3. Личные качества Священника, нужные при посещении больных

Опытность, искреннее участие, ласковость, самоотвержение, христианская мудрость и благоразумие, смирение, вера и любовь ко Христу, молитвенное настроение духа, удаление от рассеянности

Чем внимательнее будем всматриваться в объем, значение и важность посещения больных, тем яснее увидим, как много требуется в Священнике знания сердца человеческого, такта и благоразумия, как много терпения и любви, равно энергии и живой ревности к делу Божию для достижения несомненной духовной пользы при посещении больных.

Апостол Павел пишет Тимофею: никто да не пренебрегает твоей юности (1Тим.4:12). Это Апостольское слово у нас не всегда уважают. С молодым Священником часто поступают также, как с молодым врачом; ему трудно приобресть доверие к себе.

Нередко случается молодому Священнику, который старику больному начнет напоминать о необходимости покаяния и очищения совести, услышать подобного рода отзывы: «еще молод, батюшка, а хочешь учить стариков». В подобных случаях только указанием на важность сана и святость служения своего может Священник защищать свое право говорить истину всем и каждому. Но особенно здесь нужна молодому Священнику скромность; ею только может он приобрести расположение и доверенность у старших себя. Хорошо даже откровенно высказать, что для него и трудно предлагать наставления кому бы то ни было, а тем более напоминать о начатках Христианского учения человеку старше себя, у которого ему самому следовало бы учиться опытам внутренней жизни Христианской. Старца не укоряй, учит Апостол, но увещевай как отца (1Тим.5:1). Старец Священник в этом отношении много имеет преимуществ пред молодым; но и молодой Священник смелее может действовать, когда уже довольно пожил и хорошо ознакомился с своею паствою.

Одним из самых главных качеств Священника при посещении больных должно быть участие, искреннее сострадание и сердечное сочувствие к больному. Тот, кто при виде крайней, горькой нужды, жестоких страданий, тяжкой тоски и страха, предсмертной борьбы, слез семейства может оставаться без участия, сохранять суровый и важный вид, говорить при этом холодно и сухо, или впадать в тон учительства, – тот не призван приносить утешение к одру болящего. В некоторых случаях сильнее всякого слова действует на страждущих пожатие руки или слеза участия. Апостол Павел увещевает: плачьте с плачущими (Римл.12:15). Как сильно должно действовать на нас то, что говорил Ап.Павел о Спасителе: Он должен был уподобиться во всем братиям, чтоб быть милостивым и верным Первосвященником к Богу, для умилостивления за грехи народа. Ибо как Он Сам претерпел искушения: то может помогать и искушаемым (Евр.2:17–18)! Эти слова пусть предносятся духу Священника, когда он должен посещать больных и печальных, и утешать их. Самое прибытие Священника в дом больного уже показывает его участие. Но Священнику нужно остерегаться слишком мягкого сентиментального обхождения; оно вредит важности, которую нужно сохранять, не смотря на все сочувствие. Молодому Священнику, равно как и молодому врачу, всегда трудно первое посещение больных. Только привычка и Христианское участие могут примирять с видом тех страданий, какие приходится видеть при одре больных и умирающих. Молодому Священнику, который вырос среди изобилия, в юношеские лета не видал забот и огорчений, смотрел на жизнь только с ее светлой стороны, конечно весьма трудно войти в положение страждущего и особенно больного бедняка; он подвергается опасности или слишком разжалобиться при виде такого бедствия, или с отвращением отвернуться от больного. Но кто удаляет из своей души мысль о страданиях и смерти, желает охотно уклоняться от зрелища оных, тот не создан быть Священником. Потому приготовляющиеся к Священству должны избегать изнеженной и роскошной жизни, охотнее ходить в дом плача, нежели ходить в дом пира (Эккл.7:3–5). Вместо того, чтобы мечтать о постоянных радостях, они должны приучать дух свой к мысли о всех нуждах, бедствиях и страданиях, какие всего чаще придется им встречать и облегчать словом утешения. Воспитанник духовных училищ преимущественно должен воспитывать в своей душе благородные чувства человеколюбия, и заботливо стараться о том, что бы ни грубая рассеянность, ни дикая радость, ни неумеренность в чувственных наслаждениях не могли изгладить их в его душе, и довести его до какого-то отупения. Ибо опасно в таком состоянии принимать на себя Священный сан, в который облекшись каждый должен быть самым сострадательным другом и утешителем для несчастных страдальцев и больных.

С участием тесно соединена ласковость, необходимая всем вообще ученикам Господа, а Пастырям в особенности. С нею должно быть соединено спокойствие духа, так приятное больному. С открытым, веселым и ясным лицом нужно входить в комнату больного, хотя бы известно было, что он находится в опасности. Больному, который, может быть, со скорбью следит за выражением лиц у входящих, будет легче, при виде спокойного лица Священника и после удобнее можно начать с ним речь об его опасности.

У некоторых Священников ласковость не бывает постоянной добродетелью, но иногда впадают они в худое расположение духа, становятся мрачными и раздражительными, так что ими тяготятся и домашние. Горе больному, который пригласил к себе Священника в таком расположении духа; но большее горе Священнику, который не имеет власти над собою, не имеет самоотвержения любви.

Некоторые из Священников скучают посещением больных, но не от любви к покою и не от лености, а потому, что это мешает их любимым занятиям, может быть, и невинным, каковы чтение, домашние и семейные дела, общество и т.под. (О не приличных для Священника занятиях нечего и говорить). Нет сомнения, что хозяйственные заботы, особенно в селах, лишают Священника почти всякой возможности отделять значительную часть времени на исполнение обязанности – посещать болящих. Для него лишний раз посетить больного в не близкой деревне значит отнять целый день у домашней работы. Пламенно молим Пастыреначальника, что бы Он расторг эти тяжкие узы, связывающие духовную деятельность Пастырей. Но где нет такого тяжкого стеснения для Священника и он удерживается только своими привычками и привязанностями, хотя бы и благородными, там требование долга должно стоять выше привычки и привязанности. Кто хочет действовать на волю другого, тот должен сам приобрести твердую волю; уступки порочным склонностям расслабляют человека, так что он бывает не в состоянии противиться никакому искушению. Потому Священники, которых воля в лета их юности всегда выполнялась, желания всегда были предупреждаемы, несут, как тяжкое бремя, то звание, в котором необходимо непрестанно отказывать себе и служить с радостью другому. Кто не умеет отказаться от приятного занятия, или от удовольствия для того, чтобы охотно поспешить к постели умирающего, тот не научился еще многому. Твердая воля, умеющая побеждать собственные влечения, уничтожает леность, к которой человек склонен по своей природе. От недостатка твердой воли и от лености происходит медлительность в исполнении долга, отсрочки в посещении больных и небрежение о сем. Не должно уклоняться от посещения больных ни под предлогом неблаговременности, ни того, что нужно Священнику беречь самого себя для семейства своего. Не жалуйся, если позовут тебя даже ночью, никогда не скорби и не скучай. Конечно трудно сохранить безмятежное спокойствие духа, когда зовут Священника к больному без особой нужды. Случается, по ночам зовут Священника к таким больным, для которых нужно не духовное врачевание, а умеренность и диета, или болезнь которых терпит еще время, или нередко уже поздно для больного; но и при подобных случаях нужно сохранять все терпение Христианской любви, всю ласковость любвеобильного Пастыря. Неудовольствие, высказанное Священником при подобных случаях, может охладить смелость и в необходимых случаях обращаться к нему ночью. Один Священник свидетельствует о себе: я не отказывал никогда тем, кто имел во мне нужду; но совестливость окружающих больную легла однажды тяжелым камнем на мою совесть. Больная была исповедана и приобщена; вечером я совершил над нею таинство Елеосвящения; ночью в предсмертных муках она стала спрашивать меня; окружавшим больную не захотелось ли, совестно ли показалось тревожить Священника, и они уговорили больную пождать до утра, – но она не дождалась утра. Может быть в смертном ясновидении ей особенно нужна была духовная помощь; может быть ее душу тяготило что-либо, и она оставлена была без духовной помощи. Что должен чувствовать Священник, если бы, по лености или излишней заботливости о себе самом, он отказал умирающему в духовной помощи и приятно ли ему утром услышать от родных умершего: «больному хотелось видеть духовного Отца, но его не посмели беспокоить». Потому Священник всячески должен остерегаться, что бы не показать и признака неудовольствия или досады, когда его зовут к больному, или неласкового вида присланным звать его; иначе недоверчиво встретят его в доме больного. Также должен он стараться не говорить в своем приходе о том, что для него обременительны посещения больных; это разнесется между прихожанами; они будут стесняться и извещать о болезни только в случае крайней опасности. Напротив Священник должен при всех случаях внушать другим, как высоко ставит он обязанность духовно помогать больным, как близка эта обязанность к его сердцу, как желал бы всегда быть верным помощником и сострадательным другом для страждущих.

Затрудняет иногда Священника при посещении больных омерзение, или отвращение доводящее иногда до тошноты. Нет нужды исчислять те роды болезней и ран, которые невольно приводят в содрогание всю нервную систему, возбуждают невольное омерзение; особенно нередки бывают подобные случаи при посещении больных холерою или злокачественными язвами. Конечно в подобных случаях не должно Священнику пренебрегать и обыкновенными медицинскими предохранительными средствами¹, но во всяком случае нужно сохранять присутствие и твердость духа. Если больной заметит отвращение в Священнике; то может глубоко оскорбиться и потерять доверенность к нему; ибо не много таких больных, которые различают между собою и своею болезнью. Ему кажется, что гнушаются им, а не его болезнью. Но как успокоительно действует на него спокойствие Священника!

Священник заранее должен заботиться о приобретении мудрости и Христианского благоразумия. Эти качества всего нужнее ему при посещении больных и умирающих. Кто хочет правильно совершать сие служение, должен быть мужем просвещенным, мыслящим, мудрым, который при всяком положении мог бы сообразиться, ни в каком случае не затруднился в выражении, везде мог угадать истину. Как врач должен обладать умом острым и изощренным опытностию, так и Священник должен обладать духовною опытностию, умом острым, силою рассуждения, и преимущественно присутствием духа. Он должен знать, о чем и как нужно ему говорить по отношению к возрасту, роду, характеру болезни; нужно ему также обращать внимание на состояние и занятие, на воспитание и образование, которые так различны бывают между людьми. Иногда нельзя представить и поверить, что может произвести и одно неосторожное и необдуманное слово, и как оно может лишить Священника доверенности у больного, или у окружающих его. Потому говори мудро и осмотрительно и не забывай золотой меры, но без всякого педантизма (Сир.21:27–28,29); впрочем осмотрительность в речи и без того необходимое качество Священника. Конечно только один совершенный муж не погрешает ни в одном слове (Иак.3:2); но Священники часто погрешают в сем и имеют особую нужду в милосердии Божием относительно грехов своего слова. Далее Священник должен остерегаться страсти к новостям, поспешности в суждениях, неосмотрительности в выражениях касательно семейных отношений и нравственного состояния, потому что ему вверены тайны совести и одно неосмотрительное слово, один неосторожный намек может быть перетолкован в худую сторону, и может произвести неисчислимое множество зла. Как легко ему в своей пастве потерять всякое доверие и влияние, если станут подозревать в нем измену тайн исповеди! Равным образом должен он быть благоразумен и во внешнем своем обхождении, не должен садиться вдали от постели больного, чтобы тем не оскорбить его, не должен даже и тонко намекать на беспорядок, господствующий в комнате больного. Молодые Священники должны подавлять в себе так обыкновенное в них желание и при постели больного выставлять себя людьми особенно образованными. Не на больных нужно испытывать силу своего ума и обширность своего образования. Лучше совершай твое дело в смиренной простоте. Все извороты и ухищрения разума при постели умирающего часто оказываются самыми вредными затеями.

Еще более нужна Священникам осмотрительность тогда, когда ему поручают передать больному неприятное известие или поручение. Он не должен медлить в исполнении возложенного на него поручения, дабы неприятного известия не внесли в дом или даже в комнату больного люди непредваренные о том. Он должен молитвою приготовить страждущего к перенесению новой скорби, и потом с великою осторожностью и искренним участием сообщить ему порученное. Такие поручения делаются Священникам нередко, и молитва всего чаще дает возможность без большого огорчения исполнить их. Бывали опыты, что после усердной молитвы больные матери спокойно выслушивали весть о внезапной смерти своих детей.

Опыт показывает, что у некоторых больных есть особо любимые предметы, которые такое имеют сильное на них влияние, что они и во время болезни занимаются только ими и желают говорить и слушать только об этих именно предметах, и напротив совсем без внимания оставляют то, что было бы для них гораздо нужнее. Благоразумие требует, что бы от предмета, любимого больным, Священник умел всегда обратить мысль больного к размышлению о том, что всего нужнее для него, о покаянии, о жизни будущей и т.под.

К самым необходимым качествам Священника при посещении больных относится смирение. Если больной глубоко проникнут чувством своей греховности и сознает свои немощи и недостатки; то как усилится доверенность его к Священнику смиренному, который не забывает, что грешник говорит с подобным ему грешником! Встречаются люди, которые имеют очень высокое мнение о Священниках, и нередко повторяют: они всегда пред Престолом Божиим; они полны благодати Божией. Таким людям нужно объяснить, что иногда и под священною одеждою бъется сердце от природы слабое и греховное, и что высота сана есть плод особой благодати и милосердия Божия (2Кор.4:7; 1Кор.15:10). Можно рассказать им, на сколько это будет прилично и целесообразно, об опытах нашей жизни, о направлениях души, о наших страданиях и борениях; авторитет Священника нисколько не пострадает от сего. Кого из нас не трогает и не утешает признание Ап.Павла: благодарю укрепляющего мя Христа Иисуса Господа нашего, яко верна мя ненщева, положив мя в службу бывша мя иногда хульника и гонителя и досадителя (1Тим.1:12–13). Правильное познание себя самого ведет к правильному познанию других.

Чем живее в Священнике понятие о домостроительстве спасения нашего, чем более он в своей жизни видел опытов Божественной благодати и силы Евангельской истины, тем сильнее вера его во Христа и любовь к Нему побуждает его заботиться о приобретении душ человеческих для Царства Христова. Смиренное упование, крепоеть и любовь веры сопровождают его к постели больных и умирающих. Всех больных будет он вести ко Христу, Единому Спасителю грешных, будет помнить, что не он, Священник, может дать больным и умирающим жизнь вечную, а один только Христос. Когда призывают к умирающему, который терзается раскаянием в своей греховной жизни и отчаивается в своем спасении; то помогут ли ему холодные рассуждения разума, дадут ли слабеющему разуму и возмущенному сердцу истинный покой и мир? Конечно нет. Только живой свет веры в Распятого за нас Господа, твердое упование на всеобъемлющую любовь и заслуги Спасителя способны пролить отраду и упование во глубину души, смущенной сознанием греховности. Пусть же всегда нашею славою, нашим удовольствием и радостью остается проповедь о страждущем и распятом Спасителе, по слову Апостола: мне же да не будет хвалитися, токмо о Кресте Господа нашего Иисуса Христа, имже мне мир распяся, и аз миру (Гал.6:14). Потому сердце Священника должно быть полно любовью ко Христу, она делает его бодрственным, твердым, мужественным, помогает ему узнавать состояние души, дабы тем удобнее возвратить ее ко Христу.

Любовь ко Христу, оживляющая сердце Священника, внушит ему и сострадательную любовь к грешнику, к смертному ложу которого призван он. Эта любовь не только дает ему твердость и мужество, но вливает в него терпение, которое особенно нужно при посещении больных, и без которого во многих случаях он совсем не может иметь успеха. Часто успеху священнической деятельности при постели больного препятствует крайнее невежество и непонимание самых простых Евангельских истин, или слишком многоречивый рассказ истории болезни, который принужден бывает Священник выслушивать, и от которого уклониться можно только с большим трудом; часто рассказывают о современных событиях, о семейных отношениях и о проч. с таким многоречием, что на это тратится много времени. Священник при этом не должен показывать себя не терпеливым или быстро перерывать рассказ. Если не достает времени; то скромно заметь о сем и вырази желание принести больному пользу беседой о предметах более важных. Если же заметит Священник, что ему часто придется бывать у больного; то при первом посещении пусть терпеливо выслушает его истории, что бы освободиться от них на последующее время. Впрочем нужно заметить, что для внимательного слушателя такие пространные рассказы могут принести и пользу, именно во многих случаях они дают возможность вполне войти во внешнее и внутреннее положение больного и надлежащим образом понять его. Всего более Священнику необходимы терпение и постоянство в стремлении к цели при таких больных, которые намеренно не дают ему вступить в разговор, или совершенно равнодушно слушают его или наконец так ослабели духовно и нравственно, что почти ничего не могут усвоить из слышанного. Впрочем любовь постоянно уповает, она не утомляется, всегда изыскивает новые средства ко спасению душ. Кто вполне сознает, что он только долготерпению Господа Бога обязан своим вечным спасением, тот не будет нетерпелив в отношении к другому грешнику (1Кор.13:7–8,2; Петр.3:15).

При посещении больных только молитва доставляет Священнику истинную бодрость и делает его кротким и терпеливым. Потому молитва должна быть существенной стихией его жизни; в ней он должен упражняться ежедневно. Лицо Моисея светилось, когда он сошел с Синая, потому что там он беседовал с Богом (Исх.34:29); подобный сему свет молитвы должен и каждого Священника сопровождать в комнату больного; молитва должна укреплять его на пути к больному, давать помазание его посещению, силу его слову. Он должен молиться не только о себе, но и о больном, к которому идет; всю свою заботу о душе его должен он возложить на Господа, дабы Сам Он научил как направить на путь спасения искупленную Им душу; пусть прежде всего он просит о мудрости и терпении, и дано будет ему (Иак.1:5); пусть молит он о необходимом для него присутствии духа, которое зависит от Духа Святого, и Господь услышит его смиренную мольбу; также и в тихой комнате больного пусть молитва непрестанно будет в сердце его, как прилично истинному Священнику. Таким образом духовный пастырь духовно приходит в комнату больного. Конечно всякий Священник по опыту знает томительное чувство сухости сердца, бессилия и слабости, которое часто овладевает им пред тем, как приступить к исповеди, или к сердечному наставлению; но конечно многие из пастырей часто испытывали, как Господь подает благодать смиренным, как могущественна сила Его в немощи, и как источает он воду жаждущим и проливает потоки на земле сухой (Ис.44:3). Если необходимо для Священника приступать к исповеди или наставлению других только после усердной молитвы, в которой Священник искренно сознавая свою немощь, свое бессилие в деле Божием, всецело предает себя водительству благодати Божией; то конечно с такою же и, может быть, гораздо пламеннейшею молитвою нужно ему идти к одру умирающего, где дело идет о вечной гибели или вечном спасении души человеческой.

Но Священник уповая на помощь Божию при исполнении сего важного служения, с своей стороны должен делать все, что необходимо для успешного прохождения его. Потому он всегда должен обдумывать, как вести себя в отношении к больным, особенно к таким, которых образование, взгляды, состояние духа или обстоятельства могут затруднить беседу Священника; ибо не всегда удобно приноровиться к образу мыслей больного, а между тем весьма тяжело сидеть при постели больного и не иметь возможности начать приличный разговор. Приготовление Священника к беседе с больным конечно не должно касаться частностей, но только общего содержания разговора. Случается и то, что к умирающему нужно идти так скоро, что недостанет и времени для размышления; впрочем и на пути найдется несколько свободных мгновений для тихих воздыханий Священника, что бы Господь вложил в уста его свое живое и действенное слово.

В некоторых случаях по возвращении от больного Священник должен обдумать, сообразно ли с состоянием больного поступал он? Такое размышление будет ему весьма полезно в последствии, как запас опытности.

Священник должен удаляться развлечений, особенно таких, от которых слишком резок был бы переход к постели больного. Случается наприм. Священнику быть в гостях и среди оживленной беседы, когда все общество предается веселости, зовут Священника к умирающему. Нельзя поставлять ему в вину участие в собраниях родственников и знакомых; но и это развлечение не соответствует важности сана Священника, которого каждое мгновение могут пригласить к одру умирающего. Кто должен публично служить и говорить, тому нужно искать тишины, а не собраний; кто должен учить, тому нужно учиться за книгой и невинной прогулкой; не должно находиться и за карточным столом тому, которого может быть сей час позовут или ожидают к больному. В кругу своего семейства, а не там, где прерывается нить Богомыслия, где изчезает воспоминание о смерти, не на балах и пиршествах – приличное место для Священника.

Посещать больных всего удобнее после совершения Божественной службы, когда сохраняется еще благодатое настроение духа; хорошо идти к больному и после спокойного размышления о предметах веры, когда сердце освежается, укрепляется и оживляется, а равно после чтения назидательной душеполезной книги. Тогда беседа с больным более может иметь в себе благодатного помазания; способнее возбудить в его сердце веру, пролить в смиренную душу свет упования и мира.