Подворье Пекинской Духовной Миссии в Санкт-Петербурге

(По страницам журнала «Китайский благовестник»)

Архимандрит Августин (Никитин)

В С. –Петербурге, Москве, Киеве и некоторых других городах России издавна имелись подворья – храмы и монастыри, обладавшие особым статусом. Это были церковные представительства иногородних или зарубежных монастырей. При подворье находился храм, а при нем – церковно- и священнослужители из монахов, числящихся в штате такого монастыря. Главной целью подворья был сбор средств в пользу отдаленной обители, не имевшей особых доходов и нуждающейся в пожертвованиях.

Эта традиция своими корнями уходит в раннехристианскую эпоху. Вот что говорится об этом в книге Деяний апостольских: «В те дни пришли из Иерусалима в Антиохию пророки. И один из них, по имени Агав, встав, предвозвестил Духом, что по всей вселенной будет великий голод, который был при кесаре Клавдии. Тогда ученики положили, каждый по достатку своему, послать пособие братьям, живущим в Иудее; что и сделали, послав собранное к пресвитерам через Варнаву и Савла» (Деян. 11:27–30). Апостол Павел пересылал в иерусалимскую общину добровольные пожертвования, собранные среди христиан, живших в Малой Азии. «При сборе же для святых поступайте так, как я установил в церквах Галатийских, – обращается апостол Павел к коринфским христианам. – В первый день недели каждый из вас пусть отлагает у себя и сберегает, сколько позволит ему состояние, чтобы не делать сборов, когда я приду. Когда же приду, то, которых вы изберете, тех отправлю с письмами для доставления вашего подаяния в Иерусалим» (1Кор. 16:13).

В течение нескольких столетий Россия была единственным православным государством, свободным от иноземного гнета. Исполняя апостольскую заповедь, Русская Православная Церковь оказывала щедрую помощь ближневосточным христианам, помогая им выстоять в иноверном окружении. Большие средства требовались также и на миссионерскую деятельность, которая к началу XX в. приобрела широкие масштабы. «У себя дома Россия питала и питает (миссионерскую деятельность. – Авт.) подаянием трудовой копейки, подаянием восковой свечи и поддержанием монастырских подворий, – отмечалось в те годы в отечественной печати. – Ни один православный человек в России не задумается (не откажется. – Авт.) дать посильную лепту на дело благовестия в чужих землях. Он видит в этом долг свой по отношению к исповедуемому им Православию»²⁴⁹.

Учреждение подворья Пекинской Миссии в С. –Петербурге. Пекинская Духовная Миссия – старейшее зарубежное церковное учреждение Русской Православной Церкви. Она была основана по велению Петра I для духовного окормления казаков, взятых в плен в 1685 г. при обороне Албазина – русского острога на Амуре. Приведенные в Пекин вместе со священником Максимом Леонтьевым, казаки образовали православную общину – первую в пределах Китая. Долгое время сфера деятельности Пекинской Миссии была ограничена духовным попечением о потомках албазинцев, и лишь в 1858 г. миссия получила право на свободную христианскую проповедь в Китае.

В 1902 г. Святейший Синод учредил для Китая православную епископскую кафедру, и тогдашний начальник Пекинской Духовной Миссии – архимандрит Иннокентий (Фигуровский) был возведен во архиереи, получив титул «епископа Переяславского». Перед владыкой Иннокентием стояла задача всемерно расширять православное благовесте в Китае, где в те годы успешно действовали католические и протестантские миссии. Для этой цели требовались большие средства, и в том же 1902 г. он решил устроить подворье Пекинской Миссии – для материальной поддержки и дальнейшего развития миссионерских учреждений в Китае.

Местом для подворья был избран С. –Петербург, где в те годы был целый ряд подворий зарубежных и российских монастырей. В 1903 г. с благословения Святейшего Синода подворье Пекинской Духовной Миссии в С. –Петербурге было открыто. Место для устройства подворья было выбрано с тем расчетом, чтобы его деятельность приносила двоякую пользу: как помощь Пекинской Миссии, так и удовлетворение духовных нужд местных жителей.

Место, необходимое для возведения храма, досталось будущему подворью бесплатно: его владелица – И. С. Беляева пожертвовала на богоугодное дело земельный участок на Воронежской улице, там, где она упирается в Расстанную. Этот район города считался «зоной риска», и устройство духовного очага для здешних обитателей было весьма кстати. «Подворье находится в районе, по преимуществу, с рабочим населением; пьянство, разврат, невежество и другие темные явления среди окружающего населения указывали на необходимость развития религиозно-просветительной деятельности, – отмечалось в церковной печати. – Подворье с самого начала поставило своей важнейшей задачей религиозно-нравственное воздействие на окружающее население»²⁵⁰. Вскоре на подворском участке был возведен временный деревянный храм в честь Казанской иконы Божией Матери.

В 1903 г. в ведении Пекинской Духовной Миссии находилось уже 4 подворья. В 1901 г. было основано подворье в г. Дальнем (Далянь), в следующем, 1902 г., – подворье на станции Маньчжурия Китайско-Восточной железной дорога (на границе Северной Монголии и русского Забайкалья). А в 1903 г., помимо санкт-петербургского, было основано подворье Пекинской Духовной Миссии в Харбине.

Поскольку епископ Иннокентий, начальник Пекинской Миссии, находился в Китае, подворье на Воронежской улице перешло под покровительство Преосвященного Сергия (Страгородского), епископа Ямбургского (будущий патриарх Московский и всея Руси (1943–1944 гг.)), который иногда совершал богослужение в подворском храме. С самого начала была учреждена должность заведующего подворьем; на нее был назначен иеромонах Василий (Бирюков), в 1905 г. ставший членом Пекинской Миссии. В число сотрудников подворья вошли священник И. Дружинин (студент С. –Петербургской Духовной Академии), регент В. Ф. Гречанинов и диакон А. Антонов, а также трое певчих²⁵¹.

В первый год деятельности подворья его работники особое внимание уделяли благоукрашению храма и церковным службам. «Богослужение было поставлено на должную высоту: оно совершалось ежедневно и отличалось благолепием и продолжительностью; за службами читались акафисты: Спасителю, Казанской Божией Матери, Святителю Николаю и св. Иннокентию Иркутскому»²⁵², – так повествуется об этом на страницах журнала «Китайский благовестник».

Трудами регента В. Ф. Гречанинова был организован церковный хор; в 1904 г. в его составе насчитывалось до 50 человек, и праздничные богослужения сопровождались проникновенными песнопениями. За богослужениями практиковались и монастырские распевы, а также общее пение некоторых молитв прихожанами.

Проповеди и поучения говорились как священниками, состоящими при подворье, так и студентами С. –Петербургской Духовной Академии. В праздничные дни беседы проводились после утрени, литургии и вечерни, а накануне – после всенощной. По будним дням прихожан поучали после вечерни; в поучениях объяснялось содержание евангельских чтений, катехизиса и богослужения. В те годы велся учет прихожан, посещавших подворье; число таких богомольцев в год доходило до 200 тысяч, а число проповедей, бесед и поучений – до 400. Так, в 1905 г. заведующий подворьем иеромонах Василий сказал более 200 поучений на современные темы, в том числе и для трезвенников – об обновлении. Помощник заведующего подворьем, вольнослушатель СПбДА священник Александр Триденцев произнес 50 поучений. В качестве проповедников подвизались при подворье еще 4 студента СПбДА: ими было произнесено около 150 поучений²⁵³.

Наряду с богослужениями большое внимание уделялось и религиозно-просветительной деятельности. Вскоре после основания подворья в братском корпусе был устроен зал, где могло размещаться до 300 человек. В праздничные дни здесь устраивались чтения лекций с «туманными картинами» – до 40 лекций в год²⁵⁴.

«Общество трезвости». Просветительная деятельность. В 1903 г. при подворье было основано «Общество трезвости». «Особой организации оно не имело, – сообщалось в одном из отчетов о деятельности подворья, – совершались молебны для лиц, страдающих недугом пьянства и желающих дать обет воздержания от вина на известный срок; после молебна все записавшиеся давали в общей исповеди обет; каждому трезвеннику выдавалось книжка духовного содержания и лист с напечатанным обетом»²⁵⁵, так называемый «священный лист». Дела Общества, начавшего свою работу в «неблагополучном» районе, пошли успешно, и к июню 1904 г. в него записалось уже около 15 тысяч человек. А в 1906 г. число трезвенников достигло 25 тысяч.

В кварталах, прилегавших к Воронежской улице и идущему параллельно Лиговскому проспекту, жил рабочий люд; здесь были выходцы из деревень, порой неграмотные. Для того чтобы «бесписьменные» прихожане овладели грамотой, при подворье была организована воскресная школа, в которой занятия велись по программе одноклассной церковно-приходской школы. Эту школу в свободное от работы время посещало около 100 человек; грамоте их обучали сотрудники подворья.

Ученики воскресной школы были разделены на 3 группы. Два священника обучали прихожан Закону Божию; церковное пение преподавал регент хора – В. Ф. Гречанинов, а студенты СПбДА вели остальные предметы. Об уровне образования говорит тот факт, что двое из окончивших курс смогли даже сдать экзамен на должность учителя церковно-приходских школ.

При храме был устроен книжный склад; им заведовал студент СПбДА С. Прозоровский. Кроме того было предпринято издание книг религиозно-нравственного содержания, и в 1904–1905 гг. увидели свет первые 6 брошюр. При подворье была также открыта библиотека и читальня. Благодаря пожертвованиям число книг составило до 2 тысяч названий. Для распространения в народе книг Священного Писания и другой духовной литературы были приглашены разносчики – книгоноши²⁵⁶.

В 1904–1905 гг. религиозно-просветительная деятельность на Пекинском подворье получила дальнейшее развитие. В 1905 г. у заведующего подворьем иеромонаха Василия появился новый помощник – священник Александр Триденцев (студент СПбДА). В число помощников миссии по-прежнему входило несколько студентов СПбДА.

Со временем в составе сотрудников Пекинского подворья произошли некоторые изменения. 15 апреля 1906 г. в должности церковного старосты при Казанской церкви подворья был утвержден архитектор Василий Шорохов²⁵⁷. В следующем, 1907 г., во главе подворья был поставлен новый заведующий. Указом Святейшего Синода от 17 сентября 1907 г. (№ 10737) прежний заведующий – член Пекинской Духовной Миссии иеромонах Василий (Бирюков) был назначен на должность смотрителя Кутаисского духовного училища. А 20 октября того же года временное заведование петербургским подворьем было поручено священнику Александру Триденцеву. 28 ноября на освободившуюся вакансию 2-го священника при Казанской церкви был зачислен студент 2-го курса СПбДА священник Димитрий Покровский²⁵⁸.

Приняв дела по заведованию Пекинским подворьем, священник А. Триденцев успешно продолжил деятельность своего предшественника – иеромонаха Василия. В то время петербургские храмы испытывали некоторые затруднения, связанные с последствиями революционных событий 1905 г. В 1905–1907 гг. во всех петербургских приходах число прихожан, посещавших храмы, уменьшилось. Это привело к снижению доходов от продажи свечей, исполнения треб; уменьшились и кружечные сборы. Если в 1905 г. доходы подворья составили 12 000 руб., то в 1907 г. они упали до 10 000 руб., причем расходы составили примерно ту же сумму. По словам заведующего подворьем священника Александра Триденцева, снижение дохода объяснялось «более всего обнищанием рабочего народа, вследствие бывших забастовок»²⁵⁹.

Тем не менее приходская деятельность на подворье не прекращалась. «Маленькое с. –петербургское подворье продолжает привлекать к себе в воскресные и праздничные дни массу народа, – отмечал о. Александр в 1907 г. – С вечерним богослужением на каждый день тесно связаны были и задушевные беседы с лицами, вступающими в Общество трезвенников. Приходят в подворский храм для записи в Общество трезвенников отовсюду, даже с Васильевского острова и Петербургской стороны. За отчетный год записалось в число трезвенников 8762 человека»²⁶⁰.

Детская воскресная школа. При подворье продолжалась и внебогослужебная духовно-просветительная работа. Наряду с воскресной школой для взрослых здесь была организована воскресная школа для детей, и в 1907/1908 учебном году в ней обучалось 130 человек (82 девочки и 48 мальчиков), распределенных на 3 отделения (старшее, среднее и младшее). Священник Александр Триденцев уделял много времени и сил этой школе: он был назначен ее заведующим, он же обучал детей Закону Божию (старшее и младшее отделения) и церковному пению. Ему помогали священник Димитрий Покровский, преподававший Закон Божий в среднем отделении, а также студенты СПбДА Полиевкт Туманов, Алексей Рысенков и Василий Венустов (остальные предметы). Для преподавания в воскресной школе по-прежнему привлекался выпускник СПбДА В. Ф. Гречанинов (регент хора певчих при подворье), а также имевшие звание учителей Николай Спиридонов и Антон Ручкин.

Как это часто бывает, новому делу сопутствовала «болезнь роста». В первые годы работы воскресной школы из-за нехватки помещений в приходском доме занятия по Закону Божию проводились прямо в храме, по окончании богослужения. Были трудности и с учебными пособиями, о чем свидетельствовал сам о. Александр: «За неимением специальных средств на содержание школы привелось мне просить с. –петербургский епархиальный училищный Совет о бесплатном отпуске учебных пособий для школы, и Совет прислал таковых 65 экземпляров и 30 аспидных досок. Теперь (1907 г. – Авт.) всех учебников в школе 272 экземпляра. Книг же для внеклассного чтения в библиотеке при школе имеется 294, каковые всегда в ходу. Ввиду же того, что при 130 учащихся в школе недоставало ученических столов, я вынужден был купить в Духовной Семинарии 10 подержанных ученических парт за 50 рублей, с условием постепенной уплаты»²⁶¹.

В воскресные и праздничные дни на подворье по-прежнему проводились религиозно-нравственные чтения, сопровождавшиеся демонстрацией «туманных картин». Зал всегда был полон слушателями, в числе которых были ученики воскресной школы, прихожане, трезвенники и др. Работе с трезвенниками по-прежнему уделялось особое внимание; на книжном складе при подворье имелось около 10 тысяч «священных листов» для трезвенников. Давшему обет трезвости вручался такой обетный лист, а также брошюра духовно-нравственного содержания. Для этой цели на книжном складе хранилось уже 20 тысяч экземпляров книг разного наименования²⁶².

На страницах «Китайского благовестника» не раз сообщалось о просветительном значении, которое имело Пекинское подворье для той части Петербурга, где оно было расположено; о том, какую роль играло оно в годину народных волнений, как и чем способствовало отрезвлению жизни рабочих. Сотрудники подворья неутомимо вели свою работу «в самом средоточии фабричной жизни, где издавна чувствовался недостаток в храме и пьяное море поглощало ежедневно массы неповинных жертв народной темности и отчуждения от руководства Церкви». И храм Пекинского подворья, как «китайский фонарик», призывал всех страждущих под свои своды, где они получали утешение и исцеление. «Вокруг этого храма суждено группироваться многочисленному Обществу трезвенников, этих несчастных собратий наших, простирающих к нам руки с мольбой о спасении от тяжкого родного нам недуга – от «винной слабости"»²⁶³, – отмечалось в тогдашней печати.

Строительство каменного храма. За первые шесть лет существования Пекинского подворья все средства, собранные за счет пожертвований, тратились на обустройство временного храма и прилегающих к нему помещений. Так что материальной помощи в Китай не отправлялось, хотя это было одной из целей при устройстве подворья. Впрочем, о подобном писал еще апостол Павел, обращаясь к жителям Коринфа: «Не требуется, чтобы другим было облегчение, а вам тяжесть, но чтобы была равномерность. Ныне ваш избыток в восполнение их недостатка; а после их избыток в восполнение вашего недостатка» (2Кор. 8, 13–14).

Правда, за эти шесть лет подворье сумело возместить Пекинской Миссии те средства, которые были затрачены на его учреждение. Более того, удалось даже «нечто собрать для построения постоянного каменного храма взамен обветшавшего временного деревянного молитвенного дома»²⁶⁴.

Одним из источников пополнения приходской казны были пожертвования, передававшиеся подворью по завещанию. Вот что сообщал «Китайский благовестник» в 1909 г. об одном таком вкладе: «Покойною вдовою крестьянкой Ярославской губернии, Ростовского уезда, Поречской волости Акилиною Кузьминой Мельниковой завещано на построение нового подворья Пекинской Духовной Миссии в Петербурге (Воронежская, ПО) три тысячи девятьсот 72 руб. 29 коп.».²⁶⁵

Сотрудники подворья с благодарностью принимали подобные пожертвования, предназначавшиеся для миссионерских целей в далеком Китае. Комментируя этот богоугодный поступок, один из них писал: «Не оскудела дающая рука и в наше время. Сообщая об этом, невольно останавливаемся на мысли, что эта благочестивая женщина, оставляя свою трудовую жизнь, перед смертью завещала на дело проповеди все, что заработала своим трудом. Она занималась стиркой белья; все, что имела, подобно евангельской вдовице, внесла свою лепту на упрочение и благоустройство Миссии. В этом глубоко утешительном и назидательном событии мы, во-первых, отмечаем ту любовь, которую православный народ искони питает к делу благовестия истинной веры у язычников, ища спасения их душ, а во-вторых, черпаем силы к продолжению труда на ниве благовестия»²⁶⁶.

Но, несмотря на поступавшие пожертвования, подворье постоянно испытывало нехватку средств для расширения своей духовно-просветительной деятельности. В этом плане характерна резолюция начальника Миссии владыки Иннокентия на рапорте священника Александра Триденцева, приложенном к отчету о состоянии подворья в 1909 г. «Вследствие прогрессирующего с каждым месяцем дефицита по петербургскому подворью Пекинской Миссии, предписать заведующему подворьем свящ. А. Триденцеву: 1. образовавшийся из пожертвований на построение нового храма при подворье капитал в 8 тысяч рублей обратить в неприкосновенный и положить на имя Миссии для наращения процентами с указанной целью; 2. расходы по содержанию подворья сократить до минимума, оставив на подворье одного псаломщика или регента и двух сторожей на прежних условиях»²⁶⁷.

Храмы, в которых велась продажа свечей для церковных нужд, в те годы облагались налогом в пользу Петербургской епархии. Для подворской церкви Казанской иконы Божией Матери этот налог составлял 600 рублей в год – по тем временам большую сумму. При этом доход от продажи свечей был скромный – гораздо меньше, чем размеры налога. Поэтому епископ Иннокентий вынужден был издать и такое распоряжение: «Прекратить при подворье свечную продажу и кошельковый сбор, по получении о том распоряжения от местной Консистории»²⁶⁸.

Из содержания резолюции следует, что, несмотря на многие трудности, к 1909 г. были собраны средства в размере 8 тысяч рублей на постройку каменного храма вместо временного деревянного. А в следующем, 1910 г., было начато его строительство «по высочайше утвержденному плану». Вот что сообщалось об этом в «Отчете о состоянии Пекинской Духовной Миссии за 1910 год»: «Для сего образован Строительный Комитет из 18 лиц под почетным председательством гофмейстера двора Его Величества и члена Государственного Совета Бориса Владимировича Штюрмера»²⁶⁹.

В том же 1910 г. в составе сотрудников подворья произошли изменения. В начале года священник Александр Триденцев был освобожден от должности временного заведующего подворьем. Это повлекло за собой целый «пакет» распоряжений начальника Пекинской Духовной Миссии. 20 февраля в С. –Петербург был отправлен иеромонах Христофор, член Пекинской Духовной Миссии. В его задачу входило принятие от о. А. Триденцева церковного и подворского имущества²⁷⁰. А 26 марта епископ Иннокентий издал распоряжение, согласно которому заведующим петербургским подворьем Миссии был назначен иеродиакон Московского кафедрального Чудова монастыря Леонид по рукоположении его в иеромонаха²⁷¹.

В марте того же года в помощь новому заведующему подворьем в С. –Петербург был отправлен насельник Пекинского Успенского монастыря монах Аникита²⁷². Были изданы и другие распоряжения в отношении сотрудников подворья. Так, священник Димитрий Покровский и псаломщик Полиевкт Туманов были освобождены от занимаемых ими должностей²⁷³. В тексте указов не сообщается о причинах всех этих перемещений, но можно предположить, что была проведена своеобразная «перегруппировка сил» перед началом важного дела – строительства каменного храма взамен деревянного.

Как раз в то время в России началась подготовка к знаменательному юбилею – столетию со времени Отечественной войны 1812 года. Предполагая завершить строительство каменной церкви к этой дате, епископ Иннокентий обратился в Святейший Синод с просьбой наименовать ее храмом, «созидаемым в память избавления России от нашествия галлов». Его просьба была удовлетворена (см. Приложение 1), и это в определенной степени помогло изыскать средства для успешного завершения строительства.

8 мая 1911 г. епископ Вологодский Никон торжественно совершил на Пекинском подворье закладку каменного храма во имя Казанской Божией Матери в память 1812 года. При этом знаменательном событии присутствовали обер-прокурор Святейшего Синода В. К. Саблер и почетный председатель строительного комитета гофмейстер Двора Его Величества Б. В. Штюрмер. На страницах «Китайского благовестника» описанию этого торжества было уделено большое место (см. Приложение 2). В тот же день члены комитета по постройке каменного храма «в память 100-летней годовщины избавления России от нашествия галлов и с ними 20 языков в 1812 году» отправили телеграмму начальнику Пекинской Духовной Миссии епископу Иннокентию: «Сегодня Преосвященным Никоном в присутствии обер-прокурора Святейшего Синода совершена закладка храма. Комитет, приветствуя Ваше Преосвященство, просит архипастырского благословения. Господин обер-прокурор (В. К. Саблер. – Авт.) изъявил согласие быть почетным членом Комитета. Сим ходатайствуем о скорейшем утверждении. Гофмейстер Штюрмер, Фролов, иеромонах Леонид»²⁷⁴.

После завершения торжественной церемонии строители приступили к возведению каменного храма. По проекту он должен был быть двухэтажным, и к осени 1911 г. уже было завершено строительство нижнего храма. 6 ноября он был освящен владыкой Сергием (Страгородским), который к этому времени стал архиепископом Финляндским. На торжестве по случаю освящения храма во имя Архистратига Михаила присутствовали все члены строительного комитета и множество прихожан. «Храм, несмотря на не совсем чистую отделку, будучи освещен электричеством, при чудном пении хора, имел вполне праздничный вид, – сообщалось на страницах «Китайского благовестника». – После литургии Преосвященный Сергий произнес прочувствованное слово, в котором заметил, что ему особенно приятно было освящать этот храм потому, что и бывший деревянный храм освящен был им же, и выразил надежду в скором времени освящать и верхний храм. После молебна Комитет во главе с Борисом Владимировичем Штюрмером поднес заведующему подворьем (о. Леониду. – Авт.) золотой наперсный крест с украшениями»²⁷⁵.

Затем члены строительного комитета направили императору Николаю II в Крым телеграмму следующего содержания: «Ливадия. Его императорскому Величеству Государю императору. Сегодня в Петербурге на подворье Пекинской Духовной Миссии совершено освящение первого придела святого храма, сооружаемого в память 12-го года. Строительный Комитет вместе с многочисленными богомольцами, вознеся молитвы ко престолу Всевышнего о даровании здравия Вашему императорскому Величеству и августейшей семье Вашей, повергает к стопам Вашим чувства беспредельной верноподданнической любви и преданности. Сергий, архиепископ Финляндский, гофмейстер Двора Е. И. В. В. Б. Штюрмер, Председатель Комитета П. Фролов»²⁷⁶.

На следующий день, 7 ноября, на имя архиепископа Сергия пришла ответная телеграмма: «Архиепископу Финляндскому и Выборгскому. Благодарю Вас, Владыко, Строительный Комитет и всех собравшихся на освящение первого придела св. храма, сооружаемого в память двенадцатого года на подворье Пекинской Духовной Миссии, за молитвы и выраженные Мне чувства. НИКОЛАЙ»²⁷⁷.

К зиме 1911/1912 гг. «каменные работы» были завершены; предстояло начать «железобетонные работы», после чего необходимо было возводить купола. Но из-за сильных морозов строительство пришлось на время приостановить и «палубу временно покрыть во избежание атмосферных осадков»²⁷⁸. Все средства, собиравшиеся в течение ряда лет, были истрачены на строительство храма, и подворье не могло оказывать материальную помощь Пекинской Духовной Миссии. Но тем не менее уже в то время на страницах «Китайского благовестника» выражалась надежда на то, что «рано или поздно подворье получит возможность быть подспорьем для дела проповеди евангельской в отдаленных странах Востока и в своих стенах воспитывать будущих миссионеров из китайцев и русских»²⁷⁹.

Завершение строительства, В 1912 г. основные работы по возведению храма были завершены. Примечательно, что свою лепту на храмостроительство вносили простые фабричные рабочие, сумевшие преодолеть «винную слабость». «Общество трезвенников по-прежнему процветало, служа главным источником доходов подворья»²⁸⁰, – сообщалось в «Отчете о состоянии Пекинской Духовной Миссии за 1912 год».

23 декабря 1912 г. на звонницу нового храма были подняты 2 колокола (Приложение 3). В тот же день был освящен зал, предназначенный для проведения бесед религиозно-нравственного содержания и для занятий церковно-приходской школы. «Желающих участвовать на открытии залы было очень много, – сообщал заведующий подворьем о. Леонид. – Но так как зал мог вместить только около 300 человек, то большинству пришлось уйти домой. Первая беседа со световыми картинами о сотворении мира мною была предложена в тот же вечер. После беседы я занимался с народом пением. Народ в восторге от всего этого»²⁸¹.

В течение всего 1913 г. велись работы по внутренней отделке храма. Для благоукрашения церковного интерьера был заказан главный иконостас стоимостью 7000 руб.²⁸².

1913 г. был юбилейным для России: в стране праздновалось 300-летие династии Романовых. В этом же году у Пекинской Духовной Миссии появилось еще одно подворье: оно было открыто в Москве на земельном участке, прилегающем к Покровской и Ирининской улицам²⁸³. По этому случаю в Россию из Китая прибыл начальник миссии епископ Иннокентий.

8 мая владыка Иннокентий поездом прибыл в С. –Петербург и в сопровождении иеромонаха Леонида сразу же направился на подворье Пекинской Миссии. «В церкви, тогда еще не вполне законченной и стоявшей в лесах, стараниями прихожан украшенных зеленью, его ожидал народ, постоянные богомольцы подворья, узнавшие о приезде владыки, – сообщал «Китайский благовестник». – Он был встречен крестным ходом с колокольным звоном; потом был благодарственный молебен»²⁸⁴.

Обосновавшись на подворье, епископ Иннокентий принял деятельное участие в завершении строительства нового храма. Он совершил чин освящения крестов и водружения их на церковные купола. 14 августа в торжественной обстановке владыка освятил главный престол в верхнем храме в честь Рождества Христова²⁸⁵. За время своего 4-месячного пребывания в С. –Петербурге владыка неоднократно совершал богослужения при участии своего протодиакона-албазинца о. Василия.

Епископ Иннокентий по достоинству оценил труды по храмостроительству, которые легли на плечи заведующего петербургским подворьем Пекинской Миссии. По ходатайству владыки Святейший Синод постановил наградить иеромонаха Леонида «за отлично-усердную и полезную службу его Церкви Божией наперсным крестом, от Святейшего Синода выдаваемым»²⁸⁶.

Во время пребывания епископа Иннокентия в Петербурге территория, принадлежащая подворью, была расширена. Вот что сообщалось на страницах «Китайского благовестника» о причинах, побудивших владыку благословить приобретение земельного участка. «Принимая во внимание, что Воронежская улица, а главное, та ее часть, где расположено подворье, очень глуха и многие из богомольцев, из боязни, и не без основательной, подвергнуться неприятностям со стороны хулиганствующих лишены возможности посещать близлежащее подворье, Преосвященнейший выразил согласие на приобретение на средства Миссии участка земли, расположенного как раз так, что представляет прямое продолжение места, теперь занимаемого подворьем в сторону богатой улицы; с приобретением названного участка открывается сквозной проход с Литовской на Воронежскую улицу, минуя всякие закоулки. Этот участок земли, в настоящее время уже приобретенный Миссией, предположено застроить доходными домами, что увеличит доходность подворья, а удобность сообщения с церковью даст богомольцев, которые до того времени отправлялись в более отдаленные храмы»²⁸⁷.

К 1913 г. материальное положение подворья улучшилось; доходы стали покрывать расходы. Стоимость же построек, принадлежавших подворью, оценивалась в 200 тысяч рублей. 1 декабря 1913 г. в верхнем храме подворья был освящен придел в честь Казанской иконы Божией Матери (см. Приложение 4). В том же году на подворье был выстроен 5-этажный братский корпус²⁸⁸. Тогда же возник проект выстроить часовню на Литовской улице.

К 1914 г. постройка храма и прилегающих к нему строений была завершена полностью. «В настоящее время (1914 г. – Авт.) закончены работы двух лет – выстроена трехпрестольная двухэтажная церковь и при ней 5-этажный каменный корпус для братии, – сообщалось в «Китайском благовестнике». – Благодаря активности благотворительному делу всех членов Строительного Комитета, в такой короткий срок воздвигнута церковь, которая будет служить нравственной шкалой и великим утешением фабричного населения в той части Петербурга, где наиболее назрела нужда в нравственном и религиозном воздействии на своих обитателей – фабричную бедноту и темноту. Церковь вмещает до полуторы тысячи молящихся»²⁸⁹.

Прихожане по-прежнему вносили свой вклад в благоукрашение храма. Вот одно из сообщений такого рода: «Г.г. Петр Алексеевич и Людмила Николаевна Парвовы (в С. –Петербурге) пожертвовали люстру ценностью в 60 рублей для подворья Миссии. Миссия приносит жертвователям искреннюю благодарность»²⁹⁰. Некоторые члены строительного комитета были удостоены наград за труды по возведению подворского храма: «Пантелеимон Андреевич Фролов пожалован кавалером ордена св. Станислава второй степени, а Иван Иванович Баранов – третьей степени»²⁹¹.

Как бы подводя итог тем работам, которые велись на подворье в течение нескольких лет, один из членов Пекинской Миссии писал: «Теперь с построением нового просторного храма благотворительная деятельность миссийского подворья получила возможность расширяться беспредельно и заметно наплыв богомольцев удвоился. Заслуга Строительного Комитета кроме непрестанной заботы и хлопот, неразлучно связанных с постройкой, состоит главным образом в том, что он не потребовал от Пекинской Миссии средств, зная, что она обременена расходами по непосредственному делу благовестия в самом Китае, но изыскал средства на месте и таким образом сделался участником в благовестии Христова Евангелия в языческой стране»²⁹².

Деятельность подворья в 1914–1918 гг. На 1914 г. в составе сотрудников подворья было 7 человек: заведующий подворьем иеромонах Леонид, иеромонах Симеон, иеромонах Паисий, иеромонах Рафаил; иеродиаконы Мануил, Рафаил и монах Иоанн²⁹³. Вот что сообщалось в «Китайском благовестнике» по поводу одного из новых сотрудников: «3 июля (1914 г. – Авт.) иеромонах Кобинского Успенского монастыря Рафаил принят в число братии Пекинского Успенского монастыря с откомандированием на Петербургское подворье»²⁹⁴.

На страницах «Китайского благовестника» можно найти сведения и о некоторых других сотрудниках подворья. Так, по распоряжению епископа Иннокентия от 15 марта 1914 г. иеродиакон Валаамского монастыря Всеволод, окончивший курс С. –Петербургского университета, был зачислен в число братии Пекинского монастыря с откомандированием на С. –Петербургское подворье Миссии²⁹⁵. 11 сентября того же года «г-н Н. А. Двойнишников утвержден в должности почетного ктитора храма при Петроградском подворье Миссии»²⁹⁶.

Ранее заведующий подворьем о. Леонид подыскал сотрудницу для церковно-приходской школы. «Для будущей школы я нашел попечительницу, – сообщал он в 1913 г. – Это член нашего Комитета Мария Николаевна Малкова. Она обязалась платить на содержание школы ежегодно по 500 рублей. Думаю, что при казенном учителе этих денег будет достаточно»²⁹⁷. А 3 июля 1914 г. М. Н. Малкова была утверждена в должности попечительницы школы при подворье Пекинской Духовной Миссии в С. –Петербурге²⁹⁸. Приступив к своим обязанностям, Мария Николаевна приложила много сил для развития религиозно-просветительной работы; «в сентябре (1914 г. – Авт.) при подворье была открыта церковно-приходская школа для приходящих учеников при деятельном участии и материальных жертвах г-жи Малковой, состоящей попечительницей школы»²⁹⁹, – сообщалось в «Отчете о состоянии Пекинской Духовной Миссии за 1914 год.»

Примечательно, что осенью 1914 г. деятельность «Общества трезвости», состоящего при подворье, почти прекратилась. Причина этого была самая тривиальная: в связи с началом войны был введен «сухой закон» и последовало запрещение продажи спиртных напитков³⁰⁰. А ведь еще в начале 1914 г. Общество, насчитывавшее уже более 30 тысяч человек, проводило регулярные собрания своих членов. «По заведенному с самого начала основания подворья обычаю каждодневно за богослужением утром и вечером бывают произносимы поучения и происходит запись желающих дать обеты трезвости»³⁰¹, – сообщалось в январском выпуске «Китайского благовестника» за 1914 г.

С завершением работ по строительству каменного храма перед сотрудниками подворья встали новые задачи. «Теперь недалеко то время, когда подворье, покрыв свои долги, будет в состоянии посылать свою лепту и на дело проповеди в Китае»³⁰², – напоминал «Китайский благовестник» об одной из главных целей учреждения подворья.

В год празднования 300-летия Дома Романовых среди членов Пекинской Духовной Миссии возник проект: воздвигнуть в Пекине величественный собор в память юбилея. Этот церковный памятник мог бы не только наглядно свидетельствовать о тогдашнем русском присутствии в Китае, но и стать центром миссионерской деятельности. Сотрудники петроградского подворья живо откликнулись на это, и вскоре на страницах Китайского благовестника появилось объявление: «Лиц, желающих внести свою лепту на построение собора (в Пекине. – Авт.), благоволят посылать пожертвования по следующему адресу: С. –Петербург, Воронежская ул., ПО, Подворье Пекинской Духовной Миссии; для Духовной Миссии в Пекине»³⁰³ .

А вскоре был предпринят еще один шаг в этом направлении. В начале 1914 г. член Пекинской Духовной Миссии архимандрит Авраамий был направлен в Петроград (а потом и в Москву³⁰⁴) для организации сбора пожертвований на построение собора в Пекине. Средства нужны были и для организации Китайского православного братства, целью которого должно было быть содействие распространению Православия в Китае.

Пребывание о. Авраамия в Петрограде было полезным и с научной стороны. Для того чтобы вызвать интерес к деятельности Православной Миссии, он прочел ряд лекций о Китае и о работе членов Пекинской Миссии. «В Петрограде первое чтение архимандрита Авраамия состоялось 16 марта 1914 г. в зале Общества любителей духовно-нравственного просвещения в присутствии Высокопреосвященного митрополита Петроградского Владимира, – сообщалось в «Китайском благовестнике». – На чтении было до 3000 человек... Второе чтение архимандрита Авраамия состоялось 20 марта в аудитории Соляного городка... Третье чтение о. Авраамия имело место 27 марта в зале Дома Духовного ведомства в присутствии митрополита Киевского Флавиана и многих духовных лиц».³⁰⁵

1914 г. был «началом конца» многих начинаний, предпринимавшихся в России. Но тоща мало кто мог это предполагать, и церковная жизнь столицы шла своим чередом. В том же году у петроградского подворья появился «филиал»: жители поселка Отрадное, расположенного на берегу Невы, пожертвовали Пекинской Духовной Миссии участок земли (1840 кв. сажен) для возведения храма. Как и прежде, для этой цели был образован Строительный Комитет во главе с заслуженным профессором Петроградской Духовной Академии Н. В. Покровским.

За короткое время в Отрадном было сооружено временное деревянное молитвенное помещение, и уже в августе 1914 г. в «Китайском благовестнике» сообщалось о том, что «Миссия приносит жертвователям и лицам, принявшим на себя труд по сооружению храма, глубокую благодарность»³⁰⁶. В начале августа 1914 г. храм был освящен, а с 6 августа (ст. ст.) в нем началось совершение богослужений: по праздникам сюда приезжали иеромонахи с петроградского подворья³⁰⁷ (см. Приложение 5).

17 августа (ст. ст.) того же 1914 г. Отрадное посетил ректор Петроградской Духовной Академии епископ Ямбургский Анастасий. «В воскресенье звон к литургии начался в 10 часов утра, – сообщал заведующий подворьем о. Леонид. – Около 11-ти владыка прямо с поезда приехал в храм, где его встретило со славой духовенство, причем собравшиеся для встречи народ и детишки бросали по пути следования владыки цветы. После литургии владыка обратился к народу с прочувствованным словом, в котором между прочим сказал, что, несмотря на крайнюю бедность нашего храма, он ни в одном богатом храме не молился так горячо, как здесь».³⁰⁸

Служба прошла торжественно и с большим духовным подъемом. Несмотря на дождливый день, в храме собрались все отрадненцы. Но после обедни владыка не смог уделить им много времени: в два часа дня он должен был отправиться на пароходе в Петроград, так как вечером ему предстояла служба в Исаакиевском соборе. «К отъезду владыки, несмотря на проливной дождь, собралась масса провожающих, – продолжал о. Леонид. – При пении многолетия владыке и «Спаси, Господи» святитель, благословляя нас, отбыл в Петроград. Истовое служение владыки, сильная и убедительная речь его, ласковое обращение со всеми произвели на всех жителей Отрадного глубокое впечатление, и надолго светлый облик владыки останется в памяти наших дорогих прихожан»³⁰⁹.

В 1915 г. число подворской братии пополнилось еще одним сотрудником. 10 февраля 1915 г. иеродиакон Каргопольского Спасо-Преображенского монастыря Корнилий был зачислен в число братии Пекинского Успенского монастыря «с прикомандированием к Петроградскому подворью Миссии для служения»³¹⁰. Несмотря на тяжелое время, духовно-просветительная деятельность подворья на Воронежской улице не прекращалась. Вот строки из «Отчета о состоянии Пекинской Духовной Миссии в 1915 году»: «Петроградское подворье продолжало свою просветительную деятельность. Строительный Комитет, закончив постройку храма на подворье, сложил с себя полномочия. В церковно-приходской школе продолжались занятия. Осенью освящен новый престол в нижней церкви»³¹¹.

Как видно из этого краткого сообщения, в годы войны сотрудникам подворья нелегко было выйти за рамки обычной деятельности. Сообщение о состоянии подворья в 1916 г. еще короче: «Продолжалась служба и назидание богомольцев пастырским словом»³¹². В последующие годы сообщения о жизни подворья на страницах «Китайского благовестника» не появлялись. Был приведен лишь список петроградских сотрудников Пекинской Духовной Миссии на 1-е января 1917 г.: иеромонах Леонид (заведующий, в миссии с 1910 г.), иеромонах Рафаил (с 1913 г.), иеромонах Рафаил (соименник предыдущего. – Авт.) (с 1915 г.), иеромонах Симеон; иеродиаконы: Мануил (с 1911 г.) и Корнилий (с 1915 г.).³¹³

30 января 1918 г. вышел сдвоенный (№ 1–2) номер «Китайского благовестника». На его страницах сообщалось о тех бедах, которые постигли наше отечество. «Гонения на Церковь, голод, мор и другие народные бедствия должны находить живой отклик в душе пастыря и привлекать его к активной деятельности в целях оказания помощи пострадавшим»³¹⁴, – таков был призыв членов Пекинской Духовной Миссии к своим собратьям в России.

Заключение, В марте 1918 г. владыка Иннокентий получил титул архиепископа Пекинского. В годы гражданской войны связи начальника Пекинской Духовной Миссии с подворьем в Петрограде были прерваны, и храм на Воронежской улице стал одной из приходских церквей Петроградской епархии. Дальнейшая судьба архиепископа Иннокентия и его детища – подворья Пекинской Миссии – удивительно сходны. После 33 лет управления Пекинской Миссией владыка Иннокентий скончался 28 июня 1931 г. и был погребен в склепе церкви «Святых 40 мучеников» в г. Тяньцзине³¹⁵. А в 1932 г. в Ленинграде была закрыта церковь Пекинского подворья³¹⁶.

Тем не менее здание храма по-прежнему украшало Воронежскую улицу; не пострадало оно и в годы блокады.

27 декабря 1945 г. было восстановлено молитвенно-каноническое общение Российской Духовной Миссии в Китае с Русской Православной Церковью, а 30 июля 1950 г. Святейший патриарх Алексий I хиротонисал в Богоявленском патриаршем соборе в Москве первого епископа китайской национальности – протоиерея Федора Ду (в иночестве Симеона), во епископа Тяньцзиньского. Казалось, ничто не предвещало беды, и в церковной печати тех лет выражалась надежда на то, что «труды Российской Духовной Миссия в Китае будут в дальнейшем способствовать укреплению связей между китайским православным населением и Русской Православной Церковью»³¹⁷.

Но впереди была «культурная революция» в Китае и очередная волна гонений на Церковь в Советском Союзе. Эта волна «накрыла» и храм на Воронежской улице: он был снесен в начале 1960-х годов.³¹⁸

Деятельность подворья Пекинской Духовной Миссии в Петербурге-Петрограде продолжалась всего 15 лет (1903–1918), еще столько же храм на Воронежской улице оставался одним из духовных очагов Православия в городе на Неве. В эти неполные тридцать лет он являл собой живой памятник истории русско-китайских церковных связей.