Туманный горизонт

Что же видно впереди? – Трудное слово «бихевиоризм». – «Личное дело» нашего предка.

Первым делом она поглядела вниз, куда она летит, но там было слишком темно… Но вскоре выяснилось, что теперь у неё времени вволю и для того, чтобы осмотреться кругом, и для того, чтобы подумать, что ждёт её впереди.

Льюис Кэрролл. Алиса в стране чудес

В последнее время в палеолитоведении доминирующее значение стало придаваться изучению стратиграфии археологических памятников, реконструкции природной среды, датировке и классификации артефактов. Но за типологией находок, за корреляционными таблицами и графиками порой не так легко «разглядеть» личность «производителя древних орудий труда». Образно говоря, ― в глазах исследователя «камень часто стал заслонять человека».

Со времён палеолита до нас дошли столь незначительные материальные остатки деятельности людей, что нарисовать психологический портрет нашего предка, на первый взгляд, представляется совершенно невозможным. Способны ли мы узнать что-либо о характере, темпераменте, личностных особенностях человека, жившего тысячелетия назад? Применимы ли при анализе коллекций палеолитических памятников термины и понятия «понимающей психологии», бихевиоризма⁵¹, психоанализа? И что может быть общего между столь, казалось бы, далёкими областями исследований?

Обычно целью эксперимента в археологии является накопление материала для сравнительного изучения наиболее общих закономерностей в формообразовании, получении технологических или функциональных характеристик тех или иных артефактов. Но это нельзя признать достаточным. Часто остаются неясными мотивы предпочтения человеком совершения весьма специфических действий, например в процессе расщепления камня. Одни и те же технологические операции можно выполнить с помощью различных манипуляций, кинематика орудий при работе двух операторов может быть радикально отлична. Движения рук людей и практическое использование инструментов при выполнении одинаковых производственных операций (в рамках одной и той же, традиционной последовательности) могут значительно отличаться друг от друга. Стереотипы в движениях часто являются следствием весьма определённых этнических традиций, формируемых спецификой мышления людей. А именно этот аспект, как ни досадно, остаётся вне внимания исследователей.

И ещё…

Представим себе две группы людей, идущих из пункта А в пункт В. На пути им попадутся водные преграды: реки, болота и т.п. Первая группа стремится переправиться вброд, построить мосты или гати. Вторые преодолевают те же препятствия преимущественно вплавь, на плотах или лодках. Обе группы без потерь доберутся до пункта В. Начало и конец пути у них одинаковы. Но способы решения возникающих проблем у наблюдаемых групп совершенно различны.

Теперь вспомним, что из исходной стандартной формы сырья, например речной гальки, применяя палеолитическую технологию расщепления камня, различные группы людей могут изготовить совершенно одинаковые по форме изделия… Но прийти к своим результатам они могут совершенно различными путями.

В процессе работы с камнем перед «оператором» возникает масса трудностей. Часто эти проблемы стандартны, но преодолеть их можно по-разному.

Технологические исследования показывают, что различные группы людей решают одни и те же возникающие при расщеплении камня задачи по своим, традиционным для данного коллектива, стереотипам. Вполне возможно, что различия такого рода обусловлены спецификой «технологического мышления».

Если различия в инженерной, конструкторской, технологической логике палеолитического расщепления существуют, то крайне интересно будет их зафиксировать и сравнить.

Чтобы решать такие задачи, в археологии необходимы особые эксперименты.

Долгое время исследования такого рода, равно как и традиционные для археологии эксперименты, проводились на самых различных территориях России от Балтийского до Японского моря. В последние годы они стали сосредотачиваться на специально организованных местах. Так, лет десять назад на Алтае, на базе археологического комплекса «Денисова пещера» был создан Экспериментальный археологический полигон Института археологии и этнографии Сибирского отделения Российской академии наук (СО РАН)⁵².

Среди скалистых гор, на склоне пологого холма, рядом с речкой стали сооружаться странные для нашего современника конструкции. Даже задумчивые пастухи-алтайцы, воображение которых трудно расшевелить, не остались равнодушными к чудачествам археологов. Тут есть на что посмотреть… То дымят какие-то «подземные» печи, то с грохотом захлопываются чудовищные пасти гигантских ловушек… На мамонта, что ли, охотиться собрались?

Исследования здесь проводились не один год. Хронологические рамки изучавшихся на Полигоне проблем были поставлены очень широко ― от периода нижнего палеолита до этнографического времени. Основные работы велись по четырём направлениям:

― реконструкция различного рода археологических объектов;

― изучение древних производственных технологий;

― совершенствование методики полевых археологических исследований;

― экспериментально-трасологические исследования.

На Полигоне были оборудованы специальные площадки для изучения палеолитических технологий расщепления камня, абразивной обработки материала в эпоху неолита и планиграфии камнеобрабатывающих мастерских, реконструированы отопительные системы древности, устройства по «усиленному отжиму» каменных пластин, шлифовальные и сверлильные станки, орудия пассивной охоты, укрытия и древние жилища человека. На специально сооруженном оборудовании исследовались технология древнего ткачества, особенности керамического производства, обработки дерева, косторезного дела и др.

Особой целью работ на Полигоне стала разработка методики поиска следов, фиксации и интерпретации признаков проявления личностных и специфических этнических черт в бытовой и производственной деятельности человека, изучение вариантов проявления стереотипов в движениях, действиях или поведении людей⁵³. Методами технологического, трасологического и планиграфического анализов осуществлялись поиск, фиксация и определение следов проявления стереотипов в материалах археологических коллекций эпохи палеолита, анализ материализованных проявлений индивидуальной и групповой специфики мышления человека.

Стандартность действий человека достаточно часто определяется стандартностью его мышления. Под понятием «стандартность» здесь подразумевается некий стереотип в поступках (действиях) человека. Стереотип проявляется в ситуации, когда вместо предварительных проб и размышлений о возможном варианте решения проблемы человек, не задумываясь, начинает действовать по привычному для него шаблону. Это своего рода штампы, регулярно повторяющиеся формы, образцы поведения, принятые в той или иной культуре. Многим поступкам человека свойственна моторность, автоматизм, под которым понимаются действия, реализуемые без непосредственного участия сознания. Человек чаще использует навык, т.е. действие, характеризующееся отсутствием поэлементной сознательной регуляции и контроля над процессом решения задачи.

«Удобство» вопреки рациональности, проявляющееся в достаточно простых, повседневных действиях людей, часто отмечается при наблюдении стереотипов поведения. Поиск и фиксация искомых данных в археологических материалах не представляется простыми. Но возможности трасологических и технологических методов, современная методика сбора планиграфических данных позволяют с оптимизмом смотреть на перспективу намечаемых исследований.

Обнаружить следы стереотипа мышления людей позволит методика исследований, где задача эксперимента выражается в поиске стандартных ситуаций, допускающих многовариантное разрешение проблемных ситуаций и фиксации стереотипных вариантов действия людей в преодолении возникших затруднений.

Попробуем разбавить перенасыщенный терминами текст несколькими примерами.

В какой-то книжке Марка Твена смышлёная героиня легко отличает переодетого в женское платье мальчишку по тому способу, как тот вдевает нитку в иголку…

По специфике простых, казалось бы, необязательных действий, признак пола легко определить. Посмотрите, какими неестественными движениями женщины выжимают мокрую тряпку… Или как они бросают вдаль камень. Диву даёшься… Как только руку себе не вывихнут. Нет, чтобы делать всё, «как нормальные люди»…

Можно заметить и этническую специфику. Попросите своих друзей показать вам на пальцах знак, обозначающий количество в 3 или 6 единиц. Сразу заметите, что не все люди вокруг есть «лица московской национальности», что для определённых регионов характерно и такое маленькое, но хорошо фиксируемое отличие в поведении людей.

Для развлечения в хорошей компании поиск подобных половых или национальных стандартов в поведении может стать увлекательной игрой. В археологии этот опыт может и не пригодиться. Археологу экспериментатору важно, чтобы различие отмечаемых автоматизированных действий человека могло быть зафиксировано в археологических материалах. Такой подход определяет, следовательно, и новые цели технологического, трасологического и планиграфического анализа в археологии.

Сначала несколько слов о древней технологии⁵⁴.

Процесс расщепления камня можно сравнить с искусством игры в шахматы. Перед игроками всегда стоит стандартная исходная позиция. Возможности фигур и способы их передвижения на доске заданы правилами и потому ограничены. Есть наигранные дебютные варианты, типичные комбинации в миттельшпиле, технические приемы в эндшпиле. Каждый игрок, если он достаточно квалифицирован, проявляет в ходе сражения характерные особенности стиля.

При расщеплении камня перед «оператором» часто стандартная форма исходного сырья. Возможности нанесения ударов по камню достаточно ограничены физически. У «оператора» есть излюбленный набор последовательных действий, и сам он принадлежит к определённой технологической «школе».

Если гроссмейстер прочтёт записанную на бумаге последовательность ходов сыгранной партии, то он с лёгкостью определит всю её специфику. Ему нетрудно будет тогда ответить на вопросы об игроках: опытны они были или нет, к какой шахматной школе принадлежали. Опишет он Вам и характер игроков, и их темперамент, и даже скажет иногда, мужчины это были или женщины.

Специалист-археолог при изучении расколотых в древности камней также может много сказать о человеке, всё это натворившем. Изучая последовательность и специфику расщепления, можно нарисовать и определённый психологический «портрет» нашего далёкого предка.

В рамках традиционной для эпохи технологии обработки камня существует множество вариантов практических действий. Намеченный план расщепления не всегда осуществляется гладко, ― индивидуальные свойства сырья часто мешают его идеальной реализации. Возникает ряд стандартных проблем, преодолеть которые можно различными способами. Специфика набора способов преодоления человеком возникающих в технологическом процессе стандартных затруднений может быть одним из наиболее ярких проявлений особенностей мышления индивида или стандартов мышления этнической группы, к которой он принадлежит. Необходимы экспериментальный поиск, фиксация и изучение таких особенностей, образно выражаясь, «способов соединения» звеньев цепи производственных операций.

Продуктивно «чтение мелких технологических текстов», таких, как определение способа удаления «заломов», образующихся на фронте скалывания; способов «оживления» ударной площадки нуклеуса; использовавшихся вариантов крепления камня в специальных зажимах при его расщеплении; вариантов подготовки площадки в точке приложения образующего трещину импульса силы; характеристики углов сопряжения «фронт ― площадка» на нуклеусах; специфики абриса дуги скалывания и т.д. Характеристика стереотипа совокупности подобных решений, использовавшихся людьми при решении технологических проблем расщепления камня, и должна отразить специфику мышления людей изучаемой культуры⁵⁵.

Особым направлением намечаемых исследований может стать изучение стратегии расщепления камня, т.е. изучение наиболее общих элементов технологического планирования. Экспериментально определив весь возможный спектр рациональных путей расщепления камня, можно классифицировать, анализировать и оценивать мотивы реальных предпочтений.

Технологические исследования позволяют фиксировать и определённые «личностные» характеристики оператора, проявляющиеся в специфике его работы с камнем.

Пример.

Исходя из своего достаточно хорошего понимания физики процесса расщепления камня, опытный мастер никогда не будет наносить в одну точку на камне более одного удара отбойником. Если раскалывания не произошло, то для очередного удара необходимо выбрать новое место. Бить повторно в прежнюю точку бесполезно. Это только увеличит ранее образовавшуюся в камне трещину. От камня отлетит уже не пластина или «правильный» отщеп, а бесформенная масса.

Эксперименты показали, что новичок наносит в одну точку на камне, в надежде на удачу, не менее трёх-четырех ударов. Мастер ― никогда более двух. Проявление столь характерного стиля работы с камнем легко фиксируется при лабораторных исследованиях артефактов.

Ещё пример.

При откалывании пластин на стыке площадки (место на камне, по которому бьют отбойником) и фронта (плоскость камня, с которого ударом отделяются отщепы или пластинки) периодически образуется что-то вроде нависающего «карниза» (похожие «карнизы» зимой наметает ветер на краю крыши дома). Эти нависающие фрагменты необходимо регулярно удалять. Иначе нормально раскалывать камень не получится. Удаление «карниза» можно произвести или специальным инструментом, или тем отбойником, которым Вы колотили по камню. Новичок, скорее, сделает это отбойником. В арсенале опытного мастера всегда есть специальное орудие. Эффективность и следы работы будут различны, и их можно зафиксировать на древнем артефакте.

Как видим, для исследований такого рода необходим и трасологический анализ.

К настоящему времени разработаны достаточно отчётливые стандарты обозначения инструментария, использовавшегося в эпоху палеолита⁵⁶. Однако микроскопическое исследование поверхности каменных артефактов открывает возможности для поиска и исследования особенностей, аномалий в утилизации древнего орудия.

Проводимые в лаборатории Института археологии и этнографии СО РАН исследования показывают, что трасологический анализ способен фиксировать на археологических материалах следы устойчивых типов специфических действий человека при выполнении значительного ряда простейших производственных операций палеолитическими орудиями. Так, при пилении рабочее движение инструментом производилось его перемещением «на себя» в одних случаях и «от себя» ― в других. Те же варианты кинематики можно наблюдать и при работе скребком при выделке небольших шкур на горизонтальной плоскости, при срезании трав или злаков серпом. Резание ножом можно осуществлять простым нажимом в сочетании с поступательным или с возвратно-поступательным движением инструмента. Периодическую подправку места нанесения ударов по расщепляемому камню можно производить специально предназначенным для этого инструментом в различных направлениях. Различен и весьма характерен был раньше подбор веса и формы простейших отбойников для раскалывания камня.

Все, наверное, знают, что японцы и европейцы совершенно по-разному строгают деревяшки. Мы двигаем и ножом и рубанком по направлению «от себя». Японцы ― наоборот, «на себя».

Трасологический анализ древних каменных ножей может зафиксировать такие отличия. Всё это может дать нам не только информацию о времени рождения подобных особенностей технологий, но и повод для поиска исторических корней современных народов на самых различных территориях⁵⁷.

Подбор инструментов и специфика их использования часто характерны для представителей только определённых этнических или расовых групп. Данные такого рода могут быть зафиксированы, классифицированы и представлять собой весьма ценный материал при определении этнической принадлежности индивидуумов изучаемых древних сообществ.

Стандарты поведения человека выявляются и при планиграфических исследованиях, когда изучаются особенности расположения артефактов на археологических памятниках.

Люди различных этносов отдыхают в различных позах, по-разному располагаются у костра, спят в особых положениях. Посмотрите внимательно, как всё это делают, например, современные монголы, казахи, туркмены, европейцы, и увидите ― различия очень большие. Все эти особенности имеют, как правило, очень древние исторические корни. Для археолога важно то, что, например, сидя в различных позах у костра, люди различных культур по-разному располагают вокруг себя самые обычные предметы: тарелку с едой, орудия труда, даже мусор бросают в разные стороны.

Экспериментатор должен изучать все такие особенности, выделять действительно важное, специфичное и, главное, отрабатывать методику анализа уже археологических материалов. Если в расположении археологических находок мы обнаружим зафиксированные экспериментатором характерные признаки, то мы узнаем много интересного из жизни людей в прошлом. Изучение следов человеческой активности на территории жилищ, у очагов и на хозяйственно обособленных площадках может дать информацию о характере, темпераменте, стереотипе поведения и «этнической» принадлежности древних обитателей изучаемых археологами территорий.

Для исследований такого рода требуется большое количество специальных экспериментов, использование особых этнографических данных. Важно отчётливо понимать цели наблюдений и суметь организовать экспериментальные исследования в нужном, весьма необычном направлении. Например, эксперименты по раскалыванию камня можно организовать так, что наше внимание будет сосредоточено и на изучении планиграфии.

Исследования, проводившиеся на полигоне «Денисова пещера», показали, что представители различных современных народов принципиально по-разному обустраивают своё рабочее место. Провели такой эксперимент: добровольцам из разных стран предложили попробовать изготовить себе каменные орудия. Никто из волонтёров ничего подобного никогда ранее не делал. Всех снабдили сырьём, необходимыми отбойниками «молотками». Никаких подсказок или примеров не предложили. Все работали индивидуально и не могли наблюдать за действиями партнёров.

То, что они наколотили из камня, важно не было. Ничего хорошего у них не получилось. Интересным оказалось другое, ― все участники эксперимента, как выяснилось, совершенно по-особому держали раскалываемый камень.

Было отмечено три варианта:

1) «оператор» работал, сидя на небольшом возвышении, а камень в процессе расщепления прижимал к своему бедру;

2) в другом случае камень помещался на землю и прижимался для надёжности ступнёй или рукой оператора:

3) человек раскалывал камень, держа его в руке, свободно, «на весу».

Отходы экспериментального расщепления (иначе говоря, весь каменный мусор) рассеялись по площадкам добровольцев по разному, но характерно для каждой из групп, отличавшихся друг от друга способом «держания» раскалываемого камня.

Особенно важно то, что в каждой из выделенных групп оказались представители только определённых этносов⁵⁸. Каждый участник образовавшихся групп избирал «свой» способ, не зная о предпочтениях соотечественников. «Так было удобнее…»

На основе систематизации признаков таких экспериментальных рабочих площадок можно начинать планиграфические исследования уже и археологических материалов.

Стереотипность поведения представителей различных этнических групп может проявляться в самых различных формах: в организации мест ночлега, стоянки или охотничьего бивака, рабочего пространства или конструкции очагов⁵⁹.

Упомянуто только несколько образцов проводившихся на Экспериментальном полигоне планиграфических экспериментов. Перспективы исследований очень велики.

Сравнительный анализ может выявить и личностные особенности человека прошлого. В определённой степени мы уже можем «набросать» даже психологические портреты наших предков, живших много тысячелетий назад.

На полигоне провели эксперимент с новичками и мастерами расщепления камня. Оказалось, что у новичков, как правило, порядка на рабочем месте нет. Где готовая продукция, а где отходы ― не сразу ясно…

Мастера не только более аккуратны, они ещё всегда относительно более точно рассчитывали силу своего удара по камню. Осколки от места работы не отлетали. Новички лупили по камню «от всей души», с большим перерасходом своих сил. И хорошие отщепы, и просто осколки собирать потом приходилось по всей округе.

Эксперименты с новичками проводились не только для того, чтобы их более опытные коллеги стали о себе думать ещё лучше. Исследования археологических памятников с использованием экспериментальных планиграфических данных такого рода позволяют проводить дифференциацию коллекций артефактов на категории типичных и нетипичных изделий, проводить ещё и палеосоциологические реконструкции.

Какой из методов предпочтительнее при поиске стереотипов мышления и действий людей?

Информацию для исследований в намечаемом направлении могут дать эксперименты, ориентированные как на трасологический, так и на технологический и планиграфический анализы. Необходимы комплексные исследования. Оптимальным представляется совокупный анализ археологического и экспериментального материала. Необходимо также терпеливое накопление весьма специфических данных из психологии и этнографии.

Механические, моторные действия людей стандартны и исторически устойчивы. Есть основания полагать, что на протяжении достаточно длительного периода времени существенных изменений в подобных стереотипах не произошло.

Пока всё это толком никто не изучал. Нет отработанных методик исследований, мало опыта. Но первые задачи просматриваются отчётливо: необходимо приступить к фиксации поведенческих стереотипов представителей современных исторически сложившихся этносов, искать и фиксировать общее и особенное, отделять архаичное от современного, случайное от типичного. Анализ и определение таких стандартов может дать очень интересные результаты. Есть надежда сопоставить особенности психологии древних и современных людей. Главное, с чего следует начинать ― это придать традиционным археологическим экспериментам новую ориентацию.

Исследования такого рода открывают возможности для поиска хронологического генезиса стереотипов мышления человека, поиска возможных взаимосвязей поведенческих стереотипов наших современников и людей эпохи камня. Корреляция экспериментальных данных вполне допустима с материалами не только эпохи неолита, но и более раннего времени.

Кто знает, может быть, мы накопим необходимое и для исследований происхождения многих современных народов.

Если исследователи не ограничивают себя только фиксаций материалов раскопанного археологического памятника, а стремятся «увидеть» создавшего артефакт человека, проникнуть в его мир, в мир прошлого, понять и проанализировать опыт предков, то их исследования в предполагаемом направлении принесут богатые плоды. Для этого необходимы не только дальнейшая разработка предлагаемой методики экспериментов, но и новый комплексный анализ археологических материалов. Направление таких исследований можно условно назвать «сравнительной палеопсихологий».

Несмотря на скудость данных, их всё же достаточно для первых шагов. Психологические портреты людей эпохи палеолита, очевидно, не будут в полной мере яркими, но они всё же могут достаточно отчётливо проступить сквозь патину времени. Сопоставление наших поколений с образом предков столь важно и дорого, что фрагментарность данных не может остановить стремления обогатиться столь ценным опытом.

Археолог всегда приходит «на пепелище». Перед его взором предстают только покинутые человеком жилища, погасшие очаги, забытые, брошенные или потерянные вещи… Мы пытаемся сложить мозаику по крупицам. Это всегда нелегко. Но наибольшая сложность не в скудости информации. Самое трудное ― это избежать домыслов.

Реконструкция ― это то, что проверено экспериментом. И если попытаться подвести итоги наших реальных знаний о быте наших предков, то, может быть, и сам человек прошлого предстанет перед нашим мысленным взором отнюдь не волосатым дебилом, каким его порой рисуют школьные учебники…

Жизнь часто складывается из мелочей. И именно о простых, но важных сторонах жизни наших предков Вы можете почесть в следующих главах этой книжки.