Память прп. Сисоя Великого⁸¹

Авва Сисой подвизался в IV в. С юности возложив на себя иго креста Господня, он удалился в Скитскую пустыню. Преподобный так преуспел в добродетели и подвижничестве, что вскоре его стали считать образцом для иноков.

Вскоре после смерти св. Антония, когда пустыни Скитская и Нитрийская стали слишком многолюдны, он решил отправиться с учеником Авраамом на внутреннюю гору, где некогда подвизался великий пустынник. К тому времени (ок.357) ее опустошили варвары, совершая набеги. Сисой жил там семьдесят два года, во всем подражая житию прп. Антония⁸².

Один из братий спросил его однажды, во всем ли он сравнялся с великим подвижником. Он ответил: «Если бы у меня имелась хотя бы одна из мыслей аввы Антония, я бы весь сгорел, однако я знаю одного человека, который может, пусть и с трудом, нести мысль аввы Антония»⁸³ . Изредка из Писпира приходил инок и приносил ему провизию. Однажды он не приходил целых десять месяцев. Бродя по горе, Сисой встретил охотника, пришедшего из синайской пустыни Фаран, который не видел людей уже одиннадцать месяцев. Старец вернулся в келью, стал бить себя в грудь со словами: «Ты думал, будто что-то совершил, а на самом деле не достиг и того, что сделал этот мирянин!»⁸⁴

Среди добродетелей, украшавших его душу, особенно ярко блистало смирение. Авва учил приходящих к нему, что оно достигается прежде всего воздержанием, во-вторых, молитвой, а в-третьих, тем, чтобы при всех обстоятельствах считать себя ниже других людей. Он так любил пост и был столь поглощен молитвой, что многие дни мог даже не вспоминать о пище. Однажды ученик Сисоя Авраам обратил его внимание на это. Авва с великой простотой спросил: «Разве мы не ели, дитя мое?» Авраам ответил, что нет, тогда он сказал: «Если так, принеси и поедим»⁸⁵.

Как-то раз некий человек отправился к старцу на гору, взяв с собой сына, а сын по дороге умер. Отец не смутился и с верой понес мертвеца к старцу, с поклоном положил тело к его ногам и вышел. Святой, думая, что отрок пал ниц из-за почтения к нему, сказал: «Встань и выйди!» Тут же мертвый восстал и вышел⁸⁶.

Остановившись однажды у могилы Александра Македонского, старец в оцепенении созерцал тщету земной славы и проливал слезы об обычной доле всякого человека⁸⁷. После этого он вернулся в келью, чтобы в ней укрепляться в надежде на Господа.

Брату, который неоднократно впадал в грех, он сказал: «Поднимайся снова и снова». «До каких пор?» – спросил брат. Старец ответил: «Пока не будешь взят из этой жизни добрым или порочным. Кто каким тогда окажется, тот таким и пойдет туда»⁸⁸.

Когда, завершая жизненный путь, св. Сисой находился при последнем дыхании, сидящие вокруг него отцы увидели, как лицо его просияло, словно солнце. Он проговорил: «Вот пришел авва Антоний». Немного помолчав, добавил: « Вот пришел лик пророков». Затем лицо его еще больше просияло, и он сказал: «Вот пришел лик апостолов». Лицо его светилось, казалось, что он говорит с кем-то невидимым. Отцы спросили, с кем он ведет беседу, святой ответил: «Это Ангелы пришли взять меня, но я молю их оставить меня на короткое время, чтобы я мог покаяться». Старцы возразили: «Тебе нет нужды в покаянии, отче». Тогда он со слезами произнес: «Поистине, я не знаю, положил ли я хоть начало покаянию». Отцы изумились смирению Сисоя и поняли, что он достиг совершенства в добродетелях. После этого лицо его осветилось еще больше, став ярче солнца, и страх объял присутствующих. Старец прошептал: «Смотрите, приходит Господь! Он говорит: «Принесите Мне избранный сосуд пустыни!»» С этими словами св. Сисой предал душу в руки Господа. В этот момент словно молния озарила все вокруг и разлилось благоухание⁸⁹ .