Книга пророка Даниила

Сведения о лице пророка Даниила находятся в самой книге его и отчасти у пророка Иезекиля. Пророк Даниил (с евр. Божий суд) происходил из знатного рода – вельможеского или даже царского; это видно из того, что он был приведен к царю Вавилонскому на службу в числе юношей «из племен царска и от князей» (гл. 1, 3). Он отличался превосходными дарованиями, в особенности любознательностью и обширным умом (ст. 4). Еще в цветущей молодости, в третьем году царствования Иоакима, Даниил переселен был в Вавилон вместе с первыми иудейскими переселенцами. Грозные суды, исполнявшиеся, по определению Божьему, над народом иудейским, должны были сильно действовать на молодую, сильно впечатлительную натуру пророка Даниила, глубоко смирять его пред Богом и побуждать молиться за народ. Поэтому пророк Иезекиль поставляет Даниила в числе праведников – ходатаев за народ (14, 14–20). В Вавилоне Даниил был скоро отличен за свои превосходные качества и призван к служению при дворе царском. Предварительно же, по обычаю, ему дано было высшее Вавилонское образование, которое удовлетворяло его любознательности и содействовало развитию его дарований. Воспитывался он три года. Это образование познакомило Даниила с языческой мудростью. Он вполне понял ее неудовлетворительность и следствием этого было то, что Даниил часто посрамлял языческих мудрецов в их ложных учениях, выказывая все превосходство веры еврейской и вообще совершая подвиги веры. Он превзошел учителей во всякой книжной премудрости десятерицею и даже достиг высшей духовной премудрости: «разумен быстъ во всяких видениях и сониях» (гл. 1, ст. 17). Истолкованием Навуходоносору сна Даниил достиг значительной придворной должности и поставлен был главою Вавилонской касты магов. После Навуходоносора Даниил был забыт (при Валтасаре о нем едва вспомнила жена царя, когда нужно было истолковать видение). Когда же Мидяне овладели Вавилоном, Даниил получил должность государственного министра (6, 1) и оставался в этой должности значительное время еще при Кире (1, 21; 6, 28; 10, 1). При Дарие, по интригам врагов своих, он был ввержен в ров львиный, откуда чудесным образом был спасен, и это обстоятельство послужило к его большему возвышению. Умер он и погребен в чужой земле, не воспользовавшись свободой возвратиться в отечество, или потому, что считал свое присутствие при Персидских царях гораздо полезнейшим для возвратившихся из плена иудеев, или потому, что занимаемая им высокая должность в царстве Кировом отнимала лично от него свободу возвратиться в отечество, потому что указ о возвращении евреев в отечество не простирался на служащих. Гробницу его указывают в Сузах, столице Персидского царства. Как пророк – писатель Даниил поставляется в 3-м отделе – агиографов. Таким образом, Даниил жил и действовал во время владычества Вавилонской и Мидо-Персидской монархий, власть коих простиралась на весь известный тогда мир.

Служение пророка Даниила продолжалось во все время Вавилонского плена. Обстоятельства этого времени весьма важны не только в истории евреев, но и всего рода человеческого. Это было не только эпохой очистительного наказания евреев пленом, но также многознаменательное время, когда ветхозаветная церковь была потрясена во всем своем составе и на время водворилась пленницею среди языческого мира, чтобы привлечь его к себе.

Современное пророку Даниилу язычество весьма изменилось сравнительно с прежним временем. Вместо увлечения язычеством, какое представляли прежние времена, или даже вместо естественной силы привычки и авторитета предания, в языческих верованиях обнаруживается нередко чистый произвол. Так Навуходоносор воздвигает огромную статую и требует ей поклонения от всех подданных, под опасением грозной казни за противление его деспотическому произволу. Религиозные языческие уставы доходили в это время до очевидного и поразительного противоречия здравому смыслу, так что искренняя вера в подобные постановления безумия была уже совершенно немыслима. Это особенно видно на примере Дария Мидянина, издавшего указ о поклонении и молениях в продолжение некоторого времени только ему одному. Вообще касательно язычества в это время нужно заметить, что оно уже было близко к падению, так как оно доходило до такой безжизненности, что не давало и ложного удовлетворения религиозным потребностям человека. Видно, наконец, что язычники, по крайней мере, в лице высших своих представителей, начали с тоской ощущать свое удаление от истины и недоумевать о своей судьбе (см. Дан. 2, 29). Неудовлетворенный и неуспокоенный в самых существенных потребностях своих, дух человеческий, естественно, должен был в мире языческом предаваться или закоснению духовному, или же тяжелым недоумениям. Внешние политические судьбы язычества еще больше располагали к подобным недоумениям. Так еще недавно по праву силы Ассириане господствовали над народами, по тому же праву подавил их и вместо их распростер свой деспотизм над миром царь Вавилонский, который в свою очередь должен был уступить господство над миром Персидскому завоевателю; судьбами царств, таким образом, распоряжалась сила человеческая и произвол имеющих силу. Что же после этого мир сей? Что значит вся судьба и жизнь человеческая? Какой смысл и какие последствия всего бывающего в мире? Эти вопросы в самом язычестве должны были занимать, по крайней мере, лучших представителей его. Так мы видим, что Навуходоносор, великий завоеватель Вавилонский, один из мудрейших людей своего времени, предавался недоумением и размышлением о том, что будет за всем этим, к чему ведет настоящий порядок вещей? «Помышления твоя на ложи твоем взыдоша»,– говорит Даниил ему, – «чесому подобает быти по сих?» Что этот вопрос не должно понимать в смысле одного праздного любопытства, – это видно из того, что ответом на этот вопрос Навуходоносора последовало Божественное откровение, данное ему. – В таком состоянии духа язычников, если они, в самом деле, не были оставлены на произвол судьбы, а имели вступить в царство Мессии, благовременно было с силою напомнить им о Божестве, о владычествующей над всеми царствами и царями небесной державе, возвестить об определенном будущем спасение всего мира, – на что и был призван Даниил.

Что касается до иудеев, то это время было для них очистительной эпохой. Иудеи находились под великим гневом Божьим, были вне земли обетованной без храма и жертв, под игом иноплеменной власти. Все это сильно пробудило иудеев от духовного их усыпления, которого дотоле ничто не могло разогнать. Иудеи в это время раскаялись, перестали увлекаться идолопоклонством и уже твердо хранили отеческие предания, со слезами на реках Вавилонских вспоминая о Сионе (пс. 136). Это раскаяние евреев привело их к нетерпеливому ожиданию исполнения утешительных пророчеств о новой жизни, о новых благодатных временах; но эти откровения о восстановлении Феократии, о новом союзе народа с Богом у пророков, особенно у Исайи, тесно были соединены и даже слиты в одно с откровением об окончании Вавилонского плена. Если же, по словам ап. Петра (1Пет. 1, 11), и сами пророки в точности не знали, а только испытывали, на какое время указывает Дух Святый, глаголющий о Христовых Тайнах, то прочих членов церкви обетование об избавлении иудеев из плена и явлении Мессии, естественно, располагало к ожиданию явления обетованного Мессианскаго царства именно вместе с концом плена. Но этот плен во время Даниила уже оканчивался, а между тем не только не являлась обетованная благодать, но и самое феократическое устройство и управление было гораздо беднее прежнего. Одна за другой следовали почти всемирные, по тому времени, монархии, и Израилю невозможно даже было надеяться на совершенную гражданскую независимость. Таким образом, прежние пророчества не только не облегчали тогдашнего тяжелого испытания для веры еврейской, но ставили ее в еще более трудный и тяжелый подвиг. Сам Даниил при конце плена, предрекая об освобождении от которого прежние пророки предавались восторгу, восхищаясь созерцанием Христовой благодати, напротив находился в тяжелом недоумении, как говорит о себе: «в те дни аз, Данииил, бех рыдая три седмицы дней, хлеба вожделенного не ядох, и мясо и вино не вниде во уста мои, и мастию не помазахся, до исполнения трех седмиц» (Дан. 10, 2–3). При таком состоянии духа народа Божия, необходим был свет новых откровений, и именно требовалось, чтобы обетованное время благодати и спасение было яснее прежнего разграничено от обстоятельств В. 3. гражданской Феократии, что и составляет главный предмет и задачу пророчеств Даниила (пророчество о 70 седминах и другие).

В книге Даниила, отличающейся особенной ясностью н отчетливостью пророческого созерцания, различаются три части: 1) первые шесть глав содержат в себе божественные откровения преимущественно язычникам; 2) 7–12 гл. – откровения, относящиеся, главным образом, к иудейской церкви; 3) 13–14 гл,– неканоническая часть книги, в которой содержится описание некоторых частных случаев из жизни Даниила. Часть книги с 4 ст. 2-ой главы по 6 гл. включительно написана на сиро-халдейском языке, последние две главы на греческом, а остальные на еврейском.

Во второй главе излагаются обстоятельства откровения Божия Навуходоносору о мире и его судьбах и само откровение. Навуходоносора даже в ночном успокоении преследовали вопросы и недоумении о мире и судьбах его: «помышления на ложи твоем взыдоша, чесому подобает быти по сих», т.е. невольно приходили, сами собой, как обыкновенно возникают неотступные глубокие и сильно озабочивающие думы. В таком его состоянии, когда он мыслил, можно сказать, за весь языческий мир о судьбах мира, следовательно не по внешности только, а в самом духе был представителем и главою язычников, Всевышний и благоволил ему, а в лице его и всему миру языческому, явить Свою державу и Свои тайны. Это было таким образом. Навуходоносор среди своих размышлений заснул, и, когда через это душа его отрешилась от внешних, развлекающих ее впечатлений, Господь открыл внутренние ее очи к созерцанию того, о чем он недоумевал (31–35). Так, соответственно Вавилонскому образу представления «возвести Бог Великий царю», а в лице его и всему языческому миру, «ижже подобает быти по сих» (45). Навуходоносор, потрясенный чрезвычайным видением до глубины души, проснулся, но только невольный трепет пред божественным откровением оставался в его душе, а самый сон вышел из сознания. Откровение, как молния, осветило душу заблуждавшегося язычника и сейчас же, как молния, скрылось, и затем, как бывает после сильного света, в его душе стало еще темнее. Неудовлетворенный, а только еще более раздраженный душевный голод Навуходоносора еще более томил его и приводил в страшное нетерпение. Он призвал магов. Но языческая провидящая мудрость сделала в этом случае только то, что не могла скрыть своей ничтожности и ложности. Мудрецы Вавилона, хвалившиеся ведением тайн, не могли угадать забытого Навуходоносором сна, а из этого он заключил, что они только обманывают народ, когда берутся открывать тайны, и потому грозно осудил их, а в лице их и самую языческую мудрость. Но вот является посланник от Бога, Даниил, и от имени Царя Небесного пересказывает не только сон, но и обстоятельства, предшествовавшие ему. Оживив в сознании Навуходоносора забытый им сон, Даниил так толкует его (38–45). Не внешние политические соображения Навуходоносора вызвали Божественное откровение, а духовное недоумение и думы о судьбе собственной и всего мира, потому главное и существенное в откровении – таинственный камень, или царство духовное, Божественное и вечное (44–45).

Следовательно, что говорится в этом пророчестве о царствах собственно земных или царствах мира сего, все это говорится по отношению к Божественному царству не от мира сего, а не по внешнему политическому значению и важности самих тех царств. По пророчеству, все враждебные царства разрушатся силой грядущего за ними Божьего царства (34, 43 и 55). Это означает не то, что они падут вдруг, ибо постепенность указана у самого пророка, а только то, что они будут низлагаемы силой грядущего за ними вечного царства. Низложение каждого из этих царств составляет торжество над ними царства Божия, имеющего открыться на земле. Под первым царством, по ясному указанию пророчества, разумеется Вавилонское; оно названо златой главой по величию его и беспримерной неограниченности его деспота, опустошившего св. землю и поработившего избранный народ Божий. Под царствами вторым и третьим, по указанию параллельных мест (Дан. 8 и 10 гл.), разумеются Мидо-Персидское (8, 20) и Еллинское (8 21; 10, 23). Грудь и руки серебряные 2-го царства указывают на ограничение власти и меньшую деспотию; оно дало свободу иудеям, но все-таки было враждебно царству Божию, как представляется в 10 гл. 13–20 ст. При Дарии иудеи были еще в плену; при Кире, хотя и возвратились, но не были достаточно снабжены средствами и не были безопасны от неприятелей, оставаясь при этом подданными языческих царей. Медные чрево и бедра 3-го царства означают, что, хотя оно и подчинит иудею (при Александре Македонском), однако не будет иметь такого величия и такой прочности, какие имели Вавилонская и Персидская монархия. Действительно, Греки возмущались даже против Александра Македонского и только в великой личности его было основание силы и связи государства. Кроме того, оно, как состоявшее из разнородных элементов, не было сильно, и только Александр Македонский сдерживал эти элементы своей энергией (гл. 2; 40–43). Относительно 4-го царства существуют разные мнения: одни относят его к Римскому царству, другие к Сиро-Египетскому. Последнее мнение вернее, так как оно согласно с объяснением самого Даниила в параллельных местах его книги (7 и 8 гл.). В 7-й главе точно также описываются железный характер 4-го царства и сила над другими царствами (7 гл. 7, 23 ст); 10 пальцев ног в 7 главе заменяются 10 рогами (10 царей) 4 зверя, после которого откроется царство Божие. В 8-й главе описывается жестокий царь, имеющий явиться после Мидо-Персидского и Еллинского царства, после распадения царства Еллинского на 4 части (ст. 24 – Антиох Епифан); в 11-й главе говорится о 2-х элементах 4-го Боговраждебного царства (36, 39 и 41). Один из этих царей в 8 стихе 11-й главы по еврейскому подлиннику прямо называется Египетским царем, и по истории, после Греческого царства, Птолемеи Египетские (глина) владычествовали над Израилем вместе с Селевкидами Сирийскими (железо), где (в Сирии) действительно было 10 царей после Александра Македонского до Антиоха Епифана. И все почти толкователи согласно признают 7, 8, 9 гл. относящимися к Сиро-Египетскому преобладанию над иудеями. Напротив, приложение этого пророчества прямо к Римской Империи противоречит не только параллельным объяснительным местам, но и самому тексту пророчества. По тексту пророчества: а) Царство Христово откроется после всех 4-х царств, а не римскому кесарю едино начальствующему (церк. песнь) и не в пределах 4-го царства; б) по тексту – силой открывающегося царства Христова уничтожается и разрушается 4-ое царство, как и прежние царства, а Римская империя в силе Христовой получила оживление и подкрепление, так что после Христа могла существовать долее, чем от начала Рима до Христа, ибо Константинополь, новое средоточие Римской империи, взят уже во втором тысячелетии от Рождества Христова; в) по тексту – 4-ое царство частью сильно, частью слабо, вследствие двух совершенно разнородных элементов (железо и глина), а позднейшая слабость Римской империи была следствием не разделения ее на две половины (восточ. и западн.), а состава из множества народов и царств; таким образом, эти слова приложимы к царству Сиро-Египетскому, между двумя составлявшими его народами не было связи. Наконец, г) Римская империя, низложившая враждебную Христу иудею, только способствовала скорейшему распространению царства Христова на земле. Мнение о Римской империи явилось в последнее время по следующему поводу: некто ученый Порфирий доказывал, что книга пр. Даниила историческая, а не пророческая и написана в период господства Сиро – Египетской монархии, ибо в ней так ясно и в частностях изложена борьба Сирийцев и Египтян и особенно царствование Антиоха Епифана, что это мог писать только современник, а не пророк. Чтобы опровергнуть Порфирия, православные богословы впали в другую крайность, стали доказывать, что здесь вовсе нет речи о Сиро-Египетской монархии, а говорится о Римской. Таким образом, источник этого мнения случайный – борьба с Порфирием, опиравшимся, между прочим, на предание, что здесь, разумеется, Сиро-Египетская монархия. И действительно, как мы увидим при объяснении 11 и 12 главы, здесь так ясно описаны Сиро-Египетская борьба и царство Епифана, что не остается места никаким сомнениям. По учению церкви, отторжение камня от горы без рук означает выше естественное Боговоплощение (камень – Христос: Псал. 117, 22; Ефес. 2, 20).– При изъяснении сна Навуходоносора является вопрос: как Бог благоволил открыть тайну Навуходоносору, который был язычник? Это можно объяснить тем, что Бог, хотя и избрал Своим народом Евреев, но не забывал и язычников, имевших вступить в Церковь Христову (в цель пророческого служения входило отчасти и служение язычникам); откровение было дано Навуходоносору потому, что через царя оно могло скорее распространиться по всему миру. После этого первого откровения, Навуходоносор, а через него и все язычество, узнали, что Иегова есть Бог богов, т. е. высший всех богов (2, 47), понеже един возможе открыти тайну cию.– Из этой главы читается паремия на Р. Хр.

Желая в религиозном настроении воздать славу и честь своему Вавилонскому богу, как бы высшему из всех других богов, зависимых от Израильского Бога, Навуходоносор ставит ему золотой истукан и требует под страшной угрозой от всех, бывших в Вавилоне почитателей и других богов, поклонения этому истукану. Это распоряжение не противоречило новой, исповеданной Навуходоносором, вере в Израильского Бога; царь думал, что, почитая своего бога, он тем почитает и Еврейского, к которому так близок вавилонский бог, ибо Иегова почитателю именно вавилонского бога дал откровение. Все народы беспрекословно исполнили волю царя, ни откуда не явилось протеста, что указывает на упадок языческих религий. Протест выразили только евреи. Три отрока, товарищи Даниила (сам Даниил или не был в то время в Вавилоне, или был болен), решительно отказались поклоняться тому богу, воздавая честь которому, они, по мнению Навуходоносора, воздавали бы честь и своему Богу, как Высшему, к которому столь близок вавилонский бог, высший из прочих богов. Такие упорные и решительные противники деспота, убедившегося в славе Бога Израильского и в славе своего вавилонского бога, не могли не быть брошены в печь. И вот великое чудо спасения трех отроков в пещи вавилонской явлением Сына Божия в виде Ангела (25–28) поражает царя и приводит к сознанию, что поступок отроков угоден высшему Израильскому Богу (18 евр. подлин.), а его неугоден, что нет иного Бога, столь могущественного, кроме Израильского (27), что царство Его и владычество над всеми народами вечно в роды и роды (ст. 29 – 32), что Он Бог не национальный – только Еврейский, а всего мира. Поэтому Навуходоносор, как в этой главе, так и во всей следующей, уже не называет более Израильского Бога Богом богов, а Богом единым и истинным. С 24 ст.–90 содержится хвалебная песнь Азарии и 3 отроков, которой нет в Еврейской библии, но она употребляется в Православной церкви и служит основанием 7 и 8 песни церковных канонов. Эта глава читается в церкви в Великую Субботу.

В первый год царствования Валтасара, сына Навуходоносора, царя Халдейского, пророк Даниил во сне увидел видение. Четыре ветры небесные налегоша на море, т. е. поднялась необыкновенная буря на великом море, и из него вышли четыре великие зверя, непохожие один на другого. Море представлялось в древности царством злато духа (Иов. 40–41 гл.). Следовательно, четыре зверя, вышедшие из моря, суть враги царства света (ст. 1 – 3). Первый зверь был подобен львице, но имел крылья, как у орла, я смотрел, пока вырваны у него были крылья, и он стал на ноги, как человек, и сердце человеческое дано было ему (ст. 4). Второй зверь был подобен медведице и имел три клыка во рту между зубами, ему сказано было: встань, ешь мясо много (ст. 5). Зверь третий был подобен барсу, на спине у него было четыре птичьих крыла и четыре головы было у него и власть дана была ему (ст. 6). После сего я увидел: вот зверь четвертый, страшный и ужасный и весьма сильный, у него были большие железные зубы, он все пожирал и сокрушал, остатки же попирал ногами и десять рогов было у него (ст. 7). Когда я смотрел на эти рога, вот вышел между ними еще небольшой рог и три из прежних рогов с корнем исторгнуты были перед ним, и в этом роге были глаза, как у человека, и уста, говорящие высокомерно (ст. 8). Видел я, наконец, что поставлены были престолы и воссел Ветхий днями в белых одеждах и с белыми волосами; престол Его, как пламя огня, и река огненная перед Ним; тысячи тысяч ангелов служили Ему и тьмы тем их предстояли пред Ним; судьи сели и раскрылись книги (ст. 9–10). Видел я тогда, что за высокомерные слова, которые говорил этот рог, он был убит и тело его предано было на сожжение огню (ст. 11). И у прочих зверей отнята была власть и жить дано было им до определенного времени (ст. 12). Потом на облаках пришел к Ветхому днями (Первое Лицо Св. Троицы, Которое на основании этого видения и изображается в виде старца в белых одеждах, что служит символом вечности и святости) Сын Человеческий (Мессия), Которому и дана была власть над всем миром на веки (ст. 13–14). Увидевши такое видение, пророк пришел в трепет и, недоумевая о значении его, обратился к одному из ангелов, стоящих около престола, прося его объяснить смысл виденного (ст. 15–16). И сказал ангел: четыре зверя – это четыре царства восстанут на земле, которые потом уничтожатся и царство примут святые Вышнего (последователи Мессии), которые будут владеть им вечно (ст. 17–18). Под первым царством разумеется, как и в первом откровении, царство Вавилонское, свирепое и кровожадное, как львица, высокомерное, как орел, но потом оно унизится, сделается слабым, как человек. Под вторым царством разумеется Персидское, менее сильное и свирепое, как медведица слабее львицы, три клыка его – три составные провинции: Персидская, Мидийская и Вавилонская. Под третьим царством разумеется Греческое, энергичное, живое, как барс, но и менее сильное и славное, как барс пред львом и медведем, которое распадется на 4 царства. Царство четвертое – Сиро- Египетское, отличное от всех царств, будет попирать всю землю и сокрушать; десять рогов – десять царей этого царства (в Сирии было десять царей от Александра Македонского до Антиоха Епифана), после них восстанет иной царь и уничижит трех царей и будет хулить Вышнего и угнетать народ Его, даже возмечтает отменить у него праздничные времена и закон, и предан будет ему этот народ Божий (Евреи) на три с половиной года (время – год, времена–2 года, полувремени–половина года–Дан. 12, 11 и 12). Это Антиох Епифан. Потом гнев Божий постигнет его (престол и река огненные – символ гнева Божия, истребляющего злое и очищающего святое) и он погибнет, и тогда откроется вечное царство Мессии. Если и четвертое царство уничтожится до Мессианского, следовательно, оно не Римское, которое существовало вместе с Мессианским.

В первый год царствования Дария Мидянина, Даниил, из книги пр. Иepeмии узнавши, что приходит время, в которое плен должен окончиться, а между тем надежды на это окончание было мало, пришел в тяжелое недоумение и, опасаясь, чтобы, вследствие грехов народа, Бог не отсрочил плен еще на долгое время, исповедуя грехи своего народа, обратился с пламенной молитвой к Богу об избавлении иудеев из плена и о даровании им обетованных милостей. Бог услышал эту молитву: послал к нему во время молитвы архангела Гавриила, чтобы он открыл пророку, что должно последовать с его народом и пр. (1 – 20). И вот, архангел Гавриил передал ему откровение о седмидесяти седминах, определенных для подзаконного существования евреев: «аз, говорит Гавриил, придох возвестити тебе, яко муж желаний еси ты» (муж, желающий для укрепления веры своей и народа знать будущее, томящийся недоумением о будущей судьбе своего народа); «размысли о словеси и разумей в явлении», т. е. пойми то, что я тебе скажу (ст. 22–23). Смысл пророчества такой: «для народа еврейского и его св. города назначено 70 седмин, пока не явится Святой Святых, Который изгладит все беззакония и приведет вечную правду (оправдание) и исполнит на Себе все видения и пророчества. Началом этих седмин служит издание указа о возобновлении города Иерусалима. По порядку событий седмины эти расположены следующим образом: в продолжение первых семи седмин будет восстановлен Иepyсалим; после следующих 62 седмин будет предан смерти Христос, и не ради Себя, т. е. не за Свои грехи (Исайя); в течение последней седмины будет утвержден для многих Новый Завет, и во второй половине этой седмины потеряют свое значение ветхозаветные жертвы, и во святилище будет мерзость запустения. По окончании седмин придет народ, управляемый вождем (Римляне под предводительством Тита), разрушит святой город и в нем храм; город предастся запустению до века, т. е. евреи совершенно потеряют свою политическую самостоятельность на веки (ст. 24 – 27). Это пророчество относится к Мессии; доказательством чего служат: а) само содержание пророчества и б) параллельные места и свидетельство Нового Завета. 1) В этом пророчестве говорится об имеющем быть уничтожении и неправды, об очищении (беззаконий, о приведении правды вечной; это такие действия, которые по указанию Священного Писания, имел совершить и совершил один Мессия (Деян. 10, 43). 2) В пророчестве ясно говорится о Самом Мессии. Он называется Святым святых, т. е. Святейшим (повторение одного слова по свойству еврейского языка выражает превосходную степень), на Котором одном только могли исполниться (запечатлеться) все ветхозаветные пророчества, и Который один был целый и предметом пророчеств, по слову ап. Павла: кончина закона Христос во оправдание всякому верующему (Римл. 10, 14). 3) Наконец этот Святый святых с совершенною ясностью называется Христом или Помазанником (ст. 25). Хотя это название приписывается и другим лицам, но преимущественно оно всегда усвояется Мессии, как исключительно ему принадлежащее: «что убо крещаеши, аще ты неси Христос» (Иоан. 1, 25), спрашивали Иоанна Крестителя фарисеи. Мессия действительно, еще по древним пророчествам, имел вкусить смерть не ради Себя, но за грехи людей: Сей грехи наша носит и о нас болезнует (Исайи 53, 4), и Он Своей смертью имел установить Новый Завет: «и дах Тя в завете вечный языком» (Исайя 49 гл. и Иеремия 31), почему Он и называется Ангелом Завета: «Ангел Завета, его же вы хощете, се грядет глаголет Господь Вседержитель» (Малахия 3 гл). И древняя иудейская церковь всегда относила это пророчество к Мессии, что можно видеть из свидетельства раввинов (см. Богослов. Макария). Чтобы доказать, что пророчество Даниила действительно исполнилось на Иисусе Христе, для этого нужно уяснить: 1) как понимать седмины Даниила, и 2) с какого времени начать считать их, и затем уже приложить пророчество к событиям, откуда откроется, что оно исполнилось на Христе Спасителе, и что евреи несправедливо в настоящее время еще ждут Мессию.

1) Под именем седмин нельзя разуметь седмины дней, т. е. обыкновенные недели, потому что в столь короткое время (70 недель) не могло исполниться все то, о чем говорится в пророчестве, т. е. возвращение иудеев из плена, построение храма и города и пр. Нельзя разуметь недели еще потому, что Даниил, когда говорит о неделях, всегда прибавляет к слову седмина слово дней, как напр. в 3 ст. 10 гл. Нельзя также разуметь под седминами юбилейные годы, или 50-летие, потому что в таком случае эти седмины не окончились бы и теперь еще, и пророчество еще не исполнилось бы, между тем как события, о которых упоминается в пророчестве, уже совершились, напр. храм еще должен бы существовать, а он давно разрушен и пр. Таким образом эти мнения несправедливы. Следовательно, здесь должно разуметь седмины лет, каковой счет времени всегда употреблялся у евреев, потому что 7-й год назывался субботним и отличался от других лет многими особенностями, как праздничный год (Лев. 25, 34). 70 седмин составляют, таким образом, 490 лет. 2) Началом семидесяти седмин полагается по пророчеству «исход словесе, еже отвещати и еже соградити Иерусалим». Здесь разумеется указ о построении Иерусалима, какой указ евреи могли, конечно, получить только от царей персидских, под властью которых они находились. Указов всего было пять: 1) Кира, 2) Лжесмердиса, 3) Дары Гистаспа и 2 указа Артаксеркса Лонгимана: в 7-ой год его царствования и в 20-й. В пророчестве говорится об указе относительно восстановления Иерусалима, т. е. построения его стен: «соградятся стогна и забрала», – что цари строго отличали от построения только храмы и города. Между тем в указе Кира позволялось евреям только возвратиться в Иерусалим и строить храм, но не позволялась постройка стен и города. Указом Лжесмердиса постройка стен даже строго запрещалась. Указ Гистаспа был только подтверждением предыдущих указов. Первым указом Артаксеркса Лонгимана позволялось иудеям получить от областных начальников в пользу храма некоторое количество золота и все потребное для жертвоприношений; левиты и все служащие при храме освобождались от податей и других повинностей. Только последний указ Артаксеркса Лонгимана вполне соответствует пророчеству, потому что им позволялось возобновление стен Иерусалима, что и исполнил Неемия, на имя которого был дан указ. Итак, началом седмин должно считать 20-й год царствования Артаксеркса Лонгимана. После этого, не трудно объяснить пророчество и указать его исполнение. В начале пророчество отделено пророком 7 седмин, т. е. 49 лет для восстановления народного быта и сооружения храма и города. Нам точно неизвестно, сколько времени все это продолжалось, но с достоверностью можно сказать, что не менее 49 лет, потому что храм строили 46 лет (Иоан. 2, 20), и когда Неемия во второй раз возвратился в Иерусалим из Персии, то и тогда даже нашел в нем много неустройств. Впрочем, это обстоятельство не так важно; важно то, что пророк отделяет 69 седмин, т. е. 483 года, от времени издания указа до явления Христа – Мессии. Известно, что Персидская монархия сменилась Греческой, потом Римской, следовательно, для указания пришествия Мессии нужно летосчисление Персидское перевести на Греческое, потом на Римское. 20-й год царствования Артаксеркса Лонгимана есть 3-й год 81-й греческой Олимпиады и соответствует 299 году от основания Рима, по римскому летоисчислению. Если к 299 приложить 483, то получится 782 года от основания Рима. Этот год соответствует 15-му году царствования Тиверы Кесаря, в который, как известно, выступил на поприще общественного служения роду человеческому Спаситель наш Иисус Христос. Следовательно 69 седмин определяют время до явления Месииы на проповедь Евангельскую, а не до рождения Его. Последняя седмина предназначается пророком для величайших событий: «она утвердит завет мнозем», в продолжение ее исполнится все сказанное в 24 – 26 стихах. Особенно замечательна вторая половина седмины, т. е. 4 последние года (собственно 3¹/₂): в продолжение ее отнимется жертва и возлияние, очевидно, вследствие смерти Мессии, о Котором пророк говорит в 26 стихе; в конце этой седмины будет осквернен храм, на крыше святилища будет мерзость запустения (языческое знамя–пс. 73, 4), и потом разрушится город и храм и уже более не возобновятся. Действительно, это и исполнилось: через 36 лет по смерти Спасителя Тит, римский император, разрушил Иерусалим и храм до основания. Политическая самостоятельность евреев уничтожилась навсегда. Что касается утверждения Нового Завета, то обращаясь к Евангелистам, мы видим, что проповедь Спасителя продолжалась три года с половиной, и что Он пострадал и умер в определенное пророком время, т. е. в половине последней седмины Апостолы утвердили после Него окончательно Завет мнозем. Таким образом, пророчество о 70 седминах исполнилось на Христе Спасителе.

Главы 11 и 12-я.

В 11 и 12 главах книги пророка Даниила содержится последнее пророчество о будущей судьбе церкви Христовой, о воскресении мертвых и о пришествии антихриста. Оно дано было в 3-й год царствования Кира Персидского (10, 1). Пророк 21 день постился и молился, томясь недоумением о будущей судьбе своего народа, и вот во время молитвы явился ему Архангел Гавриил (9, 21), который сказал, что с первого дня молитва его услышана, но он не пришел раньше потому, что боролся с князем царства Персидского и теперь оставил Архангела Михаила бороться с ним; следовательно, в борьбе царства света и царства тьмы принимают участие и Ангелы (Апок. 12, 7), – а сам пришел сказать тебе, что ожидает людей твоих в последние дни (10, 2–21).– «Вот еще три царя восстанут в Персии потом четвертый (Ксеркс) превзойдет всех богатством и восстанет против царства Греческого (11, 2). Но этот поход, как известно из истории, был неудачен и послужил началом падения Персидской монархии от Греческой. Ст. 3. И восстанет в греческом царстве царь могущественный (Александр Македонский), который будет владычествовать с великой властью. Но когда он достигнет высшего величия, то погибнет, и царство его разделится на четыре царства и перейдет власть не к потомкам его (у Александра не было детей), но к чужим (полководцам – ст. 4). Из этих четырех царств пророк останавливается вниманием только на двух царствах – южном (Египетском) и северном (Сирийском), которые по преимуществу вели борьбу с царством света (Еврейским). Между этими двумя царствами будет постоянная борьба, в которой будет одолевать то одно царство, то другое, и оба они будут вредить царству Божию, находящемуся между ними. Хотя они и будут иногда стремиться сблизиться, и дочь южного царя выйдет замуж за царя северного, но и через брак соединены и сближение этих царств не будет достигнуто, как не могут соединиться железо (Сиры) и глина (Египет) по первому видению (5–20). В продолжающейся борьба некогда одолеет южный царь и все сокровища северного царства увезет к себе в плен в Египет (ст. 8). (Здесь один из царей 4-го царства прямо называется Египетским, а не Римским). Наконец в северном царстве восстанет презренный (Антиох Епифан), который коварством и лестью овладеет царством (ст. 21). Все потопляющие полчища врагов будут сокрушены им, даже и сам вождь завета (ст. 22). Одолевая южного царя, он встретит отпор со стороны кораблей Киттимских (Римских), упадет духом и озлобится на святой завет, здесь будет действовать обманом, войдет в соглашение с отступниками от святого завета (23–30). Он осквернит святилище, прекратит ежедневную жертву в храме и поставит в нем мерзость запустения (идола Юпитера –ст. 31). Поступающих нечестиво против завета он привлечет к себе лестью, а людей, почитающих истинного Бога и не приносящих жертвы Юпитеру, он будет подвергать мучениям и смерти (32–33). Эти страдания разумных (праведных) будут допущения Богом для испытания их, очищения и для убеления к последнему времени; во время страдания своего они получат малую (некоторую) помощь от Бога (ст. 34–35). С 36 стиха пророческий взор от времени Антиоха переносится ко временам антихриста и под образом Антиоха предьизображается далее антихрист. «И будет царь тот поступать по своему произволу и возвеличится выше всякого божества и о Боге богов будет говорить хульное (36). Он отвергнет всех богов (Антиох почитал Юпитера и стремился распространить это богопочтение по всему царству, след. разумеется антихрист); не будет иметь любви и чувственных влечений к женщинам (черта, не приложимая к Aнтиоху, но к антихристу), но будет обоготворять свою силу, или себя объявит богом (к антихристу), и тем, которые признают его богом, он увеличит почести, даст власть над многими и землю раздаст в награду (ст. 37–39; 2сол. 2,4, 3). Под конец времени он сразится с царем южным (к антихристу, ибо Антиох при конце жизни не воевал с южным царем) и завладеет его сокровищами, но слухи с востока и с севера встревожат его и он во гневе раскинет свои шатры в святой земле и здесь погибнет (погибель Антихриста от Христа при втором пришествии, а Антиох умер не в Палестине, а в Малой Азии – (40–45). Восстанет в то время Архангел Михаил на защиту народа Божия (Апок. 12, 7) и будет тогда скорбь велия, якова не бысть, отнележе создася язык на земли, даже до времене оного (12, 1; Mф. 24, 21). В это время спасутся из народа Божия все, которые найдены будут написанными в книге; и многие из спящих в прахе земли пробудятся, одни для жизни вечной, другие на вечное поругание и посрамление, а праведники будут сиять, как звезды на тверди, во веки» (ст. 2–3; Mф. 25, 46; 13, 43). Даниил получает после сего повеление записать все это в книгу для назидания и узнает от Ангела, что со времени прекращения ежедневной жертвы и поставления мерзости запустения пройдет тысяча двести девяносто дней (до очищения храма Иудою Маккавеем). «Блажен кто доживет до тысячи трех сот тридцати пяти дней (45 дней от очищения храма до смерти Антиоха), ибо тогда прекратятся гонения и страдания». Можно предполагать, что столько же времени (3½ года)¹ будет продолжаться и владычество антихриста, которого Антиох был прообразом (Mф. 24, 15; Мр. 13, 13).

Из обозрения содержания книги пророка Даниила открывается, что в первой исторической ее части повествуется о распространении славы истинного Бога в мире языческом через откровения о том, что Иегова есть единый истинный Бог, управляющий всеми царствами и народами, равно как и судьбой каждого человека (1–6 гл.); во второй части – пророческой – предъизображается не только судьба Еврейского царства от плена Вавилонского до Христа, но и открытию всемирного царства Христова и судьбы этого царства до кончины мира.

В канонической книге пр. Даниила есть места неканонические, написанные на языке греческом. Песнь Азарии и трех отроков с 24–90 ст. 3-й главы; повесть о Сусанне, осужденной иудеями на смерть и оправданной пр. Даниилом (гл. 13); рассказ о посрамлении Даниилом богов языческих Вила и Дракона и жрецов их и о ввержении Даниила в ров львиный, где он остался невредим и куда приносил ему пищу пр. Аввакум из иудеи, по повелению ангела.