Библия для детей

В числе различных педагогических вопросов, привлекающих в последние годы на Западе и особенно в Германии общее внимание, одно из первых мест занимает вопрос об издании библии для детей, которая с тем вместе могла бы служить и библией для народа. В последнее время в Германии этот вопрос неоднократно был темой проповедей и публичных речей, много раз обсуждался в провинциальных синодах, на конференциях педагогов и пасторов, трактовался, наконец, в бесчисленном количестве брошюр и журнальных статей. Сущность этого вопроса заключается в следующем. По различным соображениям, с которыми мы познакомим читателя, немецкие педагоги находят невозможным дать в руки детям школьного возраста – а, пожалуй, и вообще простому народу – полную библию. Поэтому для употребления в школе и в семье предлагают сделать особое, сокращенное издание библии. Существует и немало опытов сокращения библии в виду указанной цели. Иные же богословы и педагоги стараются всеми силами противодействовать такого рода изданию и, по крайней мере, не допустить его до школы.

Отмеченное выше общее внимание к вопросу о сокращенной библии объясняется отчасти, конечно, тем значением, которое имеет библия в системах протестантских вероучений, являясь единственной их основой. Кроме этого, интерес к указанному вопросу в протестантском мире зависит и от того широкого практического употребления, которое получила библия на Западе. В западных школах библия, можно сказать, служит настольной книгой, так как преподавание закона Божия ведется по ней¹, а в высших классах назначаются особые часы прямо для чтения библии (Bibellesen). Значение настольной книги для благочестивого, назидательного чтения имеет библия и в весьма многих протестантских семьях.

У нас, к сожалению, библия не нашла еще такого же широкого распространения и употребления – ни в семье, ни в школе. В наших школах преподается священная история и катехизис, но библия не читается, и закон Божий усвояется только со слов законоучителя. Правда, традиция нашей народной школы всегда требовала от школьников чтения часослова и евангелия, но обыкновенно в этом случае шло дело главным образом о приобретении навыка к чтению, а не о знакомстве со Словом Божиим. Притом же, в недавнее время, когда народная школа была оторвана от церкви, и такое, чисто внешнее ознакомление со священными книгами суживалось и ограничивалось до крайности… В последние годы положение нашей народной школы изменилось. Лучшим типом этой школы официально признана школа церковно-приходская. Преподаванию закона Божия отводится первенствующее место в ряду других предметов, и книги Священного Писания становятся настольными книгами. Правда, традиция старой школы давать детям в руки только Псалтырь и Евангелие еще удерживается. Но при этом ясно выражается и справедливое желание ознакомить детей с целой библией, дабы не была она для народа неизвестной землей, в которой, под руководством непризнанных учителей, он слишком легко сбивается с толку. Так, существующими правилами для церковно-приходских школ признается «весьма полезным», при преподавании св. истории прочитывать детям соответственные места из самых священных книг.² К прежним изданиям Псалтири и Евангелия теперь присоединилось новое, сделанное специально для школ, сокращенное издание Ветхого Завета, вышедшее с благословения Св. Синода.³ Таким образом, давно уже занимающий немецких и других западных педагогов вопрос о библии для школ нарождается и у нас, и потому мы останавливаем на нем внимание читателя.

Можно сказать, что вопрос о библии для детей зародился в протестантстве еще во времена Лютера. Лютер не высказался с полной определенностью по этому вопросу, но из многих его замечаний видно, что этот вопрос ему уже преподносился, и реформатор был на стороне особой школьной библии. Так, советуя ежедневное чтение Св. Писания взрослым, Лютер назначает только некоторые книги для этого чтения, а не всю библию. В предисловии же к Новому Завету он говорит о Евангелии Иоанна и посланиях ап. Павла: «Вот книги, которые показывают Христа и научают всему, что тебе нужно знать, так что ты счастлив, хотя бы никогда не видел другой книги и не слышал другого учения». В виду таких воззрений самого Лютера уже в его время появились сокращенные издания библии, предназначавшиеся для юношества. В 1525 г., например, явилось «Topi biblici или краткое руководство для юных христиан» Иоанна Тольца. Тогда же Дитрих издал Summarien zur alten und neuen Testamente или сборник извлечений из библии, а Валентин Тротцендорф выпустил в свет Rosarium или сборник библейских изречений. Сокращенная библия в рассматриваемое время начала уже проникать и в школы. В 1528 году Саксонским школьным положением было определено, чтобы в школах из библии читали и изъясняли Евангелие Матфея, а для более взрослых детей допускалось и чтение посланий ап. Павла к Тимофею, или же 1 послания Иоанна и кн. Притчей. Других книг ученики не должны читать, потому что, говорилось в положении, «бесполезно обременять юношество трудными и возвышенными книгами, как делают некоторые учителя, изучая ради тщеславия кн. Исайи, послание к Римлянам, Евангелие Иоанна и др.». По примеру саксонских школ и в школах веймарских, брауншвейгских и пфальцских принято было в рассматриваемое время читать только избранные отделы, а не всю библию. По мере того как крепла идея школьной библии, умножались попытки издания этой библии, при чем, конечно, постепенно уяснялись задачи и характер издания. В 1582 г. Мих. Неандер высказывал мнение, что детям должно дать в руки такую малую библию, в которой бы были собраны все замечательные места Св. Писания, говорящие de omnibus capitibus doctrinae christianae, de vita pia decent, de sanctis moribus. Неандер предполагал сделать извлечение из всех библейских книг, по порядку глав, на двух языках – латинском и немецком, и текст снабдить краткими примечаниями. В виде опыта Неандр и издал такую сокращенную библию под заглавием: Panareton sive Biblia latina germanica. Несколько позже явилось другое подобное издание библии с указанием отделов, назидательных для школьников и народа. Это издание было сделано Паппом.

Отношение немецких педагогов к вопросу о школьной библии изменилось несколько с возникновением пиетизма. В это время является стремление поднять значение библии в системе воспитания и образования, и многие педагоги начинают требовать введения в школах обязательного чтения всей библии. Так Август Герман Франке в своем наставлении о воспитании детей в духе благочестия писал: «чтение Св. Писания должно начинать тотчас, как только возможно, и при этому нужно, чтобы детей заставляли читать все Св. Писание от начала до конца, дабы сами они узнали то, что доселе изучали по катехизису и по устным наставлениям». Чтобы дать возможность иметь библию каждому школьнику, многие школы приобретали экземпляры библии на церковные средства. Однако же мысль о сокращенной библии не заглохла и в указанное время, и сокращенные издания библии продолжали появляться. Идея школьной библии в рассматриваемое время нашла для себя даже такого авторитетного защитника, как философ Локк. В своих «Мыслях о воспитании» касательно этого Локк, между прочим, говорит следующее: «Что касается библии, которая обыкновенно дается детям, чтобы упражнять и развивать их способность к чтению, то я думаю, что сплошное чтение ее, глава за главой, в том порядке, как они идут в книге, до такой степени не приносит детям никакой пользы как относительно усовершенствования их в процессе чтения, так и по отношению к их религиозному образованию, что, может быть, ничего хуже и придумать нельзя. Ибо какое удовольствие или поощрение может находить ребенок, упражняясь в чтении тех частей книги, в которых он ничего не понимает? И как мало соответствуют умственному развитию ребенка Закон Моисеев, Песнь Песней Соломона, пророчества в Ветхом Завете и послания с Апокалипсисом в Новом!... Какая странная смесь мыслей должна образоваться в голове того дитяти, которое в своем нежном возрасте читает все страницы библии, одну за другой, как Слово Божие, не делая между ними никакого другого различия! Я склонен думать, что это обстоятельство у некоторых людей было настоящей причиной, почему они потом, во все продолжение своей жизни, никогда не имели ясных и определенных мыслей об это предмете.⁴ Локк находит, что только некоторые части библии должны быть предлагаемы детям, например, история Иосифа, Давида и Голиафа, Давида и Иоанафана, так как эти отделы возбуждают желание чтения и содержать полезные и понятные наставления. Для ознакомления с учением Иисуса Христа Локк признает целесообразными извлечения из библии важнейших и яснейших мест и одобряет катехизис доктора Вортингтона, в котором ответы на вопросы о вере и нравственности изложены библейскими текстами.

В таком положении находился вопрос о школьной библии до половины XVIII в. С половины прошлого столетия, в области мысли вообще и богословия в частности стало, как известно, преобладать либеральное, рационалистическое направление. Значение библии в это время унижалось до крайности. Исследователи, порвавшие связь с церковными преданиями, стали видеть в библейских книгах, особенно ветхозаветных, не богодухновенные священные произведения, а простые памятники «седой древности», плохо сохранившиеся, наполненные легендарными сказаниями и грубыми, отсталыми воззрениями. Под влиянием такого рода взглядов, естественно, должно было измениться и отношение к вопросу о школьной библии. Многие педагоги в это время, действительно, высказываются вообще против употребления библии в школах. В 1798 г., например, в журнале «Ежегодник Прусской Монархии» была помещена статья о воспитании в детях патриотизма. Автор этой статьи, между прочим, как одно из средств для развития в детях патриотизма, рекомендует введение в школе, в качестве книги для чтения, «истории жизни и войн Фридриха Великого», при чем выражает сожаление, что в школах, в особенности народных, и доселе еще читают и изучают историю библейскую. «Это» , –говорит анонимный автор, – «педагогическая ошибка наших суеверных предков. Что есть в библии исторического, то не соответствует духу нашей религии, в особенности история Ветхого Завета. В мире не может быть ничего более ничтожного, чем народ, который никогда не возвысился до значительной культуры и был изумительно равнодушен к своим образованным современникам. Знает ли что-либо сын нашего отечества о Давиде и Соломоне или нет – весьма не важно; но великого курфюрста, великого короля он должен знать. О Синае и Мории ему не нужно знать, но о белой горе близ Праги, о битвах при Лейдене, Росбахе, Кунерсдорфе и Лаутерне он должен получить точнейшие сведения». Кроме общего духа времени, враждебного библии, не без влияния на занимающий нас вопрос прошло и то дидактическое движение конца XVIII века, которое называется филантропизмом и главным выразителем которого был Бернард Базедов. Как известно, по вопросу о религиозном образовании Базедов держался того мнения, что детей должно обучать общей религии, в которой бы не было вероисповедных особенностей. У последователей же Базедова эта пропаганда общей безысповедной религии сводилась уже в сущности к отрицанию религиозного образования в школе. Развивая свой основной принцип, они восставали против преподавания детям св. истории, вследствие присутствия в ней чудесного элемента, заговорили о неполной чистоте проводимых в ней религиозных и нравственных понятий, о библейских повествованиях, затрагивающих чувство стыда и рисующих человека в неприглядном свете. Последователи филантропизма составляли даже разного рода моральные рассказы, с целью противопоставить их св. истории и вытеснить ее из школы. Они же настаивали и на необходимости предварительных изменений и сокращений в библии, даваемой детям. Следствием всего сказанного явилось то, что многие педагоги, уступая духу времени, не хотели допустить в школы библию в целом ее составе. Сокращения библии, при этом, разумеется, уже делались не столько по педагогическим мотивам, как было прежде, сколько под влиянием общих богословских воззрений времени. Выходившие с половины прошлого века издания школьной библии обыкновенно отражают на себе характер эпохи, которая единственным критерием всего считала человеческий разум и в развитии его и обогащении сведениями поставляла главнейшую цель воспитания. Из многочисленных образцов библии для детей, вышедших в рассматриваемое время, пользовались наибольшей известностью «Маленькая библия для детей» Гагера (1749), «Учебная библия» Церреннера (1799), «Малая библия» Наторпа (1802), «Малая библия для юношества, годная и для взрослых» Шерера (1803) и др. Чтобы судить о взглядах рассматриваемой эпохи на вопрос о библии для детей, сделаем характеристику некоторых из указанных изданий.

Библия Гагера носит длинное и витиеватое заглавие: «Малая библия для детей, в которой легким и приятным образом изложены для нежного возраста важнейшие пункты учения о вере и житейских обязанностях, с биографией блаж. Мартина Лютера, с хронологическим указателем до нынешнего времени; в ней же жизнеописание четырех великих и двенадцати малых пророков, четырех евангелистов и апостолов». 1 часть. «Малой библии 2-я часть, в которой кратко указано содержание каждой библейской книги и везде даны основательные ответы на полезные и интересные вопросы из Ветхого и Нового Завета» (Лейпциг 1749). В предисловии к первой части своего труда автор, между прочим, обращается к читателям с такими словами: «доселе я имел случай выпустить в свет несколько сочинений, целью которых было временное благополучие вверенного мне школьного юношества, хотя там и сям я внес напоминания, побуждающие не упускать из виду и вечное блаженство; теперь я радуюсь, что издатель этих листов дал мне случай через напечатание сделать известным сочинение, которое имеет в виду содействовать вечного блаженства». Вот и те библейские вопросы, решением которых предлагает занимать школьников Гагер. «Может ли Бог смеяться?» – «Да, Св. Писание говорит об этом». Пс. 2:4, 36:13 – «Что находится выше Бога?» –«Венец, который Он имеет». Апок. 6:2 – «Сколько раз встречается у евангелистов имя Иисус?» – «У Матфея 142 раза, у Марка 97 раз». «Где Иисус Христос преподает поселянам полезные правила предсказания погоды?». Матф. 16:2–3. – «Кому Бог повелел взять блудницу?». Осии 1 и 3 гл. – «Какая женщина хотела сделать насилие над мужчиной?» Жена Потифара. «Какие женщины кормили своих братьев и могли также сказать: здесь похоронен мой муж, твой муж, нашей матери муж, твой отец, мой отец, наших обоих детей отец?». «Дочери Лота». «Какая женщина прогуляла свою честь и невинность?». Быт. 34:2.

Более серьезным представляется другое из названных выше сокращенных изданий библии, именно издание Церреннера. В предисловии к этому изданию Церреннер мотивом для него выставляет то, что многие учителя сами не способны сделать удачный выбор отделов для чтения, а существующие извлечения из библии не соответствуют своей цели. Церрреннер имел в виду предложить такую сокращенную библию, которую бы безопасно было дать в руки детям и которая бы, с тем вместе, служила пособием и для самих преподавателей. Последнюю цель Церреннер преследует в примечаниях, которыми снабжена его библия. Для достижения же первой цели он устранил из библии многие главы и изменил некоторые выражения, казавшиеся ему соблазнительными. Так, в Быт. 4:1, вместо стоящих здесь слов: «Адам познал Еву, жену свою, и она зачала и родила Каина» у Церреннера читается: «Адам и Ева имели многих детей. Прежде всего они получили от Бога сына, которого назвали Каином; второй же сын, который потом родился у них, назывался Авель». В Пс. 50:7 слова: «я в беззаконии зачат и во грехе родила меня мать моя» Церреннер заменяет такими: «ибо я родился со грехами и грешником явился в мир». Вообще во всех местах выражения «беременна», «рождать», «познать», «зачать», «преспать» у Церреннера устранены или изменены. Далее у Церреннера многие главы опущены совсем, а некоторые (напр., Быт. 5:20, 21 и 25) изложены словами издателя. Сокращений сделано больше в Ветхом Завете, но есть сокращения и в Новом Завете: напр., Апокалипсис Иоанна Богослова занимает только два листа. Что касается примечаний, которые назначались издателем собственно для учителей, то в них, как дан дух времени, мы встречаем своеобразное, рационалистическое объяснение чудес. Так, например, чуда сошествия Святого Духа в виде огненных языков объясняется как «электрическое, подобное молнии, естественное явление».

Еще более сокращений и изменений представляет «Малая библия» Наторпа. Здесь, прежде всего, многие книги соединены и переработаны в одну (Исход, Левит и Числа, Кн. Царств и Паралип.). Кн. Притчей Соломона и Кн. Иисуса сына Сирахова изложены не в порядке глав, а в систематическом порядке содержания. Все пророческие книги занимают только 35 страниц, при чем опущен даже такой отдел, как 53-я гл. Исайи. Кроме того, везде в библии Наторпа устранено разделение на главы и стихи и изменен язык Лютерова перевода. Принятые в «Малую библию Наторпа отделы имеют особые надписания, которые также обращают на себя внимание своим особенным характером. В числе этих надписаний есть, например, такие: «Самуил помазывает Давида в цари или не должно ценить человека по одежде». «Навал или неблагодарность и грубость». «Вызывание мертвых в Аэндоре или мир желает быть обманутым». «Давид в войне против Аммонитян и Сириян или мы все согрешаем».

Такое слишком свободное, а иногда и легкомысленное обращение с библией, назначаемой для школ, однако же не везде было встречено с одобрением. Так, в Пруссии введение в народные школы библии для детей было решительно воспрещено министерским циркуляром 18 ноября 1814 г. В этом циркуляре сначала высказывается сожаление о том, что ученики народных школ мало знакомятся с библией и этим объясняется упадок нравственности в народе. «Но, говорится далее, употребление в народных школах извлечений из библии способствует этому незнакомству с библией столько же, сколько и окончательное удаление библии из школы. Оно одобряет мысль, что все существенное содержится в извлечениях, а все остальное имеет мало цены. Оно затрудняет глубокое проникновение в дух, которые веет во всем Писании, и в основные воззрения, которые господствуют в нем повсюду. Для веры, как и вообще для образования духа христианина, требуется более, чем понимание отдельных избранных мест. Так как употребление сокращенной библии удаляет от юношества полную библию, то этим ослабляется доверие к ней и противодействуется ежедневному близкому обращению с ней, – обращению, которое имело место прежде и благодаря которому библия была и может быть вновь источником благословения для отдельных лиц, как и для целого общества. Наконец, кто подумает, что от приготовляющих извлечения из библии зависит – дать народу то, что хотят они, тот не без величайшей скорби поймет, что подлинная и непоколебимая основа христианских истин у народа совершенно отнята будет, когда извлечения станут на место библий». Министерским циркуляром определяется, чтобы во всех лютеранских школах Пруссии употреблялась полная библия; при этом ученикам и ученицам, которые могут читать с некоторой свободой, рекомендуется давать в руки Новый Завет, а тем, которые приготовляются к конфирмации или уже конфирмованы, – все Св. Писание Ветхого и Нового Завета.

Приведенный циркуляр был причиной того, что в Пруссии вопрос о школьной библии надолго сошел со сцены, и изданий ее не предпринималось в течение пятидесяти лет. Но в других местах Германии вопрос по-прежнему продолжал занимать всех, кто интересовался делом начального образования. В особенности это должно сказать о Саксонии, где с первой четверти настоящего столетия вышло несколько опытов сокращенной библии. Из этих опытов можно указать труды Энгеля («Дух Библии для школ и дома» 1824, Критца («Ветхий Завет в извлечениях») и Цоллера. Подобно отмеченным выше, и эти труды отличаются слишком свободным отношением к библии и настолько ее изменяют, что библия для детей является совершенно непохожей на полную библию. Например, библия Энгеля содержит библейскую историю Ветхого Завета (стр. 1–189), затем историю новозаветную и описание разрушения Иерусалима (190–372); далее следует отдел «библейское вдохновение в священных песнях» (песни Моисея Исх. 15 и Втор. 32–33, Песнь Давида 2 Ц. 22, 23 и Пс. 18) и «библейское учение веры и нравственности». Последний отдел изложен частью словами библейских писателей, а частью словами самого Энгеля, при чем однако же предполагается заучивание тех и других наизусть. Подобно Энгелю и Цоллер сделал такие изменения и опущения в своей «детской библии», что в ней нельзя уже узнать библии, принимаемой церковью. В ней нет истории всемирного потопа, истории Лота, опущены евангельские сказания о чудесах Иисуса Христа и даже не имеется повествования о Рождестве Христовом! Несмотря на это, Цоллер называет свою книгу – «книгой введения для юношества, книгой обозрения, повторения и назидания для старших, книгой для чтения и обучения в школе, книгой для семейного круга».

Движение в пользу школьной библии значительно оживляется в Германии с сороковых годов настоящего столетия. С этого времени в педагогических и богословских журналах начинает появляться множество статей, написанных для разъяснения и в защиту идеи школьной библии. В особенности горячим сторонником этой идеи в сороковых годах был Келль, издатель «Саксонского педагогического листка». Статьи Келля, помещавшиеся в названном журнале, имели большое влияние и побудили директора школ Хаушильда от лица многих лейпцигских профессоров, пасторов, учителей и простых граждан обратиться в 1853 г. к саксонскому министерству с письменным прошением о введении в низшие школы сокращенной библии. Прошение это однако же не имело успеха, так как правительство было против движения, идущего из педагогических сфер. Тем не менее движение разрасталось: вопросом о школьной библии заинтересовались и профессора университетов, авторитетный голос которых имел большое влияние на ход дела. Вскоре прошения об официальном введении школьной библии стали поступать к саксонскому министерству из многих мест. В то же время появились новые опыты сокращений библии, вызвавшие оживленный обмен мнений между сторонниками и противниками идеи школьной библии и способствовавшие развитию движения. Для содействия делу школьной библии, между прочим, предпринимались даже и такие издания, как вышедший в 1827 г. в Цюрихе сборник библейских мест, касающихся отношений полов. Среди защитников школьной библии были лица, которые собственно имели в виду совершенно вытеснить библию из школы. Таков был, например, Больман, настаивавший на сокращении библии потому, что в ней говорится о чудесах, а чудес быть не может. Но справедливость требует сказать, что вообще в Германии исходным пунктом защитников школьной библии было не отрицание библии, как Слова Божия, а уважение к нему.

Начиная с семидесятых годов, движение в пользу школьной библии принимает особенно широкие размеры: вопрос о ней не сходит со страниц периодической печати, является первым и необходимым вопросом всех педагогических съездов. Число сторонников идеи школьной библии при этом все увеличивается, и голоса против нее раздаются все реже. В последние годы за школьную библию высказывались многие ферейны педагогов, как Берлинский, Гамбургский, Герлицкий, собрание законоучителей высших школ Рейнской провинции, конференции пасторов и проповедников в Эльзасе-Лотарингии и Брауншвейге, наконец провинциальные синоды Вюртембергский и Саксен-Веймарский. Школьная библия теперь введена уже официально во многих местах Германии, не исключая и Пруссии. Вообще нужно сказать, что хотя рассматриваемый вопрос не получил еще окончательного разрешения, однако же мнение защитников идеи школьной библии начинает в Германии торжествовать и в скором времени обещает быть общепризнанным.

Что касается позднейших изданий школьной библии, то лучшими из них считаются четыре: Гоффмана, Фелькера, Гларнское и Бременское. Защитники идеи школьной библии обыкновенно останавливаются на одном из этих изданий, как на образцовом. Характерные черты этих изданий таковы. Издание Р. Гоффмана, известного профессора Лейпцигского университета, имеет такое заглавие: «Школьная библия. Библейская история и учение в подлинном слове для высших отделений евангельской школы» (1-е изд. 1875 г. и 4-е изд. 1892). Это издание во многом отличается от полной библии, и прежде всего расположением книг. Ветхозаветные учительные и пророческие книги в библии Гофмана не отдельно помещены, а вставлены в соответствующие места книг исторических; параллельные повествования ветхозаветных книг соединены вместе и переработаны; в первом издании даже из всех Евангелий сделано одно последовательное повествование. Следующая особенность рассматриваемой библии состоит в том, что в ней устранено разделение текста на главы и стихи, а вместо этого существуют подробные оглавления в начале каждого большого отдела. Кроме этого, в начале каждой библейской книги у Гоффмана имеются краткие введения, в которые однако же внесены результаты новейшей критики: так, например, здесь отрицается подлинность 2-ого послания ап. Петра и опровергаются возражения против подлинности пастырских посланий. Сокращения в библейском тексте, допущенные Гофманом, очень значительны, так что ветхозаветные книги занимают у него только 724 стр. Библия имеет и приложения, именно хронологическую таблицу израильских и иудейских царей, с перечислением современных им пророков, и общий очерк истории иудеев в период от заключения канона до Рождества Христова. Библия Гоффмана была встречена с одобрением и скоро сделалась настолько популярной, что появился, с одной стороны, перевод ее на армянский язык, а с другой, подражания ей среди католиков.

Издание Фелькера (Библия или Св. Писание В. и Н. Завета по немецкому переводу Лютера для школы и дома⁵. Гера. 1889 г.) близко подходит к рассмотренному выше и отличается от него главным образом приложениями. В числе приложений здесь мы находим четыре карты Св. Земли и Иерусалима, затем синопсис 4-х Евангелий, изложение позднейших сказаний об апостолах и очерк истории иудеев от Ездры до времени Иисуса Христа. Издание Фелькера также было встречено с одобрением и скоро заняло почетное место среди других подобных ему трудов. Это именно издание допущено в прусские школы, кобург-готские и др.

Еще большей популярностью, чем указанные два издания, пользуется издание Гларнское: Библия для семьи. Извлечения из Св. Писания для домашнего назидания и для обучения юношей (1-е изд. 1887, 3-изд. 1892). Мысль об этом издании принадлежит Обществу швейцарских проповедников. Это же общество собрало значительный капитал на акциях с целью издания библии в возможно большем количестве экземпляров и продажи ее по возможно дешевой цене. Издание делалось с большой осмотрительностью. Для редактирования была образована комиссия из пяти швейцарских пасторов различных направлений, под председательством ортодоксала пастора Геера. Кроме того, в редактировании принимали участие еще 120 лиц, богословов и педагогов, которым посылались для просмотра и замечаний пробные листы печатаемой библии. Результатом этого явилось то, что Гларнская библия, по общему мнению, более свободна от односторонности и субъективизма, чем другие издания. Сокращения в этой библии сделаны по принципу педагогическому и этическому. Некоторые книги в ней опущены, именно Паралипоменон, Есфирь, Песнь Песней, кн. пр. Авдия и Наума. Удержанные книги размещены в традиционном порядке, за исключением того, что отдел Ис. 38:9 и далее вставлен в 4 Цар., а Пс. 18 – в заключение 2 Цар. Повторяющиеся повествования оставлены однажды. Евангелия изложены отдельно, но параллельные известия Ев. Матфея и Луки взяты один раз и, притом, из того Евангелия, где они наиболее подробны. Разделение на главы и стихи в рассматриваемой библии сохранено, при чем в начале отделов и глав имеется указание содержания. В некоторых местах под текстом имеются примечания. В числе приложений к библии находится указатель чтений на известные времена и случаи, хронологическая таблица событий от исхода евреев из Египта до разрушения Иерусалима и две больших карты с несколькими малыми. Библия, заключающая только 670 стр., имеет удобный формат, хорошо напечатана и стоит на наши деньги около 80 коп.

Внутренние и внешние достоинства Гларнской «библии для семьи» были причиной того, что она вызвала хвалебные отзывы и в течение короткого времени в громадном количестве экземпляров распространилась в Германии, Швейцарии и Австрии. Однако же, наряду с одобрительными отзывами о библии, были высказаны и порицательные. Главным основанием для порицания ее послужило то, что текст ее в некоторых местах значительно уклоняется от Лютерова перевода. Поэтому библейское общество в Бремене предприняло новое издание школьной библии, которое и вышло в 1894 году, под заглавием: «Школьная библия. Библия в извлечении для юношества в школе и дома, обработанная по поручению Бременского библейского общества». Это издание, подобно Гларнскому, сделано было с большой тщательностью, при участии 43 богословов. Особенности его таковы. В Бременской библии нет кн. Есфири, Песни Песней, кн. Авдия и Наума, а из новозаветных книг – послания ап. Иуды. Но в тех местах, где должны бы следовать эти книги, сделаны краткие замечания: так, о кн. Есфирь замечено, что она «повествует о происхождении иудейского праздника Пурима во время Ахашвероша или Ксеркса», а о послании Иуды: «предостережение от порочных искушений». Те места библейские, которые могут подать повод к неправильному пониманию, в бременском издании изменены (например, Исх. 12:36) или опущены, как Суд. 3, 2Цар. 10, Еккл. 3:19 и др. Кроме того, издатели внесли в библию и несколько критических замечаний: например, 1Иоан. 5:1 напечатали под текстом, как слова неподлинные, а касательно отдела Иоан. 7:1–11, помещенного в тексте, сделали оговорку, что в древнейших рукописях Евангелия этого отдела не существует. В приложениях, которыми снабжена библия, находятся краткие объяснения малоизвестных предметов и непонятных слов и выражений, затем хронологическая таблица библейских событий и 6 карт (передней Азии, Синайского полуострова, древнего Ханаана, Палестины в новозаветное время, Иерусалима и путешествий ап. Павла). Внешняя сторона издания производит хорошее впечатление, а весьма низкая цена книги (2 марки) делает ее доступной большинству.⁶

Такова в кратких чертах история вопроса о библии для детей и таковы наиболее известные опыты издания этой библии.

Противники идеи школьной библии обыкновенно усматривают в движении в пользу ее одно из проявлений современного религиозного либерализма и индифферентизма. Издание для детей особой библии, по их взгляду, есть неуважение к Слову Божию, попытка исправлять его. Такое издание, будто бы, может только содействовать развитию произвола в отношении богодухновенных писаний, подрывать в юных поколениях уважением к этим писаниям, – вообще постепенно вытеснять библию и самое христианство. Действительно, мы видели, что среди защитников школьной библии были такие, которые, настаивая на необходимости сокращений в библии, имели в виду собственно совершенное удаление последней из школы. Однако же, справедливость требует сказать, что в Германии, особенно в последние годы, за исключением единичных случаев, исходной точкой указанного движения служило не отрицание библии, как Слова Божия, а глубокое к ней уважение и желание наиболее благотворного воздействия ее на детскую душу.⁷ Поэтому среди защитников школьной библии мы видим и богословов католических, которые, как известно, в религиозном либерализме заподозрены быть не могут. Сторонники школьной библии, далее, вовсе не требуют, – как это кажется их противникам, – того, чтобы каждому предоставлено было делать сокращения в библии по-своему. Напротив, они настаивают на необходимости выработки ясных и определенных принципов для этих сокращений, и, например, издатели Гларнской библии отнюдь уже не могут быть обвиняемы в легкомысленном обращении с библией.

Как несправедливо осуждать идею школьной библии за ее мнимый либерализм, так нельзя согласиться и с тем возражением противников ее, что эта идея по существу своему есть идея католическая, что издание особой библии для детей равносильно католическому запрещению читать мирянам библию. Дело в том, что этим изданием вовсе не имеется в виду отнять полную библию из рук людей взрослых: напротив, одна из задач этого издания – воспитать благоговение и любовь к полной библии. Кроме того, нельзя не видеть, что идея школьной библии вытекает совсем не из того принципа, на котором покоится католическое запрещение мирянам читать библию. Последнее имеет своим исходным пунктом клерикальные тенденции католичества, тогда как в основе первого лежат мотивы исключительно педагогические.

Если теперь рассмотреть эти мотивы, то, нам кажется, нельзя не признать их справедливыми и серьезными, а значит, и вызванное ими движение имеющим свой raison d’ȇtre.

Первым и главным побуждением к изданию особой библии для детей обыкновенно выставляют то, что в полной библии, особенно в ветхозаветных книгах, содержится немало мест, где слишком открыто и даже подробно говорится о скрываемых отношениях полов, где прямо называются действия и вещи, о которых, по теперешним нашим понятиям, требуется умалчивать. К числу этих мест принадлежат, например, отделы: Быт 19:30–38, 29:31 – гл. 30, гл. 38; Исх. 22:16–19, Лев. 15:16–33, 18, 20; Числ. 25:1–8; Втор. 22:13 – гл.23:2, 10, 13, 17; 25:11–12, 27:20–23; Суд. 16:1–3; 19, 20:4–6; 21:11–12; 2Цар. 11:2–5; 13:1–20; Иезек. 16, 23; Дан. 13; Сир. 30:21; Рим. 1:26–27 и др. Здравая педагогика предписывает удерживать детей от такого чтения и от таких разговоров, которые затрагивают чувство стыдливости, могут портить детское воображение и обогащать детей известного рода запрещенными сведениями, вредными для их возраста. Перечисленные библейские места содержат именно такого рода сведения. Поэтому, если не даются детям в руки обыкновенные книги с этими сведениями, то не должны быть в руках у них и указанные отделы библии. Если справедливо требовать первого, то еще более, по-видимому, права настаивать на втором. Библия, как богодухновенная книга, как слово самого Бога, имеет в глазах детей великий авторитет, несравненно больший, чем другие книги. Отсюда, возможно, с одной стороны, что и содержащиеся в библии запрещенные сведения и соблазнительные выражения будут казаться детям освященными высшим авторитетом и потому совершенно естественными, всегда и везде позволительными. С другой стороны, может случиться и то, что присутствие указанных сведений и выражений в библии будет подрывать в глазах детей и самый авторитет библии; у них легко может возникнуть недоумение: каким образом библия считается богодухновенным произведением, Словом Божиим, когда содержит рассказы и выражения, не допускаемые в обыкновенные книги и не принятые в приличных разговорах. И действительно, у многих неуменье понять указанные отделы поселяет подозрение к библии, остающееся на всю жизнь. Допустить же, что перечисленные библейские места пройдут для детей незамеченными, весьма трудно. Некоторые немецкие педагоги свидетельствуют по опыту, что в школах даже существуют списки этих мест, доступные всем и преемственно переходящие из курса в курс. В педагогических немецких журналах помещено немало писем матерей, в которых высказываются сетования на то, что дети, возвращаясь из школы, отыскивают, по указанию товарищей, известные библейские места или же обращаются за разъяснением некоторых соблазнительных выражений, взятых из библии. Некто Фриц Шульце, немецкий педагог, даже говорит: «из своего собственного опыта знаю, что не только я, но и мои сотоварищи по школе первые противонравственные понятии о половых отношениях заимствовали из библии».

Противники школьной библии указывают на то, что путем сокращений библии мы все-таки не предохраним детей от знакомства с запрещенными сведениями, и потому сокращения эти не нужны. Конечно, у всех современных детей есть много средств для того, чтобы рано поучаться совсем не поучительным и не нужным для них вещам, а некоторые из детей самой судьбой поставлены в такие жизненные условия, что это поучение является для них неизбежным. Но все-таки можно спросить: зачем увеличивать число существующих средств для этого? Зачем, давая в руки детям настольную книгу с запрещенными сведениями, обогащение ими делать как бы обязательным? Зачем предлагать эти сведения и тем детям, которые, благодаря сочетанию счастливых жизненных условий, могли бы иными путями и не узнать о них до более зрелого возраста?

Впрочем, противники школьной библии говорят, что перечисленные выше библейски отделы не только не представляют никакой опасности в нравственном отношении, а, напротив, будут для детей даже особенно назидательны. В этих отделах, рассуждают, не только называются по имени известные грехи, но и сообщается об осуждении их божественным приговором и о наказании самим Богом. Потому указные отделы будто бы могут скорее предохранять от греховных мыслей и желаний, чем располагать к ним, и, устраняя эти отделы из «библии для детей», мы лишаем последних одного из могущественных воспитательных средств. Но и такие соображения едва ли могут быть признаны справедливыми. Дело в том, что в перечисленных библейских отделах обыкновенно подробнее говорится о самих грехах, чем об осуждении их и наказании за них. О последнем иногда, как, например, Быт. 19, не упоминается совсем, иногда замечается только мимоходом. Поэтому назидательными для детей, в смысле предупреждения от греха, указанные отделы едва ли будут. Кроме того, ведь человеческая природа, в частности и детская, всегда склонна более к злому, чем к доброму, и нужно предположить, что при чтении указанных отделов, внимание детей, – нравственное чувство которых еще недостаточно развито, воля слаба, а нехорошие инстинкты уже пробуждаются, – скорее остановят самые картины греха, чем осуждение его.

Кроме отмеченных мест, защитники школьной библии указывают и на другие, которые, будучи недоступны детскому пониманию, могут ослаблять в детях чувства благоговения перед Богом и Его Словом, могут породить разного рода сомнения. В Библии, например, рассказывается о нескольких, по-видимому, жестоких деяниях, совершенных и по нарочитому повелению Самого Бога (1Цар.15), или Его избранниками (например, 2Цар.10:18; Суд.2:15–30). В учительных книгах, далее, есть выражения, которыми, по-видимому, отрицается загробная жизнь (Еккл.3:21; 9) или одобряются чувства и желания, несовместимые с духом Нового Завета и осуждаемые принятым кодексом нравственности (Пс.68, 136). По существу своему эти выражения, конечно, не заключают ничего противного богооткровенному учению, но тем не менее они требуют обстоятельного объяснения, – без него же могут ложно направлять религиозное чувство. Такое объяснение дети не всегда могут получить, и нужное в этом случае объяснение едва ли даже доступно детскому пониманию. Поэтому, заключают сторонники идеи школьной библии, лучше устранить эти места из библии, предназначаемой для детей.

Из сказанного видно, что места, могущие соблазнять и вводить в недоумение незрелый детский ум, указываются главным образом и даже почти исключительно в ветхозаветных книгах. Действительно, в этом отношении есть различие между ветхозаветными и новозаветными писаниями. Откровение новозаветное с самого начала имело быть проповедуемо во всех концах земли, людям всех наций, званий и состояний. Поэтому и новозаветные писания, содержащие это откровение, имеют характер универсальный и в большей своей части без особенного напряжения и подготовки понятны всякому, кто ищет в них назидания. Откровение ветхозаветное первоначально и прежде всего имело в виду один народ, – народ избранный. Отсюда и в книгах, в которых заключено это откровение, должны были напечатлеться и напечатлелись черты, отражающие особенности и характер жизни древнееврейской и вообще восточной. Но известно, что евреи, как и все семиты, имели свою особую духовную организацию, особый склад мысли и развитие чувств. Да и вообще жизнь восточная с давних пор выработала специальные формы, своеобразные взгляды, весьма отличные от наших и не всегда нам понятные. Вследствие этого все произведения, вдохновленные восточным небом, резко отличаются от произведений народов арийских, и для понимания их необходимо прежде проникнуть в дух восточного народа, узнать особенности восточной жизни и мысли, – нужна, словом, известная научная подготовка и умственная зрелость. Конечно, о богодухновенных писаниях ветхозаветных, которые изображают времена древнейшие и не только отражают особенности жизни востока, но и повествуют о таинственных путях домостроительства нашего спасения, – это должно утверждать в особенности. Если приступать к чтению этих писаний без нарочитой подготовки, без общих богословских познаний, то в них можно найти много такого, что покажется как выражался один из древних толковников, ἀδύνατα καὶ σκάνδαλα, и во всяком случае назидательность их в значительной мере будет потеряна. Известно, что уже александрийские иудеи, забыв отечество, усвоив западные, греческие понятия, соблазнялись многими отделами ветхозаветных книг и, не сумев осмыслить их в настоящем виде, для устранения соблазна должны были придумывать искусственные, аллегорические толкования. Смущали эти отделы и некоторых толковников из среды церковных учителей, и чтобы оправдать существование их в библии, они должны были также настаивать на аллегорическом смысле их. Понятно, что от детей школьного возраста мы не можем требовать и ожидать ни зрелости мысли, ни научной подготовки к чтению ветхозаветных писаний в полном их объеме. А отсюда опять следует то заключение, что лучше и давать детям в руки только те части библии, которые не могут вызвать у них недоумений и сомнений.

Наконец, необходимость издания особой библии для школы вызывается и тем обстоятельством, что в полной библии есть отделы, которые обыкновенно не читаются. Сюда относятся обширные отделы историко-археологического характера, каковы подробные родословные таблицы, описание устройства скинии, подробные законы о жертвах и других обрядах, законы гражданские. К этим же отделам можно также причислить из ветхозаветных книг некоторые пророческие речи, состоящие из различных исторических и географических указаний, смысл которых не всегда ясен даже и для ученых экзегетов (Мих., Иезек., Исайи), а из новозаветных писаний – Апокалипсис. Эти отделы, вследствие своего особенного характера, настолько непонятны для детей, что являются как бы книгой за семью печатями, и потому, естественно, назидательного значения иметь не могут. Между тем, опущение этих не читаемых отделов в школьной библии дало бы возможность сделать дешевое и хорошее издание последней, – что, конечно, содействовало бы бóльшему распространению ее.

Таковы общие соображения, приводимые защитниками школьной библии. Кроме этих соображений для решения занимающего нас вопроса можно воспользоваться еще некоторыми прямыми свидетельствами библии и затем указаниями древнейшей ее истории.

Противники школьной библии свои протесты обыкновенно подкрепляют ссылкой на те места Св. Писания, где запрещается прибавлять что-либо к божественным словам и заповедям или что-либо отнимать от них. Так, указывают на повеление Моисея, данное еврейскому народу: «не прибавляйте к тому, что я заповедую вам, и не убавляйте от того» (Втор.4:2); затем, на слова Самого Иисуса Христа: «итак, кто нарушит одну из заповедей сих малейших и научит так людей, тот малейшим наречется в царстве небесном» (Мф.5:19) и другая – «скорее небо и земля прейдут, нежели одна черта из закона пропадет» (Лук.16:17); наконец, приводят место из Апок. (Апок.23:18): «свидетельствую всякому слышащему слова пророчества книги сей: если кто приложит что к ним, на того наложит Бог язвы, о которых написано в книге сей». Однако же ясно, что все приведенные выражения, если их понимать правильно, не могут быть обращены против школьной библии. Во всех приведенных местах идет речь не о простых сокращениях, не изменяющих сущности Слова Божия, а о таких изменениях, следствием которых является новое, иное благовествование, новый закон и пророчество, отличные от божественных. Если приведенными местами опровергать идею школьного школьной библии, то на основании их же можно бы и восставать и против так называемых священных историй, представляющих извлечения из библейских повествований, и против старого обычая печатать отдельно некоторые книги, как Псалтирь и Евангелие. Таким образом, приведенные места не имеют смысла, усвояемого им противниками идеи школьной библии. С другой стороны, в Свящ. Писании есть иные места, на которые не без права можно сослаться в защиту особой сокращенной библии для детей. В Свящ. Писании, именно, ясно полагается различие между благовествованием для менее совершенных и проповедью для более совершенных. В Свящ. Писании сообщается, что Сам Господь Иисус Христос открывал избранным ученикам тайны Царствия Божия постепенно, по мере их совершенствования. «Еще многое», – говорил Он, – «имею сказать вам, но вы теперь не можете вместить. Когда же прийдет Он, Дух истины, то наставит вас на всякую истину» (Ин.16:12). Подобно этому, и ап. Павел различает между верующими, с одной стороны, «младенцев во Христе», людей «плотских», а с другой – людей «духовных», «мужей совершенных». Первым он предлагал, по его выражению, только «молоко», т.е. начатки, основы христианского вероучения, вторых же питал «твердой пищей». «Я не мог», – пишет он Коринфянам, говорить с вами, братия, как с духовными, но как с плотскими, как с младенцами во Христе. Я питал вас молоком, а не твердой пищей; ибо вы были еще не в силах, да и теперь не в силах» (1Кор.3:1–2). Еще яснее ту же мысль выражает ап. Павел в послании к Евреям: «судя по времени, вам надлежало быть учителями; но вас снова нужно учить первым началам Слова Божия; и для вас нужно молоко, а не твердая пища. Всякий, питаемый молоком, несведущ в слове правды, потому что он младенец. Твердая же пища свойственна совершенным, у которых чувства навыком приучены к различению добра и зла» (Евр.5:12–14). Детей, конечно, мы не можем причислить к совершенным, потому что чувства у них еще «не приучены навыком к различению добра и зла». Отсюда, следуя примеру апостола, мы можем предлагать им только «первые начала» Слова Божия, а не всю библию.

Если мы обратимся теперь к истории употребления библии, то и здесь можем найти некоторое оправдание идеи школьной библии в практике древних времен. Известно, что у иудеев конца библейского периода и начала нашей эры запрещалось читать в синагогах и школах некоторые отделы Писания, трудные для понимания, а именно, историю миросотворения и описание таинственного видения Иезекииля в первой главе его книги. Затем, внимание иудейских книжников обращали на себя и те отделы, в которых неприкровенно говорится о недозволенных отношениях и щекотливых предметах. Отсюда возникло запрещение читать в школах и вообще перед обществом такие отделы, как история Лота и дочерей его (Быт.19), история Давида и Вирсавии (2Цар.11), Аммона и Фамари (2Цар.13), Авессалома и наложниц его отца (2Цар.16). Из боязни соблазна, далее, иудейские книжники книгу Песнь Песней не только запрещали читать лицам, не достигшим тридцатилетнего возраста, но и вообще предписывали объяснять ее в таинственном смысле и читать не теми словами, которые стоят в тексте. По той же болезни соблазна иудейские книжники при чтении библии вообще не произносили или произносили в измененном виде, с корректурами, все названия скрытых членов тела и некоторых физиологических отправлений. В Мишне на этот счет есть такое правило: «кто читает в тексте выражения, касающиеся членов чувственности, так, как они написаны, того нужно заставить замолчать». То же правило в другом памятнике иудейской традиции, в Тосефте, дополняется и поясняется так: «все слова, стесняющие чувство скромности, должны быть заменены другими соответственными выражениями, например, вместо ischgalenah (Втор. 28:39) нужно читать ischcabenah, вместо ophalim (Втор.28:27) нужно читать tichorim, вместо charejonim (4Цар.6:25) нужно читать dibe-jonim, вместо chorajam нужно читать tzohtham, вместо schenim нужно читать memej-raglaim». Не ограничиваясь одними указаниями на необходимые поправки, иудейские книжники прямо вносили эти поправки в списки библейского текста и, таким образом, создавали особую библию для семейного и школьного употребления.

Обращаясь далее ко временам христианским, мы видим, что древние церковные учителя, как вообще в преподавании христианских религиозно-нравственных истин, так, в частности, например, при назначении оглашаемым библейских отделов для чтения принимали во внимание умственную и нравственную зрелость приступающего к научению. О св. Амвросии Медиоланском сообщается, что для чтения оглашаемым он назначал историю ветхозаветных патриархов. Отцы собора Оранжского (441) постановили, чтобы просвещение оглашаемых на первых порах ограничивалось чтением им Евангелия. Подобно этому церковные учителя и при назначении отделов Св. Писания для чтения и изучения детям советовали соблюдать постепенность. Так, блаж. Иероним, давая наставления Лете касательно воспитания дочери ее, рекомендует в выборе для чтения отделов Св. Писания сообразовываться с возрастом и степенью понимания воспитываемой. «Прежде всего», – пишет Иероним, – «она должна учить Псалтирь, которая заменит ей светские песни; потом из Притчей Соломона пусть она научается правилам жизни; из Екклесиаста – презирать мир; в Иове – подражать примеру добродетели и терпения. Отсюда пусть она перейдет к Евангелиям и уже не выпускает их никогда из рук. С сердечным услаждением она должна изучать Деяния и послания Апостольские. Когда она наполнит сим богатством сокровищницу своей души, пусть изучает пророков, Пятикнижие, книги Царств и Паралипоменон, также книги Ездры и Есфирь. После сего она может безопасно приступить и к Песни Песней: иначе, если бы она стала читать ее сначала, то, не поняв, что под чувственными образами воспевается духовный брак, она могла бы соблазниться». Вообще известно, что в церкви с раннего времени вошли в употребление извлечения из библии, сборники библейских отделов, читаемых при богослужении, – и за этими сборниками полная библия, можно сказать, исчезла из обыденного употребления на долгое время. Только изобретение книгопечатания дало возможность иметь в руках полную библию, – и то не на первых порах пользования этим изобретением.

Таковы те соображения, которыми может быть мотивировано издание сокращенной библии для детей и которые должны быть положены в основу самих сокращений. Проведение указанных принципов на деле – вопрос иной, о котором в данном случае мы ограничимся только несколькими замечаниями. Мы не можем, прежде всего, не отметить тех крайностей, в какие впадают иногда защитники сокращенной библии. Так, некоторые немецкие издатели, как мы видели, свои страх перед соблазнительными выражениями простирают до того, что находят нужным изменять или устранять даже и такие слова, как «родить», «непраздна», «обрезание», «чрево», а Цоллер признал необходимым выпустить из своей библии даже историю Рождества Христова! Разумеется, только излишняя, чисто немецкая, щепетильность может найти что-либо особенное в этих выражениях, – щепетильность, во имя которой, например, когда-то порицали Шлейермахера за то, что он, в обращении к венчавшейся аристократке упомянул о рождении в болезни чад и тем затронул будто бы в последней стыдливость самым сильнейшим образом. В действительности же отмеченные выражения, которые дети часто слышат вне школы, едва ли подали кому-нибудь повод к соблазну и нанесли вред чистоте выражения.

Крайностью, далее, должно быть названо и то, когда в своем стремлении – устранять из библии все, могущее ослаблять чувство благоговения перед Богом, – описания жестокостей, обмана, несправедливости – немецкие издатели вычеркивают из детской библии историю братоубийства, рассказ о проклятии Хама, о восхищении Иаковом права первородства и т.п.

Сокращенная библия должна давать ясное представление о полной библии и служить переходной ступенью к последней. Отсюда, понятно, не может быть одобрен такой тип сокращенной библии, когда несколько книг, содержащих параллельные известия, перерабатываются в одну (например, кн. Цар. и Парал., Евангелия), учительные и пророческие ветхозаветные книги вставляются в соответствующие места книг исторических, послания апостольские соединяются с кн. Деяний. Такая обработка библии, очевидно, будет уже совершенно неуместным внесением в библию выводов научной критики, – выводов, как известно, весьма спорных и чрезвычайно неустойчивых. Кроме того, обработанная таким путем библия уже настолько будет отличаться от полной библии, что представит нечто совершенно особое и своему назначению соответствовать не будет.

При издании библии для детей возникает неизбежно вопрос о языке ее. Немецкие педагоги и богословы обыкновенно настаивают в этом случае на том, что язык Лютерова перевода, значительно теперь устаревший и сделавшийся во многих местах непонятным, может и должен быть изменен, в смысле приближения к языку современному. Требование, конечно, справедливое и, сказать кстати, приложимое к нашему славянскому тексту, который, без сомнения, нуждается, по крайней мере, в пояснениях.

В полной библии существует разделение текста на главы и стихи. Некоторые защитники сокращенной библии предлагают устранить это деление, как случайное и не соответствующее содержанию. Последнее, отчасти, справедливо; но, тем не менее, все-таки указанное деление может содействовать большей отчетливости представления о библейском тексте, а потому нет оснований считать его излишним и в школьной библии.

Что касается различных прибавлений, которые делаются немецкими издателями библии для детей, то некоторые из них можно считать ненужными, а другие следует признать полезными. Например, краткие введения в каждую книгу, существующие в библии Гоффмана, а также очерк истории иудеев от Эздры до времени Иисуса Христа, едва ли являются необходимыми, так как библия не имеет в виду собственно быть руководством по истории или исагогике. Такие же прибавления, которые могут служить пояснением к библейскому тексту, нужно признать в библии для детей уместными и полезными. Сюда могут относиться хронологические таблицы библейских событий, рисунки некоторых упоминаемых в библии предметов и, пожалуй, карты Св. Земли.⁸

Наконец, мы должны отметить и те требования, какие предъявляются сторонниками сокращенной библии ко внешним качествам издания. Они желают, чтобы детская библия имела удобный формат, печаталась на лучшей бумаге, лучшим шрифтом и отправлялась в хороший переплет. Желания, думаем, совершенно справедливые. Еще древними замечено, что «большая книга – большое зло», а нынешние педагоги, вероятно, не раз наблюдали, как неудобный формат библии подавал повод резвым школьникам к неблагоговейному отношению к ней, соблазняя избирать ее оружием нападения и орудием шутки. Отсюда видно, что выбор того или иного формата библии не есть дело совершенно безразличное. Имеют значение и прочие, указанные выше, внешние качества. Важно внедрить детям мысль, что библия отличается от других учебных книг, которые постоянно меняются, с годами оставляются и забываются: библия есть книга священная, книга, которая должна служить руководством в течение всей жизни. Весьма естественно желать, чтобы представление о таком значении библии давалось детям уже самим внешним видом ее, отличным от прочих книг.