Глава 1. Церковь при Временном правительстве

2 марта 1917 г.¹стало началом новой эпохи в жизни России.

В этот день император Николай II отрекся от престола в пользу своего младшего брата великого князя Михаила Александровича. Это тяжелое для царя решение не упраздняло монархию, сам император считал, что его поступок поможет преодолеть политический кризис и принесет России благо.

На следующий день, 3 марта, отрекся от престола и великий князь Михаил Александрович. Однако его отказ от царского служения был условным – великий князь заявил, что готов принять на себя управление страной, если народ выберет монархическую форму правления.

До созыва Учредительного собрания власть в стране принадлежала Временному правительству, которое возглавил Е.Львов. Помимо Временного правительства явочным порядком был образован еще один орган, претендовавший на власть в стране. Это был Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов, издававший свои распоряжения, часто противоречившие распоряжениям Временного правительства. Так, большой удар по обороноспособности страны нанес указ Петроградского Совета № 1 по Петроградскому гарнизону, который передал власть в армии выборным комитетам.

Возможность восстановления монархии еще была – всё теперь зависело от народного волеизъявления, и если бы на выборах в Учредительное собрание монархисты получили большинство голосов, то возвращение на престол царя было вполне возможным. Дальнейшие события показали, что монархическая идея большинству населения России чужда. Состоявшиеся в ноябре 1917 г. выборы подтвердили, что популизм социалистических партий для основной части населения был заманчивее. Правые партии получили незначительное число голосов, в то время как большинство мест (более 40 %) получили эсеры и около четверти голосов – коммунисты -большевики.

Весной и летом 1917 г. по стране прокатилась волна грабежей и убийств, неспокойно было и на окраинах. Катастрофическая ситуация сложилась на фронте – приказы офицеров не выполнялись, а дезертирство стало массовым. В условиях, когда большинство населения страны не хотело возвращения монархии, а страна находилась в затяжном политическом кризисе, Православная Российская Церковь постаралась не усиливать внутреннюю напряженность. 9 марта Святейший Синод обратился к народу с воззванием, где признавал волю Божию свершившейся и благословлял отечество на новый путь.

И все же потрясений Церковь не избежала. В марте 1917 г. начались первые увольнения архиереев. Сразу после переворота был арестован митрополит Петроградский Питирим (Окнов), в свое время близкий к Г.Е.Распутину и теперь пострадавший за эту близость. Еще один уволенный в начале марта приверженец царского фаворита – архиепископ Тобольский Варнава (Накропин). В связях с Распутиным был обвинен и московский митрополит – святитель Макарий (Невский). Однако в отношении этого иерарха обвинения были несправедливы – сам архипастырь в том же 1917 г. заявил, что с Распутиным до назначения в Москву он знаком не был и виделся с ним всего один раз, когда тот посетил его для поздравления. Оправдания не помогли – митрополит был лишен кафедры.

В составе Святейшего Синода остались: митрополит Киевский Владимир (Богоявленский), архиепископ Финляндский Сергий (Страгородский), архиепископ Литовский Тихон (Беллавин), архиепископ Новгородский Арсений (Стадницкий), архиепископ Гродненский Михаил (Ермаков), архиепископ Нижегородский Иоаким (Левицкий), архиепископ Черниговский Василий (Богоявленский), протопресвитер Александр Дернов, протопресвитер Георгий Шавельский.

4 марта 1917 г. приступил к своим обязанностям и новый обер-прокурор – В.Н.Львов – однофамилец главы Временного правительства. Войдя в зал заседаний, обер-прокурор сразу же потребовал убрать из него царское кресло. Поскольку сами императоры на заседаниях Синода никогда не присутствовали, кресло играло роль своеобразного символа подчиненности Церкви царской власти.

Однако желанной независимости от государства Церковь так и не получила. Хотя В.Н. Львов и заявил о предоставлении ей полной свободы, он указал и на право светских властей останавливать синодальные решения по своему усмотрению. При всей своей демократичности Временное правительство смотрело на Церковь так же, как прежде смотрела царская власть, – как на часть государственного механизма. Православие оказывалось в более тяжелом положении, чем другие религиозные течения – в соответствии с законом от 20 марта отменялись все ограничения в правах, связанные с национальной и религиозной принадлежностью. Но если иноверные и инославные действительно получили свободу, то для Церкви всё осталось на уровне ни к чему не обязывающих деклараций. Синодальная система, построенная царем Петром I как часть абсолютистского государства, должна была остаться и впредь. В делопроизводстве Российская Церковь по-прежнему именовалась «духовным ведомством» и «ведомством православного исповедания».

Свою главную задачу Синод в тот момент видел в недопущении конфликтов на политической почве. Было ясно, что выступления в защиту монархии могли лишь ухудшить положение православных христиан. Ярким тому примером стал случай с военным священником Николаем Вешкельским. Находясь в действующей армии, он старался не вести разговоры на политические темы, однако ареста не избежал. Поводом стали листки с молитвой пророку Илии, которые священник раздавал после службы в день его памяти. Через несколько часов о. Николай был арестован за монархическую пропаганду. Таковую усмотрели в том, что в молитве были слова: «И укрепи благоверного Государя Николая Александровича и даждь Ему мирное царство». Объяснения, что листки куплены давно, ни к чему не привели. Пастыря судили и, хотя он избежал заключения, все же был вынужден оставить место своего служения.

В течение восьми месяцев деятельности Временного правительства Церковь старалась налаживать отношения с ним, что

было непросто. Совершенно бестактно вел себя по отношению к иерархам и новый обер-прокурор. Современники вспоминали о Львове как о грубом, деспотичном человеке, позволявшем себе кричать даже на старца – митрополита Макария (Невского).

Продолжалось и увольнение архиереев. Своих кафедр лишились архиепископ Харьковский Антоний (Храповицкий), архиепископ Черниговский Василий (Богоявленский), епископ Орловский Макарий (Гневушев). Для некоторых архипастырей смена власти была более трагичной. Так, 8 июня 1917 г. подвергся аресту архиепископ Воронежский Тихон (Никаноров) (память 9 января). Святитель был обвинен в том, что вел монархическую пропаганду. Таковую усмотрели и в том, что в его покоях и в приемной висели портреты членов Царской семьи.

Для некоторых других иерархов смена власти, наоборот, стала благом. Так, например, в марте вернулся к архиерейскому служению епископ и будущий священномученик Гермоген (Долганев), в свое время впавший в немилость за обличения Распутина. Архипастырь получил назначение на Тобольскую кафедру.

Было принято решение снять прещения со священнослужителей, подвергшихся каким-либо мерам канонического воздействия за свои политические убеждения. В апреле 1917г. таким пастырям было предложено обратиться в Святейший Синод для пересмотра их дел.

В целом отношения Временного правительства с руководством Российской Церкви нельзя назвать благоприятными. Поводом для серьезного конфликта стало изъятие из ведения Синода «Всероссийского церковно-общественного вестника», который был передан Петроградской духовной академии под редакцию склонного к модернизму профессора Б.В.Титлинова.

Последовало еще одно грубое вмешательство государства в дела Церкви. На волне политических потрясений стало требовать автокефалии грузинское духовенство. Российская Церковь принципиально не возражала против этого, но настаивала, что вопрос должен быть решен на Соборе. Грузинская Церковь ждать Собора отказалась и заявила о своей самостоятельности. 27 марта Временное правительство без согласования вопроса со Святейшим Синодом признало автокефалию Грузинской Церкви. Напряженные отношения между Российской и Грузинской Церквами привели к разрыву молитвенного общения.

Несогласие церковного руководства с политикой Временного правительства и обер-прокурора Львова вылилось в противостояние, которое завершилось роспуском Синода. Соответствующий указ был издан Временным правительством 14 апреля.

Протопресвитер Г. Шавельский передает рассказ о том, как указ правительства был сообщен уволенному составу Синода: «Все уселись на своих местах. Вдруг раскрываются двери в синодальный зал и вваливается толпа синодских чиновников и служителей. «Встать!» – командует Львов. Все встают, кроме митрополита Владимира (Богоявленского), который, не расслышав, продолжает сидеть. Еще громче командует Львов: «Встать!» Архиепископ Сергий (Страгородский) подсказывает митрополиту Владимиру, что надо встать, и тот встает. Обер-прокурор читает указ Временного правительства: настоящий Синод распускается; из его членов оставляется только архиепископ Сергий».

В новый Синод помимо архиепископа Сергия (Страгородского) вошли экзарх Грузии архиепископ Платон (Рождественский), архиепископ Ярославский Агафангел (Преображенский), епископ Уфимский Андрей (Ухтомский), епископ Самарский Михаил (Богданов), протопресвитер Н.Любимов, протоиерей А. Смирнов, протоиерей А. Рождественский, протоиерей Ф. Филоненко.

Однако контролировать кадровый состав Церкви обер-прокурор так и не смог – идеи соборности возрождались, а на местах начали проходить выборы архиереев. 29 апреля Синод обратился с посланием к пастве с призывом провести выборы на всех уровнях церковного управления. Благодаря такой системе столичные кафедры заняли достойные архипастыри. В Москве, например, большинство голосов получил архиепископ Литовский Тихон (Беллавин). Этого иерарха знали, как успешного миссионера в Америке и как доброго архипастыря, занимавшего Ярославскую, а затем Виленскую кафедры.

«Людей подобного типа, – вспоминал о нем митрополит Анастасий (Грибановский), – можно уподобить тем целомудренным цветам, которые днем при свете солнца стыдливо свертывают свои лепестки и раскрываются только ночью, как бы боясь быть замеченными чьим-либо нескромным взором... Скромность сказывалась у него везде – и в его внешних манерах, и в складе его безыскусственной речи, и в способе обращения с людьми, и в простоте его домашнего обихода».

Современники отмечали ревностное отношение святителя Тихона к богослужению. Патриарший иподиакон Н.В.Писарев вспоминал, что архипастырь ни на что не отвлекался во время службы и не допускал в алтаре разговоров, даже если они относились к ходу службы. «Отец настоятель, я приехал сюда молиться. Все остальное потом», – говорил в таких случаях святитель.

Строгую монашескую жизнь иерарх сочетал с приветливостью, современники отмечали, что рядом с ним всегда было легко и спокойно.

Выборы в Петрограде также прошли успешно. Митрополитом был избран епископ Гдовский Вениамин (Казанский). Этот святитель был хорошо известен жителям столицы своей евангельской простотой, скромностью и готовностью всегда прийти на помощь. Без панагии, как простой священник, он ходил по рабочим окраинам Петербурга, причащая больных, исповедуя умирающих, погребая умерших.

В ряде епархий паства, довольная своими иерархами, не пожелала выборов. Сохранили свои кафедры архипастыри: Кирилл (Смирнов), Андроник (Никольский), Митрофан (Краснопольский), Арсений (Стадницкий), Евлогий (Георгиевский). Уволенный Временным правительством архиепископ Антоний (Храповицкий) по желанию паствы вернулся на свою Харьковскую кафедру в августе 1917 г.

Тем временем отношения Церкви и нового государства оставались непростыми.

20 июня 1917 г. из ведения Церкви были изъяты церковноприходские школы, переданные министерству народного просвещения. Принятый 14 июля 1917 г. закон о свободе совести провозглашал 14-летие возрастом религиозного самоопределения, что создало предпосылки для удаления Закона Божия из школьной программы и превращения его в факультативный предмет. Временное правительство ввело также понятие «вневероисповедное состояние» для неверующих граждан, однако не изъяло у Церкви регистрации актов гражданского состояния. Религиозный элемент сохранялся и в присяге. Финансовая поддержка со стороны государства также не прекращалась.

Несмотря на напряженные отношения между Святейшим Синодом и обер-прокурором Львовым, последний все же не был противником будущего Всероссийского Церковного Собора и позволил Церкви продолжить его подготовку.

29 апреля 1917 г. Синод опубликовал пастырское послание о необходимости созыва Собора и о необходимости церковных реформ. Был организован и Предсоборный совет в составе 64 человек. Предполагалось, что Собор станет не только главным органом церковного управления, но и сгладит противоречия между различными церковными слоями, в частности даст возможность принимать участие в руководстве Церковью белому духовенству и мирянам.

Преддверием Собора стал Всероссийский съезд духовенства и мирян, прошедший в Москве в июне 1917 г. Участники форума отметили необходимость серьезных реформ в церковной жизни и управлении, а также высказались против передачи министерству народного просвещения приходских школ.

5 июля Синод принял решение открыть Поместный Собор в Москве в праздник Успения Пресвятой Богородицы. Выборы делегатов были многоступенчатыми – в храмах избирали наиболее уважаемых прихожан на благочиннические собрания, те в свою очередь выдвигали делегатов на епархиальные съезды, а последние избирали членов Собора.

Восстановления патриаршества на будущем Соборе не предполагалось, и подобные идеи, периодически возникавшие, сразу же подвергались критике. Противники патриаршества, как правило, сводили ее к тезису: получив свободу от монархии, не следует порабощать себя в делах церковных.

21 июля подал в отставку обер-прокурор В.Н.Львов, спустя четыре дня, 25 июля, его место занял А.В.Карташев, однако на этом посту пробыл недолго. 5 августа Временное правительство упразднило должность обер-прокурора и учредило министерство исповеданий. Карташев возглавил новое министерство. Вскоре перемены коснулись и высшего государственного руководства. 6 августа 1917 г. главой Временного правительства стал А.Ф.Керенский. 1 сентября он объявил Россию республикой, не дожидаясь решения Учредительного собрания.