О разводе по Проекту Гражданского Уложения 1905 года

Перемена исповедания обоими супругами или одним из них не имеет влияния на действительность существующего брака, хотя бы он был совершен при наличности таких обстоятельств, который признаются препятствием к браку во вновь принятом исповедании (ст.217).

<Если действующее законы (Т.X, ч.1, ст.79) оставляют нехристианский брак, в случае принятия христианства обоими супругами или одним из них, в прежней силе и без утверждения его венчанием по правилам Православной Церкви, то тем более должна быть охраняема сила брака христианского, не смотря на последующую перемену исповедания супругами или одним из них. Статья 217 (о сохранении силы брака) имеет общий характер: она относится не только к случаям принятия супругами христианства, но и к переходам из одного христианского исповедания в другое, и к перемене религии нехристианами; действительность брака определяется по правилам, под действием которых он совершен. Из общего положения этой статьи допускается лишь одно изъятие (см. ниже ст.219–221), для многобрачия, нетерпимого в христианстве⁵ >

Принятие христианства одним из супругов дает как ему, так к другому супругу, оставшемуся нехристанином, право требовать расторжения их брака (ст.218).

<Переход одного из супругов в христианство может настолько разрушить единение между супругами и поселить между ними такую рознь, что нельзя требовать обязательного сохранения брака в силе. И действующей закон оговаривает право оставшегося в нехристианстве супруга не соглашаться на продолжение брака (Т.X ч.I ст.80 и 81) и право новокрещенного мужа не изъявить согласия жить с некрещенною женою (ст.83)>.

В случае принятия христианства магометанином или язычником, имеющим несколько жен, остается в силе брак с женою, которая также обратилась в христианство, а если ни одна из жен не приняла христианства, то с избранною самим мужем женою, если она изъявила согласие на продолжение брака. Брак с другими женами расторгается. Если же в христианство обратились несколько жен или все жены принявшего христианство магометанина, ламаита или язычника, то остается в силе брак лишь с одной из них, по взаимному между ним и ею соглашению (ст.219).

<Многобрачие нетерпимо в христианстве, и потому после принятия христианства новокрещенный может состоять только в единобрачии, и при том лишь с лицом, которое также подчиняется обязательному единобрачию. Отсюда может истекать необходимость расторжения (по нашему мнению, прекращение по требованию суда) браков, совершенных до принятия христианства, и при том независимо от наличности просьбы о том заинтересованных лиц. Приведенная 219ст. расходится с таковою же ныне действующею 82ст. Xт. Iч. лишь в том, что в ней есть дополнительное постановление о том, что брак с избранною женою остается в силе лишь под условием её согласия, и предусмотрен случай, когда несколько жен (или все жены) принявшего христианство также приняли крещение>.

С принятием христианства женою магометанина, ламаита или язычника, брак её сохраняет силу, если муж согласится остаться в единобрачии с этою женою и последует расторжение брака с другими его женами. Во все время существования этого брака муж не может вступать в новый брак (ст.220).

<Приводимая 220 ст., поскольку она касается супруга, обратившегося в Православие, воспроизводит ныне действующую статью 80, Т.X, ч.I, но с опущением упоминаемого в последней указания на подписку, которую дает муж, остающийся в своей вере, относительно крещения в Православие имеющих родиться от них с того времени детей и несовращения детей жены в свой закон. Опущение это объясняется тем, что Проект не требует подобных подписок и вообще при совершении смешанных браков, т.е. православного с иноверными христианами, как это ныне требуется 67 ст., X т, ч.I; подписки эти Проект заменил положительным требованием закона, а именно ст.198, гласящею: дети, происшедшие от брака разноверных супругов., из которых один принадлежит к православному исповеданию, должны быть крещены в православной вере (от автора)>.

В случаях, предусмотренных в статьях 219 и 220, вслед за принятием одним из супругов христианского исповедания, установление, которому подведомы брачные дела лиц этого исповедания, по выслушании объяснения супругов, определяет остается ли в силе или расторгается существовавшей до принятия христианства брак (ст.221).

<Существование брака не должно быть оставляемо в неопределенном положении, и потому должны быть выяснены обстоятельства, от которых зависит сохранение или расторжение брака. И хотя предметом суждения является брак, совершенный по обрядам нехристианским, но так так надлежит определить дальнейшую силу брака для лица, принявшего христианство, то Проект возлагает разрешение этого вопроса на установление, ведающее брачные дела лиц того исповедания, к которому присоединился новокрещенный супруг (см. ниже ст.160)>.

Брак прекращается смертью одного из супругов. Для расторжения брака, кроме случаев, положительно в законе предусмотренных, требуется решение подлежащего суда (ст.142).

<Для расторжения брака недостаточно лишь поводов к разводу; нужно еще постановление об этом надлежащей власти, каковою в данном случае по действующему праву для всех вероисповеданий, кроме раскольников, признаются духовные суды. Это положение, охраняющее силу брака, имеет общее значение для всех вероисповеданий; для православного – это предусмотрено ст.38, 45 и 46, Т.X , ч.I (от автора)>

Расторжение брака (развод) допускается только по просьбе кого-либо из супругов. В предусмотренных в статьях 219 и 220 случаях принятия одним из супругов христианства, брак может быть расторгнут и без просьбы кого либо из супругов (ст.277).

<Объяснения к этой статье приведены выше – к ст.219 и 220 (от автора)>

Законный представитель недееспособного супруга не может возбудить дела о расторжении брака. Супруг, несовершеннолетний или объявленный недееспособным по расточительности либо по привычному пьянству, может сам начать и вести начатое им или другим супругом дело о расторжении брака. Супруга, объявленного недееспособным по душевной болезни, глухонемоте или немоте, в деле, возбужденном самим этим супругом до объявления его недееспособным или начатом другим супругом, представляет опекун (ст.278).

<Возбуждение дела о разводе должно зависать только от самого супруга, и никто не может требовать разрушения брака, который сам супруг желает сохранить в силе. Поэтому законный представитель неправоспособного супруга (родитель или опекун) должен быть безусловно устранен от заявления требования о расторжении брака, а равно и от ведения бракоразводного дела. Из числа неправоспособных нельзя допустить к начатию и ведению дела лиц, объявленных неправоспособными по глухонемоте, немоте или душевной болезни (душевнобольной не может действовать рассудительно, а глухонемой или немой, вследствие физического недостатка и слабого развития умственных способностей, не в состоянии выражать свою волю), а потому во все время существования опеки по глухонемоте, немоте или душевной болезни не может быть вовсе начато от имени глухонемого, немого или душевно-больного супруга дело о разводе; но если оно начато ранее, то опекуну предоставляется право защиты интересов опекаемого.

Итак, Проект Гражданского Уложения, считая дела бракоразводные делами в высшей степени личными, решительно устраняет из них всякое представительство, всякое участие доверенных лиц не только в вопросе предъявления бракоразводных исков, но даже и в последующем ведении этих дел на суде. В свое время (см. отдел I книги) и мы выражали мысль о том, что участие представителей тяжущихся сторон в бракоразводном процессе является немалым злом как для суда, лишенного таким образом возможности узнать истину обследуемого им возникшего между супругами инцидента из первоисточника (от них самих), так и для сторон, добивающихся своего права, собственно, не от суда, а от их представителей. Участием последних мы объясняли тягучесть бракоразводного процесса, излишние хлопоты и мытарства для самих тяжущихся: каждому из них приходится иметь дело, собственно, не с судом, требования коего во всяком случае положительны и определенны, а с представителем его и сообразоваться с требованиями и указаниями последнего, подчас ничего общего с судом не имеющими. Поэтому мы находили, что духовному суду, в ограждение истины дела, во имя твердости и охранения брачного союза от посягательств на его разрушение путем слишком вошедших в моду разводов, в интересах, наконец, и нравственных, и материальных самих бракоразводящихся супругов, надлежит поставить бракоразводный процесс так, чтобы иметь дело непосредственно с самими супругами, а не с лицами, их заменяющими (от автора)>.

После смерти кого либо из супругов или признания брака их недействительным не может быть начато дело о расторжении брака; начатое ранее дело прекращается (ст.279).

Дела о расторжении брака в случае принадлежности обоих супругов (или хотя бы одного из них) к православному исповеданию, а также, когда бракосочетание их совершено по правилам православного исповедания (ст.201), ведаются духовным судом православного исповедания (ст.280).

<

Упоминаемая здесь ст.201 гласит: в местности, где нет духовенства исповедания жениха или невесты, бракосочетание старообрядцев и отделившихся от православия сектантов, а также инославных христиан, по их желанию может быть совершено венчанием православным священником по правилам православного исповедания.

По своей подсудности бракоразводные дела, несмотря на то, что наиболее существенная часть в них (установление самого основания для развода) предоставляется, как увидим из дальнейших статей Проекта, компетенции суда светского, принадлежат тому суду, по решению коего брак признается расторгнутым: таким судом для лиц православного исповедания является духовный суд православной Церкви (от автора).>

Расторжение брака допускается в случае:

1) безвестного отсутствия супруга;

2) присуждения супруга к каторге и ссылке на поселение, если другой супруг не последовал за осужденным в место его ссылки, а равно присуждения супруга к заключению в исправительном доме на срок не менее пяти лет;

3) посягательства одного супруга на жизнь другого или жестокого, опасного для жизни и здоровья, обращения одного супруга с другим;

4) нарушения супружеской верности прелюбодеянием и

5) неспособности супруга к супружескому сожитию (ст.284).

Просить о расторжении брака может супруг лица, которое объявлено безвестноотсутствующим по правилам устава гражданского судопроизводства (ст.286).

<По ныне действующим узаконениям для производства дел о расторжении брака по безвестному отсутствии одного из супругов существует совершенно особый порядок, правила которого изложены в N° 70 Собрания Узаконений 1895г. в ст.471 и установлены согласно Высочайшему повелению 14 Января 1895г. (см. отдел второй книги). По мнению Редакционной Комиссии по составлению Проекта, объявление гражданским судом лица безвестноотсутствующим должно создавать все последствия, которые закон соединяет с безвестным отсутствием, т.е. должно определять не только судьбу имущества безвестноотсутствующего лица, но должно служить также доказательством в случае подачи другим супругом просьбы о разводе. Поэтому Проект признает излишним сохранение отдельного порядка удостоверения безвестного отсутствия одного из супругов ради расторжения его брака и находит более целесообразным, оставляя за духовною властью самое расторжение брака, возлагать разыскание отсутствующего супруга всегда на гражданские судебные места.

Относительно дозволения просителю, ищущему развода по безвестному отсутствию одного из супругов, вступить в новое супружество, Проект умалчивает, исходя из того, что лицо, брак которого расторгнут, лишается права вступать в другой брак только в случаях, положительно указанных в законе, а потому во всех прочих случаях право его на вступление в новый брак, значит, предполагается само собою (от автора)>

Брак не расторгается, если супруг, объявленный безвестноотсутствующим, возвратился до постановления решения о расторжении брака или имеются достоверные сведения о нахождении его в живых (ст.287).

<Состоявшееся объявление лица безвестноотсутствующим теряет свое значение, если это лицо возвратилось до постановления решения о разводе или если получены достоверные сведения о нахождении его в живых (или о его смерти).

Раз помянутое объявление утратило свое значение, утратилось и самое основание для развода (ст.286), и потому начатое дело должно быть прекращено (от автора).>

Когда пятилетнее (или более продолжительное) отсутствие мужа, состоящего в нижнем воинском звании, произошло вследствие того, что он бежал со службы, пропал без вести на войне или был взят неприятелем в плен, то требуемое статьей 286 объявление его безвестноотсутствующим заменяется представлением женою свидетельства о времени, когда муж совершил побег со службы, пропал без вести на войне или взят неприятелем в плен, и о том, что муж остается неразысканным. Свидетельство выдается полицейским управлением того места, откуда муж поступил на службу, на основании сведений, доставленных управлению командиром отдельной войсковой части (ст.288).

<Статья 288 Проекта дословно воспроизводит 56ст. Xт. Iч., вошедшую в виде примечания к ст.5 в последний закон (Высоч.повел. 14 Января 1895г.) о порядке производства дел по безвестному отсутствию. Ныне статью 288 Проекта необходимо пополнить последовавшим уже после составления Проекта Гражданского Уложения Положением Совета Министров, 19 Сентября 1907г. Высоч. утвержденным, коим постановлено: «Действие статьи 56 законов гражданских (Т.X ч.I. изд. 1900г.), предусматривающей порядок расторжения браков пропавших без вести нижних воинских чинов, распространить на всех вообще военнослужащих, с сокращением указанного в этой статье пятилетнего срока до двух лет» (от автора)>.

Супруг лица, приговоренного уголовным судом к каторге, ссылке на поселение или заключению в исправительном доме на срок не менее пяти лет, может просить о расторжении брака по вступлении приговора в законную силу, а в случае представления приговора на усмотрение ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА – по воспоследовании Высочайшего соизволения на приведение приговора в исполнение (ст.289).

<По первоначальному (1902г.) проекту Гражданского Уложения предполагалось и ссылку на водворение включить, наряду с другими видами ссылки, в качестве повода к разводу; но вместе с тем была отринута приемлемость за основание к разводу отдачи в исправительные арестантские отделения. Ст.289 Проекта сходна с ныне действующими по тому же предмету статьями 45 и 50 Т.X ч.I изд. 1900г.; нового в ней лишь то, что она и заключение в исправительном доме признает за основание к разводу (от автора)>.

Если супруг лица, приговоренного к ссылке на поселение или переводимого на поселение, по отбытии каторги не последовал за виновным супругом в место поселения, то последний может просить о расторжении брака по истечении двух лет со дня отбытия каторги или вступления приговора о ссылке на поселение в законную силу. То же правило применяется и к тому случаю, когда оба супруга, быв присуждены к каторге или ссылке на поселение, по отбытии каторжных работ либо непосредственно по вступлении приговора в законную силу, будут поселены в разных местах (ст.290).

<Статья 290 Проекта сходна с ныне действующими по тому же предмету статьями –412 и 409 Уст.о ссыльн., Т.XIV, по Продолж. 1902г. – с тою лишь разницею, что для ссыльно-каторжных ст.412 полагает разные сроки для права возбуждения просьбы о разводе, смотря по их разряду (от автора).

Добавление к действующему закону, предлагаемое во второй части ст.290, Проект оправдывает тем, во-первых, что случай, им обнимаемый, бывает довольно часто и, во-вторых, что он совмещает в себе оба условия, при наличии которых допускается (ст.289–292 Проекта) расторжение брака. Одно условие – право осужденного не оставаться в безбрачном состоянии, и другое – разлучение виновного с другим супругом; <и при этом> если супруги, отбывая наказание в различных местах, вынуждены жить раздельно, то каждый из них находится в том безбрачном положении, которое считается вредным для нравственности сосланных и которое служит основанием права сосланного просить о расторжении его прежнего брака для вступления в новый (от автора).>

Брак, оставшийся в силе вследствие того, что супруг последовал за виновным супругом, а также брак, заключенный после уголовного приговора, может быть расторгнут, если осужденный супруг за совершением нового преступного деяния приговорен к какому-либо из указанных в пункте 2 статьи 284 наказании или к наказанию, заменяющему их для ссыльных (ст.291).

<Статья эта в общем схожа с ныне действующею по тому же предмету ст.52 Т.X ч.I, изд. 1900г. (от автора)>.

Помилование Верховною Властью осужденного или смягчение по Высочайшему милосердию наказания отменою каторги, ссылки на поселение или заключения в исправительном доме на срок не менее пяти лет, а также отмена состоявшегося уголовного приговора вследствие разрешения возобновить дело, устраняют право просить о расторжении брака, но не лишают силы состоявшееся расторжение (ст.292).

<Помилование Верховною Властью осужденного или смягчение по Высочайшему милосердию назначенного ему наказания имеет место тогда, когда, ввиду особых обстоятельств, есть основание предполагать, что назначенное преступнику наказание представляется чрезмерно строгим; разрешение же возобновить дело дается, ввиду того, что Правительствующий Сенат убедился в возможности в данном деле судебной ошибки. Поэтому во всех упоминаемых в ст.292 случаях есть основание предполагать, что определенного в законе повода к расторжению брака в действительности не существует и, следовательно, все эти случаи должны не только устранять право просить о расторжении брака, но и влечь за собою прекращение уже начатого 6ракоразводного дела (от автора).>

V.О расторжении брака вследствие посягательства на жизнь супруга или жестокого с ним обращения

Вводя новый повод к разводу – посягательство на жизнь супруга или жестокое с ним обращение- Редакционная Комиссия по составлению Гражданского Уложения оправдывает это нововведение ссылкою на следующие между прочим доводы:

а) Синодальное определение 1723 года (I Полн. Собр. Зак., № 4190), где в п.13 относительно мужей, которые во время бегства жены вступят в иное супружество, Синодом указано: «Буде оставленного лица явится вина яко умышление на живот, то такого разводить»;

б) знаменитый наказ Святейшего Синода в 1767 году депутату в Комиссию о новом Уложении, где в пунктах 6–8 главы XI о разводах брачных сказано: «Если жены на мужей, а также мужья на жен будут жалобы свои приносить в бою, мучениях и в смертных на живот их умыслах, таким делам судимым быть в светских командах и винное лицо наказывать и по окончании, если то окажется, что они в супружестве отнюдь быть не хотят и в том не примиримы остаются, из светских команд представлять в духовныя, где епархиальным архиереям увещевать, буде же не примирятся, то в таком случае обиженному лицу в брак вступить дозволить, а виновному – возбранить; буде же окажется, что кто из супружественных лиц друг на друга точно имели к смерти на живот умысел, и затем муж ли с женою или жена с мужем в супружестве быть не похотят, в таком случае невинное лицо от брака свободить и давать дозволение ко вступлению в новые браки, а винному – возбранить»;

в) ответ митрополита Московского Филарета – в записке от 17 Сентября 1865г. статс-секретарю графу Панину по вопросу о мерах к ограждению жен от жестокого с ними обращения мужей; в каковой записке сказано, что жена вправе просить духовное начальство о расторжении брака, если жестокое с нею обращение мужа простирается до опасности жизни и

г) признание посягательства на жизнь супруга или жестокого с ним обращения основанием к разлучению супругов от стола и ложа на неопределенное время в римско-католическом исповедании (Польск. полож. о союзе брачн. ст.62, 67, 228 и Польск. гражд. улож. ст.267) и поводом к разводу в лютеранском исповедании (Т.XI ч.I, Уст.иностр. исп., ст.369 и 381).

Опираясь на приведенные доводы, Редакционная Комиссия замечает: такие действия одного супруга в отношении другого, т.е. посягательство его на жизнь другого или жестокое его с ним обращение, не только устраняют возможность совместного жительства их, но и вносят тяжкое, глубокое и неизгладимое потрясение супружеского союза, почему и должны давать потерпевшему право требовать разрушения самого брака.

* * *

Посягательство на жизнь супруга или жестокое с ним обращение, опасное для его жизни или здоровья, служат поводом к расторжению брака, если виновность супруга-ответчика признана вошедшим в законную силу приговором уголовного суда.

Просьба о разводе, поданная до возбуждения против супруга уголовного преследования, препровождается судом, ведающим дело о расторжении брака, к состоящему при Окружном Суде прокурору для возбуждения против супруга уголовного преследования. Вошедший в законную силу приговор уголовного суда сообщается суду, ведающему дело о расторжении брака (ст.293).

<И по ныне действующим узаконениям приведенные в 293ст. обстоятельства служат основанием к разводу, но не сами по себе, не как таковые, а лишь в том случае, если виновный в совершении этих деяний против другого супруга или вообще будет приговорен уголовным судом к лишению всех прав состояния или к ссылке (см. Отдел второй книги «О разводе за ссылкой»). Действующий закон ставит, таким образом, развод в зависимость от воспоследования уголовного наказания – ссылки; в проектированной же статье те же обстоятельства служат основанием к разводу независимо от наказания, лишь бы они были признаны вошедшим в законную силу приговором уголовного суда. А так как обстоятельства эти, как предусмотренные Уложен. о Наказан. и преследуемые уголовным судом по правилам Устава Уголовного Судопроизводства, могут быть наиболее правильно установлены только этим же судом, а не духовным, ведающим дела о разводе, то посему в проектированной 293ст. и сказано, что если просьба о разводе по данной причине будет подана в суд, ведающий дела о разводе – духовный до возбуждения против супруга уголовного преследования, то просьба эта препровождается прокурору Окружного Суда; и лишь после состоявшегося и вошедшего в законную силу приговора уголовного суда, просьбе о разводе может быть дано движение в порядке суда духовного (от автора).>

Просьба о разводе может быть подана лишь до истечения года со времени совершения посягательства на жизнь или со времени последнего деяния, в котором проявилось жестокое обращение. Если супруг о посягательстве на его жизнь со стороны другого супруга узнал позже его совершения, то годовой срок исчисляется с того времени, когда о посягательстве на жизнь стало известно супругу, но просьба о разводе не допускается по истечении десяти лет после самого посягательства. Течение указанного в настоящей статье годового срока приостанавливается на время производства уголовного дела по обвинению супруга-ответчика в посягательстве на жизнь или в жестоком обращении (ст.294).

<Установление срока годового, ограничивающего право просить о разводе по указанной причине, объясняется, с одной стороны, тем, что исследование обстоятельств, вызывающих просьбу о разводе и могущих влиять на её разрешение, может быть учинено судом тем лучше и совершеннее, чем ближе это исследование по времени к воспоследованию этих обстоятельств и, с другой стороны, тем соображением, что если потерпевший не потребовал в скором времени развода, значит возможно предположить, что совершившееся не настолько потрясло супружеский союз, чтобы настояла надобность в разрушении брака. Изъятие из этого ограничительного срока допускается лишь на случай, когда потерпевший узнает о бывшем посягательстве на его жизнь другого супруга только чрез некоторое время, но и здесь отсрочка на предъявление иска о разводе ограничена десятилетнею давностью, так как давно прошедшая вина супруга не может быть почитаема имеющей столь разрушительное влияние на брак, чтобы была необходимость в его расторжении (от автора)>.

VI. О расторжении брака вследствие нарушения супружеской верности прелюбодеянием

Из приводимых ниже статей Проекта Редакционной Комиссии по составлении Гражданского Уложения мы видим, что устанавливаемый ими порядок производства дел о расторжении брака по нарушению супружеской верности прелюбодеянием совершенно новый, являющийся полною заменою порядка ныне действующего, предусмотренного Уставом Духовных Консистории и со всею последовательностью и подробностью изложенный во втором отделе настоящей книги и в отдельном нашем издании под наименованием «Сборник церковных и гражданских законов о браке и разводе» 1910г. Этот новый проектированный Редакционною Комиссией порядок производства дел о разводе по прелюбодеянию, устанавливающий, в резкое отличие от прежнего порядка, преобладающее участие в производстве названных дел суда светского, явился результатом, разрешающим давнишний и весьма длительный вопрос о том, ведению какого суда, духовного или светского, должен подлежать бракоразводный процесс, или, говоря иначе, вопрос о передаче бракоразводного процесса из суда духовного в суд светский. Останавливаясь здесь на изложении Проекта Редакционной Комиссии о разводе вследствие нарушения супружеской верности прелюбодеянием, мы отводим в настоящей нашей книге особый отдел, в котором предлагаем читателю подробный исторический очерк упомянутого вопроса – о передаче бракоразводного процесса из суда духовного в суд светский, занимавшего как соответствующие правительственные учреждения, так и ученые силы и печать почти с первых же дней так называемого Синодального периода нашей Русской Церкви и завершившегося лишь в наши дни составлением по этой части особого проекта.

* * *

Поданная в духовный суд просьба о разводе вследствие нарушения супружеской верности прелюбодеянием передается в гражданский суд для установления того, было ли ответчиком совершено прелюбодеяние. Гражданский суд, по вступлении в законную силу состоявшегося по сему предмету решения, сообщает это решение духовному суду (ст.295).

<Общим объяснением 295ст., её характера, служит особый отдел в настоящей книге, посвященный вопросу об участии светского суда в производстве бракоразводных дел, или иначе – о передаче бракоразводного процесса из суда духовного в суд светский. В частности, статью эту надлежит дополнить указанием на то, что духовный суд передает поступившую к нему просьбу о разводе в суд светский не тотчас же, а лишь по принятии надлежащих мер увещания супругов о примирении и лишь в случае их безуспешности; буде же супруги примирятся, на этом и заканчивается движение просьбы о разводе (от автора)>.

Супруг, просивший о наказании виновного в прелюбодеянии по уголовным законам, лишается права требовать расторжения брака вследствие прелюбодеяния, послужившего поводом к уголовному преследованию (ст.296).

<Статья эта воспроизводит лишь в иной редакции 1016 статью Уст.Угол. Суд., смысл коей заключается том, что супруг, привлекший другого супруга к ответственности за прелюбодеяние по уголовным законам, тем самым лишается права за то же прелюбодеяние просить о расторжении брака; статья эта основана на принципе ненаказуемости за одно и то же преступление дважды (от автора)>.

Супруг не вправе просить о разводе, если прелюбодеяние совершено другим супругом по его побуждению или с его согласия (ст.297).

Прелюбодеяние одного супруга дает право другому супругу искать развода потому, что оно оскорбляет последнего и устраняет для него возможность оставаться в брачном союзе с виновным. Если же прелюбодеяние совершено одним супругом с согласия или по побуждению другого супруга, то оно уже не может быть почитаемо для последнего ни оскорблением, ни невозможностью продолжать брачный союз с содеявшим прелюбодеяние, а потому и не может создавать для него права на расторжение брака. Проект не указывает какой-либо особой формы для выражения одним супругом согласия на совершение другим прелюбодеяния; согласие это может быть выведено самим судом вообще из обстоятельств дела (от автора)>

В просьбе о разводе должно быть отказано по требованию супруга-ответчика, если он докажет, что истец сам совершил прелюбодеяние (ст.298).

<Настоящая статья разрешает в известном смысле чрезвычайно важный и вместе с тем многоспорный принципиальный вопрос о том, допустимо ли расторжение брака при обоюдности прелюбодеяния супругов. По нашему мнению, не раз высказываемому в печати, каноническое право Православной Церкви не содержит в себе воспрещения расторгать брак при прелюбодеянии обоих супругов; нарушение супружеской верности прелюбодеянием со стороны обоих супругов должно влечь за собою развод из соображений нравственного свойства: оставлять при подобных условиях брак в силе – значило бы сознательно отдавать Таинство брака на попрание тем, кто или не понимает, или явно неспособен блюсти его во всей чистоте и неприкосновенности. С точки зрения охранения Таинства брака, как святыни, от поругания, по нашему мнению, Церкви принадлежит и право, и обязанность принимать всяческие к тому меры до развода-прекращения брака включительно. Но есть и другое, противопоставляемое нашему, мнение о нерасторжимости брака при вине прелюбодеяния обоих супругов, имеющее за собою весьма веские и основательные доводы. Мнение это, разделяемое и Редакционною Комиссией по составлению Гражданского Уложения, сводится к ссылке на то, что нерасторжимость брака при взаимном прелюбодеянии супругов соблюдалась духовными судами восточной церкви и ныне соблюдается в практике нашей Православной Церкви; установлена далее и в действующем законодательстве для лиц протестантского исповедания и соблюдается также римско-католическою церковью при рассмотрении просьб о разлучении супругов от стола и ложа. В подкрепление этого мнения Редакционною Комиссией приводится и следующее соображение: «Для супруга, не желающего расторгать своего брака, развод является несчастием, а просьба о разводе – злом и обидою, причиняемыми ему другим супругом; с этим ответчик обязан мириться, когда он сам нанес другому супругу тяжкое оскорбление нарушением супружеской верности; в этом случае истец, предъявляя просьбу о разводе, осуществляет только свое право. Но об осуществлении им своего права совершенно невозможно говорить в том случае, если истец сам виновен в прелюбодеянии; в этом случае предъявление просьбы о разводе – есть действие безнравственное и недобросовестное, которому закон покровительствовать не может» (от автора)>.

<Приведенная 298ст. Проекта Гражданского Уложения в связи с последующею 299ст. оставляют открытым вопрос о том, не следует ли считать пробелом отсутствие в Проекте особой статьи, указующей на то, что брак не расторгается в том случае, если оскорбленный супруг простил виновному нарушение им супружеской верности, каковое указание предусмотрено ныне действующим законом –240 статьей Уст.Дух. Конс. По сему предмету Редакционная Комиссия объясняет, что «проект не воспроизводит этого пробела, ввиду совершенной невозможности в законе указать те действия и обстоятельства, которые могли бы считаться достаточным доказательством состоявшегося примирения; с другой стороны, предоставление суду права заключать о наличности примирения, исходя исключительно из обстоятельств данного дела, повлекло бы за собою нежелательный колебания судебной практики; единственно верным и вполне объективным признаком состоявшегося примирения является неподача просьбы о расторжении брака в течение значительного времени». Да и само собою понятно, почему нет необходимости отмечать особою статьею, что брак не расторгается, если оскорбленный супруг простил виновному нарушение супружеской верности. Ведь, если такое прощение действительно было и, следовательно, между супругами восстановились или даже не нарушались нормальный супружеские отношения, то, понятно, не последует со стороны простившего супруга и самого иска о разводе; если же прощение одним супругом другого последует уже после возбуждения иска о разводе, при самом производстве его, то ео ipso прекратится и самое дело о разводе, так как движение его всецело зависит от воли истца, имеющего право прекратить его во всякой стадии процесса (от автора)>.

Просьба о разводе может быть подана лишь до истечения года с того времени, когда нарушение супружеской верности, служащее основанием к просьбе о разводе, стало известно оскорбленному супругу. Просьба о разводе не допускается по истечении десяти лет со времени совершения прелюбодеяния. Если же нарушение супружеской верности состоит в постоянной любовной связи одного супруга, то другой супруг может просить о разводе во всякое время, пока связь продолжается, независимо от того, когда он узнал об её существовании, а также в течение года по её прекращении (ст.299).

<Установление ограничительного, годового срока для права возбуждения иска о разводе по прелюбодеянию само собою вытекает уже из того простого соображения, что если супруг, получив сведения о неверности другой стороны и убедившись в их достоверности, не возбудил вскоре же иска о разводе, значит это обстоятельство не настолько потрясло супружеский союз, не настолько нарушило нормальные супружеские отношения, чтобы настояла надобность в прекращении брака. С другой стороны, если супруг спустя лишь долгое время после совершения другим супругом прелюбодеяния узнал об этом событии, то и в этом случае пользование правом иска о разводе не может быть бессрочным, ибо с давностью вина согрешившего сама собою умаляется в своем значении, утрачивает свою остроту, является как бы погашенною временем и потому не должна служить основанием к разводу. На этот случай Проект устанавливает десятилетнюю давность, хотя бы о событии прелюбодеяния другой супруг узнал позже. Изъятие из ограничительного срока для права иска о разводе по прелюбодеянии Проект делает для постоянного, длящегося прелюбодеяния, при наличии которого другой супруг не стеснен во времени предъявления иска, лишь бы не позже года по его прекращении (от автора)>.

Признание в прелюбодеянии со стороны обвиняемого принимается в уважение в том только случае, когда совершение прелюбодеяния, по имеющимся в деле доказательствам, представляется вероятным (ст.300).

<Статья 300 Проекта по своему содержанию полностью повторяет и ныне действующий по тому же предмету закон – статью 250 Уст.Дух. Конс. и статью 47 Т.X ч.I, гласящие, что собственное признание ответчика в нарушении святости брака прелюбодеянием не принимается в уважение, если оно не согласуется с обстоятельствами дела и не сопровождается доказательствами. Наличие этой статьи устраняет возможность произвольного, добровольного, по соглашению, расторжения брака, без действительной наличности вины прелюбодеяния как основания к разводу (от автора)>

VII. О расторжении брака вследствие неспособности к супружескому сожитию

Супруг может просить о расторжении брака вследствие неспособности другого супруга к супружескому сожитию, если эта неспособность:

1) природная или началась до вступления в брак, либо

2) хотя и наступила во время брака, но произошла от умышленного со стороны самого супруга телесного повреждения (ст.301).

<Приведенная статья Проекта в первой своей половине вполне согласна с ныне действующим по тому же предмету законом – 243 статьей Уст.Дух. Конс. и 49 статьей Iч. Т.X; во второй половине эта статья обоснована на Высочайше утвержденном 8 Января 1824г. положении Комитета Министров (I Полн. Собр. Закон. № 29728), гласящем о дозволении женам самовольно оскопившихся выходить в замужество за других, если пожелают и будут о том просить, и разнится от этого положения тем лишь, что обобщает его, распространяя его силу на обоих супругов. Под неспособностью к супружескому сожитию проект разумеет неспособность к половому совокуплению (от автора)>.

Неспособность к супружескому сожитию устанавливается гражданским судом по правилам статьи 295 (ст.302).

<И в настоящее время по действующему закону (Уст.Дух. Конс. ст.244) духовный суд обосновывает свои решения о расторжении брака по неспособности к супружескому сожитию не на собственном исследовании, а исключительно на удостоверении факта неспособности Врачебным Отделением Губернского Правления и Медицинским Советом Министерства Внутренних Дел. По Проекту же исследование и установление факта неспособности принадлежат компетенции суда светского, самое же расторжение брака по-прежнему остается за духовною властью (от автора)>.

<Мысль о необходимости именно судебной, взамен административной, деятельности при установлении факта неспособности к супружескому сожитию, по разъяснении Редакционной Комиссии по составлению Гражданского Уложения, основывается на том, что только в судебном установлении, действующем по правилам Устава Гражданского Судопроизводства, где показания сторон могут быть взаимно оспариваемы и поверяемы и где объяснения сторон могут быть взаимно оспариваемы и поверяемы, и где объяснения экспертов не только поверяются, но могут быть и отвергнуты судом, всего удобнее и безошибочнее может быть произведено выяснение факта указанной неспособности (от автора).>

Просьба о расторжении брака, основанная на первом пункте статьи 301, не может быть подана до истечения трех лет со дня бракосочетания, за исключением того случая, когда начавшаяся до брака неспособность к супружескому сожитию произошла от умышленного со стороны самого супруга телесного повреждения (ст.303).

<Первая часть этой статьи – о сроке возбуждения иска о разводе – воспроизводит ныне действующий закон – статью 48 т.X ч.1 и статью 242 Уст.Дух.Конс. Установление срока в данном случае обусловливается тем, что иногда способность к сожитию может с течением времени восстановиться. В тех же случаях, когда неспособность является следствием умышленного со стороны самого супруга телесного повреждения, Проект не устанавливает никакого ограничительного срока для возбуждения иска о разводе и, как объясняет Редакционная Комиссия по составлению этого Проекта, не только потому, что лишение способности к супружескому сожитию посредством телесного повреждения безвозвратно, но и потому, что самое установление срока вызвало бы существенные затруднения во всех тех случаях, когда указанная неспособность возникла во время брака, так как в этих случаях нельзя найти точку отправления для исчисления срока, ибо время умышленного телесного повреждения может остаться неизвестным для просящего о разводе, время же прекращения способности к сожитию не поддается доказыванию. Не устанавливает Проект и предельного срока для возбуждения иска о разводе по неспособности, ибо сие последнее как основание к разводу продолжает существовать непрерывно (от автора)>

VIII. По вопросу о расторжении брака: а) за двоебрачием одного из супругов, б) поступлением или принятием монашества и в) по неизлечимой душевной болезни

а) В согласии с действующим законом (ст.238 Уст.Дух. Конс. и ст.45 т.X ч.II) проект Гражданского Уложения предоставляет супругу, оскорбленному вступлением при его жизни другого супруга в новое супружество, просить о расторжении его брака со второбрачником, в случае признания брака последнего недействительным и нежелания продолжать с ним супружеское сожитие; с признанием брака недействительными вследствие двоебрачия остается в силе предшествующий законный брак, если невиновный супруг не потребует его расторжения (ст.351).

б) Относительно принятия одним из супругов монашества и влияния этого события на брак надлежит высказать, что в допетровский (Синодальный) период Русской Церкви возможно было принятие в монашество как мужа при живой жене, так и жены при живом муже; в таком случае брак их считался расторгнутым и другому супругу, оставшемуся в миру, предоставлялось вступить в новое супружество. Но со времени Петра Великого такой повод к расторжению брака, несомненно ведший к большим злоупотреблениям (к намеренному склонению одного супруга другим поступить в монашество, лишь бы таким путем достигнуть прекращения брака для вступления в новый), был отменен. Вот что по этому поводу постановлено в знаменитом Духовном Регламенте Петра I (Прибавление к Духовному Регламенту о монахах, пп.4 и 5 – Полн. Собр. Закон. 1722г. № 4022): «Не принимать мужа, жену живу имущаго. Обычай же есть, что муж с женою взаимное согласие творят, чтобы муж в монахи постригся, а жена бы свободна была пойти за иного. Сей развод простым кажется быти правильный, но Слову Божию весьма есть противный, ежели для единой сей причины дается. А ежели бы муж и жена взаимным соизволением поволили приняти чин монашеский: и тогда, кроме иных обстоятельств, смотреть на лета жены, прошло ли оной пятьдесят лет или шестьдесят, и имеют ли детей, и как их оставляют». И в настоящее время принятие одним из супругов монашества при жизни другого супруга не допускается, но дозволяется добровольное (и при том одновременное, в один и тот же день, согласно сепаратному указу Святейшего Синода от 28 Июля 1839 г. № 10463) пострижение в монашество обоих супругов, если только они достигли узаконенных для того лет (мужчина – тридцати, а женщина-сорока лет – ст.410 т.IX, изд. 1899г.) и не имеют малолетних детей, требующих родительского призрения (ст.413 Т.IX, изд. 1899г.). Но и в сем последнем случае никакого развода в собственном смысле этого слова нет: с пострижением обоих супругов в монашество брак их прекращается сам собою, подобно тому как прекращается сам собою брак чрез смерть одного из супругов (ст.43 Т.X ч.I, изд. 1900г.), без учинения по сему поводу какого-либо особого производства и постановления духовного или иного суда. Вот почему и в Проекте Гражданского Уложения не упоминается о пострижении в монашество как повода к разводу: Закон, по объяснению Редакционной Комиссии по составлению Гражданского Уложения, «не должен покровительствовать искусственному способу разрушения брачного союза, весьма близкому к расторжению брака по произволу супругов, и долженствующему вызывать нередко психическое принуждение слабейшей стороны к поступлению в монашество».

в) Что касается до неизлечимой душевной болезни одного из супругов, то Редакционная Комиссия по составлению Гражданского Уложения не признала возможным включить ее в число общих для лиц всех исповеданий, также и для православных, поводов к разводу, главным образом ввиду того соображения, что вопрос о безошибочном определении неизлечимости душевной болезни в настоящее, по крайней мере, время должен, по мнению Комиссии, считаться спорным; «расторгать же брак при отсутствии несомненных данных о том, что болезненное душевное состояние одного из супругов никогда не может улучшиться, представлялось бы величайшею несправедливостью по отношению к этому постигнутому болезнью супругу; тем более, что брак возлагает на супругов обязанность взаимного попечения и помощи друг другу, каковая обязанность имеет наибольшую важность, если супруг, ввиду болезненного своего состояния, в особенности нуждается в поддержке наиболее близкого ему лица».

На время производства дела о расторжении брака суд по просьбе одного из супругов может разрешить им жить раздельно (ст.317).

<Здесь, конечно, разумеется не фактическое раздельное жительство супругов, которое обычно и естественно бывает далеко ранее возбуждения дела о разводе между такими супругами, а юридическое, установленное законом. Проект Гражданского Уложения устанавливает раздельное жительство супругов как особый, доселе не бывший, юридический институт, предоставляющей гражданскому суду по просьбе одного из супругов разрешать ему раздельное от другого супруга жительство при наличии известных условий, и определять дальнейшие личные, семейственные и имущественные соотношения супругов (ст.261–276 Проекта). Вопрос о введении у нас раздельного жительства супругов как самостоятельного юридического института имеет свою историю, которой в настоящей нашей книге мы отводим самостоятельные отдел (от автора)>.

<Необходимость 317 статьи Редакционная Комиссия по составлению Гражданского Уложения оправдывает тем соображением, что «самое возникновение повода к разводу уже порождает такие внутренние несогласия между супругами, при которых совместная их жизнь составляет тяжкое бремя, и что процесс должен усилить обострение отношений между ними». Но вместе с тем Редакционная Комиссия рекомендует подлежащей власти допускать в данном случае раздельное жительство лишь при наличии «достоверности основания к разводу и данных, показывающих, что совместная жизнь супругов во время процесса оказывается действительно невозможною"(от автора)>.

При раздельном жительстве супругов во время производства дела о разводе обязанности мужа и жены к доставлению друг другу содержания определяются по правилам, установленным в 235–237 статьях (ст.318).

<ст.235. Муж несет издержки супружеской жизни. Жена принимает участие в этих издержках лишь сообразно доходам с принадлежащего ей имущества.

ст.236. Муж обязан доставлять жене содержание соответственно своему общественному положению и по средствам. Но если жена живет отдельно от мужа по своей вине, то муж обязан доставлять жене содержание только в том случае, когда она находится в нужде и не имеет возможности содержать себя своим трудом, и при том обязан доставлять содержание лишь в размере, необходимом для удовлетворения насущных потребностей.

ст.237. Жена обязана доставлять мужу содержание лишь в том случае, когда муж находится в нужде и не имеет возможности содержать себя своим трудом; содержание должно быть доставляемо мужу соответственно его общественному положению и средствам жены; но если супруги живут раздельно по вине мужа, то жена обязана доставлять мужу лишь насущное содержание>.

Во время производства дела о разводе несовершеннолетние дети могут быть переданы живущей отдельно от мужа матери, по взаимному соглашению родителей или по постановлению суда, если он признает это необходимым для блага детей. Передача детей матери до окончания дела о разводе не переносит на нее права управления имуществом детей и представительства их личности (ст.319).

<По статье 409 Проекта Гражданского Уложения родительская власть принадлежит обоим супругам. При разногласии между родителями по поводу воспитания детей и по другим предметам решающее значение имеет мнение отца. Вмешательство власти в дело распределения детей статья 319 допускает, по объяснению Редакционной Комиссии, в том предвидении, что ненормальные отношения между супругами, обостренные бракоразводным процессом, могут помешать разрешению вопроса о детях в смысле, наиболее благоприятном для интересов детей.>

Со времени вступления в законную силу решения о расторжении брака либо в случаях, предусмотренных в статьях 313 и 315 – со времени совершения акта о разводе, брачный союз признается прекратившимся (ст.320).

<Прекращение брака путем развода наступает с того момента, когда решение подлежащей власти о расторжении брака вступило в законную силу.

Статьи 313 и 315 к делам лиц православного исповедания не относятся: первая – относится к лицам еврейского или караимского исповедания, вторая – к лицам магометанского исповедания (от автора)>.

Разведенная жена сохраняет супружескую фамилию и права состояния, приобретенные ею вследствие брака. Разведенная жена вправе просить о возвращении ей фамилии, которую она носила до брака. В случае расторжения брака по вине жены муж вправе просить о запрещении жене носить его фамилию (ст.321).

<С расторжением брака прекращаются все возникшие между супругами вследствие брака юридические отношения, но отнюдь не утрачиваются ни личноправовое положение жены, установившееся чрез брак, ни права ее состояния, приобретенные ею браком до его расторжения. Относительно фамилии жены после развода в действующем законе никаких указаний нет; обычно же, как усматривается из дел духовного суда, жена после развода носит фамилию мужа, но с прибавлением слова «бракоразведенная». Проект Гражданского Уложения предусматривает все случаи, когда жена после развода может именоваться фамилией мужа или фамилией, которую она носила до брака. Для изменения фамилии необходимо соответствующее постановление суда, дабы таковое изменение имело официальный (гражданский) характер (от автора)>.

В случае расторжения брака невиновный супруг сохраняет право требовать содержания лишь в том случае, если находится в нужде и лишен возможности содержать себя своим трудом. Правом требовать содержание не пользуется супруг, который оказывается в нужде вследствие лености или порочной жизни. Право разведенного супруга на содержание прекращается вступлением его в другой брак (ст.322).

<В объяснение этой статьи Редакционная Комиссия приводит то соображение, что «если требует содержания невиновный супруг, то справедливо возложить обязанность помогать ему на того, по вине которого брак расторгнут; наличность вины оправдывает сохранение обязанности доставлять нуждающемуся средства к существованию; если бы этой обязанности не существовало, то нередко жена, не имеющая своих средств к существованию, была бы фактически стеснена в осуществлении права требовать развода; было бы прямым нарушением справедливости ставить в такое положение невиновного супруга и освобождать от доставления ему средств к существованию то лицо, которое обязано к сему и в браке, и вина которого разрушает брачный союз» (от автора)>.

Дарение, произведенное одним супругом другому во время брака или хотя бы до брака, но после брачного сговора, может быть отменено дарителем, если брак расторгнут по вине одного одаренного. В сем случае применяются правила об отмене дарения вследствие неблагодарности, при чем годовой срок для отмены дарения исчисляется со дня вступления в законную силу решения о расторжении брака (ст.323).

<"Было бы противно справедливости, – говорит Редакционная Комиссия, – сохранить за одаренным, по вине которого брак разрушен, имущественные выгоды, которыми в его пользу поступился даритель именно ввиду брачного союза, не могущего, однако, остаться в силе не только без вины дарителя, но по вине одаренного">.

Лицу православного исповедания, брак которого расторгнут вследствие его прелюбодеяния, предоставляется право вступить в новый брак. В случае нарушения прелюбодеянием святости и второго брака, виновный супруг лишается права на вступление в новый брак (ст.324).

<Статья 324 вполне соответствует ныне действующим узаконениям относительно права лица, по вине прелюбодеяния которого брак расторгнут, на вступление в новое супружество, а именно – статье 253 Уст.Дух. Конс. в новой редакции, Высоч.утвержденной в 28 день Мая 1904г., отменившей доселе бывшее осуждение виновного в прелюбодеянии супруга по расторжению его брака на всегдашнее безбрачие (от автора)>.

<В проекте Гражданского Уложения нет указаний на то, дозволителен ли или нет новый брак супругу, по вине безвестного отсутствия которого, или вследствие посягательства его на жизнь другого супруга, или по его неспособности к супружескому сожительству расторгнут прежний его брак.

Такое умолчание и отсутствие положительного указания на воспрещение должно было бы быть истолковываемо по общему правилу (раз не запрещено – значит дозволено), в смысле именно дозволительности. По действующему праву супруг, по неспособности которого брак расторгнут, осуждается на безбрачие (Уст.Дух. Конс. ст.253 в новой редакции, Высоч.утвержд. 28 Мая 1904г.), а супругу, по вине безвестного отсутствия которого брак расторгнут, отказывается в праве вступить в новое супружество (или дозволяется) в зависимости от того, имела ли безвестная его отлучка злонамеренный характер сокрытия своего пребывания или обусловливалась уважительными к тому причинами (Высоч.пов. 1895г. 14 Января и Синод. разъяснение к нему определ.). В объяснениях Редакционной Комиссии к Проекту Гражданского Уложения по данному вопросу дается уклончивый и, во всяком случае, неудачный ответ. «Проект,– говорится в этих объяснениях, – не воспроизводит правила действующего права об осуждении на безбрачие супруга, находившегося в безвестном отсутствии (но такого правила и нет в действующем праве) или неспособного к брачному сожитию. Как учит опыт, просьбы о расторжении брака по поводу безвестного отсутствия одного супруга подаются почти исключительно ввиду желания другого супруга вступить в новый брак; можно поэтому предполагать, что почти всегда ко времени возвращения отсутствовавшего супруга другой супруг будет уже состоять в браке; при таких условиях вступление и отсутствовавшего супруга в брак не может считаться несправедливостью по отношению к бывшему его супругу (значит, брак дозволителен)». И далее: «Cлучаи, в которых лицо, неспособность которого к брачному сожитию официально установлена и послужила основанием к расторжению его брака, пожелает вступить в новый брак, настолько редки, что едва ли вызывают какое-либо запретительное правило закона (значит, когда эти, хотя бы редкие, случаи бывают, то молчаливо брак дозволителен)» (от автора)>.

Разведенные супруги могут вновь вступить друг с другом в брак с соблюдением общих правил, но не обязаны испрашивать разрешения родителей, опекуна или опекунского установления. Препятствием к такому браку не служит истекающее из оснований развода воспрещение вступать в брак (ст.327).

<В разъяснение этой статьи Редакционная Комиссия по составлению Gроекта Гражданского Уложения высказывает, что «возобновление брака между разведенными супругами нет повода ставить под контроль власти, допустившей развод; это возобновление должно зависеть исключительно от согласия самих разведенных; однако возобновление разрушенного брачного союза не может последовать одним фактическим восстановлением сторонами брачной жизни; расторгнутый брак перестал существовать, ввиду чего брак может быть возобновлен только с соблюдением того, что закон требует для установления брачного союза, т.е. посредством совершения нового бракосочетания при соблюдении установленных в законе условий».

В ныне действующих узаконениях нет указаний о том, возможно ли вообще восстановление между данными лицами расторгнутого их брака, и если возможно – то при каких условиях и каким способом. Практика же духовного суда допускает восстановление расторгнутого брака с разрешения Святейшего Синода при условии обоюдного на то желания бракоразведенных супругов и удостоверения, что после развода они в новые браки не вступали. Нового венчания при таковом восстановлении брака Святейший Синод не требует и делает лишь распоряжение о внесение соответствующих (о восстановлении брака) отметок в церковных и гражданских документах этих лиц (от автора>).