктора богословия. В результате этих многолетних трудов архиепископ Василий написал также большое исследование «Преподобный Симеон Новый Богослов. Жизнь, духовность, учение», изданное на русском языке в Париже в 1980 году. Французский перевод «Dans la lumiere du Christ» («Во свете Христа») был издан в том же году Шевтонским монастырем. Греческий перевод «Меса «сто» фос «ту» Христу» («Во свете Христа») вышел в Фессалониках в 1983 году. В настоящее время подготавливается к изданию в США английский перевод.

Архиепископ Василий участвовал в составе делегаций Московского Патриархата в трех Всеправославных Совещаниях на острове Родос (1961–1964) и на 4-м совещании (1968) в Шамбези (Швейцария). Решением Священного Синода от 5 августа 1965 года архиепископ Василий был назначен членом Межправославной Комиссии по диалогу с Англиканской Церковью от Русской Православной Церкви. Англиканская сторона высоко ценила вклад в развитие диалога Владыки Василия, обладавшего даром сочетания умеренности в выступлениях с бескомпромиссностью православных воззрений.

Будучи глубоко преданным Русской Церкви, Владыка Василий скорбел о ее состоянии подневольности в отношении к советскому государству. Его голос был одним из немногих, прозвучавших во время заседаний Московского Собора в мае 1971 года, когда он выступил в пользу тайного голосования при избрании будущего Московского Патриарха. Одним из важных деяний Собора, кроме избрания Патриарха, архиепископ Василий считал Деяние об отмене клятв Московского Собора 1656 года и Большого Московского Собора 1667 года, наложенных на старые обряды и на придерживающихся их. После он присутствовал на интронизации Святейшего Патриарха Пимена в Богоявленском патриаршем соборе.

7 сентября 1985 года Владыка Василий снова приехал на Родину. Промыслу Божию было угодно, чтобы он в последний раз принял участие в торжествах по случаю тезоименитства Святейшего Патриарха Пимена в Богоявленском патриаршем соборе 9 сентября. 15 сентября, в Неделю 150-ю по Пятидесятнице, архиепископ Василий совместно с митрополитом Ленинградским и Новгородским Антонием совершил последнюю свою Божественную литургию в Спасо-Преображенском соборе в Ленинграде – в том самом храме, где 85 лет назад над ним совершено было Таинство Святого Крещения. После литургии он почувствовал себя плохо. Врачи определили инсульт. Незадолго до кончины был прочитан канон на исход души. На рассвете 22 сентября 1985 года он мирно почил о Господе.

В Спасо-Преображенском соборе была отслужена первая панихида. Началось уставное чтение Евангелия.

23 сентября вечером был совершен парастас. По благословению Святейшего Патриарха Пимена, заупокойную литургию и отпевание монашеским чином во вторник 24 сентября 1985 года совершили митрополиты Ленинградский и Новгородский Антоний, Минский и Белорусский Филарет и Ростовский и Новочеркасский Владимир в сослужении клириков ленинградских храмов.

Погребен архиепископ Василий на Серафимовском кладбище в Ленинграде, согласно с его желанием быть похороненным в родной земле.

(Подготовлено по материалам Журнала Московской Патриархии, № 4, 1986 г., газеты «Русское, слово» и статьи протоиерея Кирилла Фотиева).

КРАТКАЯ БИБЛИОГРАФИЯ. СОКРАЩЕНИЯ

В наши намерения не входит дать подробную и исчерпывающую библиографию работ о пр. Симеоне Новом Богослове, ее можно найти хотя бы у Фолькера, стр. IX-XI (см. ниже). Мы просто хотели указать источники и принятые в работе сокращения, а также несколько наиболее важных и новых работ.

Мы пользуемся творениями пр. Симеона по изданию Sources Chretiennes (­ SChr), греческий текст и французский перевод, но переводим непосредственно с греческого.

Cat ­­ Огласительные Слова. Catecheses ed. Krivocheine et Paramelle

I Catecheses 1–5 SChr 96 1963

II Catecheses 6–22 SChr 104 1964

III Catecheses 23–34 SChr 113 1965

Euch ­­ Благодарения 1 и 2

III Schr 113 1965

Theol, Eth ­­ Богословские и Нравственные Слова Traites Theologiques et Ethiques ed. Darrouzes

I Theol 1–3; Eth 1–3 SChr 122 1966

II Eth 4–15 Schr 129 1967

Cap ­­ Главизны Богословские, Гностические и Деятельные Chapitres Theologiques, gnostiques et pratiques ed. Darrouzes SChr 51 1957

Hymn ­­ Гимны Hymnes ed. Koder, Paramelle et Neyrand Proem. – Пролог к ГимнамI Hymnes 1–15 SChr 156 1969

II Hymnes 16–40 SChr 174 1971

III Hymnes 41–58 SChr 196 1973

Ep ­­ Послания. Epitres ou lettres. До сих пор нет критического издания. Оно должно было быть подготовлено о. Парамелем, но по непонятным причинам задерживается. Тем не менее, для Посланий мы пользуемся следующими источниками:

Ep 1 ­­ Послание о исповеди изд. К. Holl. Enthusiasmus und Bussgewalt beim griechischen Monchtum. Leipzig. 1898 S. 110–127

Ep 2–4 по фотокопии с рукописи Coisl 292 f. 263V-273V

Другие источники:

Житие ­­ Vie de Symeon le Nouveau Theologien (949–1022) par Nicetas Stethatos. Texte grec inedit edite par le P. I. Hausherr (Orientalia Christiana № 45. Roma, 1928, pp. 1–228)

ЧАСТИЧНАЯ БИБЛИОГРАФИЯ

Walther Volker. Praxis und Theoria bei Symeon dem Neuen Theologen. Ein Beitrag zur Byzantinischen Mystik. Wiesbaden 1974 pp. XIV†489 Klaus Deppe. Der Wahre Christ. Eine Untersuchung zum Frommigkeitverstandnis Symeons des Neuen Theologen und zugleich ein Beitrag zum Verstandnis des Messalianismus und Hesychasmus. Dissertation. Gottingen. 1971, pp. 477.

Georges A. Maloney, S. J. The Mystic of Fire and Light. St. Symeon, the New Theologian. Denville. 1975, pp. 237.

Hymns of Divine Love by St. Symeon the New Theologian. Newly translated by Georges A. Maloney, S. J. pp. 297 (без даты или места издания).

P. Miquel. La conscience de la grace selon Symeon le Nouveau Theologien (Irenikon 42, 1969, pp. 314–342).

Demetrios L. Stathopoulos. Die Gottesliebe (θείος ᾿Ἐρως) bei Symeon, dem neuen Theologen. Diss. Bonn 1964, pp. 113.

Joost Van Rossum. The Ecclesiological Problem in St. Symeon the New Theologian. 1976, pp. 66. Докторская диссертация, защищавшаяся в Богословской Академии Св. Владимира, частично опубликована в St. Vladimir''s Theological Quarterly № 4 (1976) под заглавием Priesthood and Confession in St. Symeon the New Theologian.

Панагиотис Трембелас. Мистицизм-Апофатизм-Катафатическое Богословие. Т. I, гл. III. Симеон Новый Богослов. Афины 1974, стр. 57–78 (по-гречески).

* * *

1198

Мы имеем в виду главным образом новогреческое издание Дионисия Загорейского (Венеция, 1790), преднамеренно опустившего 21-ое Огласительное Слово (О смерти ученика пр. Симеона Антония), чрезвычайно важный отрывок 34-го Огласительного Слова о «братолюбивом нищем», 15-ый Гимн о бесстрастии, 21-ый Гимн против Стефана Никомидийского и т. д. Все эти тексты были в рукописях, использованных Дионисием Загорейским, но он опасался «смутить» читателей, издав их.

1199

Составленная тогда Никодимом Святогорцем, она была издана только в 1877 году в Спросе.

1200

Отметим новое издание греческого текста Гимнов, только что полученное нами, но пришедшее слишком поздно, чтобы мы могли его использовать: Symeon Neos Theologos. Hymnen. Prolegomena, kritischer Text, Indices, besorgt von Athanasios Kambylis CCCLXXXI-II †573 Berlin. 1976. Настоящий подвиг учености. Пожелаем, чтобы этот огромный том нашел читателей, у которых хватит терпения дочитать его до конца.

1201

Он упоминает только, не цитируя их, Житие пр. Симеона Никиты Стифата и писания пр. Симеона Нового Богослова вообще, но главным образом имеет в виду Слово о трех образах молитвы, не принадлежащее пр. Симеону. См. Gregoire Palamas. Defense des saints hesychastes. Triades 1.2.12 ed. J. Meyendorff. T. 1, p. 99. Louvain 1959.

1202

Хотя пр. Симеон скончался 12 марта, память его празднуется 12 октября, чтобы не совпадало с Великим Постом, но и этот день проходит почти незаметно.


Источник: Преподобный Симеон Новый Богослов (949-1022) / Архиепископ Василий (Кривошеин). - Н. Новгород : Изд-во Братства во имя святого князя Александра Невского, 1996. - 443,[2] с. ISBN 5-88213-014-X

Комментарии для сайта Cackle