Источник

Седмица 8-я по Пятидесятнице

ПОНЕДЕЛЬНИК. Мф. Зач. 65. (16,1–6) О ПОКАЯНИИ

Иисус три дня был пришельцем смерти, освободил плен ее, расхитил стан ее, восставил род наш (25,464).

Никто, желая получить чего не имел, не губит того, что имеет. Как же Богу и Отцу уступить обладание теми, которых стяжал кровью Сына Своего! Никто не расточает охотно того, что собрал с трудом. Как же Богу без сожаления отвергнуть тех, которых приобрел из язычников трудами апостольскими! Ужели напрасно предопределил Он Пришествие Сына Своего, или хочет уничтожить Домостроительство смерти Его, или нимало не почтил славы Воскрешения Его, так что легко отвратился от нас, спасаемых этими Таинствами? Он послал Духа Святого и освятил Церковь. Мы стадо Его, и Он – Пастырь и ныне, как и в раю. Он дал покаяние как очистительную воду. Если в чем погрешим, Им омываемся. Если в чем согрешили мы, омывшись, делаемся чистыми (24,161).

Покаяние есть жертвенник Божий, потому что согрешившие при посредстве его умилостивляют Бога. Даже безубыточно оно для приносящих покаяние, чтобы разумели, какое расстояние между законом и Евангелием. Под законом иные нередко отказывались объявить грехи свои по причине издержек, и скудость в принесении жертв служила покровом пороку. Христос, пришедши, устранил это, даровав покаяние – этот преизбыточный жертвенник (24,162).

Вот дверь Господа отверста еще перед вами, грешники; спешите входить и спасайтесь, Благий радуется о кающихся (25,198).

Спешите, кающиеся: идите к Всеблагому, Который вкусил за нас смерть, чтобы нам даровать жизнь. Смотрите, с каким желанием Он ожидает нашего обращения… Хвала Тому, Кто предусмотрел наши беззакония и дал нам средство приобрести у Него жизнь, а именно: дал покаяние, которое врачует наши язвы (25,199).

Наше покаяние в сравнении с покаянием ниневитян – не более как тень… Истинно кающийся – всегда в страхе, и во время тишины, когда полон упования, непрестанно памятует о наказании (26,123).

Тростью покаяния обмакнув в сосуд с черными, как ночь, слезами, источенными от скорби и печали, на распростертой хартии сердца своего написав прошение и представив Господу, не будем унижены Иисусом Христом, умершим за грешников (46,275).

Кто ищет быть любимым нами и для этого делает все, Кто не пощадил даже Единородного для нашей любви и почитает вожделенным, чтобы мы когда бы то ни было примирились с Ним, как не примет и не полюбит кающихся? (32,27).

Покаяние есть дар небесный, чудесная сила, благодатию побеждающая силу законов, почему оно ни блудника не отвергает, ни прелюбодея не отгоняет, ни пьяницы не отвращается, ни идолослужителем не гнушается, ни поносителя не отметает, ни хулителя не гонит, ни гордеца, но всех принимает, потому что покаяние – горнило греха (33,362).

О, покаяние! Ты, происходя из смертного человека, являешься средством, доставляющим бессмертие. Преисполненная тобою душа говорит: я черна, но красива… черна вследствие горького плача о грехах, красива – благодаря прекрасному сиянию, изливаемому покаянием… О, покаяние! Ты целитель страстей, ты смягчаешь грозный приговор, погашаешь пламень ярости, смиряешь гнев и возжигаешь неугасимый светильник дружбы… О, покаяние! Ты расторгаешь узы грехов и спасаешь охраняемые тобою души (40,984).

О, покаяние! Ты сокрушаешь жало смерти, попираешь диавола, умерщвляешь змия, прославляешь Христа и даешь жизнь… О, покаяние! Ты уничтожаешь зловоние грехов и сообщаешь благоухание добрых дел…. О, покаяние! Ты в скорби рождаешь радость, в слезах находишь утешение и посредством слез избавляешь от вечного плача… О, покаяние! Ты спасительница мира и дружбы, союзница любви, цветок, благоухающий надеждой, пасущиеся на тебе златорунные агнцы изливают пурпурные лучи Троицы… О, покаяние! Ты несокрушимый оплот души, укрепленный город, в котором царствует Отец, Сын и Дух Святой… О, покаяние! Ты сеешь со слезами и пожинаешь с радостью. О, покаяние! Ты рубищем уготовляешь блестящую брачную одежду Христа… О, покаяние! Ты изгоняешь из души свойства Каина и вселяешь любовь и радость непорочности… О, покаяние! Ты угашаешь вечный и неугасимый огонь, сокрушаешь червя неумирающего и рассеиваешь, и освещаешь беспросветную тьму (40,985).

Одна из инокинь монастыря, вышедши однажды из обители по действу диавола, впала в грех, затем в монастырь не вернулась и несколько лет проводила греховную жизнь. Наконец, все же пришла в себя, пожелала обратиться на путь чистой жизни и, глубоко раскаявшись, пошла обратно в монастырь. Как только она подошла к воротам монастыря, то внезапно упала и умерла. Один епископ видел следующее видение: Ангелы приняли душу умершей, а бесы спорили с ними за душу ее. Ангелы говорили: «Она долго жила в монастыре и работала Богу много лет, значит она наша». Бесы же возражали: «Она впала в грех и с трудом возвратилась в монастырь. Она принадлежит нам». Ангелы говорили: «Бог видел ее раскаяние и принял его, а то, что она умерла внезапно – не наше дело, а Божие». Бесы после сего бежали в злобе (76, 830).

ВТОРНИК. Мф. Зач. 66. (16,6–12) О ТЩЕСЛАВИИ

Наипаче должно убегать тщеславия: не того, которое удаляет от трудов еще прежде трудов, но того, которое лишает венцов во трудах, – этого неодолимого наветника нашему спасению, который под самыми небесными кругами ставит против нас засаду и усиливается ниспровергнуть добродетели, пустившие стебли свои даже до неба. Ибо когда видит, что купец благочестия наполнил уже корабль своего разумения всякими товарами добродетелей, тогда, возбудив свою бурю, старается опрокинуть и потопить ладью. Ибо, убедив ум пловца, поспешающего к Горнему Царству, обратить взоры на дольнее и на человеческую славу, внезапно развеевает все душевное богатство и основания добродетели, сровняв с землею, ниспровергает труды, досягавшие до небес, доводя до того, что за сделанное нами просим у людей себе награды мы, которым надлежало, устремя взор к Единому Богу и Ему соблюдая в тайне добрые дела свои, от Него Единого ожидать достойного себе воздаяния. А мы, предпочтя попечению о добре ради Бога желание славы от людей и от них требуя себе суетной награды – похвалы, достойно и праведно лишаемся Божиих воздаяний, не для Бога трудясь, но отдав себя в работники людям, а от них вместо наград получая потерю всех наград. Чего же можем просить себе у Бога, для Которого ничего не захотели сделать?… Будем убегать тщеславия, этого льстивого грабителя духовных богатств, этого приятного врага наших душ; этого червя, подтачивающего добродетели; тщеславие, которое с удовольствием расхищает наше добро, намазывая медом отраву своего обольщения, и умам человеческим подает губительную чашу для того, чтобы они без сытости упивались сею страстью, потому что слава человеческая сладостна для неопытных, а сверх того, делает, что плененные ею легко погрешают и против здравого суждения (5,350).

Кто одержим страстью тщеславия, тот чужд мира, ожесточается сердцем против святых и к довершению своих зол впадает в лукавство, гордость и навык ко лжи… (31,82).

Подвиг предлежит нам против духа тщеславия – многообразного, разновидного и тонкого, так что едва можно самыми прозорливыми глазами, не говорю предостеречься, но предвидеть и распознать его (50,135).

Эта страсть многосложна, многообразна, разновидна – везде, со всех сторон встречается воину и победителю. Ибо она и в одежде, и в наружном виде: в походке, голосе, деле, бдении, посте, молитве, отшельничестве, чтении, знании, молчании, послушании, смирении, долготерпении старается уязвить воина Христова и, как какая-нибудь гибельная скала, покрываемая бурными волнами, причиняет непредвиденное и жалкое кораблекрушение плавающим при благополучном ветре, когда не опасались и не предвидели этого (50,136).

Иные страсти иногда при помощи места успокаиваются… и по удалении предмета греха или удобства, или повода к нему обыкновенно укрощаются и уменьшаются, а эта страсть (тщеславие) и с бегущим в пустыню проникает, и место не может исключить его, не изнемогает и от удаления внешнего предмета. Ибо она воодушевляется не иным чем, как успехами добродетелей того, на кого нападает; прочие страсти с течением времени иногда ослабевают и прекращаются, а этой страсти, если не будет заботливой рачительности и рассудительности, и долгое время, не только не подавляет, но и придает ей еще большее поощрение… Прочие страсти при противоборстве противоположных им добродетелей, открыто, как бы ясным днем воюющие, удобно можно победить и предостеречься их, а эта, прильнувши к добродетелям, вмешиваясь в строй войска, сражается, как в темную ночь, и потому коварнее обманывает не ожидавших и не остерегавшихся ее (50,138)…

Подвижник Христов, желающий законно подвизаться истинным духовным подвигом, всеми мерами старайся победить этого многообразного и разновидного зверя! Мы можем избегать этого, со всех сторон встречающегося нам многоразличного зла, таким средством:… во-первых, не дозволим себе ничего делать с тщеславным намерением, для получения суетной славы; потом то, что сделано нами вначале хорошо, должно охранять с должным вниманием, чтобы после подкравшаяся страсть тщеславия не упразднила всех плодов наших трудов. Также того, что в сообществе братии не имеет общего употребления, или не делается со всем старанием, надобно избегать, чтобы не отдать дани тщеславию; также избегать и того, что может отличать нас между другими и приобрести у людей похвалу за то, что будто мы одни это делаем. Ибо этими особенно признаками докажется, что к нам прильнула смертная зараза тщеславия. Этого мы легко можем избежать (с Божиею помощью), размышляя о том, что мы не только плод трудов совершенно погубим, если что станем делать с тщеславным намерением, но и, сделавшись виновными в большом преступлении, как святотатцы, подвергнемся вечным мукам, так как, к оскорблению Бога, дело, которое нам надобно бы сделать для Него, мы лучше захотели делать для людей… (50,142).

Не старайся показать себя (перед людьми) искусным во всяком деле, чтоб не впасть тебе в тщеславие, которое приводит к сластолюбию, к гневу и печали (22,395).

Нередко от тщеславия происходит помысл блуда… (45,53).

За предшествующим чревоугодием и тщеславием, конечно, следует гордость, высокоумие и всякая срамная демонская страсть (46,225).

Если же начнешь тщеславиться и гордиться, отступит от тебя Господь… (46,145).

Тщеславие везде пагубно, но особенно в делах человеколюбия, так как здесь оно является крайней жесткостью, извлекая себе хвалу из чужих бедствий и почти ругаясь над живущими в нищете (38,724).

Откуда же… рождается эта безумная и не приносящая ничего доброго страсть? Ниоткуда более, как только от души низкой и ничтожной (39,31).

СРЕДА. Мф. Зач. 68. (16,20–24) СПАСАЕТЧЕЛОВЕКА ГОСПОДЬ

Ты, (Господи), Своими страданиями восхитил человека отселе, поставил в новую жизнь, вместо греховной – в свободную. Прежде многоскорбна была жизнь на земле и многообразен мир, теперь Христос, освободив из-под власти ужасного греха, опять возводит нас к Великому Царю и в лучший мир (12,56).

Иисус, будучи человеколюбив, желая позаботиться о Своем творении, ради нас перенес все, чтобы освободить нас от осуждения (33,896).

Христос снисходит к сорабам и рабам, приемлет на Себя чужое подобие, представляя в Себе всего меня и все мое, чтобы истощить в Себе мое худшее, подобно тому, как огонь истребляет воск, или солнце – земной пар, и чтобы мне, через соединение с Ним, приобщиться свойственного Ему. Посему собственным Своим примером возвышает Он цену послушания и испытывает оное в страдании: потому что недостаточно бывает одного расположения, как недостаточно бывает и нам, если не сопровождаем его делами, ибо дело служит доказательством расположения. Но, может быть, не хуже предположить и то, что Он подвергает испытанию наше послушание и все измеряет Своими страданиями, водясь искусством Своего человеколюбия, чтобы собственным опытом дознать, что для нас возможно и сколько должно с нас взыскивать и нас извинять, если при страданиях принята будет во внимание и немощь. Ибо, ежели и Свет, Который по причине покрова (плоти), и во тьме светит (Ин. 1,5), то есть в сей жизни гоним был другою тьмою (разумею лукавого и искусителя), то кольми паче потерпит сие, по своим немощам, тьма (человек). И что удивительного, ежели мы (чего Свет совершенно избежал) бываем несколько настигаемы? По правому о сем рассуждению для Него более значит быть гонимым, нежели для нас быть настигнутыми. Присовокуплю к сказанному еще одно место, которое… очевидно ведет к той же мысли: в нем же бо пострада, Сам искушен быв, может и искушаемым помощи (Евр. 2, 18) (10,83).

Творец, сжалившись над нашим родом, послал к нам Врача душ и телес, воздвигнув от Отческих недр Единородного Сына Своего, Который благоволил принять образ раба (Флп. 2,7). И родиться от Девы, жить вместе с нами и претерпеть все наши (скорби), дабы нашу природу, лежащую долу от множества грехов, возвести от земли на небо (Ин. 3,16) (35,269).

Мы одержимы жестокою были болезнью, сильною горячкою, мы лежали не на одре, но в самом зле, погрязши в нечестии, как в навозе, покрытые ранами, смердящие, скверные, изнеможденные и более статуи, нежели люди; нас окружали злые демоны, князь этого мира, издевающийся и нападающий. Пришел к нам Единородный Сын Божий, простер лучи Своего присутствия, – и тотчас прогнал тьму; пришел к нам Царь сей на престоле Отчем, оставив Отчий престол (а когда я говорю «оставив», ты не представляй перемены места, потому что и небо, и землю наполняет Он, – я говорю это только по отношению к Домостроительству); пришел к врагу, который ненавидит Его, отвращается от Него, не может видеть Его, каждодневно хулит Его. Увидел, что (враг) лежит в навозе, источен червями, одержим горячкою и холодом, подвержен всякого рода болезням. И горячка мучила его – это похоть зла; от воспламенения страдал он – это гордость, а так называемый волчий голод мучил его – это любостяжание; были и гнилые раны у него – это блуд; и слепота очей – это идолослужение; и глухота и помешательство ума – это поклонение камням и деревьям и беседы с ними; и великое безобразие – это нечестие, нечто отвратительное и болезнь тягчайшая; увидел, что мы говорим еще хуже беснующихся, и дерево, и камень называем Богом; увидел нас в таком нечестии и не возгнушался, не огорчился, не обратился, не возненавидел. Так как Он – Владыка, то и не возненавидел Своего творения. Но что делает? Как наилучший Врач, Он приготовляет многоценные лекарства и Сам первый вкушает их. Он совершил добродетель и таким образом преподал и первое лекарство, как бы некоторое противоядие. Он дал нам купель, которою мы освободились от всякого зла, и все вокруг прошло: воспаление кончилось, горячка прекратилась и гнилые раны подсохли. Все, что происходит и от любостяжания, и от ярости, и всякое другое зло истреблено Духом; отверзлись очи, отверзся слух, язык начал говорить хорошо, душа получила силу, тело получило красоту и цвет такой, какой прилично иметь Сыну Божию, рожденному от благодати Духа, – такую славу, какую прилично иметь новорожденному и воспитываемому в порфире царскому сыну. О, какое благородство даровано нам, а мы остаемся неблагодарными к так Возлюбившему нас (42,322).

(Бог Отец)… Единородного дал в цену искупления, чтобы благодать имела основание, потому что, прияв единую за всех и превышающую достоинство всех жертву, и вражду истребил, и осуждение отменил, и ввел в сыноположение, и украсил тьмочисленными благами (48,462).

ЧЕТВЕРГ. Мф. Зач. 69. (16,24–28) О ЖИЗНИ ХРИСТИАНСКОЙ

Шествуй непорочно по всем возрастам и силам Христовым. Как Христов ученик, очистись… отними лежащее на тебе с рождения покрывало… Претерпи, если нужно, побиение камнями… Будешь ли сечен бичами, домогайся и прочего, вкуси желчь за первое вкушение, испей оцет, ищи заплеваний, приими ударение в ланиту и заушения. Увенчайся тернием – суровостью жизни по Богу; облекись в багряную ризу, приими трость; пусть преклоняются пред тобою ругающиеся истине. Наконец, охотно распнись, умри, приими погребение со Христом, да с Ним и воскреснешь, и прославишься, и воцаришься, зря Бога во всем Его величии, и Им зримый (10,250).

Во всем мы христиане, и смиреннее всякого – это повелевает нам заповедь и не только пред мирским могуществом, но даже пред кем бы то ни было не поднимаем брови, но когда дело о Боге и против Него дерзают восстать, тогда, презирая все, мы имеем в виду одного Бога. Огонь же, меч, дикие звери и терзающие плоть когти, скорее будут для нас наслаждением, нежели произведут ужас (11,105).

Кто желает соделаться сыном Божиим, прежде всего должен подобно Господу смириться, терпеть, когда его считают безумным и бесчестным, не отвращать лица своего от заплеваний… не гоняться за славою, за красотою века сего и за чем-либо подобным, не иметь где главу преклонить, переносить поношения и унижения, быть у всех в презрении и попрании… (39,392).

Подобно гнилому мешку, наполненному жемчужинами, и христиане по внешнему человеку обязаны быть смиренными и презираемыми, в себе же по внутреннему человеку имеют жемчужину (30,277).

Для душ возвышенных одно отечество – духовный Иерусалим, а здешние грады… часто меняют своих обитателей; одна знаменитость – хранить в себе Божий образ и уподобляться Первообразу, сколько возможно узникам плоти и способным принять в себя только некоторые струи добра; одно владычество – одерживать верх над лукавыми, не отдавать в плен души и не уступать победы в подвигах за благочестие, когда порок борется с добродетелью… (9,260).

Боголюбивая душа подвергается многим испытаниям и искушениям и, мужественно претерпевая скорби, делается чище и пригоднее к духовному деланию и, наконец, удостаивается наследовать небесную область Царствия (23,526).

Нет ничего драгоценнее души… (32,40).

Душе благородной и боголюбивой свойственно терпеть скорби и злострадать, но мужественно переносить искушения и благодарить Того, Кто попускает скорби, – это знак величайшего мужества; это свойственно душе бодрственной и освободившейся от всего человеческого (34,301).

Когда душа будет подлинно объята Божественным влечением и любовью, то она не обращается ни к чему настоящему, неистовствуя некоторым прекраснейшим неистовством, происходящим от целомудрия, презирает все видимое (34,326).

Представляя благородство нашей души, не будем делать ничего недостойного ее, не будем осквернять ее непристойными делами, порабощая ее плоти (35,100).

Совершенство души – не прилепляться к настоящему, напротив – презирать его и постоянно помышлять о будущем (35,432).

Красота души остается бессмертной и незапятнанной, и тогда именно является в полном расцвете, когда умолкают страсти и для ума настает спокойствие (36,639).

Ничто так не воскрыляет и не возносит горе душу, как приобретение правды и добродетели (38,419).

Каким образом любящий душу свою погубит ее (Ин. 12, 25)Р Когда кто исполняет ее неуместные пожелания, когда кто угождает ей больше, чем должно (39,449).

Если душа предана роскоши и удовольствиям, то легко склоняется на грех: она близка к гордости и к невоздержанию, тщеславию и зависти, коварству и клевете (40,376).

Когда в душе нет страха Божия и попечения о своем спасении, то она необходимо делается мертвою и еще хуже всякого трупа (41,529).

Целомудрие и правда – вот красота души, а мужество и благоразумие – это здоровье для нее (42,216).

Душа, живущая хорошо, войдет в воскресение жизни, а живущая худо пойдет в огонь вечный, которого убоявшись, позаботься о том, чтобы оказаться неповинным и не осужденным на мучение (47,159).

Как тело живет, когда в нем душа, так и душа живет, когда в ней Божий Дух. И как по разлучении с душою тело остается мертвым, так и по отшествии Святого Духа душа утратила блаженную жизнь, не в ничто разрешившись, но продолжая жить жизнью, которая хуже всякой смерти (48,278).

Тот, кто просвещается Духом Святым, обновляющим всяческая, – стяживает новые очи и новые уши и не смотрит уже просто как человек на чувственное чувственно, но как ставший выше человека смотрит на чувственное и телесное – духовно, как на образ вещей невидимых, и слушает он не глас или гласы человеков, но единое живое слово Бога, хотя оно изрекается посредством слова человеческого. Такая душа приемлет через слух только живое слово Бога как знаемое ею и желанное, и ему только позволяет войти внутрь себя и, когда оно войдет в нее, лобызает его с радостью (58,133).

ПЯТНИЦА. 1 Кор. Зач. 148. (11,8–22). О ХРИСТИАНСКОМ СУПРУЖЕСТВЕ

В том состоит крепость жизни всех нас: чтобы жена была единодушна с мужем (христианином); этим поддерживается все в мире (34,381).

Жена, как бывает помощницей, так часто бывает и вредительницей. Брак есть как пристань, так и кораблекрушение, не по своему свойству, но по расположению худо живущих в нем (34,215).

Муж (христианин) должен с великою осторожностью отвергать гибельные советы жены, и жена, живо помня наказание, которому подверглась Ева… пусть не дерзает советовать мужу что-либо гибельное… (35,151).

Если ты, жена, хочешь нравиться мужу, украшай душу целомудрием, благочестием, попечением о доме. Эта красота более пленяет и никогда не прекращается. Ни старость не разрушает ее, ни болезнь не уничтожает (39,411).

Если и посторонним, ударяющим по правой ланите, должно (по повелению Господа) подставлять другую, то тем более должно сносить жестокость мужа. Говорю это не для того, чтобы муж бил жену, нет! Это крайнее унижение не для той, которую бьют, а для того, кто бьет. Если по каким-либо обстоятельствам ты, жена, сочеталась с таким мужем, то не предавайся скорби, представляя ожидающую тебя награду за это и похвалу еще в настоящей жизни. И вам, мужья, скажу: никакой поступок не должен вынуждать вас бить жену… Подлинно крайне беззаконно – сообщницу жизни… позорить, как рабыню. Такой муж, если только можно назвать его мужем, а не зверем… равен отцеубийце и матереубийце. Если нам заповедано оставлять для жены отца и мать и не в. оскорбление им, но в исполнение закона Божия… то не крайнее ли безумие оскорблять ту, для которой Бог повелел оставлять родителей? И безумие ли только? А бесчестие, скажи мне, кто может перенести? Какое слово может изобразить это бесчестие, когда крики и вопли разносятся по улицам; когда соседи и прохожие стекаются к дому совершающего такое гнусное дело, сокрушающего, подобно зверю какому-то, все находящееся внутри? Лучше, если бы земля поглотила такого безумца, нежели после того ему опять показаться на людях. Жена, скажешь ты, поступает дерзко? Но вспомни, что она жена, слабый сосуд, а ты – муж. Ты для того и поставлен над нею начальником и главою, чтобы сносить слабость подчиненной. Старайся сделать все свое правление славным, а славным оно будет тогда, когда ты не будешь бесчестить подчиненной. Как царь являет сан тем более достойным почтения, чем более возвышает честь (подвластного ему) начальника, а когда унижает и бесчестит его достоинство, тогда не мало уменьшает и собственную славу, так и ты: бесчестя подвластную тебе начальницу, не мало унижаешь честь и своей власти. Итак, представляя все это, будь благоразумен, а вместе вспоминай о том вечере, в который отец, призвав тебя, отдал тебе дочь свою и, отлучив ее от матери и от себя самого, и от дома, вручил все попечение о ней твоей деснице. Подумай, что после Бога ты от нее получил детей, сделался отцом и потому будь кроток в отношении к ней… жена есть пристань и важнейшее лекарство для (ищущих) благоразумия. Если эту пристань ты будешь соблюдать свободною от ветров и волнения, то найдешь в ней великое спокойствие, возвратившись (после трудов), а если будешь возмущать и волновать ее, то уготовишь сам себе опаснейшее крушение. Итак, пусть не будет этого, а пусть будет спокойствие. Если случится в дому что-нибудь прискорбное по ее вине, – не увеличивай скорби. Хотя бы ты лишился всего имущества, это не будет прискорбнее неприязни с сожительницею; какую бы ты не представил вину, ничто не будет несноснее раздора с женой. Потому пусть любовь к ней будет для тебя драгоценнее всего. Если должно носить тяготы друг друга, то тем более – жены. Если она бедна – не укоряй; если неразумна – не осуждай, а лучше постарайся научить ее, – ведь она член твой, вы – одна плоть. Но скажешь: она болтлива, склонна к пьянству и гневлива? В таком случае должно не гневаться, а скорбеть и молиться Богу, увещевать, вразумлять ее и делать все, чтобы истребить ее страсть. Если же будешь бить и мучить ее, то не исцелишь ее болезни: грубость исправляется кротостью, а не взаимной грубостью. Вместе с тем не забудь и о награде от Бога. Если ты, имея возможность отвергнуть жену, не сделаешь это по страху Божию, но станешь сносить недостатки ее из уважения к закону, возбранившему отвергать жену, как ни велика бы была болезнь ее, ты получишь неизреченную награду и еще прежде награды – великую пользу, сделав ее более благо покорною, приучив и себя к большей, в отношении к ней, кротости (41,263).

СУББОТА. Мф. Зач. 47. (12,30–37)

1. О ХУЛЕ НА ДУХА СВЯТОГО

Хула на Духа приводит тебя к понятиям злочестивым и недозволенным. Как скоро сказал ты о Духе, чего не должен говорить, в тебе обозначилось уже, чтооставлен ты Духом. Как сомкнувший глаза имеет в себе свою тьму, так отлучившийся от Духа, став вне Просвещающего, объемлется душевною слепотою (4,331).

Тот хулит Духа Святого, кто действия и плоды Святого Духа приписывает противнику. Сему подвергаются многие, нередко рачительные, опрометчиво называя тщеславным того, кто показывает добрую ревность, ложно обвиняя в гневе и многое подобное лживо приписывая по лукавым подозрениям (5,295).

Горе хульнику, потому что у него связан язык, и не в состоянии он сколько-нибудь оправдаться перед Судьей (45,254).

Почему, говоришь ты, когда сущность Божественной Троицы одна, хула на Сына не наказывается, подвергается же наказанию одна хула на Духа? Поэтому слушай: кто скажет хульное слово на Сына Человеческого, тот, как сказал Господь, не подлежит осуждению, потому что для имеющих болезненное умное око, неудобозрим со скудностью видимой плоти неизреченно соединившийся Бог, пока не познано сокровенное Божество, а в имеющих чистый ум, для которых соделалось явным воплотившееся Божество, вовсе не имело места неверие, и им Господь не угрожал воздаянием суда. Хула же на Духа Святого не извинительна, потому что самые дела, став явными, изобличают хулящих, что они непризнательны и неблагодарны. Ибо, когда прекращались страдания и изгоняемы были демоны силою Божества, ропотники иудеи клеветали, что Божественные знамения совершаются о вельзевуле. О сей-то хуле, произносимой на Божию сущность, Господь изрек, что она не простительна (47,40).

Богохульство не унижает величия Божия, потому не должно побуждать тебя к ярости. Кто богохульствует, тот наносит раны самому себе (38,327).

Когда ты увидишь, что кто-нибудь порицает дела Божий, то не осуждай этих дел согласно с его злобою, но считай это величайшим знаком его безумия при мысли о Промысле Божием (36,298).

2. О ПРАЗДНОСЛОВИИ

Не должно произносить праздного слова, от которого нет никакой пользы. Ибо говорить или даже делать доброе не к созиданию веры – значит оскорблять Святого Божия Духа (3,335).

Не должно празднословить и говорить что-нибудь такое, что не служит ни к пользе слушающих, ни к необходимому и дозволенному нам Богом употреблению (6,54).

Поскольку уста отверсты, не имеют дверей, ни стража, то слово наше исходит безразлично, а словом расхищается и сердце (22,87).

Бывает слово праздным, когда человек исповедуется и не исправляется, когда говорит, что кается и снова грешит… Что такое праздное слово? Обещание веры, не исполненное на деле: человек верует и исповедует Христа, но остается праздным, не делая того, что повелел Христос (22,281).

Слово праздное то, которое учит делать добро, а само не делает (22,282).

Кто от себя сложил ложь, тот предается празднословию, потому что пересказывает, что не было сделано и чего не видал… Худой отзыв о другом есть праздное слово (22,281).

Праздное слово есть слово несообразное с делом, ложное, дышащее клеветою, а также… и пустое слово; например, возбуждающее смех, срамное, бесстыдное, неблагопристойное.

Привычка к словам негодным служит некоторым путем и к делам. Поэтому со всяким охранением надобно оберегать душу, чтобы, находя удовольствие в словах, незаметно не принять чего-нибудь худого, как иные с медом глотают ядовитые вещества (4,298).

Будь ленив к празднословию, а благоразумен и сведущ в спасительном слышании Божественных Писаний (5,43).

Кто празднословит во время Божией службы, тот подвергается сугубому порицанию за то, что отвлекает от молитвы и псалмопения как того, с кем разговаривает, так и вместе тех, которые стоят близ него (23,294).

Пусторечие есть дверь к осуждению и клеветам, разносительница ложных вестей и мнений, сеятельница разногласий и раздоров. Оно подавляет вкус к умственным трудам и всегда почти служит прикрышкои отверстия основательного ведения (53,104).

Вместо слов, произносимых безрассудно, будем произносить молитвы (33,707).

Некоторый старец сидел вместе с братией и, когда велась душеспасительная беседа, видел, что между братьями стояли Ангелы и на лицах их сияла улыбка, но когда разговор заходил о предметах суетных, Ангелы огорчались и тотчас уходили далеко от беседующих. На их месте появлялись нечистые кабаны, покрытые стругами, и кружились вокруг братии. Это демоны, в виде кабанов, услаждались пустословием и многословием монахов. Увидев это, старец ушел в келлию и в продолжение всей ночи плакал. Он всегда увещевал братию по монастырям: хранить себя от многословия и суетных бесед, в которых рождается вред и погибель для души (77,456).

НЕДЕЛЯ 8-я ПО ПЯТИДЕСЯТНИЦЕ. Мф. Зач. 58. (14,14–22) О ПРИЧАЩЕНИИ

Как тело нуждается в чувственной пище, так и душа требует… пищи духовной, дабы, укрепляясь ею, могла противиться восстаниям плоти и выдерживать постоянную брань (35,83).

Христиане пищею для себя имеют оный небесный Огонь (Тело и Кровь Господа Иисуса Христа). Он для них упокоение, Он очищает и омывает и освящает сердце их, Он приводит их в возрастание, Он для них воздух и жизнь (30,107).

Эта трапеза есть сила для души нашей, крепость для сердца, основание упования, надежда, спасение, свет, жизнь. Отошедши в вечность с этою жертвою, мы с великим дерзновением вступим в священные обители… Но что я говорю о будущем? Это Таинство и здесь делает для тебя землю небом (41,242).

Но для достижения цели, с которой приступаем к Божественному Таинству Евхаристии, надлежит нам иметь некий особые расположения, совершать особые некий дела и употреблять некий меры прежде причащения, во время причащения и после причащения. Прежде причащения надлежит через Таинство покаяния и исповеди очистить себя от всякой скверны грехов, как смертных, так и не смертных, и исполнить то, что на исповеди наложит духовный отец, соединяя с сим твердую решимость от всего сердца, всею душою, всею силою и всем помышлением служить единому Господу Иисусу Христу и делать одно Ему благоугодное. Так как Он в сем Таинстве дает нам Тело Свое и Свою Кровь, с душою и Божеством и всею силою воплощенного Домостроительства, помышляя же о том, как ничтожно нами даемое Ему сравнительно с тем, что Он нам дает, положим в сердце, по крайней мере, все для нас возможное всеусердно делать во славу Его; и если б нам пришлось овладеть самым высшим даром, какой когда-либо приносили Ему земные и небесные разумные твари, изъявим готовность принести то без размышления Его Божественному величию. Возжелав приять сие Таинство, чтоб силою его победить и поразить врагов своих и Господних, – с вечера еще или даже раньше того, начинай помышлять, как сильно Спаситель наш, Сын Божий, желает, чтобы ты с приятием сего Таинства дал Ему место в сердце своем, дабы, соединяясь с тобою, помочь тебе изгнать оттуда все страсти и победить всех врагов твоих. Сие желание Господа нашего столь велико и пламенно, что сего никакой тварный ум не может вместить в совершенстве. Ты, впрочем, чтоб сколько-нибудь подойти к сему, потрудись поглубже напечатлеть в уме своем следующие два помышления: первое – как неизреченно радостно Всеблагому Богу пребывать в преискреннем общении с нами, как удостоверяет Сама Священная Премудрость, говоря: «Радость Моя с сынами человеческими» (Притч. 8,31); и второе – как сильно ненавидит Бог грех и потому, что он препятствует соединению Его с нами, столь для Него желательному, и потому, что грех прямо противоположен Божеским Его совершенствам. Будучи по естеству беспредельно благим и чистым Светом, неизреченною Красотою, не может Он не гнушаться безмерно грехом, который не что иное есть, как крайнее зло, мрак, растление. И сие Божие нетерпение греха столь велико, что с самого начала его все промыслительные о нас Божеские действия и установления Ветхого и Нового Завета, направлены были к истреблению его и изглаждению следов его; особенно, же предивное страдание Спасителя нашего Иисуса Христа, Божия Сына… Уразумев из таких помышлений и созерцаний, сколь великое имеет Бог желание внити в сердце твое, чтобы вконец победить там врагов, кои суть и Его враги, ты не сможешь не ощущать в себе живого вожделения приять Его, да совершит Он в тебе такое действие и самым делом. Воодушевившись же таким образом полным мужеством и восприяв дерзновение и от верного надеяния, что в тебя может прийти небесный Архистратиг твой Иисус, вызывай почаще на брань ту страсть, которая беспокоит тебя и которую желаешь преодолеть, и поражай ее ненавистью, презрением и отвращением, восстановляя в то же время в себе молитвенное желание противоположною ей добродетелью с готовностью и на свойственные тому дела… Вот что следует тебе делать перед причастием. Утром же, прежде Святого Причастия, пройди одним взором ума все увлечения, неправости и прегрешения, соделанные тобою со времени предшествовавшего причащения до сего, помянув при том, с каким бесстрашием и ослеплением все сие делалось, как будто не было у тебя Бога – Судии и Воздаятеля, видевшего то и, чтобы избавить тебя от таковых дел, подъявшего страшные страдания и позорную смерть на кресте, которые ты попирал, когда, склоняясь на грех, срамные похотения свои ставил выше воли Бога, Спасителя твоего. Стыдом да покроется лицо души твоей при сознании такой неблагодарности и такого бесстрашия. Однако ж не попусти себе потопленному быть от смущения при сем и всякое нечаяние далеко отжени от себя. Се, долготерпеливый Господь, преклоняясь на милость раскаянием твоим, и изъявленную тобою готовность служить отселе Ему Единому, паки грядет к тебе и в тебя, чтобы безмерною бездною благости Своей потопить и поглотить бездну неблагодарности твоей, твоего бесстрашия и маловерия. Приступи же к Нему со смиренным чувством недостоинства, но и с полным благонадежием, любовью и преданностью уготовляя Ему в сердце своем пространную скинию, да вселится Он весь в тебя. Как и каким образом? – Изгнанием из сердца всякого помышления о чем-либо тварном, а не только пристрастия и сочувствия к тому, и заключением двери его, да не внидет в него ничто и никто, кроме Господа. По причащении же Святых Тайн, войли тотчас в сокровенности сердца твоего и поклонись там Господу с благоговейным смирением, простри к Нему мысленно такую беседу: «Ты видишь, Всеблагий мой Господи, как легко впадаю я в грехи на пагубу себе и какую силу имеет надо мной борющая меня страсть и сколько сам я бессилен освободиться от нее. Помоги мне и усиль бессильные усилия мои или паче Сам восприими оружия мои, вместо меня порази вконец сего неистового врага моего». После сего обратись к Небесному Отцу Господа нашего Иисуса Христа и нашему, в Тайнах сих вместе с Ним благоволением Своим в тебя нисшедшего, и к Духу Святому, благодатию Своею тебя возбудившему и приготовившему к принятию Тела и Крови Господних, и по принятию их теперь обильно тебя осеняющему, поклонись Богу сему единому, в Троице Святой славимому и нам благодеющему, и, воздав благоговейное Ему благодарение… как дар некий, предложи непреклонное решение готовности и порывы к борьбе со своим грехом в чаянии преодолеть его силою Единого Бога Триипостасного… Придет, несомненно, придет помощь и, сделав твои бессильные усилия всесильными, подаст тебе удобную победу над тем, с чем борешься (53,213).


Источник: Сокровищница духовной мудрости : Выписки из творений святых отцов, располож. в соответствии с годовым кругом еванг. чтений / [Сост. протоиерей М. Нейгум]. - Сергиев Посад : Свято-Троиц. Сергиева Лавра, 2001. - 696 с.

Комментарии для сайта Cackle