4. Взаимное действие души и тела, и основные причины болезни и смерти
Влияние на душу болезней тела и вообще темперамента. Причина болезней и смерти тела – грех. Влияние демонской силы на распространение зла в мире
Посещающему больных не редко случается видеть странные перемены состояния души человеческой, особенно во время болезней душевных и физических острых, быстро текущих. Это налагает на Священника обязанность глубже вдуматься в вопрос: что такое болезнь? Какое действие ее на дух больного? Почему известный человек в болезни делается по своему душевному настроению совершенно иным, нежели каков он в здоровом состоянии?
Ответ на предложенные вопросы важнее, нежели как это кажется на первый раз. Само собою понятно, что Священник только тогда может надлежащим образом действовать на больного, когда глубже вникнет в сущность и причины болезни и в действительное состояние больного. Для него не имеют большой важности определения болезни физиологами, определения часто разноречащие, иногда неосновательные и неопределенные. Для него все равно, определяет ли врач болезнь таким состоянием живого организма, в котором нарушена гармония отправления отдельных частей к поддержанию целого, или называют болезнь уклонением от нормального, т.е. здравого процесса жизни. Для него важно то замечание, что нет ни одного физического состояния, которое бы более или менее не отражало в себе состояния душевного, и что таким образом телесная жизнь служит обнаружением жизни душевной. Потому болезненное состояние природы телесной мешает деятельности жизни души. Телесное и душевное так тесно соединено в нас в течение земной жизни, и так проникнуто одно другим, что каждое волнение в одной сфере имеет своим следствием движение в другой. От больного тела ослабевает и душа; она делается расстроенной, необыкновенно раздражительной, слабой, малодушной; дух больного ежедневно и даже ежечасно подвергается различным переменам. Это легко можно заметить на больных. Если им хуже делается; они более расстроены духом, менее способны к возвышенным размышлениям, не охотно принимают посещение Священника и может быть тяготятся им. Становится ли им легче, или они спокойнее проведут ночь; тогда бывают гораздо веселее, способнее к духовной беседе. С возвышением и укреплением органической жизни тела все духовные отправления обнаруживаются с большей энергией. А при выздоровлении вполне заметно оживление, и как бы возрождение всего человека.
Но не только расстройство всего телесного организма, но и не нормальное состояние одного телесного органа может произвесть не нормальное состояние души. Если напр. страждет солнечный узел; то больной печален, сердит, пасмурен, боязлив, привязывается к мелочам. Подобным образом болезни печени имеют определенное дурное влияние на состояние духа, они рисуют все в черных красках и портят душевное настроение больного, омрачая мысли и чувства его; больной становится строптив, раздражителен, склонен к гневу, нетерпелив, упрям. Желудочные болезни производят уныние и робость; болезни кожи часто имеют своим следствием расстройство ума и меланхолию. Известно, что ослабление и не деятельность нервной системы препятствуют умственному напряжению, ослабляют волю и уничтожают бодрость, а продолжительная и сильная степень развития их производит такую сильную перемену в организме, что нередко переходит в постоянное расстройство души. И каким образом душа, эта художница, может в чистых, ясных звуках передать свое движение, когда ослаблен и разбит тот инструмент, чрез который только и может она обнаруживать свою внутреннюю жизнь? Впрочем есть и обратное действие: душа образует тело по себе; если художница намеренно расстраивает, или даже разрушает свой инструмент, что тогда? Разве неизвестно, как сильные страсти, превратные склонности духа могут разрушить и самый здоровый организм и образовать в нем болезненные расположения, которые потом в свою очередь обнаруживают свое влияние на духовное состояние человека?
Равно и темпераменты, имеющие органическое основание и самое большое влияние на психическую жизнь, заслуживают серьёзного изучения. Темперамент человека есть ветер, двигающий корабль его жизни, а разум служит правильным рулём.
Если Священник не обращает полного внимания на взаимное действие души и тела в больном, то он подвергается опасности совсем не понять состояния его духа, неправильно судить об его обнаружениях, давать больным такие наставления и предлагать такие требования, которые едва ли они могут выполнить, действовать относительно всех одинаково, тогда как есть большое различие между одним больным и другим, и с одним нужно поступать совсем иначе, чем с другим. Как для врача важное дело знать телесный организм в его отношении к душевной жизни, так для Священника важно знать дух в его отношении к телесной жизни. К этому нужно присоединить еще одно замечание, которое Священник должен не только запомнить, но и напечатлеть в сердце своем, именно, Священник должен всячески остерегаться передавать больному свое знание о взаимном действии души и тела, ибо чрез это он дал бы ему право извинять свое, может быть, не совсем приличное поведение, тогда как главная задача Священника и самый важный труд его состоит в том, чтобы постоянно ослаблять действие тела на дух, и, при помощи Божией, возводить больного к полному господству духа. С особенной силою Священник должен внушать это больиому, который знает об этом взаимодействии души и тела, и в извинение себя ссылается на него и на свой темперамент. Такого человека надобно побуждать к достижению господства духа, в чем может помочь смиренная вера в Господа Иисуса: все могу в укрепляющем меня Христе (Филип.4:13). Больный становится раздражительным при болезнях печени, сильно оскорбляет и мучит окружающих его, и свое поведение не без основания извиняет желчным состоянием. Но когда благодать коснется его души, когда живая вера согреет его сердце, искреннее раскаяние проникнет его дух; то он и при тех же страданиях, по силе благодати Христовой, сумеет сохранить терпеливость, благодушие, кротость в отношении к другим. Аще кто во Христе, нова тварь; древняя мимоидоша, се быша вся нова (2Кор.5:17).
Отрадно видеть, как в новейшее время в области медицинской литературы, наряду с распространившимся далеко материализмом, некоторые почитают психиатрику фундаментальной медицинской наукой, и как более и более врачи сознают необходимость религиозно-Христианского действования на больных. Особенно утешительно слышать, что о телесном организме человека говорят не только как о животном организме, а чрез глубокие исследования дошли до того, что на этот организм стали смотреть и телеологически, т.е. по отношению к его высшему назначению, и рассматривают, как вся организация человека приноровлена к его высшему назначению, к которому сотворил и предназначил его Творец. Потому не обязан ли пастырь прилежно заниматься изучением антропологии и преимущественно психологии. Еще Григорий Богослов сказал: пастырь должен обладать совершеннейшим познанием души.
К познанию других не мало служит самопознание. Если хочешь познать самого себя, смотри как живут другие; если хочешь понять других, смотри в твое собственное сердце. Кто неопытен в последнем отношении, тот не в состоянии избежать поверхностных суждений и в первом. Успех самопознания и познания человека вообще приобретается правильным разумением Библии, и творений св.отцов, особенно подвижников, и чтением жизнеописаний святых Божиих угодников.
Хотя известно взаимное действие физическое и духовное в человеке, но все еще этим мы не обнимаем сущности и главных причин болезни. Это познание возможно только тогда, когда мы обратимся к основной причине всякого зла, т.е. к греху. В такую глубину познания вводит нас не человеческая мудрость, но слово Божественной истины, переданное в Откровении и понимаемое по разуму Вселенской Церкви. Это слово учит, что все люди грешники, и потому на каждого больного надобно смотреть, как на грешника. При первом грехопадении в первый раз встречается слово болезнь (Быт.3:10), и чрез все Св.Писание проходит одна и таже истина: что грехи умаляют племена, что нет зла и бедствия на земле, которое бы не было порождено грехом (Притч.Сол. 14:34; Тов.12:11). Таким образом все полчище болезней, неблагоприятных и тяжких состояний и особенно смерть суть следствия греха. Но если смерть есть плод греха, и чрез грех проложила она путь в человечество; то ясно открывается связь греха и болезней. Писание повсюду указывает на сродство этих явлений (Пс.37). Моисей в своей возвышенной песни говорит: мы исчезаем от гнева Твоего, и от ярости Твоей мы в смятении. Ты положил преступления наши пред Тобою, и тайное наше пред светом лица Твоего (Псал.89). И Ап.Павел прямо говорит: смерть перешла во всех человеков, потому что все согрешили (Римл.5:12). Вместе с первым грехом по всему человечеству наследственно распространились, как наказание, земные бедствия и телесная смерть, и разрушения и болезни. Но именно грех и есть тот всеразрушающий всеотравляющий яд, который отвне превнесен в человека. Потому проказа в Моисеевом законе признается главным символом греха. Пораженный проказою должен быть отделен от всякого сообщения с чистыми, ходить в разодранных одеждах, с непокрытою головою, с завязанным ртом, как олицетворенный грех и живая проповедь о покаянии, и к томуже слышать одно название: нечистый, нечистый (Лев.13:45–46).
Священное Писание не только показывает, что каждый человек разделяет грехи и бедствия всего рода человеческого, но учит нас видеть явление Божественной правды в грехах каждого человека, особенно в его смерти. Писание представляет ее не как зло сотворенное вместе с человеком, изображает ее не как естественный процесс, неразрывно соединенный с бытием человечества, но как наказание Божие вообще для всех людей, и в особенности для каждого человека (1Петр.4:6). Даже в болезни есть нечто противное нашей природе, к чему мы привыкаем с трудом, и потом страх смерти и то решительное упорство, с каким сознание человека стремится отдалить от себя смерть, как нечто неестественное, как нечто чуждое и враждебное его высшей природе и его духовному существу, может служить удостоверением, что смерть и прекращение существования тела, это болезненное разрешение, это насильственное разоблачение души, не есть натуральный процессу, установленный в самом начале Богом. Эта смерть с своим непроницаемым сокровенным мраком не может быть естественною для человека, созданного по образу живого Бога (Прем.1:13–2,24). Даже более, на смерть можно смотреть, как на нечто отлучающее человека от общения с Богом, как это указано было народу Израильскому в Моисеевом законе посредством различных постановлений об очищении. Тот, кто каким то ни было образом приходил в соприкосновение с мертвецом, считался нечистым, т.е. неспособным участвовать в общении всего народа с Божеством. Главная мысль, которую эти постановления внушали народу, была та, чтобы признавать и чувствовать всю неестественность смерти, все противоречие ее намерениям Господа Бога, Который создал человека для жизни, а не для смерти. Потому и Писание свидетельствует: смерть есть возмездие за грех (Римл.6:23). Духовная смерть души, ее отлучение от Бога неизбежным следствием своим имеет смерть тела; потому что неизбежность смерти возникла только от греха. Так и в Св. Писании напоминание о смерти не есть только простое напоминание о бренности, не есть скорбный плач, но напоминание о возмездии за грех, о виновности и о суде. Все страшные последствия греха оно называет временною и вечною погибелью, смертию (Римл.6:20–21; 1Кор.15:5–6).
Таким образом мы все грешны, и всякое зло в мире, равно и болезни и самая смерть должны быть рассматриваемы во внутренней связи с грехом. Об этом с особою силою должен Священник говорить при постели больных и умирающих; к этому важному познанию должен он стараться вести страждущего, со всею силою внушать ему, что если он не пожелает усвоить себе эти истины; то будет страдать вдвойне и бесполезно, потому что не может быть выполнено намерение Божие о нем. Вообще сознание своей виновности и греховности дает человеку правильный взгляд на страдания, несчастия, противоречия между ходом дел в мире и идеалами человеческой жизни. Естественный разум смотрит на несчастия, как на неизбежное зло природы, и потому не может указать несчастному высших целей, не доставляет ему никакой отрады, никакого утешения; но когда на основании Слова Божия Христианское воззрение видит в несчастиях и страданиях тесное отношение к состоянию души человеческой; тогда пробуждает в человеке сознание виновности и потребность в Искупителе, который бы примирил его с Богом и даровал ему вечное спасение.
Само собою понятно, что в некоторых случаях весьма трудно довести больного до столь необходимого познания связи его болезни и страданий с грехом; потому что мы живем на этой земле в атмосфере так наполненной грехом, что едва можем рассмотреть грех, окружающий нас со всех сторон. Но с другой стороны понятно, какие спасительные и благотворные действия производит это познание в душе, усвоившей его. Те из умирающих, которые в смерти видят одну только естественную необходимость, как ни стараются говорить о смерти хладнокровно, все однакож не могут скрыть своей внутренней тревоги и беспокойства. Люди самообольщенные, непризнающие себя грешными, повидимому, спокойно готовятся к смерти; но страшны бывают для них предсмертные минуты. В таких случаях должно Священнику всеми силами стараться внушить мысль о греховности и о связи смерти, с грехом человека. Только в уповании новой жизни чрез Искупителя может человек, сознающий свою греховность, найти себе успокоение и примириться с неизбежностью смерти.
Но Священное писание не только указывает нам внутреннюю связь между злом и грехом, но открывает и самое первое начало его, представляя греховность рода человеческого в связи с падением в мире духов. По его учению, из царства тьмы и зла пришел к человеку грех, и оно непрестанно оказывает на наш род сильное влияние, и вносит на землю бедствия, зло, скорбь. Это царство демонов, которые существуют и действуют под главным началом сатаны, представляется в Священном Писании такою силою, которая дает себя чувствовать и телесному составу человека через болезни и страдания. Согласно с Словом Божиим, а Христианская Церковь всех времен непрерывно свидетельствует, что наша брань должна быть не с плотию и кровию, но с начальствами, властями, с мироправителями тьмы века сего, с поднебесными духами злобы, с царством тьмы, которое с необыкновенным усилием и деятельностью стремится овладеть всеми н всем, и доставляет всякой Богопротивной склонности человеческого сердца возбуждение и дальнейшее раскрытие (Ефес.6:11–12, Лк.4:5–7).
Теперь рождается вопрос: не происходит ли всякое зло на земле, и именно болезни всегда и при всех обстоятельствах от непосредственного действия диавола и ему подчиненных духов? Некоторые на этот вопрос дают безусловно утвердительный ответ, иные безусловно отрицательный. Первые доказательства своей мысли заимствуют, из Библии: особенно важно для иих то, что написано о сем в истории Иова (гл.2:7). Еще указывают они на женщину бывшую больною 18 лет, о которой Спаситель сказал: что сатана связывал ее столь долгое время (Лк.13:16).
А преимущественно в доказательство своих мнений указывают они на бесноватых. Указывают на то, что Ап. Павел сказал о себе самом, что ангел сатаны был для него жалом во плоть, чтобы мучить его (2Кор.12:7), под чем разумеют они телесную болезнь. Кто не перетолковывая сих и других мест Священного Писания, может отрицать влияние демонов? Не должно также упускать из виду, что в то время против этих могущественных демонских сил ясно открылись силы Духа Божия, с которыми соединены были чудесные дары различения и изгнания злых духов. Это впрочем не ведет к той мысли, будто в наше время, когда открывается такое сильное и в таком ужасающем размере возрастающее нравственное зло, не должно допускать влияния темных демонских сил, и будто рыкающий лев не ходит более, ища, кого бы поглотить (1Петр.5:6–9). И конечно, и в наше время когда, кто либо к несчастью впадает в сети искусителя, следствием греха является зло, и как зло, оно выражается и в телесных болезнях. Но верно то, что диавол не имеет никакой разрушительной власти как над душами тех, кои во Христе, так равно и над телами, которые соделались храмом Святого Духа (1Ин.5:18, 1Кор.6:19–20). Если мы, как чада Божии, совершенно освобождены от господства тьмы (Кол.1:13), то конечно столь значительная часть нашего существа, каково тело, не может находиться во власти диавола. Он, по свидетельству Ап.Павла, делает свое дело телесно и духовно в сынах противления и неверия (Еф.2:2, 2Кор.4:4). Диавол есть только тварь, и хотя князь мира сего, но, как клеветник и обвинитель, уже осужденный и побежденный Тем, в Котором он не имел ничего, теперь может быть побеждаем одним словом веры (Иак.4:7; 1Петр.5:8–9; Ин.16:11–33). Все Божеские попущения ему действовать условны и ограничены, так что он не может ни разрушить чистых оснований природы, ни противиться всемогуществу Промыслителя и Правителя всех вещей. Эти попущения имеют в виду истощить и посрамить коварство и силу диавола, и потому нужно только о Христе предать себя Богу, Его Слову и Духу, чтобы еще здесь иметь право считать себя неприкосновенными от диавола, не смотря на то, что мы остаемся способными к страданию и смерти (1Петр. 3:13; 2Сол.3:3; Римл.16:20).
Вообще трудно согласиться с тем взглядом, будто все телесные болезни суть непосредственные действия диавола, чему особенно приписывают страдания одержимых сильными судорогами. Еще менее можно согласиться на то, что подобные взгляды можно высказывать при постели больного, и даже в таких случаях, когда в болезни их можно видеть действие демонских сил. Кажется в этом случае нужно поступать по примеру Господа, Который хотя и знал, что сатана действует в отношении к Иову, впрочем ни Иову самому, ни его друзьям не открыл, что он страждет от сатаны.
Если уверять больных, что болезнь их пришла от диавола, то конечно это может подействовать на них вредно. Во первых, чрез это некоторые больные могут быть приведены в великое, гибельное для них раздражение, и скорбный, смятенный дух их может впасть в безутешное состояние, если будет думать, что он во власти и руках диавола, вместо того, чтобы усвоить себе прекрасное утешение Слова Божия: к рожденному от Бога не прикасается диавол (1Ин.5:18). Во вторых, для самооправдания нет лучшего успокоения, как это учение, и для нравственной лености нет более удобного извинения. Тогда и развратный человек, которого болезнь служит естественным следствием худой жизни его, легко будет оправдывать свою болезнь насилием диавола, тогда как в ней виновна более собственная воля его, чем непосредственное участие диавола.
Достойно замечания, что Господь наш Иисус Христос многим больным, которых исцелял, ничего не говорил о диаволе; но болезни сих людей открыто поставлял в непосредственной связи с их грехами. Так исцелив бывшего в расслаблении 38 лет, Он сказал: ктому не согрешай, да не горше ти что будет (Ин.5:14). И другому расслабленному сказал: дерзай чадо: отпущаются ти греси твои (Мф.9:2). А что болезни, даже по некоторым изречениям Слова Божия, имеют другую утешительную сторону, это доказывает богатство духовной благодати, которое приносят они некоторым сердцам и семействам (Ин.4:47–53). Потому благочестивыми людьми болезни принимаются, как попущение Божие, а не диавольское: они легко усматривают в них благие цели Промысла Божия. Прежде страдания моего, говорит Псалмопевец, я блуждал, а ныне Слово Твое храню. Благо мне, что я страдаю, дабы научиться мне уставам Твоим (Псал.118,67,71).
Смотря на действие болезней, трудно представить, чтобы от диавола приходили такие болезни, которые обогащают многих людей благодатию, и посредством которых столь многие приведены были к покаянию и вере в Спасителя; напротив для диавола лучшим средством к искушению людей служит счастье и удовольствие жизни, которыми он может развратить их (Лк.4:5–7).
Впрочем несомненно есть болезни, которые происходят от влияния диавола, и которыми он поражает тех, которых Бог предает во власть его для смирения грешников. О таких болезнях не мало есть рассказов в жизни святых подвижников, которые подвергались обольщению диавольскому, и тоже усматривается в ходе болезней служащих непосредственным следствием неправильной жизни человека. О болезнях напр. бывающих следствием невоздержного употребления вина искусные в различении влияний князя мира иногда прямо говорят, что эти болезни исходят из самого дна адова. Замечательно, что болезни сии, поражая тело, вместе с тем действуют разрушительно на сознание и всю душевную деятельность, так что и перенесшие их долго чувствуют следы какого-то чуждого принудительного и связующего влияния на свою душу. Но подобные примеры не дают права безмерно расширять границы нравственного зла и влияние темной силы на болезни, не дают также права ожидать всего и во всех случаях только от силы Церковных спасительных средств и унижать достоинство научной медицины и отвергать материальные врачевства.
В заключение этого отдела можно привести следующие изречения из книги Иова: Бог наказывает человека болезнью на ложе его и все кости его воспламеняет, так что отвращается он от пищи и душа его не находит удовольствия в еде; плоть его иссыхает и кости его разбиваются, так что душа его близка к гибели и жизнь его к смерти. Все это делает Бог дважды и трижды с каждым, чтобы возвратить душу его от погибели и осветить его светом жизни (Иов.33:19–22, 29; Плач.Иер.3:37; Быт.50:20).