Глава четвертая. Нынешнее состояние Валаамского монастыря с 1839 по 1890 г.

На обширном темени огромной гранитной скалы, на левой стороне Монастырского пролива, расстилается белокаменное здание монастыря со многими возвышающимися над ним серебристыми куполами. На площадку монастыря ведет из-под горы, от самой пристани, гранитная лестница. Лестница эта каменная о 62 ступенях, и сделана при игумене Дамаскине в 1877 г.

Поднявшись по этой лестнице, налево по верху обрывистой 15-ти саженной горы, поставлена между каменных столбов железная решетка монастырского изделия, длиной в 120 саж., по всему протяжению горы до кладбища, направо же возвышается каменная оштукатуренная гостиница. Середину площадки, почти против святых ворот, занимает мраморно-гранитная часовня, воздвигнутая в память посещения монастыря Государем Императором Александром Николаевичем.

Здание монастыря состоит из двух четырехугольников, заключенных один в другом. Вход в монастырь с южной стороны открывают святые ворота; над ними высится купол церкви св. апостолов Петра и Павла; против святых ворот во внутреннем четырехугольнике расположены другие ворота, служащие входом во внутренний широкий монастырский двор. На правой стороне этого двора – вновь выстроенный в 1889 году соборный храм Преображения Господня и под ним – церковь преподобных Сергия и Германа Валаамских и всея России чудотворцев. По углам видны купола церкви Успения Пресвятой Богородицы и бывшей Никольской; на левой против собора небольшое крытое выступившее крыльцо ведет к кельям настоятеля; против ворот – одноэтажный флигель занят общей монастырской трапезой, которая примыкает к зимней каменной церкви во имя Успения Пресвятой Богородицы; над самыми вратами – аптека; в прочих местах ризница и кельи братии.

Это мы обозрели внутренний четырехугольник монастырского здания.

Во внешнем четырехугольнике от святых ворот на запад помещаются во втором этаже кельи «Царские», получившие свое название от пребывания в них Государей Императоров Александра I-го и Александра II-го с Августейшим его семейством во время посещения Ими Валаама; далее – кельи наместника и кельи братии; против святых ворот на северной стороне в одноэтажном флигеле помещается братская больница; среди этого флигеля, возвышающийся купол покрывает двухэтажную больничную церковь – Живоначальной Троицы и Живоносного Источника Пресвятой Девы Богородицы; в прочих местах расположены: канцелярия, монастырский архив, иконописная, фотография, просфорная, библиотека и разные мастерские. Все здания монастыря, кроме главного собора, возникли, как мы видели, при прежних настоятелях, и в том же виде, но в улучшенном положении сохраняются по настоящее время.

Из числа воздвигнутых прежде храмов, в 1854 году упразднен только один храм Святителя Николая чудотворца. Причиной упразднения его, с одной стороны, было то, что в стенах его оказались значительные трещины, с другой – то, что с построением новой церкви во имя этого великого Угодника Божия на Никольском острове не было надобности поддерживать в монастыре существование соименного обветшалого храма. По надлежащем исправлении, здание упраздненной церкви обращено для хранения церковных вещей, требовавших особого от ризницы помещения.

Архитектура всех монастырских зданий очень простая. Кельи настоятельские небольшие, со сводами. Единственное их украшение составляют виды разных частей Валаамского архипелага, поднесенные отцу игумену художниками в благодарность за монастырское гостеприимство. Кельи братий расположены по обеим сторонам общего коридора, подобно кельям греческих монастырей. Каждая из них имеет не более полутора саженей длины, а в ширину и того менее, со сводом, и освещается одним окном. Стол, стул или два, скамья с убогим войлоком и жесткой подушкой – вот все принадлежности смиренного иноческого жилища. В коридоре стоит общий умывальник и вода⁹⁹. Аптека монастырская не велика, но прекрасно устроена и снабжена необходимыми медикаментами. Ей заведует ныне сведущий инок, бывший в санитарах, посланный от монастыря с прочей братией во время войны 1877–78 г., где и напрактиковался, быв подготовлен к этому в клинике. При лечении он исправляет успешно, в случае нужды, должность медика и даже хирурга.

Трапеза монастырская представляет длинную комнату, освещенную с двух сторон рядом больших окон; пол ее выстлан плитой, потолок имеет своды; на передней ее стене – выкрашенный деревянный иконостас, в котором помещены иконописные изображения Господа Иисуса, Пресвятой Его Матери и другие; в простенках, между окнами, изображены преподобные Сергий и Герман и святые подражатели их жизни, спасшиеся на Валааме; между ними, как страж града святого Петра, родственного обители, помещен и св. благоверный Великий Князь Александр Невский. Столы в трапезе расставлены в три ряда, вдоль их тянутся длинные скамейки; среди трапезы возвышается небольшая кафедра на амвоне и перед ней висит украшенная гранеными стеклами люстра.

Храмов в монастыре шесть.

Первое место между ними занимает новый соборный храм Преображения Господня, начатый строением в 1887 году и оконченный в 1889 году игуменом Ионафаном с братией, на том же самом месте, где был и прежний, существовавший около ста лет и сломанный, как сказано выше, в 1887 году. Нужда давно заставляла выстроить новый обширнейший храм: с увеличением братства и богомольцев прежний собор весьма был тесен, но ограниченные средства обители не позволяли привести в исполнение сего священного предприятия, и вот по милости Божией, за молитвы Преподобных, нашлись благотворители и храм стал созидаться. По утверждении проектов, немедленно приступили к делу. Во-первых, разломали старый собор, причем сам отец игумен во главе и вся братия очищали и носили кирпич, и через два месяца прежнего собора не стало, а на месте его стали созидать новый. 30-го июня 1887 года сделана была закладка нового храма. На закладку изволили прибыть, на трех пароходах, Их Императорское Высочества Великий Князь Владимир Александрович и супруга его В. Кн. Мария Павловна, которые, объезжая Петербургский округ, через Олонец изволили прибыть и на Валаам. Высокие посетители, отстояв литургию, отправились на место закладки храма и своеручно изволили совершить оную. Величина храма в длину с колокольней 30 саж., в ширину 15 саж., в вышину с куполом 20 саж., колокольня вышиной 33 саж., многоэтажная. Обе церкви с хорами, фундамент храма по окна нижнего этажа более трех аршин, из серого Валаамского гранита, а выше идет кирпичная кладка, из своего кирпича; в окнах полированные колонны, из своего черного гранита.

План собора

Новый соборный храм (боковой фасад)

Главный престол в верхней церкви – Преображения Господня: «Да яко же на горе Фаворстей, тако и на горах Валаама, взирающе на сия славное событие, возсылати будут свои молитвы ко Господу, да преобразит тело смирения нашего, яко же быти ему сообразну телу славы Его, в славное Его пришествие».

Главный престол в нижней церкви нового храма – во имя преп. Сергия и Германа Валаамских чудотворцев; тут же у второй колонны с правой стороны почивают и нетленные их мощи под спудом, где они по возвращении из Новгорода в 1180 г., 11-го сентября, – четвертом и уже последнем по утихшей буре от нашествия шведов, – положены были, где и доселе почивают, источая обильно чудеса с верой приходящих к ним. Над мощами находится серебряная рака изящной отделки. Постройка собора производилась под собственным наблюдением отца игумена Ионафана с братией. Все материалы, как-то: плита, цоколь, кирпич, известь, доски и проч. – своего домашнего приготовления; пять куполов храма и колокольни увенчивают вызолоченные гальванически по красной меди кресты, работы монастырской братии.

Прежний храм был древней греческой архитектуры, в виде четырехугольника, с полукруглым выдававшимся алтарем, о пяти главах, с высокой готической над папертью колокольней вышиной в 18 саж. Главы и купола собора и колокольни, иждивением С.–Петербургского купца В.М. Никитина, в 1862 году были покрыты новым белым листовым железом и на них водружены медные позолоченные через огонь кресты. В алтаре прежнего храма обращал на себя благоговейное внимание находившийся за жертвенником живописный Нерукотворенный образ Христа Спасителя, в серебряном вызолоченном окладе; в него врезан небольшой крест, в котором вложены часть Животворящего Креста Господня, часть камня Гроба Господня и 23 части святых мощей угодников Божиих, имена коих обозначены на обороте святой иконы. Образ этот пожертвован в 1823 году С.–Петербургским купцом Дмитрием Маркеловым.

Второй храм – Успения Пресвятой Богородицы; он теплый и в течение всей зимы с 1-го октября до теплых весенних дней служит местом собрания всей братии на молитву.

Третий храм – св. апостолов Петра и Павла. Над святыми воротами четвертый – Живоначальной Троицы, и под ним пятый – Живоносного Источника.

Все эти храмы, кроме церкви Успения, небольшие; иконостасы в них деревянные, местами позолоченные; особенно хорош стрельчатый иконостас церкви св. апостолов; иконы в них в последнее время все поновлены, с сохранением характера прежних изображений.

Новая колокольня монастырская при новом соборе имеет вышины 33 саж. Первый большой колокол, так называемый Андреевский, вылит в честь св. апостола Андрея, весом в 1000 п., и отлит тщанием отца игумена Дамаскина в 1873 года на иждивение усердствующих благотворителей. Отливали его в С.–Петербурге, на Охте, на заводе Стуколкиной. Отделка колокола изящна; на нем изображены барельефы: Св. Троицы, Преображения Господня, Успения Божией Матери, Святителя Николая, преподобных Сергия и Германа и св. апостола Андрея первозванного, изображенного с каменным крестом, который он поставил на горах Валаама, в бытность его на Валааме, который он посетил на пути в Новгородские страны, почему у игумена Дамаскина явилось усердие устроить колокол в честь сего св. апостола. Как от апостола Андрея во всю землю изыде вещание, и в концы вселенной глаголы его; так и от колокола сего, не только на всю Валаамскую землю исходит вещание, но и за пределы озера: в Финляндии и Карелии, за40 верст, слышится звон его. Над барельефами колокола изображено восемь херувимов, а внизу надпись: Велий Господь и хвален зело во граде Бога нашего в горе Святей Его. Прочие колокола большей частью отлиты при игумене Иннокентии, а именно: воскресный колокол – второй на колокольне в 550 пуд., третий в 257 пуд., четвертый перелит из старого с прибавлением 47 пуд. – в 150 пуд., пятый в 82 пуда и семь зазвонных, всего в 31 пуд. Кроме их, на колокольне находятся два колокола, отлитые при отце Ефреме: один в 46 пуд. 20 ф., а другой в 9 пуд. 25 ф. и колокол в 56 пуд. 6 ф. – Высочайший дар после кончины блаженной памяти Императора Александра I-го.

Не смотря на обилие и благолепие святых храмов, Валаамская обитель из них находит достаточным на летнее время для вмещения всех богомольцев один только самый большой из храмов – это новый Преображенский собор. Не только для многочисленной монастырской братии и рабочих, он достаточен и в летнее время, когда на Валааме бывает по временам до 400 человек приезжих богомольцев, а на праздник св. Первоверховных апостолов Петра и Павла число их возрастает до 4000.

Ризница монастыря занимает небольшую крытую галерею, близ церкви Успения Пресвятой Богородицы¹⁰⁰.

***

К юго-востоку от монастыря, в двадцати саженях, построена на возвышенном месте для приезжающих богомольцев каменная оштукатуренная гостиница о двух этажах с мезонином, украшенная во фронтоне иконой преподобных отец Сергия и Германа и увенчанная гранитным крестом. Эта гостиница построена на счет благотворителей при игумене Дамаскине по плану архитектора А.М. Горностаева, Высочайше утвержденному 2-го ноября 1850 года; по смете на нее полагалось более 60000 р.с. Причиной ее постройки было то, что, ч открытием пароходства по Ладожскому озеру, число посетителей монастыря значительно увеличилось и помещения, до того времени отводимые для них на юго-западной стороне внешнего монастырского корпуса, сделались недостаточны. Потребовалось выводить братию из занимаемых ими келий и в них размещать приезжавших. Это, с одной стороны, стесняло братию и близким соседством мирских смущало тишину их молитвенной жизни, а с другой – келия инока не могла быть удовлетворительным помещением для посетителя, привыкшего хотя к некоторому удобству. Теперь эти затруднения устранены. Построенное здание заключает около ста номеров, снабженных приличной мебелью; коридоры хорошо освещены и выстланы плитой; лестницы также плитные; особенно хороша широкая лестница, ведущая с просторной сенной площадки первого этажа во второй. В 1874 году гостиница еще увеличена – пристроены задние флигеля, двухэтажные, на протяжении 40 саж., где помещается еще до 100 номеров; тут же помещаются две трапезные для женщин на 200 человек, ретирады с водопроводами, бани для богомольцев и прочие хозяйственные удобства; все здание оштукатурено. Всем посетителям прислуживает монастырская братия; гостиницей заведует монах. Вход в гостиницу с западной стороны открывает каменный с колоннами портик.

***

К юго-западу от гостиницы, на небольшом пригорке, вблизи Монастырского пролива скромно подымается уютное квадратное здание странноприимного дома. Недалеко от него прежде находился построенный во дни отца игумена Назария каменный двухэтажный дом, в котором помещались нищие и вообще бедные береговые жители, приезжавшие по надобности в монастырь. Домик тот по времени обветшал; открылись в нем сырость, холод и, при большом стечении народа, даже крайняя теснота. Это побудило, упразднив его, построить в 1856 году нынешнее здание, вполне удовлетворительно исполняющее священные обязанности христианского гостеприимства. Новое здание каменное, оштукатуренное, о двух этажах с мезонином. План его был составлен также архитектором Горностаевым и рассмотрен в губернской строительной комиссии; по смете на постройку его полагалось свыше 15000 р.с. Фронтон здания украшен образом Валаамских чудотворцев; небольшое каменное крыльцо с навесом и колоннами с северной стороны ведет в его внутренность. Внутри по обеим сторонам коридоров размещены большие и светлые кельи, снабженные необходимой мебелью. За порядком в здании присматривает монах.

***

С северной стороны, обнесенное каменной оградой, примыкает к монастырю старое братское кладбище. Под густой тенью вековых кленов здесь покоится прах двух настоятелей монастыря: игуменов Иннокентия и Ионафана, и многих братий. Могилы осенены большей частью деревянными крестами, символами тех трудов, которые понесли упокоившиеся здесь земные странники, и знамением надежды, одушевлявшей их на пути подвижничества – спастись через крестные заслуги Единородного Сына Божия; на некоторых из могил положены высеченные плиты; прочие дерном покрыла святая любовь живых братий, признательных к памяти скончавшихся. В 1882 году поставили крест каменный общий над всеми почившими, вышиной 6 арш., с пьедесталом из черного гранита, лицевая сторона которого отполирована и на ней высечена надпись: «Кондак», со святыми упокой … и проч., а на нижнем красном камне высечено: «Сооружен при игумене Ионафане в 1882 г.». У сего креста в праздник Петра и Павла, во время крестного хода, совершается лития по всем здесь почивающим.

***

По берегу Монастырского залива, при подножии огромной гранитной скалы, держащей на своих крутизнах развесистые вековые клены, разведен прекрасный сад с фруктовыми деревьями. Он образовался на луде (голом камне) под присмотром монаха Гавриила (впоследствии в схиме Григория), лет в двадцать, многотрудным наносом земли. Приятно смотреть с монастырской горы на этот сад в летнее время, когда от всех цветов благоухание возносится на гору.

Южную подошву монастырской горы занимает издавна другой сад вместе с большим огородом. Этот сад примыкает восточной стороной к каменному мосту, устроенному в 1884 году между двух гор, для уравнения дороги. В саду издавна существует обширный пруд для напоения дерев, тут же и кран, дающий воду во изобилии от водопровода. На восточной стороне монастыря в ботаническом саду растут разные аптекарские травы: мята английская и кудрявая, шалфей, полынь, майоран, иссоп и другие; разведен также ягодный питомник: крыжовник, смородина, малина и проч.; яблоней в этом саду есть до 60 сортов, к некоторым яблоням привито до 10 сортов к одной штанбе, что имеет весьма красивый вид во время созревания разносортных плодов.

***

Среди площади перед монастырем против святых ворот, возвышается небольшой гранитный обелиск с надписями о посещении монастыря Императорами Александром I и Александром II, Великим Князем Константином Николаевичем и другими Августейшими посетителями. В соборном храме, прежде бывшем, была надпись, указывавшая место, на котором стоял Император Александр Благословенный во время богослужения, и такая же надпись находится в кельях, которые занимал он в бытность свою на Валааме.

Здание водопровода

Перейдем теперь к описанию хозяйственных построек, между которыми главное место занимает прекрасное здание водопровода, с которого мы и начнем.

Издавна в монастыре ощущалась необходимость облегчить насколько возможно добывание воды для монастырских потребностей. Обыкновенно воду носили из озера по крутой скале, имеющей по склону до 40 саж. вышины. Дело было чрезвычайно трудное, особенно в ненастную осеннюю погоду, в гололедицу и зимой во время большого снега или при обледенении ступеней. Был и другой путь, которым по крутой и столько же высокой горе возили воду бочками, но на этом пути не меньше встречалось затруднений. Настоятели много заботились о том, как бы облегчить добывание воды, но только лет 25 тому назад отцу игумену Дамаскину посчастливилось устранить по сему делу трудности и устроить водопровод, присоединив к нему разные хозяйственные заведения.

Нарвский купец Павел Иванович Орлов, в 1860 году, имел усердие пожертвовать на сей предмет 10000 рублей серебр. Составлен был архитектором Горностаевым подробный план всему зданию, начатому постройкой в 1860 году и за четыре года оконченному. Оно поставлено на северной стороне монастыря, на берегу крутой гранитной скалы, возвышающейся над поверхностью омывающего ее озера, на 40 сажень, и состоит из трех этажей. По смете на постройку его требовалось около 60000 руб. сер.

Здесь вода добывается посредством паровой машины из колодезя, который сообщается с озером трубой. Самая же труба положена на 5 аршин ниже уровня воды, и принимает озерную воду не у берега, а на расстоянии 4-х аршин от него. Колодезь в ширине своей имеет 4 квадратные аршина и выделан в гранитной скале посредством пороха. Паровая машина, устроенная в верхнем этаже, свободно поднимает воду и в час доставляет, при малом ходе, слишком 20 сороковых бочек, а при усиленном действии может доставить гораздо более.

В 1865 году от водоподъемного дома туннелью, чугунными трубами на протяжении 150 сажень вода проведена в монастырь и напояет в изобилии все жилые здания, кухню, погреб, хлебную и больницу, а отселе проходит на гостиную, конюшню, сады и огороды, и везде течет в изобилии.

Та же машина, посредством приводов, в особых отделениях, пилит лес на доски, мелет муку, приводит в действие токарные станки, на которых выделываются разные металлические и деревянные вещи.

Кроме того, тут устроены: прачечная, имеющая особый бассейн, и баня для немощных братий и рабочего народа, которого летом на Валааме бывает до 400 человек. В нижнем этаже помещена еще кузница на четыре горна, в которой обращают внимание нового устройства мехи, действующие с замечательной легкостью и сообщающие большой напор воздуха. Машина принесена в дар обители купцом Игнатием Ивановичем Забегаевым-старшим.

Вся же постановка здания и машин совершена средствами Валаамской обители, с помощью благотворителей, под главным наблюдением и руководством игумена Дамаскина.

***

Этот дом выстроен игуменом Дамаскином в 1871 году, в 50 саженях от монастыря на северо-восток.

Строение это, довольно обширно: дом двухэтажный с подвалом, в котором помещается трапеза и кухня для рабочих. Фундамент из тесаного гранита, в два ряда на два аршина в высоту. Дом покрыт железом, а конюшня и сарай – еловой лучиной.

В первом этаже помещается: трапеза для работников и рухольная с одеждой для работников и конюха. Во втором этаже живут рабочие разных ремесел: кузнецы, слесаря, каменотесы и проч.; здесь для них устроено два медных куба, из которых они берут кипяток для чая. К этим кубам проведена вода подземными трубами от водоподъемного дома; равно и в кухню к самому устью печки и в котлы также проведена вода, чем много облегчается работа братий, трудящихся в этих послушаниях.

Конюшня помещается на противоположной стороне сзади дома в 80 саженях. Общие помещения и стойла для лошадей – просторные и теплые; напояются лошадки тоже водопроводом, проведенным к самым их корытам, а над головами их обширный сеновал с сеном для корма их. Между домом и конюшней по обе стороны устроены сараи для экипажей и пожарных инструментов, колесные и тележные мастерские. Лошадей здесь всего около 70. Большая часть из них доморощенные, но есть и купленные, и жертвованные. Хотя им труда здесь и много, но зато и уход за ними превосходный. Покойный игумен Дамаскин, во все продолжение своего пастырства заботясь о благоустройстве словесного своего стада, не забыл благоустроить и успокоить приличным помещением и бессловесное стадо, помня премудрое слово: «блажен человек, еже и скоты милует». Добрый пример остается и поныне в полной силе.

***

Амбар этот выстроен теперешним игуменом Ионафаном в 1882 году, на восточной стороне близ монастыря, в линию гостиной и конюшенного дома, рядом с аптекарским садом. Фундамент его из тесаного гранита, посредине его двое ворот железных, проездных насквозь. Покрыт он листовым железом, внутри по середине поставлен кран, для подъема кулей и прочих тяжестей. Хранилище это устроено наивозможно безопасным образом, для всех монастырских съестных продуктов.

***

На северной стороне монастыря, в расстоянии одной версты, на берегу пролива находится каменный смолевой завод, где трудами монастырской братии выгоняется из сосновых пней смола, скипидар и уголь для домашнего употребления; тут же вблизи находится и печь для обжигания извести из мрамора для монастырских построек.

***

Близ смолевого завода выстроен в 1885 году теперешним игуменом Ионафаном деревянный дом, длиной 10 саж., шириной 5 саж., в котором определенная на то братия выделывает кожи для обуви и овчины для шуб.

***

Монастырская ферма находится к западу от монастыря на расстоянии сухим путем в 6-ти верстах, а водяным в двух верстах. Выстроена она теперешним настоятелем игуменом Ионафаном с братией в 1881 году. Здесь на берегу пролива находится каменный двухэтажный с подвалом и мезонином дом, на каменном гранитном фундаменте, покрытый листовым железом. Во внутренности дома устроены своими средствами всевозможные механические приспособления для облегчения трудов братии.

В подвальном этаже устроена паровая машина своего домашнего изделия, весьма малосложная, но удачно сделанная и легко поднимающая воду на верх дома высотой 10 саж., где устроены два железные бака для воды, а оттуда вода проведена по всему дому, на кухню и для других потреб. Также подземными чугунными трубами проведена вода на скотный двор, в расстоянии 100 сажень, и там изобильно напояет рогатый скот.

В подвальном этаже выбурен порохом в каменной скале колодезь, глубиной 6 аршин и 3 аршина ширины. Внизу колодца сквозь каменные скалы пробурена дыра в пролив на 3 саженя длины и на 2 аршина ниже горизонта воды, от нее же проложены деревянные трубы на самую середину пролива на протяжении 30 саженей, которыми с середины пролива проходит чистейшая вода в означенный колодезь. Из этого-то колодца здешняя машина и берет воду. Теми же паровыми силами сбивают и масло, мелят из мелкого картофеля муку и режут солому для корма скотине. Тут же при водопроводе производится и разведение рыбы из игры в осеннее и зимнее время, преимущественно пальи и сига. Для сего предмета сделаны на своем гончарном заводе глиняные ящики, в которые на стеклянную решетку отпускается оплодотворенная икра и ставится под водопроводом. По истечении надлежащего времени, около 4-х месяцев, рыбка, ощутив, что она из небытия приводится в бытие и расторгнув икряную оболочку, радостно выскакивает из оной, как бы из темницы, и является в водяной мир новым созданием, имея при себе в брюшном мешочке, данную от создателя провизию на один месяц, истребив которую в течении 30-ти дней, она начинает кормиться своими трудами, и подаваемой ей пищей от своего пестуна. Это мелкое многочисленное общество в начале своего бытия прячется в темный угол одна за другой, а мало пришедши в возраст и промышляя о своем насущном пропитании, интересно суетится и снует между своими сотоварищами, чувствуя в себе, что она тоже живое существо. По надлежащем вскормлении, весной, в мае месяце, она выпускается в Монастырский пролив в числе 40 тысяч или более. Разводит и наблюдает за ней один из числа братии.

В 1-м этаже дома помещается кухня и обиход за молочными скопами. Во 2-м живет братия в числе 12-ти человек, наблюдающая за коровами.

Рядом с домом на северной стороне пристроен каменный погреб, называемый «Венский», особого устройства с двумя сводами, между которыми набивается кабанами лед и наглухо закупоривается, а в нижнем своде сделаны 4-ре небольшие отверстия, через которые холод проходит в нижний погреб, где ставятся молочные скопы и здесь бывает холоднее, чем на самом льду. Отсюда от дверей погреба проведены рельсы на пристань в расстоянии 15 сажень, по которым возят в кадках творог и прочие молочные скопы. На пристани устроен своего изделия железный подъемный кран, которым опускают эти тяжести в лодку для доставки в монастырь.

В расстоянии 50 саженей от дома устроен коровник. Большое каменное здание это на тесанном гранитном фундаменте, покрытое осиновыми лучинами, помещает в себе всех коров малых и больших числом до 70-ти. Для них в длину всего здания устроены ясли, а под яслями чугунные корыта, к которым коровы привязываются. У каждой своя чаша, из которой она ест и пьет, тут же и спит. Для телят устроены отдельные помещения. По середине коровника проложены рельсы, по которым доставляются им из отдельного помещения вареный корм: капустный лист и проч., который тут же и варится для них в котлах; напояются же от водопровода, проведенного от дома. Над головами их обширный сеновал, откуда легко им спускается сено в ясли. Таковым приспособлением много облегчается труд братий, проходящих эти послушания.

Близ коровника при каменной скале пристроено из кирпича нечто вроде ямы, разделенной надвое, в которой осенью солится отава для корма коровам. Продержав зиму, в начале весны дают оную коровам, которые с большим аппетитом едят эту лакомую для них пищу.

По косогору от коровника, близ пролива, в каменной скале посредствам пороха выбурена яма, глубины и ширины по 5 арш., в которой квасятся остатки капустного и свекольного листа, для корма коровам.

Вся постройка и все благоустройство монастырской фермы хотя и кажутся огромными, но так как и самая ферма, и все ее усовершенствования сделаны большей частью трудами братии, то не так это было тяготительно для обители.

***

Кроме того, около монастыря расположены и другие хозяйственные здания. На восточной стороне находится рига каменная с двумя сушильными печами и обширным гумном для молочения; тут же пристроена и молотильная машина. В недалеком расстоянии от риги находится скудельный завод, где выделываются монастырской братией из глины разные хозяйственные принадлежности: чайники, кружки и прочее для своего употребления. В лесу, к югу от Монастырского залива, находится кирпичный завод. На нем работают наемные работники преимущественно из русских. Слой глины, годной для выделки кирпича, различен: от аршина доходит до двух и более; глина светлосинего цвета. Каждый кирпич имеет клеймо, на котором означено славянскими буквами место и год выделки; кирпич весом не менее 14 фунтов.

***

В ризнице, кроме вкладов царских, о которых мы говорили выше и будем говорить впоследствии, заслуживают особенного внимания:

Первое – по своей святыне:

Два напрестольные креста: один с 25, а другой с 15-ю частями св. мощей разных угодников Божиих.

Образ Пресвятой Богородицы Казанской в серебряной вызолоченной ризе, украшенной стразами и финифтяными образами, с частицей ризы Пресвятой Богородицы; поступил от Валаамского иеромонаха Дамаскина в 1809 г.

Образ 26-ти лиц святых отличного иконного письма; частицы их св. мощей находятся во вставленном в образе серебряном позолоченном крестике.

Образ св. Афанасия, патриарха Иерусалимского, с малейшей частью св. его мощей.

Образ преподобного Нила Столбенского – в серебряной ризе с двумя малыми частями св. его мощей; в 1845 году поступил от С.–Петербургского мещанина Димитрия Тисова.

Образ св. апостолов и разных святителей, от коих частицы св. мощей находятся в серебряном позолоченном с чернетью кресте, вставленном в образе.

Второе – по ценности и украшениям:

Евангелие напрестольное в серебряном вызолоченном окладе; весом около двух пудов; устроено при отце Иннокентии.

Евангелие напрестольное в серебряном позолоченном окладе с литыми образами и украшениями. Поступило от Н.Н. Солодовникова.

Образ Пресвятой Богородицы Казанской в серебряной вызолоченной ризе, украшенной изумрудами и другими драгоценными камнями; весу в нем 3 ф. 88 зол. По преданию, этот образ находился в опочивальне Императрицы Елисаветы Петровны; поступил в монастырь от г-жи Приклонской.

Образ Пресвятой Богородицы Тихвинской, в серебряной вызолоченной ризе, украшенной брильянтами и другими драгоценными камнями; весу во всей ризе 12 ф. 63 зол.; поступил от С.–Петербургской купеческой жены Анны Калмыковой.

Образ Божией Матери Тихвинской в серебреной вызолоченной ризе; корона Владычицы украшена брильянтами, убрус, оплечья и рукава – крупным и мелким жемчугом; в ризе 2 ф. 54 зол.; поступил от купца К.М. Мокиева.

Два образа отличной живописи, на железных листах, изображающие во весь рост Христа Спасителя: на одном – сидящего в темнице, а на другом – сидящего по воскресении, и святцы лицевые на весь годовой круг в 12-ти тонких дщицах изящнейшего мелкого иконного письма. Все поступили от князя А.Н. Голицына.

Кадило серебряное, отлично вызолоченное, в виде собора о пяти пролетных куполам с крестами, весом 3 ф. 57 зол. – приношение С.–Петербургского купца Ф.П. Шапкина в 1857 г.

Воздух и два покровца голубого серебряного глазета, прекрасно вышитые кораллами, сердоликами и другими камнями; пожертвованы от графини Адлерберг в 1849 г.

Воздух и два крестообразные покровца, малинового бархата, шитые золотом и серебром и мелким бисером по карте; на воздухе живописное изображение Иисуса Христа, положенного во гроб; при гробе Господа Его Пречистая Матерь, Иосиф Аримафейский и Никодим; на одном покровце Господь, молящийся о чаше и на другом – несение Им креста. Лица все живописные; одежды отлично вышиты золотом и серебром и мелким бисером – приношение В.М. Никитина.

Три покрова на раку св. Угодников: 1) покров малинового бархата, на котором золотом в ветвях вышит крест и орудия страстей Господних, со словами: «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Безсмертный, помилуй нас» – приношение купца Нестерева в 1845 г. 2) Покров темно-малинового бархата; на нем находятся изображения преподобных Сергия и Германа во весь рост; лица и ручки Угодников живописные, венчики и одежды шиты золотом и частью шелком по карте; пожертвован от московской почетной гражданки А.Г. Алексеевой в 1858 г. и 3) Покров серебряного глазета, на котором золотом вышит крест, разные ветви с листьями и звезды; поступил от С.–Петербургской купчихи Е.М. Никитиной в 1854 году.

Третье – по древности и достопамятности:

Крест небольшой медный и две ризы: одна холщевая белая, оплечье кумачное, а другая – бумажная травчатая, подкладка из холста, газ белый шелковый; поступили в монастырь вместе с древней церковью Васильевской обители. В описи церковной о кресте сказано: «крест небольшой, медный, шестиугольный с изображением Распятия Господа и какою-то надписью истершеюся, древнейший», а об ризах: «драныя и к служению негодны».

Хоругв, по малиновой шелковой материи вышита золотом и серебром, с изображением Сошествия Святого Духа и внизу иконы подпись: «Раб Божий князь Димитрий Михайлович Пожарский». В описи не обозначено от кого поступила в монастырь.

Портрет св. Тихона, епископа воронежского, писанный с натуры ближайшим учеником угодника Божия, монахом Никандром, сыном задонского помещика Алексея Бехтеева; от отца Никандра этот портрет перешел к родственнику его, статскому советнику Есипову, от г. Есипова дан в дар его нянюшке и от муже ее, башмачного мастера Михаила Никитина Пяткина, 16-го августа 1861 г., пожертвован в Валаамский монастырь. Братия Валаамской обители считают этот дар очень высоким и с особенным усердием чтут и прославляют святителя Тихона, который был некогда архипастырем Валаама, по званию епископа ладожского и кексгольмского.

Царские траурные вещи, о которых мы говорили выше, и две бронзовые медали в серебряных окладах, выбитые в память воссоединения униатов с православной Церковью, поступили от игумена Дамаскина в 1856 году.

***

Библиотека, по случаю неоднократных совершенных разорений монастыря, не заключает в себе многих письменных памятников относительно истории Валаама и вообще древностей. Как видно из надписей на некоторых книгах, она стала вновь составляться после восстановления Валаамской обители при Петре I. Первые настоятели монастыря были первыми ее основателями. Архимандрит Иринарх, строитель Иосиф (Шаров), игумен Ефрем оставили многие надписи на книгах, ими приобретенных и пожертвованных. Были вкладчики и из мирян, например некто дьяк Михаил Воинов в 1719 году пожертвовал пролог, печати 1685 г., при патриархе Иоакиме. В настоящее время сокровища библиотеки, по нуждам братии, увеличиваются приобретениями монастыря, на собственные его средства.

С жалованных монастырю царских грамот имеются только копии; подлинные же грамоты, как мы видели, строителем Иосифом, в 1729 году, представлены в Государственную вотчинную канцелярию для внесения их в крепостные книги. Все эти копии находятся в Краткой летописи Валаамского монастыря, заключающей в себе исторические материалы, собранные г. Сулукадзевым при отце игумене Иннокентии, с целью составить описание обители. Содержание грамот уже приведено в настоящем описании выше – на своем месте. (См. стр. 30, 49, 50 и 60).

Из книг старопечатных изданий, печатанных старославянскими буквами, в библиотеке находятся следующие:

1. Божественная литургия иже во святых отец наших Иоанна Златоустого, Василия Великого и преждеосвященная. Печат. в святой великой Лавре Печерской Киевской, лета Господня 1620 года № 164.

2. Евангелие учительное, албо казаня на неделя пред рок и на праздники господские и нарочитым святым, составлена трудолюбием иеромонаха Кирилла Транквилиона, проповедника слова Божия за позволением старших. Первые в мафитности ей милости княгине Вишневецкой Михайловой в Рахманове, а теперь у типографии братства богоявления Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, старанием и коштом Максима Вощанки типом издадеся в Богоспасаемом граде Могилеве от создания миру 7128, а от воплощения Господня 1620. Надпись на книге 1710 г. о переходе ее от Владимирского Рождественского монастыря, бывшего архимандрита Иосифа Шахнова, а разные руки. № 10.

3. Апостол в лист, с посвящением преосвященному митрополиту Петру Могиле, печ. в Львове, 1639г.

4. Ключ разумения священником законным и светским належачый от недостойного иеромонах Иоанникиа Голятовского ректора и игумена монастыря братского и Киевского типом во св. вел. чудотвор. Лавре Киево-Печерской року от Р. Хр. 1659 свету поданый. № 11.

5. Книга Антологион, сиесть цветословие: страдальчества и мучения святыя великомученицы Екатерины и св. великомученика Феодора Стратилата и житие святого и преподобного Алексея человека Божия. Вкупе и избранныя и полезныя главизны и учительныя словеса, от духоносных и премудрых учителей церковных, повелением Благочестивейшего Государя и В.К. Алексея Михайловича и по благословению преосвящен. митрополитов, архиепископов и епископов и всего священного собора, меж патриаршеств. Москва. 1660. № 99.

6. Мир с Богом человеку, или покаяние святое. Киев. 1664 г.

7. Небо новое зновыми звездами, сотворенное, т.е. Преблагословенная Дева Мария Богородица с чудами своими за старанием наименьшего слуги своего недостойного иеромонаха Иоанникия Голятовского, ректора и игумен. брат. Киев. Рок. 1665 свету ся явила. Львов. № 131.

8. Меч духовный, еже есть глагол Божий на помощь Церкви воюющей из уст Христовых поданный, или книга проповеди слова Божия, юже сооружи Господу поспешествующу и слово утверждающу. Лазарь Баранович епископ Черниговский, Новгородский и проч. Киев. 1666 г. № 8.

9. Книга преподобного и богоносного отца нашего Никона игумена Черныя горы, написася во святой обители Густине в монастыре общежительном Прилуцком, Святыя Живоначальныя Троицы, при отцу Авксентии игумену Густинском 1670 г. № 2.

10. Пречестнии Акафисты всеседмичныя с стихиры и каноны имже приличныя и прочия благопотребныя моления с месяцесловом, пасхалиею и лунным течением, новотипом в св. великой чудотвор. Киево-Печерской Лавре, ставропигии святейш. архиепископа Константина града нового Рима и вселенского патриарха, по благословению всечестного отца Иннокентия Гизиела архимандрита тоя св. обители печ. изобразившася в лето от Р. Хр. 1677. № 50.

11. Во славу Господа Бога в Троице Лиц в единстве естества славимого псалтирь царя и пророка Давида художеством рифмотворным равномерно слоги и согласно, конечно, по различных стихов родом преложенная. Москва. 1660 г. Стихотворил иеромонах Симеон Полоцкий.

12. Обед душевный иеромонаха Симеона Полоцкого. 1681. № 3.

13. Книга сия, содержащая историю, или повесть святого и преподобного отца нашего Иоанна, иже от Дамаска, о преподобном отце Варлааме пустынножителе и о Иоасафе царе Индийстем. Москва. 1681 г. № 10.

14. Пролог, или свойственнее рещи синаксарий; месяцы Март, Апрель и Май. Москва. 1685 года. Надпись на книге: «из книг дьяка Михайла Воинова дана Кириллова монастыря Белозерского архимандриту Иринарху в Валаамскую пустыню в первосозданный храм Преображения Господня вкладу в вечное поминовение по родителех и дабы имена их прочими были внесены в синодик 1719 года». № 23.

15. Евхологий, сиесть молитвослов или требник. Москва. 1689 г. № 23.

16. Сия книга Типикон, сиесть изображение чина церковного, еже зовется устав. Москва. 1695 г. Надписи: 1) «Устав новозерского монастыря игумена Варфоломея келейно», и 2) «Сия книга глаголемая устав Преображенского Валаамского монастыря подаяние новозерского монастыря игумена Варфоломея, подписал того монастыря иеродиакон Димитрий 1760 г. Декабря 14 дня». № 1.

17. Сия книга, нарицаемая зерцало Богословии, избрана от многих книг богословских и трудолюбием составлена иеромонаха Кирилла Транквиллиона проповедника слова Божия. Благословением же в Бозе преподобнейшего архимандрита Кир-Варлаама Шептицкого. Киев 1695 г. Надпись: «Сию книгу зерцало богословии отдал я игумен по обещанию своему в церковь на Валаамском острове. Варфоломей». № 3.

18. Акафисты всеседмичные с стихиры и каноны имже приличныя и прочия благопотребныя моления. Первее во св. чудотворной Киево-Печерской Лавре, ныне же в богоспасаемом граде Могилеве. 1698 г. № 57.

Рукописей пергаментных и бумажных с изображениями в библиотеке не находится, а из рукописных книг, писанных разным уставом по описи монастырской, значатся следующие, все аскетического содержания, а именно:

1. Преподобного Аввы Варсонофия поучения в вопросах и ответах – три книги.

2. Варсонофия великого руководство к духовной жизни, поступила от бывшего благочинного монастырей, впоследствии преосвященного епископа Игнатия в 1853 году.

3. Исаака Сирина словеса постнические, списанная с печатного в Молдаво-Валахийском Нямецком монастыре 1812 г. – две книги.

4. Исаака Сирина словеса постнические, списанная с первого рукописного перевода старца и архимандрита Паисия Величковского – три книги.

5. Симеона Нового Богослова учительные словеса о иноческом житии, списанные с перевода старца Паисия – два экземпляра, в ¼ д. л.

6. Симеона Нового Богослова житие и поучительные слова, в ¼ д. л.

7. Его же – полезнейшие словеса, изложенные стихами, в ¼ д. л.

8. Его же – полезнейшие словеса, изложенные стихами, в лист; поступила от бывшего благочинного монастырей, впоследствии преосвященного епископа Игнатия.

9. Устав для Валаамского монастыря, списанный с устава Саровской пустыни, пересмотрен и подписан Гавриилом, Амвросием и Михаилом, митрополитами новгородскими и С.–Петербургскими, и

10. Феодора Студийского игумена и исповедника слова огласительные, в ¼ д. л. – две книги.

Из древних синодиков, которые все состоят при церквах для поминовения по ним благотворителей, при библиотеке считаются следующие:

1. Синодик древнего Валаамского монастыря чудотворцев Сергия и Германа, присланный 1583 (7091) лета от Царя и Государя великого князя Иоанна Васильевича всея Руссии. Синодик начинается так: «лета 7091-го Царь и Государь великий князь Иван Васильевич всея Русси прислал в свое царское богомолье на Валаам сия имена убиенных и велел поминать во веки и кормы по них ставити месяца октября в 8 день, да января в 10 день, да июня в 12 день»; потом следуют имена убиенных с следующим заключением: «помяни Господи и прочих в опричнину избиенных всякаго возраста мужска полу и женска, ихже имена сам веси Владыко». Потом следуют роды: Скрипицына, митрополита Варлаама ростовского, Троицкого попа Феофана, князя Владимира Андреевича, князей Мышецких, игуменов и братий Васильевского монастыря, Сулакадзева, Тимофея Кирилова Оболенского, пожертвовавшего образ Пречистой Богородицы Одигитрии в Васильевский монастырь и завещавшего своей жене и детям погрести его в этой обители в 145 году; род Хутыня монастыря архимандрита Варлаама и сына его Никона и прочих.

2. Книга, глаголемая синодик Васильевского монастыря, в котором находились, как мы видели выше, Валаамские монахи по разорении Валаамской обители войсками Делагарди; возвращен он вместе с древней церковью из Васильевского погоста на Валаам в 1757 году. Синодик этот в четвертую долю листа, писан частью уставом, частью полууставом. На первой странице крупными буквами вязью написано: «книга глаголемая синодик», далее мелким уставом: «сии синодик поминание род свой чти по вся дни в церкви и в дому пред святыми, а не моги брате заложите, то суть правило и начнеши ясти, обедати, или ужинати, а не моги брате заложите, то суть правило и помяни свои родители на имя». В предисловии синодика о не совершающих поминовения по усопших сказано: «и еще сему суд грядет, еже он своим родителем не сотвори памяти и ближним своим, по умертвии же того самого память погибнет»; и далее во втором предисловии: «а кто чреду держа божественныя службы, рекше неделю, леностию и небрежением не поминает писанных в книгах сих, сам непоминовен будет пред Богом, в ню же бо меру мерите, отмерится ему праведным судом Божиим».

В синодик внесены следующие имена: святейших вселенских патриархов, бывших поборников по православной вере: Иоанна, Исаии, Германа, Тарасия, Никифора …, всех патриархов московских и всея России; великих князей: Владимира, Ярослава, Всеволода, Георгия, Димитрия, Ярослава, Александра … Василия, Иоанна; царей и великих князей: Иоанна, во иноцех Ионы; Феодора, Бориса, во иноцех Боголепа, Василия, во иноцех Варлаама, Михаила, Алексия, Феодора, Иоанна, императора Петра; имена благоверных царевичей, великих княгинь, цариц, царевен, князей: Мстислава, Мстислава, Василия …, Иоанна, Иоанна; митрополитов всея России: Феопемпта …, Макария, Филиппа, Кирилла, епископа Саввы, митрополитов и епископов новгородских …, создателей святой обители Валаамской¹⁰¹: преподобного игумена Сергия, преподобного игумена Германа; прочих игуменов; потом старцев и слуг, побитых от немец на Валааме в лето 7086 февраля в 20 день; далее Валаамских старцев и слуг, которые в мор изомроша в лето 7089 г. После них имена убиенных, о которых сказано: «Лета 7091 царь и государь и великий князь Иоанн Васильевич, всея Руси прислал свое царское богомолье на Валаам, сия имена убиенных и велел поминати во веки и кормы по них оставити месяца октября в 8 день, да января в 10 день, да июня в 12 день всех до 600; в заключение прибавлено: «помяни Господи и прочих в опричнину избиенных всякого возраста мужеска полу и женска, ихже имена сам веси Владыко». Затем помещены имена братий Валаамского монастыря, игуменов и братий Васильевского монастыря; потом роды благотворителей: Тихона Иванова сына Бестужева, построившего церковь в 192 году в Васильевской обители во имя св. Василия Кесарийского; думного дьяка Емелиана Украинцова, Опочининых, митрополита Варлаама Ростовского, князя Владимира Андреевича, князей Мышецких, епископа Варлаама Крутицкого, архиепископа Ионы, княгини Анны Щенятовой, Никиты Романовича Юрьева-Захарьина, архиепископа Геннадия. Бахтина, Арцыбашева, Кушелева, дьяка Корнилия Иевлева, Оболенского; имена убиенных, о которых сказано: «159 года июня побитых под Псковом дворян и всяких людей православной веры: Новгородцы, Псковичи, Пусторжевцы, Ржев Володимиров, Зубчане, Торопчане; роды: Обернибесовых, Бестужева и прочих.

3. Синодик 1735 года, переписанный при отце игумене Ефреме со старых синодиков, из которых первый был устроен в 1718 г. В этом синодике между царскими именами первым поставлено имя Петра I, последним императрицы Елисаветы Петровны; потом следуют: имена всех десяти святейших московских патриархов, преосвященных митрополитов, архиепископов и епископов Новгородских и С.–Петербургских; преосвященных архиепископов и епископов; пречестных архимандритов и игуменов; Валаамского монастыря игуменов и игуменов Кириллова монастыря Белозерского; роды: преподобного Александра Свирского, святителей: Петра, Алексея, Ионы и Филиппа митрополитов и всея России чудотворцев, преподобного Варлаама Хутынского, преподобного Саввы Вишерского, Моисея, Иоанна и Ионы архиепископов Новгородских, преподобного Сергия Радонежского, преподобного Кирилла белозерского, преподобного Антония Римлянина, преподобного Мартерия Зеленецкого, преподобного Пафнутия Боровского, преподобного Иосифа Волоцкого, святителя Николая Чудотворца, преподобного Макария Калязинского, преподобного Михаила Клопского, преподобного Арсения Новгородского, Феодора Блаженного, преподобного Зосимы Соловецкого, Николы Кочанова; далее имена Валаамских братий и их роды; роды: Кирилова монастыря архимандрита Иринарха, Александро-Свирского монастыря архимандрита Александра, Валаамского игумена Ефрема, бывшего строителя монаха Иосифа Шарова и преосвященного Антония епископа Олонецкого и Каргопольского; роды царствующего богоспасаемого града С.–Петербурга, разных господ и всякого чина людей, а именно роды: Сергиевской церкви протоиерея Игнатия Васильева, Казанской церкви священника Иоанна Иоаннова, Владимирской церкви священника Иоанна Кирикова, фельдмаршала и генерал-прокурора кавалера князя Никиты Юрьевича Трубецкого, князя Иакова Федоровича Долгорукова, господина адмирала князя Михаила Михайловича Голицына, болярина Феодора Матфеевича Апраксина, генерала сенатора и кавалера князя Ивана Васильевича Одуевского, графа Петра Антоновича Манойлова, графа Гавриила Ивановича Головкина, графа Чернышева, сенатора Бориса Григорьевича Юсупова, генерал-майора Александра Кондратьевича Зыкова, бригадира Михаила Петровича Аврамова, коменданта Тимофея Чоглокова, Св. Синода обер-прокурора Львова, Св. Синода обер-секретаря Леванидова, полковника Ивана Карпова, полковника Стефана Козадавлева, войска Донского полковника Ивана Андреевича, князя Григория Путятина, дьяка Михаила Воинова, дьяка Феодора Маслова; С.–Петербургских купцов: Саввы Яковлева, Зимина, Майданова, Роговикова, Чуркина, Бармина. Роды с города Выборга: выборгского протопопа Мокия Лаврентьева, выборгского губернатора Афанасия Стефановича Исаакова, подполковника Воронина. Роды с города Олонца и Олонецкого уезда: олонецкого собора протопопов: Дометия Петрова и Леонтия Андреева; священников; олонецких купцов: Анцыфирова, Баршина, Чогина, Мегрецкого, Шагевского, Осипова, Борикова и других; роды с города Кексгольма и его уезда: кексгольмского собора протопопов: Иоанна Федорова и Никифора Григорьева, священников и причетников; войска Донского: полковников Андреева и Хрисанова, роды с Кексгольмского уезда Якимварского погоста, Сердобольского погоста, Шуйстомской волости, Имбилахты, Шуезерского, Салминского. Роды с города Ладоги: священника Василия Григорьева, купцов: Артемия, Шарова, Богатырева, Барсукова; роды с Сермаксы и разных других городов, и

4. Синодик, составленный при отце игумене Назарии с братией в 1801 году, писанный полууставом; в нем заключаются 1486 родов благотворителей. Он украшен четырьмя рисунками; на первой изображены преподобные отцы Сергий и Герман Валаамские чудотворцы; на второй – два монаха над костями почившего брата; за ними смерть с косой в одной руке и эмблемой скоротечности времени в другой, кргом надписи: «летит время сие часами, во дни и в нощи яко крылами». – «Ох, три вещи содержат мя печали века сего: первая – яко имам умрети, вторая – яко не вем когда, третия – не вем, где тамо обрящуся». «О любимый брате, зри на сию главу, сердцем умилися, очами прослезися, – сия глава сама о себе сказует и подобие нам свое показует: аз бых, яко же ты, ты же будеши, яко же аз». «О братие, восплачем о сем смертном часе в сем веце, а во оном возрадуемся». – «Яко смерть ныне бдит с косою, да посечет, яко траву с росою»; на третьей картине – совершение проскомидии в алтаре и поминающая братия, и на четвертой – собор монахов над телом лежащего во гробе почившего схимника. Все страницы обведены желтой рамочкой с разноцветными крапинками; между родами, заключающимися в этом синодике, внесены роды: княгини Мещерской, князя Несвицкого и прочие.

Книг печатных разных годов в монастырской библиотеке находится более 10000 томов; значительная часть их приобретена при настоятеле Дамаскине. Эти книги разного содержания. Они разделяются на книги духовные и светские. Первый отдел богат книгами священного писания, богослужебными книгами, писаниями отеческими, книгами духовно-историческими и биографическими, и другими содержания духовного; он заключает также в себе и все периодические духовные журналы со времени их издания. В отделе светских книг много исторических, есть книги математические, географические и статистические, разные сочинения, относящиеся к физике и медицине, также к законоведению и сельскому хозяйству; книги, касающиеся русской литературы и лингвистики вообще, как-то: сочинения Гнедича, Ломоносова, Державина, Греча, словарь церковно-славянского языка, лексиконы и учебники греческого, французского, немецкого, шведского, финского и еврейского языков; есть книги на языках иностранных; затем географические карты, атласы и планы на монастырскую недвижимость.

***

В 1883 году монастырская библиотека увеличена против прежнего вдвое. Сделаны каменные своды, обезопасена от огня водопроводом. При ней вдвое увеличена и переплетная. В библиотеке хранится 9 медалей серебряных и одна золотая, полученных монастырем с 1865 по 1888 год за садоводство, огородничество и школу рисования.

Большой скит во имя Всех Святых

Кроме зданий, устроенных для общежития, на островах Валаамских находятся еще скиты, о которых скажем теперь подробно.

Первое место между ними занимает скит Всех Святых. Он был устроен при игумене Назарии. Настоятель игумен Дамаскин привел его в лучшее состояние. Пять лет до избрания в настоятели, он управлял этим скитом, и в это время опытом узнал, как вредны были для здоровья отшельников построенные в прежнее время скитские кельи. Основанные на сплошном камне, имея стены на полтора аршина сложенные из дикого камня, эти кельи в зимнее время были угарны, а летом от сырости имели крайне тяжелый воздух. Объясняя эти неудобства преосвященному митрополиту Серафиму, отец игумен, вместе со старшей братией 31-го декабря 1840 г., просил его благословения: построить в скиту новые каменные кельи и ограду, иждивением фридрихскамского купца Федора Федоровича Набилкова, пожертвовавшего на этот предмет 10000 р. асс.; владыко благословил, и в 1844 году скитские кельи и ограды были совершенно окончены постройкой. Обновились кельи – нужно было обновить и скитский храм, в стенах которого оказались значительные трещины. На священную потребность отозвались благотворители со всем усердием. Ф.Ф. Набилков пожертвовал 15000 руб., да от разных лиц поступило до 18000 руб. асс.; сверх того, многие лица выразили готовность пожертвовать до 20000 руб., как только последует архипастырское благословение на построение церкви. При таких денежных средствах и при значительном количестве находившихся на лицо строительных материалов открылась возможность приступить к построению храма, на который по смете предполагалось употребить 70000 руб. асс. В 1849 году, с разрешения Св. Синода, по Высочайше утвержденному чертежу, составленному архитектором Алексеем Максимовичем Горностаевым, в скиту был уже воздвигнут новый каменный двухэтажный храм. Так лет в восемь обстроился скит Всех Святых. Он находится в двух верстах к северо-западу от обители.

Кругом его необыкновенная тишина. Маленькие оштукатуренные здания скита с возвышающимся среди их храмом обняты со всех сторон высоким и густым хвойным лесом; к западной его стороне прилегает небольшой спускающийся в лощину огород; за ним лесом небольшой спускающийся в лощину огород; за ним лесом небольшая тропинка ведет к пристани, на которой скитяне берут воду. На западной стороне скита вырыты скитской братией два пруда, из которых орошаются огороды и сады. На восточной стороне видна небольшая, оштукатуренная, с зеленой крышей, часовня в прославление крестных страданий Господа Иисуса. В этой часовне иконостас каменный, красного и черного гранита, полированный. Близ часовни на восток в лиственной роще виднеется могила прозорливого старца иеросхимонаха Антипы¹⁰². Здание скита построено четырехугольником; восемь отдельных корпусов его соединены каменной оградой, углы которой замыкают башни с остроконечными зелеными крышами. Все эти восемь корпусов одноэтажные и почти равной величины, только корпус настоятельский отличается небольшим деревянным мезонином и вокруг его растут фруктовые деревья – яблони и проч. В этих корпусах размещены кельи скитских братий; один из них занимает фотография; скитская трапезная и кухня занимают отдельный флигель на южной стороне; под ним устроены погреба и кладовые. Все скитское строение имеет в окружности 90 саж.

Среди скитского двора возвышается двухэтажный оштукатуренный храм византийской архитектуры. Все кресты и главы его медные, позолоченные через огонь; на осьмигранной колокольне его находится 12 колоколов, в которых весу 450 пудов. В нижнем этаже устроена церковь во имя Всех Святых, в верхнем – во имя всех небесных Сил Бесплотных. Вход в нижнюю церковь с двух сторон: с северной и южной; в верхнюю – с каменного крыльца ведет широкая из плит лестница.

Нижняя церковь теплая; иконостас в ней деревянный, раскрашенный под орех, с дорическими, местами вызолоченными колоннами; иконы в нем отличной работы петербургского мастера В.М. Пешехонова; на четырех столбах храма размещены во весь рост живописные образа великих светил монашества – труд монастырского брата; за клиросами, в разделанных под орех резных золотом иконостасах находятся: на правой стороне образ Воскресения Господа Иисуса с двунадесятыми праздниками, в серебряной вызолоченной ризе – приношение купеческой жены Шатиловой, и на левой – икона Тихвинской Божией Матери, писанная в меру чудотворно-явленной, в серебряной, местами вызолоченной, ризе, украшенная разыми камнями – дар гражданки Одинцовой. Невысокая, освященная шестью окнами, эта церковь, с ее скромными украшениями, трогательно говорит о смиренном шествии святых к небу, памяти которых она посвящена, и располагает к тихой, умиленной молитве. В ней совершается очередное неусыпаемое чтение псалтири, за которым поминаются имена живых и усопших как братий, так и благотворителей, усердствующих вписать свои имена для поминовения, вечного или временного. Освящена она соборне 18-го августа 1849 года благочинным монастырей отцом архимандритом, впоследствии епископом Игнатием.

Верхняя церковь имеет характер церкви торжествующей, небесной. Ярко освящена она окнами с боков и с пролетного купола. Иконостас ее весь вызолочен; резные царские врата венчает большое сияние, среди которого находится икона Св. Троицы; иконы все писаны по золотому фону золотистыми красками, работы Пешехонова; заклиросные вызолоченные иконостасы украшают в серебряных ризах иконы: Господа Вседержителя и Тихвинской Богоматери; на храмовых столбах помещены отличного иконного письма образа вселенских иерархов и всероссийских святителей; в вершине купола изображены живописью: Господь Саваоф в сонме архангелов; под окнами купола – Иисус Христос и двенадцать всехвальных учеников Его; на четырех арках – святые Евангелисты; на западной стене над дверями изображены мироносицы, пришедшие ко гробу зело рано; по боковым стенам лики преподобных. Вся стенная живопись писана масляными красками, своими монастырскими живописцами в 1887 году. Пол церкви выстлан путиловской плитой. За алтарем снаружи церкви в нижней стене над тремя могилками поставлен каменный крест из черного гранита, полированный, в 3 арш. вышины.

Храм верхний торжественно освящен 19-го июля 1850 г. высокопреосвященным Никонором, митрополитом Новгородским и С.–Петербургским.

Пища в этом скиту постная постоянно, круглый год, и даже три дня в неделю совсем без масла, а скоромное масло или рыбу в этом скиту вкушать совсем не дозволяется, хотя бы и в великие праздники. Женскому полу вход в этот скит дозволяется только один раз в год – в праздник Всех Святых, который бывает в первое воскресенье после Троицы. Тогда из монастыря совершается в скит крестный ход и настоятелем соборне совершается Богослужение. Стечение богомольцев в этот день бывает очень велико.

Скит Святителя Николая Чудотворца

При въезде с озера в Монастырский залив, на левой стороне находится небольшой остров. Он назывался Крестовым, а со времени построения на нем Никольского храма носит имя Никольского. На вершине этого острова издавна стояла каменная часовня во имя Святителя Николая. На все стороны были сделаны в часовне окна и в темные ночи зажигался в ней фонарь для освещения водяного пути к монастырю, и его свет, как передавал игумен Иннокентий, далеко был виден с озера и плавающим судам делал не малую пользу. Случайно посетил этот островок С.–Петербургский купец Николай Назарович Солодовников, и ему сделано было предложение во имя его ангела соорудить на этом месте храм. Слово благое пало на землю добрую, и в 1853 году иждивением Солодовникова на острове воздвигнут во имя св. Николая небольшой, но прекрасный храм, архитектуры русской, составляющей смесь византийской с готической. Сооружение храма с изящной церковной утварью и священными золотой парчи облачениями стоило Солодовникову до 50000 руб. серебр.; ремонтное содержание его он обеспечил внесением 2000 руб. серебр. на вечное обращение. Здание храма, согласно его архитектуре, не крашено; многоугольная глава обита железом, вызолочена и покрыта лаком; кресты медные, вызолоченные через огонь; на небольшой колокольне – девять колоколов, в которых весу всего 300 пудов. План храма составлен архитектором А.М. Горностаевым. Внешняя и внутренняя его отделка носит на себе ясный отпечаток щедрости благотворителя и вкуса архитектора. Иконостас искусной резьбы, вызолоченный, с колоннами разных орденов; внизу царских врат вязью сделана надпись о построении храма; иконы все отличного греческого письма золотистыми красками; иконостас увенчивается вызолоченным крестом; особенно ценны и прекрасны хоругви золотого фризе; все местные лампадки серебряные вызолоченные. За левым клиросом обращает на себя внимание храмовое, резное, прилично окрашенное изображение Святителя Николая. Чудотворец в полном архиерейском облачении; в правой руке у него меч, а в левой церковь. Ниша, в которой поставлено изображение, деревянная, резная, вызолоченная; по обеим сторонам ее резные же вызолоченные колонны и вверху резной вызолоченный с крестиком балдахин. Когда сооружено это изображение, или с которого времени находится в обители – неизвестно. Оно значилось по монастырским описям 1825 года и по прежним старым описям украшало собой бывшую на острове часовню. На западной стороне высокой живописи образ св. апостола Андрея Первозванного, писанный во весь рост, пожертвованный в монастырь графом Николаем Александровичем Кушелевым-Безбородко. Храм Святителя освящен 23 июля 1853 года настоятелем отцом Дамаскином соборне. Летом в этой церкви по четвергам совершается литургия, и ежедневное непрестанное чтение псалтиря, за которым поминаются имена живых о здравии и усопших о упокоении, как монастырской братии, так и благотворителей, записавших имена свои и родных своих, для вечного или временного поминовения.

Сооружая храм, ктитор выражал желание, чтобы в нем в определенные дни совершалась божественная служба. Осуществление этого желания со стороны монастыря привело к необходимости устроить на острове дом для помещения священнослужителя и братий. Этот дом построен был 1858 года на счет доброхотных дателей по плану архитектора Горностаева; по смете на его полагалось более 17000 руб. серебр. Дом каменный, оштукатуренный о двух этажах; в нем во 2-м этаже, на северо-восточной стороне, находится домовая церковь, устроенная и освященная Игуменом Дамаскином 4 декабря 1865 года, во имя преподобного Иоанна Дамаскина, на суммы, пожертвованные от благотворительницы М.С. Пучковой. Церковь эта довольно просторная; иконостас в ней небольшой, но красивый с золотой резьбой по голубому полю и сделан трудами монастырской братии. Две печи согревают церковь, в которую ведет широкая каменная лестница. Служба в ней и неусыпное чтение псалтыри совершаются и в зимнее время. Тут же в верхнем этаже, рядом с церковью, на южной стороне расположены, и кельи настоятеля, а в нижнем этаже кельи для братии здешнего скита, в числе 8-ми человек постоянно здесь живущих. Так под покровом Святителя устроился Никольский скит.

Близ храма, защищенный с северной стороны каменной стеной, а с прочих окаймленный высоким хвойным лесом, в ложбине разведен скитянами огород и фруктовый сад. С гранитного церковного парапета открывается прекрасный вид на широкое Ладожское озеро.

На юго-западной окраине острова возвышается большой гранитный крест и около ста лет изогнутая сосна гнездится на голом камне, имея вид зонта.

С южной стороны устроена небольшая деревянная пристань. В летнее время по прибытии из С.–Петербурга пассажирского парохода, немедленно возят богомольцев на монастырских больших лодках в этот скит на молебен.

К северо-востоку от монастыря, в семи верстах, величественно красуется Святой остров. В описании карты всем угодьям Валаамского монастыря, составленной в 1785 году землемером Эриком Христианом Колониусом, он значится под именем «Старого Валаама». С северной и северо-западной его стороны грозно возвышаются скалы темно-серого цвета. Южная и восточная стороны постепенно склоняются к озеру. От подошвы и до темени острова он весь покрыт сосновым лесом и березняком. Кругом опоясывает его широкая, ровная дорожка, устроенная почти исключительно трудами одного из скитских братий. Выведенная из камней разной величины, она вся усыпана песком, в роде бульвара. Широкое озеро, во время страшных своих разгулов, на северной стороне дорожки смыло с нее песок и обнаружило – позволительно сказать – египетскую работу инока. Здесь, под навесом грозных скал, во время сильной бури на озере, осыпаемый брызгами разъяренной стихии, пустынник любуется набегающими седыми валами и славословит Бога.

Первым обитателем этого пустынного острова был преподобный Александр Свирский.

Жизнь угодника Божия дала название острову: «Святой». Доныне видны на острове следы пребывания боголюбивого отшельника: его пещера в расселине скалы и могила, осененная теперь гранитным крестом, ископанная, по преданию, святыми его руками. В память богомудрого подвижника, неподалеку от священной его могилы, в прежнее время существовала деревянная часовня¹⁰³. С.–Петербургский купец Василий Михайлович Никитин, посетивший Святой остров по особенной вере к преподобному Александру, изъявил желание на свой счет устроить из часовни церковь.

Скит преподобного Александра Свирского на Святом острове

С радостью принял отец игумен благое предложение и в 1855 году 30 января, по благословению Св. Синода, было совершено им соборне освящение нового храма. Церковь во имя преподобного Александра необыкновенно проста; она вся деревянная, древней русской архитектуры; в ней, кроме священной утвари, нет ничего металлического; иконостас, паникадило, лампады, подсвечники – все вырезано и выточено из кипариса. Иконы в иконостасе расположены в три яруса; в первом ярусе все иконы отличной греческой иконописи, работы Пешехонова. Десять колоколов, весом всего более 200 пудов, помещенные на небольшой колокольне, созывают братию на молитву. Церковь эта снабжена и особого рода ризницей, устроенной из шелковой крестчатой материи, обложенной, вместо газа, атласной лентой. Простота церкви веселит сердце: она ставит посетителя на грань древности, переносит его мысль ко дням преподобного Александра.

С устроением храма построены на острове два небольшие деревянные домика с кельями для братий; третий домик с их кухней и трапезой; кельи небольшие с необходимыми при них службами. Таким образом устроился скит с таковым уставом, чтобы молочную пищу здесь никогда не употреблять; служба здесь бывает только в праздничные дни, а в будни неусыпное чтение псалтиря продолжается день и ночь, с поминовением имен монастырской братии и благодетелей; в избывающе же от молитвы время скитяне на вершине острова, под деревянным навесом, сделали колодезь, выбуренный в скале, в котором постоянно хранится сточная вода, и между храмом и кельями развели огород и фруктовый сад под защитой леса. На западной стороне острова, с вершины, по скалам, лепится деревянная лестница, ведущая к священной пещере преподобного Александра и на восточной, по отлогостям, тянется дорога к небольшой деревянной пристани, откуда скитяне берут воду¹⁰⁴. В летнее время, по воскресеньям возят сюда из монастыря богомольцев на монастырском пароходе, который пристает с северной его стороны. Тут пассажиры выходят с парохода на пристань, и поднявшись на гору, идут по узкой тропинке, в половине обрывистой горы, в пещеру преп. Александра, где, поклонившись святому месту, поднимаются по лестнице на самый верх горы – в церковь. Отстояв молебен, идут обратно по прямой уже дороге на пароход и отправляются в Ильинский скит.

В 4-х верстах от монастыря, громадным утесом выдвигается в озеро Предтеченский остров, покрытый сплошь высоким лесом. Прежде назывался он по-фински Серничан, т.е. Монашеский. Такое название приводит к мысли, что во дни цветущего состояния монастыря, когда, по преданию, на островах Валаамского архипелага и в пределах Карелии находилось до двенадцати скитов, состоявших под духовным управлением одного Валаамского настоятеля, тогда и на Предтеченском острове существовал скит: ибо известно, что скитская жизнь на Валааме всегда существовала. Догадываются еще, что, по разорении Валаама шведами в 1611 году, главный остров был занят финнами, а некоторые монахи, по миновании опасности, возвратились опять на Валаам и поселились ради спасения на острове Серничане. Еще лет сорок назад, на этом острове стояло несколько избушек, в которых, может быть, и жили иноки. На памяти нынешнего братства, в этих избушках жили ежегодно сторонние люди, приезжавшие на Валаам, с благословения игумена, заниматься рыбным промыслом. На случай пребывания рабочих, одна из этих избушек, неизвестно когда построенных, и поныне оставлена.

Скит св. Пророка Иоанна Предтечи

В 1855 году на Монашеском острове устроена была небольшая часовня во имя св. Пророка и Предтечи Иоанна, с небольшой пустыней. С этих пор Серничан стали называть Предтеченским островом. В 1858 году эту часовню заменила церковь.

Мы видели, что в грозный для Валаамской обители 1611 год, когда она была совершенно разорена войсками Делагарди, некоторые Валаамские старцы удалились в Ладогу и там, по воле царя Михаила Федоровича, получили для жительства Васильевский монастырь. В этой обители иноки построили небольшую деревянную церковь во славу Преображения Господня, кельи и ограду. По времени монастырские здания сгладились с лица земли, сохранилась только полуразрушенная церковь, перешедшая к причту Васильевского погоста. Ее-то священные, родственные для Валаамских монахов останки возжелал перевезти на Валаам бывший настоятель Дамаскин. Все расходы по перевозке и устроению церкви принял на себя один из усердных благотворителей монастыря, жертвуя притом 1000 р. сер. на ремонтное ее содержание и 500 р. на возмездие за нее и ее утварь причту Васильевского погоста. Дело началось и Св. Синод разрешил перевести церковь в обитель. На Предтеченском острове, на прочном каменном фундаменте, на месте бывшей часовни, поставлена священная древность. Полуразрушенная церковь как бы воскресла теперь в обновленном виде. Она небольшая, одноглавая, с возвышенной граненой колокольней; глава обита белым железом; кресты все медные, вызолоченные через огонь. Внутренность ее крайне проста и вместе с тем изящна: сосновый резной иконостас и стены не окрашенные. Иконы древние. Среди храма висит прекрасное ветвистое паникадило накладного серебра с позолоченными чеканными украшениями. В алтаре, на горнем месте, на большом кресте живописью во весь рост превосходно изображен распятый Спаситель; надпись на кресте писана по-еврейски, гречески и римски. За престолом накладного серебра местами позолоченный большой седьмисвечник. Колокольню церкви, между прочими колоколами, украшает древний монастырский колокол времен Бориса Феодоровича Годунова, возвращенный игуменом Дамаскином в 1858 г. из Новой Ладоги, с пожертвованием за него 300 р. сер. Храм этот во имя св. Пророка и Крестителя Господня Иоанна освящен соборне высокопреосвященным митрополитом Григорием 20-го июня 1858 года.

Года за три до построения церкви здесь поставлен был деревянный одноэтажный домик с мезонином, стоящий и поныне у самого церковного крыльца. За храмом, в нескольких шагах от алтаря, на восточной стороне, высечен в скале колодец, глубиной около двух сажень, всегда имеющий воду приятного вкуса. Храм, дом и колодец обнесены четырехугольной из досок оградой, которая окрашена черной краской, и заключает в себе около 2500 кв. саж. земли. Кругом ограды, по забору рассажены, для защиты от ветра, ели и другие хвойные деревья, а в середине разведен и сад с фруктовыми деревьями. Скитяне возделывают этот пустынный сад, но без благословения настоятеля они не могут вкушать от плодов его и эту заповедь соблюдают свято ради отречения своей воли.

В скором времени, по создании храма, на восточной и южной отлогостях острова, в густой тени соснового леса, на вержение камня одна от другой, стали появляться убогие иноческие кущи¹⁰⁵.

Чтобы доставить пустынникам в зимнее время возможность совершать молитвословие в теплом храме, в каменном фундаменте церкви св. Предтечи устроен храм во имя трех Вселенских Святителей. Этот храм на половину меньше верхнего, весь высечен в скале и может быть назван – пещерным. Иконы его отличной работы Пешехонова, пол и подоконники мраморные. Он освящен отцом игуменом Дамаскином соборне, 30-го января 1860 г.

На западной стороне у крутого обрыва возвышается большой гранитный крест. По южному склону от черной деревянной ограды храма спускается дорога к пристани, и вокруг холма, на котором возвышается церковь; далее дороги проходят в глубь леса по всему острову. Достойно замечания следующее обстоятельство. При приеме церкви на Валааме от Васильевского причта не оказалось на лицо креста, о котором в описи было сказано: крест «небольшой, медный, шестиугольный, с изображением распятия Господа, и какой-то надписью истершейся, древнейший». По розыскам оказалось, что крест сей взят был у причта начальником художественной экспедиции г. Львовым и представлен в Св. Синод. По ходатайству Валаамской братии и высокопреосвященного митрополита Григория, сей крест возвращен из Св. Синода в монастырь и хранится доселе в его ризнице.

В подражание великому пустыннику и постнику св. Иоанну Предтече, в сем скиту соблюдается строгий устав постничества. Пища скитян состоит из овощей, и то в понедельник, среду, и пяток без масла, а рыбного или молочного здесь совсем не дозволяется вкушать; пить чай здесь тоже не дозволяется.

В 10-ти верстах от Валаамского монастыря, на восточную сторону, на отдельном небольшом острове, прежде называвшемся «Лембос», ныне же зовомом «Ильинский», находится скит св. Пророка Илии. Выстроен он при игумене Дамаскине в 1867 г. на пожертвованные суммы от разных благотворителей. Окружность сего острова две версты, вид его величественный: возвышенная гора, покрытая вековыми соснами. На южной стороне в половине горы стоит деревянная церковь с колокольней, во имя св. Пророка Илии. Церковь хотя небольшая, но прекрасно отделанная, снаружи украшенная резьбой; внутреннее убранство церкви, иконы и изящный резной иконостас сделаны самой монашествующей братией; звон колоколов весом около 150 пудов.

В линию церкви, на восток и запад, в расстоянии 50 саж., стоят два деревянных двухэтажных дома, в коих отдельными кельями помещаются братия, постоянно здесь живущие 7 человек. Пониже церкви, на склоне горы, находится колодезь, высеченный в каменной скале, с превосходной на вкус водой; глубина его 6 аршин и верх колодца обделан вокруг тесаным мрамором; по сторонам колодца рассажен сад с фруктовыми деревьями, тут же и огород с овощами, возделываемыми трудами братии. Летом посетителей возят в этот скит на монастырском пароходе, в неделю раз, по воскресеньям.

На противоположной стороне к югу, через пролив расстоянием 200 саж., находится другой остров, называемый «Баионный»; на нем деревянная часовня во имя св. Пророка Елисея. Пролив между сими двумя островами служит превосходной гаванью для плавающих по озеру судов, защищенной от ветров со всех сторон.

Скит Коневской Божией Матери

Скит этот выстроен игуменом Дамаскином в 1870 году на западной стороне от монастыря, расстоянием сухим путем шесть верст, проливом же три версты; здесь до настоятельства своего игумен Дамаскин проводил пустынное житие около 7-ми лет. Местность здесь весьма живописная, между двумя небольшими озерками, наполненными всякой рыбой, соединенными между собой деревянным мостом. Здесь на каменной скале красуется деревянная с колокольней небольшая церковь во имя Коневской Божией Матери, освященная игуменом Дамаскином 25-го сентября 1870 г.; на колокольне 9 колоколов, большой колокол весом 97 пуд. 35 фун., а во всех 144 пуд.; внутренность церкви хотя и мало вместима, но отделка ее прекрасная. Иконные изображения и резьба иконостаса, как бы рясны златыми одеяны и преукрашены, составляют труд иночествующей братии.

С южной стороны церкви, на возвышении каменной скалы, стоят две небольшие деревянные кельи, в коих обитают два старца проходящие подвижническую жизнь, молитвой и постом работающие Господу денно-нощно.

Пища у них постная, часто и безъелейная, как повелевает устав сего строгого пустынного места; питаются они овощами от возделываемого своими руками огорода. А рыбы или чего-либо молочного, никогда здесь не дозволяется вкушать, хотя бы и в великие праздники. Нет им нужды и мало обращают они внимания на играющую разного рода рыбу в озерке, перед их окнами; помнят лишь слово апостольское, что брашно не поставить их пред Богом, но все их внимание – еже внимать себе и молитвенно вопиять к Богу: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго».

В полуверсте от церкви, перейдя через мост, разделяющий два озерка, и пройдя саженей сто, стоит пустынная келья покойного игумена Дамаскина, как бы прилепившаяся к подножию высокой каменной горы. Здесь-то, в этой пустыне, еще будучи простым монахом, отец Дамаскин семилетним уединенным безмолвием духовно себя образовал и отселе, по окончании еще седмицы лет скитской жизни, возведен был в настоятели Валааму, где более четыредесяти лет мудро управляя, возвел на верх совершенства как внешнюю, так и духовную жизнь обители, и в глубокой старости безмятежно почил о Господе.

Следы его подвижнической жизни и теперь для всех видимы. Войдя в смиренную его пустыньку, каждый видит ясный отпечаток его подвигов. Келья разделена на несколько маленьких комнаток. В одной, попространнее других, он занимался рукоделием; в другой, поменьше, переписывал отеческие книги, где стоит и маленький письменный стол своего изделия; в третьей, весьма маленькой, где едва можно поместиться одному человеку, он совершал молитвенной правило и поклоны. Тут стоит икона Успения Божией Матери, мантия его, четки и низенький стул, на котором он упражнялся в умной молитве; в четвертой комнате стоит гроб, простой дощатый, работы собственный его рук, в который он по временам полагал многотрудное свое тело, утомленное подвигами, для кратковременного отдыха. Гроб сей служил ему вместо кровати, а постланная в нем рогожа заменяла постель, одеялом же ему была деревянная крышка сверх гроба, которую он в случае холода закрывал, когда же согревался в этой могильной теплоте, то открывал деревянное свое одеяло. Уже самый способ подобного отдохновения показывает, что труженик этот всегда был готов и к загробной жизни.

С наружной стороны кельи, у стены стоит деревянный крест, вышиной 4 арш., своеручной работы отца Дамаскина, а перед ним, в расстоянии одного аршина, как бы светильник, растет зеленый молодой клен и вблизи его липа, которые он, живя здесь посадил своими руками.

В окрестности же кельи и по берегу озерка растут линиями кедры, лиственницы, дубы и пихты; деревья эти посадил отец Дамаскин уже будучи настоятелем.

Достойно примечания, что на это Коневское озерко, вот уже, насколько помнят, более 50 лет, прилетает Бог весть откуда на летний сезон пара птиц, называемых гагара, которые, свив на голом камне, близ воды, свое гнездо, выводят двух птенцов. Птицы эти удивительно быстро свыкаются с людьми, свивая иногда свое гнездо около самой дороги близ моста. Проходящие посетители, невольно останавливаясь, долго любуются ими, а они, сидя на своем гнезде, мало обращают на зрителей внимания, как бы уверенные, что они живут под покровом общего Создателя, и что толико десятков лет хранивший их и теперь не попустит, дабы кто дерзнул обидеть их. К концу же лета пернатые странники, уже в виде двух пар, отлетают в далекие страны на зимовку, чтобы ранней весной снова возвратиться сюда, в пустынное свое обиталище, опять не более одной пары той же породы.

В скит этот возят посетителей на лодках по весьма красивому проливу, разливающемуся среди острова.

В 7-ми верстах от монастыря, на южную сторону, по дороге, проходящей лесом, достигши до обширного Ладожского озера, в расстоянии полуверсты от Монастырского острова, на отдельном островке стоит небольшая деревянная церковь с колокольней во имя преп. Авраамия Ростовского, нетленно почивающего во граде Ростове. Известно, что в древности, в 960-х годах, преп. Авраамий подвизался на горах Валаама¹⁰⁶.

Скит преп. Авраамия Ростовского

Церковь эта сооружена и 9-го октября 1873 года освящена игуменом Дамаскином, возусердствовавшим почтить сим угодника Божия. Церковь небольшая, архитектуры весьма красивой. Внутренность ее, как-то: иконы, резной лакированный иконостас и прочие украшения, все сделано своей монашествующей братией. В алтаре на горнем месте иконостас и иконы пожертвованы купцом Ф.И. Тюменевым и были некогда украшением молитвенной его комнаты. Тут же близ жертвенника в иконе хранится значительная часть мощей преп. Иакова Боровицкого, поступившая сюда вместе с иконами тоже от Ф.И. Тюменева.

На колокольне главный колокол весом в 160 пуд., а всего в 9-ти колоколах 273 пуд. 8 фун.

Не в дальнем расстоянии от церкви построены три деревянных дома; один из них оштукатурен и внутри, а прочие все только снаружи, обшиты тесом и окрашены. Один дом настоятельский: когда в праздники приезжает игумен из монастыря для совершения богослужения, то в нем останавливается; тут же и начальник скита имеет свое пребывание.

Другой дом выстроен усердием того же Ф.И. Тюменева для собственного своего помещения на время приезда сюда; здесь он уединяется молитвенно от волн житейских.

Третий дом занимают братия в числе 6-ти человек; тут же у них помещается кухня и трапеза.

На площадке между келий, в каменной скале, высечен посредством пороха колодезь, глубиной 5 аршин, шириной 2½ аршина; устье его обделано мрамором. Вода в нем очень чистая, употребляется для пищи и поливки садов и огородов; вокруг колодца сад и огород, возделываемые трудами здешней братии для своего пропитания.

Окрестность острова живописная; вокруг него расположились небольшие островки, поросшие лесом, которые защищают его от свирепых волн Ладожского озера, особенно в осеннее время.

На одном из островков построен деревянный дом для рыбаков, которые в осеннее время приезжают сюда из монастыря для ловли рыбы.

В расстоянии полуверсты виднеется Дивный остров, безошибочно названный «Дивным»: это небольшой островок с версту в окружности, но так дивно от премудрого Создателя устроенный, что имеет вид неприступной гигантской крепости, плавающей среди вод; окружность острова недоступна со всех сторон, высоко поднимаясь отвесной гранитной скалой, так что с трудом можно взобраться на поверхность оной, где вечно зеленеет еловый лес, среди которого поставлен деревянный крест.

В расстоянии одной версты от монастыря, на восток, по прекрасной дороге, усаженной аллеями из пихтовых и лиственных деревьев, находится каменная церковь во имя всех Преподобных отец в посте просиявших. Она названа кладбищенской, потому что здесь в окружности ее предположено хоронить почившую братию, так как небольшое старое кладбище близ монастыря уже наполнилось. Эта церковь – последняя постройка игумена Дамаскина, которую он с помощью Божией и добрых благотворителей окончил в остатках своих сил, освятил 12-го сентября 1876 года и приготовил себе здесь могилу и даже сам первый и обновил новое кладбище.

Церковь во имя Преподобных %h6%отец на новом кладбище

Церковь каменная, фундамент ее из тесаного гранита и мрамора на два ряда, свод глухой без пролетного купола. Внутренность церкви весьма изящно отделана: иконы превосходной работы, иконостас невысокий, украшен резьбой, вызолочен по белому полю весьма красиво; стены и купол украшены живописью; пол из серой и черной плиты, паркетно разделанный. За правым клиросом, в резном иконостасе, небольшая икона в серебряно-позлащенной ризе преп. Иоанна Дамаскина и святителя Спиридона, поднесенная братией игумену Дамаскину в день 50-ти летнего юбилея его в монашестве 1875 года.

За левым клиросом, в подобном же иконостасе, икона Казанской Божией Матери в сребропозлащенной ризе, поднесенная юбиляру от Ф.И. Тюменева.

Колокольня каменная, стоящая отдельно от церкви в расстоянии 10 саж., на северную сторону; высотой она не превышает церковь, свод ее полукруглой аркой, а внизу проездные ворота. Весу всего в 9 колоколах 150 пудов.

На северо-восток близ алтаря красуется величественный памятник над могилой игумена Дамаскина, воздвигнутый усердием братии. Крест высотой 3 аршина черного гранита, полированный; под крестом два пьедестала из черного и красного гранита. Вокруг памятника железная решетка изящной работы, утвержденная на сером граните.

На южной стороне церкви на пригорке стоит деревянная часовня во имя преп. Сергия Радонежского, существующая много раньше церкви.

Близ часовни каменная древняя келья игумена Назария, существующая около ста лет, в которой игумен во время своего настоятельства часто уединялся, для молитвенного собеседования с Богом. Против кельи, между дубов и кедров, стоит каменный крест черного гранита вышиной 3 аршина.

Спустясь от кельи под горку, по гранитной лестнице, тут под сенью пихт стоит колодезь со свежей водой, устье коего обделано мрамором с надписью: «глубиной 5 арш., сделан при игумене Дамаскине».

В ста саженях от церкви на восток, через лиственную рощу на пригорке, стоит ветхая келья схимонаха Николая, которую изволил посетить Император Александр I-й и кушать у старца репу; впоследствии эту келью посетил Император Александр II-й и Великие Князья и Княгини, посещавшие Валаам. Вблизи кельи и могилка сего старца, на поверхности коей стоит крест и гробница деревянная.

Вся окрестность кладбищенской церкви величественна, составляя как бы венец Валаамских красот. Помимо роскошной природы, здесь много еще сделано для украшения и трудами бывшего игумена Дамаскина с братией: линиями рассажены разного рода деревья, которых не растет в Валаамском лесу, как-то: кедры, лиственницы, пихты, тополи, дубы, липы, орехи, разнородные благовонные кустарники и проч.

Здесь же издавна заведен питомник разных дерев, из коего они и рассаживаются по всему острову; за ними ухаживают братия на то определенные.

Обедни здесь бывают по субботам и здесь же служат заказные обедни от усердствующих посетителей.

***

По всему Валаамскому острову проведены широкие, гладкие дороги, окаймленные лесом, часто бросающим на них сплошную тень. Эти аллеи рассекают остров, ведя от монастыря к разным пунктам его владений. Повсюду на них встречают путника, то св. крест, то уединенная часовня. Всех часовен на Валаамском архипелаге устроено девятнадцать. Вот имена святых, в честь коих воздвигнуты часовни: I) Часовня Знамения Божией Матери – вся мраморная с колоннами. II) Тихвинской Божией Матери на острове Тихвинском. III) Во имя Соловецких чудотворцев – Зосимы и Савватия. IV) Во имя св. Ап. Андрея Первозванного. V) Смоленской Божией Матери и всех угодников Божиих, спасшихся или только подвизавшихся некоторое время на Валааме. VI) Во имя препод. Сергия Валаамского чудотворца (на Сергиевском о-е). VII) Во имя св. пророка Елисея (на Байонном острове). VIII) Владимирской Божией Матери. IX) Во имя св. Бессребренников Космы и Дамиана. Х) Часовня Божией Матери Псковско-Печерской. XI) Казанской Божией Матери. XII) Тихвинской Божией Матери. XIII) Покрова Божией Матери. XIV) Часовня Божией Матери, именуемой Утешение или Отрада. XV) Часовня Благовещения Божией Матери. XVI) Часовня во имя Всех Святых. В этой часовне иконостас каменный черного гранита, полированный, своего изделия. XVII) Во имя препод. Германа Валаамского чудотворца (на Германовом острове). XVIII) Во имя св. великомученика Димитрия Солунского (на острове Елае). XIX). Во имя преп. Нила Столбенского.

Первые пять часовен больше прочих и благообразнее, из них первые две каменные; иконостасы и образа во всех часовнях новые. В каждой почти часовне имеются мантия, священническое облачение, св. Крест, св. Евангелие, кадило, кропило, псалтырь и некоторые другие богослужебные книги. В летнее время богомольцы, из разных стран прибывающие на Валаам, нередко приносят молитвы в той или другой часовне. Особенно великолепна часовня в память Высочайшего посещения Государя Императора Александра II. Ремонтное содержание часовен, по предложению отца игумена Дамаскина, обеспечено навсегда вкладом одного благотворителя в количестве 1000 р., внесенных в кредитное учреждение. Часовни эти, посвященные прославлению Божией Матери и святых, в некоторых местах необходимы еще и потому, что стоят при деревянных двухэтажных домиках для помещения монастырских рыбаков, которые, в часы свободные от занятий, молятся Богу в ближайших часовнях. Большей частью они читают в них псалтирь или совершают правило св. Пахомия.

Прекрасный большой гранитный крест поставлен при соединении двух скитских дорог: ездовой и пешеходной. Близ Никоновой пристани, на скале и на вершине огромной скалы в Черном носу, под навесом поставлены также деревянные большие кресты, тоже при въезде в Монастырский пролив осеняет путешественников каменный крест изящной работы. Всех крестов каменных и деревянных насчитывается до 10-ти по разным местам островов. Эта частая встреча крестов и часовен поддерживает, питает в каждом путнике особенно благоговейные чувства. Она как будто говорит ему, что он находится в священном месте, что он идет как бы по монашескому саду. Взойдет ли он в всегда отверзтые двери часовни – божественные лики святых при окрестной тишине, нарушаемой разве легким шелестом листьев, располагают его к молитве, и сладость уединенного моления, вдали ото всех живущих, развивает в сердце его любовь к безмолвию и пустыне.

Из прежних пустынных келий в окрестностях монастыря сохранились:

1. Каменная пустынная келья отца игумена Назария, в которой уединялся он на время во дни своего настоятельства и жил около трех лет по увольнении от должности до отъезда в Саровскую пустынь. Около нее разведен рассадник дубов, кедров, лип и других деревьев, и поставлен гранитный крест, в память блаженного отца Назария, восстановившего Валаамскую обитель.

2. Деревянная пустынная келья настоятеля отца Дамаскина. Несколько лет он жил в ней прежде избрания во игумена; местность ее чрезвычайно живописна. Пустынька эта дальше прочих отстоит от монастыря.

3. Деревянная пустынная келья схимонаха Николая. Со времени посещения ее Государем Императором Александром Николаевичем с Августейшим Семейством, над ней сделан деревянный навес.

4. Деревянная пустынька монаха Антония стоит в глухом лесу, уже ветхая и вся поросла мхом.

5. Деревянная пустынька иеросхимонаха Евфимия. После кончины этого подвижника, в ней тридцать лет жил и спасался уединенно схимонах Сергий, отошедший ко Господу в 1860 году. 80-ти лет от роду.

6. Есть еще пустынька инока Афанасия.

7. Наконец, на Скитском острове сохраняется пустынька иеросхимонаха Антония, находящаяся близ самого скита.

Пустынники и ныне есть на Валааме. Но после 1843 года, с открытием Валаамского пароходства, они уже не занимают названных выше пустынных келий, которые все стоят праздны и сохраняются только как память о прошедшем. Жизнь пустынников на этих местах, при настоящем стечении народа, особенно в летнее время, была бы смущаема многочисленными и частыми посещениями мирских людей. Поэтому еще отец настоятель Дамаскин устроил новые пустыньки, как увидим ниже, для отшельников и молчальников на отдаленном острове Предтеченском.

По существующим преданиям и вещественным доказательствам видно, что в древности под управлением Валаамского монастыря находилось 12 скитов. Одни из них находились на Монастырском острове, другие на отдельных островах в окрестности Валаама, расстоянием от 10 до 30 верст. Некоторые были даже в отдаленности, на Финляндском берегу. Во всех этих скитах жила братия. В подтверждение этого существовали некогда в некоторых местностях Финляндии каменные плиты, с надписью монашеских имен. Также близ Сердоболя, более чем в 40 верстах от монастыря, в горе называемой «Фавор», найдены в 1851 году в пещере свечи из красного воска громадной величины, которые, как древняя собственность монастыря, и были доставлены на Валаам, где хранятся доныне в монастырской ризнице под таковой надписью: «старинные восковые свечи, найденные в 1851 году близ города Сердоболя, в гранитной скале». Полагают, что они закрыты были там лет за 250 до настоящего времени. Свечи эти раскрошились на куски. Самый большой кусок весит 19 фунтов. Светильни в свечах совершенно истлели. Весу в них всего 2 пуд. 3 фунта¹⁰⁷.

Вследствие вышеозначенных доказательств и устных преданий, гласящих, что окружающие Валаам острова некогда принадлежали Валаамскому монастырю, но по случаю неоднократного совершенного разорения этого монастыря шведами в 1578–1611 годах, острова эти перешли в финляндское владение и обладать ими стали прибрежные жители – финны, как своей собственностью.

Отец игумен Дамаскин возымел желание, путем покупки, хотя не все, но некоторые более приближенные к Валааму острова возвратить опять во владение Валаамского монастыря, как древнюю его собственность и как местность, освященную иноческими подвигами. Нашел он благодетелей, которые изъявили желание пожертвовать известную сумму на покупку этих островов. Пригласил он обладателей вышеозначенных островов и предложил им продать оные монастырю, на что некоторые из владельцев и согласились. Совершены были купчие и дело пошло в верховное финляндское управление. Власти же финляндские сильно на это вознегодовали и всеми силами старались не упустить из своих рук древнюю свою добычу, и это дело тянулось нерешенным 12 лет. Нужда заставил подать прошение на Высочайшее имя. И вот, по милости Божией, за молитвы святых угодников, 28 августа 1878 года Государь Император Александр Николаевич благосоизволил Высочайше утвердить: означенным островам быть достоянием Валаамского монастыря в вечное владение.

Предлагаем краткое описание этих островов.

Остров св. Германа находится в расстоянии 30-ти верст от Валаама водяным путем на северо-восток, от финляндского же берега, называемого «Питкяранта» – в трех верстах; прежде он назывался «Суска–солма», а по поступлении его в монастырское владение называется «Германовский», во имя преподобного Германа Валаамского чудотворца. Окружность его около 10 верст. Поверхность его: каменные горы, леса, поля и сенокосы. Здесь производится ломка камня из гор: монастырь ломает его для своей потребы на постройки; подрядчики же ломают его и возят в Петербург для разных потреб. Качество камня превосходное, цвет темно–серый; есть и красный гранит, и черная плита. Въезд во внутренность острова широким и глубоким заливом. С южной его стороны в устье залива, на высокой горе, поставлен большой крест, показывающий путь во внутренность острова и как бы осеняющий въезжающих и отъезжающих в путешествие по водам Ладожского озера. Постройка на острове деревянная. Обширный деревянный дом для жилья братии, вмещающий в себе до 20 человек, отдельными кельями; при нем часовня во имя преподобного Германа Валаамского чудотворца; есть скотный двор и другие угодия. Братии живет здесь до 20 человек; занимается она хлебопашеством, сенокосом и другими хозяйственными работами, избытки коих отсылаются в монастырь.

Остров св. Сергия находится от монастыря в расстоянии 18 верст водяным путем на северо-западную сторону, от финляндского же берега отделяется проливом шириной в 1 версту. Окружность его 15 верст. Прежнее его название было «Путосари», ныне же назван «Сергиевским» во имя преподобного Сергия. Местность его превосходна и величественна: удивительной красоты гигантские каменные горы высотой саженей в 30. Отвесной стеной, как бы непобедимые крепости, они стоят в линию одна против другой; поверхность их зеленеется лесами и разными растениями; у подножия гор красиво расстилаютя зеленые поля и луга и разнородные леса, между тем нередко встречаются и озерки, наполненные разной рыбой и на поверхности этих озерков встречаютя во множестве утки и гагары. Кругом острова проложена ездовая дорога.

Въезд с озера во внутренность острова, так же, как и на острове св. Германа, – широким и глубоким заливом на протяжении одной версты. В устье залива с одной стороны на высокой каменной горе, называемой «Елеонская», стоит деревянная часовня во имя преподобного Сергия Валаамского чудотсоврца; с другой же стороны на горе, называемой «Крестовая», стоит величественный каменный крест высотой в 10 аршин с двумя гранитными пьедесталами, на коих вырублена надпись – в котором году по Монаршей милости поступили эти острова во владение Валаамского монастыря. Крест этот видно даже и с Монастырского острова, за 18 верст, величественно красующимся на каменной горе и показующим мореплавателям водяные ворота во внутренность острова. На этом острове также производится подрядчиками каменная ломка серого гранита превосходной доброты, который на судах отвозят в Петербург. В настоящее время ломают его для постройки церкви, строящейся в память Императора Александра II в Петербурге. Отсюда же некогда брали серый камень для постройки Николаевского моста в Петербурге. Монашествующей братии на этом острове находится 8 человек, которые и справляют все хозяйственные дела по острову. Для жилья им выстроен деревянный дом с принадлежностями.

Остров этот посвящен Тихвинской Божией Матери в честь Ее образа, который, как гласит история, проходил по воздуху через Ладожское озеро, следовательно не в дальнем расстоянии от этого острова.

Игумен Дамаскин, по присоединении этого острова к Валаамскому владению, выстроил здесь деревянную часовню и поставил в ней большой образ Тихвинской Божией Матери.

Прежде этот остров назывался «Вошанным»; от монастыря находится он на западную сторону в расстоянии 25 вер. и на 70 вер. от финляндского берега. Окружность его 6 верст. Поверхность его плоская, низменная, грунт песчаный, каменистый и торфяной, поросший лесом, преимущественно елью и сосной. По берегам его производится скудный сенокос и в середине перекопано торфяное болото тоже под покос. При маленькой бухте, на берегу близ часовни, выстроен деревянный дом для жилья братии и при нем прочие домашние строения. По берегу, не в дальнем расстоянии, находятся несколько небольших деревянных домиков, в коих помещаются береговые рыбаки, приезжающие в осеннее время для ловли рыбы – пальи и сигов, в числе около 30 человек.

Остров этот поступил в монастырское владение в одно время с прочими островами в 1866 году; от монастыря отстоит он на 18 верст, от Тихвинского же острова на 10 верст. Окружность его 2 версты; каменно-скалистый, покрытый можжевеловым кустарником, со скудным сенокосом. Жилья на нем нет, кроме одной рыбацкой избы. В осеннее время приезжают сюда рыбаки с финских берегов для ловли рыбы. Тут же ловят рыбу и монастырские рыбаки.

Остров этот приобретен вместе с прочими островами тоже в 1866 году. Находится в 5 верстах от Мигорки к северо-западу. Окружность его полторы версты; низменный грунт его: песок и мелкий камень, поросший мхом и травой; на нем существует деревянная часовня во имя св. великомученика Димитрия Солунского и деревянный дом для монастырских рыбаков, которые приезжают сюда для ловли рыбы – сигов и пальи, в июле и сентябре месяцах.

Из недвижимого имущества, кроме островов, находящихся на Ладожском озере и построенных на них зданий и угодий, Валаамскому монастырю принадлежат: часовня в С.–Петербурге, подворье в городе Сердоболе, дом в Москве и дом в Новгороде.

С.–Петербургская часовня находится у Малоохтенского перевоза; она каменная, при ней устроено каменное же здание о пяти кельях для монашествующих; земли подо всем зданием 36 кв. саж. Часовней заведывает эконом иеромонах, и для послушаний при ней проживает несколько монашествующих братий.

Сердобольское подворье в последнее время перенесено на новое место. Это место в 1858 году, с Высочайшего соизволения, отведено городом монастырю, взамен старого, которое понадобилось для городских строений. Новое место, в 12 раз большее прежнего, находится близ православной старой церкви и построенный на нем монастырский дом освободился теперь от соседства со стационным домом. Подобное соседство, кроме беспокойства, было крайне опасно на случай пожара по смежности монастырского и обывательских строений. Подворье деревянное, на каменном фундаменте, обнесено по всей своей черте крашенным забором. Оно необходимо для временного помещения братий, приезжающих в город Сердоболь по разным надобностям; им заведует монах.

Дом в городе Москве пожертвован монастырю, с Высочайшего соизволения, в 1861 году, московским купцом Дмитрием Краснощековым.

Он двухэтажный, низ каменный, а верх деревянный, находится Якиманской части, в Грибоедовском переулке, отдается монастырем в наймы за 1500 руб. в год.

Дом в Новгороде на углу Ново-никольской и Мало-ильинской, под № 95, пожертвован монастырю в 1872 году генеральшей Л.И. Толубеевой. Дом каменный, двухэтажный, с разными службами и большим фруктовым садом, занимающий всего пространства земли 1448 кв. саж., доходу приносит монастырю 300 рублей в год.

Настоятельство в монастыре навсегда Высочайше утверждено, согласно древним порядкам Валаама, игуменское. Монашествующих по штату положено 70, и согласно 5 пункту Высочайше утвержденных 29-го мая 1832 года правил, такое же число послушников, следовательно, всех братий 140. В наличности же с богомольцами, проживающими для приобучения к монашеской жизни, число братий постоянно бывает не менее 400. По клировой ведомости монастыря за 1863 год состояло налицо: настоятель, 14 иеромонахов, 7 иеродиаконов, 40 монахов (в том числе 3 схимонаха), 61 послушник и 84 богомольца, всего 207 человек; а за 1888 годом по клировой ведомости монастыря состояло налицо: настоятель, 15 иеромонахов, 9 иеродиаконов, 77 монахов (в том числе 4 схимника), 43 послушников определенных указом и 260 богомольцев, всего 405 человек.

Положительными средствами к содержанию монастыря служат суммы, отпускаемые ему из казны: по штату 1-го класса 1148 р. 77 коп., на больничных 28 руб. 64 коп., за монастырские кюменские ловли с угодьями и якимварский участок 4805 руб.¹⁰⁸. К этому счету с 1863 года прибавилась сумма в 1200 рублей серебром, ежегодно отпускаемая, взамен штатных монастырских служителей, на содержание 24-х человек служителей вольнонаемных, с назначением каждому по 50 руб. сер. в год. Всего же на монастырь отпускается ежегодно 7182 руб. 41 коп.

Эти средства далеко не соответствуют потребностям Валаамской обители – на поддержание храмов, всех зданий, содержание братий и всех многосложных частей ее управления, при увеличивающихся ежегодно требованиях во всех отношениях. Этот недостаток значительно восполняется собственными трудами братий по землевозделыванию и другим хозяйственным статьям, также добровольными приношениями благотворителей. Такие средства, при благоразумном и правильном ведении хозяйства, становятся достаточными для людей, следующих строго словам писания: имеюще пищу и одежду, сими довольны будем.

Главный характер жизни монастырской есть строгое соблюдение общежительного устава. Этим уставом для всего братства определяются общие труды, общая молитва, общая трапеза, одинаковая для всех одежда и все прочее. Основанием общежития остается тот же устав, введенный старцем Назарием, текст которого изложен выше в подробностях.

Составляя многочисленное общество и собственными руками удовлетворяя большей части своих нужд, братия заняты многоразличными трудами. Труды их называются «послушаниями».

Первое из них – послушание отца настоятеля. Оно возлагается на него всем братством и в нем утверждается он Св. Синодом. В общежительном монастыре все малейшие предметы должны необходимо доходить до его сведения, чтобы, с одной стороны, сообщить всему внутреннему управлению характер единства, а с другой – чтобы освободить должностных от греха самочиния (самовольства), тяготяего совесть послушника и производящего смущение в братстве. В жизни монастырской, в жизни духовного подвижничества, встречаются Христовым воинам многие вопросы совести, разрешение которых они спешат узнать от их духовного водителя – отца игумена, и его опытным словом прекращают волнение своей мысли. Все это необходимо требует от настоятеля совершенного самоотвержения, постоянной готовности выслушивать всякого, обращающегося к нему за решением по должности, или за советом в деле духовном. Вместе с тем настоятель принимает посетителей, сам непосредственно следит за правильностью действий лиц должностных, часто посещает места общих послушаний, посещает и скитских братий и проводит в духовных беседах с ними по нескольку часов; таким образом из краткого исчисления обязанностей игумена видно, как тяжек труд его и как важно для всего общества его многостороннее послушание.

Второе – послушание наместника: он главный помощник настоятеля по всем отраслям монастырского управления.

Третье послушание – казначея, который ведет приход и расход сумм монастырских.

Четвертое – ризничего, заведывающего ризницей; за ризничим следуют духовники; кроме духовников никто из иеромонахов не может принимать на исповедь ни братий, ни приезжающих в монастырь богомольцев.

Все означенные лица избираются в должности настоятелем с совета братий, утверждаются же в них епархиальным архиереем.

За должностными лицами следует так называемые старцы. Всякому, вступающему в монастырь для спасения души, назначается от игумена старец, т.е. инок преклонных дней и, главное, опытный в духовной жизни. Вступивший обязывается во всю жизнь чистосердечно открывать назначенному ему старцу все свои дела, желания и помышления и следовать во всем его советам и руководству, а не движениям своего самочинного разума и воли. Главный в монастыре старец и вождь духовных ратников, конечно, есть сам настоятель: по словам св. Василия Великого, иноки должны открывать ему даже сокровенные тайны сердца. Но многочисленность братий никак не дозволяет одному настоятелю вполне удовлетворять духовным потребностям всех. Вот он назначает в помощь себе особенных старцев, которые, в свою очередь, также должны открывать свою совесть настоятелю и во всем повиноваться его воле и благим советам. От такого духовного союза учеников со старцами и старцев с настоятелем происходит то, что все по Бозе живущие в монастыре составляют как бы одно крепкое и стройное тело, члены которого, управляясь единым духом веры и упования, любви и жизни, никогда не терзаются несогласием, а каждый порознь служит только к чему призван. Произвольный выбор старца, лицом, имеющим в нем нужду, по правилам иноческим не допускается. Строгое соблюдение устава иноческого о послушании иноков старцам много облегчает инокам Валаама прохождение подвигов иноческой жизни, удаляя главный камень претыкания и соблазна, так называемый дух самочиния.

Кроме трудов по должностям, настоятель и старшая братия, кои облечены саном священства, исправляют череду священнослужения наравне с иеромонахами, неимеющими особых послушаний и должностей.

Чередные иеромонахи и иеродиаконы, сверх своей череды, продолжающейся сряду три недели, проходят должности эконома, келлиарха, рухольного, библиотекаря, письмоводителя, или занимаются клиросным послушанием, или письмом по уставу, или чем-либо другим по их способностям и силам.

Прочие братия проходят послушание, смотря по способностям: клиросное, пономаря, звонаря; вырезывают крестики и образа, точат ложки и проч.; другие занимаются мастерствами: иконописным, столярным, слесарным, малярным, кузнечным, деланием глиняной посуды, шьют различные вещи, одежду и обувь на братию; занимаются в канцелярии монастырского собора.

Еще иные из братии пекут просфоры, хлебы, возят воду, колют и возят дрова, варят квас, прислуживают при трапезе, трудятся в поварне, стирают белье, ловят рыбу. Такие послушания называются общими.

Все иноки, начиная с наместника и до самого последнего послушника, участвуют летом в уборке сена, в саждении и уборке овощей и плодов в садах и на огороде. Освобождаются от этих трудов только престарелые иноки, неимеющие сил к телесным трудам. Но, взамен того, такие лица получают назначение читать псалтирь, с присоединением поминовений благотворителей и братий по существующим в монастыре синодикам.

В местах, где занимаются несколько братий, непременно между ними находится старший, который на языке монастырском называется «хозяином»; без благословения его брат не имеет права ни начать, ни окончить, ни сколько-нибудь изменить своего дела.

Трудам послушания посвящают братия время от раннего утра до вечерней трапезы. Молитва и благословение начинают эти труды, молитва же и заканчивает их, и во все продолжение их непрестанная Иисусова молитва: Господи Иисусе Христе Сыне Божий, помилуй мя грешнаго, ограждает подвижника от всех искушений мысли и языка¹⁰⁹. Занятые послушаниями, братия только в праздничные дни бывают при всех церковных службах, за тем в прочие дни недели приходят они к утрене и, отслушав ее до кафизм, идут на труды свои и после вечерней трапезы участвуют в общем вечернем правиле.

Богослужение в обители отправляется со всей точностью по церковному уставу. Утреня в будни начинается в три часа, в полиелейные дни – в два с половиной; на всенощное бдение ударяют в колокол в час¹¹⁰. Утренняя служба продолжается почти до шести часов; потом во храме Преподобных начинается ранняя литургия, которая оканчивается около восьми часов; в половине девятого ударяют к проскомидии в соборе; в девять часов звонят к поздней обедне; в будни она продолжается с небольшим полтора часа; в праздники более двух. В воскресные дни после литургии бывает всегда соборный молебен Пресвятой Богородице и преподобным отцам Сергию и Герману Валаамским чудотворцам, и тогда служение литургии и молебна продолжается около трех часов. Вечерня идет около двух часов. В будни и на праздники богородичные и святых на повечерии читается акафист Пресвятой Богородице, а на праздники господские и на воскресные дни – акафист Сладчайшему Господу Иисусу. Круглый год читается также на повечерии канон с припевами Христу Спасителю, Его Пренепорочной Матери и Ангелу–хранителю. Вечернее правило, состоящее из многих поклонов, помянника и молитв на сон грядущим оканчивает суточную церковную службу.

Напев в монастыре знаменный, или так называемый «столповой» – старинный русский. Тоны сего напева величественны, протяжны, заунывны; они изображают стоны души кающейся, воздыхающей в стране своего временного изгнания о блаженной, желанной стране радования вечного, наслаждения чистого, святого. Эти тоны на Валааме находятся в гармонии с дикой строгой природой, с громадными массами гранита, с темным лесом, с глубокими водами. Эти тоны то тянутся плачевно, тоскливо, как ветер пустынный, то постепенно исчезают как эхо среди скал и ущелий, то загремят внезапно. Знаток, может быть, найдет в пении Валаамском какой-либо недостаток в исполнении, но он же признает глубокое набожное чувство и необыкновенную энергию, которая потрясает душу.

Особенно торжественно бывает служение в двунадесятые праздники, в праздники храмовые и высокоторжественные дни. Тогда служит настоятель со освященным собором, который составляют до 10 и 12 иеромонахов и до 4 и 5 иеродиаконов.

Праздники престольные бывают в следующие дни:

1) Праздник главный престольный, в летнем соборе, в день Преображения Господня, 6-го августа.

2) В зимней церкви, в день Успения Пресвятой Богородицы, 15-го августа.

3 и 4) в храме преподобных Сергия и Германа: первый в день их памяти, 28-го июня, и второй – в день пренесения св. мощей, 11-го сентября.

5) В нижней церкви при больнице, в пятницу, в неделю святой Пасхи, в день празднования Живоносному Источнику Пресвятой Богородицы.

6) В верхней больничной церкви, в день Святой Троицы.

7) В храме св. апостолов Петра и Павла, 29-го июня.

В скиту Всех Святых в верхней церкви: в день празднования собора св. Архистратига Михаила и прочих Бесплотных Сил, 8-го ноября, и в день празднования собора Архангела Гавриила, 13-го июля, и в нижней церкви, в неделю Всех Святых, в восьмое воскресенье по святой Пасхе.

В скиту Свято-островском в день памяти преподобного Александра Свирского, 30-го августа.

В скиту св. Иоанна Предтечи: в верхней церкви, в день рождества св. Крестителя, 24-го июня, и в день усекновения честной его главы, 29-го августа, и в нижней, в день св. Трех Святителей, 30-го января.

В скиту св. Николая, в день памяти Святителя, 6-го декабря, и в день перенесения св. его мощей, 9-го мая.

В скиту св. пророка Илии 20 июля, в день его памяти.

В скиту Коневской Божией Матери 10 июля.

В скиту преп. Авраамия Ростовского 29 октября, в день его памяти.

В церкви всех Преподобных отец в посте просиявших, находящейся при новом кладбище, в день их памяти – в сырную субботу.

В воскресные и праздничные дни служба на Валааме весьма продолжительна. Но внятное чтение, трогательное пение, церковное благочиние, вид самых иноческих одежд – словом, весь строй монастырского богослужения возбуждает в сердце каждого особое благоговение и многих трогает до слез. Миряне, непривыкшие к продолжительным церковным службам, в Валаамских храмах с благоговением выслушивают их от начала до конца, забывая при помощи благодати Божией всякую усталость.

Во всех часовнях во дни празднования тем святым, в честь которых они устроены, также и у крестов, совершаются молебные пения с водоосвящением.

Крестных ходов установлено три:

1. 1-го августа крестный ход на воду. С монастырской горы направляется он к месту, нарочно для сего устроенному на Монастырском заливе. Оттуда, по совершении освящения воды, проходит он мимо гостиницы, обходит кругом монастыря и через святые ворота возвращается в обитель. Во время этого хода братия поют догматики. Установлен он по общему церковному чиноположению для освящения воды.

2. 29-го июня, в день св. апостолов Петра и Павла. В соборном храме начинается тогда молебен Пресвятой Деве Богородице. С первой песней канона выходят из храма и крестным ходом обходят кругом монастыря. На четырех сторонах они останавливаются и после краткой ектении, первый священнослужитель, при многократном повторении братией: Господи помилуй, крестом осеняет все четыре стороны, с окроплением святой водой. На братском кладбище совершается заупокойная лития, воздух оглашается умилительным пением кондака: Со святыми упокой, Христе, души раб Твоих, и протодиакон возглашает почившей братии вечную память. С пением тропаря: Апостоли первопрестольницы и вселенныя учителие возвращаются братия через святые ворота в собор. Этот крестный ход установлен в обители с давнего времени; он совершался по возобновлении монастыря во дни строителя Иосифа и игумена Ефрема и в последующее за тем время, до настоящих дней. Прежде в этот день под монастырской горой была ярмарка, переведенная при отце Назарии в город Сердоболь.

3. В неделю Всех Святых. В этот день совершается храмовой праздник в нижней церкви, в скиту Всех Святых. С молебным пением Царице Небесной выходят братия из соборного монастырского храма и по ездовой скитской дороге идут крестным ходом в скит. У первого скитского моста, у часовни во имя Владимирской иконы Богоматери, читается святое Евангелие; у каменного креста, на соединении двух скитских дорог, произносится краткая ектения с окроплением на все стороны святой водой. У святых ворот скита встречает крестный ход настоятель со скитской братией и священнослужителями в облачениях; приложившись ко кресту, возвращается он в скит с пением тропаря: Иже во всем мире мученик Твоих, яко багряницею и виссоном, кровьми Церковь Твоя украсившися … а крестный ход, с пением догматиков, обходит кругом скита. По окончании литургии и молебна, ход возвращается в монастырь по скитской пешеходной дороге (2½ версты); всю дорогу поют братия догматики. С пением догматика: в Чермнем мори неискусобрачныя Невесты образ написася иногда, они переезжают на паром через Монастырский залив, потом шествуют мимо гостиницы и возвращаются в собор через святые ворота. Этот крестный ход установлен в 1843 году, по перестройке скита, при настоятеле отце Дамаскине.

Крестные ходы совершаются в обители с особенной торжественностью. Обыкновенно несут впереди несколько хоругвий, крест, светильники, потом идут попарно клиросные братия, за ними на раменах, на носилках, несут иноки с преклоненными главами икону Пресвятой Богородицы и Нерукотворенного Образа, далее – собор священнослужителей в светлых облачениях и множество братий и богомольцев. Развевающиеся хоругви, черные одежды братий, светлые ризы священства, стройность пения, благоуханный фимиам от кадил, самая природа – все соединяется, чтобы придать священной процессии духовную торжественность.

Посты, положенные по уставу св. православной Церкви, соблюдаются все в той силе и степени строгости, с какими они заповеданы инокам древними правилами. Многие подвижники говеют, исповедуются и причащаются св. Тайн по несколько раз в течение года. Но вся вообще братия причащается тела и крови Христовой во все четыре поста. Вступление во дни святой Четыредесятницы исполнено глубокой трогательности и назидания. После вечерней трапезы, накануне поста, по благословению настоятеля, братия поют: Да воскреснет Бог и расточатся врази Его: Пасха священная нам днесь показася! И весь пасхальный канон до конца. Ставя их на грань светлого торжества в светоносный день Христова Воскресения, это пение ободряет немощь человеческую, как бы страшащуюся продолжительных дней строгого поста и на самое постное течение простирает радостный покров, укрепляя их сердце к постоянному терпению и готовности к подвигу воздержания и молитвы. По окончании вечернего правила, ставится на аналогии по середине храма св. икона: Деисус. Настоятель, при обычных поклонах, приложившись первый к лику Спасителя, обращается к окружающей его братии со следующими словами: благословите мя, отцы святия и братия, и простите ми грешному, елика согреших в сей день и во вся дни живота моего, словом, делом, помышлением и всеми моими чувствы, и сказав сие, с глубоким смирением поклоняется им в землю. Братия, ответствуя ему также земным поклонением, произносят: Бог простит тя, честный отче!

После настоятеля, в порядке старшинства, и братия попарно прикладываются к св. Иконе, кланяются настоятелю в землю, просят у него прощения и благословения и, поцеловав десницу его, лобызаясь с ним по-братски в плеча, говорят: Христос посреде нас. За сим они становятся по правую сторону настоятеля, один после другого – в ряд, и также лобызаясь, испрашивают друг у друга прощение. При сем младший говорит: прости мя, отче святый, и помолися о мне грешном. На сие старший ответствует: Бог простит! Меня грешнаго прости и о мне помолися. Во время прощания на клиросах поют литийные стихиры успению Божией Матери. В житии преподобной Марии Египетской прекрасно описано подобное же святое обыкновение, существовавшее в обители преподобного Герасима на Иордане.

В понедельник первой недели Великого поста, после утрени, настоятель с братией приходят в храм св. Сергия и Германа Валаамских чудотворцев и здесь, исполнив краткое молитвословие, положенное св. отцами перед начатием псалтирного чтения, настоятель, приложившись к раке Преподобных, первый начинает читать псалтирь, в промежутках которого на славах читаются синодики, где записаны имена царей, иерархов, Валаамской братии и всех благотворителей. В чтении псалтири во всю эту неделю чередуются все братия, читая по два часа в сутки. Прочие послушания, кроме самых необходимых, оставляются, потому что на этой неделе все, до последнего послушника, кому только свободно, говеют. В эту седмицу для братии пищу не варят раньше среды; в среду же после преждеосвященной литургии им также, как и в прочие дни до субботы, предлагается по три кушанья совершенно постных, остуженных, да и то по разу в день. Такая же трапеза предлагается братиям и во все дни Страстной седмицы, с той только разницей, что на первой неделе полный обед и ужин с постным маслом бывает в субботу, а на последней – в четверток.

В среду на Страстнрой неделе, после девятого часа, настоятель и братия снова просят друг у друга прощения тем же порядком, как это делается накануне св. Четыредесятницы.

Незаметно тихую печаль святого Великого поста сменяет высокая духовная радость о воскресении Жизнедавца. В первый день святой Пасхи служат: настоятель и все священнослужители. При окончании утрени все братия христосуются с настоятелем и друг с другом при немолчном повторении клиросными радостного тропаря: Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав. Во время литургии Евангелие читают: настоятель, все иеромонахи и четыре иеродиакона. Последние при чтении обращены бывают на все четыре стороны. После литургии крестным ходом настоятель и братия отправляются в храм Преподобных Валаамских отец и там прикладываются к священной их раке. На вечернем правиле во всю Светлую седмицу поется весь пасхальный канон и читается акафист Сладчайшему Иисусу.

Во всю Святую седмицу после литургии служащий иеромонах в епитрахили, с иконой Воскресения, а иеродиакон в стихаре относят артос в трапезу в сопровождении шествующих попарно братий, которые, каждый по своему чину, бывают одеты в мантию или в рясу. После трапезы все обедавшие прикладываются к св. иконе и артосу. В первый же день Пасхи из собора заходят сперва в храм преподобных Сергия и Германа и здесь братия, начиная от настоятеля, все прикладываются к раке угодников, а потом уже описанным порядком артос относится в трапезу.

При отправлении божественных литургий и при неусыпаемом чтении псалтири, на Валааме совершается непрерывно поминовение как о здравии и спасении живущих, так и о вечном блаженном упокоении усопших благотворителей монастыря. Поминовение это разделяется на четыре разряда.

Первый разряд составляет поминовение благотворителей при чтении псалтыря. В трех скитах: Всех Святых, Святоостровском и Никольском, а также и в самой обители при больничной церкви Живоносного Источника Пресвятой Девы Богородицы, братия поочередно день и ночь читают псалмы Давида, умоляя милосердного Господа о здравии и спасении своих живых благотворителей и об упокоении со святыми усопших. Для такого поминовения при церквах находятся особенные синодики и по тройному числу славословий (слава Отцу и Сыну и Святому Духу) в каждой кафизме каждый синодик разделен на три части: в первой части записаны все имена живых: Государя и всего Царствующего Дома, митрополита, братии и благотворителей, которым после первой славы каждой кафизмы просится от Господа здравия и спасения; во второй же и третьей части записаны и поминаются имена усопших царей, некоторых митрополитов, братий и благотворителей, об упокоении которых молят по окончании второй и третьей славы кафизмы; таким образом в течении суток синодик придется повторить несколько десятков раз.

Второй разряд – поминовение благотворителей в храме преподобных и богоносных отец Сергия и Германа Валаамских чудотворцев, где под спудом почивают святые и многоцелебные их мощи. В этом храме ежедневно совершается ранняя божественная литургия и во время ее на проскомидии, на ектении, у престола Божия, а также и на литии ежедневно поминаются имена благотворителей, записанные в синодике этого разряда.

Третий разряд – поминовение благотворителей при совершении проскомидии в соборном храме, в котором ежедневно отправляется поздняя божественная литургия и всегда прочитываются в алтаре синодики этого разряда.

Четвертый и последний разряд – поминовение, совершаемое в соборном же храме. Здесь во все время литургии за клиросом читаются синодики этого разряда, древние и новые. Новые прочитываются ежедневно, а древние, по их значительной величине, читаются по порядку. Чтение их начинается во время проскомидии и продолжается почти до самого конца службы, и на чем остановится чтец в этот день, с того начинает он чтение в следующий.

Так день и ночь стоит братия на молитвенной череде о спасении себя и ближних.

Кроме времени богослужения и домашней молитвы, братия, при всяком случае, обращаются к Богу. Так, выходя из своей кельи, брат сперва полагает пред св. иконой три поклона. В келью настоятеля или другого брата ни один инок не входит, не сотворив молитвы: Господи Иисусе Христе, Боже наш, помилуй нас, и не услышав ответа: аминь. Затем пришедший говорит: благослови! И когда услышит ответ: Бог благословит, переступает через порог кельи. Вошедший же в келью брат прежде всего полагает три поклона и, поздоровавшись якоже обычно, объявляет кротко и просто нужду, по которой пришел. Старец, встречая идущего на пути брата, обыкновенно приветствует его сими словами: спасайся, брате! Эти же слова говорятся и при расставании иноков между собой. Они напоминают каждому иноку ту святую ревность, с которой подошел он впервые к святым вратам монастыря. Здороваясь, братия говорят друг другу, старший: Христос посреде нас, младший: и есть и будет. Напоминание о присутствии между подвижниками Господа проливает в сердце инока живейшее утешение, если, когда и посетит его скорбь, и главное приобучает братию к непрестанной, и вне богослужения, умной молитве.

Неся все труды для пользы целого общества, братия получают все нужное от обители. Каждому по приличию из братской рухольной выдаются вещи, нужные для одежды и обуви: толстого сукна черный и серый подрясники, подрясник нанковый, овчинная шуба, шерстяная мантия и низенький драдедамовый клобук составляют все вещи их недорогого одеяния. Материалы для одежды и обуви, равно как и всякие вещи, из них приготовленные, хранятся в рухольне. Это ряд комнат, в которых сложены сукна, нанки, полотна, нитки, кожи, сшитое белье, готовые рясы, подрясники, шубы, клобуки, и все это в значительном количестве. Рухольный ведет книгу, в которой записывает кому что из братий выдано. Изношенная одежда возвращается в рухольную и, взамен ее, с благословения настоятеля, выдается новая. Вновь вступающему в монастырь отпускается: нижнее белье, одежда и обувь. Валаамская обитель может снабдить во всякое время до ста человек всем необходимым.

Трапеза для всех общая, предлагаемая два раза в день; в определенные дни – рыбная с коровьим маслом, в прочие – постная из овощей и в дни строгого поста и говения без масла и один раз в день. На трапезе для каждого брата ставится глиняная тарелка монастырского изделия и деревянная ложка, и кладется кусок хлеба. Два такие прибора покрывает ручник (салфетка); между двух деревянных солонок помещается медная чаша с квасом и ковшом; одна чаша с кушаньем служит для четверых, сидящих по два, друг против друга. Собравшиеся в трапезе садятся за стол не прежде, как иноки пропоют уставленные молитвы и не раньше того, как очередной иеромонах благословит кушанье. Столы по правую сторону трапезы занимают иноки по старшинству; на прочих местах размещаются послушники и богомольцы. По звонку первоседящего, выходят из-за стола новоначальные из братии за следующими кушаньями, приносят их из поварни и, ставя на стол, произносят молитву: Господи Иисусе Христе, Боже наш, помилуй нас; – аминь, отвечает им старший брат и отдает бывшее до того блюдо. Во все продолжение трапезы очередной брат в будни читает особым напевом жития святых. Заунывные тоны этого напева услаждают слух и касаются сердца. В праздничные дни священнослужителем читаются приличные поучения и преимущественно беседы св. Димитрия Ростовского чудотворца. В трапезе хранится глубокое молчание. Стол Валаамской братии состоит из нескольких кушаньев разного рода, не больше, впрочем, четырех блюд. Их приготовляют в хорошем вкусе, но только по-монастырски, без особенных приправ; жареной рыбы на монастырской трапезе никогда не бывает. Количество же и некоторое разнообразие в пище допускается не для пресыщения, а с той целью, чтобы каждый брат мог иметь хоть одно блюдо по своей натуре, ибо при великих трудах монастырского братства невозможно оставить его, при ограничении стола одним родом пищи, без средств к подкреплению сил и здоровья.

После трапезы братия благодарят Господа, яко дал Он им брашно в веселие, и молят Его благость не лишить их и небесного царствия. Молитвы вообще поют, и благословение очередного священнослужителя завершает их.

По окончании трапезы келарь, положив несколько поклонов, подходит к настоятелю и просит у него прощения в недостатках, какие могли быть допущены им в приготовлении пищи и берет благословение для приготовления стола на будущий день.

В большие праздники, по древнему монастырскому правилу, совершается чин о панагии, т.е. о Всесвятой Богородице. Прямо из церкви, по окончании божественной литургии, братия торжественно шествуют в трапезу попарно. Впереди клиросные поют псалом: Вознесу тя, Боже мой, Царю мой, и благословлю имя Твое во век и век века. Протяжный напев и высокие слова сих песнопений в соединении с трогательным обрядом шествия неизъяснимо сладки для сердца. За клиросными – очередной иеромонах, в паре с сослужащим иеродиаконом, несут на панагиаре (особый сосуд) просфору Пресвятой Богородицы, из которой на литургии изъята частица в честь Божией Матери. Затем следует с жезлом в руке настоятель; позади же его, как за своим пастырем, шествуют попарно, в порядке старшинства, прочие священнослужители, старцы и прочие братия. В такие дни молитвы, поемые после трапезы, бывают продолжительнее, нежели в будни. Во время сих молитв очередной иеродиакон подает всем на блюде раздробленную на части просфору «в честь Пречистой».

Получая от монастыря все нужное, ни один брат не имеет права стяжавать для себя ни малейшей собственности. В их кельях даже нет ни чернил, ни бумаги; денег они вовсе не видят во все время пребывания в монастыре, и если кому-либо из них они присылаются, то, по правилу монастырскому, сохраняются в монастырской казне, или вовсе, по желанию их, поступают в ее пользу, но отнюдь не выдаются на руки. Часто случается, что проживающие в монастырской гостинице богомольцы, не зная правил монастыря, дают что-нибудь прислуживающему им иноку, желая возблагодарить его за труды для них. Но никогда не было, чтобы инок согласился принять это вознаграждение, вопреки своим обетам и послушанию; ответствуя на просьбу словами: спаси вас Господи, инок отказывается принять деньги и предлагает опустить их в монастырскую кружку на гостиницу. И если усердствующий богомолец настаивает на своем желании, то брат, с благодарностью приняв деньги, при нем же опускает в монастырскую кружку. Если же богомольцы дают вместо денег какую-либо вещь, то гостиный брат относит ее к настоятелю и она поступает в общее достояние обители. Но монастырь ни от кого и ничего не требует за оказываемое благочестивым поклонникам гостеприимство; пожертвования же, если какие делаются, то делаются добровольно жертвователями, по собственной их совести. Так сохраняется во всех подробностях характер монастырского общежития и братия научаются отсекать от себя всякую, даже малейшую, наклонность к любостяжательности, противной основным правилам иночества.

Валаамская обитель с духовной радостью и любовью приемлет всякого искренно желающего подвизаться в ней для спасения души. Желающий поступить в монастырь, прежде всего испрашивает на то благословение настоятеля, и как только будет им принят, немедленно исполняет следующие условия: отдает в обитель на сохранение все принесенное с собой имущество и, вместо собственного платья, надевает монастырское, самое смиренное и, так сказать, убогое. Одевшись же в монастырскую одежду, новопоступивший проходит сперва общие послушания, от которых, кроме телесной неспособности, не избавляется ни один человек, хотя бы был самого высокого происхождения. Эти для тела довольно трудные послушания оказываются весьма полезными для души: показывая подвижнику немощи, они смиряют его ум, смягчают сердце, научают любить и уважать ближних, показывая необходимость и полезность даже самого последнего из них в порядке общежительной монастырской жизни.

Черные послушания в монастыре необходимы: как молотило на гумне, сокрушая солому, отделяет зерно, а плевелы относятся ветром, так и телесные труды, да еще под руководством другого, скоро выводят из монашеского общества людей легкомысленных и к иноческой жизни неспособных.

Время испытания (искуса) новоначального в черных трудах или в общих послушаниях на Валааме не всегда одинаково; если настоятель усмотрит, что брат пришел в монастырь совершенно Бога ради и на общих послушаниях трудится усердно, безропотно и со смирением, то его от черных трудов (буде нужно) освобождают даже через несколько месяцев; в противном же случае он проходит их до тех пор, покуда или укрепится в добром намерении, или, соскучившись оными, сам выйдет из монастыря.

Надо заметить, что труды на общих послушаниях хотя не слишком обременительны и часто бывают легче трудов на послушаниях особенных, но первые тяжелее для человеческого самолюбия, потому что на общих послушаниях братом руководствуют не один, а несколько хозяев.

Всякому брату при поступлении в монастырь назначается старец, руководством которого направляется вся жизнь подвижника в монастыре, от первого дня до самой могилы.

Новоначальный с дерзновением вопрошает своего старца во всякое время о всех подробностях иноческого пути, ежедневно открывает ему по совести, как бы пред Богом, все свои дела и помыслы; старец с кротостью и терпением руководствует брата во всем, что касается внутренней и внешней иноческой жизни, соблюдая в своих наставлениях и руководстве постепенность, восходя от внешнего ко внутреннему, от плотского к духовному, от низшего к высшему, от несовершенного к совершеннейшему.

Если брат, поступивший в монастырь, пожелает со временем определиться в число монастырских послушников, то просит о том словесно или письменно отца игумена, который благонадежного принимает в свое стадо с такой же радостью, какую имел Евангельский отец при возвращении заблудшего сына. Окончательное определение в послушники зависит от епархиального преосвященного. Ходатайствуя о сем, настоятель при помянутом прошении брата представляет начальству метрическое его свидетельство и документы о беспрепятственности к поступлению в монастырь.

Точное соблюдение святых правил общежития, трудолюбивая и благочестивая жизнь, при беспрекословном послушании определенного в послушники, сами собой располагают настоятеля удостоить желающего и пострижения в рясу и камилавку. Это пострижение то же самое, что и обручение. По строгому смыслу древних церковных постановлений, брат, однажды обручившийся Христу, никогда не имеет права скинуть с себя такое обручальное одеяние и возвратиться в мир. Смотря на священную свою одежду, он должен стараться быть достойным бракосочетания с Женихом Небесным, т.е. пострижения в полный ангельский образ. Душа его во всякое время должна вопить к своему Обручнику глас св. дев-мучениц: Тебе, Женише мой, люблю, и Тебе ишущи страдальчествую. Надевши черную рясу, он должен забыть всю светлость и веселие мирской жизни и притом стараться угождать единому Господу. Преуспевая в духовной жизни, такой подвижник более и более входит в чувство раскаяния и любви к Богу, сердечно жалея о том, что много оскорблял он Искупителя прежними своими грехами, всей душей отвращается от них и желает принять на себя одежду всегдашнего сетования и плача, т.е. постричься в иноческий чин. К месту, где на амвоне стоит аналогий со св. Евангелием, где брат постригается, он приходит в одной срачице, покрытый мантиями иноков, представляя собой Евангельского блудного сына, который в голодной стране (всяких страстей), расточив данное ему от Отца Небесного богатство, истаяв у него гладом, опять возвращается к своему Отцу Господину. Святая церковь от его лица в это время умиленно поет следующие слова: Объятия Отча отверзти ми потщися, блудно мое иждих житие, на богатство неиждиваемое взираяй щедрот Твоих, Спасе, ныне обнищавшее мое да не презриши сердце, Тебе бо Господи умилением зову: согреших на небо и пред Тобою¹¹¹. Троекратно повторяется этот стих и с каждым повторением постригаемый приближается к св. Евангелию, и наконец, припав к земле и ответив стоящему у Евангелия настоятелю на вопрос: зачем он пришел к нему, вслух начинает потом произносить иноческие обеты: девства, нестяжания и послушания. Тут настоятель, между прочим, объявляет ему, что после своего пострижения он должен понести до самой смерти: имаши, говорит он новопостриженному, алкати и жаждати, и нагствовати, досадитися же, и укоритися, унижитися, и изгнатися, и иными многими отяготитися скорбными, ими же сущий по Богу живот начертавается¹¹². Затем, поучая новопостриженного к добродетельной жизни, настоятель увещает его быть мужественным в борьбе со страстями: не имать бо, говорит он словами Церкви, престати враг, подлагая тебе память прежняго жития и ненависть к доброму жительству¹¹³.

Монашеское пострижение на Валааме совершается вполне по требнику; трогательны в нем внешние действия, но еще трогательнее обеты постригаемого и наставления, делаемые ему тогда от настоятеля. Истинный христианин при этом обряде никак не может присутствовать без слез и сердечного умиления.

Пострижение в мантию может быть не раньше, как через три года по приукажении брата в послушники, да и то, если он имеет не менее тридцати лет от роду. Удостоенный обручения ангельского образа и в нем стараясь подражать Христовой нищете и смирению, он не только не ищет сана священства и должностей, но, напротив, желает, чтобы никогда их не возлагали на него. Один только обет послушания, данный им при пострижении, может заставить его принять какой-либо сан или должность. Истинный подвижник однажды навсегда умер для всех человеческих желаний, даже самых невинных. На Валааме и теперь есть такие старцы, которые считая этот остров для себя гробом и ничего не любопытствуя, в течение сорока, или шестидесятилетнего своего здесь пребывания ни разу не побывали даже на Святом острове, где недавно явились предметы достойные их любопытства – скит и храм. Христову подвижнику – монаху, если может быть какое-либо на земле желание, то это одно – принять на себя великий ангельский образ, т.е. схиму. Имея смиренное око души, ревностный и внимательный черноризец всегда считает себя во всем повинным перед Богом, печалится и сокрушается сердцем, даже о самых малейших своих отступлениях от обетов, данных им при пострижении в мантию, и в таком сокрушении он ищет снова примириться с Богом, – повторением иноческих обетов при пострижении в схиму.

На западе дней своей жизни подвижник сподобляется ощутить ту неизъяснимую радость, которой преисполнен был он при пострижении в монашество – облечься в святую и великую схиму. Неизъяснимая радость, ощущаемая подвижником при пострижении в монашество и при облечении в великий ангельский образ, есть плод истинного покаяния, есть следствие прощения всех его согрешений, есть дар Божий за великую любовь подвижника к Создателю. В трудах поста, бдения и молитвы, не легких по себе, но легких по любви к Богу, время идет; незаметно приближается час преставления брата, час вожделенный и страшный, и вот на соборной колокольне три удара в большой колокол возвещают братии, что их сподвижник скончал свое многотрудное течение¹¹⁴. По опрятании мощей, почившего обвивают в мантию, в одежду нетления и чистоты, а на главу его возлагают клобук – шлем надежды спасения. По совершении всех молитвословий, братия несут усопшего на раменах на кладбище. Печально перезванивают на колокольне. Святая Церковь как бы жалеет, что из ее немногочисленного сонма выбыл подвижный сын ее. Мощи сопрятывают в землю и трезвоном во все колокола как бы выражается духовная радость чадолюбивой Матери, что боголюбивый сын ее отошел в блаженный путь и яко уготовася ему место покоя.

По преставлении брата, все сподвижники его, после каждого молитвословия, в течение шести недель, полагают по шести поклонов с молитвой о его упокоении; имя его тогда же вносится во все синодики для вечного поминовения за упокой.

Общее послушание скитян всех описанных выше скитов, исключая пустынного скита св. Иоанна Предтечи, составляет очередное, неусыпаемое чтение псалтири, при котором поминаются имена царей, иерархов, монастырских братий и всех благотворителей, внесенные в припсалтирные синодики. В свободное время от череды скитяне трудятся на огородах, заготовляют дрова для отопления келий и храма, занимаются плетением кошниц, или другим безмятежным рукоделием. Каждую неделю, в субботние и воскресные дни, в скиту Всех Святых и на Святом острове совершается полная божественная служба. В скиту Никольском отправляется церковное служение в определенные дни; на все же праздники скитяне никольские могут приходить к церковным службам в монастырь. В скиту св. Иоанна Предтечи божественная служба отправляется по воскресеньям нарочно приезжающим для этого священнослужителем, если только не бывает препятствия к переезду со стороны озера. В прочие же дни Предтеченские пустынники исполняют церковное правило в храме вместе, или по кельям отдельно, если зимняя вьюга наметет снег к порогам пустынь, или изморозь покроет отлогости острова и тем положится преграда общему собранию старцев на молитву (Отшельники всех скитов находятся в духовном молитвенном единении с прочими братиями монастыря. В жизни своей они не управляют самочинием, но следуют руководству старцев, пред которыми и открывают искренно все свои помыслы и движения. В число скитян поступают, с благословения настоятеля, лишь те из братий Валаамской обители, которые навыкли следовать старческому пути по правилам общежительного устава. Сам настоятель отец игумен, если не дважды, то, по крайней мере, раз в неделю, посещает каждого пустынника, назидая его, по требованию духовных его нужд, на спасение).

В трапезе скитян установлена следующая постепенность: трапеза Никольского, Ильинского и Авраамиевского скитов – монастырская; трапеза Свято-островская – лишена скоромного масла и рыбы¹¹⁵; трапеза Всех Святых, скита св. Иоанна Предтечи и скита Коневской Божией Матери – всегда постная, из овощей¹¹⁶. В дванадесятые праздники к божественным службам собираются обитатели всех скитов в монастырь и тогда разделяют они вместе с монастырскими братиями общую трапезу¹¹⁷. По примеру пустынных обителей Сирии, Палестины и Египта, женскому полу возбранен вход в скит Всех Святых и на остров св. Иоанна Предтечи. Только раз в год, в храмовой праздник Всех Святых, в восьмую неделю по Пасхе, отверзаются врата скита Всех Святых для мужчин и женщин, так как тогда бывает туда крестный ход из обители, а скит св. Иоанна Предтечи для женского пола совсем недоступен.

Что касается до тех Валаамских иноков, которые, по достоверном свидетельстве о житии своем, получили от монастырского начальства благословение спасаться по пустыням, – эти строгие подвижники, вместо ежедневного богослужения, постоянно упражняются в келейных молитвах, особенно в молитве умной, совершают по древним уставам монашеское правило, а для поддержания жизни и сил довольствуются самой скудной пищей, которую и приготовляют сами. В великие же праздники, пустынники, подобно скитянам, приходят, несмотря ни на какую погоду, в монастырь, любовно приемлются братиями, участвуют с прочими в общем богослужении и разделяют трапезу. Количество и мера молитвословий пустынников, как опытных уже в духовной жизни, поставлены в совершенную зависимость от степени их сил и внутренних движений души, которые, впрочем, доверчиво поверяются благоразумию и совести настоятеля или отца духовного, руководствующих по долгу пастырей и жизнью пустынников. Посему служение Богу пустынников также сокровенно, как и жизнь их. Но они сокрыты, по писанию, со Христом в Боге. Внутреннее состояние их только косвенно проявляется иногда в духовных плодах, которые, по благодати Божией, обнаруживаются в их жизни. Так, недавно почивший старец иеросхимонах Евфимий, по жизни пустынник, стяжал в своих уединенных подвигах благодатное умиление и непрестанно пребывал в плаче о своих грехах и о страстях, обуревающих человечество. Когда во дни праздников приходил он в монастырь к богослужению и трапезе, то и среди многолюдства братий не мог сдержать слез, обильно орошавших его ангелоподобны вид. Ему советовали скрывать свой благодатный дар, но старец ответствовал: «это не в моей воле». Смирением своим этот старец достиг до такого любомудрия, что питал ко всякому человеку, как созданному по образу Божию и воссозданному благодатью Св. Духа – до сообразности Сыну Божию, столь же глубокое, как и искреннее уважение. Встречая на пути юношу и даже едва движущего ногами ребенка, он повергался ниц на землю, воздавая ему почтение, и через него – самому Господу. Весьма многие из братий пользовались духовной мудростью старца Евфимия. В числе ближайших к нему учеников был и игумен Дамаскин, подобно пчеле собиравший плоды духовного любомудрия многих Валаамских подвижников.

Из библиотеки монастырской братиям преимущественно выдаются книги подвижнического содержания и предпочтительно на славянском языке. Выдаются также некоторые и прочие духовные книги; выдача же светских книг производится только по крайней необходимости, при занятиях за послушание и по особому благословению настоятеля. Святая цель подвижнической жизни требует для ее достижения исключительно наставлений опытных и богомудрых учителей, а такие наставления подробно изложены в книгах аскетических святых отцов православной Церкви, как то: Василия Великого, Исаака Сирина, Ефрема Сирина, Иоанна Лествичника, Аввы Дорофея, Феодора Студита, Симеона Нового Богослова, Григория Синаита и других. Питая ум и сердце их высоким и святым учением, подвижник естественно стремится приложить к делу только это учение; в нем разгорается огонь божественной ревности; он желает только достичь глубокого смирения, сердечного сокрушения о своих грехах, выну плакать пред Господом о своем недостоинстве. При таком направлении сердца, его не могут занимать описания путешествий и легкие духовные сочинения, полезные людям светским; он питает, поддерживает и усовершает свою духовную деятельность чтением одних книг подвижнических; читает он их на славянском языке особенно потому, что духовные истины несравненно выразительнее, таинственнее, как бы священнее на языке священной древности, языке славянском, органе православного русского богослужения. Воспитанные чтением и слушанием церковно-служебных книг и писаний отцов, изложенных на славянском языке, иноки привыкли уже с известными словами соединять свои известные им понятия, а потому духовные книги на этом языке для них понятнее. Нельзя не признать и того, что славянский язык способнее передавать мысли греческого подлинника в том самом грамматическом и логическом порядке, в той сжатости, следовательно в той силе и выразительности, в какой изложены эти мысли на языке греческом. Возражения некоторых современников против славянского языка странны для подвижника. Он удивляется, что люди, хорошо знающие языки иностранные, могут отзываться непонятностью для них языка отечественного церковного. Позаймитесь им хоть не столько, как языками иностранными, хоть гораздо по менее, сказал бы им мудрый старец, и вы поймете этот язык, узнаете, что он вам родной, что он язык ваших отцов, многовековой язык русской Церкви – и вы его полюбите; вы оставите ваши странные желания слышать везде только чистый русский язык, вы возблагоговеете перед священным языком древности и не только не решитесь отвергать этот язык, как язык непонятный, но будете дорожить каждым звуком его, каждым словом; будете восхищаться языком Церкви, как бы сладким языком вашей матери, вашего отца. Несколько иная конструкция языка славянского от русской, несколько иной порядок слов будут при чтении непрестанно требовать от вас внимания и через то вы будете учиться основательному чтению, будете необходимо следить за каждым словом; темные места будете стараться прояснить молитвой, и скоро почувствуете пользу такого чтения, с радостью увидите, как, по мере делания вашего и внимания, будет проясняться и ваш разум, и места до того темные будут делаться для вас ясны. Легкое чтение лишает человека внимательности: там каждый обыкновенно гонится за событием, минуя слова, через что слабеет память, теряется мыслительность, утрачивается расположение к предметам серьезным; вот почему пустынный монах читает только книги монашеские и читает их преимущественно на языке славянском.

До последнего времени Валаамский монастырь состоял, вместе с другими обителями С.–Петербургской епархии, под ведением одного благочинного, которым обыкновенно назначался издавна архимандрит Сергиевой пустыни, что близ Стрельны. Но с 7-го ноября 1863 года, ради большого удобства, а равно согласно с духовной и хозяйственной пользой, он отделен от этого благочиния. Настоятель Валаамского монастыря сделан и благочинным его, с подчинением его же благочинию монастыря Коневского. В последнее десятилетие настоятелем Валаама состоит игумен Ионафан. Настоятель, его наместник, казначей и ризничий вместе составляют старшую братию монастыря и в деле управления образуют из себя так называемый монастырский собор. В потребных случаях они собираются по приглашению настоятеля на совещание, постановляют определения и за общим подписанием представляют их епархиальному начальству на благорассмотрение и утверждение.

Окруженная водами бурного Нево и отделенная от Петербурга почти на 300 верст каменистыми горами Финляндии и самой бедностью селений, лежащих по дороге, Валаамская обитель в течении трех четвертей года редко видит русских посетителей; единственными ее гостями тогда бывают бедные жители окрестных берегов Ладожского озера, которые, впрочем, как ближайшие соседи, посещают ее круглый год; число этих посетителей в течение года восходит до семи и восьми тысяч. Для приюта им под монастырской горой выстроен, как мы видели, во всех отношениях удобный каменный странноприимный дом. По два и по три дня, а иногда и по неделе и более, за непогодой, гостят нищие в обители; она питает их, снабжает при отправлении в дорогу хлебом, подает по возможности – кому платье, кому сапоги, в случае особой надобности и деньгами; уделяет также разные семена для посева, немало сена, соломы, огородных овощей. Бедность окрестного края до того велика, что не имея почти обуви, в самом ветхом рубище в глубокую зиму, для того, чтобы пожить несколько дней на монастырском продовольствии и получить подаяние на дорогу, жители его пускаются по озеру в монастырь, – и нередко за несколько верст от обители, или даже и среди дороги, находят их замершими от великой стужи.

Многие из окрестных жителей болеют глазами, золотухой, и по неимению у себя средств к врачеванию, прибегают к монастырской помощи: безденежно из монастырской аптеки, с должными наставлениями об употреблении, выдаются им разные медикаменты.

Особенно значительно стечение окрестных жителей в монастырь издавна бывает на день Благовещения Пресвятой Богородицы и на праздник св. апостолов Петра и Павла. На первый праздник их бывает до 1000, а во второй – до 4000 человек.

Некоторые из них приезжают в монастырь по обещанию. Добрые корелы, в своих многообразных скорбях и болезнях, часто не находят и не могут найти никакой помощи от своих ближних; тогда с живой верой и пламенной молитвой обращаются они к преподобным отцам Сергию и Герману. Небесные жители, св. Угодники внемлют молитве их. Признательные корелы, получив помощь от Валаамских чудотворцев, служат им благодарственные молебны, ставят свечи перед многоцелебными мощами их и рассказывают в монастыре о своем чудесном избавлении. Чистосердечные рассказы о чудотворениях, по надлежащей поверке, записываются в особый сборник чудес преподобных и Богоносных отец наших Сергия и Германа Валаамских чудотворцев.

С открытием водяного сообщения по Ладожскому озеру, во второй половине мая, Петербургские пароходы¹¹⁸ начинают доставляют православных богомольцев из Петербурга в монастырь.

Для прибывших посетителей отводятся приличные и удобные помещения в каменном гостином доме; прислуживают там им монастырские братия. К ужину и к обеду мужчины приглашаются в общую монастырскую трапезу; для женского пола устроена особая общая трапеза в гостинице. Целые семейства могут получать кушанья и в келью. По приезде в монастырь, гости считают первым долгом немедленно посетить отца настоятеля в его кельях и получить от него благословение.

После краткого отдохновения обыкновенно приглашают богомольцев посетить Никольский скит, ближайший к обители. На другой же день, в воскресенье¹¹⁹, после трапезы всем приезжим предлагается объезд дальних скитов, для каковой цели служит монастырский пароход «Валамо», ведущий на буксире две или три большие лодки, наполненные богомольцами.

Монастырский пароход куплен Ф.И. Тюменевым за 4000 рублей и пожертвован монастырю в 1870 г. Длина его 8 саженей, ширина 2½ саженей, машина в 8 сил. Этот небольшой пароход много делает услуг для монастыря, неутомимо работая день и ночь, ходя по отдаленным монастырским островам и оттуда, как муравей, таскает в общежитие: дрова, сено, бревна и прочее и возит богомольцев на Святой и Ильинский острова. Управляют им монастырские братия. В Монастырском заливе устроены в 1886–1887 гг. две каменные пристани, одна для приставания пассажиров, другая для выгрузки кладей, где имеется железный кран, устроенный именно для выгрузки и нагрузки тяжестей.

Не требуя никакого вознаграждения за свое гостеприимство, предоставляя это вознаграждение совести, усердию и средствам каждого богомольца, Валаамский монастырь, со своей стороны желает только, чтобы богомольцы, живя в монастыре, соблюдали следующие правила монастырского благочиния:

1. Без особенного благословения не ходить в лес, в пустыни, скиты, в монастырские кельи. Из живущих в монастыре никого не принимать к себе в келии, им не давать и от них ничего не брать, ни под каким предлогом.

2. Не оказывать никому здесь частных благотворений, а доброхотное свое приношение полагать в общую кружку на пользу св. обители, так-как, по правилам общежития, никто из живущих в монастыре не имеет права приобретать отдельной собственности.

3. Привозимые в монастырь письма и посылки на имя проживающих в нем отдавать монастырскому начальству, для передачи по принадлежности.

4. Не стрелять на острове из огнестрельных орудий, не бить зверей, птиц, не ловить рыбы, не портить лес и не курить табак.

5. Ничего не писать на стенах и стеклах гостиного дома и не бросать огня на удобосгораемые вещи.

Правила эти выставлены для сведения богомольцев у пароходной пристани и в самой гостинице.

Под святыми воротами предлагаются посетителям кипарисные крестики и образки работы братий, образки на финифти, литографированные и фотографические изображения Валаамских угодников и служба им, книжки «Валаамский монастырь и его подвижники», «Собрание видов местностей острова Валаама» и литографированные виды обители и ее скита.

Особенно большое стечение посетителей (русских) бывает в дни постов св. апостолов и Успения Пресвятой Богородицы. Тогда многие из них остаются в тихой пустыне, чтобы собрать свои мысли, очистить сердца покаянием и сподобиться причащения св. Христовых Тайн. Всем такого рода гостям в те дни подается в трапезе постная пища без масла.

Много бывает также богомольцев в скитский праздник Всех Святых, в день соборного празднования Боголепного Преображения Господня, в день памяти св. апостолов Петра и Павла, и в день памяти перенесения мощей преподобных отец наших Сергия и Германа Валаамских чудотворцев.

Всех посетителей (русских) в течение года бывает в обители несколько тысяч человек.

При отправлении из монастыря гости берут благословение у отца настоятеля на благополучное возвращение домой; некоторые из них тогда же изъявляют желание остаться в обители до следующего парохода поговеть. Со всеми ласково беседует отец игумен, каждому – бедному, странному и богатому дает в благословение кому образок, кому просфору, кому книжечку, кому что-либо другое, всем выражает свое сердечное удовольствие за душеполезный труд их к посещению святого места. Напутствуемые благословением, гости оставляют обитель.

***

Сохраняя тщательно свое направление, исторически установившееся, Валаамский монастырь и в последний период времени явил немало знамений своего глубокого единства с православно-кафолической Церковью, на других местах существующей, и своей преданности нуждам и пользам отечества. Так из Валаама единовременно пожертвовано в пользу бедствующей Александрийской патриархии 100 руб. сер. на духовные потребности, Черногорской православной Церкви 100 р., на построение церкви в Пятигорске 50 р., Боснийским церквам принесены в дар серебряные сосуды: потир, дискос и прочее; Сербским церквам, понесшим разорение от возмутившихся Венгерцев – серебряные же сосуды: потир, дискос, ковшичек и прочее, также ризы, воздухи, покровцы, и в пользу Болгарских церквей серебряные сосуды: потир, дискос, ковчег, ковшичек, кадило, серебряный напрестольный вызолоченный крест с финифтяными образками, воздухи, ризы, подризники, стихари и прочее. В новоустроенную церковь на острове Манчи-Сари звон колоколов в сорок пудов.

Любя свое дорогое отечества, святую Россию, Валаамская обитель в годину тяжкой войны с четырьмя союзными народами (англичанами, французами, турками и итальянцами) представила на военные издержки 1000 руб. сер. Соболезнуя о морских чинах, потерпевших крайнее разорение своего имущества при осаде Севастополя, она в пользу их пожертвовала 100 р. сер. Душевно желая принять участие в сооружении в Новгороде памятника тысячелетнему историческому существованию России, она и на этот предмет принесла от усердия своего 100 руб. сер. и на Исидоровское училище в Петербурге – 1000 руб.

Ревность о благосостоянии святых обителей Олонецкого края: Андрусовской и Сяндемской, наследованная от прежних отцов, побудила отца игумена Дамаскина составить описания этих двух обителей и на счет доброхотных дателей издать их в свет в пользу пустыней.

Зная силу веры жителей Карелии к преподобным отцам, Сергию и Герману, а также и то, что во многих церквах, по крайней бедности, нет икон этих угодников Божиих, игумен Дамаскин жертвовал туда св. иконы их, выполняя тем духовные потребности благочестивых сынов Карелии. Одна из икон св. Сергия и Германа препровождена и на св. гору Афонскую, в знамение глубокого и тесного единения обителей и для взаимного расположения тех и других подвижников ко взаимной молитве друг о друге.

Посильное внимание игумена Дамаскина к боголепному украшению храмов Карелии и содействие к процветанию обителей того края, доставили ему общую благодарность монастырей и священнослужителей. Между прочим, высокопреосвященнейший Аркадий, архиепископ олонецкий и петрозаводский, в письме к игумену Дамаскину писал по сему предмету следующее: «Ваше усердие к св. обителям Андрусовской и Сяндемской воскрешают для нас память одного из предшественников ваших, достоблаженного игумена Иннокентия. Так мне теперь лично некоторые из живущих в этих двух обителях и в окрестности их свидетельствуют. Памятником вашего усердия к благолепию храмов Божиих украшается и крестовая церковь Олонецкого архиерейского дома. Всегда в душе моей благодарный вашему высокопреподобию за таковое усердие ваше к местам, состоящим в управлении моем, ныне побуждаюсь и письменно засвидетельствовать вам мою непременную благодарность за все, что вы, по любви к благочестию, сделали в пользу церквей и обителей Олонецкой епархии».

Богомудрые монахи русского Пантелеймонова монастыря на Афоне, получив икону Валаамских чудотворцев, между прочим, писали отцу игумену: «Мы, со своей стороны, всегда пребудем верны чувствам признательности к вам; не забывайте нас в святых и старческих молитвах, передайте усердное желание спасения и милости Божией вашей святой братии и уверьте, что все мы, как к вам, возлюбленнейший батюшка, так и ко всей вашей обители питаем чувства глубочайшего уважения и почтительности, пребывая с любовью нижайшие богомольцы, св. горы Афонской, русского Пантелеймонова монастыря архимандрит Герасим (подпись по-гречески), русский духовник иеромонах Иероним и святогорец Серафим. Июня 30-го 1852 года.

Так святая обитель с сердечным чувством отзывается на все, как материальные, так и духовные нужды отечества и Церкви православной.

Валаамская обитель в числе покровителей и благотворителей своих, о которых непрестанно возносит молитвы с особенной признательностью, почитает память следующих особ: Государя Императора Петра I-го, Государыни Императрицы Елизаветы Петровны, Благочестивейших Государей Императоров Александра I-го и Александра II-го. Из них Государь Император Александр I-й явил особенное благоволение Валаамской обители; ибо, после своего посещения, исполнивши все желания иноков, Благословенный, обитая в С.–Петербурге, в обычных своих прогулках по Фонтанке, не раз доходя до пожалованного Им подворья, изволил там отдыхать, кушал чай с настоятелем отцом Иннокентием, а потом Ионафаном и за чаем вел с ними милостивые беседы. Преосвященного митрополита Гавриила, восстановившего по столетнем запустении обитель; архимандрита Кирилло-Белозерского монастыря Иринарха; игуменов: Назария, Иннокентия и Дамаскина, С.–Петербургского почетного гражданина Николая Назаровича Солодовникова, фридрихсгамского первостатейного купца Федора Федоровича Набилкова, незабвенную благотворительницу православных отечественных обителей графиню Анну Алексеевну Орлову, С.–Петербургских купцов: Василия Михайловича Никитина, Федора Ильича Тюменева и нарвского купца Павла Ивановича Орлова. Мы разумели здесь таких благотворителей, которые оказали особенно великие благотворения обители. Господь Бог, по молитвам святых Сергия и Германа и многих других Валаамских подвижников, не оставляет Своей благодатью святого места. Благочестивые люди С.–Петербурга, Москвы и многих других городов и даже сел по силе веры, усердия и способов своих, делают хотя и не столь значительные, но в очах Божиих не менее драгоценные, по внутренним расположениям, приношения. Некоторые из благотворителей обители даже скрывают свои имена: да не увесть шуйца (левая рука), что творит десница. Монастырь, принимая всякое благотворение, как приношение Господу от веры и усердия, признательно хранит имена своих благотворителей и вечно будет возносить о них молитвы.

В 1819 г., 16 июля, посетил Валаамский монастырь высокопреосвященный Михаил, митрополит Новгородский и С.–Петербургский. Он прибыл в обитель на трех лодках в сопровождении протоиерея Выборгского собора Лошневского, Валаамского иеромонаха Макария, управлявшего монастырскими ловлями на реке Кюмени, двух иеродиаконов Александро-Невской лавры, четырех певчих, келейника и прочих духовных и светских лиц. На пристани, под горой, при колокольном звоне, владыку встретили настоятель с братией в облачениях, с хоругвями и крестом. Осенив своим благословением братию, архипастырь шествовал в собор, где по кратком молитвословии, с амвона, с крестом в руках, говорил братии приветственную речь; потом все братия прикладывались ко кресту, из собора святитель отправился в храм Преподобных, потом в кельи настоятеля. На другой день, 17-го числа, после ранней литургии, отправленной в церкви св. апостолов Петра и Павла, владыка посетил пещеру схимонаха Никона и пустынные кельи. Вечером, по его желанию, отправлено было всенощное бдение в храме Преподобных; архипастырь сам выходил на литию и на величание и всех помазывал освященным елеем. 18 июля со славою шествовал он в собор для совершения поздней литургии; во время служения благословил настоятелю палицу и двух рясофорных посвятил в стихарь; по литургии с амвона говорил проповедь и трапезовал с братией в общей трапезе. Вечером посетил скит. 19-го числа архипастырь, по случаю погребения братского духовника иеромонаха Игнатия, слушал литургию во храме Живоносного Источника, и по отпевании, проводил старца до могилы. Потом осматривал церкви, новую больницу, рухольную, библиотеку, ризницу, посетил кельи многих братий и просматривал монастырский устав; 20-го числа архипастырь служил литургию в соборе и, по литургии, говорил проповедь; потом, простясь с братией, отправился в Сердоболь.

В августе 1819 года на Валааме разнеслось известие о путешествии Императора Александра I-го и к 10 числу ожидали прибытия Его, по пути из Архангельска, в город Сердоболь и на Валаам.

Между тем уже 6 августа получено было с нарочным от министра духовных дел, князя Голицына, игуменом Валаамским Иннокентием письмо, в котором изъяснена высочайшая воля Государя Императора: непременно быть в монастыре и повелено не приготовлять ничего – церемонии не делать, а принять Самодержавного посетителя, как благочестивого путешественника.

Но как указным предписанием от духовного начальства велено было, напротив того, встретить Государя в ризах и со крестом, а преосвященнейший митрополит Михаил, в бытность свою пред сим на Валааме, благословил принять Его Величество с подобающей честью, то игумен со старшей братией, не зная что делать, писали к министру духовных дел, прося разрешить их недоумение. Срок приближался – ответа не было; в монастыре решились встретить Государя, по приказанию духовного начальства, в ризах и со крестом на пристани.

Из Сальмы от управляющего имением графини Орловой был прислан 7 числа августа нарочный с известием, что Государь будет ночевать в Сальме, где военный и гражданский губернаторы ожидают его прибытия и приготовляется судно для переезда Его Величества прямо в обитель. Монастырь, со своей стороны, готовил послать собственное судно в Сердоболь, из которого, по первоначальному известию, ожидали Императора, но не зная – откуда именно прибудет Державный посетитель, решился послать одну сойму и лодку с людьми в Сердоболь, эконома же, иеромонаха Арсения, на другой лодке, с послушниками и рабочими, отправить в Сальму, ожидать там Государя и просить доложить Его Величеству, что Валаамская обитель, памятуя милостивое обещание Его посетить остров, всеподданнейше испрашивает: как благоугодно будет ехать: из Сальмы, или из Сердоболя? В случае избрания пути из Сердоболя, Арсению приказано было отправиться туда на почтовых и при судах ожидать там Императора, а монастырь уведомить.

В Сальму Государь изволил прибыть 9-го числа поздно. Когда доложили о Валаамском иеромонахе, Его Величество приказал позвать его к себе. Эконом Арсений поднес на блюде приготовленную большую просфору с вынутой частью. Государь изволили взять ее, принял благословение и поцеловал иеромонаху руку.

На словесный доклад эконома Государь изволил сказать, что в монастырь будет из Сердоболя; велел написать к игумену, «чтоб встречи никакой не делать; чтоб служб церковных не прибавлять и не убавлять, а быть всему по монастырскому положению; руки Его Величества не целовать и в ноги не кланяться».

Арсений тотчас отправил письмо в монастырь, а сам на почтовых уехал в Сердоболь.

На озере в это время был весьма сильный противный ветер и посланный с письмом не мог попасть в обитель.

На другой день (10-го числа) озеро волновалось под столь же сильным ветром; игумен велел, однако же, караулить приезд с колокольни и с острова, где часовня Святителя и чудотворца Николая.

День прошел, наступила совершенная темнота; караульные усомнились, чтоб Государь так поздно и при такой погоде мог прибыть на остров, а потому оставили свои места и после вечернего братского правила легли спать.

Между тем в тот же самый день (воскресенье, 10-го числа) Государь, в Сальме, приказав в приходской церкви отслужить литургию, в пять часов пополуночи, изволили сам слушать ее и по окончании отъехал в Сердоболь. По прибытии в этот городок, осмотрев монастырское судно и найдя его довольно исправным, Его Величество спросил у эконома Арсения: «можно ли в такую сильную, хотя и попутную, погоду ехать на Валаам?». Эконом отвечал, что они ездят постоянно и в гораздо сильнейшие погоды невредимо, под охранением Преподобных. Государь изволил тотчас отправиться в обитель, не взяв с собой никого, кроме камердинера и эконома Арсения. Поздно вечером (после трехчасового переезда через озеро, от Сердоболя до Валаама), великий Посетитель благополучно прибыл к пристани монастырской. Когда Государь с экономом уже всходили на гору по гранитной лестнице, в монастыре узнали о приезде Его Величества; затрезвонили во все колокола и братия начала сходиться со всех сторон к собору. Государь стоял на церковном крыльце и внимательно изволил смотреть на монахов, поспешавших друг перед другом. По приготовлении всего в соборе, клиросные запели: спаси Господи и Достойно есть. Взойдя в собор, Государь стал на середине, игумен был в ризе и со крестом, а иеродиакон в стихаре; при отворенных царских вратах возгласили ектению и многолетие, после которого Его Величество изволил прикладываться к местным иконам. Сняв с себя ризы, игумен стал за амвоном с братией; Государь подошел к нему, принял благословение сперва от него, а потом от всех иеромонахов, целуя у каждого руку, но своей никому не давая, затем кланялся всей братии, и когда, пораженные смирением Государя и благодаря его за милостивое посещение, все поклонились в землю, Его Величество изволили сказать кротко: «чтобы ему никто не кланялся поклонением в землю, подобающим лишь Богу!». Осмотря собор, Государь выразился: «собор у вас прекрасный». Потом, в сопровождении всей братии, шествовал в церковь Преподобных, где приложился к раке над св. мощами, а оттуда изволил отправиться в кельи игумена; здесь кушал чай, пригласив игумена сесть; старшая братия стояли кругом. В простой речи от сердца настоятель благодарил Императора за посещение обители, а Государь отвечал ему, «что давно уже хотел побывать в Валаамском монастыре, но не находил случая». Расспрашивал о древности обители, о порядке службы церковной и часах, когда она совершается. Благочинный, иеромонах Дамаскин, ответствовал на все вопросы подробно, испрашивал приказания: в какие часы повелено будет начинать каждую службу, во время пребывания Государя, а также не оставит ли положенных чтений для сокращения. Государь требовал, чтобы все было исполняемо неизменно, по положению. Через несколько времени Его Величество пожелал идти отдохнуть и, в сопровождении игумена и старшей братии, отправился в гостиный покой.

На другой день (11-го числа), в 2 часа пополуночи, Император прежде всех изволил прийти к утрени, когда пономарь едва успел отпереть церковные двери. Внимательно следя и слушая всю службу, во время седальных Государь садился вместе с братией на скамью. Вскоре после утрени Государь пришел и к ранней обедне в церковь св. Петра и Павла, простоял всю службу и во время антидора принял поднесенную благочинным на блюде вынутую просфору и откушал немного теплоты. После обедни, провождаемый игуменом и старшей братией до покоев, изволил сказать, отпуская их, что «через час намерен идти вокруг монастыря и осмотреть местность».

В означенное время игумен, казначей, благочинный и эконом ожидали выхода Государя.

Первоначально Его Величество изволил идти на берег, с которого обозревал местоположение кругом и сказал: «вид вашего монастыря прекрасный»; потом был в больничной церкви и обошел всю больницу, приветствуя больных братий; оттуда изволил перейти в теплую церковь Успения Божией Матери, где осмотрел иконостас, алтарь и приложился к св. иконе Смоленской Божией Матери. Отсюда с игуменом, благочинным и экономом отправился в пустыни; сперва в трех ближних изволил разговаривать с пустынниками, брал и кушал подносимые ими простые овощи, а при прощании у каждого целовал руку и просил их молитв. Засим пожелал идти в дальнюю пустыню, причем ласково отпустил в монастырь игумена, не желая утомлять его, и шествовал далее с благочинным и экономом. Дорогой Государь милостиво говорил о разных предметах, о многом расспрашивал, а дойдя до горы, где нужно было спускаться, чтобы опять взойти на высоту, Государь почувствовал отдышку – «всходя на гору, я всегда чувствую отдышку, – сказал он; – еще при покойном Государе я расстроил себя, бегая по восемнадцати раз с верхнего этажа вниз по лестнице». Подходя к пустыне, Государь заметил утомление благочинного и сказал: «вы устали со мною?» – «Я рад пройти с Вами еще пять верст!» – «Благодарю, отвечал Государь усмехнувшись, – готовность эта мне приятна». – Подойдя к загородке, в лесу, когда эконом Арсений напрасно старался разгородить ее, Император почти ползком пролез под изгородь, говоря: «ведь я солдат». Достигнув дальней пустыни, Государь сам видимо утомился; он взошел в тесную келью, поздоровался с пустынником, спрашивал, давно ли он живет тут, сел на скамью, посадил благочинного и эконома, и изволил внимательно разговаривать о весьма многом, касающемся духовной и аскетической жизни.

«В какой тесной, бедной и пустынной кельи изволите вы теперь беседовать, Государь, с кем и о каких предметах?» – сказал благочинный Дамаскин: – «но, поверьте, Ваше Величество, что иноки, живущие в таких пустынях, по благодати Божией, утешаются в них столь пленительными духовными чувствами, истекающими из стремления их к соединению сердца с Богом, в послушании Его закону, – что предпочитают свои шалаши и Вашему царскому дворцу». Государь изволил отвечать: «да, я знаю, это верно, ты говоришь правду; но это есть дело прямой благодати Господа!». В продолжение разговора Государь, при случае, сказал: «я часто замечал, что священники благословляют спеша и не знаменуют креста, как следует: это знак великого невнимания. Как благословляющему, так и принимающему благословение надлежит опасаться не лишиться благодатной пользы благословения. Не раз, когда я подходил к сельским священникам, которые, в простоте, вздохнув от сердца, благословляли меня, ограждая настоящим знамением креста, как благословляют и крестьян, всегда я чувствовал нечто особенное!». Изволив встать, Государь из трех поднесенных пустынником реп из его огородца принял одну, и когда благочинный спросил нож, чтобы очистить, Его Величество, повторив: «я солдат и съем по-солдатски», начал очищать кожу зубами. Государь осмотрел и молитвенный, тесный чуланчик пустынника, а прощаясь с ним целовал его руку и усердно просил благословения и молитв.

Еще дорогой, переходя от предмета к предмету, в разговоре всегда милостивом, Его Величество сказывал, что сам претерпел великие искушения, особенно в прошедшие военные годы и что, как в малых, так и в важных делах, всегда познавал особенный промысл Божий. «Я знал за два года до войны – продолжал Государь – о злом для нас умысле Наполеона, и с моей стороны все возможное человеку употреблено было, чтоб водворить спокойствие – но все было тщетно. Неприятельские армии разных наций были сильнее нашей; один Бог, после многих советов, вразумил нас вести войну отступательную, далее внутрь России. Неприятель разграбил нашу землю, много причинил нам вреда и убытка, но и это Бог же попустил для того, чтобы смирить нас. Когда же Ему угодно было помиловать нас, Он и помиловал удивительным образом. Не мы побеждали врагов, а Он! Да, промысл Божий всегда, во всем с нами! И ныне я точно также замечаю, что, трактуя с опытными и знающими людьми, полагаем план, по нашему разумению лучший, но, от того или другого, все расстраивается, как дело человеческое. Когда же положишься прямо на Бога и призовешь Его на совет и в помощь, то же дело устроится так хорошо, что прежний наш план окажется ничтожным». При столь искренней беседе с Государем, благочинный сказал: «истинно, Ваше Величество, как не тяжелу быть времени для вас, когда даже монахи, в монастырях, плакали горько. По прочтении манифеста и при соборных молебнах, мы не могли ни петь, ни читать; как немые стояли в слезах, только воздыхая к Богу! Поверьте, Государь, каждую службу отправляли здесь не без искренних чувств сердечных!». Государь сказал: – «Спасибо! Спасибо! Я знаю, что мне Господь помог молитвами вашими и всего православного духовенства».

При возвращении в монастырь, Государь был встречен казначеем и иеромонахами; изволив подойти ко всем для благословения, он пошел в келью игумена, в сопровождении старших из братии. Здесь кушал чай и поставленные на стол садовые фрукты, крыжовник и малину, которыми подчивал своеручно казначея, благочинного и эконома. Тут игумен подал краткое описание Валаамской обители; Его Величество изволил взять эту записку. Просили о внесении Преподобных в церковные месяцо, словы, о прибавке к больничному штату пятнадцати человек и подворье в Петербурге. Государь сказал: «Я все сделаю: составьте записку; кто поедет в Петербург, чтоб отдал ее князю – для передачи мне». Переходя в гостиный покой, в сопровождении казначея и эконома, Император объявил, что в четыре часа намерен ехать в скит. В назначенное время игумен и эконом ожидал у келий Государя и, по выходе, отправились на шлюпке водой. Во время переезда Его Величество особенно любовался картинностью местоположения.

В ските Государь был встречен со звоном; казначей со скитской братией приняли его в ризах и со крестом. По прочтении ектении, высокому богомольцу было угодно осмотреть синодики о здравии и за упокой, при непрерывном псалтырном стихословии, постоянно перечитываемые. Государь разговаривал и расспрашивал о положениях скитских; был в трапезе, входил в подробности и, осмотрев все, возвратился в обитель. Благочинный и братия ожидали на берегу. Выйдя из шлюпки, Его Величество изволил смотреть печь и форму для отливки колокола; спрашивал во сколько будет пудов и есть ли место, где повесить? Игумен отвечал, что «Бог устроит все». Когда дошли до стен монастыря, начался благовест к малой вечерне, так как Государю было угодно, чтоб Преподобным праздновали бдение. Неутомимый державный поклонник изволил пройти тотчас к малой вечерне, которую всю выслушал с акафистом. Немного спустя, отблаговестив к правилу, начали отправлять его с поклонами и с безмолвной умной молитвой, во время которой Государь тихо вошел в собор и, увидев, что благочинный стоял с боку, у правого столба, осторожно поместился позади его. Когда эконом и другие из братии пытались остеречь благочинного, Его Величество делал им рукой знак, чтоб оставили. Замечая, что Государя впереди нет, благочинный наконец оглянулся и, увидя его за собой, поклонившись отступил за столб. По окончании правила, когда игумен, по обыкновению монастырскому, среди церкви просил у всех братий прощения, а братия, поклонясь игумену, подходили к благословению, Государь, вслед за монахами, тоже приняв благословение от игумена, с особенным вниманием и смирением глядел на все происходившее. Благовест к бдению был начат без выхода из церкви; всю всенощную службу Государь изволил стоять у левого столба, иногда переходил к скамье (на этой же стороне) и во время поучения садился на ней рядом с братией. Престарелый и слепой монах Симон, руками осязая сидевшего близ него на скамье Государя, спросил тихонько: «кто сидит рядом со мною?». Государь отвечал: путешественник. После, стоя у столба, Его Величество уронил перчатку; монах Савватий подошел, чтоб поднять ее, но, заметив это, Государь поспешно поднял ее сам и, оборотясь к монаху, низко поклонился ему. По окончании всенощного бдения, когда игумен и братия провожали Его Величество из церкви, Государь просил, чтоб обедня была поутру в пять часов, а за ней молебен Преподобным, для отъезда. В назначенное время начался благовест к литургии, которую совершал игумен собором. Император в самом начале благовеста изволили прийти в церковь и стать у столба, близ иеросхимонаха, пустынножителя Никона, который и в глубокой старости подвизался истинно-добрым подвигом, в церкви же Божией, по крайней немощи тела, выстаивал всю службу, опираясь на костыль. В присутствии Государя, при привычном внимании и напряженном слушании божественного пения, старец выпустил костыль из рук и сам, поскользнувшись, упал. Государь взглянул на него с глубоким умилением, поспешно подошел, поднял старика и посадил его на скамью. Пустынник безмолвно поклонился Царю и, укрепившись на ногах, выстоял всю литургию.

Государь изволил подходить к антидору, взял вынесенную благочинным просфору и откушал теплоты. Тотчас же начался благовест к молебну. Игумен со крестом, два иеродиакона с кадилами и четыре иеромонаха в ризах пошли в церковь Преподобных, при пении тропаря храму. Во время чтения Евангелия Государь пал на колени и подклонил главу под самое св. Евангелие; игумен возложил руку на помазанную главу Царя и, держа сверху Евангелие, читал: Научитеся от Мене яко кроток есмь и смирен сердцем и обрящете покой душам вашим. Текст этот, столь сходный с кротостью и смирением подклонившегося под него Венценосного богомольца, видимо произвел на прекрасную душу Монарха самое умилительное впечатление. Братия не могли удерживать слез. По прочтении Евангелия игумен трижды благословил крестным знамением главу Императора, который, с выражением самой живой веры схватив руку игумена, поцеловал ее несколько раз! Подобные явления благочестия, веры и кротчайшего смирения могущественного и славнейшего из государей в пустынной обители, на уединенном острове, может ли не быть записано и в книгах небесных? По совершении молебного пения с ектенией, молитвой и коленопреклонением, о благополучном путешествии и многолетии, приложась ко кресту и к гробнице Преподобных, Государь принял поднесенную игуменом икону св. Сергия и Германа; во время пения догматика Его Величество стоял у гробницы.

Из церкви Государь изволил идти в кельи к игумену, при пении и сопровождении всей братии. Тут, по окончании молитвы Достойно есть и отпуска, Государь приложился ко кресту, простился с братией и, когда посторонние вышли, изволил беседовать, кушал чай и принял поднесенный игуменом резной крест в ящике. Император милостиво повторил: чтобы о всех нуждах монастырских написать записку, прислать в Петербург и отдать князю Голицыну, для вручения Его Величеству.

При выходе казначей доложил, что братия просят дозволения проводить Его Величество до пристани; Государь соизволил на это и, выйдя из покоев, у крыльца, где стояли все иеромонахи и братия, у каждого из первых принял благословение, кланялся братии и, сопровождаемый казначеем, благочинным и экономом, пошел к гостиной. Через малое время он вышел из покоев и снова, остановясь с иеромонахами, спрашивал: «всегда ли у вас бывает такая служба как ныне?». Его Величеству отвечали, что такое же бдение бывает в воскресенье и в праздничные дни.

По пришествии игумена, Государь изволили поклониться ему и пошел рядом с ним из обители. Начался звон во все колокола; клиросные, идя впереди, пели тропарь и догматик, за клиром шли все братия; разговаривая с игуменом, Государь приказал ему, когда приедет в Петербург, приходить во дворец, доложив сперва о приезде.

На пристани Император остановился посреди всей братии и посторонних посетителей; обратясь к обители, Царь помолился с великим умилением, подошел к игумену, принял благословение и поцеловался с ним. Потом, низко поклонясь всей братии, изволил сесть в шлюпку, посадя с собой казначея, эконома и своего камердинера.

Когда отвалили от берега, Император милостиво откланивался много раз кланявшейся ему братии, тихо удаляясь по Монастырскому заливу, при звоне колоколов и благословениях тронутых до глубины сердца братий, провожавших его взорами и напутственными молитвами.

В переезде по озеру до Сердоболя, продолжавшемся несколько часов, Государь много разговаривал с казначеем и экономом как о монашеской жизни, правилах, так и о церковной службе, о чтении и пении. «Можно ли пропеть что-нибудь здесь?», спросил он, и на ответ: что Ваше Величество прикажете? – просил петь тропарь: спаси Господи, Херувимскую придворную, потом тропари крещению, на освящение воды и другие церковные стихи.

Доехав благополучно до Сердоболя, Государь Император ласково простился и отправился в Финляндию.

Возвратясь в столицу, Государь говорил князю Голицыну, что положение Валаамского монастыря чрезвычайно понравилось ему, как и порядок и чин службы; что Его Величество намерен восстановить в обители этой архимандрию и устроить полную ризницу. В то же время приказано было узнать: нет ли кого в С.–Петербурге из Валаамских? Эконом Арсений находился в столице; он призван был, по воле Государя, к князю Голицыну, который объявил ему Монаршее приказание об учреждении архимандрии. Государь говорил об этой воле своей еще в обители, лично игумену, который, по совету с братией, поручил эконому всеподданнейше просить, при случае: архимандрии в обители не уставлять, а быть игуменству, как более приличествующему для общежития уединенного монастыря. Князь обещал доложить о сем и известить, когда последует Высочайшая воля. Вскоре игумен прибыл сам в Петербург и, по повелению Государя, был представлен Его Величеству вместе с экономом. Государь изволил принять их милостиво в особой аудиенции, с удовольствием беседовал с ними о красивом местоположении монастыря, хвалил церковный обряд и порядок, пожаловал игумену бриллиантовой наперсный крест для наследственного ношения при служении игуменами Валаамскими в монастыре; дозволил быть, по-прежнему, игуменству; утвердил монастырь первоклассным; дарствовал великолепные церковные ризы и соблаговолил на желание монастыря иметь в столице особое подворье.

***

В 1835 году, посетил Валаамскую обитель преосвященный Иона, экзарх Грузии.

В 1838 году посетил обитель преосвященный Игнатий, епископ Олонецкий.

В 1844 году, 14 мая, посетил монастырь Его Императорское Высочество Великий Князь Константин Николаевич. Поклонившись св. мощам преподобных отец Сергия и Германа и осмотрев достопримечательности, он сам снял вид монастыря и в 12 часов ночи того же дня отправился в дальнейший путь. В память своего посещения Великий Князь пожертвовал монастырю серебряные вызолоченные сосуды.

***

В 1850 году, 19 июля, посетил обитель преосвященный Никанор Митрополит Новгородский и С.–Петербургский, и освятил в скиту верхнюю церковь во имя Всех бесплотных сил.

В том же году, 6 августа, посетил обитель митрополит Антиохийский Неофит.

В июне 1858 года посетил монастырь высокопреосвященнейший Григорий, митрополит Новгородский и С.–Петербургский.

На обширной площадке у святых ворот монастырских ожидали высокопреосвященнейшего архипастыря настоятель монастыря отец игумен Дамаскин со всей братией. Настоятель и священнослужители были все в белых облачениях; в руках настоятеля был святой крест; по сторонам его стояли двое рясофорных монаха с возженными светильниками и тихо развевались четыре святые хоругви; за ними находились клиросные. Тихо минуя ряды братий, владыка на почтительные их поклоны отвечал архипастырским своим благословением, потом приложился ко кресту, окропился святой водой, осенил руками братию; тогда певчие запели тропарь: Преобразился еси на горе, Христе Боже, и вся процессия двинулась к соборному монастырскому храму. Когда святитель вошел в собор, монахи запели входную: Достойно есть яко воистину блажити Тя, Богородице. Владыка приложился к престолу и местным иконам; старшим иеродиаконом возглашена была сугубая ектения и многолетие всему Царствующему Дому и высокопреосвященнейшему посетителю. Из соборного храма, при пении тропаря Преподобным, архипастырь отправился в церковь преподобных отец Сергия и Германа, приложился там к престолу, местным иконам и раке Угодников Божиих, принял от настоятеля поднесенную им икону Валаамских чудотворцев, благословил всю братию и богомольцев и в сопровождении архимандритов: наместника Александро-Невской лавры Иринея и благочинного монастырей Игнатия, изволил посетить кельи отца игумена и в них кушал чай, а потом отправился в приготовленные для него в царском корпусе кельи.

Около восьми часов вечера, по благословению владыки, в церкви св. апостолов одним иеромонахом и иеродиаконом и певчими митрополита отправлено было всенощное бдение Валаамским Преподобным. Во храме же Преображения Господня совершил такое же бдение настоятель с четырьмя иеромонахами соборне.

На другой день, в девять часов утра, с должной церемонией, шествовал владыка из своих келий в собор для совершения литургии. Служение совершалось по чину весьма умилительно. На правом клиросе пели митрополичьи певчие, на левом – Валаамские иноки. Во время облачения владыки певчие пели догматик: Кто Тебе не ублажит, Пресвятая Дево, а вместо причастного стиха – Царь Небесный за человеколюбие на земли явися. После обеда, в сопровождении обеих архимандритов, настоятеля и прочих, архипастырь отправился на монастырской шлюпке по заливам в скит. В скиту он был встречен скитской братией, осматривал оба храма и в келии настоятеля кушал чай. Здесь о многом беседовал настоятель с архипастырем наедине, и беседа их продолжалась довольно долго. Из скита поехал владыка в церковь св. Николая на острове, потом осматривал нижний сад. Около шести часов вечера, по его приказанию, также как и накануне, отправлено было всенощное бдение Рождеству св. Пророка Предтечи и Крестителя Господня Иоанна; настоятель же собором совершил бдение в церкви Крестителя на Предтеченском острове.

Утром, 20 числа, около восьми часов, владыка с архимандритами и некоторыми другими лицами, на шлюпке, при колокольном звоне, отправился на Предтеченский остров для освящения перевезенной туда из Ладоги древней церкви. Вышед на берег, святитель стал подниматься по крутой горе наверх; с горы шел навстречу к нему отец игумен; с особенной приветливостью владыка благословил настоятеля, далее у церкви он был встречен священнослужителями в облачениях. По церковному чиноположению архипастырь совершил освящение храма и литургию с сослужащими. Пели певчие его на обоих клиросах столповым напевом; вместо причастного стиха петь был догматик: Како не дивимся Богомужному рождеству Твоему, Пречистая. По окончании литургии владыка вкушал чай в деревянном домике против храма; потом на катере отправился в монастырь; за ним вереницей потянулись лодки с братиями и гостями.

В братской трапезе было объявлено, что архипастырь выедет из обители в три часа пополудни. К тому времени собралась вся братия к кельям высокопреосвященного. На монастырской колокольне пробило три часа; владыка вышел из своих келий, прошел мимо братий в храм Преподобных; при пении монахами тропаря и кондака Валаамским угодникам Божиим, приложился к престолу, местным иконам и раке Чудотворцев, потом благословил всю братию, всех гостей и пошел к гранитной лестнице. Остановившись при ней, он стал пастырски и братски прощаться с настоятелем, не желая затруднять его и братию ходом по лестнице, настоятель просил благословения проводить владыку до парохода. Когда пароход снялся с якоря, братия запели: Достойно есть яко воистину блажити Тя, Богородице. Святитель в последний раз благословил их и пароход быстро пошел по заливу в озеро. Вечно будут памятны Валаамской братии преисполненные высокого смирения слова архипастыря, произнесенные им при прощании отцу настоятелю в храме Валаамских Заступников: «Простите, что я не сказал у вас ни одной проповеди; это именно потому, что я знаю, что в вашей святой обители, проходя делом, братия лучше меня понимают духовную жизнь и не имеют нужды в моих слабых наставлениях». От этого приветствия навернулись у настоятеля слезы. Итак делом красноречивее всякого слова научил святитель Божий пустынную братию первой добродетели, без которой не имеют цены никакие подвиги.

В 1858 году, около половины июня, получено было на Валааме известие, что Государь император Александр Николаевич, на возвратном пути из своей поездки в северные губернии, соизволит посетить обитель с Августейшим своим Семейством. Для приема Высоких путешественников приготовлены были комнаты, в число которых вошли и так-называемые «царские кельи».

28-го июня, около шести часов утра, замечены были с монастырской колокольни, по направлению к г. Олонецку, два парохода «Александрия» и «Стрельна», шедшие к Валааму. Близ Святого острова Августейшие путешественники были приветствованы колокольным звоном. Постояв там некоторое время, пароходы направились к Никольскому острову, где также их встретили звоном, раздавшимся с колокольни церкви св. Николая; когда же пароход с императорским штандартом въехал в Монастырский залив, то заблаговестил колокол и на монастырской колокольне. Медленно подвигались пароходы по заливу, левый, отвесный берег которого был унизан густой толпой народа до 6000 человек. Между тем на пристани ожидали прибытия Их Императорских Величеств: финляндский генерал-губернатор граф Ф.Ф. Берг, с гражданскими губернаторами: выборгским генерал-майором Индрениусом и нюландским статским советником Антелем, благочинный монастырей С.–Петербургской епархии отец архимандрит Игнатий, казначей обители отец Виктор и другие из монастырской братии. По обеим сторонам пристани, в некотором отдалении, стояли толпы народа. Когда пароход с императорской Фамилией, в восемь часов утра, подошел к пристани, то с берега раздалось громкое ура! По трапу, покрытому зеленым сукном, первым сошел на берег Государь Император, за ним следовали Государыня Императрица Мария Александровна с Августейшими детьми своими: Государе Великим Князем Наследником Цесаревичем Николаем Александровичем и Великими Князьями: Александром, Владимиром и Алексеем Александровичами, Ее Императорское Высочество Великая Княгиня Ольга Николаевна с супругом своим Наследным Принцем Виртембергским и наконец особы свиты Их Императорских Величеств. После обычных приветствий, Высоким посетителям поданы были экипажи. Их Величества, сев в экипаж, изволили поехать к находящейся перед обителью, на монастырской горе, часовне Знамения Пресвятой Богородицы, где были встречены со св. крестом, святой водой и хоругвями, настоятелем монастыря отцом Дамаскином, священнослужителями и прочей монашествующей братией, в облачениях, пожалованных обители Императором Александром I. Приложась к св. кресту, с окроплением святой водой, при пении тропаря: Спаси Господи люди Твоя, Их Императорские Величества и Их Императорские Высочества изволили шествовать в собор, дорога к которому, на всем протяжении от часовни, была усыпана свежими полевыми цветами. Шествие открывала монастырская братия, в приличном монашеском одеянии, по два в ряд; за ними шли священнослужители и наконец настоятель. За этой духовной процессией следовала Императорская Фамилия и свита Их Величеств. У церковной паперти эта духовная процессия остановилась (кроме священнослужителей и клиросных, которые вошли в собор) и приветствовали Высоких посетителей Валаама смиренными поклонами. Августейшие особы Императорской Фамилии, войдя в храм, изволили встать на приготовленном для Них месте и вслед за тем началась божественная литургия, которую служил настоятель соборне с четырьмя иеромонахами. На обоих клиросах пели Валаамские братии; антифонов и блаженных пето не было; на сход (на середину церкви) не выходили. Тебе поем и Достойно пели на обоих клиросах вместе. Вместо причастного стиха спет был догматик: Кто Тебе не ублажит, Пресвятая Дево. Во время этого пения монастырский протодиакон поднес Их Императорским Величествам просфоры на блюде. По окончании литургии Августейшие путешественники изволили отправиться в нижнюю церковь собора, где отслужен был Валаамским чудотворцам, преподобным Сергию и Герману, настоятелем, молебен также соборне. По совершении этого молебствия, с коленопреклонением приложившись к раке мощей Преподобных, Их Императорские Величества соблаговолили принять поднесенные отцом игуменом в приличных окладах св. иконы, соответствовавшие, по числу, членам Императорской Фамилии, так что между ними находились два образа и для отсутствовавших Великого Князя Сергия Александровича и Великой Княжны Марии Александровны. Здесь же настоятель благодарил Их Величества за милостивое посещение Валаамской обители, на что Государю Императору благоугодно было ответить: «Это было мое давнишнее желание; слава Богу, что оно исполнилось». Выйдя из церкви, Августейшие богомольцы соблаговолили осчастливить своим посещением кельи отца игумена, где были угощаемы чаем, который подносил отец казначей. Затем их Императорские Величества, осмотрев оба соборные храма и монастырскую ризницу, изволили отправиться в царские кельи, где приготовлен был завтрак, к которому были приглашены отец благочинный и настоятель монастыря. После завтрака вся Царская Фамилия отправилась пешком, вместе со свитой. Через святые ворота, на монастырскую площадь и, остановясь у решетки, близ деревянной лестницы, некоторое время любовалась видом залива, в котором в это время стояло семь пароходов и сотни богомольческих лодок. Потом Августейшие посетители Валаама спустились по деревянной лестнице к скитскому перевозу, и на монастырском катере отправились на Никольский остров. Гребцами были монахи, кормчим был отец казначей. В двух других катерах поместилась свита Их Величеств, благочинный и монастырская братия. Настоятель имел счастье сидеть подле Государыни Императрицы, по указанию Ее Величества. В Никольском храме Царская Фамилия, при колокольном звоне, была встречена иеромонахом и иеродиаконом в облачениях. При пении тропарей: Спаси Господи люди Твоя и Правило веры и образ кротости и богородична: Еже от века утаенное, Августейшие особы Императорской Фамилии приложились к св. кресту, и Государь Великий Князь Наследник Цесаревич своими руками поставил свечу пред храмовым резным изображением Святителя Христова Николая. С Никольского острова Августейшие путешественники отправились заливами в скит, и, не доезжая до него с полверсты, пересели в экипажи. В скиту Их Императорские Величества и Их Императорские Высочества были встречены у церкви тремя иеромонахами и двумя иеродиаконами в облачениях и изволили пойти за ними в верхний скитский храм, в котором было совершено краткое молебствие. Приложась к св. кресту, Государь Император изволили беседовать с схимниками и, прощаясь с ними, поцеловал у каждого из них руку. Осмотрев верхний храм, а потом и нижнюю церковь скитскую, Царская Фамилия отправилась обратно в монастырь сухим путем в экипажах. Августейшие путешественники посетили пустыни покойных игумена Назария и схимонаха Николая. Первая из этих пустынь обратила внимание Государыни Императрицы своей тишиной и уединением, а в последней, где за сорок перед тем лет беседовал с отшельником Николаем Государь Император Александр Благословенный, собралась почти вся Царственная Семья. Было около двух часов, когда Государь Император со всем Своим Августейшим Семейством и свитой, стоял на монастырском дворе и когда мимо Их Величеств проходили братия обычным шествием, неся св. просфору в честь Божией Матери (панагию) в трапезу, Августейшие путешественники благоволили следовать за ними; с соизволения Государя Императора и по благословению настоятеля, братия сели на свои места. На среднем же столе, по одну сторону, изволили сесть Государыня Императрица и Великая Княгиня Ольга Николаевна, а по другую Наследник Цесаревич со своими Августейшими Братьями. Высокие посетители Валаама вкусили несколько от первого блюда скромной иноческой трапезы и затем посетили братское кладбище, где обратила на себя внимание Царской Фамилии могила шведского короля Магнуса, в схимонасех¹²² Григория.

Подойдя к крыльцу царских келий, Его Величество Государь Император хотел проститься с настоятелем и, сняв фуражку, сказал: «Благодарю, благословите!», но отец Дамаскин просил позволения проводить Августейших путешественников до парохода. В экипажах, около 2½ часов, Императорская Фамилия отправилась на пристань. По прибытии на пароход игумена, Государь Император, встретив его, пригласил садиться, через несколько минут изволила выйти на палубу и Ее Императорское Величество. Здесь настоятель поднес Августейшим путешественникам описание Валаама и благословил их образками. Подали чай; Государыня Императрица Мария Александровна, взяв чашку с подноса, собственноручно подала ее игумену. При прощании отец Дамаскин дважды благословил Государя Императора, по Его желанию, затем благословил Государыню Императрицу, всю Царскую Фамилию и сопровождавшую Венчанных богомольцев свиту. Когда Августейшие путешественники проводили настоятеля до трапа, машина была пущена в ход и пароход начал отделяться от берега. Игумен, стоя на пристани, запел: Спаси Господи люди Твоя, а за ним запела эту молитву и окружавшая его братия. Государь Император с Августейшими Детьми своими взошел на штурманский трап, Государыня Императрица изволила стоять на палубе. С пристани раздавались тихие напевы тропаря; с парохода кланялись смиренным обитателям пустынного острова. Пароход тронулся; братия обратились к востоку и стали молиться; по берегу пролетело восторженное ура! Наконец Государь в последний раз снял фуражку и поклонился оставшимся на пристани, Государыня же продолжала кланяться до тех пор, пока пароход не скрылся из виду провожавших его взорами иноков и богомольцев. На монастырской колокольне звонили во все колокола.

Императорская Фамилия, в память своего посещения, одарила монастырь дорогими вкладами. Государь Император пожаловал 1000 руб. сер., Государыня Императрица принесла в дар богатый покров коронационной парчи, шитый золотом, на раку св. Угодников, Наследник Цесаревич с Августейшими братьями своими пожертвовал две дорогие лампады к мощам преподобных Сергия и Германа; Великая Княгиня Ольга Николаевна с супругом своим пожаловала 150 руб. сер.

Государыня Императрица Мария Александровна, с удовольствием вспоминая о часах, проведенных Ее Величеством в обители преподобных отцов Сергия и Германа Валаамских и желая изъявить отцу игумену Высочайшее свое благоволение, Всемилостивейше соизволила в 1858 году пожаловать ему четки, украшенные брильянтами, на память посещения Их Императорских Величеств¹²³. В 1859 году от И Императорских Величеств Государя Императора и Государыни Императрицы Марии Александровны Всемилостивейше пожалована ризница из отличной золото-серебряной парчи: 5 риз священнических, 4 стихаря, 2 одежды с пеленами на престол и жертвенник, 2 одежды с пеленами на аналогии, воздух и два покровца, 7 поручей, 5 поясов, 3 набедренника, палица, 2 ораря и серебряного отличного фризе 5 подризников.

В вечное памятование Высочайшего посещения, на месте, где сподобил Господь братию встретить Венценосного Богомольца, воздвигли они мраморно-гранитную часовню.

3-го августа 1862 года сделалось известным, что на пароходе «Валамо» прибудет в монастырь 4-го августа высокопреосвященнейший Исидор, митрополит Новгородский и С.–Петербургский. С радостью услышала обитель весть о прибытии к ней давно ожидаемого ею архипастыря; радости ее как бы сочувствовала и сама природа: дожди, ветры и туманы, бывшие до того почти ежедневно, прекратились, погода прояснела, так что все время путешествия высокопреосвященнейшего архипастыря на Валаам, пребывания его на Валааме и возвращения в С.–Петербург было особенно благоприятно; после того горизонт монастырский опять заволокли тучи, пошли продолжительные дожди, зашумели сильные ветры и на широкое Ладожское озеро спустились густые туманы.

4-го августа, около трех часов пополудни, сигнал из пушки, данный с парохода «Валамо», возвестил обители о приближении к ней архипастыря. У острова святого Предтечи владыка был приветствован колокольным звоном, раздавшимся с колокольни церкви находящегося там пустынного скита, потом зазвонили на колокольне скитской церкви Святителя и чудотворца Николая, а при входе парохода в Монастырский залив зазвонил колокол и на монастырской колокольне. У пристани высокопреосвященный путешественник был встречен наместником монастыря иеромонахом Виктором со старшей братией; благословив их, он изволил сесть в приготовленный для него экипаж и в нем доехал до часовни Знамения Пресвятой Богородицы; здесь ожидали его в белых облачениях настоятель монастыря, отец игумен Дамаскин, с восемью иеромонахами, пятью иеродиаконами, с хоругвями, св. крестом и святой водой, и вся братия от схимника-старца до последнего послушника. Помолившись в часовне, потом приложась к св. кресту и окропившись святой водой, архипастырь благословил шествие: по пути, усыпанному свежими полевыми цветами, вся процессия шествовала к соборному храму: впереди шли в приличных иноческих одеждах попарно клиросные братия с пением храмового тропаря: Преобразился еси на горе, Христе Боже, за ними священнослужители, настоятель, потом и архипастырь в сопровождении певчих и множества богомольцев-гостей; прочие же монастырские братия, стоя в линии, по обеим сторонам дороги, до самого храма, смиренными поклонами приветствовали высокопреосвященнейшего архипастыря, осенявшего их своим благословением. Храм был весь освещен и исполнен благоухания; царские врата отверсты. При пении кондака: На горе преобразился еси и яко же вмещаху ученицы Твои, славу Твою, Христе Боже, видеша, вошел в него святитель и с благоговением приложился к местным иконам и престолу Господню. По произнесении протодиаконом монастырским сугубой ектении и по провозглашении многолетия всему Царствующему Дому и высокопреосвященнейшему посетителю, владыка вышел из алтаря царскими вратами и с амвона, осеняя предстоявших, произнес: Благословение Господне на вас, того благодатию и человеколюбием, всегда, ныне и присно и во веки веков. Благословив всю братию, начиная с настоятеля, подходивших к нему в порядке по одному, он изволил отправиться в нижний храм, где под спудом почивают святые, многоцелебные мощи преподобных Сергия и Германа Валаамских чудотворцев. Серебряную раку святых Угодников украшали в это время коронационной парчи богатый покров – приношение благочестивейшей Государыни Императрицы Марии Александровны, и две золотые лампады – дар Наследника Цесаревича Николая Александровича и его Августейших Братьев. Здесь с коленопреклонением приложась к раке, местным иконам и престолу Божию, при пении тропаря, кондака и величания Преподобных, владыка принял икону св. Угодников Божиих, поднесенную ему настоятелем, и отправился в приготовленные для него кельи. В храме св. апостолов Петра и Павла, находящемся против этих келий, очередным иеромонахом с иеродиаконом и певчими митрополита, в присутствии владыки, стоявшего в притворе храма, с вечера отправлено было всенощное бдение.

5-го августа, утром в 6-ть часов, в храме св. апостолов совершена была божественная литургия и по литургии отслужен молебен Пресвятой Деве Богородице; владыка стоял в алтаре. В 8 часов высокопреосвященный благословил очередному иеромонаху отслужить для него молебен Преподобным и, приложась к раке св. Угодников, в экипаже, в сопровождении настоятеля, отправился в скит Всех Святых; изволил осматривать там обе скитские церкви, одобрил их иконы, особенно находящиеся в верхней церкви; беседовал с двумя схимниками и посетил настоятельские кельи. В скиту архипастырь советовал настоятелю составить описание обители: поместить в нем исторические судьбы монастыря, жизнь настоятелей, братий и замечательные события. Возвратясь из скита Всех Святых, архипастырь изволил посетить пустыню отца игумена Назария, место повременного отдохновения старца от тяжких трудов настоятельства, а потом и постоянного пребывания по увольнении от должности до отправления в Саровскую пустынь; посетил также и весьма маленькую пустынь схимонаха Николая, удостоенную посещением Государя Императора Александра I при жизни отшельника, а потом, по отшествии обоих, и Государя Императора Александра II со всем Августейшим Семейством. При могиле пустынника, находящейся недалеко от места его подвигов, владыка изволил сказать настоятелю: «Вот здесь надо часовню построить, – Бог благословит, – построй!». Отсюда проехав нижним садом, разведенным при подножии огромной гранитной скалы, на вершине которой расположен монастырь, архипастырь на катере изволил отправиться на Никольский остров; гребцами были монахи. Осмотрев церковь Святителя Николая и тамошний скит и посетив настоятельские кельи, на обратном пути владыка изъявил желание служить собором на праздник Преображения Господня всенощное бдение и божественную литургию. Собор составляли: настоятель, пятнадцать иеромонахов и восемь иеродиаконов. По благословению архипастыря всенощную пели одни монахи; служба была обычная, полная по уставу. Владыка изволил выходить на литию и на величание; в течение всего канона сам помазывал всех освященным елеем и во время хвалитных благословлял всех братий, приходивших к нему в алтарь. По обычаю монастыря, бдение началось в 7 часов и кончилось около 1-го часа.

6-го августа, утром в 9-ть часов, со славою шествовал архипастырь из своих келий в собор для совершения божественной литургии. Совершалась она по чину; на правом клиросе пели певчие владыки, на левом братия монастыря. По окончании литургии высокопреосвященный говорил проповедь, во время которой весь собор окружал его кафедру. Главная мысль проповеди была та, что Преображение Господне утверждает нас в вере, благочестии и надежде: оно, открыв Божество Спасителя, убеждает нас соблюдать заповеди Христовы, как заповеди Божии; явление Моисея и Илии на горе Фаворской удостоверяет нас в жизни загробной, и светозарный отблеск присносущной славы Божества Христова на горе святой, восхитивший учеников до такой степени, что они забыли все, показав нам неизъяснимую сладость лицезрения Божия, в чаянии этой сладости, имеет силу укрепить и нас долготерпеливо переносить многообразные скорби, труды и печали жизни настоящей. По окончании литургии, архипастырем со всем собором был отслужен молебен среди внутреннего монастырского двора перед собором: так как ему благоугодно было освятить медные позолоченные кресты, привезенные благотворителем монастыря В.М. Никитиным для водружения, вместо старых, на покрытые пожертвованным от него же новым белым листовым железом главы и купола Преображенского собора.

Многолетие на молебне провозглашено было всему Царствующему Дому и благотворителям монастыря. Когда, по освящении, кресты возносимы были по лесам для водружения на главы, по благословению архипастыря, певчие и братия пели вместе: Кресту Твоему, поклоняемся, Владыко, и святое воскресение Твое славим! По водружении первого креста, владыка изволил войти в собор, где, по разоблачении, благословил посетителей и вместе с братией отправился в общую монастырскую трапезу, где, окропив все столы святой водой, благословил кушанье. Вечером в этот день архипастырь с настоятелем был на Предтеченском острове, осматривал тамошние обе церкви, одобрил иконы нижнего храма, посетил настоятельские кельи и кельи пустынников, которых благосклонно удостоил своей беседы.

7-го августа, утром в 6 часов, владыка в алтаре храма св. апостолов изволил слушать божественную литургию, совершённую очередным иеромонахом с иеродиаконом и певчими. Во храме Преподобных отслужен был, в присутствии его, настоятелем соборный молебен о благополучном его путешествии; на молебне была вся братия; молитва Преподобным читалась с коленопреклонением. По окончании молебна, владыка прикладывался к раке св. Угодников, потом осматривал церковь Успения Пресвятой Богородицы, ризницу, библиотеку, просфорню, братскую трапезу, поварню и аптеку, посетил кельи настоятеля; был на братском кладбище, где изволил обратить внимание на могилу шведского короля, прочел надгробную на ней надпись и выразил желание иметь ее копию; осматривал строившееся здание водоподъемной машины и гостиницу. Было около одиннадцати часов, на колокольне звонил колокол, возвещая братии об отъезде высокопреосвященнейшего архипастыря: все собрались к кельям высокопреосвященного владыки. Благословив всю братию, архипастырь вышел из святых врат монастырских, обратился к настоятелю и, отдавая ему свои четки, сказал: «вот тебе четочки иерусалимские, со Святого Гроба, –Бог благословит!». Настоятель и братия провожали владыку до парохода. Пароход снялся с якоря; братия запели: Преобразился еси на горе Христе Боже, показавый ученикам Твоим славу Твою, якоже можаху. Со словами тропаря отдалялся пароход от монастырского берега; взорами сыновней любви провожали братия своего высокопреосвященнейшего владыку; на колокольне звонили во все колокола.

В 1863 году, 27 июня, около двух часов пополудни, преосвященный Леонтий на пароходе «Валамо» приближался к Валааму; по последовавшему пушечному сигналу с парохода, был приветствован колокольным звоном, с скитских и монастырской колоколен; у пароходной пристани архипастырь был встречен наместником монастыря иеромонахом Виктором. У Святых же ворот, встречен был настоятелем игуменом Дамаскином с собором священнослужителей в облачении их и всей братией. Преосвященный, приложившись ко кресту, пошел в соборный храм, где совершено было краткое молебствие, после сего посетил храм Преподобных Сергия и Германа и, приложившись к раке их, принял от настоятеля святую икону их, потом посетил настоятельские кельи, откуда изволил отправиться в экипаже в скит Всех Святых; осмотрев в скиту обе церкви и братские кельи, возвратился в монастырь, и в тот же вечер служил всенощную, а на другой день божественную литургию и молебен. По окончании богослужения, преосвященный, посетив ризницу и братскую трапезу, отправился на пароходе на Святой остров. Осмотрев тамошнюю местность, преосвященный изволил и 29 июня служить литургию и совершить крестный ход вокруг монастыря; в тот же день изволил посетить скиты Предтеченский и Никольский, где, осмотрев церкви и посетил кельи старцев, возвратился в монастырь. 30 июня, отслушав раннюю литургию и отслужив напутственный молебен Преподобным, в час пополудни, в сопровождении настоятеля и братий, отправился на пароход, где, благословив всю братию, и при звоне колоколов и пении братией «Достойно», пароход с преосвященным постепенно удалялся от пристани.

Посещение преосвященного Леонтия доставило много духовной радости пустынному братству Валаама; он был весьма приветлив к настоятелю и всей братии.

***

В 1868 году посетил обитель преосвященный Григорий, епископ Выборгский.

В 1869 году преосвященный Палладий, епископ Ладожский, посетил обитель первый раз.

В 1870 году преосвященный Алексий, епископ Рязанский, посетил обитель и скиты.

В 1872 году, 6 августа, посетили обитель три святителя: преосвященный Никандр, епископ Тульский, преосвященный Тихон, епископ Саратовский, и преосвященный Вениамин, епископ Харьковский; они служили всенощную и литургию в день храмового праздника Преображения Господня, посетили скиты и школу монастырскую, заставляли учеников петь, чем остались очень довольны.

В 1873 году, митрополит Исидор проездом в г. Сердоболь на освящение каменной церкви, построенной купцом Елисеевым, изволил вторично посетить Валаам и отслужить здесь литургию, причем посвятил двух монастырских братий: одного в иеромонаха, а другого в иеродиакона. Посетив настоятеля и благословив братию, высокопреосвященный владыка отправился в путь на пароходе «Валамо», при звоне колоколов и пении братией «Достойно».

В 1873 году вторично посетил Валаам преосвященный Палладий, епископ Ладожский.

В 1875 году посетил обитель и в день праздника Всех Святых служил в Большом скиту преосвященный Ионафан, епископ Олонецкий.

В 1878 году, 16-го июня, Великая Княгиня Александра Петровна и бывшие с нею: сын ее Петр Николаевич, родитель ее Петр Георгиевич принц Ольденбургский, брат Николай Петрович и сестра Тереза Петровна, – приехали на двух пароходах, в 7 часов утра, и встречены были торжественно; приложившись к раке преподобных и отстояв божественную литургию, посетили настоятеля, так же и некоторые скиты, и в тот же день отправились, при благоприятной погоде, с Валаама в Петербург, оставив щедрое пожертвование обители.

В 1878 году, 25-го июля, Великие Князья: Сергий и Павел Александровичи, Константин и Димитрий Константиновичи, изволили посетить обитель, прибыв на 2-х пароходах, к 8-ми часам утра; отстояв литургию и молебен преподобным Сергию и Герману, посетили настоятеля и отправились в путешествие по скитам. Погода стояла превосходная. Высоким посетителям очень понравилось, так что они сверх назначенного для отправки времени еще час лишнего провели в поездках по прекрасным местностям Валаама. Оставив свои щедрые пожертвования обители, Великие Князья благосклонно и радушно простясь с настоятелем и братией, в тот же день в 8 часов вечера изволили отбыть с Валаама в С.–Петербург и с монастырской пристани разливалось пение «Достойно», а звон колоколов далеко по озеру провожал дорогих гостей.

В 1884 году, в июне; преосвященный Арсений, епископ Ладожский, посетил Валаам, служил литургию 28-го числа в день памяти преподобных, а 29-го, в день св. апостолов Петра и Павла, совершил крестный ход вокруг монастыря и служил литургию; посетил Валаамские скиты и г. Сердоболь на монастырском пароходе и 30-го числа отбыл из монастыря на пароходе «Валамо».

В 1887 году, 30-го июня, Его Высочество Великий Князь Владимир Александрович, объезжая Петербургский округ, проездом из Олонца изволил посетить и Валаамский монастырь. Пароход «Онега», на котором находились Их Высочества, в 5 часов утра буже был в Монастырском заливе у пристани. Немедленно и другие два парохода – один «Озерной» со свитой, и «Пробный» прибыли к монастырской пристани. Несмотря на то, что ночь на озере была туманная, все три парохода с высокими посетителями благополучно доехали из Олонца до Валаама. Ровно в 8 часов утра Их Высочества сошли с парохода на пристань. Здесь встретил Их наместник монастыря иеромонах Гавриил. Их Высочества в экипаже, при звоне колоколов, въехали на гору до Знаменской часовни, где Августейших посетителей ожидал настоятель игумен Ионафан с собором священнослужителей в облачениях и с обеих сторон стоящей в два ряда монашествующей братией в мантиях.

Настоятель приветствовал Августейших посетителей со крестом и окроплением святой водой. Под звуки Валаамского столпового пения в предшествии монашества, Их Высочества проследовали Святыми воротами во двор и направились ко храму по дорожке, устланной вплотную до самой Успенской церкви живым ковром папоротниковых листьев и разных цветов. Войдя в церковь, Их Высочества стали на приготовленных Им местах и тотчас началась литургия. Пели протяжно; антифоны не были петы, «Тебе поем» и «Достойно» пели на клиросе за причастные догматики. В это время наместником иеромонахом Гавриилом поднесена была Августейшим богомольцам теплота с антидором. По окончании литургии, настоятель в облачении поднес высоким посетителям просфору и икону преподобных Сергия и Германа, благодарил их за милостивое посещение Валаамской обители и предложил сделать закладку новосозидаемому соборному храму Преображения Господня, на что Их Высочества изъявили желание. Из церкви шествие направилось к месту закладки храма, к которой приступили по совершении молебствия. Настоятель положил в приготовленное в камне место св. мощи, а Их Высочества вылили освященный елей и положили монеты того года; иеродиакон прочитал надпись на металлической доске о времени закладки, совершенной в присутствии Их Высочеств. Первый кирпич положен был Великим Князем, причем Их Высочества изволили высказать, что Они уже на многих храмовых закладках присутствовали. По окончании закладки Они посетили настоятельские кельи, где изволили кушать чай, который подносил наместник, а потом посетили братскую трапезу и отправились в так называемые царские кельи, где был приготовлен обед, на который приглашены были настоятель, наместник и свита Их Высочеств.

После обеда высокие посетители, в сопровождении настоятеля и наместника, отправились в экипажах в кладбищенскую церковь, где, осмотрев прекрасное местоположение, пошли пешком через лиственную рощу в пустыньку схимонаха Николая, в которой Великий Князь еще в ранней юности изволил быть с Августейшими своими родителями; посетив ветхую хижину, отправились в экипаже на пристань, откуда на катере поехали в скит Святителя Николая; здесь в храме Их встретил иеромонах со крестом. Прикладываясь к резному образу Святителя Николая, Его Высочество выразил чувство благодарности, что и вторично, ровно через 29 лет, Господь сподобил его видеть сию Святыню. Из Никольского скита заливом поехали в скит Всех Святых, причем придворный фотограф делал всевозможные снимки. От скитской пристани в экипажах доехали до церкви при звоне колоколов; посетив храмы Божии, поехали в монастырь уже в экипажах и вторично посетив настоятеля и откушав у него чай, отправились на пароход в сопровождении настоятеля и всей братии; пароходная пристань наполнилась монашествующей братией и тысячной массой народа. На пароходе Их Высочества изволили вручить отцу казначею Виталию свою жертву на созидание новозаложенного храма – 500 рублей и благосклонно простились с настоятелем и всей братией. В 5 часов пополудни, при благоприятной погоде, пароход с Высокими посетителями отправился в путь, при колокольном звоне и пении братией «Спаси Господи» и «Достойно».

Из Высочества посещением своим оставили в обители незабвенную по себе память, освободив Валаам и ездящих сюда посетителей от таможенных осмотров и пошлин и приравняв Валаам к вольным гаваням (порто-франко).

В 1888 году, 1 июля, преосвященный Антоний, епископ Выборгский, ректор С.–Петербургской Духовной Академии, изволил прибыть на Валаам и был встречен торжественно у Святых ворот настоятелем в облачении и всей братией и шествовал в церковь по живому ковру из цветов, служил всенощную и литургию, говорил назидательные поучения, посетил все скиты, некоторых старцев и на монастырском пароходе отправился по своей епархии, на острова: Манписари, Салму, Питкаранду, а оттуда на лошадях в Кидель, Шуйстомо и Сердоболь, везде служил где литургию, где всенощную, а где и молебен. Из Сердоболя на монастырском пароходе возвратился обратно на Валаам; здесь, 9-го июля, в воскресенье, в день своего ангела, служил литургию и 10-го числа на монастырском пароходе отправился в Кексгольм, где служил всенощную и 11-го числа литургию, а отсюда на Коневец и с Коневца ,12-го июля, на пассажирском пароходе «Валамо» отправился в С.–Петербург, а монастырский пароход возвратился в свою обитель.

Во всех этих путешествиях преосвященного по приходам, ему сопутствовали и были в сослужении: наместник иеромонах Гавриил, старший иеродиакон и 4 послушника.

Св. Православная Церковь наша, как основанная на Востоке самим Господом Иисусом Христом, как Церковь, имеющая апостольское происхождение и неизменно сохранившая учение веры, благочестия и преемство иерархическое, имеет и благодать Св. Духа, которая проявляется в разных местах на ее пространстве многообразными духовными дарованиями. Мы видели явления сей благодати в самых исторических судьбах Валаамской обители и в житиях ее подвижников. Но Валаам есть место особенное. Там издревле обитало и процветало православие и благочестие во всей правоте и непорочности. Там до сих пор почивают св. мощи Первооснователей обители – преподобных отец наших Сергия и Германа и многих других подвижников, Богу угождавших. Конечно, это обстоятельство соделало Валаам местом и источником особенной благодати Божией. Со дня обретения мощей св. Сергия и Германа сия благодать проявлялась в многоразличных чудотворениях. Старцы прежнего времени сохраняли дела милосердия Божьего, по своей простоте и смирению, только в памяти своей и путем предания передавали о них своим ученикам. Без всякого сомнения, многие из них были преданы и письменно. Предки наши любили записывать и в книги повествования о делах Божиих. Но опустошения и разорения, какими подвергался монастырь в лице своих старцев, в своих памятниках и достоянии, все уничтожили. Впрочем, благодать и сила Божии несокрушимы.

Служба Валаамским чудотворцам Сергию и Герману до нынешнего столетия совершалась по общей минее. Строитель Коневский отец Иларион, бывший впоследствии архимандритом Тихвинского монастыря, по благословению преосвященного митрополита Амвросия, составил в честь их особенную службу, с приложением и приличного слова на память их. Сия служба была рассмотрена, для церковного употребления, благословлена Св. Синодом и напечатана в первый раз в 1817 году. При совершении богослужения по сей службе, в Валаамской обители всегда читается и слово к ней приложенное, имеющее характер прославления Валаамских угодников.

В 1819 году, 20-го октября, Св. Синод определил: внести дни памяти и перенесения св. мощей Валаамских угодников Сергия и Германа во все печатные месяцесловы с надлежащим, где следует, помещением тропаря и кондака. Память их празднуется ежегодно 28-го июня, а перенесение мощей – 11-го сентября. В Месяцеслове протоиерея Вершинского (СПб., изд. 1856 г.), на основании Исторического словаря о святых русской Церкви, говорится, что здесь разумеется перенесение св. мощей последнего возобновления монастыря в 1718 году из Староладожского Никольского монастыря обратно на Валаам. Но эта ошибка требует исправления. Мы видели, что мощи преподобных Сергия и Германа во время последнего разорения Валаама шведами, в 1611 году, оставались в покое на Валааме. Здесь разумеется перенесение св. мощей, бывшее в 1180 году, 11 сентября, из Новгорода на Валаам, который за 17 лет перед тем был разорен шведами, отчего и св. мощи в то время с Валаама были укрыты в Новгороде от поругания иноверцев.

С восстановлением обители и доселе не перестает действовать в ней чудодейственная сила Божия, обнаруживавшаяся и во дни запустения Валаамского монастыря. В последнее время, удостаивавшиеся чудотворных действий стали чаще и откровеннее заявлять о сем инокам Богоспасаемой Валаамской обители. В монастыре приняты были меры к точному изложению достоверных явлений чудотворной силы Божией, исходящей от места, в котором почивают св. мощи угодников Божиих Сергия и Германа Валаамских и всея России чудотворцев. Из записи этих чудотворений со слов достоверных повествователей составлена целая книга, существующая на Валааме. Выпишем из нее замечательнейшие из чудотворений для прославления имени Божия и Валаамских угодников, через которых действует благодать Божия.

I. Чудотворения, совершившиеся по молитвам преподобных Германа и Сергия, были весьма различны. Так: было весьма много случаев, что путники, подвергавшиеся на Ладожском озере опасности жизни, в разные времена года, были чудесно спасены по своему молитвенному обращению к Валаамским Чудотворцам. В доказательство сего приведем из многих событий некоторые замечательнейшие:

В 1789 году, при копании рвов для ограды, найден старинный деревянный резной крест, искусно сделанный. Неизвестно, кому достался этот крест и где находится оны ныне.

Во время настоятельства отца игумена Ефрема обретена на Валааме чудотворная икона Божией Матери Одигитрии. Сие обретение совершилось чудесным образом. Два прибрежные жителя из Олонецкой губернии шли ранней весной по льду в Валаамскую обитель для поклонения угодникам Божиим Сергию и Герману. На половине пути странников застиг ветер столь сильный, что взломал дел и разметал его по озеру. Бедняки трое суток носились по необозримому пространству воды на уцелевшей под их ногами небольшой льдине.

Одно только милосердие Божие могло спасти их от погибели, и они молили преподобных Сергия и Германа предстательствовать пред Господом о их избавлении.

Внезапно нашло на них оцепенение, и в это время явились им два святолепные старца-монахи, которые, успокоив их близким спасением, повелевали, в благодарность за сие, по прибытии в Валаамскую обитель, воздать молебное пение пред иконой Пресвятой Богородицы, нарицаемой Смоленской и находящейся в монастырской чернорабочей избе. Удивленные странники вопросили иноков: кто вы и как попали к нам на эту льдину? – «Мы Валаамские старцы Сергий и Герман; уповайте на Бога и не страшитесь». Погибавшие очнулись с радостными чувствами и укрепленными силами.

Взорам их представился Валаамский монастырь, у подножия которого стояла носившая их льдина. Восхвалив дивного во святых своих Господа, они сошли на берег и, пришедши в обитель, рассказали настоятелю и братии о своем приключении. По словам их, отыскали икону Смоленской Божией Матери и отпели Пречистой Деве и угодникам Божиим Сергию и Герману благодарственный молебен.

Признательные странники год трудились безвозмездно в святой обители и потом благополучно возвратились на родину.

Святая икона сия доныне находится на Валааме в теплом Успенском соборе, за правым клиросом, подле дверей, ведущих в ризницу, и украшена позлащенной ризой с драгоценными каменьями.

Много чудотворных благодеяний изливает даже и до днесь Господь на поклоняющихся, с сокрушенным сердцем, Пречистой Деве Богородице пред сим Ее изображением.

В описанном случае преподобными Сергием и Германом была явлена помощь благочестивым чтителям угодников Божиих. Но в следующем обстоятельстве усматривается наказание злоумышлявших против обители. Дело сие совершилось так. Когда монастырь, по возобновлении его, в 1721 г., был еще деревянный, два белые священника, жившие на Валааме, составили просьбу об уничтожении обители, ради ее бедности, и собрались ехать в Петербург для представления оной куда следует. Ночью, накануне поездки, в сонном видении явились им два черноризца и советовали оставить такое предприятие, в противном случае – угрожали им погибелью. Священники не обратили внимания на это предостережение, отправились в путь, и едва отъехали верст пять – поднялась буря, потопила их, и снова сделалось тихо! Мыс, близ которого это случилось, до сих пор называется Попов.

Св. Угодники спасали иноков Валаамской обители и от внешних опасностей жизни. Это доказывает следующий случай, бывший при игумене Назарии. Валаамской обители инок Сергий с некоторыми из братий послан был игуменом Назарием, по монастырским нуждам, в шлюпке на финский берег. Едва они отъехали половину пути, на озере поднялась страшная буря; волны залили утлое судно, пловцы, сколько ни силились грести, не могли сдвинуться с места и с ужасом каждую минуту ожидали себе смерти. Сам Сергий, бывший в миру мореходцем, побледнел при виде неминуемой опасности; но, собравшись с духом, он стал молиться Богу и призывать в помощь преподобных Сергия и Германа. Спутники последовали его примеру, и мгновенно ладья их поплыла как бы кем влекомая, и вскоре они очутились у берега. Всмотревшись в местность, они узнали, что их принесло к Валааму. Со слезами умиления возблагодарив дивных своих кормчих, Валаамских Чудотворцев, спасенные отправились в монастырь, рассказали настоятелю и братии о избавлении своем предстательством святых угодников Божиих Сергия и Германа от явной смерти.

Во дни отца игумена Иннокентия девять манинских рыбаков молитвами Валаамских Чудотворцев спасены были от замерзания и голодной смерти. Это были крестьяне и ловили рыбу около Ярайского острова, верстах в двадцати от Валаама. Пища у них вся вышла, и пятеро из них решились ехать в монастырь за провизией.

На половине пути застиг их сильный мороз, лодку охватило льдом, так что ни взад, ни вперед ехать было невозможно. Пешком пуститься тоже не было никакой возможности. Старший из них, рыбак Филипп Ильин, видя, что они находятся в неизбежной опасности, увещевал своих злополучных товарищей молить о спасении преподобных Сергия и Германа и сам первый начал совершать молитву, как умел. Все единодушно и искренно взывали к помощи Валаамских Чудотворцев, давая обет, в случае спасения, совершить и благодарную молебную молитву. Так прошла ночь между опасностями жизни и молитвенной надеждой спасения. Стало рассветать, пахнул ветерок. По прямому направлению от их лодки до монастырского Предтеченского острова разломало лед и перед взорами погибавших открылся довольно правильный канал. Неимоверно обрадованные рыбаки, славя преподобных Сергия и Германа, направили путь свой по каналу и приехали благополучно в обитель. Там, объявив о своем дивном спасении игумену Иннокентию, они вместе с братией воспели благодарственную песнь избавителям своим – Валаамским Чудотворцам.

Фридрихсгамский мещанин, по ремеслу маляр, Илия Овчинников, ранней весной, когда лед на Ладожском озере только что стал рыхнуть, переходил на Валаам, с намерением вступить в братство тамошней обители. Он был уже на половине пути, как внезапно поднялся ветер и озеро стало трогаться. Льдину, на которой он стоял, оторвало и понесло в середину озера. Несчастный Илия считал себя погибшим; помощи ожидать было не откуда. Илия прощался уже с жизнью; но ему блеснула мысль обратиться с молитвой к преподобным Сергию и Герману. Святые Угодники вняли погибающему: вдруг льдину понесло в противную сторону, и он очутился перед Валаамским островом. Тут на берегу рыбаки ловили рыбу – они заметили Илию, тотчас подъехали к нему на лодке, сняли со льдины, привели в свою избу. Отогрели и проводили в монастырь.

1831 года, в Рождественский мясоед, пришла в Валаамскую обитель странница и сказывала, что, переходя озеро от Манинского острова к Валааму, была застигнута бурей, при довольно сильном морозе. От холода и усталости она совсем уже изнемогала и стала молить преподобных Сергия и Германа, да спасут ее от смерти без покаяния. В это время она заметила островок и на нем избушку. Радость возвратила ей силы и вскоре она была уже в хижине, но – увы! Хижина стояла необитаема и без окон.

Отчаяние овладело бедной. Она упала на колени и просила Валаамских Чудотворцев избавить ее от неминуемой гибели. Вдруг слышит глас: «не спи и будешь спасена!». Странница ободрилась, но ненадолго – усталость взяла свое; она прилегла на лавку и лишь только хотела уснуть, какая то невидимая сила столкнула ее на пол и опять раздался глас: «не спи, а ступай в дорогу!». Странница встала; призвав на помощь Угодников Божиих, отправилась в путь и, под защитой их, благополучно достигла монастыря, пройдя, почти без устали, в самую страшную мятель, открытым озером слишком двенадцать верст.

В 1850 году, на третьей неделе Великого поста, четыре солдата Сердобольской инвалидной команды: Иван Дианко, Сидор Сердюк, Яким Абакумов и Емельян Иванов, из Сердоболя шли озером в Валаамский монастырь говеть. Один из них, Емельян Иванов, внезапно заболел на середине озера и так ослаб, что не мог сам продолжать пути; товарищи должны были нести его на руках. Верстах в десяти от монастыря страдания больного усилились, он почувствовал нестерпимую жажду, но утолить ее было нечем: у путников не случилось никакого орудия, чтобы разбить твердый лед. Страждущий стал молить преподобных Сергия и Германа, да облегчат его мучения; и вдруг перед ним явилась прорубь! Обрадованный больной припал к ней, напился и мгновенно почувствовал себя исцеленным, так что мог без помощи других продолжать дорогу. Один из товарищей хотел тоже утолить свою жажду, но едва приклонился к проруби, чудотворная вода исчезла и даже место, где она явилась, сделалось незаметным.

Больной пришел в обитель совершенно здоровым; говел, сподобился таинств покаяния и святого причащения и поведал о дивном своем исцелении, по молитве к преподобным Сергию и Герману.

Преподобные Сергий и Герман, первооснователи и покровители Валаамской обители, способствуя молитвами своими благочестию иноков, откровениями своими вразумляли тех из них, которые впадали в сомнение или поддавались духу уныния. Так один монах-отшельник, подвизавшийся среди дремучего леса в пустынной хижине, кознями дьявола впал в сомнение относительно места, где почивают нетленные мощи чудотворцев Валаамских Сергия и Германа. Рассуждениями своими он смущал даже многих из братии. Зная, что сей род ничим же может изыти, токмо молитвою и постом (Мк. 9:29), инок усугубил пост и просил Господа разрешить его сомнение. Чем усильнее была молитва его, тем сильнее нападал на него дух лукавый; но милосердый Бог, не допустивший Фоме пасть от неверия, внял мольбе и сего подвижника: однажды ночью, когда старец боролся с этим грешным помыслом, вдруг сквозь тусклое окно яркий свет озарил труженическую его келью. Удивленный пустынник торопливо вышел из хижины и видит, в стороне к монастырю, два, светом солнцу подобные, столпа возвышаются в воздухе. С благоговейным трепетом долго старец созерцал небесное явление, недоумевая о его значении. Возвратясь в хижину, он молил Господа вразумить ему тайну сего видения, и едва старец возлег на одр свой и смежил утомленные очи, слышит глас: «Маловере! Перестань чудиться сему видению, оно разрешает твое сомнение: два столпа суть сияние, изливающееся от нетленных мощей преподобных Сергия и Германа, для рассеяния мрачащихся сомнением твоих мыслей».

На другой день пустынник, со слезами раскаяния и умиленным сердцем, исповедал настоятелю и некоторым из братии грех свой и Господом ниспосланное ему чудесное вразумление.

Молитвы Валаамских иноков доходили до слуха преподобных Сергия и Германа даже в таком случае, если они взывали к ним о помощи бессловесным, работавшим для обители. Такой случай был при игумене Иннокентии. Когда в его управление отстраивался наружный флигель монастыря, лошадь, возившая материалы, оступилась и со всей упряжью и кладью упала с утеса, против юго-западной стороны монастыря, вниз на 17 сажень. Случившаяся тут братия, как бы невольно, воскликнула в один голос: «Преподобные Сергий и Герман, спасите ее!». Глядят – лошадь упала на ноги невредима и упряжь вся цела! Сбежавший за нею под гору работник нашел ее спокойно щиплющей траву, привел наверх и продолжал на ней работать, как бы ничего не случилось.

***

II. по молитвам Валаамских Чудотворцев очень многие православные христиане, разных возрастов, званий и состояний получали исцеления от многоразличных телесных болезней и недугов душевных:

Выборгской губернии, Сердобольского уезда, Салминского погоста, деревни Лунгули, крестьянина Антона Иванова Меншакова сын, двухлетний младенец Иоанн, слишком год страдал расстройством тела от внутренних болезней. Долго пользовали его разными средствами, но все бесполезно. Напоследок родители молили преподобных Сергия и Германа помочь их сыну, обещая, по выздоровлении, везти его во святую Валаамскую обитель – и малютка через несколько дней после сего обета совершенно выздоровел.

Выборгской губернии, Сердобольского уезда, Салминского погоста, в деревне Лунгули, у крестьянского четырехлетнего мальчика Артемия Антонова Меншакова слишком два года болела рука, подле самой кисти, и малютка не мог ею владеть. Все пособия местного врача оставались безуспешны. Родители Артемия опасались уже, что он на век останется калекой. Мать ребенка с усердной молитвой обещала отслужить преподобным Сергию и Герману молебен. Язва на руке мальчика с того же дня стала заживать и в короткое время совершенно закрылась.

Дочь священника Либерского прихода, деревни Тайболя (в Финляндии), Михаила Петровича Болотинского, Мария, два года страдала болью глаз и расслаблением ног. Родители, не видя пособий от человеческих врачеваний, прибегли с молитвой к угодникам Божиим Сергию и Герману, прося их предстательства пред Господом о исцелении болящей Марии. Они дали обет, если облегчится недуг дочери, везти ее на поклонение чудотворным их Мощам. Вскоре Мария совершенно выздоровела. Благодарная мать в июле 1850 года приезжала на Валаам с исцеленной и другими двумя дочерями, где, прославляя Бога и преподобных Его Сергия и Германа, поведала чудесное уврачевание дочери своей святой их помощью.

Двадцатилетняя девица Агафия Иоаникиева Макарова, крестьянка Выборгской губернии, Сердобольского уезда, Салминского погоста, деревни Гиеви, что на острове Старая Мыза, зимой 1849 года внезапно впала в расслабление всего тела, которое продолжалось слишком пять недель. Особенно она страдала болью в голове, так что не могла ей пошевелить. Агафия не имела никаких медицинских пособий, просила лишь преподобных Сергия и Германа о своем исцелении, обещая, по выздоровлении, идти пешком на поклонение чудотворным мощам Валаамских Угодников. Молитва ее была услышана: ей вдруг стало легче и в короткое время она была в состоянии исполнить свой обет. На день празднества Благовещения Пресвятой Богородицы, в 1849 году, приходила на Валаам уже совершенно здоровой и поведала о случившемся с ней проживающему в монастыре родному дяде своему, Василию Юдину Макарову, впоследствии монаху Варлааму.

Уроженец Манинского острова, деревни Пелтози, Феодор Иванов Гаугине, будучи на работе, внезапно почувствовал боль в ноге, которая быстро усилилась и вскоре он принужден был ходить на деревяшке. В этом жалком состоянии, Феодор обратился с молитвой к преподобным Сергию и Герману, прося от них исцеления. Молитва его была услышана: ноге стало тотчас же легче. Феодор поехал в Валаамский монастырь и там в скором времени нога его совершенно исцелела. В благодарность к Преподобным, Феодор жил два года работником на монастырском гальоте.

Летом 1849 года, С.–Петербургский купец Капитон Михайлович Михайлов, проводив супругу свою на богомолье в Валаамский монастырь, внезапно заболел холерой. Болезнь развилась быстро и достигла той степени, что все усилия помочь страдальцу остались безуспешны. Болящий это заметил и стал уже мысленно прощаться с отсутствующей своей супругой. Горько жалел он, что не поехал с ней и вспомнил, что не раз давал обещание поклониться Валаамским Чудотворцам, но все по житейским нуждам отлагал до удобнейшего, по его расчетам, времени, и вот, как бы в наказание, умирает в разлуке с женой!

Он стал просить Угодников Божиих, да простят его согрешение и помолятся Господу Богу о душе его, обещая, если получит исцеление, немедленно ехать на Валаам. Едва эта молитва была произнесена – припадки болезни остановились, умирающий стал мало-помалу оживать. Это случилось в 11 часу ночи, а в 6 часов утра Капитон Михайлович, почти совершенно здоровый, ехал уже на пароходе «Петр Великий» в Валаамскую обитель воздать благодарение преподобным Сергию и Герману, столь скоро услышавшим его раскаяние и молитву, и так чудно исцелившим его.

Купеческий сын Иван Старцев на четырнадцатом году своего возраста подвергся припадкам падучей болезни, которые мучили его почти каждый день. Год и десять месяцев (1848) пользовали его в С.–Петербургской детской больнице, но все старания врачей оставались безуспешны. Напоследок Иван так изнурился, что отчаивались уже в его жизни. Крестная мать Ивана, купчиха Фекла Матвеевна Погодина, посоветовала ему молиться о своем исцелении Валаамским чудотворцам Сергию и Герману и положить обещание трудиться в их святой обители несколько времени. Юноша, вняв благочестивому совету крестной матери, стал молиться Угодникам Божиим – и припадки прекратились, силы его начали укрепляться и через полгода он был в состоянии исполнить свой обет. В феврале 1850 года приехал он в Валаамский монастырь и прожил там около года в совершенном здоровье.

Крестьянин Выборгской губернии, Сердобольского уезда, деревни Рандова, Михаил Ильин Вайтине, в течение многих лет был одержим пьянством. Запои его продолжались по несколько месяцев и почти всегда сопровождаемы были белой горячкой, припадками коей иногда бывали так сильны, что Михаил впадал в неистовство и несколько раз покушался на самоубийство. О призраках, которые его смущали в это время, до сих пор он не может вспомнить без ужаса. Все старания родных, и в особенности человеколюбивого купца Семена Ивановича Дружинина, у которого Вайтине жил в работниках на кюменьских рыбных ловлях, не имели успеха удержать его от этой пагубной страсти.

Наконец, Михаил достиг обыкновенных неизбежных следствий пьянства – телесного расслабления и даже слабоумия. Но Бог, не хотя смерти грешника, вразумил благочестивых людей пользовать недуг его словами Христовой веры: страдальца расположили к молитве. Михаил прибег к предстательству и защите Валаамских чудотворцев Сергия и Германа. Скоро в смущенной душе его водворились мир и благопокорность. Он стал укрепляться и телесными силами. Напоследок, сознавая, что ходатайством преподобных Сергия и Германа спасен от вечной погибели, возжелал посвятить остаток дней своих служению Угодникам Божиим в их обители и поселился на Валааме, где из лютеран присоединился к св. православной Церкви и потом пострижен в мантию, с именем Михея.

Выборгской губернии, Сердобольского уезда, Имбиляхтинского погоста, деревни Хунука, крестьянин Семен Константинов в 1847 году впал в умопомешательство и оглох.

Родные его усердно молились преподобным Сергию и Герману, да облегчат недуг страдальца, и веруя твердо, что Угодники Божии не отвергнут их молений, повезли больного в Валаамскую обитель. Здесь, по окончании божественной литургии и молебного пения богоносным Отцам, повели Семена к многоцелебной раке нетленных мощей Валаамских Чудотворцев, и едва больной приложился к ней – на лице его выразилось радостное спокойствие: ходатайством преподобных Сергия и Германа, Господь совершенно исцелил больного и потом крестьянин Семен Константинов, прославляя Угодников Божиих, совершенно здоровым и наравне с другими выполнял все обязанности своего быта.

У крестьянина Выборгской губернии, Сердобольского уезда, Салминского погоста, Алексея Иванова, промыслом рыбака, долгое время болели глаза. Не получая никакого облегчения от употребляемых им средств, он отправился на Валаам и там, помолясь усердно перед чудотворной ракой угодников Божиих Сергия и Германа, взял из висящей перед ней лампадки елея, помазал им больные свои очи – и тут же получил исцеление. Возвратясь на родину, уделил и другим болящим взятого им от святых мощей елея: все, употреблявшие его с верой, получили облегчение своим недугам.

1828 года, июля 6 дня, прибыла из С.–Петербурга 1-й гильдии умершего купца Семена Евстафиева, сына Андреева, жена Агрипина Семеновна, сопровождаемая двумя родственницами, служащими ей в дороге. Она была подвержена беснованию и страдала от него 22 года. В продолжение сего времени она ужасно мучилась: в церкви, особенно во время литургии, в выходы малый и великий, при чтении св. Евангелия и во время Причащения дух злобы то изгонял ее из храма, то ударял о землю, то мучил и терзал, и почти постоянно подвергал ее страшным мучениям, на которые нельзя было смотреть без слез. Она не могла терпеть ладана и с упорством отвращалась от него; при раздаче антидора, целовании св. Креста, кроплении св. водой и помазании св. елеем случались с ней ужасные перемены: она то кривлялась, то смеялась, сильно ударяема была о землю, испускала изо рта пену и кричала.

В сих страданиях Андреева искала пособия от врачей земных, и не находила. Наконец, в начале июня 1828 г, в сонном видении узрела она светолепных мужей, возвестивших ей искать помощи в Валаамской обители, которой она особенно благодетельствовала. Она исполнила это повеление и, несмотря на препятствия со стороны родственников ее – приехала в помянутую обитель.

Здесь от 6 до 8-го числа, при каждой литургии в означенные священнодействия, случались с нею ужасные припадки. Вследствие чего, казначей сего монастыря, иеромонах отец Арсений, вместе с другими старцами, соборне служил Преподобным всенощное бдение и молебен; по окончании оного, приступлено было к чтению над ней церковных заклинательных молитв (по большому требнику). Дело сие поручено было иеромонаху отцу Иезекиилю. Когда возложили на нее св. Крест, она сильно противилась сему: рвалась, кричала и едва, при помощи ее спутниц и некоторых богомольцев, удержана была на месте.

В следующий день, 9-го июля, по окончании ранней литургии, снова приступлено было к чтению над ней заклинаний. В это время она также неистовствовала. Наложение на нее св. Креста происходило с величайшим усилием. Заклинания усилены – и дух злобы, видя свое изнеможение и скорое изгнание, поверг болящую и с трепетом сказал свое имя. Получив сведение об имени мучащего духа, заклинатель с большей ревностью, с сильнейшей верой, восстал на него. Приказывая ему именем Господа Иисуса немедленно оставить болящую и выйти вон. Долго продолжалось это настоятельное требование; дух злобы долго противился, говоря: не выйду, но, побеждаемый силой Креста Господня, не мог противиться более. После невольного слова: выйду, пошла изо рта у болящей густая слюна, и сделался сильный, отвратительный запах в церкви, который в ту же минуту и прошел. Это было зна́ком исхождения из нее духа злобы. После сего она села, успокоилась и крепко заснула. Окончание заклинаний происходило уже над сонной: вышед из церкви, она весь день спала, и ничего не знала, что с ней происходило.

Сомневаясь, впрочем, действительно ли вышел из нее дух злобы, или на время только притаился, чтобы, дав отдохновение страждущей, снова и с большей силой напасть на нее, – за нужное сочтено, для большего удостоверения, еще раз повторить над ней заклинания. Почему 10-го числа в третий раз читаны были над ней заклинательные молитвы; но уже ничего не найдено, ибо дух злобы действительно оставил ее. Она была спокойна, благодушна, слушала молитвы с особенным вниманием и молилась Богу прилежно. По окончании всего, прочитана Господу Богу, спасающему страждущих от духов нечистых, с коленопреклонением молитва. Приложившись к раке Преподобных и воздав им благодарение, она попросила святой воды, ладана и золы из кадила и смешав оное выпила, мазалась также св. маслом из лампады Преподобных – чего прежде терпеть не могла, того уже сама просила. Вышед из церкви, она спокойно беседовал с духовником, пользовалась его наставлениями, ходила по острову, посещала больных и, пробыв в монастыре неделю, причастилась Святых Тайн, которых столь долгое время лишалась; затем отправилась благополучно в С.–Петербург, славя Господа и угодников Его преподобных Сергия и Германа, Валаамских чудотворцев.

Действие продолжалось в первый день с литургией четыре часа, во второй – пять часов, в третий – три часа с половиной.

Выборгской губернии, Сердобольского уезда, Салминского погоста, деревни Реймеля, неимеющий родства, семнадцатилетний пастух Петр, за неплатеж казенных повинностей, был преследуем местными властями и приговорен к сдаче в военную службу. Из сострадания к сироте, крестьянин той же деревни Терентий Трофимович Торговый принял в нем участие и молил преподобных Сергия и Германа помочь защитить Петра, обещая, в случае успеха, послать его на полгода в Валаамскую обитель трудиться бесплатно. Заступлением угодников Божиих Петр был освобожден и с дозволения начальства приписался к семье Терентия Торгового.

В излияние своей благодарности защитникам своим преподобным Сергию и Герману, Петр, вместо обещанных благодетелем его шести месяцев, служил святой обители целый год.

1839 года накануне памяти преподобных отец Сергия и Германа пришли в Валаамскую обитель два крестьянина из финнов и просили у игумена Дамаскина благословения отпеть панихиду над могилой в Бозе почившего здесь шведского короля Магнуса-Смека, который в 1371 г., возвращаясь из неудачного похода на Великий Новгород, около берегов Валаама потерпел кораблекрушение. Спутники его погибли, а сам он Всевышним промыслом спасен был от потопления. Трое суток ладожские волны носили на хребтах своих венценосного нормана, и лишь утлый обломок кормила служил ему оплотом против бушующей стихии. По воле Божией, волны принесли его к подножию Валаамской обители. Благочестивые отшельники радостно приняли венценосного гостя. Познав тщету земной жизни, в глубокой благодарности к Богу и преподобным Герману и Сергию Валаамским чудотворцам, за свое избавление, она радостно внимал рассказам иноков об истинах православной веры и Церкви и сознавая в своей судьбе особый промысл Божий, царскую порфиру заменил простой одеждой инока – присоединился к Православной Церкви и принял схиму, с именем Григория. После трехдневной молитвы, Господ отозвал его в вечный мир.

Валаамские старцы погребли бренные останки короля–инока на своем кладбище.

Прошло почти пять веков – много изменений потерпела Валаамская обитель: огонь и меч не раз стирали с лица земли убежище Божиих тружеников! Но через все перевороты веков уцелела еще на северной стороне нынешнего монастыря одна могила, и к этой-то могиле призывали теперь два пришедшие финна настоятеля Валаамского.

У игумена случилась тогда вся соборная братия, несколько монахов и два богомольца из мирян, всего двенадцать свидетелей. Все любопытствовали знать причину такого благоговения к державному иноку, и один из поселян, со свойственным ему простодушием, рассказал, что с начала весны настоящего года он захворал тяжкой болезнью и до первых чисел июня месяца лежал в бедной своей хижине, почти без всякого движения. Беспрестанные нужды многочисленного семейства его раздирали сердце доброго финна: он предвидел, что если скоро не выздоровеет и не примется за работу, то семью его ожидает зимой голодная смерть.

Бедняк всей силой души своей молил Господа исцелить недуг его и отвратить такое страшное несчастье.

Но «близ Господь сокрушенных сердец и смиренныя духом спасет!». – В одну ночь в сонном видении предстали болящему два старца – монахи и вещали ему: «молитва твоя услышана и, по предстательству богоугодного короля шведского Магнуса, возвращается тебе здравие. Восстань и иди в Валаамский монастырь; там над могилой сего богоугодного мужа воздай хвалу Господу».

Я проснулся, продолжал финн, здоровым, немедленно отправился в дорогу на Валаам; на пути встретился с этим человеком, моим соседом по деревне, и она рассказал мне, что ему было такое же видение и такое же приказание и что он тоже был исцелен. Мы согласились идти на Валаам вместе.

Второй финн подтвердил слова товарища своего.

Все восхвалили дивного во святых своих Господа!

Настоятель благословил отслужить панихиду о упокоении души схимонаха Григория и всех почивающих на монастырском кладбище. Финны эти исповедуют православную веру.

***

III. Покровительство св. Сергия и Германа благочестию и трудолюбию

Петр Филиппов Микке, крестьянин Сердобольского уезда, деревни Очури, по смерти отца был выгнан старшим братом из родительского дома, с женой и детьми. Христолюбивые соседи дали приют несчастному семейству; но Петр, не находя в селении своем средств к пропитанию, должен был оставить семью в чужом доме и определиться на Валаам в монастырские работники.

Скудного жалованию едва доставало на семейные потребы. Петр скорбел и наконец впал в болезнь. Однажды, когда он был уже на смертном одре, дверь кельи его отворилась и предстали ему два светозарные старца. Судя по иконам, в них он узнал преподобных Сергия и Германа. Благоговейный трепет овладел болящим. Святые успокоили его и обещали бдеть о благе его семейства.

С тех пор мир водворился в душе Петра, а довольство в его семействе. Однако же Петр продолжал трудиться в обители, выполняя строго, наравне с монашествующими, все монастырские правила. Кротостью и благодушием снискал всеобщую любовь и уважение. Таким образом, пожив довольно лет, отошел в мире к Утешителю всех труждающихся и где, по вере своей, конечно, обрел успокоение.

Семейство его было призреваемо обителью, которая дала сыновьям его средства изучить ремесла и тем содержать престарелую мать и несовершеннолетних сестер. Средний брат Петра, Федот, жил на Валааме и соревновал добродетелям брата. Малым временем он предшествовал Петру в вожделенное отечество, идеже несть болезни, печали и воздыханий. Старший же брат получил мзду, достойную своей жестокости.

***

IV. В числе многих чудотворений были два случая таких, в которых чудотворная сила действовала от св. икон Сергия и Германа, Валаамских и всея России чудотворцев.

Настоятель Валаамского монастыря игумен Дамаскин, узнав, что в церкви во имя святого Василия Великого, существующей на месте упраздненного Валаамского подворья, в Новоладожском уезде, на Васильевском погосте, икона преподобных Сергия и Германа пришла в ветхость, пожертвовал, взамен ее, вновь написанную в обители, по размеру прежней.

Летом 1848 г., вызван был на Валаам староста Васильевской церкви для принятия новой иконы. Староста, получив икону, нанял Ладожского обывателя оставить ее на место; но, не доехав 12-ти верст до Васильевского погоста, ладожанин, по своим расчетам, отказался везти икону далее, и староста был вынужден нанять другого извозчика, чтобы доставить ее в Васильевскую церковь. В следующую ночь, в сонном видении, являются ладожанину два старца и говорят: «как ты дерзнул нарушить свое слово и не свез икону нашу, куда взялся? Покайся, или будешь наказан!». Ладожанин не обратил внимания на это видение. На другую ночь тот же сон, но и он не более подействовал на словонарушителя. В третью ночь снова являются Преподобные, слова их те же, но вид грозен.

Ладожанин раскаялся и утром поехал в Васильевскую церковь. Там просил отпеть молебен Валаамским Чудотворцам и со слезами и коленопреклонением молил Угодников Божиих о помиловании. По окончании молебна, он почувствовал, как бы некая тяжесть свалилась с его груди, сделалось легко, радостно, – и он уверился, что прощен Преподобными.

(Рассказ монаха Иоиля)

В 18.. году, на родине моей в Красном селе, С.–Петербургской губернии, сделался пожар. Отец и брат были в поле; дома оставались одна матушка с сестрой. Село горело с обоих концов; дом наш стоял в середине и пламя стремилось прямо на него. Не оставалось уже никаких средств к предотвращению опасности! Матушка вспомнила, что незадолго до этого я привез ей из монастыря икону преподобных Сергия и Германа, Валаамских чудотворцев. Она упала на колени перед Угодниками Божиими и молила со слезами спасти скудное наше имущество. Потом взяла святую икону, вышла с ней за ворота и обнесла ее около нашего и соседнего, смежного с ними, дворов. Вдруг пламя, готовое из обхватить, остановилось, место, обнесенное святой иконой, осталось невредимо заступлением преподобных отец Сергия и Германа.

(Письмо князя М.Н. Волконского, присланное им в Валаамскую часовню в С.–Петербурге)

«Отец казначей!

Вчера, 10 мая, Вы служили, по просьбе моей, молебен святым Угодникам преподобным Сергию и Герману о здравии семьи моей.

Молебен начался между часом и двумя пополудни. Господу было угодно, чтобы именно в это время, в этот самый час, когда я, недостойный, осмеливался прибегнуть к Нему с моей молитвой о житейском и земном – страшный пожар охватил ту местность, куда мы переехали незадолго на лето, и где я вчера оставил семью мою часа за полтора до пожара, отправляясь в часовню Валаамского монастыря. Переехали мы в Лесной, по Старопарголовскому проспекту. На этой улице и смежной с ней сгорело вчера, как говорят, более сорока домов. Пожар продолжался не долго, не более трех, четырех часов, так что когда я около шести часов пополудни вернулся домой, то уже дымилось и тлело только пожарище, но огонь потерял свою силу. Сгоревшие дома окружали тот дом, где помещалась семья моя. Дом этот деревянный, находился в самой середине пожара, горело со всех сторон его. Какова была сила огня – можно судить уже по тому, что в такой короткий срок уничтожено пламенем столько строений.

От страшного жара загоралась мебель, вынесенная на улицу, тут же на улице и обращалась в пепел. Много деревьев превратилось в обугленные пни. Горела мебель, сложенная на возы. Ветром пламя несло на нашу дачу, т.е. дом, который мы занимаем. Жена моя, взяв на грудь крест с мощами, стала обходить дом. Крест этот – святыня, перешедшая ко мне от предков. И по мере того, как св. мощи были несомы вокруг дома, пламя соседних домов поворачивало назад, поворачивало именно от того места, где были пронесены св. мощи.

Когда сегодня я обошел все еще тлеющее пожарище, то понял, в какой опасности находился наш дом. Кругом него разливалось вчера море пламени. С одной стороны, весь небольшой садик нашей дачи покрыт летевшими вчера угольями, теперь потухшими. С другой стороны примыкавший к надворным ее строениям забор – сгорел именно до того места, где он вскоре должен был соприкасаться с складом сена или соломы, которая – пройди огонь еще два–три аршина – непременно загорелась бы.

Словом, семья моя и имущество были спасены только чудом.

Никакого другого объяснения не только нельзя, но и невозможно привести. Чудесное спасение это совершилось в тот час, когда молитва о здравии спасенных возносилась к Господу, предстательством преподобных Сергия и Германа.

Свидетельствую о том и благодарю Господа, Бога моего, что Он дал мне грешному и недостойному Свое благоизволение на это.

Прошу Вашего, Отец, благословения.

Князь Михаил Волконский». С.–Петербург. 11 мая 1887 года.

Здесь приведены не все случаи чудотворений. Но и эти случаи доказывают, что мощи святых угодников Божиих, Сергия и Германа, находятся на Валааме на том самом месте, которое обозначено ракой. Валаамский монастырь, быв основан преподобными Сергием и Германом, и доныне находится под охранением их спасительных молитв перед Богом и управляется благодатью Божией, в них пребывающей. Сколько иноков Валаамских и сколько мирских людей, шествовавших поклониться преподобным Сергию и Герману, спасены были от опасностей их чудесным участием во время благопотребное! С давнего времени и едва ли не каждый год на Валааме проживают по нескольку человек мирских по обету или по усердию, и своими добровольными христианскими подвигами, на время подъятыми, а равно и телесными трудами в работах для монастыря, заявляют свою благодарность к Преподобным, на Валааме духом и св. телесами пребывающим, от которых получали благодатную помощь и утешение. Такое явление, возможное лишь при сознании и убеждении в действительности чудесных событий, служит неоспоримым уверением покровительства Валаамской обители от преподобных Сергия и Германа, в ней ублажаемых. И мы с сердечным благоговением веруем, что св. Угодники Божии, первооснователи Валаамской обители, всегда молятся Господу за чад ее, за всех отечественных братий Валаама и за всех православных христиан.