Мнительная совесть
- Автор темы Олег123
- Дата начала
Думаю у большинства(включая тех кто думает о себе иначе), ибо нам ещё предстоит очистить свои сердца от порочной совести.
да приступаем с искренним сердцем, с полною верою, кроплением очистив сердца от порочной совести, и омыв тело водою чистою, будем держаться исповедания упования неуклонно, ибо верен Обещавший. Будем внимательны друг ко другу, поощряя к любви и добрым делам.
Не будем оставлять собрания своего, как есть у некоторых обычай; но будем увещевать друг друга, и тем более, чем более усматриваете приближение дня оного. Ибо если мы, получив познание истины, произвольно грешим, то не остается более жертвы за грехи, но некое страшное ожидание суда и ярость огня, готового пожрать противников.
(отец Павел)
да приступаем с искренним сердцем, с полною верою, кроплением очистив сердца от порочной совести, и омыв тело водою чистою, будем держаться исповедания упования неуклонно, ибо верен Обещавший. Будем внимательны друг ко другу, поощряя к любви и добрым делам.
Не будем оставлять собрания своего, как есть у некоторых обычай; но будем увещевать друг друга, и тем более, чем более усматриваете приближение дня оного. Ибо если мы, получив познание истины, произвольно грешим, то не остается более жертвы за грехи, но некое страшное ожидание суда и ярость огня, готового пожрать противников.
(отец Павел)
- Православный христианин
а что такое мнительная совесть и как она проявляется ?
- Православный христианин
А уныние нужно отгонять. Оно происходит от того что человек сам себя судит вместо Бога и не верит в Его Милость. Поэтому уныние хуже самих грехов.
ну так и говорите так, чтобы не оставалось места утаиванию.
печаль о грехах к покаянию, значит нисколько не причинила вам вреда. Посмотрел... приуныл... покаялся и не смотри более... и радуйся.
Сейчас объясню что имею ввиду. Допустим возникли какие то блудные мечтания. Значит надо сказать что
1) сам вызывал эти мечтания
2) получал удовольствие
3) знал что это греховно, но не мог с собой ничего поделать
Можно просто сказать что были блудные мысли или надо прямо так конкретезировать все что и как?
нужно называть сам грех, а не его обстоятельства и подробности, т.е. "блудные мысли"
Как совесть подскажет, можно в общем, можно в частности.
более усердия должно быть в исполнении Евангелия(ибо если свеча горит, то тьма рассеется), чем в копании о грехах, коих как песок морской.... О горнем помышляйте, а не о земном, ибо где сокровище ваше, там и сердце ваше будет.
Никто, зажегши свечу, не ставит ее в сокровенном месте, ни под сосудом, но на подсвечнике, чтобы входящие видели свет.
Светильник тела есть око; итак, если око твое будет чисто, то и все тело твое будет светло; а если оно будет худо, то и тело твое будет темно. Итак, смотри: свет, который в тебе, не есть ли тьма? Если же тело твое все светло и не имеет ни одной темной части, то будет светло все так, как бы светильник освещал тебя сиянием.
Последнее редактирование:
- Православный христианин
Олег, про блудные мысли, Св. отцы вообще советуют так: внимания на них не обращать, своими не признавать, и ни в коем случае потом не копаться: успел я сосложиться с этой мыслью, или не успел, сколько времени к каждой из них было приковано внимание и т.п. потому что бесам этого и надо, чтобы через это "копание" вызвать рецидив. А на исповеди приблизительно так и говорить: "блудные мысли и похоти мучают, но по совету Св. Отцов я не хочу копаться в их деталях. Если же моя воля где-то к ним склонялась, то каюсь.". По крайней мере это честно.
А по поводу "сам вызывал", я думаю сам - это если ты целенаправленно сидел и фантазировал всякую дрянь. То есть было всё хорошо, и вот ты сел и подумал: "а дай-ка я сейчас нафантазирую какой-нибудь мерзости". А если ни с того ни с сего пришла мысль, и ты начал её обдумывать, а потом вдруг одумался, или вспомнилось что-то, или случайно увидел что-то - то это уже далеко не сам, а бесы тебя закидывают мыслями непотребными. А потом ещё призывают к ложному покаянию, внушая мысль: "ну нужно же разобраться, как и что было". Цель у них одна - вызвать повторение потока греховных мыслей. Об этом прп. Никодим Святогорец пишет.
А по поводу "сам вызывал", я думаю сам - это если ты целенаправленно сидел и фантазировал всякую дрянь. То есть было всё хорошо, и вот ты сел и подумал: "а дай-ка я сейчас нафантазирую какой-нибудь мерзости". А если ни с того ни с сего пришла мысль, и ты начал её обдумывать, а потом вдруг одумался, или вспомнилось что-то, или случайно увидел что-то - то это уже далеко не сам, а бесы тебя закидывают мыслями непотребными. А потом ещё призывают к ложному покаянию, внушая мысль: "ну нужно же разобраться, как и что было". Цель у них одна - вызвать повторение потока греховных мыслей. Об этом прп. Никодим Святогорец пишет.
- Православный христианин
А вот мне не даёт покоя мысль: я исповедовал некоторое время назад один срамный грех. И сказал так: "сделал то-то и то-то". Мысль говорит так: не до конца ты его исповедал. Надо было говорить не "сделал", а "делал", потому что слово "сделал" подразумевает один раз, а "делал" - несколько. Вот я и не знаю, обращать внимание на эту мысль, или это из той же серии, о чём Олег писал? Честно говоря, когда исповедовал, то о тонкостях формулировки как-то не задумывался, просто выпалил и всё. Потому что стыдно было, как собаке; где там было про формулировку думать. Вся разница только в виде глагола, сам грех был конкретно назван.
Братья и сёстры, можете мне посоветовать, обращать внимание на эту мысль или нет? Я как-то склоняюсь к тому, что не стоит на этом зацикливаться, но может со стороны виднее.
Братья и сёстры, можете мне посоветовать, обращать внимание на эту мысль или нет? Я как-то склоняюсь к тому, что не стоит на этом зацикливаться, но может со стороны виднее.
Андрей, думаю не стоит на нее внимания обращать. Тоже зачастую бывает такое как у вас с формулировками. Мозг начинает разжевывать это, сам ослабеваешь, унываешь и начинаешь совершать действительно греховные поступки.
Самое интересное это виднее со стороны, я прочитал ваш пост и вижу что вы заморачиваетесь. А когда сам заморачиваешься, то этого не видно.
Дмитрий ясно, спасибо!
Андрей, даже каетесь вы в самом грехе, а не в количестве раз его совершенных. Это же не на допросе у следователя, где каждый эпизод имеет значение. Здесь раз вы там матюкнулись или несколько раз не важно. Главное что на момент исповеди вы поняли что совершали ошибку и назвали конкретный грех. А вот если вы когда матерились, еще и ударили человека, то в этом надо каяться отдельно, тоесть сквернословие и рукоприкладство и еще надо помириться с тем человеком перед исповедью. Но в случае если вы матерились при общении с несколькими людьми и было несколько эпизодов, то кка я думаю можно просто покаяться в сквернословии, главное искренне.
Последнее редактирование:
вот и правильно, ибо где внимание ваше, там и деятельность бурная. Славьте Бога псалмами и духовными песнопениями , о небесном более помышляйте.
- Православный христианин
А про помыслы просто скажите : блудные помыслы. И так все понятно. Конкретизировать не стоит.
Если это от рукоблудия, то в первую очередь бороться с унынием и отчаянием.
На строгом языке Святых Отцов это выражается предостережением: “Прежде падения нашего бесы представляют нам Бога человеколюбивым, а после падения жестоким»[40]; «Бесчеловечный наш враг и наставник блуда внушает, что Бог человеколюбив, и что Он скорое прощение подаёт сей страсти, как естественной. Но если станем наблюдать за коварством бесов, то найдём, что по совершении греха, они представляют нам Бога праведным и неумолимым Судиею. Первое они говорят, чтобы вовлечь нас в грех; а второе. чтобы погрузить нас в отчаяние»[41]. Должно же быть все наоборот: прежде греха, когда борешься с греховным помыслом, приводи себе на ум память о Божием суде, а уже если грех произошёл, “если мы пали, то прежде всего ополчимся против беса печали»[42].
Дело в том, что отчаяние фиксирует нас в нашем состоянии падшести. Отчаяние парализует волю. Отчаяние увековечивает состояние греха. По верной мысли историка Ф. Зелинского, «отчаяние — это интеллектуальная смерть»[43].
Этому параличу нельзя поддаваться. «Доходят те, кто после каждого поражения встают и идут дальше. Подвиг именно в этом и состоит — никогда не сесть оплакивать. Плакать можно по дороге, по пути. А когда дойдёшь до цели — падёшь на колени перед Спасителем и скажешь: Прости, Господи! На всю Твою любовь я ответил цепью измен — а все-таки я пришёл к Тебе, а не к кому-нибудь другому» (митр. Антоний (Блум). О свободе и призвании человека).
И вот для того, чтобы растождествить себя и свой грех, надо восстать против отчаяния. В церковном лексиконе «отчаяние» оказывается антонимом «покаяния» («Покаяние есть отвержение отчаяния»[44]). Чтобы вернуть себе возможность действовать, возможность созидать своё будущее, нужно прежде всего свалить со своих плеч груз отчаяния. И в этом случае полезна память о Божием милосердии: «Мысль о милосердии Божием принимай только тогда, когда видишь, что вовлекаешься во глубину отчаяния»[45]....
Брат пошёл набрать воды в реке и встретил женщину, стирающую одежду, и случилось ему пасть с нею. Сделав же грех, и набрав воды, пошёл в келлию. Бесы же, приступая и воздвигая помыслы, опечаливали его (слав.: оскорбляху его), говоря: «Куда ты идёшь? Нет тебе спасения! Зачем мира лишаешь себя?» Познав же брат, что они хотят совершенно его погубить, сказал помыслам: «Откуда вы пришли ко мне и опечаливаете меня, чтобы я отчаялся? Не согрешил я, — и снова сказал: — Не согрешил». Войдя же в келию свою, безмолствовал, как и прежде. Бог же открыл одному старцу, соседу его, что такой-то брат, пав, победил. Этот старец пришёл к нему и говорит: «Как ты пребываешь?» Он же говорит: «Хорошо, отче». И снова говорит ему старец: «Не было ли у тебя скорби о чем-либо в эти дни?». Говорит ему: «Ни о чем». И сказал ему старец: «Открыл мне Бог, что ты, пав, победил». Тогда брат рассказал ему все случившееся с ним. И старец сказал ему: «Воистину, брат, рассуждение твоё сокрушило всю силу вражию» (Пролог, 21 мая).
[FONT=Georgia, serif]http://thelib.ru/books/kuraev_andrey/dary_i_anafemy-read-3.html[/FONT]
- Православный христианин
Олег, Дмитрий, спасибо.
Потому и спрашиваю у других. Бог так премудро устроил, чтобы люди научались и вразумлялись через других людей, и учились таким образом любви и смиренномудрию.
Ещё раз спасибо!
Потому и спрашиваю у других. Бог так премудро устроил, чтобы люди научались и вразумлялись через других людей, и учились таким образом любви и смиренномудрию.
Ещё раз спасибо!
Рад был помочь, если что пишите в этой теме
Особенно всякие сомнения наподобии вашего возникают лично у меня после исповеди. Так сделал не так, если изъянов в исповеди не нашел, то начинается цепляние ко всяким мелочам. Причем сильное цепляние, а там и до дел недалеко.
Вот, нарыл на просторах интернета может кому полезно будет
Мнительная совесть.
Пример подобного рода грешника является противоположностью только что разобранному несознательному и равнодушному христианину. Это тоже весьма тяжелый случай в пастырской исповедной практике, тем более, что проистекает он из самых чистых и возвышенных побуждений. Если самооправдывающийся "духовный буржуа" даже и понять не хочет, почему он грешен и в чем он может быть перед Богом и Церковью виновен, то настоящий обладатель скурпулезной совести, как раз наоборот, раздавлен сознанием греховности. Его подавленность грехом делает из него человека духовно слабого, трусливого, бесплодного. Он воображает себя носителем всех возможных грехов, сосудом всякой нечисти, рабом диавола и пр. Он часто начинает считать себя сомневающимся в вере, но потом постепенно становится сомневающимся и в самом себе, и в милости Божией, и в возможности спасения для себя и т. д. Это одна из форм духовного заболевания, излечить которую может только вдумчивый и опытный духовник, отнюдь не ригорист и не обличитель.
Митр. Антоний ("Исповедь", стр. 28) определяет их так: "люди мнительные, любящие перещупывать все свои ощущения и исполненные постоянной суетной боязни, как бы в чем не промахнуться, как бы не оказаться в чем-либо неисправными. То им кажется, что они больны сами или их дитя начинает хворать или вот-вот захворает и т. п.; нередко они впадают в еще большую беду, в так наз. "хульные помыслы", когда в их голове, совершенно против их воли, с мыслью об имени Христовом или Богородицы складываются те или иные ругательные слова и, конечно, чем они больше борятся против таких нелепых сочетаний, тем последния настойчивее теснятся в их голову. Неопытные люди с ужасом начинают считать себя богохульниками, а неопытные духовники начинают им говорить о тяжком грехе богохульства, "о хуле на Святаго Духа, как наибольшем из всех грехов". Это один из наиболее острых грехов, которым страдает такой мнительный человек, а его скурпулезная совесть, не только его не успокаивает, но выискивает еще и еще другие грехи, в большей степени подавляющие несчастного и потерянного человека.
Можно привести немало и других примеров для иллюстрации духовного состояния такого скурпулезного грешника: 1) "я пропал; я все равно буду грешить; я не могу бороться с моими закоренелыми привычками"; 2) страх ответственности за чужие грехи; страх ввести ближнего в какое-нибудь искушение и, как последствие этого, уклонение от всякого общения с людьми; 3) страх, в особенности, сексуального осквернения, мыслями, видениями, снами и пр.; 4) боязнь оскоромиться в посту и т. д. Много можно привести еще подобных примеров, свидетельствующих о каком-то рабском страхе перед Богом и болезненной мелочности в своих поступках.
Чтобы не умножать примеров, можно привести то, что говорит один очень умный и вдумчивый католический духовник и хороший психоаналитик Sculte в своей книге "Was der Seelensorger von den Seelenleiden kennen muss?". Ему приходилось встречаться во время исповеди с боязнью некоторых людей наступить, где-либо на улице на газетную бумагу с именем Божиим, крестом или каким-либо священным изображением, боязнью, доводящей таких мнительных людей до состояния какого-то пассивного оцепенения, почти что мании. Так оно и есть на самом деле: подобного рода страхи и помыслы стоят на границе с психиатрией, с навязчивыми идеями и пр. Другой случай, наблюдавшийся тем же писателем, касался лиц священного сана, которые во время совершения священнодействия (мессы) с самого его начала охватывались страхом, как бы им не забыть помянуть то или иное имя, или же неправильно произвести освятительную формулу, или же не забыть стереть с "патены" (дискоса) частиц и крошек Тела Христова. Шулте так и называет эти разряды мнительных людей "мементисты", "консекристы", "фрагментисты". Совершенно очевидно, что подобные случаи имеют место и в православном священническом быту. На исповеди такие иереи каются именно в том, что они боятся не так сказать какую-нибудь существенно важную формулу, или не забыть произвести то или иное священное действие.
Эта мелочность развивает в таких людях привычку к еще большей мелочности и мнительности; убивает в них всякое творческое начало; развивает подавленность грехом; приводит к ханжеству.
От духовника ожидается здесь мудрое слово и правильная ориентация в духовном трезвении и в началах аскетики. Кающегося носителя мнительной совести надо всячески подбодрить, укрепить, отрезвить.
Мнительная совесть.
Пример подобного рода грешника является противоположностью только что разобранному несознательному и равнодушному христианину. Это тоже весьма тяжелый случай в пастырской исповедной практике, тем более, что проистекает он из самых чистых и возвышенных побуждений. Если самооправдывающийся "духовный буржуа" даже и понять не хочет, почему он грешен и в чем он может быть перед Богом и Церковью виновен, то настоящий обладатель скурпулезной совести, как раз наоборот, раздавлен сознанием греховности. Его подавленность грехом делает из него человека духовно слабого, трусливого, бесплодного. Он воображает себя носителем всех возможных грехов, сосудом всякой нечисти, рабом диавола и пр. Он часто начинает считать себя сомневающимся в вере, но потом постепенно становится сомневающимся и в самом себе, и в милости Божией, и в возможности спасения для себя и т. д. Это одна из форм духовного заболевания, излечить которую может только вдумчивый и опытный духовник, отнюдь не ригорист и не обличитель.
Митр. Антоний ("Исповедь", стр. 28) определяет их так: "люди мнительные, любящие перещупывать все свои ощущения и исполненные постоянной суетной боязни, как бы в чем не промахнуться, как бы не оказаться в чем-либо неисправными. То им кажется, что они больны сами или их дитя начинает хворать или вот-вот захворает и т. п.; нередко они впадают в еще большую беду, в так наз. "хульные помыслы", когда в их голове, совершенно против их воли, с мыслью об имени Христовом или Богородицы складываются те или иные ругательные слова и, конечно, чем они больше борятся против таких нелепых сочетаний, тем последния настойчивее теснятся в их голову. Неопытные люди с ужасом начинают считать себя богохульниками, а неопытные духовники начинают им говорить о тяжком грехе богохульства, "о хуле на Святаго Духа, как наибольшем из всех грехов". Это один из наиболее острых грехов, которым страдает такой мнительный человек, а его скурпулезная совесть, не только его не успокаивает, но выискивает еще и еще другие грехи, в большей степени подавляющие несчастного и потерянного человека.
Можно привести немало и других примеров для иллюстрации духовного состояния такого скурпулезного грешника: 1) "я пропал; я все равно буду грешить; я не могу бороться с моими закоренелыми привычками"; 2) страх ответственности за чужие грехи; страх ввести ближнего в какое-нибудь искушение и, как последствие этого, уклонение от всякого общения с людьми; 3) страх, в особенности, сексуального осквернения, мыслями, видениями, снами и пр.; 4) боязнь оскоромиться в посту и т. д. Много можно привести еще подобных примеров, свидетельствующих о каком-то рабском страхе перед Богом и болезненной мелочности в своих поступках.
Чтобы не умножать примеров, можно привести то, что говорит один очень умный и вдумчивый католический духовник и хороший психоаналитик Sculte в своей книге "Was der Seelensorger von den Seelenleiden kennen muss?". Ему приходилось встречаться во время исповеди с боязнью некоторых людей наступить, где-либо на улице на газетную бумагу с именем Божиим, крестом или каким-либо священным изображением, боязнью, доводящей таких мнительных людей до состояния какого-то пассивного оцепенения, почти что мании. Так оно и есть на самом деле: подобного рода страхи и помыслы стоят на границе с психиатрией, с навязчивыми идеями и пр. Другой случай, наблюдавшийся тем же писателем, касался лиц священного сана, которые во время совершения священнодействия (мессы) с самого его начала охватывались страхом, как бы им не забыть помянуть то или иное имя, или же неправильно произвести освятительную формулу, или же не забыть стереть с "патены" (дискоса) частиц и крошек Тела Христова. Шулте так и называет эти разряды мнительных людей "мементисты", "консекристы", "фрагментисты". Совершенно очевидно, что подобные случаи имеют место и в православном священническом быту. На исповеди такие иереи каются именно в том, что они боятся не так сказать какую-нибудь существенно важную формулу, или не забыть произвести то или иное священное действие.
Эта мелочность развивает в таких людях привычку к еще большей мелочности и мнительности; убивает в них всякое творческое начало; развивает подавленность грехом; приводит к ханжеству.
От духовника ожидается здесь мудрое слово и правильная ориентация в духовном трезвении и в началах аскетики. Кающегося носителя мнительной совести надо всячески подбодрить, укрепить, отрезвить.