Все были травоядными? Тогда почему некоторые стали плотоядными а некоторые нет.
Изменилось всё и все в худшую сторону,в сторону деградации,природа,человек,животные..
Хоть некоторые и не стали плотоядными ... Может быть затем,
чтобы:
"Жили в монастыре и павлины, они разгуливали по двору, отыскивая корм. По весне у них отрастали на хвостах дивные переливающиеся перья - творение Божественной десницы, образ красоты, искусства Создателя. К сожалению, не выжили голубки, коих так любил о.Спиридон: однажды ночью они стали добычей сов.
Окрестные олени сделались почти ручными. В монастыре они чувствовали себя в безопасности: охотники там не угрожали. В одном из писем о.Серафим заметил: “В разгаре лето, охотничий сезон, и олени держатся поближе к нам. Сейчас я сижу во дворе, а подле меня - пятеро оленей, вот трое пьют из нашего “родника”.
На глазах у отцов из крошечной малютки выросла красивая лань. В июне 1972 года о.Серафим писал: “Два дня тому назад наша недавняя малютка родила двух оленят - и прямо против церкви! Не прошло и полдня, как мать их нам “показала”, причем они уже, хотя и не твердо, держались на ногах. Любопытно, “малютка” не устроила им никакого “гнезда”. Поводила их по двору, потом они заснули - кто где, сама же она легла поодаль. Три дня не уходили они со двора - значит, “доверяют” нам. Случайно раз увидели олененка под “деревом св. Герасима”, где висит икона, - очень трогательное зрелище”.
Из всех оленей о.Серафим выделял одного - светлого (отчего и получил прозвище Белан) крупного самца, отличавшегося величественной красотой. Грудь у него поросла пушистой белой шерстью. Горделиво, по-царски шествовал он по лесу, признавая в монахах друзей. Подходил совсем близко, позволял себя гладить, ел с рук.
Однажды, когда охотничий сезон был в разгаре, на дороге к монастырю показался джип. Белан разгуливал по монастырскому подворью и, ничего не подозревая, пошел на шум. Один из братьев бросился вдогонку, крича на ходу: “Стой, Белан! Назад!” Джип остановился. Сидевшие в нем, конечно, видели оленя и, конечно же, услышали крики. Белан, однако, не остановился, миновал церковь и не успел отойти трех метров, как грянул выстрел. Красавец-олень упал замертво. Подоспел о. Герман. “Что вы делаете?! - закричал он, указывая на знак “Охота запрещена”, - здесь частные владения!” Но охотников, которые были явно навеселе, это не вразумило. Один из них нацелил еще дымящееся ружье на о.Германа. “Что-что ты сказал?!” - угрожающе вопросил он. Отец Герман не стал вступать в бессмысленные препирательства и ушел. Вскоре охотники убрались восвояси.
Отец Серафим был потрясен нелепым и жестоким убийством Белана. Войдя в церковь, он горько зарыдал. Также горько плакал он над своим любимым псом в детстве, не изменилась за годы его детская душа...
При напряженной работе в скиту они получали от животных отдохновение и облегчение от трудов. Порой к отцам в типографию забредала кошка, самостоятельно открыв дверь, или вдруг семья малиновок вила гнездо прямо под окном - и разом спадали оковы мирских забот перед неоспоримым чудом Божьего творения, напоминая, что и человек - частичка этого творения....
Отец Герман говорит: “Жизнь у нас простая, близкая к природе, и у животных в ней свое место. В современной обмирщенной обстановке, напротив, они лишены естественной среды, живой силы, им неуютно в рукотворном людском мире. Вглядитесь в глаза зверушек: они не просто милые пушистые игрушки, а существа, которых надобно принимать всерьез, у них свое мироощущение. Они, кажется, вот-вот обратятся к нам: “Войдите же в мир Божий! Вы принадлежите вечности!”
В минуту покоя, вспоминает о.Герман, у их с о.Серафимом ног собирались “братья меньшие”: Свир приветливо помахивал хвостом и преданно смотрел в глаза, рядом тихо пристраивалась Киса, кошка с красивыми белыми лапками.
- Как ты думаешь, - спросил о.Серафима в одну из таких минут о.Герман, - в чем смысл всех этих животных?
- Чтобы напомнить нам о Рае, - ответил о.Серафим."
Преподобный Иустин (Попович): «Кто ввёл смерть в этот мир? – Грех. Человек, к сожалению, сыграл в этой жизни ту постыдную роль, что ввёл в мир сей и грех, и смерть, и дьявола. Это сделали не звери, не птицы, а человек. И потому человек должен испытывать чувство стыда перед всеми животными, птицами и растениями; пусть стыдится человек и пусть просит прощения у каждой птицы в том, что он ввёл в этот мир смерть, ввёл её и в птиц, и в животных, и в растения. Всё тлеет и умирает, доколе? – До воскресения мёртвых. Когда Господь будет судить мир и вместо ветхой земли создаст новую, тогда на ней всё будет бессмертно»