Легенда об Иларии

Легенда об Иларии была создана, очевидно, в Скиту («Шиэт’е»), знаменитом в древности монастыре в Нитрийской пустыне, в начале VII в. Прототипом послужили различные повествования о женщинах-монахах, написанные, в основном, на греческом языке. Однако оригинальный язык данной легенды, по-видимому, коптский. Ее авторство приписывается настоятелю Скита апе Памбо, а в самой легенде есть любопытная деталь; при разговоре апы Памбо с дочерью императора присутствует монах «философ Мартирион», который переводит коптскую речь настоятеля на греческий (впоследствии, как говорится в легенде, Илария научилась коптскому). Следует отметить, что греческие слова в легенде об Иларии почти везде даются в правильной форме, в то время как в коптских текстах формы греческих слов часто искажаются. Это указывает на то, что скитский монах, создатель легенды (или записавший ее), был гречески образованным человеком.

С коптского был сделан перевод на арабский, а впоследствии на сирийский и эфиопский.

Полный текст легенды сохранился в рукописи Библиотеки Пирпонта Моргана (М 583), датированной 848 годом, по изданию которой (I. Drescher. Three Coptic Legends, Le Caire, 1947) сделан нижеприведенный перевод на русский. Кроме того, отдельные части легенды сохранились в библиотеках и музеях Лондона, Парижа, Манчестера, Лейдена. Есть один лист и в России – в собрании Государственного музея изобразительных искусств имени А. С. Пушкина в Москве (ГМVI I.1. б. 291); он относится к той рукописи, части которой хранятся в Париже и Лейдене.

Житие блаженной Иларии, дочери боголюбивого царя Зенона,⁵⁵⁷ которое записал святой апа Памбо, пресвитер церкви Скита, которая завершила свое житие двадцать первого числа месяца тобе ⁵⁵⁸ в мире Бога. Аминь.

Бог Творец снабдил нас светилами для глаз нашей души и нашего тела вместе. Для тела Он снабдил нас солнцем, которое дает свет днем, и луной, которая дает свет ночью. Не удовлетворился же этими (светилами) Бог, но Он украсил твердь звездами вечерними и звездами утренними, которые указывают часы ночи. Для нашей души Он дал Писания святые, дающие свет, которые суть Ветхий и Новый (Завет). Также не удовлетворился этим Бог, но Он поставил нам кормчих, одних – писателей, других – проповедников. Хорошо поступил таким образом Бог Попечитель, ибо ведь не могли принести пользу мирским философам слова древних поэтов, но они ищут слова новые, согласно тому как афиняне говорили Павлу.⁵⁵⁹ Как нам не пылать в этом духовном стремлении к лекарствам, облегчающим души?

Случилось во времена боголюбивого царя Зенона, что он дал церкви пребывать в великом покое. Он успокоил ее после бури, вызванной «Томом», который подписали те, что (были) перед ним (т. е. перед Зеноном), а именно Лев и Аврелиан. Этот же, когда воссел на престол царства, уничтожил установления нечестивые. Великая тишина была и покой.⁵⁶⁰ У царя же не было ребенка мужеского пола, кроме только двух дочерей. Эти же – он воспитывал их в великом знании. Во-первых, он научил их писать, согласно их высокому положению. Также большую часть псалмов он заставил их выучить наизусть. Старшую дочь звали Илария, младшую – Феописта. У старшей дочери царя была великая забота – быть девственницей. В особенности же она желала отречения, то есть монашества, но она боялась, что в монастырях Византии ее не примут из-за ее родителей. Была великая забота у нее, что ей сделать, чтобы вступить в призвание святое девственности.

Случилось в день воскресенья, что царь пошел на богослужение с царицей и своими двумя дочерьми. Блаженная же Илария возвела свои глаза к небу, говоря: «Господи Боже Вседержитель, если Ты направишь мой путь на дело, на которое я намереваюсь пойти, да услышу я чтения, подходящие для моей цели». И, войдя в церковь, тут же услышала из святого Апостола: «Верою Моисей не захотел, чтобы называли его „сын дочери фараона», избрав себе страдать вместе с народом Бога, чем получить наслаждение греха временное, сочтя, что поношение Христово дороже для него, чем все сокровища Египта. Ибо он взирал на Того, Который воздаст ему заслуженное им (букв. „его воздание»)"5⁵⁶¹. Подобным же образом и Соборные послания: «Богатство этого мира – как трава, и его слава – как цвет травы».⁵⁶² Из Деяний еще: «Я не пожелал (ни) серебра, ни золота, ни одежды. Вы знаете, что мои руки послужили моим нуждам и (нуждам) тех, которые со мной».⁵⁶³ Подобным же образом из Псалмов: «Его (т. е. Бога) желания ценнее золота и камня драгоценного многочисленного и слаще меда и сота».⁵⁶⁴ Подобным же образом из Евангелия: «Тот, кто не оставит все, что у него есть, и не последует за Мной, не может быть моим учеником».⁵⁶⁵ Из проповеди епископа еще, говорящего: «Почему, о человек, ты заботишься о тех, кого ты, уйдя, оставишь? Помни, что прейдут страсти этого мира. Не полагайся на богатства, и золото, и серебро. Богатства останутся здесь, грехи же пойдут перед нами к престолу Божьему». И остальное, следующее после этих.

Услышав эти (слова), девица сказала: «Воистину Бог направил мой путь». Когда окончилось богослужение, она была озабочена и стала обдумывать, как ей направить свой путь за границу. Бог же указал ей, что надлежит сделать. Она встала в середине ночи этого же дня, надела одежду императорского телохранителя, подпоясалась воинским поясом и взяла в руку золотой меч. Она вышла к морю, и никто ее не узнал. Она взошла на корабль, который собирался отплыть в город Саралию. Был папирус (т. е. документ, «бумага») в ее руке, как будто это писания царя. Сказала она корабельщику: «Я хочу, чтобы ты взял меня в город Ракоте (т. е. в Александрию), потому что это дело моего владыки и невозможно мне открыть его». Сказал корабельщик ей: «Господин стратилат, мы не направляемся туда, но если это дело царское, я не могу ему препятствовать». Таким образом ее взяли на борт и доставили в Ракоте.

Девице было около восемнадцати лет, и она была смелой сердцем. И когда она вошла в Ракоте, она направила свой путь по побуждению своего духа. Она вошла в часовню святого Петра архиепископа и помолилась, говоря: «Святой Петр архиепископ, умоли Христа, чтобы Он руководил моей жизнью по Своей воле».

Когда настало утро, она увидела множество людей в белых одеждах, которые шли в собор, ибо был день святого Марка Евангелиста. Блаженная пожелала пойти с ними. И когда она всходила на ступени святого Марка, она воскликнула, говоря: «Господи, если Ты поистине направишь мой путь, пусть я услышу чтения, которые касаются меня, подобно тому, как я слышала в Константинополе». И, войдя в святилище, она услышала из Апостола: «Любящие Бога – Бог содействует им во всех делах ко благу, призванные по Его воле – те, которых Он предузнал»,⁵⁶⁶ из Соборных посланий еще: «Не любите мира, ни тех (вещей), которые в мире»,⁵⁶⁷ из Деяний же: «Ангел Господень явился Петру. Сказал он ему: „Опояшься, надень твои сандалии на ноги твои, надень твой хитон на себя и следуй за мной«»,⁵⁶⁸ в Аллилуйе еще: «Он установит закон ему на пути, который он пожелал»,⁵⁶⁹ из Евангелия: «Вот Я пошлю Моего ангела пред Тобой, и он приготовит Твой путь перед Тобой»,⁵⁷⁰ из поучения же архиепископа, которое после Евангелия: «Не печалься, что ты отрекся от имущества, помни Господа, говорящего в Евангелии Своим ученикам: „Вы, которые оставили дом, и жену, и детей, в рождении вторичном (букв, «в другой раз») вы получите их вдвое и унаследуете жизнь вечную»».⁵⁷¹

Когда услышала (все это) блаженная Илария, она совсем утешилась и помолилась святому Марку, говоря: «Будь мне помощником и направь меня, потому что я – чужестранка и не знаю ни одного человека в этом городе». Когда же завершили богослужение, она направила свой путь к одному благочестивому диакону, имя которого Феодор. Сказала она ему: «Мой брат диакон, я хочу, чтобы ты пошел со мной в Скит,⁵⁷² я заплачу тебе, потому что я хочу пойти туда, чтобы помолиться, ибо я пришел из Византия для этого дела, но я не знаю дороги». Ответил ей диакон: «Господин телохранитель, вот (уже) долгое время я хочу пойти в то место и помолиться, но мое нерадение и (всякие) заботы до сего времени препятствовали мне. Наверное, это – указание Бога, что ты пришел, чтобы я шел с тобой. Но сегодня воскресенье, пойдем и поедим вместе, а утром по воле Божьей пойдем». Блаженная сказала ему: «Добро, хорошо слово, которое ты сказал. Возьми этот олокоттин,⁵⁷³ купи нам необходимое. Остальное же мы потратим на нас в дороге». Диакон исполнил ее желание и взял у нее номисму.⁵⁷⁴ Они поели вместе в день тот. Наутро они наняли животных и сели на них. Они прибыли в святилище апы Мены, а после этого прибыли в Скит. Они спросили, где церковь, и им указали ее. И когда сообщили весть пресвитеру святому апе Памбо: «Вот телохранитель из Ракоте прибыл с диаконом, и они желают встретиться с тобой», то он приказал, чтобы ввели их, и помолился с ними, согласно обычаю братьев. И когда они сели, он говорил им полезное для их души.

Блаженная же Илария заговорила с апой Памбо пресвитером, говоря: «Я хочу, мой отец, чтобы ты сделал меня монахом и чтобы я остался с тобой». Святой сказал ей: «Мой сын, нельзя тебе оставаться у нас, ибо ты воспитан в телесном довольстве, но, если ты хочешь стать монахом, ступай в Энатон,⁵⁷⁵ это место покоя, ибо там много людей, которые стали монахами, будучи весьма богатыми, и они находят себе покой и утешение. Мы же удалены от Египта на сорок миль⁵⁷⁶ и не встречаем много людей, только единицы (букв, «кроме как по одному»), которые приходят к нам ради любви к Богу. У нас нет телесного довольства, вплоть до нашей одежды, она у нас в умалении. Ты же воспитан в телесном довольстве, тебе невозможно вынести все эти трудности». Блаженная же дева ответила, сказала она: «Мой отец, я пришел в это место со всей душой. Если ты прогонишь меня, ты ответишь Богу за мою душу». Святой подивился ответу девицы и дал ей место, чтобы они пребывали в нем, она и диакон. Спустя пять дней диакон направил свой путь к пресвитеру святому апе Памбо и сказал ему: «Мой отец, извини, что я беспокою твою святость, я хочу пойти в свой город». Блаженная же Илария сказала ему (т. е. апе Памбо): «Мой отец, возьми у меня то, что я принес, и раздай бедным и братьям, которые нуждаются». Он же сказал ей: «Мой сын, мы не нуждаемся в вещах такого рода, но работа наших рук удовлетворяет и нас, и тех, кто приходит к нам. Но если ты хочешь от всего сердца отречься, дай то, что у тебя, диакону, и он отдаст это архиепископу, а он отправит (это) службе помощи бедным⁵⁷⁷».

Блаженная Илария отдала то, что у нее было, диакону, то есть золотой меч, который в ее руке, и золотой пояс, опоясывающий ее. Диакон же вышел от них. Блаженная Илария направила свой путь к пресвитеру апе Памбо. Сказала она ему: «Мой отец святой, я хочу монашеской схимы». И он дал ей левитон⁵⁷⁸ и хитон волосяной (т. е. власяницу), и она отошла в сторону, и, уединившись, сняла одежды, которые на ней, и надела левитон. Она пришла к святому, и он опоясал ее своими святыми руками. Он же не знал, что это женщина. Он дал ей келью вблизи себя, на юг от церкви и приходил к ней два раза ежедневно. Он посещал ее вместе с другим философом, апой Мартирионом. И слова, которые святой апа Памбо говорил ей, апа Мартирион говорил по-гречески. Благодаря этому девица научилась египетскому.

Спустя три года, которые она прожила там, Господь открыл апе Памбо, что это женщина. Но он не знал, что она – дочь царя. Когда он узнал, что она женщина, он поговорил с ней, говоря: «Пусть никто не знает, что ты – женщина, ибо для нашей жизни вредно, чтобы женщина жила в нашей среде, чтобы никто не потерпел из-за этого вреда».

Спустя же девять лет увидели, что у девицы нет бороды и прозвали ее «Иларион евнух», поскольку многие среди монахов были такого рода. Что касается грудей, то они не были у нее подобны женским. Во-первых, она иссохла благодаря воздержанию и не была подвластна страсти женской, затем Бог Вседержитель определил ей предназначение.

Спустя девять лет, в то время как она пребывала в великих аскетических подвигах, ибо ее родители уже почитали ее умершей, демон вошел в ее младшую сестру, которая в Константинополе. Ее брали к великим аскетам, которые в монастырях Византии, чтобы они помолились за нее, но Господь не даровал ей через них исцеления. Был дан совет царю сановниками дворца, говорящими: «Царь, живи вечно! Если угодно твоему величеству принять наше слово, пошли твою дочь в Скит к аскетам, которые в месте том, ибо велики их аскетические подвиги, и мы верим, что Господь дарует ей исцеление через них».

Царь, когда услышал их совет, возрадовался весьма, потому что великая печаль была у него из-за его дочери, и он послал с ней двух евнухов и двух дев с двумя слугами, чтобы они служили ей. Он написал в Ракоте стратилату и игемону, чтобы они отправились с ней на Гору Натрона (т. е. Вади Натрун). Царь написал и аскетам, которые в Скиту. Он потребовал чернила и папирус и написал собственной рукой, чтобы не было написано слово гордое в письме, как это приличествует царскому сану.⁵⁷⁹ Следующие смиренные слова он написал в письме:

«Ничтожный царь Зенон, которому Бог дал честь царствования не по заслугам, пишет братьям благочестивым возлюбленным, которые молятся за мир весь, радуйтесь!⁵⁸⁰

Прежде всего, мои святые братья, я прошу вас всех во Христе и, если я достоин, я целую ваши ноги святые. После этого я извещаю вас о том, что сделал Бог мне за мои грехи. Есть у меня две дочери, и нет у меня другого утешения, кроме них. Старшая ушла от нас, и я не знаю, что с ней случилось. Может быть, она погибла в море, может быть, попала в плен к варварам, может быть, схвачена дикими зверями. В общем, она умерла (ошибочно прибавлено: «в море»), но как она умерла, Бог знает. Великая скорбь была в моем доме из-за ухода этой (дочери), потому что я даже не нашел ее тела, чтобы похоронить его. Когда я утешился немного, говоря: «Да будет воля Господня», – новая скорбь постигла меня, (еще) хуже той: в другую (дочь), в которой я находил поддержку, говоря: «Господи, вот эта другая, пусть она живет перед Тобой», вселился демон. Мы оберегаем ее днем и ночью,⁵⁸¹ так что я (даже) сказал: «Лучше смерть той, чем жизнь этой». Посоветовали мне сановники дворца, чтобы я послал ее к вашей святости. Теперь вся моя вера поистине в том, что Бог не откажет вам в том, что вы попросите. Если вы помолитесь Господу, Он дарует исцеление моей дочери вашими молитвами, мои братья. Спасайтесь,⁵⁸² мои отцы святые».

Когда же она прибыла в Ракоте, стратилат и игемон отправились с ней в Скит. И когда они пришли к святому апе Памбо, они дали ему письмо царя. И он попросил всех братьев, чтобы они молились за нее, говоря: «Да просим мы Господа, чтобы Он даровал исцеление дочери царя, ибо благочестив он во всем».

Когда же они начали молиться, демон ворвался в нее, поверг ее на землю и заставил биться в судорогах, так что стратилат и игемон подивились, что он мог войти в нее среди этих святых.

Блаженная Илария, когда увидела свою мирскую сестру, узнала ее, но сестра мирская не узнала сестру-монаха.⁵⁸³ Каким образом она узнала бы ее, ведь ее плоть была иссушена аскетической жизнью, и красота ее тела изменилась, и ее вид. Не было ничего в ней, кроме костей и кожи. И к тому же она носила мужскую схиму. Когда она увидела свою сестру, она опечалилась, и все в ней содрогнулось от жалости к сестре. Она поверглась наземь и зарыдала так, что омочила землю своими слезами, говоря: «Господи, сжалься над этой девицей». Братья, увидев ее (в таком состоянии), подивились ее скорби, но не знали, в чем дело, и говорили: «Он сострадает ей».

Когда она успокоилась немного от муки демона, святой апа Памбо позвал старого аскета и сказал ему: «Возьми эту девицу в твою келью и молись за нее, чтобы Господь даровал ей исцеление». Он же сказал ему: «Я не достиг такой меры (аскетизма), чтобы взять женщину в мою келью. Это дело людей бесстрастных». Философ апа Мартирион сказал: «Дай ее Илариону евнуху, ибо он может взять женщину в свою келью». И он дал девицу ее сестре. Она взяла ее в свою келью.

Когда она вставала на молитву, она молилась вместе с ней. Когда она смотрела в ее лицо, все внутри у нее содрогалось, она повергалась наземь и рыдала, так что увлажняла землю своими слезами. Когда она снова поднималась, она обнимала ее и целовала ее. Иногда она спала на одной скамье с ней всю ночь. И спустя семь дней Господь даровал ей исцеление. Она привела ее на середину церкви и сказала братьям: «Вашими святыми молитвами Господь даровал исцеление дочери царя». Стратилат и игемон присутствовали у них (букв, ошибочно «у нас») на воскресной службе и возвратились, чтобы идти в свою страну.⁵⁸⁴ Братья же, которые в Скиту, написали свое письмо через дочь царя к ее отцу, которое написано так: «Ничтожные, которые на Горе Натрон, пишут к⁵⁸⁵ победителю-августу, могущественному, почитаемому царю Зенону. Прежде всего мы кланяемся твоему могуществу (в смысле «твоему величеству») почтенному. Бог да возвысит твой престол и да хранит твое царство, подобно (царству) Давида, и Соломона, и Иезекии, и Иосии, и да устрояет твое царство без всякого волнения и смуты. Спасайся во Господе, опекая нас и всю церковь».

И вот они прибыли в Константинополь. Великая радость была об исцелении дочери царя, и царь устроил пир для всех немощных, которых он нашел в городе, и калек, и всех, кто имел телесные повреждения. Стоял же царь, опоясавшись и служа им, и давал каждому из своих рук приготовленное вино⁵⁸⁶ и три номисмы. Назавтра он устроил пир сановникам дворца. И радость великая была об исцелении его дочери.

И когда он спросил свою дочь, говоря: «Что было с тобой, моя дочь?», – она сказала: «Меня дали одному аскету, имя которого брат Иларион. Тот помолился за меня, и Господь даровал мне исцеление его молитвами. Велико (было) его сострадание ко мне, ибо много раз он целовал меня в уста. Иной же раз он всю ночь спал со мной на одной скамье».

Царь, услышав это, сильно огорчился. Сказал он: «Я никогда не слышал, чтобы монах целовал женщину и спал с ней на одной скамье, но я слышал, что они ненавидят род женщин, почему и идут в пустыню, и что они вообще не выносят говорить с ними». И эта мысль беспокоила его. Тогда царь написал второе письмо в Скит таким образом:

«Август победоносный Зенон пишет нашим отцам святым благочестивым, живущим в Скиту. Я благодарен вашим молитвам. Невозможно мне выплатить долг вашим святостям за ту милость, что Бог оказал мне вашими молитвами. Я хочу, однако, чтобы вы согласились на мою просьбу и прислали мне брата Илариона, потому что один сановник во дворце болен и ему невозможно пересечь море из-за тяжелой болезни, которая у него. Ибо я слышал о доброй славе его святости и верю, что, если он прибудет к нам, мы все получим пользу его молитвами».

Когда они услышали письмо царя, они призвали (ошибочно «он призвал») блаженную Иларию и сказали ей: «Приготовься, о брат, потому что царь послал за тобой». Блаженная же Илария опечалилась весьма. Братья утешали ее, говоря: «Вставай и отправляйся, о брат, Господь пойдет с тобой и возвратит тебя с миром». Они послали с ней двух братьев, великих возрастом. И так они прибыли в Константинополь.

Царь, услышав, что они прибыли, возрадовался весьма. Он приказал, чтобы привели их к нему в великой радости и славе, и сам вышел им навстречу до третьих врат дворца. Он обнял их и поцеловал в голову. И когда они вошли, он приказал принести скамьи, покрытые серебром, и усадил их. И они сели и говорили с ним от Писания, и он слушал их с удовольствием и просил их, говоря: «Молитесь за меня, чтобы Господь хранил меня в вере моих отцов».

И он встал, отвел блаженную Иларию в уединенное место и заговорил с ней, говоря: «Мой отец Иларион, я нуждаюсь в твоих молитвах. Я хочу спросить тебя об одном, только не обижайся. Ибо сказала мне моя дочь, что много раз ты целовал ее в уста и что ты всю ночь спал с ней на одной скамье. Скажи мне правду, делал ли ты это из сострадания к ней? Я хочу знать правду, чтобы очиститься от подозрения. Только не обижайся на (это) слово».

Святая девственница размышляла, говоря (себе): «Я хочу скрыть дело, но чтобы монахи не потерпели вреда из-за меня, чтобы не подумали такой скверны о святых». И сказала она ему: «Принеси сюда Четвероевангелие и поклянись, что ты не откроешь (этого) дела и не помешаешь мне пойти в мой монастырь».

И поклялся ей царь. Сказала она ему: «Я Илария, твоя дочь». Царь, услышав это, был потрясен и почти час не мог говорить. Когда же он пришел в себя, он направил свой путь к своей дочери, упал на ее шею, как Иосиф в свое время упал на шею Иакова, своего отца, и целовал ее, плача. И когда услышали ее мать и сестра, они в спешке прибежали, крича, потому что женщины возбудимы по своей природе. Царь же остановил их, говоря: «Я дал ей клятву, мне невозможно нарушить ее». Сказала ее мать ему: «Оставим ее у нас и возложим на нее венец царства». Царь сказал ей: «Нет, чтобы Господь не разгневался на нас и не лишил нас обеих дочерей, но да воздадим мы славу Богу, что нашли ее живой».

И царь скрыл происшедшее от братьев, которые прибыли с ней, как он поклялся ей. Он удерживал братьев у себя три месяца ради своей дочери, чтобы видеть ее ежедневно. Он спросил ее, каким образом она вышла из его дома, и она сообщила ему, как надела одежду стратилата, как прибыла в Ракоте и как пошла в Скит с диаконом.

После этого он простился с ними, и они отправились назад. Царь отпустил три тысячи эртобов⁵⁸⁷ пшеницы Скиту на нужды и приношения его дочери и шестьсот ксестов⁵⁸⁸ масла. И они пребывают в церкви Скита до сего дня. Когда же она прибыла в Скит, она жила еще двенадцать лет. Наконец она впала в болезнь, от которой она умирала, но мужественно ее терпела. Она призвала святого апу Памбо и заклинала его, говоря: «Когда я завершу мою жизнь, поскольку ты знаешь всю историю моей жизни и Бог, пусть не снимают с меня мой левитон, но похоронят в нем». Сказав эти слова, она испустила дух. Стоял же при ней святой апа Памбо и велел сделать так, как она сказала.

Когда ее погребли, он вернулся, сел и заговорил с братьями, говоря: «Поистине, сосуд слабый посрамил множество монахов, живущих в Ските. Кто приобрел себе такое терпение, чтобы пребывать среди множества мужчин так, (как она)? Кто отказался от довольства плоти, как она? И кто отрекся от пустой славы этого мира так, как она?». Братья же, когда услышали о ее жизни, подивились и воздали славу Богу. Она пребывала двадцать один год, живя среди пятисот монахов, и никто не знал, что она – женщина, кроме святого пресвитера апы Памбо. Бог же даровал ей еще и ту милость, что она закончила свою жизнь в день Богородицы святой Марии, то есть двадцать первого числа месяца тобе.⁵⁸⁹

Написали ее отцу⁵⁹⁰ о ее кончине. Он же опечалился как человек мирской. После этого он утешил ее мать, говоря: «Если будет блажен тот, у которого семя в Сионе, и (блаженны) жители Иерусалима небесного, то благо и нам, потому что есть у нас семя в Иерусалиме небесном. Может быть, она сможет молиться за нас перед Христом, чтобы Он отпустил нам грехи и преступления».

Пресвитер апа Памбо написал эти слова и оставил их в церкви Скита для пользы и утешения тех, которые слушают их, во славу Бога Отца, и Его возлюбленного Сына Иисуса Христа, нашего Господа, и Духа Святого во веки веков. Аминь.