Воскресение Христово – величайшее торжество нравственного миропорядка
«Смерти празднуем умерщвление»
Не со вчерашнего дня начались в роде человеческом различные «празднования». Как ни печальна его жизнь, но и в ней, сквозь густую толщу обыденной, с ее суетой, заботами и скорбями, действительности, по-временам просиявали лучи неземного света, проливавшие мир и радость в истомленные души. Хотя проклятый и отверженный Богом, «падший», однако не был окончательно забыт Им. Целый ряд религиозных установлений, жертв и праздников свидетельствовал подзаконному человеку о приближающейся «кончине лета», в которой совершится его спасение. С нетерпением ожидал ее и языческий мир, религиозные церемонии которого имели символическое значение в смысле указаний на грядущее искупление. Кроме религиозных, и там и здесь было довольно еще и гражданских праздников, установленных в память различных государственных и общенародных событий. Но быстро (таковы земные радости!) протекали веселые дни, за которыми опять вступали в свои права непроглядно-серые будни. Заботы и скорби, борьба и, наконец, смерть, – вот обыкновенная стихия человеческой жизни: и гроби их жилища их во век (Пс.48:12). После всех сует – холодная могила, – вот общая для всех пристань.
О, смерть, – восклицает премудрый, – как горько воспоминание о тебе для человека! (Сир.41:1). Она страшна в смысле печального завершения целой жизни; но в своем потрясающем ужасе предстанет пред нами лишь в том случае, когда будем этим именем называть не одно прекращение, но целый процесс последней, происходящий в неудержимом стремлении к роковой развязке. Где вы, благородные деятели на пользу ближних? Где возвышенные мыслители, решавшие загадки бытия? Что сталось с гремевшими на весь мир завоевателями? Куда исчезли когда-то величественные царства и могущественные народы? В каких потаенных местах сокрылись плоды тысячелетней культуры? Подлинно, над всем пронеслась истребительная метла (Ис.14:23), и наши древние предшественники, – как положенные в аду овцы (Пс.48:15).
Так, без «Праздника праздников» все другие обращались в сетование (Ам.8:10), к несчастью, и доныне служащее уделом многих, пока еще не оживленных христианством, народов. И вот в то самое время, как они остаются не имущими упования (1Сол.4:13), мы возглашаем победную песнь, ибо «смерти празднуем умерщвление», – полное, окончательное, вечное; – умерщвление не только в конце нашего земного странствования, но также и в целом его процессе и в составляющих его моментах, потому что ныне Христос воста от мертвых, Начаток умершим бысть (1Кор.15:20).
«О, велия и священнейшая пасха»! Что б оценить заключенные в тебя сокровища и хоть сколько-нибудь постигнуть твою «мудрость», для этого самим нам необходимо, как можно решительнее «отринуть мрак земных сует» и стать большими, если не великими, потому что, в противном случае, с «неочищенными чувствиями» мы не узрим твоего живоносного света.
Погруженные в материальные стихии земного мира, мы рабски подчиняемся действующим в них законам. Нас по рукам и по ногам сковала цепь чуть не роковой причинности, и кто из «просвещенных» людей сомневается в ее могуществе? Не даром исповедуемый многими, в смысле новой «религии», современный монизм обращается, во имя и по велению «Природы», с таким увещанием к человеку:
«Живи, как все живет! Минутною волною
Плесни и – пропади в пучинах вековых,
И не дерзай вставать на буйный спор со мною,
Предвечной матерью всех мертвых и живых!»
К счастью, неотразимо-ясным свидетельством своего самосознания мы убеждаемся в главенстве духовной сущности над материальною и в постепенных приобретениях культуры празднуем торжество духа над плотью. К еще большему счастью, неподкупная совесть возвещает о безусловном превосходстве над всем «морального» миропорядка. В качестве свидетелей доброго дела и, особенно, самоотверженного подвига, мы невольно переживаем сладостное волнение; нравственное геройство приводит нас в необыкновенный восторг. Ни поразительные проявления внешней силы, ни чудеса знания и ничто другое в этом роде не в состоянии производить подобное впечатление. Классические произведения литературного гения, правда, могут вызывать последнее, но только под одним непременным условием: сильная трагедия заставляет трепетать в нас чувство возвышенного только тогда, когда свое содержание она заимствует из сферы добра и зла. Если бы не существовало нравственного миропорядка, и если бы он не являлся возвышающимся над всеми другими фактом, то никогда не возникало бы и самого драматического искусства, и ничего не было бы известно, за исключением только «натурализма» и других… «промышленных» искусств.
Воскресение Христово служит высочайшим оправданием нравственного миропорядка. Вполне естественно, что пытливый человеческий ум стремится понять тайну возвышенной теодицеи; но, едва постигающие и то, что находится на земле (Прем.9:16), как можем отважится мы на постижение величайшего чуда, для которого нет (и быть не может) ни других ему равных чудес, ни даже близких аналогий? Превращение личинки в бабочку, периодическое наступление времен года и т.п. примеры не могут объяснить нам тайну святой ночи, потому что ни личинка, ни солнце и ни что другое в земных существах не служит откровением разсматриваемого миропорядка. Чтобы не поколебаться в нем, для этого надо всегда видеть пред собою Господа (Пс.15:8) и в Нем – Всемогущего Зиждителя всяких – и особенно нравственного – законов. Только при этом условии и мы, подобно тем «израильским мужам», поверим апостольской проповеди о Христе, Которого воскресил Сам Бог, рассторгнув узы смерти, потому что ей невозможно было удержать Его (Деян.2:24). Следовательно, необходимо веровать в свет, чтобы сделаться его сынами (Ин.12:36) и, не смущаясь временными скорбями, уже здесь, на земле, предвкушать ожидающую нас сладость на пиру вечной жизни. Наш духовный отец, Авраам, за две тысячи лет вперед, увидел день Христов и возрадовался (Ин.8:56); на пятнадцать веков вперед смотрел терпеливый старец Иов и, среди тягчайших испытаний, исповедал веру в живого Искупителя (Иов.19:25); за тысячу лет до Христовой пасхи «радовался» Давид освобождению души своей из ада (Пс.15:10). А сколько таких «радовавшихся» переселились в лучший мир из мучеников, исповедников и других подвижников хр. веры? Так, и совесть и примеры свидетельствуют нам об окончательной победе жизни над смертью, и разве только муж безумен не познает, и неразумив не разумеет сих (Пс.91:7). За то люди противоположного настроения всегда будут почерпать в Светлом Воскресении и радость и ободрение для совершения своего земного подвига. В одном «Христос воскресе» заключается и глубочайшая мудрость умозрения и высшая правда жизни. «Что есть истина»? – Не отвлеченное умничанье, а воплощенная во Христе Премудрость (1Кор.1:24). Что такое жизнь? – «Борьба за существование… других». Стоит ли жить? Да, стоит, ибо нельзя, безумно, грешно не верить в безусловное превосходство над всем нравственного закона, единым источником которого является Воскресший Жизнодавец. Но это значит, другими словами, – что Воскресение Христово необыкновенно повышает трудовую энергию, дает смысл и указывает цель всей жизни, мирит с ее превратностями и удостоверяет ее безконечную ценность, т.е., служит сильнейшим лекарством от повальной теперь болезни – «скуки жизни».
Теперь в нашей свободной воле состоит избрание одного их двух: или воспользоваться спасительным средством, или его отвергнуть и, в последнем случае, низринуться в бездну отчаяния. Но да не будет среди нас «сынов погибельных», и «никтоже рыдает убожества: явися бо общее царство, никтоже да убоится смерти, свободи бо нас Спасова смерть». «О, Пасха велия и священнейшая, Христе! О, Мудросте, и Слове Божий и Сило! Подавай нам истее Тебе причащатися в невечернем дни царствия Твоего»!