Псалом 100
Сей псалом имеет надписание: Псалом Давиду. Блж. Феодорит, не отрицая принадлежности сего псалма Давиду, на основании мыслей и чувств, выраженных в 8-м стихе сего псалма, говорит, что Давид, по предведению, изобразил здесь благочестивого царя иудейского Иосию, который во время царствования своего совершил много добродетелей, истребил идолопоклонство и жрецов идольских (см. 4Цар.22–23) и таким образом представил образец совершенного и богоугодно живущего человека для наставления нашего в том, какую жизнь должно проводить желающим достигнуть Царства Небесного [6, с. 475]. Другие же из толковников думают, что Давид изображает здесь самого себя и открывает Богу чувства своей души, когда рассказывает о том что решил сделать и даже делал после того, как воспользовался мирным завладением двенадцати колен израильских. Псалом составлен Давидом вскоре после того, как он принял начальство над двенадцатиколенным царством. Весь псалом представляет идеальный образ того, каков должен быть добрый государь в своем царстве как по отношению лично к себе, так и в отношении к своим подданным.
Пс.100:1–2 Милость и суд воспою тебе, Господи: пою и разумею в пути непорочне: когда приидеши ко мне? Прехождах в незлобии сердца моего посреде дому моего.
Здесь прежде всего является вопрос: какую, или чью, милость, а также – чей суд хочет воспевать здесь пророк: милость Божию к нему или к народу, или свою (его, Давида) милость по отношению к его подданым? В некоторых предыдущих псалмах (например, Пс.88:2) он воспевает милости Божии к народу израильскому. Здесь же, судя по связи с последующими словами, а также и со всем содержанием псалма, он хочет прославлять милость, или милосердие, как добродетель, отличающую людей благочестивых, желающих нелицемерно служить Богу. А вместе с милостию он решил воспеть и суд, или правосудие, и не только вообще, но и в частности – в отношении к самому себе, т.е. как использовал он эти качества милость и суд – в отношении к ближним, как подданым вверенного ему царства. Итак, начиная псаломскую песнь, пророк так говорит Господу Богу: милосердие Твое, Господи, которым ежедневно я пользуюсь и которым Ты щадишь меня, а также и суд Твой, или правду Твою, которою охраняешь и защищаешь меня, я воспою Тебе, Господи, – и голосом, и игрою на музыкальных инструментах. Что касается суда Твоего, Господи, которым обыкновенно Ты наказываешь за грехи, и так как воспоминание о нем повергает грешника в отчаяние, а надежда на милосердие Твое рождает беспечность, – то я буду воспевать не один только суд, и не одно только милосердие, но вместе: и милость, и суд. Потому что, судя по-человечески, милость без правды есть слабость, а правда без милости есть жестокость, и потому во всех действиях Божиих непрестанно проявляются и та, и другая, т.е. и милость, и правда, или суд. Буду, впрочем, говорит он, не только петь, но и разумно применять в своей жизни (пою и разумею в пути непорочне). Буду прилежно размышлять о предлежащем мне подвиге, подъятом вместе с достоинством и званием царя, постараюсь звание мое сохранить и носить непорочно, и надеюсь все это получить, или достигнуть, не своими силами, но с помощью благодати Твоей, Господи (когда приидеши ко мне), которая, пришедши ко мне, просветит меня, вразумит и научит. В той же мысли и с теми же чувствами и все добрые христиане молятся Богу, Духу Святому так: «Царю Небесный... прииди и вселися в ны». И Господь Иисус Христос эту веру и молитву нашу к Святому Духу утверждает в Святом Евангелии такими словами, обращенными к ученикам Его: «Бог Дух истины, Которого мир не видит и не знает, а вы знаете Его, ибо Он с вами пребывает и в вас будет». И далее, Он говорит еще: «Кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое; и Отец Мой возлюбит его, и мы придем к нему и обитель у него сотворим» (Ин.14:23). О сих словах Святого Евангелия мы редко вспоминаем, но святой царь и пророк Давид еще прежде, чем они были изречены, уже крепко веровал в силу их, и они в точности исполнялись на нем, потому что сердце его всегда сохранялось и пребывало в незлобии (прихождах в незлобии сердца моего), т.е. он препровождал жизнь добронравственную, всегда помышлял о добродетели, желал добра и услаждался добром, он опасался, чтобы не осквернить сердце порочными мыслями и желаниями, потому что хорошо знал, что от сердца происходят и жизнь, и смерть. Одинаково благопристойно и с достоинством он держал себя везде и всюду, не только в общих собраниях, при многолюдстве, но и посреде дому своего, т.е. наедине у себя, во внутренних покоях дома своего.
Пс.100:3–5 Не предлагах пред очима моима вещь законопреступную: творящыя преступление возненавидех: не прильпе мне сердце строптиво: уклоняющагося от Мене лукаваго не познах. Оклеветающаго тай искренняго своего, сего изгонях: гордым оком и несытым сердцем, с сим не ядях.
Здесь пророк говорит уже прямо о себе лично и, конечно, не для того, чтобы восхвалить себя или вызвать похвальные отзывы о себе со стороны других, так как был кроток и не честолюбив, как и вообще все благочестивые и богоугодные люди, но с тою целию, чтобы примером своим научить преемников, в особенности же сына своего Соломона, а с тем вместе доставить пользу и всем нам, читающим и послушающим его псаломские наставления. Он говорит, что никакого противозаконного дела (вещь законопреступную) он не допускал в своем присутствии (пред очима моима), т.е. не только не имел цели или намерения допустить что-либо законопреступное, но чувствовал ненависть к творящим преступление: как к людям, явно согрешающим и беззаконцующим. «Не прилеплялось», т.е. не могло быть сочувственным мне, сердце лукавое, непокорное, развращенное (не прильпе мне сердце строптиво); всякий, кто имел такое сердце, уклонялся от меня, и я не признавал его за человека, достойного служить при царском дворе (см. Есф. 7:4). Далее, в следующих изречениях пророка, прямо открывается царственная добродетель его, выразительно проявляющая милость и суд его как царя. Так как многие из окружающих царя не столько по ревности о правде сколько из ненависти к ближним, которых считают своими врагами составляют лживые доносы на них для того, чтобы погубить их, и своими тайными клеветами отягощают судьбу их, как это видно из истории, описанной в книге Есфирь (Эсф.7), то Давид, как мудрый и правосудный царь, таких клеветников лишал своего царского доверия (сего изгонях), – людей гордых и корыстолюбивых, или жадных, таких, которые не удовлетворялись никакими почестями и никаким обогащением, он не допускал до участия в своем царском столе (гордым оком и несытым сердцем, с сим не ядях). Последним выражением указывается вообще на то, что Давид, как царь, не только не оказывал внимания и не имел содружества с людьми, преданными гордости и любостяжательности, но и никакого не имел с ними общения, как с людьми недостойными.
Пс.100:6 Очи мои на верныя земли, посаждати я со мною: ходяй по пути непорочну, сей ми служаше.
Удалив от себя злых клеветников и всех гордых и ненасытных честолюбцев, говорит пророк, я все внимание обращал на людей честных, добросовестных, искренно преданных своей вере и пользе своего отечества (на верныя земли) и таковым предоставлял почетные места и высшие должности в государстве, для того чтобы приблизить их к себе и оказать им полное доверие (посаждати я со мною), чтобы они всегда могли быть в моем доме и семейным образом обращаться со мною. При выборе нужных для государства и полезных для царского двора людей я, говорит далее Давид, обращал внимание на тех, которые пребывали в незлобии и чистоте сердца и проводили беспорочную жизнь, и таковых только призывал к себе на службу: ходяй по пути непорочну, сей ми служаше.
Пс.100:7 Не живяше посреде дому моего творяй гордыню: глаголяй неправедная не исправляше пред очима моима.
Продолжая в том же духе и направлении свою речь, пророк говорит: я не допускал для служения при царском дворе и таких, которые имели горделивое и лукавое обращение с людьми, равно и всякий лжец, стремившийся к достижению каких-либо своекорыстных целей, не имел успеха, на который рассчитывал при моем содействии (пред очима моима), а блж. Феодорит, в объяснение сей речи Давида, добавляет: «А если кто советовал мне несправедливое, или просил несправедливого, то отходил от меня ни с чем» [6, с. 476].
Пс.100:8 Воутрия избивах вся грешныя земли, еже потребити от града Господня вся делающия беззаконие.
Изречения сего стиха нельзя понимать в буквальном смысле и едва ли можно относить их к благочестивому царю иудейскому Иосии, как это делает блж. Феодорит, о чем замечено нами в начале объяснения сего псалма. Иосия царь, когда стало ему известно, что злосчастная судьба угрожает ему и всему народу иудейскому, за отвержение веры в истинного Бога Иегову и за распространение во всем народе идолопоклонства, велел умертвить всех жрецов идольских, истребить идолов и восстановить истинное Богопочтение в Иерусалиме и во всей Иудейской земле. Избиение на сей раз идольских жрецов было единичным актом одного или нескольких дней, а не означало того, чтобы царь в утреннее время (лат. in matutino) занимался ежедневно избиением грешников. Кроме того, несообразно ни с званием благочестивого царя Иосии и кроткого царя Давида, ни с характером их такое представление о них как о людях кровожадиых, занимающихся в утреннее время умерщвлением грешников своей земли. Напротив, о Давиде известно, что он составил покаянную молитву, в которой он, между прочим, молится так: «Избави мя от кровей, Боже, Боже спасения моего» (Пс.50:16). Это значит: избавь меня, Господи, не только от кровавых убийств, но и от кровавых жертвоприношений. Православные толковники Писания и св. отцы Церкви изъясняют этот стих в иносказательном (духовном) смысле. Так, св. Василий Великий говорит: «Всякому известно, что это сказано прикровенно и загадочно. Ибо не то значат сии слова, что при начале каждого дня я осквернял руки человеческою кровию: ибо это, кроме того, что греховно, и невероятно. Итак, что же это значит? Послушаем, как можно внимательнее, чтобы не обвинить пророческих слов во лжи. Град Господень есть состав человеческой природы. Грешные на земле суть те злые помыслы, о которых говорит Спаситель, что они «исходят из сердца». Сих-то грешников, происходящих из земной плоти, истребляет в своем существе тот, кто очищает себя. Итак, утро, или раннее время, в котором должны быть истребляемы все, делающие беззаконные помыслы: ибо если первые душевные движения ко греху не будут отсечены, то помышления должны со временем придти в действие. Итак, Давид говорит, что греховные и страстные помыслы, которые рождаются из земного тела, я обуздывал утренними молитвами, постоянным пребыванием в присутствии Бога; и светом познания и открытием оных чрез исповедание очищал и истреблял страсти телесные и беззаконные помыслы из сердца моего, которое есть град Господень, как дом Святого Духа» [7, с. 784]. В том же смысле объясняет этот стих и св. Афанасий Александрийский. «Грешными, – говорит он, – пророк называет лукавые помыслы, которые подавлял он в себе утренними молитвами и непрерывным устремлением ума к Богу, градом Господним именует святую душу» [3, с. 323].