Праздник Воскресения Христова, радостнейший и торжественнейший из всех христианских праздников, отличается столь же превосходным Богослужением. Пасхальный Канон составляет важнейшую часть утренняго Богослужения Пасхи и по содержанию своему есть не что иное, как продолжительный торжественный гимн в честь славнаго Воскресения Господня и Божественнаго величия воскресшаго Господа.
Св. Иоанн Дамаскин, златоточивый (χρυσοῤῥόας) составитель этого канона, совершеннейшим образом выразил в нем чувство высокаго духовнаго восторга, наполняющаго душу при воспоминании о преславном событии в земной жизни нашего Господа. Все, что только можно представить самаго утешительнаго и радостнаго в жизни, он соединил здесь и употребил, как величественныя черты для изображения величайшаго из чудес, как блестящия краски для начертания картины Светлаго Христова Воскресения. Радостен восход животворнаго солнца после мрачной ночи; радостно пробуждение природы к новой жизни после зимняго омертвения; радостно будет обновление всех живых существ при всеобщем воскресении: но несравненно сладчайшим чувством наполняет сердце Песнописца и всех верующих – явление из гроба Христа, Солнца правды, воставшаго из мертвых в новой славе после трехдневнаго погребения и соделавшагося начатком будущаго воскресения всего человеческаго рода. Веселился, говорит Песнописец, древний Израиль, празднуя свою Пасху в память избавления от руки погублявшаго первенцов Ангела и освобождения от Египетскаго рабства; скакал в восторге Давид пред ветхозаветным ковчегом, возвращаемым из языческаго плена; радовались благочестивыя жены Мироносицы, увидев живым того, кого оне со слезами искали между мертвыми: но гораздо выше и превосходнее радость новаго Израиля, торжествующаго в честь Христа – истинной нашей Пасхи, сретающаго самаго Бога во плоти освободившимся от уз смерти, и с очищенным чрез веру умом и сердцем созерцающаго чудныя последствия Христова Воскресения. При изображении обширных и спасительных действий Воскресения Господня чувство, господствующее в душе Песнописца, изливается в каноне обильными потоками истиннаго красноречия. Не останавливаясь долго на одной какой-либо мысли, оно с свойственною себе живостию и быстротою то устремляется к самому Виновнику торжества – Воскресшему Спасителю, прославляя Божественное Его величие, то обращается к живущим на земле, возвещая им великую радость праздника, то к заключенным от века узникам ада, приветствуя их с вожделенным освобождением от тягостнаго плена, то к Небу и Небожителям, призывая их к священному веселию при виде славы общаго всех Господа – Победителя ада и смерти, то ублажает день и ночь, ознаменованныя столь чудным событием, то призывает самое место Воскресения – Иерусалим и Сион – к живому сочувствию всеобщей радости, и наконец возносится благоговейною молитвою ко Всевышнему о совершеннейшем соединении всех нас со Христом в безвечерний день вечнаго Его Царства. Таково содержание канона на Святую Пасху!
Внешний состав канона вполне соответствует внутреннему его достоинству и торжеству величайшаго Христианскаго Праздника. Ирмосы и Тропари его составлены без предварительнаго акростиха и написаны языком прозаическим: но сильныя и величественныя выражения, искусные и разительные обороты и сочетания слов, живые и быстрые переходы речи, при необыкновенной силе и возвышенности чувствований, делают Пасхальный канон по истине превосходным произведением Церковной словесности и невольно располагают душу слушателя к священному восторгу. Это впечатление еще более усиливается тем, что Тропари канона при Богослужении обыкновенно не читаются, но поются последовательно за своими Ирмосами, разделяясь один от другаго пением общеизвестнаго: Христос воскресе из мертвых…, и притом, по устроению самаго Иоанна Дамаскина, поются самым торжественным, радостным и величественным из всех Церковных гласов, каков глас 1‑й.
Богослужебные каноны на греческом, славянском и русском языках, переведенные на русский язык ординарным профессором Санкт-Петербургской духовной академии Евграфом Ловягиным. — 3‑е изд. — Санкт-Петербург: Синод. тип., 1875.