Лейбниц и Локк по вопросу о прирожденных идеях: доклад, читанный в «Студенческом Психологическом Обществе» при СПб. Духовной Академии 1 марта и в философском обществе при университете 22 марта 1901 г.

На Лейбница и Локка смотрят обыкновенно как на представителей двух совершенно различных воззрений. Лейбница считают рационалистом, Локка – эмпириком¹. Главным основанием для такого взгляда служит учение Лейбница и Локка о прирождённых идеях. По объяснению Целлера, напр., Локк – эмпирик, а Лейбниц – рационалист, ибо Локк утверждает, «что не существует никаких прирождённых идей, что воздействие воспринимаемого объекта на воспринимающий субъект есть единственный источник представлений; между тем Лейбниц выступает с прямо противоположным тезисом, что не существует никакого воздействия объекта на субъект, что все представления нам прирождены»². Куно-Фишер и его ученик Тилли³ идут ещё дальше. По их взгляду, Лейбниц – защитник органического развития идей из прирождённых душе начал, а Локк – сенсуалист с наклоном к материализму. Локк не ограничился отрицанием прирождённых идей, но последовательно отрицал все прирождённые способности, за исключением способности чувств, и смотрел на происхождение идей как на механический процесс преобразования одних чувственных идей в другие.

«Учение Локка, читаем у Куно-Фишера, основывается на следующих положениях: 1) нашему духу не прирождено никаких идей, 2) значит, ему не прирождено ничего или по природе он походит на пустую доску 3) и значит, дух получает свои представления из чувств, получает их совне; а так как всякое получение предполагает восприимчивое, способное ко внешним впечатлениям и, следовательно, в основе материальное существо, то Локк без труда отважился утверждать, что душа, быть может, имеет материальную природу... Локк ставит прирождённые начала духа равными нулю и принимает чувственность за элемент всякого познания... Согласно с сенсуалистическими понятиями Локка, дух не имеет никаких сил»⁴. Против такого учения Локка, продолжает Куно-Фишер, Лейбниц «защищает и проводит положение, что дух есть источное существо, силы которого существуют первоначально в виде предрасположений, т.е. в состояниии предъизображения»⁵. «По учению Лейбница, способ происхождения человеческого познания есть «generatio ab ovo», тогда как по учению Локка, наоборот, он есть «generatio aequivoca»⁶.

Указанные взгляды на отношение между учениями Лейбница и Локка ведут своё начало от самого Лейбница.

В своих «Новых опытах» – сочинении, направленном против Локкова «Опыта», – Лейбниц прямо противопоставляет себя Локку. Он говорит: «Наши системы весьма различны. Его система ближе подходит к Аристотелю, моя – к Платону»⁷. Я – «на стороне Декарта и мнений славного автора «Искания истины», а Локк «находит более удобоприемлемыми и естественными мнения Гассенди... Демокрита... Он полагает, что материя может мыслить, что нет никаких прирождённых идей, что наш дух есть tabula rasa и что мы мыслим не всегда»⁸. Желая точнее обозначить Локковыми и своими воззрениями, Лейбниц продолжает: «Наши разногласия касаются довольно важных предметов. Дело идёт о том, действительно ли душа сама по себе совершенно пуста, как доска, на которой ещё ничего не написано (tabula rasa), как это думают Аристотель и автор Опыта, и всё ли, что на ней начерчено, происходит из чувств и и опыта, или душа искони содержит в себе начала различных понятий и положений, которые только пробуждаются при случае внешними объектами, как это думаю я вместе с Платоном... Отсюда возникает другой вопрос, а именно, все ли истины зависят от опыта, т. е. от индукции и примеров, или есть такие, которые имеют иное основание⁹. По моему мнению, Локк не положил достаточного различия между началом истин необходимых, источник которых находится в рассудке, и началом истин фактических, извлекаемых из чувственных опытов и даже из находящихся в нас спутанных восприятий¹⁰. Как кажется, наш остроумный автор утверждает, что в нас не существует ничего потенциального и даже ничего такого, чего мы не сознавали бы всегда в действительности»¹¹.

По этим выдержкам выходит, что в глазах Лейбница Локк ― чистый эмпирик, который в опыте видит единственный источник, а в индукции ― единственный метод всякого знания и который обнаруживает явную склонность к материализму и сенсуализму, ибо сравнивает душу с чистою доскою, отрицает в ней, по-видимому, всё потенциальное и низводит мышление на степень случайного явления, составляющего, быть может, принадлежность тела.

Но в «Новых опытах» находятся также другие места, где Лейбниц признаёт, что учение Локка по существу своему не отличается от его собственного учения. И во-первых, Лейбниц, видимо, чувствует, что Локк ― не эмпирик. Локково «деление истин», ― замечает он, ― «переходит, по-видимому, в моё деление на положения фактические и положения разума. Положения фактические могут быть общими... чрез индукцию или наблюдение.., но эта общность несовершенна, потому что необходимость в этом случае не усматривается. Общие же положения разума необходимы¹². Быть может, наши авторы (разумеется Локк) совсем не оспаривают прирождённых истин, взятых в том смысле, в котором вы (т. е. Лейбниц) защищаете их¹³. Когда этот автор (т. е. Локк) говорит о самом простом свете разума, согласном с идеею Бога, и о том что из него происходит, он не удаляется, кажется, от моего понимания прирождённых истин»¹⁴. Во-вторых, Лейбниц вынужден признать, что Локк не принадлежит к сенсуалистам. «Неужели наша душа, ― пишет он, ― сама по себе так пуста, что без заимствованных извне образов не составляет ровно ничего? Я уверен, что наш рассудительный автор не согласился бы с таким взглядом¹⁵. Быть может, взгляды нашего проницательного автора не совсем расходятся с моими... Он утверждает, что идеи, происхождение которых не лежит в ощущении, возникают из рефлексии. Но рефлексия есть ничто иное как внимание к тому, что находится в нас, чувства же не дают нам того, что мы уже носим с собою»¹⁶. Наконец в-третьих, не ускользнуло от внимания Лейбница, что симпатии Локка на стороне учения о нематериальности души. «Наш автор, ― замечает он, ― приписывает нематериальности души высшую степень вероятности, которая может, следовательно, иметь значение моральной достоверности»¹⁷.

Эти замечания, разбросанные в разных местах «Новых опытов» не имеют такого категорического характера, как вышеприведённые заявления Лейбница об эмпиризме Локка. Быть может, здесь кроется причина, почему на эти замечания не обращают внимания и, из уважения к авторитету Лейбница, повторяют его положение, что Локк ― эмпирик с наклоном к сенсуализму и материализму. Между тем великое имя Лейбница должно было бы внушить мысль, что его замечания не напрасны. Если Лейбниц, которому нельзя отказать ни в гениальной проницательности, ни в искренности, высказывает положение и затем ограничивает, почти отрицает его, то дозволительно думать, что делает он так не без серьёзных оснований. Но в таком случае нужно предполагать, что между учением Лейбница и Локка о прирождённых идеях нет ни полного тождества, ни признаваемого обыкновенно совершенного различия, а существует лишь сходство, соединённое с различием. Является вопрос: в чём состоит это сходство и различие?

Чтобы ответить на поставленных вопрос, необходимо уяснить ― на основании первоисточников ― учение Лейбница о прирождённых идеях, с одной стороны, и ― Локка, с другой, и сопоставить эти учения между собою.

Учение Лейбница о прирождённых идеях находится в самой тесной связи с его метафизическим учение о душе. Согласно этому учению душа есть простая неделимая сущность, монада. Как монада, она недоступна никаким внешним непосредственным влияниям, за исключением влияния Божественного. Ни окружающие тела, ни её собственное тело, с которым она соединена, не могут действовать на неё непосредственно. Для этого у неё нет ни окон, чрез которые могли бы проникать материальные воздействия, ни внутренних частей, которые могли бы перемещаться под влиянием таких воздействий. Душа есть сила самопроизвольно развивающаяся. Все перемены ― действия её происходят а) из ей собственной основы и б) по её собственному почину. Душа действует по собственному почину, потому что она имеет определённое значение и носит в своей природе инстинктивные стремления к тем действиям, при помощи которых она должно осуществить своё назначение. Эти действия развиваются из природы души. В ней, в её первичном состоянии предъизображено всё будущее её развитие. Из первичного состояния как основы, в силу прирождённых стремлений развивается ряд последующих состояний, которые непосредственно переходят одни в другие. В этом ряду всякое наличное состояние служит зачатком, или потенцией, по отношению к последующему и действительностью по отношению к предшествующему состоянию. Настоящее в душе полно прошедшим и чревато будущим. И будь мы всеведущими существами мы могли бы по своему настоящему определить своё прошлое и предсказать всё своё будущее.

Выходя из этих общих соображений, Лейбниц решает вопрос о происхождении знаний и идей. Знания и идеи не могут происходить из внешнего опыта, потому что душа не есть нечто телесное¹⁸, и внешние чувственные предметы не могут непосредственно действовать на неё¹⁹. Идеи происходят из недр души самопроизвольно; они прирождены ей. «Всякая субстанция, ― читаем у Лейбница ― обладает полною самопроизвольностью..., всё происходящее в ней есть следствие её идеи или её существа²⁰. В самой идее или сущности души заключается то, что все её явления или восприятия должны рождаться в ней (sponte) из её собственной природы²¹. Все мысли и действия нашей души происходят из её собственной основы и не могут быть даны ей чувствами²². Я думаю, можно сказать, что наши идеи, даже идеи чувственных вещей происходят из нашей собственной основы»²³. Но идеи прирождены нам не в виде готовых мыслей, а в виде потенций. «Мысли, ― говорит Лейбниц, ― суть действия и потому прирождёнными не могут быть ни в каком случае²⁴. Истины и идеи врождены нам как наклонности, расположения, привычки или естественные потенции²⁵. Существует расположение, приспособленность, предобразование, которое определяет нашу душу и делает возможным извлечение из неё известных истин²⁶. Прирождённые истины... составляют не действительное знание, а такое, которое можно назвать потенциальным, как фигура, отображённая посредством жил мрамора, находится в мраморе прежде, чем откроют её посредством работы²⁷. Прирождённые понятия сокрыты в духе... как способность к нахождению их в себе и расположение к принятию их, когда они мыслятся должным образом»²⁸.

Очень часто Лейбниц говорит не только о прирождённых идеях, но и о прирождённых истинах. Но из этого не следует, будто, по его взгляду, истины прирождены особо от идей. Он прямо заявляет, что «природа истин зависит от природы идей»²⁹, ибо вечные истины суть необходимые отношения между идеями³⁰, а необходимые отношения основываются на природе идей³¹, посему прирождены идеи – прирождены и основывающиеся на них необходимые отношения, или истины.

Прирождённых идей, как потенций, существует бесчисленное множество. Но все они совмещаются в единой неделимой душе, потому что служат отображением единого Божественного разума и представляют собою единую стройную систему. «Разум, – замечает Лейбниц, – есть связь истин³². Все вечные истины по существу условны и говорят лишь: предположив одно, нужно признать другое... Эта взаимная обусловленность основывается... на связи идей... Последняя основа истин – Высочайший и Всеобщий Дух, разум которого... есть царство вечных истин... Здесь – оригинал идей и истин, которые отпечатлены в наших душах»³³.

Сами по себе прирождённые идеи и их отношения неизменны, как вечны идеи и истины, созерцаемые Божеством. «Связь и естественный порядок истин, – говорит Лейбниц, – остаётся всегда одним и тем же³⁴. Я полагаю, что произвол существует в словах, но ни в каком случае не в идеях... Ибо идеи находятся в Боге от самой вечности и даже в нас они находятся прежде, чем мы начнём самым делом думать о них³⁵. Истина для нас, Бога и ангелов – одна и та же... Хотя между идеями Бога и человека с точки зрения совершенства и объёма существует бесконечное различие, но всегда истинно, что взаимное отношение между теми и другими – одно и то же, и в этом – их согласие»³⁶. Но как потенции, которые должны перейти в явления сознания или мысли, прирождённые идеи подлежат непрерывному самопроизвольному развитию. «Естественные потенции, – пишет Лейбниц, – сопровождаются постоянно известными соответствующими им действиями³⁷. Способности без всякого действия, т. е. чистые способности схоластиков суть не более как фикции, которых не знает природа... В способности всегда существует особое расположение к действию, притом к одному действию больше, чем к другому. Расположение бывает соединено с тенденцией к действию, причём в каждом субъекте сразу бывает дано бесчисленное множество тенденций; и эти тенденции никогда не остаются без некоторого действия»³⁸. Самопроизвольное развитие прирождённых идей совершается закономерно. «Природа созданной субстанции, – замечает Лейбниц, – состоит в том, чтобы непрерывно изменяться, следуя известному порядку, который самопроизвольно (если можно так выразиться) ведёт её чрез все состояния, имеющие случиться с нею, так что всеведущий видит в её настоящем состоянии все прошедшие и будущие её состояния»³⁹.

Закономерный порядок развития прирождённых идей можно рассматривать с двух точек зрения: а) субъективно-психологической и б) объективно-метафизической.

С субъективно-психологической стороны, которая сравнительно мало остановила на себе внимание Лейбница, прирождённые идеи развиваются в таком направлении, какого требуют прирождённые познавательные стремления, или теоретические инстинкты. «Порядок произвольных восприятий, – говорит Лейбниц, – является порядком конечных причин⁴⁰. Прирождённые истины обнимают собою, с одной стороны, инстинкты, с другой, естественный свет⁴¹. Инстинкты не всегда бывают практическими; существуют инстинкты, в которых содержатся теоретические истины. Таковы внутренние принципы наук и рассуждения, когда, не зная их основания, мы пользуемся ими, руководимые естественным инстинктом⁴². Существуют познавательные принципы, которые влияют на наши рассуждения так же постоянно, как практические принципы влияют на наши хотения. Все люди применяют, напр., посредством естественной логики, правила вывода, не сознавая их»⁴³.

С субъективно-метафизической стороны порядок, в котором прирождённые идеи входят в сознание, определяется двумя законами: 1) законом предустановленной гармонии и 2) законом постепенности.

По закону предустановленной гармонии прирождённые идеи входят в сознание не все сразу, а в определённой последовательности. Последовательность эта зависит от положения, занимаемого индивидуальною душою во вселенной. Каждая душа соединена с определённым телом и развивает из себя такие идеи, которые соответствуют происходящим в нём переменам. «Природа души, – замечает Лейбниц, – состоит в том, чтобы отображать своё тело и находиться с ним в согласии совершенно так, как если бы тело имело влияние на душу»⁴⁴.

Перемены тела состоят в движениях. Но движения подчинены механическим законам и могут быть вызваны только движениями. А так как в материальном мире нет никакой пустоты и каждое тело без конца делимо, то зависимость одного движения от другого должна простираться без конца. Посему в мире не может произойти ни одного изменения, ни одного движения, которое не отразилось бы на нашем теле и чрез него – в силу предустановленной гармонии – в нашей душе. «По причине неопрерывности и делимости всякой материи, – пишет Лейбниц, – наималейшее движение распространяет своё действие на соседние тела, – от одного к другому без конца, но в уменьшающейся степени; таким образом наши дела должны испытывать не себе перемены всех других тел. Но всяким движениям наших тел отвечают известные, более или менее спутанные восприятия или мысли. Следовательно, и в душе будет некоторая мысль о всех движениях вселенной⁴⁵. Душа никогда не остаётся без ощущений, потому что всегда отображает своё тело, а тело это постоянно получает бесчисленное множество воздействий от окружающих тел»⁴⁶.

Отсюда представления души суть отображения последовательных перемен мира, но перемен не вообще, а в их отношении к индивидуальному телу, с которым она соединена и которое является для неё как бы точкой зрения на мир. «Всякая душа, – говорит Лейбниц, – представляет своё тело, а чрез него и весь мир, – со своей точки зрения⁴⁷. Все явления или восприятия души сами собою соответствуют тому, что происходит во всём мире, а преимущественно и более совершенным образом тому, что совершается в теле, которое связано с ней, ибо душа выражает состояние вселенной лишь некоторым образом и на некоторое время – согласно отношению других тел к её телу⁴⁸. Душа представляет всё, что находится вне её, по тем впечатлениям, которые вызываются окружающими телами в её органическом теле, составляющем её точку зрения»⁴⁹. Таким образом порядок, в каком входят прирождённые идеи в сознание, определяется последовательностью событий окружающего мира в их отношении к нашему телу. «Так как природа души, – говорит Лейбниц, – состоит в том, чтобы отображать вселенную самым точным образом (хотя не с одинаковою раздельностью) то ряд представлений, которые душа вызывает в себе, естественно должен соответствовать ряду перемен в самой вселенной»⁵⁰.

Второй закон, которым определяется развитие прирождённых идей, есть закон постепенности. Согласно этому закону, как в переменах мира вообще нет никаких скачков, так и переход прирождённых идей из бессознательного состояния в раздельные идеи и общее достоверное знание совершается не сразу, а чрез ряд промежуточных ступеней. «В природе, – говорит Лейбниц, – всё происходит постепенно без всяких скачков; это правило относительно перемен служит одним из выражений моего закона непрерывности⁵¹. Всё заметное должно слагаться из незаметных частей; ничто не может возникнуть сразу, – будет это движение или мысль⁵². Восприятия незаметные в настоящий момент могут развиться с течением времени, ибо нет ничего бесполезного и вечность представляет обширное поле для изменений.⁵³ В природе нет ничего бесполезного, всё спутанное должно развиться»⁵⁴.

Прирождённые идеи, по смыслу Лейбницева учения, должны сознаваться с первого момента человеческой жизни. Это следует из того, что идеи прирождены в виде потенций, а «естественные потенции всегда сопровождаются известными, соответствующими им действиями»⁵⁵. Но первоначальное сознание прирождённых идей бывает очень темно и неопределённо. Бесчисленные представления, отвечающие впечатлениям, которые получаются от неизмеримого по числу своих частей материального мира, не могут быть сразу сознаны раздельно. Они сливаются в одно неопределённое целое подобно тому, как «из массы отголосков бесчисленных волн получается смутный гул, который слышат те, кто подходит к морскому берегу»⁵⁶.

В созерцаемом целом душа останавливает своё внимание, прежде всего, на тех представлениях, в которых отображаются впечатления наиболее раздельные и резкие, идущие по преимуществу от предметов наиболее близких к её телу. У неё возникают фантомы чувств, ясные в целом, но не раздельные в своих частях. Таковы суть, напр., идеи вкусов, запахов, звуков, цветов и пр. Мы отличаем одни фантомы от других, но понять, из каких идей они составлены, не можем⁵⁷. Не можем мы усмотреть и необходимых отношений между ними⁵⁸. Наше первоначальное знание ограничивается поэтому единичными фактическими данными. Останавливая внимание на порядке возникновения чувственных идей и замечая в нём единообразия, мы делаем общие заключения. Но все такого рода заключения не имеют характера безусловной достоверности. Из того, что в нашем наблюдении несколько раз идея А сменялась идеею В, не следует необходимо, что так будет и всегда.

На этой стадии развития человек является эмпириком, знания которого не отличаются от знаний животных. «Животные, – говорит Лейбниц, – переходят от одного образа к другому в силу той связи, которую они некогда воспринимали чувством; когда, напр., хозяин берёт палку, собака понимает, что её будут бить. В множестве случаев дети и взрослые люди поступают точно также, переходя от одной мысли к другой⁵⁹. В этом состоит всё рассуждение животных, если можно так назвать его, и часто – рассуждение людей, насколько они являются эмпириками, которые руководятся лишь чувствами и примерами»⁶⁰.

Но всматриваясь в фантомы чувств мы начинаем мало-помалу как бы прозревать. Из под чувственной оболочки начинают открываться нашему умственному взору раздельные стороны и существующие между ними необходимые отношения. У нас получается достоверное знание, но не в чистом виде, а приуроченное к конкретным явлениям чувственного мира. В основе этого знания лежат прирождённые принципы, показатели типических отношений между прирождёнными идеями. Но как прирождённые идеи даны здесь прикровенно, в виде проблесков света среди чувственного мрака, так пророждённые принципы не сознаются ещё ясно, а служат лишь посылками, тайно подразумеваемыми. «Нельзя, – говорит Лейбниц, – противопоставлять аксиому и пример как различные истины; на аксиому нужно смотреть как на такое положение, которое воплощается в примере и делает его истиною⁶¹. Кто знает, что десять больше девяти, что тело больше пальца, что дом слишком велик чтобы пройти чрез ворота, тот знает каждое из этих частных положений посредством одного и того же общего основания, которое в них как бы воплощается и раскрашивается⁶². Общие аксиомы служат такою же основой, как опущенные бόльшие посылки – в энтиматических заключениях. Они входят в наши мысли, образуя их душу и связь. Дух опирается на эти принципы во всякое время, хотя к открытию и отчётливому отдельному представлению их он приходит не так легко, ибо это требует большого внимания к тому, что он делает»⁶³.

Наконец, мы научаемся отвлекать свой взор от чувственных образов. Прирождённые идеи являются пред нами в своём истинном виде, как раздельные интеллектуальные идеи. Пред нами открываются двери, ведущие в царство вечных истин, познание которых отличает природу человека от природы животных. «Положение «сладкое не горько», – говорит Лейбниц, – есть заключение смешанное (hybrida conclusio), в котором аксиома приложена к истине, воспринимаемой чувствами. Между тем положение «четырёхугольник не есть круг» можно назвать прирождённым, ибо в нём принцип противоречия прилагается к тому, что даётся самим разумом»⁶⁴, т. е. к интеллектуальным идеям.

Интеллектуальные идеи, по смыслу Лейбницева учения, могут быть разделены на два главных класса. Одни в них усматриваются разумом по поводу чувственных образов, а другие – непосредственно чрез самонаблюдение. К первым относятся математические идеи. «Идеи пространства, фигуры, движения, покоя, – замечает Лейбниц, – происходят не из многих чувств, а, скорее, из общего чувства, т. е. из самого духа, ибо это – идеи чистого разума, но имеющие отношение к внешнему и воспринимаемые при участии чувств»⁶⁵. Другой класс составляют идеи рефлексии, лежащие в основе необходимых истин. «Душа, – пишет Лейбниц, – заключает в себе бытие, субстанцию, единство, тождество, причину, восприятие, рассуждение и множество других понятий, который не могут доставить чувства»⁶⁶. Из них «идеи бытия, возможности, тождества прирождены так, что входят во все наши мысли и рассуждения, и я их считаю существенною принадлежностью нашего духа»⁶⁷.

Вечные истины, или необходимые отношения между интеллектуальными идеями усматриваются разумом двояко: непосредственно и чрез вывод, почему и общее достоверное знание бывает интуитивным или выводным⁶⁸. Вывод совершается по закону тождества и сводится к анализу интеллектуальных идей, так что наше знание никогда не может пойти дальше того, что потенциально уже содержится в наших интеллектуальных идеях⁶⁹. Анализ различных идей находится в зависимости от внимания и порядка⁷⁰ и представляет собою различные степени трудности⁷¹. Цель человеческого знания была бы достигнута, если бы удалось разложить содержание интеллектуальных идей без остатка и привести все найденные истины в одну стройную систему.

Таким образом вы видим, что по учению Лейбница, прирождённые идеи суть интеллектуальные идеи. Все остальные идеи суть не более, как временные формы, в которых прирождённые идеи сознаются и которые зависят от связи души с телом. В отличие от интеллектуальных идей эти идеи можно назвать опытными, потому что в них отображаются данные во времени, изменчивые и случайные явления внешнего и внутреннего мира. Назвать их опытными тем естественнее, что в то время как интеллектуальные идеи лежат в основе общего достоверного знания вечных истин, опытные идеи дают нам опытное знание. «Я противополагаю, – говорит Лейбниц, – чистые идеи фантомам чувств и истины необходимые, или разумные, истинам фактическим⁷². Дух наш способен познать истины необходимые, или вечные, и истины опытные, но служит источником первых истин»⁷³. Так раскрывается и метафизически обосновывается у Лейбница основная мысль его гносеология – что независимое от опыта, умозрительное знание вечных истин предполагает собою и независимые от опыта, прирождённые идеи.

Учение Лейбница о прирождённых идеях в его метафизических основах было составлено ранее появления Локкова «Опыта о человеческом разумении». Изложение этого учения можно, напр., найти в «Рассуждении о метафизике», трактате, который был издан в 1685 году, за пять лет до Локкова «Опыта».

Здесь читаем: «В строго метафизическом смысле, кроме одного Бога не существует внешней причины, которая действовала бы на нас... Отсюда следует, что нет никакого внешнего предмета, который касался бы нашей души и непосредственно возбуждал наше восприятие⁷⁴. Лишь по дурной привычке мы думаем, будто душа наша принимает в себя некоторые образы, дающие ей знать о предмете, и будто она имеет двери и окна. Все эти формы мы имеем в своём духе и притом во всякое время, ибо дух наш всегда выражает все свои будущие мысли и уже мыслить смутно обо всём, о чём он когда-либо будет думать отчётливо. И мы ничего не можем узнать, о чём мы не имели бы идею, которая есть как бы материя, из которой образуется эта мысль⁷⁵. Душа наша уже знает всё это потенциально и ей нужно лишь обратить внимание, чтобы познать эти истины⁷⁶. Независимость нашей души простирается бесконечно далее, чем думают обыкновенно люди»⁷⁷. Но окончательный взгляд на прирождённые идеи выработался у Лейбница после его знакомства с Локковым «Опытом» – и, конечно, не без влияния со стороны последнего.

Обращаясь к Локкову учению, я не буду утруждать вашего внимания подробным изложением его. Такое изложение было сделано много в своё время в специальном сочинении, посвящённом уяснению гносеология Локка вообще и его полемики против учения о прирождённых идеях в частности. (Учение Локка о прирождённых началах знания и деятельности. Опыт установки Локкова учения на основании историко-критического исследования и критического рассмотрения его в связи с христианским учением об образе Божием. С.-Петербург, 1892). В настоящую минуту я ограничусь лишь приведением на память полученных мною там результатов.

Отрицательное учение Локка о прирождённых идеях составляет вывод из его гносеологии. Поэтому чтобы правильно понять это учение, необходимо наперёд уяснить гносеологию Локка.

В своей гносеологии Локк отделяет вопрос о происхождении знания от вопроса о происхождении идей и решает эти вопросы независимо один от другого. Знание, по его учению, происходит из двух, совершенно различных источников. Оно бывает а) опытным, основанном на показании чувств, и б) умозрительным, получаемым чрез сравнение наших собственных идей. Опытное знание составляет низший ряд знания и имеет ограниченный объём. Мы знаем лишь настоящее существование фактов воспринимаемых и прошедшее существование фактов воспринятых и сохраняемых памятью. Правда, мы делаем попытки возвыситься над знанием единичных фактов. Факты, данные в опыте, мы обобщаем и по фактам присутствующим судим о фактах отсутствующих. Наблюдая, напр., известные факты всегда существующими вместе или следующими в непосредственном преемстве, мы заключаем о существовании между ними необходимой связи и полагаем, что где дан факт, там должны быть даны одновременно или в непосредственном преемстве и остальные. Но все такие общие суждения составляют не более, как только мнение, потому что необходимая связь между фактами в них не усматривается разумом, а лишь предполагается. Общее достоверное знание не имеет дела с существованием. Оно есть знание умозрительное и составляет результат мыслящего сознания, устремлённого на содержание общих идей и определяется исключительно этим содержанием.

Умозрительное знание состоит в усмотрении согласия и соединимости или несогласия и несоединимости между идеями и делится на два вида: на интуитивное, или непосредственно очевидное, и демонстративное, или выводное. Из них интуитивное лежит в основе демонстративного и является самым ясным и самым достоверным, какое только возможно для нас. К нему относится а) знание существования душевных явлений и нас самих, как существ мыслящих, и б) знание самоочевидных необходимых отношений между идеями, или знание вечных истин. Одни самоочевидные необходимые отношения усматриваются нашим разумом только между некоторыми идеями, а другие, напр., отношения тождества и различия усматриваются между всеми идеями – как конкретными, так и абстрактными. При этом, по учению Локка, конкретное положение – «белое не черно» – со стороны происхождения и степени достоверности ничем не отличается от вечной истины – «не может одна и та же вещь быть или не быть». Различаются эти положения лишь идеями, необходимое отношение различия между которыми усматривается. Умозрительное знание предполагает собою два фактора: 1) разум, обладающий способностью усматривать необходимые отношения между идеями и 2) ясные и раздельные идеи с заключёнными в их природе и потому независящими от нашего произвола необходимыми отношениями. Локк прямо говорит, что «рассудок имеет природную способность воспринимать согласие или несогласие между своими идеями», причём «между некоторыми нашими идеями существуют известные отношения, связи и соединения, столь видимо заключённые в природе самих идей, что никакая сила, по свидетельству нашего разума, не может отделить их от этих идей».

Хотя необходимые отношения, составляющие предмет достоверного знания, имеют свою основу в природе наших идей и, следовательно, не зависят от наблюдаемых в опыте связей, но отсюда нельзя заключать, будто и самые идеи не зависят от опыта. В действительности нет ни одной идеи, которая не содержала бы в себе элементов, полученных из опыта. В этом смысле все идеи, по учению Локка, происходят из опыта.

Первоначальный по времени опыт есть опыт внешний, или ощущение. Идеи ощущения вызываются внешними впечатлениями – движениями, которые идут от окружающих тел чрез органы чувств к мозгу. Как движения, впечатления служат лишь поводами, под влиянием которых способность ощущения или душа производит из своих недр, по установленным волею Божиею законам, определённые идеи, или признаки. С появлением ощущений и других действий души, пробуждается к жизни другой опыт, отличный от первого, опыт внутренний, или рефлексия, составляющая непосредственное отражение душевных явлений в самосознании. Идеи ощущения и рефлексии представляют собою лишь сырой материал, сохраняемый памятью. Этот материал перерабатывается в образ стройного мира деятельностью трёх способностей души: сравнения, сочетания и отвлечения. Преобразование одних идей в другие совершается душою активно, хотя активность её не везде бывает одинакова. Одни идею образуются душою по указанию воспринимаемой действительности, другие же – произвольно, но закономерно, согласно с прирождёнными требованиями и стремлениями. К числу идей второго рода относятся идеи субстанции, причинности, Бога и др.

Но если все идеи происходят из опыта, то ясно, что прежде опыта в душе нет никаких идей и в этом смысле душа может быть сравнена с tabula rasa. Отсюда совершенно последовательно Локк утверждает, что учение о прирождённых идеях, – будем ли мы понимать прирождённые идеи в смысле готовых понятий или в смысле скрытого знания, т. е. прирождённых потенций, – должно быть отвергнуто. И если мы возьмём, по словам Локка, наиболее распространённое учение о прирождённых идеях, как готовых понятиях, то увидим, что оно не только не доказано фактически, но и противоречит опыту. К прирождённым идеям относят обыкновенно идеи тождества и противоречия. Но против этого Локк замечает, что а) всеобщее согласие не может служить доказательством прирождённости, ибо оно может быть объяснено иначе, и б) как показывают наблюдения над детьми, идиотами, дикарями и необразованными людьми, этого согласия на самом деле нет. Между тем будь понятия тождества и противоречия прирождены – они находились бы в сознании и памяти всех людей. Но они и не находятся там, да и не могут находиться, потому что в сознании и памяти находятся лишь те представления и понятия, которые образованы при участии внешнего или внутреннего чувства. Nihil est in intellectu, quod non fuerit in sensu (разумеется externo et interno). Второе учение о прирождённых идеях, как прирождённых потенциях, по взгляду Локка, является совершенно бесполезною гипотезой. Если прирождены идеи, чрез сравнение которых получается достоверное знание, то необходимо признать все идеи прирождёнными, потому что тождество и различие может быть усматриваемо между всеми идеями. Но объяснять происхождение каждой идеи из особой потенции значит в существе дела не объяснять ничего. Между тем это учение отвращает людей от исследования и таким образом служит тормозом на пути к знанию.

Но основании приведенного очерка учений Лейбница и Локка о прирожденных идеях отношение между этими учениями кратко может быть представлено в следующем виде.

О знании и его видах – со стороны происхождения и степени достоверности – Лейбниц и Локк учат в очерченных выше пределах одинаково. Оба они делят знания опытное и умозрительное, различают в умозрительном знании интуитивное и демонстративное и характеризуют все эти виды зная одними и теми же чертами. Они расходятся между собою во взгляд на познание истин, открываемых чрез сравнение чувственных идей. По Локку познание истины, напр., белое не черно – с точки зрения происхождения – ничем не отличается от всякого другого интуитивного познания, между тем Лейбниц считает эту истину бессознательным выводом из общего положения тожества. Но это различие объясняется их взглядами на чувственные идеи и потому в вопросе о знании не имеет существенного значения. Самый существенный пункт гносеологии Лейбница и Локка заключается в учении об общем достоверном знании. А в этом пункте их взгляды не только согласны между собою, но и тожественны. И Лейбниц, и Локк – одинаково учат, что общее достоверное знание не получается путем обобщения опытных данных, а состоит в усмотрении разумом необходимых отношений между нашими собственными отвлеченными идеями.

Естественно отсюда заключать, что и на природу отвлеченных идей взгляды Лейбница и Локка не расходятся между собою существенно. Между ними должно существовать согласие в одном, по крайней мере, пункте. Предметом общего достоверного знания служат необходимые, или неизменные отношения между отвлеченными идеями. Но неизменные отношения немыслимы без неизменных по содержанию отвлеченных идей. Посему, признавая существование неизменных отношений между отвлеченными идеями, Лейбниц и Локк должны были признавать неизменным также самое содержание этих идей.

Защищать неизменность отвлеченных идей можно было двояким путем. 1). Можно было выступить сторонником учения, по которому отвлеченные идеи прирождены нам в готовом виде. 2) Можно было утверждать, что отвлеченные идеи развиваются, но развиваются закономерно, отливаясь у всех людей в одной и той же форме.

Локк отрицал существование готовых прирожденных понятий. Он доказывал, что таких понятий нет и не может быть. Не признавал готовых прирожденных идей и Лейбниц, говоря, что мысли суть действия и потому прирожденными не могут быть ни в каком случае.

Отвергая статическую неизменность отвлеченных раздельных идей, и Лейбниц и Локк согласно признают, как и следовало ожидать, динамическую неизменность или закономерность развития этих идей. По учению Локка, идеи развиваются по известным законам, так что у всех людей сначала являются простые и конкретные, потом все более сложные и отвлеченные идеи. Больше того. Он учил, что среди идей существуют такие, к которым неизбежно приходят или могут придти все люди. Таковы, напр., суть идеи причины, субстанции, Бога. «Для всякого, – говорит, напр., Локк об идее Бога, – рассуждающего разумного создания, которое только будет исследовать свое собственное или какое-либо другое существование, неизбежно иметь понятие о вечном мудром Существе, не имеющем никакого начала»⁷⁸. И по учению Лейбница, идеи входят в сознание в строго определенном порядке, – в том порядке, какого требуют законы предустановленной гармонии и постепенности.

Самое происхождение идей в сознании мыслится Лейбпицем и Локком не совсем одинаково. Различие их взглядов на этот процесс касается трех пунктов.

1) По учению Локка, первоначальным возбудителем идей служат внешние материальные воздействия на нашу душу чрез посредство нашего тела. Как мы видели, эти воздействия являются собственно поводами, а не источником идей. Источник идей – в душе, которая так создана Богом, что при определенных движениях тела возникают в ней определенные идеи. «Впечатления, произведенные лучами софита на ретину, говорит Локк, я, думается, понимаю; движения, идущщие отсюда к мозгу, также могут быть поняты, и я убежден, что эти движения вызывают в наших душах идеи, но непонятным для меня образом. Это я могу объяснить только благим изволением Бога, пути которого не исследимы».⁷⁹ Лейбниц отрицает возможность непосредственного влияния тела на душу. По его взгляду, движения, производимые в нашем теле окружающими телами, служат не причиною и даже не поводом, а лишь необходимыми спутниками наших идей. Несмотря на это, он утверждает, что между нашими движениями и идеями существует полное соответствие. Причина соответствия, поясняет он, заключается в Боге, который от века приспособил природу нашей души к природе нашего тела, так что идеи возникают в душе самопроизвольно и в то же время отображают движения, совершающиеся в нашем теле и целом мире. Но это значит, что природа тела и имеющие произойти из нее движения послужили для Бога основанием, почему Он создал нашу душу с расположение к таким, а не иным идеям. Таким образом Лейбниц, подобно Локку, признает в конце концов зависимость идей души от движений тела. Только зависимость эту он переносит из мира явлений в область вечных возможностей, или идей – в Божественном уме.

2) Считая воздействия окружающего мира на душу необходимым условием для возникновения идей, Локкъ утверждает, что все идеи происходят из опыта и что опыт навязывает душе свои частные идеи. «Хотим мы или нет, пишет Локк, объекты чувств запечатлевают в нашей душе свои частные идеи, равно как действия нашей души не дозволяют нам не иметь хотя бы некоторого смутного знания о них... Рассудок так же не может не принять, изменить, уничтожить или образовать новых простых идей, как зеркало не можеть не принять, изменить или изгладить образов, или идей, которые вызываются в нем находящимися пред ним предметами»⁸⁰. Но опыт по учению Локка, непосредственно дает лишь простые идеи, и душа бывает пассивна при возникновении этих идей только в начале. С течением времени, когда развивается воля, душа начинает делать выбор между впечатлениями и активно переработывать свои идеи. «Хотя человек, замечает Локк, не может не видеть, когда его глаза обращены к свету, но от его выбора зависит – устремить свои глаза на известные предметы... И далее, хотя глаза обращены к предмету, но от его выбора зависитъ – обозреть с интересом этот предмет и внимательно рассмотреть все его мельчайшие подробности⁸¹. Бог создал внешний мир таким, что он является для ума гармоничным и прекрасным. Но весь сразу он никогда не войдет в нашу голову. Его мы должны переносить к себе по частям и восстановлять своею собственною деятельностью; иначе, онъ будет для нас тьмою и хаосом⁸². Собственные действия души («которыя она совершает над полученными идеями») происходят из сил внутренних, свойственных самой душе⁸³. Существует главным образом три акта души, в которых она проявляет свою силу над своими простыми идеями: 1) сочетание нескольких простых идей в одну сложную, – таким путем составляются все сложные идеи; 2) сведение и подлеположение двух к.-л. простых или сложных идей, так чтобы они рассматривались сразу и в то же время не соединялись в одну, – таким путем пробретаются все идеи отношений; 3) так называемое отвлечение идей от всех других, с которыми они даны вместе в реальном существовании, – таким путём образуются все общие идеи»⁸⁴. Если сочетание и сравнение в низших своих формах являются до некоторой степени пассивными процессами, то отвлечение, ни мало не сообразующееся с действительностью, совершается душою вполне произвольно.

В противоположность Локку, Лейбниц утверждает, что все идеи развиваются в душе самопроизвольно. Но самопроизвольность души, поясняет он, не безусловна, а относительна. Хотя все идеи развиваются из недр души, но развиваются по закону предустановленной гармони и потому принимают формы, которые не одинаково относятся к душе. Первоначально идеи, присущие душе, сознаются в форме спутанных идей и чувств. Эти идеи служат точною копией движений, совершающихся в теле и окружающем мире. Их объяснение находится поэтому не в душе, а в движениях тела. При вызове их душа является, следовательно, пассивною. Не то представляют собою раздельные отвлеченные идеи. При вызове их, душа является активною, потому что она созерцает в них свои прирожденные идеи в чистом виде, который не стоить ни в какой зависимости от окружающего мира. «Действие, говорить Лейбниц, есть выражение совершенства, а страдание – несовершенства. И причиною считается та вещь, состояние которой скорее всего может служить основанием перемен⁸⁵. Та перемена принадлежит истинной субстанции и составляет её действие, посредством которой она идет по пути к совершенству; наоборот, перемена, ведущая ее к несовершенству, составляет её страдание, причина которого заключается в другой субстанции⁸⁶. Мы говорим о действии одной субстанции на другую, если эта субстанция выражает причину или основание изменений более раздельно, чем другая субстанция⁸⁷. Если брать действие за проявление совершенства, а страдание – за обнаружение противоположного, то действием истинных субстанций будет восприятие развивающееся и становящееся более раздельным, а страданием – восприятие делающееся более спутанным»⁸⁸.

Мы видим, что Лейбниц и Локк одинаково различают в процессе образования идей две стороны: пассивную и активную и одинаково учат, что на первых порах человеческой жизни преобладает пассивная сторона, над которою потом мало-помалу начинает брать перевес активная сторона, так что являющиеся на высших степенях развития отвлеченные идеи образуются душою активно. Но Локк объясняет пассивность души реальною зависимостью ее от тела и окружающего мира, а Лейбниц, отрицавший реальное взаимодействие между душою и телом, видит причину пассивности в ограниченности самой души. Душа наша, по словам Лейбница, имеет такую природу, что само собою отображает свое тело и находится с ним в совершенном согласии, как если бы тело имело влияние на душу⁸⁹.

3) Последнее различие между учением Лейбница и Локка касается прирожденных начал, из которых развиваются идеи. По учению Локка, такими началами являются, с одной стороны, способности ощущения и рефлексы, посредством которых получаются простые идеи, с другой, рассудочные способности сравнения, сочетания и отвлечения, посредством которых идеи ощущения и рефлексы ставятся в различные взаимные соотношения и из простых превращаются в относительные, сложные и отвлеченные идеи. Способность ощущения, как мы видели, предопределена Богом, так что при известных движениях тела она производить определенные идеи. И рассудочные способности действуют по определенным законам, причем показателем последних служат прирожденные стремления или инстинктивные требования разума. Об этих требованиях Локк не говорит прямо. Но что они предполагались им, это видно из его учения о происхождении идей субстанции, причины, Бога. Об идее субстанции, напр., он говорит: «Мы должны знать, что наши сложные идеи субстанций, помимо всех тех простых идей, из которых они образуются, всегда имеют неопределенную идею чего-то, чему они принадлежать и в чем существуют. Все простые идеи, все чувственные качества несут с собою предположение субстрата, в котором они находятся, или субстанции, в которой они существуют⁹⁰. Мы не понимаем, как простые идеи могут существовать одни (или как модусы или окциденции могут существовать сами по себе), и посему мы предполагаем, что они существуют и находят для себя поддержку в некотором общем субъекте, каковую поддержку мы и обозначаем именем субстанции... Душа воспринимает необходимое соединение между акциденциями и тем, чему они принадлежат и что поддерживает их. И так как идея поддерживания есть относительная идея, присоединяемая (к тому или другому чувственному качеству, напр.), к красному цвету в вишне или к мышлению человека, то душа создает соотносительную идею поддерживающей вещи»⁹¹. Из этих выдержек ясно открывается, что Локкъ не смотрит на преобразование одних идей в другие, как на механический процесс. Преобразование простых идей ощущения и рефлексии в сложные идеи субстанций совершается по инстинктивному требованию ума и представляет собою творческий процесс развития, потому что являющаяся в результате идея заключает в себе больше, чем сколько могут дать ей простыя идеи, на почве которых она возникает. Подобным же путем образуются, по Локку, идеи причины, Бога.

По учению Лейбница, основу наших идей составляют отвлеченные раздельные идеи, которые образуют собою определенную систему и развиваются постепенно из системы соответствующих им прирожденных потенций – стремлений. Сколько существует у нас раздельных отвлеченных идей, столько прирождено нам, по учению Лейбница, и потенций – стремлений. Но так как эти потенции – стремления в своем развитии последовательно принимают формы чувственных, чувственно-интеллектуальных и, наконец, интеллектуальных идей, то фактически каждая прирожденная потенция служит источником не одной, а многих идей. Из неё развивается, прежде всего, ряд чувственных идей; этот ряд преобразуется в меньший по числу членов ряд чувственно-интеллектуальных идей; на почве чувственно-интеллектуальных идей возникает, наконец, та единая отвлеченная идея, которая составляет точку отправления для всего ряда и вместе основной мотив для заключающихся в нем различных «чувственныхъ и чувственно-интеллектуальныхъ идей. Принимаемое Лейбницем развитие идей по существу своему есть творчесюй процесс. Но в этом процессе одни формы идей сменяются другими по закону постепенности, так что сложные идеи не могут явиться ранее простых, отвлеченные – ранее конкретных. В виду такой зависимости одних форм идей от других, Лейбниц допускает точку зрения, по которой сложные идеи образуются из простых чрез сочетание, относительные идеи образуются из простых и сложных – чрез сравнение, и отвлеченные из чувственных – чрез отвлечение⁹².

Таким образом по учению Лейбница и Локка нам прирождены потенции, или способности, из которых, под влиянием прирожденных требований, или стремлений, развиваются определенные ряды идей. В этих рядах начало составляют чувственныя идеи, а конец – отвлеченные идеи. К отвлеченным идеям, которые естественно развиваются из прирожденных способностей и стремлений, относится идея Бога. В этих пунктах Лейбниц и Локкъ вполне согласны между собою. Но самые способности понимаются Лейбницем и Локком не одинаково. Локк считает прирожденными формальные способности, посредством которых получаются простыя идеи и из простых образуются сложные, относительные и отвлеченные идеи. Между тем Лейбпиц учит о прирожденности предметных способностей; из которых каждая служит источником определенных идей, связанных между собою в одно целое логическим отношением подчинения.

Указанные различия в учении Лейбница и Локка о происхождении идей объясняются различием точек зрения, с которых Лейбниц и Локк исследовали этот процесс. Локк – враг схоластики и сторонник естественно-исторической разработки психологии – рассматривает происхождение идей с исторической точки зрения. Его интересуют условия первоначального происхождения и постепенного изменения идей. Естественно, его внимание останавливается, с одной стороны, на зависимости души от влияния окружающей среды, с другой – на формальных соотношениях, в которые ставятся первоначальные идеи при переход их въновые идеи. Отсюда происхождение идей является в его изображении как бы пассивно-механическим процессом, хотя на самом деле он не отрицал ни активности души, ни цели, которую душа самопроизвольно осуществляет, преобразуя одни идеи в другие. Наоборот, Лейбниц, стремившийся примирить телеологическое мировоззрение с механическим и интересовавшийся больше всего уяснением целей существующего, рассматривает происхождение идеи с телеологической точки зрения. Его интересует больше всего конечный результат, к которому приводит развитие идей. С точки зрения этого результата – в его глазах – происхождение идей является творческим процессом самопроизвольного развития тех раздельных отвлеченных идей, которые лежат в основе достоверного знания вечных истин и которые изначала предизображены в природе души. Но это ни мало не мешаетъ Лейбницу признавать также пассивность души и формальную зависимость одних идей от других.

Устанавливаемые Лейбницем и Локком точки зрения на происхождение идей, при всем своем различии, не только не исключают друг друга, но и находят прямое дополнение одна в другой. И можно смело сказать: если бы Лейбниц и Локк – каждый со своей точки зрения – произвели полный и точный анализ идей, то учения их оказались бы в совершенном согласии между собою. Лейбниц открыл бы основные общечеловеческие понятия, в которые само собою отливаются наши конкретные представления, а Локк показал бы самый способ перехода индивидуальных представлений в эти понятия – категории. Впрочем, и в настоящем своем виде эти учения, как показано выше, близко подходят одно к другому. Особенно ясно открывается их близость в разрешении вопроса о происхождении идеи Бога. Не даром писал Лейбниц: «Когда Локк говорит о самом простом свету разума, согласном с идеею Бога, и о том, что из него происходит, он не удаляется, кажется, от моего понимания прирожденных истин».⁹³

Но если между учением Лейбница и Локка о происхождении идей существует сродство, то объяснить, почему Лейбниц противопоставляет себя Локку, можно только недоразумением.

Повод к недоразумению был дан самим Локком, который в своем «Опыте» допустил три ошибки.

а) Вместо того, чтобы изложить свой отрицательный взгляд на прирожденные идеи в конце, как вывод из положительного учения о происхождении идей, он поместил полемику против учения о прирожденных идеях в самом начале «Опыта». У читателя, в сознании которого учение о прирожденных идеях неразрывно связано с учением о субстанциальности души, естественно, должна была явиться мысль, что Локк отрицает не только прирожденные идеи, но и прирожденные способности души. б) Под впечатлением открытого Ньютоном закона всемирного тяготения, Локк высказал мысль о возможной, при всемогуществе Божием, материальности души. Это рассуждение в устах Локка имеет чисто-академический характер. Но в связи с выдвинутою им на первый план полемикою против прирожденных идей оно могло укреплять читателя в мысли, что Локк признает прирожденные способности души лишь на словах, а не на деле, потому что материя, как нечто делимое и, следовательно, множественное, не может быть субъектом душевной жизни, отличающейся единством, следовательно, не может быть и субстанциею душевных способностей. в) Локк не обращал большого внимания на точность языка. В его «Опыте» встречаются выражения и сравнения, которые легко было истолковать в смысле сенсуализма и эмпиризма.

Но нельзя оправдывать и Лейбница, что он не понял учения Локка. Имея готовый взгляд на прирожденные идеи, он выделил из Локкова «Опыта» все несогласные с этим взглядом места и показал, какой вывод из них может быть сделан. Он видел, что сделанный им вывод не мирится с Локковым учением и что во многих местах Локково учение не отличается от его собственного. Это должно было бы побудить его к более внимательному изучению Локковых взглядов и к их тщательному сличению с своими собственными. Но гениальный Лейбниц имел слишком мало времени и, может быть, охоты для этого. Не удивительно, что его критические замечания на Локкову полемику, написанные на скорую руку, не попадают в цель. В своей критике Лейбниц не хочет как бы понять, что главные аргументы Локка направлены против учения о прирожденности готовых понятий и истин, и навязывает Локку мысль, будто он отрицает существование темного сознания. На самом деле Локк отрицал не темное сознание вообще, а темное сознание представлений, никогда прежде не находившихся в сознании, т. е. представлений, которые еще не выработаны. Приводимые Лейбницем доказательства в пользу существования темного сознания сами по себе очень. интересны, но Локкова учения они не касаются. Критика Лейбница должна была бы остановиться исключительно на разборе Локковых возражений против теории «скрытого знания». Но как нарочно – этим возражениям Лейбниц и не уделяет должного внимания.

1) Мнение Куно-Фишера и др., будто Лейбниц и Локк в гносеологии и учении о прирожденных идеях проводят совершенно различные воззрения, составляет предрассудок, ведущий свое начало от самого Лейбница.

2) Под прирожденными идеями Лейбниц разумеет систему потенций-стремлений, самопроизвольно развивающихся по законам предустановленной гармонии и постепенности – чрез стадию чувственных идей и опытного знания – в систему раздельных отвлеченных идей и основывающегося на них общего достоверного умозрительного знания.

3) По учению Локка, общее достоверное знание есть знание не умозрительное, имеющее свою основу в содержании отвлеченных идей. Но содержание отвлеченных и всяких вообще идей не прирождено, а вырабатывается из данных внешнего и внутреннего опыта – по присущим душе законам – посредством прирожденных душе способностей.

4) Лейбниц и Локк одинаково смотрят на развитие идей, лежащих в основе общего достоверного знания, как на постепенный, закономерно совершающийся механически-творческий, пассивно-активный процесс души. Но Лейбниц, проникнутый телеологическими тенденциями, выдвигает на первый план в этом процессе творчески-активную сторону (самопроизвольность души: её первичное содержание, последнюю цель её развития, стремления – при помощи которых развитие осуществляется) в ущерб пассивно-механической; Локк, наоборот, подчеркивает пассивно-механическую сторону (зависимость души от внешних влияний: происхождение простых идей из опыта, их различные соотношения, способности – которые устанавливают эти соотношения) и оставляет в тени сторону творчески-активную.

5) Лейбницев разбор Локковой полемики против прирожденных идей построен на недоразумении, повод к которому был дан самим Локком.