«Профессии, совместимые и не совместимые со священством»

Интересующийся
«Профессии, совместимые и не совместимые со священством»
16 января 2017 г.

Данный проект направляется в епархии Русской Православной Церкви для получения отзывов, а также публикуется с целью дискуссии на официальном сайте Межсоборного присутствия, на портале Богослов.ru и в официальном блоге Межсоборного присутствия. Возможность оставлять свои комментарии предоставляется всем желающим.

Проект «Профессии, совместимые и не совместимые со священством» создан комиссией Межсоборного Присутствия по вопросам церковного управления и механизмов осуществления соборности в Церкви во исполнение поручения президиума Межсоборного Присутствия от 28 января 2015 года. Комментарии к проекту документа собираются аппаратом Межсоборного присутствия до 2 мая сего года.



ПРОФЕССИИ, СОВМЕСТИМЫЕ И НЕ СОВМЕСТИМЫЕ СО СВЯЩЕНСТВОМ

В течение длительного исторического периода состояние в клире не предполагало необходимость несения иных профессиональных обязанностей. Несмотря на то, что такой подход сохраняется в большинстве стран православной традиции, условия современной жизни порой ставят вопрос о совмещении священнослужения и светской профессии.

* * *

I. Апостол Павел писал Коринфянам: «Разве не знаете, что священнодействующие питаются от святилища? что служащие жертвеннику берут долю от жертвенника? Так и Господь повелел проповедующим Евангелие жить от благовествования» (1 Кор. 9, 13-14). Тем самым Апостол указал на обязанность христиан содержать своих пастырей, чтобы освободить их от изыскания средств на содержания себя и своих близких от иных видов деятельности. В то же время его собственный пример, о чем он пишет далее: «Но я не пользовался ничем таковым» (1 Кор. 9, 15), – а из книги Деяний Святых Апостолов известно, что он занимался плетением палаток (Деян. 18, 3) – указывает и на иную возможность, когда служение Богу и Церкви оказывается совместимым с содержанием себя за счет оплачиваемого труда вне церковной организации.

Со времени обретения Церковью свободы в Римской империи и затем усвоения ей привилегированного статуса, когда христианство стало исповеданием значительного большинства граждан Римской империи, а позже также других государств, преобладает практика, когда священнослужители «питаются от благовествования» (ср. 1 Кор. 9, 14). Эта практика преобладает и в тех современных государствах, где христианство утратило былой статус господствующей, государственной или официальной религии, но где оно остается национальным вероисповеданием, к которому принадлежит преобладающая или значительная часть населения, и где поэтому прихожане в состоянии содержать и храм и служащих в нем лиц.


II. Во все времена существовала и другая практика, которая в наше время особенно распространена в странах, где православная паства пребывает в диаспоре. В этих странах верующие, принадлежащие одному приходу, по своей малочисленности оказываются не в состоянии содержать духовенство прихода и других церковных работников. В связи с этим клирики изыскивают средства на содержание самих себя и своих семей иной оплачиваемой деятельностью. Подобная ситуация существует и в ряде епархий канонической территории Русской Православной Церкви.

Условием осуществления клириком светской профессии, является её безупречность с религиозной и нравственной точки зрения. Кроме того, светская работа не должна наносить ущерб пастырскому или диаконскому служению. Для священнослужителя долг перед Богом и Церковью в любых обстоятельствах должен быть безусловным приоритетом.


III. Не всякая профессиональная деятельность совместима со священством. На этот счет имеются известные канонические запреты: так, согласно 81-му Апост. прав., не дозволяется епископам, или пресвитерам, заниматься «делами народного управления», а 83-е Апост. прав. гласит: «Епископ или пресвитер или диакон, в воинском деле упражняющийся, и хотящий удержати обое, то есть римское начальство и священническую должность, да будет извержен из священного чина. Ибо Кесарева Кесареви, и Божия Богови».

Священнослужители также не должны брать на себя поручительство по частным делам, заниматься откупами и предпринимательством. Отцы Халкидонского Собора в 3-м прав. изрекли: «Дошло до святаго Собора, что некоторые из принадлежащих к клиру, ради гнуснаго прибытка, берут на откуп чужия имения, и устрояют мирския дела, о Божием служении небрегут, а по домам мирских людей скитаются, и поручения по имениям приемлют, из сребролюбия. Посему определил святый и великий Собор, чтобы впредь никто, ни епископ, ни клирик, ни монашествующий, не брал на откуп имений, и в распоряжение мирскими делами не вступал, разве токмо по законам призван будет к неизбежному попечительству над малолетними, или епископ града поручит кому иметь попечение о церковных делах, или о сиротах и вдовах безпомощных, и о лицах, которым особенно нужно оказать церковную помощь, ради страха Божия. Аще же кто впредь дерзнет преступити сие определение, таковый да будет подвергнут церковному наказанию». Правило определяет, по толкованию Зонары, чтобы все принадлежащие к клиру занимались исключительно делами своей службы, и никоим образом, из «гнусной страсти к наживе», из сребролюбия, не занимались бы мирскими делами, в ущерб служению Богу, Которому себя посвятили.

Любое, даже непредосудительное, занятие хозяйственной деятельностью, особенно в условиях рыночной экономики, несет в себе риск – как репутационный, так и собственно материальный — через нанесение ущерба участникам экономического процесса. Предпринимательская деятельность в классическом понимании предполагает в качестве базовой цели извлечение прибыли путем совершения гражданско-правовых сделок и заключения иных договоров, неисполнение которых может повлечь различные виды ответственности, вплоть до уголовной.

В 6-м Апост. прав. говорится: «Епископ, или пресвитер, или диакон, да не приемлет на себя мирских попечений. А иначе да будет извержен от священнаго чина». Правило это выражает в виде законного предписания мысль апостола Павла, высказанную им во втором послании к Тимофею (2, 4). Это предписание выражено и во многих других канонических правилах (Апост. 20, 81, 83; IV Всел. 3, 7; VII Всел. 10; Карф. 16; Двукр. 11). Так, прав. 20 святых апостолов гласит: «Кто из клира даст себя порукою за кого-либо, да будет извержен», то есть должно быть извержено из сана всякое духовное лицо, выступающее чьим-либо поручителем в делах мирских, судебных, торговых или тому подобных, имея в виду материальную выгоду. Неоднократно устанавливается для клириков и запрет на ростовщическую деятельность. В частности, прав. 10 Трулл. Соб. гласит: «Епископ, или пресвитер, или диакон, взимающий лихвы или так именуемыя сотыя, или да перестанет, или да будет извержен». (см. также 4 прав. Лаод. Соб., 14 прав. Вас. Вел.; 6 прав. Григ. Нисск.).

Вместе с тем, каноны осуждают не само предпринимательство как таковое, а совмещение этого рода занятий с духовным служением клирика в ущерб последнему. Исходя из этого возможно, в частности, сделать вывод, что клирик может владеть на правах собственности тем или иным видом непредосудительного бизнеса, непосредственно не участвуя в управлении им – например, передав дело иному светскому лицу в доверительное управление, либо передав имущество в аренду. Вальсамон, толкуя 9 правило Трулльского Собора, запрещающее клирику ведение корчемной торговли, указывает, что клирикам не запрещается «иметь корчемницу на правах собственности и отдавать ее в наем другим, ибо это делают и монастыри и разные церкви».

Вместе с тем, занятие частным бизнесом следует четко отличать от собственно хозяйственной деятельности самой Церкви, участие в которой для многих клириков является прямой обязанностью и видом служения. Современное светское законодательство разрешает религиозным организациям вести предпринимательскую деятельность как непосредственно, так и в качестве учредителя или участника хозяйственных обществ. В этом случае речь не идет о прямом участии клириков в предпринимательской деятельности с целью извлечения прибыли ради личного обогащения, а о приумножении приходского или монастырского имущества для общей пользы всей Церкви. Такая деятельность должна осуществляться высокопрофессиональными людьми, которые могут назначаться, в том числе, из клириков, что следует из 26 прав. IV Всел. Собора: «Поскольку в некоторых церквах, как нам сделалось гласным, епископы управляют церковным имуществом без экономов, того ради рассуждено: всякой церкви, имеющей епископа, иметь из собственного клира эконома, который бы распоряжался церковным имуществом, по воле своего епископа, дабы домостроительство церковное не без свидетелей было, дабы от сего не расточалося ее имущество, и дабы не падало нарекание на священство. Если же кто сего не учинит, то таковой повинен Божественным правилам».

Духовным лицам запрещаются также занятия, связанные с пролитием человеческой крови, например, врачебная практика, особенно хирургия («Номоканон» при Большом Требнике, ст.132). Несчастный случай во время операции подвергает хирурга обвинению в невольном убийстве, и если он клирик, то это, согласно канонам, влечет за собой извержение из сана. Широко известно, что святитель Лука (Войно-Ясенецкий) совмещал архипастырское служение с преподаванием медицины и хирургической практикой, и эта его деятельность приносила благие плоды. Это исключение, связанное с обстоятельствами времени, в которое он подвизался, не следует возводить в правило. Правящий архиерей может санкционировать врачебную или фельдшерскую деятельность клирика, если таковая способна принести благие плоды.

Священнослужителю, приносящему бескровную Жертву, также возбраняется охота и другие виды деятельности, неизбежно связанные с пролитием крови, хотя бы и животной (Номоканон, правило 135[1]).

Канонический запрет рукополагать актеров (55 прав. Карф. Соб.) безусловно исключает занятие клириков актерской профессией, включая профессиональное занятие танцами (балетом) или сценическим пением. Кроме того, в условиях, когда работа в сфере развлекательного шоу-бизнеса влечет за собой усиленные соблазны, недопустимо осуществление клириком профессий в этой области.


IV. Суммируя канонические запреты и церковную практику разных эпох, можно составить следующий перечень профессий, несовместимых со священством.

1) Воинская служба и всякая вообще служба, хотя бы и в частных корпорациях, предполагающая ношение и применение оружия. Исключение, если в этом есть необходимость, может составлять преподавательская деятельность в военных или правоохранительных школах, не предусматривающая ни ношение, ни употребления оружия; очевидно, что данный запрет не имеет отношения к служению военного духовенства, также не предполагающее употребление или ношение оружия (полковые, армейские священники, капелланы), даже если капелланам присваиваются воинские чины или звания.

2) Государственная служба в органах исполнительной власти, исполнение судейских обязанностей и всякое вообще профессиональное участие в деятельности государственных судов, прокуратуры, в учреждениях, производящих следствие и дознание, в любых правоохранительных учреждениях, а также служба в муниципальных органах власти. Возможность для клирика участвовать в органах законодательных и представительных на государственном, региональном и муниципальном уровне оговаривается в Основах социальной концепции Русской Православной Церкви: «Во избежание смешения церковных и государственных дел и для того, чтобы церковная власть не приобретала мирского характера, каноны возбраняют клирикам брать на себя участие в делах государственного управления» (III.11). В документе Архиерейского Собора 2011 года «Практика заявлений и действий иерархов, духовенства, монашествующих и мирян во время предвыборных кампаний. Проблема выдвижения духовенством своих кандидатур на выборах» также подтверждается, что «иерархи и священнослужители не могут выдвигать свои кандидатуры на выборах в органы представительной власти любых уровней (наднациональные, общегосударственные, региональные, местные)». В указанном документе предусмотрены исключения из этого правила, «в том случае, когда избрание иерархов или духовенства в законодательный (представительный) орган власти вызвано необходимостью противостоять силам, в том числе раскольническим и иноконфессиональным, стремящимся использовать выборную власть для борьбы с Православной Церковью». В каждом подобном случае «Священный Синод или Синод самоуправляемой Церкви определяет лиц для участия в выборах в органы государственной власти и в индивидуальном порядке преподает на это благословение. При этом даже участие в выборах по партийным спискам не дает священнослужителю право быть членом политической партии».

Не является государственной службой в собственном смысле слова, запретной для клириков, преподавание в государственных или муниципальных учебных заведениях, работа на государственных предприятиях или в государственных учреждениях в качестве рабочих, инженеров, технических работников и подобных должностях. Клирикам запрещена государственная служба, предполагающая повышенные, в сравнении с общегражданскими, обязательства, например, относительно секретности, служебной тайны, которые могут вступать в конфликт интересов с исполнением пастырского долга. В исключительных случаях ввиду высших интересах церковной пользы и служения пастве могут быть допущены исключения, но не иначе как по благословению правящего епископа;

3) Клирики не должны быть практикующими врачами, в особенности хирургами, или занимать должности иных медицинских работников. Врачебная или иная медицинская деятельность может быть в порядке исключения письменно разрешена клирику епархиальным архиереем. Безусловно возбраняется клирику деятельность, сопряженная с пролитием животной крови: работа ветеринаром, егерем или иная.

4) Клирикам запрещено заниматься собственным бизнесом, в особенности банковским, кредитным, страховым и подобным. Работа по найму на руководящих или рядовых должностях в подобных учреждениях допускается, если характер деятельности в этих учреждениях не носит элементов ростовщичества. Клирикам канонами дозволяется продажа изделий собственных рук, но иные виды торговли представляются несовместимыми со священством, равно как и адвокатская защита частных интересов в судах и в иных правоотношениях.

5) Недопустимо клирикам быть занятыми в учреждениях, сомнительных с моральной точки зрения: в игорных домах, казино, барах и иных.

6) Запретным для клирика является профессиональное занятие спортом.

7) Служение в клире несовместимо с актерством, с профессией танцора или сценического певца.

http://www.bogoslov.ru/text/5203315.html
 
http://www.bogoslov.ru/text/5225590.html - отзыв на проект протодиакона Константина Марковича допустимости занятий предпринимательством.

http://www.bogoslov.ru/text/5213182.html - отзыв на проект священника Михаила Капчица о допустимости занятий врачебной деятельностью.
 
Последнее редактирование:
Интересующийся
http://www.bogoslov.ru/text/5225590.html - отзыв на проект протодиакона Константина Марковича допустимости занятий предпринимательством.
http://www.bogoslov.ru/text/5213182.html - отзыв на проект священника Михаила Капчица о допустимости занятий врачебной деятельностью.
Я согласен в том, чтобы священнику не возбранялось иметь подработку или работу вне службы, миряне имея священный сан работают же вне богослужений и ничего, да и сам апостол Христов вкалывал по ночам и даже торговал своими изделиями, священству то что мешает.
 
Интересующийся
За что и как платить священнику
Так за что же? Очень интересный вопрос, не так ли? Интересует многих, а некоторым даже не дает спать. Ответ же простой: да ни за что. Не за что ему платить. Трудится он в прямом смысле «во славу Божию», что на церковном жаргоне буквально и означает - бесплатно.

Ведь если подумать, священник и так много получает того, что другим недоступно. В том числе и незаслуженный кусочек от славы Божией, от лица всей общины предстоя перед Престолом во Святая Святых.

Прихожане ведь не требуют плату за то, что присутствуют на богослужении, не так ли? Более того - они еще и сами платят, то есть жертвуют. И чувствуют себя не отдавшими, а получившими. Священник же получает намного больше. В одном из Таинств священник в молитве произносит такие удивительные слова:

«Ты и меня, ничтожного, и грешного, и недостойного раба Твоего, грехами многими опутанного и в страстных наслаждениях погрязшего, призвавший ко святой и величайшей степени священства, и удостоивший входить внутрь, за завесу, во Святое Святых, куда проникнуть взорами святые Ангелы желают, и дал слышать евангельский глас Господа Бога, и своими глазами видеть образ святого возношения, и наслаждаться божественною и священной Литургией; удостоивший меня священнодействовать превысшие небес Твои Таинства, и приносить Тебе дары и жертвы за наши согрешения...»

Стоять у Престола, возглавлять службу - это привилегия, за которую нужно только благодарить, а не тяжкий труд, требующий оплаты. И там, где позволяют обстоятельства, ему ничего и не платят. Так бывает, например, в тех странах, где православных, если мы говорим о православных, мало, и священник вполне может от воскресенья до воскресенья зарабатывать себе на жизнь, как все люди. А по воскресеньям вместе со всеми христианами идет в церковь, занимая при этом самое привилегированное положение - в святом Алтаре у Престола. За что же тут платить? Пусть радуется, что пустили.

«Даром получили, даром давайте» (Мф. 10:8). Эти слова часто вспоминают в связи с рукоположением в сан. Действительно, если на мирской работе человек, как правило, получает оплату за какое-то умение или навык, которым владеет сам, в силу своих умений и навыков, то священник распоряжается в основном тем, что делегировано ему в качестве полномочий, но ему лично не принадлежит. А если что и есть такого рода - дар слова, способности психолога и тому подобное, - то только в качестве дополнения. Отними у него сан, и мало кому понадобятся все эти дарования сами по себе.

Часто, чтобы как-то обосновать право священника на «оплату труда», делают упор на том, что, дескать, у священника такой непростой и всячески утомительный труд. От чего устает священник, мы еще поговорим. Пока же подумаем здраво - кто это и где платит человеку просто за утомление? Усталому человеку могут посочувствовать и накормить из жалости, так же как и голодного, но к зарплате это не имеет никакого отношения.

Многие люди ради собственного утомления готовы даже сами платить и получают при этом удовольствие. Как, например, от занятий спортом или туризмом. Или от труда на дачном участке, вкладывая туда, как правило, гораздо больше средств, чем получая. «Приятная усталость» - так и говорим. Такая усталость от труда для себя, и нам в голову не приходит, что за это кто-то обязан нам платить.

Платят же не за утомление, а за достаточно осязаемые плоды труда, за результат, полезный и нужный кому-то другому. При этом это, как правило, отчужденные плоды труда. То есть человек сделал что-то ценное не для себя лично, а для другого. А чтобы получить в другом месте в качестве компенсации что-то для себя, он и получает заработанную плату. Здесь отдает, чтобы там получить. Нюансы, конечно, есть. Например, в сфере творческого труда, где личность, реализуя себя, живя своей жизнью, в то же время отдает оплачиваемый продукт. Часто таковой может быть и работа обычного учителя, с которым, как кажется, легче всего сравнить труд священника.

Но сравнение все же не совсем точное. Да, хороший учитель часто буквально живет работой, но все же даже тогда он отдает. Священник же принимает, как все остальные, и даже больше того.

Вспоминается мне в связи с этим один разговор с учительницей моей дочери по музыке. Речь зашла о нищенских учительских зарплатах. Да еще в музыкальных школах, выведенных сейчас из общей системы образования. Но после обычных сетований она вдруг обронила неожиданную фразу: «Платят столько, что никто бы не стал работать, если бы не «доплата» в виде морального удовлетворения, счастья видеть плоды своих трудов». Вот оно как… А у нас, священников, разве мало такой «доплаты»? Да еще гораздо и гораздо больше! Ведь есть же еще и награда на Небесах!

И даже если без пафоса, а просто житейски. Положение священника в алтаре гораздо более комфортное, даже если он не стоит у Престола. Он гораздо более свободен в передвижениях. Хочет - молится, хочет - отойдет в сторону. Может и посидеть в пономарке, и даже поговорить. Это, конечно, не самый лучший вариант - но, что скрывать, такое в порядке вещей и создает общий гораздо более расслабляющий эффект, чем среди мирян, вынужденных стоять на одном месте и внимать издалека часто малопонятным словам. В конце концов, священник более осведомлен о порядке службы, «на каком свете» сейчас, и когда это приблизительно кончится. Так что, как ни поверни, одни привилегии.

И тем не менее, священники нередко жалуются на усталость. И чаще всего как раз не на ту «приятную», о которой мы говорили. При этом, «приятное» и неприятное» может сильно различаться, в зависимости от личных особенностей священника. Кто-то, как словами классика говаривал один мой знакомый батюшка, «служить бы рад, прислуживаться тошно». Ведь служитель «традиционной» религии часто вынужден обслуживать те самые «религиозные потребности» населения, которые по существу являются суеверными. Освящения всего и вся, движимого и недвижимого. Обряд крещения, понимаемый не как Таинство Вхождения в Церковь, а как обряд инициации младенца с бонусом в виде «приставленного ангела». Беспорядочные молебны с акафистами святым и иконам, «специализирующихся» на защите от чего-то и помощи для чего-то. И если б еще молебен, понимаемый как молитва, а то ведь чаще просто как магическое средство, которое «должно помочь»... Вот такое священник часто совершает, преодолевая внутренне сопротивление, буквально уставая от труда, где он сам не свой, то есть от труда отчуждаемого.

А вот для иного служителя алтаря все наоборот: с весельем во взоре и с песней на устах он бежит на очередную «требку», зато служба Богу для него - тягостный и отчужденный труд. «Лишнее» богослужение, в том числе и Божественную Литургию, он воспринимает как дополнительную «нагрузку», за которую, как он полагает, положена соответствующая плата. Он искренне не понимает, как можно служить «бесплатно». Поэтому нередко можно видеть священника, быстро-быстро убегающего храма, едва только заканчивается богослужение. И чаще это вовсе не от занятости, а от той же психологии, по которой и мы в миру по окончании рабочего дня стремимся поскорее покинуть рабочее место. Дескать, зачем «перерабатывать»? А вот те самые «требы», то есть частные богослужения, оплачиваемые, как правило, щедро, по понятным причинам приветствуются.

Так что даже если и отталкиваться от «утомления», единого мерила не найдешь. И если священнику все же платить, то платить надо вовсе не в соответствии с затраченным трудом или усталостью. Но в соответствии с другим принципом. И называть это лучше не зарплатой, не оплатой за какой-то труд, а содержанием.

Еще апостол Павел уподоблял содержание служителя содержанию воина. Какой воин служит когда-либо на своем содержании? Кто, насадив виноград, не ест плодов его? Кто, пася стадо, не ест молока от стада?(1 Кор. 9, 7) Можно еще провести аналогию с семьей. Ведь Церковь это (в идеале) духовная семья. Только в нашем случае священник скорее не как муж, а как жена, которую освободили от обязанности самой зарабатывать на жизнь, чтобы она полностью сосредоточилась на доме и детях.

Разница только в том, что содержание жене большей частью осуществляется натуральным продуктом, внутри семьи ведь нет нужды в денежных отношениях. Да и священнику часто прихожане помогают натуральными приношениями. Но все же большей частью он нуждается в денежном эквиваленте, чтобы, выйдя за пределы прихода, можно было конвертировать его в реализацию необходимых потребностей.

И вот тут встает вопрос: а сколько же платить, если оценивать не по труду?

Как платить
Сразу же скажу то, что не для всех очевидно: никаких средств из бюджета для оплаты труда священников церковь у нас не получает. Такое есть, например, в Греции. Или, например, в Румынии, где священникам платили даже при коммунистическом режиме. У нас же все исключительно из доходов прихода.

В идеале все должно выглядеть так. Община собирается на семейный совет и решает, кого она может содержать, кого нет, и в какой степени. При этом предполагается, что вся община в курсе «семейного» бюджета, и отталкивается от него, решая, что она может себе позволить. И это все действительно предусмотрено действующим уставом РПЦ. Есть так называемое приходское собрание, состоящее из наиболее активных прихожан. Оно должно собираться не реже одного раза в год, выслушивать отчеты исполнительных структур прихода и определять основные направления деятельности на следующий год. То есть это своего рода «парламент» прихода. Как и парламент, он должен утверждать бюджет, в том числе в его компетенцию входит «утверждение штатного расписания и определение содержания членам причта и приходского совета». (Устав РПЦ, 16, 43, к)

Упомянутый приходской совет - это и есть исполнительный орган, «правительство» прихода. Он состоит из настоятеля (он председатель совета), старосты и казначея. «Парламент», имея перед собой бюджет прихода, прикидывает, на что и сколько может потратить средств. В том числе и по оплате содержания священнослужителей и других работников. А приходской совет уже придерживается утвержденного бюджета.

Уже даже из этой идеальной схемы видно, что содержание может быть очень разным. И не всегда в житейском смысле справедливым. Как есть разные по достатку семьи, так есть богатые приходы, особенно в городе, а есть бедные, и бедные весьма. Например, в деревне, где осталось «полторы» старухи. С таким бюджетом не развернешься. При этом у сельского священника трудов и забот часто побольше, чем в городе.

Но в реальности все еще гораздо сложнее. Конечно, реальность на то и реальность, что может сильно различаться на местах. Но стандартная картина примерно такая.

Приходскому собранию, если оно вообще собирается, обычно представляется некая, скажем так, приблизительная версия финансового отчета. А уж предполагаемые расходы, в том числе и содержание работников, на практике полностью в руках приходского совета, а если уж совсем точно - настоятеля прихода, который, чаще всего единственный и полноправный распорядитель финансов, хотя по уставу финансы вообще не входят в сферу его обязанностей (Устав РПЦ, 16, 10). Для всех остальных, за исключением, может быть, очень узкого круга доверенных людей, детальная смета всех доходов и расходов - это, мягко говоря, не вполне открытая информация, а в чем-то и проста тайна за семью печатями. То есть, как и почти везде на наших просторах, есть «белая» касса, а есть «черная» касса. Соответственно, и «определением содержания притча» в реальности занимается, как правило, не собрание, а исключительно настоятель. Все только на его усмотрение. Сколько себе, сколько другим священникам, сколько прочим работникам. При этом размер этого содержания тоже, как правило, не оглашается - ведь платится оно опять же в основном из «черной» кассы, что, кстати говоря, сказывается и на кредитоспособности священника, и, в конечном итоге, на размере его пенсии. Поэтому каким-то образом объективно судить, много или мало получают священники, не представляя толком ни доходов-расходов прихода, ни размеров самого содержания, никак невозможно. На уровне епархии в этот вопрос, как правило, не вмешиваются, и никаких единых стандартов не существует. Приходу спускается только разнарядка об уплате епархиального взноса. Если он оплачивается исправно, никто не вмешивается в хозяйственно-финансовую деятельность прихода. Как правило, нет стандарта и в отношении платы за «требы». Ведь это тоже немалая, а где-то и главная статья доходов священника. Чаще всего пожертвование за богослужение вне храма идет полностью служителю, но где-то, в зависимости от политики настоятеля, частично или полностью сдается в общую кассу или потом равномерно распределяется между священниками.

Стандартов нет, но есть стереотипы. Еще с советских времен повелось считать, что размер содержания священника должен быть весьма приличным. Возможно, поначалу это объяснялось маргинальностью духовных лиц в Советском Соювызе. У священнослужителя не было никаких социальных гарантий, само его положение было шатким, в любой момент он мог быть отстранен от служения, поэтому своего рода гарантией и компенсацией был высокий размер содержания. Но такое впечатление, что этот стереотип развивался и при поддержке контролирующих органов государства. Уполномоченные очень строго следили за расходами на строительство и ремонт храма, но при этом довольно снисходительно относились к несоразмерным выплатам из «черной» кассы, которая была на каждом приходе, что само по себе незаконно. Видимо, власти смекнули наконец, что церковь легче уничтожить не внешними ограничениями и преследованиями, а моральным разложением изнутри, в первую очередь - духовенства. А что еще так связывает и держит человека, делает морально неустойчивым, как высокий оклад, да еще незаслуженный?

И вот эти стереотипы дожили и до нашего времени. Приходится нередко слышать и сейчас фразу, родившуюся еще в советские времена: «священник ни в чем себе не должен отказывать». При этом понятно, что диапазон «безотказного», в отличие от скромных советских времен, сейчас просто не имеет границ. При этом непонятно, почему это распространяется только на священников? Ведь в храме много других работников. При этом, опять же, в соответствии со стереотипами, люди «низших» должностей при храме работают за мизер, а то и вовсе «во славу Божию». Малейший ропот при этом пресекается благочестивым наставлением: «в храм приходят не деньги зарабатывать». Но говорит это как раз тот, кто сам зарабатывает, и весьма неплохо. Если певец, чтец и пономарь вынуждены довольствоваться откровенно нищенской оплатой, то содержание диаконов и священников уже на гораздо высшем уровне. Но и здесь есть градации. Нам кажется даже естественным, что диакону положено платить меньше, чем священнику, рядовому священнику меньше, чем настоятелю. А почему естественно? Ведь речь идет не об оплате труда, тем более что, как правило, «нагрузка» распределяется в обратной пропорции: на службе меньше всего занят настоятель, больше рядовое духовенство, за ними диакона и пономари. Так вот, если мы говорим о содержании, то и выдаваться оно должно в соответствии с насущными потребностями. Почему, например, молодому диакону или пономарю, нуждающемуся в приобретении жилья, не платить больше, чем пусть даже заслуженному священнику, но у которого уже есть жилье, выросли дети? Или многодетному клирику не платить больше чем бездетному? Ведь они нуждаются в разном содержании. А их личный вклад в благосостояние прихода пусть оценивает Бог.

И все это далеко не утопия. Это есть в других странах, конфессиях и юрисдикциях. Например, в Швейцарии католическая церковь установила равное содержание всем клирикам, включая епископа. Во многих церквах за рубежом священнослужителям установлено содержание не выше выпускника вуза. Хочешь больше? Иди в мир и делай карьеру, а здесь служи Богу. И тут как раз уместна та самая фраза: «в церковь приходят не деньги зарабатывать». Реализуется и помощь в зависимости от количества детей. В некоторых православных епархиях Европы детям священников выплачивается стипендия.

Так что все это решаемо, но только при одном условии: никакой «черной» кассы не должно быть. Финансы в церкви должны быть абсолютно прозрачны. Причем на всех уровнях: от прихода до епархии и дальше до патриархии. Ведь высшие структуры церкви существуют за счет определенных отчислений из тех же приходов, а следовательно, они должны быть оговорены в прозрачном бюджете прихода. И все это не только потому, что так правильнее с точки зрения закона, хотя беззаконие, то есть фактически уклонение от налогов, возведенное в обычай, само по себе уродует церковь. Но важно и с точки зрения чисто церковной. Как мы говорили, церковь — это духовная семья. В здоровой семье нет никаких тайн, все решается совместно. В том числе и в распределении средств. При этом более «заслуженные» родители, как правило, не претендуют на большую долю, а даже ограничивают себя в пользу молодых. Вот так должно быть и в Церкви. И не надо ссылаться на то, что, мол, это же материальное, а мы должны думать о высоком и духовном. Это в чистом виде ханжеская отговорка. Как раз на материальных отношениях и поверяется подлинность человеческих отношений вообще, открывается истинное лицо человека, а не благочестивая маска. Да и Сам Господь прямо говорит: «Если вы в неправедном богатстве не были верны, кто доверит вам истинное?"(Лк. 16:11)

http://churchby.info/rus/articles/za-chto-i-kak-platit-svyashchenniku
 
Статья о. Александра отличная, но это ведь не совсем к нам обращено. А насчёт работы - все священники, которых я знаю, и так выше головы нагружены, куда ж ещё работа. Да и как совмещать выходные на работе со служением? Два выходных на работе и оба - в храме, исповедуя сотни людей и ездя потом по квартирам? Мы-то в храм приходим на несколько часов вечером и на два-три утром и домой, нас не ждут рассказать все свои проблемы и выслушать совет ещё человек 20-30, а потом отпевание-Крещение-венчание. Может у Вас есть знакомые священники, у которых полно свободного времени? Те, у кого есть время, отвечают на вопросы по интернету - у нас много нуждающихся в ответе. Так, по моим наблюдениям, обстоят пока дела.
 
Последнее редактирование:
Интересующийся
Статья о. Александра отличная, но это ведь не совсем к нам обращено. А насчёт работы - все священники, которых я знаю, и так выше головы нагружены, куда ж ещё работа. Да и как совмещать выходные на работе со служением? Два выходных на работе и оба - в храме, исповедуя сотни людей и ездя потом по квартирам? Мы-то в храм приходим на несколько часов вечером и на два-три утром и домой, нас не ждут рассказать все свои проблемы и выслушать совет ещё человек 20-30, а потом отпевание-Крещение-венчание. Может у Вас есть знакомые священники, у которых полно свободного времени? Те, у кого есть время, отвечают на вопросы по интернету - у нас много нуждающихся в ответе. Так, по моим наблюдениям, обстоят пока дела.
Вы меня как вроде в чём - то обвиняете, а ведь я не прибавил к слову священника Александра ни йоты, и не убавил ни йоты, и если уж отвечаете на мнение священника, то ему и отвечайте, я то тут при чём?
 
Вы меня как вроде в чём - то обвиняете, а ведь я не прибавил к слову священника Александра ни йоты, и не убавил ни йоты, и если уж отвечаете на мнение священника, то ему и отвечайте, я то тут при чём?

Нив коем случае, просто уж бурно обсуждали эту статью в фейсбуке, и там разные мнения, в основном мирян, в т.ч. - "конечно, почему бы им (священникам) и не работать". Извините, если у Вас сложилось такое мнение. Я, скорее, защищала знакомых священников, которые заняты сверх меры и за многое денег не получают, как получали бы за такое же время на работе, а делают это ради людей. Но, конечно, существуют разные приходы и разные священники.
 
Последнее редактирование:
Интересующийся
Нив коем случае, просто уж бурно обсуждали эту статью в фейсбуке, и там разные мнения, в основном мирян, в т.ч. - "конечно, почему бы им (священникам) и не работать". Извините, если у Вас сложилось такое мнение. Я, скорее, защищала знакомых священников, которые заняты сверх меры и за многое денег не получают, как получали бы за такое же время на работе, а делают это ради людей. Но, конечно, существуют разные приходы и разные священники.
В идеале все в Церкви до единого призваны служить Богу за спасение души, а не за наличные, но ныне такое время, коммунизма не построили, капитализма не развили.
 
В идеале все в Церкви до единого призваны служить Богу за спасение души, а не за наличные, но ныне такое время, коммунизма не построили, капитализма не развили.

Деньги - вообще лишнее. Лучшее, что я встречаю в своей жизни - это бескорыстная помощь друг другу, в т.ч. материальная (не денежная) помощь - например один приготовил еду и предлагает другому, или врач после работы приходит к старенькой старушке и подробно её осматривает, на совесть и курирует потом. Но на пути к старушке врач должен будет заплатить за транспорт, и лекарства нужно будет покупать за деньги, и даже благотворители их за деньги покупают, даже если старушка не участвует. Всем нужно кормиться, одеваться - это нормально, и чем больше времени на профессиональную деятельность - тем лучше для сферы. Моя мама - ведущий музыкант - в 90-е подрабатывала на бирже. Сейчас нет такой нужды, хотя зарплата у них всё равно небольшая. Но никто ж не пишет - вот мол, у музыкантов весь день свободный между спектаклями, пусть поработают. Нет, потому что лучше пусть совершенствуются в профессии. И тут тоже - сторонним людям кажется, что священник ничему не учился и фактически только "требоисполнитель". Ну где-то так и есть, но от этого в первую очередь страдают прихожане наверняка. Но конечно, стремление к совершенствованию зависит от человека (ездит ли врач поликлиники на мед.конференции, изучает ли новые препараты, ездит ли священник на богословские конф., продумывает ли проповеди, ломает ли голову, как достучаться до впадающей в слабоумие обиженной на весь мир "не грешной ни в чём" больной, - или не заморачивается).
 
Сверху