Положение христиан в III веке

После смерти Марка Аврелия (180 г.) положение христианства представляет новый характер, именно с 80-х годов II века до конца III века ряд постоянных, систематических гонений прекращается. Иногда проходит ряд десятилетий, в продолжение которых языческие императоры совсем не обращают внимания на христиан и не принимают против них никаких мер. Но между этими целями десятилетиями равнодушия или терпимости Римского правительства относительно христианства выдается 2–3 года, иногда более, когда императоры, возбужденные ревностью к язычеству, предпринимают против них гонения уже самые страшные, далеко превосходящие преследования II века.

Затем в отношении к христианству языческой интеллигенции, народа, литературы, в III веке замечается также существенная разница со II веком. Во II веке против христианства восставали согласно все силы языческого общества, и правительство преследовало, хотя не жестоко, но почти постоянно, и чернь волновалась против христиан, и писатели языческие выступали со своими сочинениями против христианства. В III веке и после, хотя является иногда фанатизм и в черни, и в обществе, и у писателей, но замечается и другая черта: правительство возбуждает гонение, а в народе высказывается сожаление, сочувствие к христианам. Даже областные правители, исполняя указы императоров, стараются смягчить их, например, императоры приказывают беспощадно преследовать христиан, а правители призывают их к суду, сами убеждают их спасать свою жизнь, бросить горсть фимиама на жертвенник, сделать формально, для вида уступки язычеству или представить, хотя фальшивое, свидетельство от языческих жрецов в том, что они христиане принесли жертву идолам, а потом пусть веруют как хотят. Или, например, делается распоряжение об истреблении священных христианских книг. Некоторые правители наперед приглашают к себе представителей христианского общества и предупреждают их об этом истреблении, говоря, что пусть христиане припрячут подальше более дорогие и важные книги, и оставят для вида менее важные.

Со стороны ученого общества, со стороны литературы видно гораздо более мягкое отношение к христианству, чем во II веке. В III веке уже не встречается таких насмешек нах христианами, как у Лукиана, или таких злобных выходок, какие были у Цельса. Напротив, у некоторых писателей III века можно заметить даже сочувствие, уважение к лучшим сторонам христианства. Большей частью они не вступают в прямую полемику с христианством, но стараются противодействовать ему косвенно: они не отказывают ему в его высоких свойствах, но рядом с этим стараются поднять ослабевшую силу язычества, вдохнуть в него новую жизнь.

Вот характерные признаки, заметные в настроении правительства, народа и общества в III веке. Эти явления показывают, что частью вследствие распространения христианства христиане, которых насчитывают до миллиона, получают больше силы, частью вследствие безуспешности предшествовавших гонений, частью вследствие более близкого ознакомления язычников с христианством, в языческом мире настает колебание относительно христианства. Большая часть общества и само правительство приходят к тому убеждению, что с христианством бороться трудно, что уничтожить его невозможно, да и несправедливо так относиться к такому великому учению и к таким добрым членам общества, как христиане. Вследствие этого иные из императоров прекращают гонения, совершенно опускают руки, не знают, что делать с христианством, относятся, по-видимому, к делу так: пусть будет, что будет, распространение новой религии остановить нельзя. Другие начинают высказывать сочувствие, склонность к христианству или признают христианство по крайней мере терпимой, дозволенной религией в империи.

Точно также в народе и в обществе многие убедились в бесполезности преследования, и в том, что христиане хорошие люди, что их не следует преследовать. Но так как целая масса не может за раз проникнуться одними понятиями, то среди этих новых более благоприятных отношений к христианству значительная часть языческого общества и правительства оставалась при прежних понятиях, проявляя вражду к христианству, и время от времени, иногда после десятков спокойных лет, возбуждая новые преследования. Эти преследования, как последние попытки язычества побороть, ниспровергнуть христианство, отличаются особенной страстностью, особенной напряженностью. Это последние попытки в борьбе отживающей силы с новой распространяющейся.

Этим-то и объясняется то, что христиане к концу II века и в III веке иногда несколько десятилетий живут спокойно, но потом, когда начинались гонения, они подвергаются страшным жестокостям.

При Коммоде (180 – 192) положение христиан смягчилось; сосланные из них при Марке Аврелие были возвращены из заточения. Причину этого можно предполагать в личном характере Коммода. Это был государь непохожий на своего отца, беспечный, безнравственный, которому до религиозных убеждений не было особенного дела и которому, может быть, все равно было, что будет с империей после него и какие идеи будут в ней распространяться. Другой причиной мягкого отношения к христианству со стороны Коммода было то, что любимая его фаворитка Марция почему-то очень сочувствовала христианам. Была ли она христианской, неизвестно, но несомненный факт, что к ней имели доступ Римские епископы, ходатайствовавшие о сосланных христианах. Об этом свидетельствует писатель Римский Ипполит в своих Φιλοσοφούμενα и языческий историк того времени Дион Кассий. Этот характерный факт в положении христианства в конце II века, факт не совсем чистый в нравственном отношении, но показывающий, что сочувствие к христианству распространялось даже между высшим классом римского общества, даже при дворе, даже и между людьми, занимавшими здесь очень сомнительное положение. Это положение женщины, сочувствующей христианству, но в нравственном отношении стоящей очень низко, показывает, что христианство очень распространилось, но нравственная чистота его начинает колебаться: возможно, стало появление в нем таких личностей, которые, сочувствуя христианскому учению, вместе с тем не имеют решимости сбросить с себя иго страсти и стараются по крайней мере помогать христианам особенностями личного привилегированного в государстве положения.

В первые годы царствования Септимия Севера (193 – 211) христианство пользовалось терпимостью и даже благосклонностью этого государя. Тертуллиан, живший в это время, говорит, что в начале царствования Септимий Север был исцелен от тяжкой болезни каким-то христианином Проклом, вероятно тем, который стоял потом во главе монтанистического общества, и после исцеления этот государь стал относиться благосклонно к христианам. Но потом Септимий Север в этом направлении, может быть, даже способствовал смягчению участи христиан на дальнейшие времена. Этим указом запрещалось вновь принимать христианство и иудейство, следовательно, за старыми христианскими семьями как бы подтверждал право исповедовать старую религию, запрещая только вновь ее принимать. Христианство таким образом получило как бы некоторое слабое политическое признание.

В конце своего управления Септимий Север вследствие возмущения иудеев издал впрочем новый указ, которым уже прямо предписывал очень строго преследовать не только новых христиан, но и старых. Вследствие этого указа местные правители отличались особенной жестокостью против христиан. В Северной Африке под руководством проконсула Скапулы произошло такое гонение, что христиане начали ожидать даже пришествия Антихриста; и Тертуллиан, человек горячий и увлекающийся, который писал к этому Скапуле обличительное послание под влиянием новых гонений, высказывает убеждение, что христианство до конца веков будет терпеть гонения со стороны Римского правительства, которое всегда останется языческим.

Со второго десятилетия III века положение христианства улучшилось: в течении 40 лет они пользуются спокойным положением, хотя по местам и подымается против них народ и областные правители. После Септимия Севера римский престол занимают Каракалла Макрин, Гелиогобал (218 – 222), которые известны как самые худшие между императорами. Равнодушно относясь к делам империи, не обращая внимания на то, какие идеи в ней распространяются и может быть поэтому не преследовали христианства. В царствование этих государей в империи еще усилилось распространение с Востока новых религиозных культов, пополнявших старую римскую религию. Некоторые из императоров сами высказывали сочувствие к этим культам, особенно Гелиогобал, который сам в молодости был жрецом солнца. Он не преследовал христиан, потому что и вообще желал распространения в империи новых восточных идей и культов в замен старых.

Затем в это время распространилось много разных обществ, религиозных корпораций, которым правительство считало нужным давать права и привилегии. Особенно усилились к этому времени погребальные коллегии, собиравшие средства для погребения своих членов, для устройства кладбищ и соблюдения погребальных церемоний. Христиане, особенно в Риме, очень скоро нашли возможным воспользоваться таким положением вещей и приобрести себе некоторые права. Римский епископ Калликст приобрел в Риме обширные земли для устройства на них кладбищ, усыпальниц (катакомбы λικια), где погребались христианские мученики. В этих подземных храмах и катакомбах под видом погребальных церемоний отправлялись всякие религиозные обряды. Христиане пользовались всяким случаем расширить свои права и распространить свое учение.

При Александре Севере (222–235), одном из лучших государей III века, заметно еще более благосклонное отношение к христианству со стороны правительства. Александр Север знал христианство и имел высокое о нем понятие. Он любил читать Евангелие и не только в речах повторять иногда евангельские изречения, но надписывать их даже на стенах дворца, храмов, сената, изречения вроде таких: «Если вы хотите, чтобы другие поступали с вами хорошо, то и сами поступайте с ними хорошо». Мать императора была так заинтересована христианским учением, что вызывала для собеседования известного христианского ученого Оригена. Христиане, благодаря этому, не только пользовались правом совершать богослужение в катакомбах, но обнаруживали даже попытки к построению христианских храмов даже в самом Риме. При Александре Севере был характерный случай: христиане приобрели себе большой пространство земли и хотели выстроить на ней храм. На эту землю предъявил притязания какой-то содержатель гостиницы, язычник (propinarius), который хотел построить на этом месте что-то вроде трактира. Спор дошел до самого императора и последний решил дело в пользу христиан, сказавши при этом, что как бы христиане ни молились своему Богу, все же лучше, если место будет освящено почитанием Божества, нежели осквернено разгулом и развратом. Александр Север не был еще вполне убежден в христианстве, но он принадлежал к разряду тех умных римских эклектиков, которые старались из каждой религии выбирать самое лучшее; потому в его молельне, как передают, стояли рядом статуи Аполлона, Орфея, Авраама, Аполлония Тианского и Иисуса Христа. Таких эклектиков уже много было в это время. Во всех этих случаях высказываются большие успехи в сближении правительства с христианством.

Но когда, свергнув Александра Севера, в Риме воцарился Максимин Фракиянин (235 – 238), то возникли новые преследования христиан, продолжавшиеся однако недолго. Максимин питал вражду к христианам, может быть, просто по личной неприязни к своему предшественнику: последний относился благосклонно к христианству, а Максимин старался делать все наперекор Александру Северу.

Еще одной общей причиной более мягкого отношения в это время правительства к христианству была частая смена императоров и колебание правительства. В это время императорская власть получила характер военного деспотизма: каждое десятилетие меняется по нескольку императоров и вследствие личных отношений каждого из них к своему предшественнику меняется положение христианства. При одних императорах христианам живется хорошо, при других, вследствие личной ненависти этих других к своим предшественникам, против христиан возбуждаются преследования. Гонение при Максимине продолжалось недолго. Следующие государи: Гордиан Старший, Филипп Аравитянин, Гордиан Младший относились к христианству терпимо.

О Филиппе Аравитянине (отчасти и Гордиане Старшем) между христианами ходил слух, будто бы они тайно приняли христианство, но, опасаясь ненависти со стороны язычников, не решались засвидетельствовать об этом открыто. Говорили даже, что Филиппа видели в церкви за богослужением, что он позволил одному епископу за совершенное им преступление подвергнуть себя церковному публичному покаянию наравне с другими кающимися. Одно свидетельство относительно терпимости правительства к христианству в это время находим в жизнеописании пресвитера Римского Ипполита. На статуе в честь Ипполита перечислены его сочинения; в числе их есть заглавие одного послания его к Кесариссе, которая будто бы была женой Филиппа Аравитянина. Во всяком случае, важно уже то, что христиане пользовались в это время значительной свободой, могли даже ставить открытые памятники своим уважаемым единоверцам.

<…> 251 г. взошел на римский престол Деций, и при нем началось новое гонение одно из самых страшных и жестоких, хотя и не продолжительное. Деций наряду с Нероном является для тогдашних христиан типом Антихриста. Представление христиан о Деции и Диоклетиане, как о самых жестоких гонителях, отразилось в мученических актах. Есть много актов, в которых время страданий мучеников неизвестно. В таких случаях христианские писатели вставляли имена Деция или Диоклетиана в том убеждении, что эти гонения были при них, потому что они были самыми страшными, самыми типичными гонителями христианства. Это гонение при Деции возникло из чисто государственных соображений, хотя конечно ошибочно представляемых. Деций был один из знаменитых полководцев, который, вступая на престол, думал о том, чтобы восстановить военную славу старой Римской империи, которая уже значительно пала к этому времени. Он считал древнюю славу Рима тесно связанной с нравами и религией, поэтому он считал нужным восстановить прежде всего строгие религиозные верования, а для этого нужно всеми силами преследовать христианство. Главным образом, Деций старался направить гонение против главных представителей христианского общества, против епископов, против знатных христиан, старается лишить их имуществ и жизни, чтобы отнять у христиан их опору в лице их высших представителей. Поэтому в гонение Деция погибло несколько епископов, а другие епископы, по убеждению самих христиан, должны были спасать свою жизнь, чтобы христианская церковь не осталась совсем без епископов. Гонение Деция было очень тяжело и в нравственном отношении.

В это гонение оказалось много отступников от христианства, так называемых падших, чего прежде никогда не было, ни при каком гонении. Прежде о них мало было слышно. Причины этого явления понятны. Число христиан чрезвычайно умножилось, и не все были героями, а я вились люди слабые среди громадного множества христиан. Затем в предшествовавшие десятилетия христиане отвыкли от таких страшных гонений, и в них ослабел дух героизма; а с другой стороны им угрожали страшные пытки и казни, избежать которые было так легко. Областные правители употребляли для отвлечения от христианства приманки, требовали от христиан хотя наружного отречения от христианства, например, представить фальшивое свидетельство от языческих жрецов. С одной стороны это было соблазном для христиан, а с другой – против тех, которые обнаруживали твердость в вере, употреблялись самые жестокие пытки. И вот тогда-то явились отступники, и в это именно время в христианском обществе возник спорный вопрос о том: как христианская церковь должна отнестись к этим отступникам, к этим падшим? Более строгими оказались новациане – это особая раскольничья секта, образовавшаяся в это время, – они требовали, чтобы отступники навсегда отталкивались, отлучались от церкви, хотя отступление их было лишь временное и наружное. Но более благоразумные христиане, имея в виду человеческую слабость и страшную жестокость гонений, желали оказывать к падшим снисхождение и хотели не рассеять, а собрать и без того удрученное христианское общество. Более благоразумные христианские церковные писатели высказывались так, что, оказывая падшим снисхождение, следует в то же время подвергать их епитимье, испытывать их, но не лишать возможности восстановить общение с церковью. Таким образом, более снисходительное начало взяло верх и перевес в церкви над более ригористичным, над новацианами.

Отношение Римского правительства к христианам при сыне и преемнике Деция Галле (251 – 253) сделалось более мягким, утихло возбужденное Децием гонение на христиан, хотя местами преследования и проявлялись.

При Валериане (253 – 260) отношение правительства к христианам сначала было также довольно терпимо, но под конец царствования Валериана по наущению любимца и правителя его Макрина, предпринял новое гонение, издал новый указ, отличающийся еще новой особенностью: гонение более всего было направлено против имущества знатных христиан, и кроме того в особенности приказано было преследовать епископов, конфисковать имущество целых христианских общин. Это указывает на некоторую особенную причину гонений: казана стала истощаться вследствие постоянных революций, и правительство надеялось поправить дела казны ограблением своих подданных, христиан и христианских церквей. Но гонение Валериана продолжалось недолго. Он отправился в поход против персов, попался в плен персидскому царю Сапору, и гонения против христиан утихли.

После Валериана сын его и преемник Галлиен (260 – 268) значительно облегчил положение христиан. Он издал указ, которым правительство дозволяло христианам свободно совершать богослужение, дозволялось возобновить разрушенные христианские храмы, – одним словом христианская религия объявлялась если не признанной окончательно, то дозволенною, терпимою. Но относительно этого указа есть некоторая неясность. Между новыми учеными возник вопрос: в каком смысле дан этот указ? Дан ли он христианскому обществу как такому, которое исповедует известную религию, или просто в том смысле, в каком давались подобные указы новым обществам или ассоциациям вроде погребальной ассоциации? Или просто Галлиен позволил христианам восстановить только те храмы, которые были разрушены в предшествовавшие гонения. Во всяком случае видно, что христианство еще более приобрело успеха среди языческого общества, народа и правительства.

После Галлиена, при Клавдие Готском были опять некоторые случаи мученичества христиан. Но при Аврелиане в начале его царствования христиане пользовались такой терпимостью, что сами с доверием стали обращаться к правительству даже по внутренним своим церковным делам (по делу об обладании Антиохийской кафедрой после осуждения епископа еретика Павла Самосатского). Видно было, что приближались времена союза между церковью и государством.

При следующих императорах: Таците, Пробе, Каре, Нумериане – о положении христиан неизвестного ничего особенного.

Затем в конце III века наступает эпоха, которая ясно показала близкое торжество христианства – это царствование Диоклетиана (284 – 305). В продолжение первых 20 лет его царствования христиане пользовались свободой, какой никогда не имели доселе. Число христиан умножилось может быть до десяти миллионов, они служили в войске, в сенате, при самом дворе. По свидетельству Лактанция в самом семействе Диоклетиана были христиане, именно: жена его Приска и дочь Валерия. Сохранилось до нашего времени, хотя не всеми считается подлинным, замечательное письмо Александрийского епископа Фоены к придворным римским христианам, в котором Феона пишет, что они всячески должны располагать Диоклетиана к христианству. А между тем в начале того же III века Тертуллиан писал, что быть не может, чтобы Римское правительство перестало когда-нибудь гнать христианство и само сделалось христианским. Но вот в конце III века оказалась надежда на обращение в христианство самого римского императора. Это опять служит признаком близкой перемены в правительстве по отношению к христианству.

Но в это-то время, когда христианство пользовалось благоденствием, разразилось самое страшное и последнее гонение против христиан. Причины этого гонения заключаются в личном характере самого императора, который хотел скрепить начинавшую распадаться Римскую империю. В последние годы царствования он пришел к той мысли, что невозможно одному императору держать власть над всеми разноплеменными областями империи. Поэтому Диоклетиан разделил империю: сам переехал на Восток, в Никомидию, а Запад отдал своему соправителю Максимиану. Затем чтобы еще более укрепить власть оба императора, и восточный и западный, избрали каждый себе отдельного соправителя: Диоклетиан избрал себе Галерия, а Максимиан – Констанция Хлора. Сами императоры, Диоклетиан и Максимиан не были большими фанатиками, но один из соправителей, Галерий, который сам был сыном языческой жрицы, желал восстановить язычество в Римской империи, поэтому пользовался всяким случаем, чтобы восстановить Диоклетиана против христиан, постоянно старался теснить их и искал только случая, чтобы поднять гонение.

Случилось, что в некоторых местностях на Востоке были возмущения в войске, виновниками которых Галерий постарался выставить христиан, что христиане стали уклоняться от военной службы, от совершения церемоний в честь императора. Наконец в Никомидии произошел пожар в царском дворце, в причине которого Галерий также обвинил христиан; и наконец он выхлопотал у Диоклетиана издать указ для преследования христиан. На беду один молодой христианин сорвал этот указ со столба и начал позорить его; тогда Галерий нашел очевидное доказательство противоправительственного настроения христиан и выхлопотал у Диоклетиана второй еще более жестокий указ против христиан, и начались гонения, каких еще никогда не было. Эти гонения описывают два современных писателя: Евсевий и Лактанций. В их описаниях издавна признавали значительную долю преувеличения, но все-таки нельзя не признать, что гонение это было самое страшное и самое громадное. Эти писатели рассказывают, что мучеников было не десятки, а тысячи и десятки тысяч. Именно в Никомидии в отместку за поджог царского дворца приказано было поджечь церкви, в которых собрались христиане для молитвы в праздник Рождества Христова. Сожжена была большая церковь, в которой накануне праздника Рождества Христова собралось до 20000 молящихся.

В других местах, например, во Фригии, сожжен был целый христианский город. Есть рассказ, что истреблен был целый легион римского войска под предводительством Маврикия, так как он весь состоял из христиан. Только этот рассказ затемнен в предании, и неизвестно само место этого факта; одни говорят, что это было в Галлии, другие говорят, что это было на Востоке, в Армении, или на Западе, в Риме, на Капитолии.

В Египте, по свидетельству Евсевия, который сам был современником этих событий, погибло около 150000 христиан. Лактанций говорит, что у мучителей уставали руки и притуплялись мечи от пролития крови христианской. «Если бы у меня, говорит Лактанций, была тысяча уст и рук, то и тогда я не мог бы рассказать всех мучений и жестокостей, которым подвергались христиане в это время». Даже Констанций Хлор, человек умный и гуманный, в угоду Диоклетиану и Максимиану велел сжечь несколько христианских церквей; но это не повело ни к чему.

Диоклетиан убедился, что невозможно восстановить язычества; он отказался от престола, убедил к этому же и Максимиана в 305 году. После них императором на Востоке сделался Галерий, а на Западе Констанций Хлор. На Западе христиане пользовались спокойствием, а на Востоке Галерий усилил гонение. Но скоро он подвергся мучительной и отвратительной болезни, благодаря которой он пришел к убеждению, что Сам Бог карает его за гонения против христиан. Он издал указ, в котором объявил христианство терпимой религией и просил христиан молиться о нем.

После Галерия на Востоке еще некоторое время продолжалось гонение. Египтом управлял Максимин, другими восточными областями Лициний. Но со смертью Галерия для христианства наступила новая эпоха. Само общество чувствовало близость какого-то переворота, который действительно и совершился при Константине Великом.

Сын Констанция Хлора Константин Великий сначала был правителем Галлии и Британии, а потом всего Запада. К христианству сначала он высказывал совершенное расположение, а вступив в управление всей империей, он признал его не только терпимой, но и господствующей в Римской империи религией.

Вот какой переворот произвело христианство в Римской империи! В I веке оно мало обращало на себя внимания и только вызвало небольшие взрывы со стороны Нерона и Домициана. Во II веке Римское правительство и общество сознали силу распространившегося христианства, и II век представляет ряд систематических и последовательных гонений против христианства. В III веке враждебное настроение против христианства начало колебаться, и христианская религия, первоначально ничтожная по числу своих последователей, презираемая, не обращая внимания на преследования, гонения, все более и более распространяется, усиливается, и кончает тем, что она чисто нравственной силой своей, одушевленная высоким религиозным учением, необычайным героизмом своих мучеников, одолела страшную силу язычества и кончила тем, что и правительство, и общество, и народ должны были преклониться перед ней и признать ее господство не только над отдельными личностями, но над целым обществом.

В IV веке христианство является не личным только убеждением, но уже государственной, новой исторической силой, которая заняла известное место и стала производить постепенный переворот во всех государственных и общественных отношениях.