Источник

Отделение II. Уезды Харьковский и Валковский Харьковский Уезд

Город Харьков

ОСНОВАНИЕ ГОРОДА И ЕГО ЗНАЧЕНИЕ

Губернский город Харьков расположен при речках Харькове и Лопани под 49°59'20« широты и под 53° 55» долготы, от Москвы – в 706 верстах, от Петербурга – в 1380 верстах.

Основание Харькова обыкновенно относят к 1650 г.1 Как военный город, Харьков имел крепость. По описи 1662 г. видим харьковское укрепление в таком виде: дубовый острог с об­ломами и с полостями и с запасными таранами; ров в ширине и глубине 2 саженей; по стенам 10 башен; 10 пушек железных и 1 медная, 402 ядра, 8 свиней свинцу, 8 бочек пороху. При Сухотине пристроен к прежнему городу (укрепле­нию) пригородок из стоячего дуба на 240 саже­нях с 4 колодцами. По плану 1787 г. крепость с запада ограничивалась крутым скатом горы, параллельной реке Лопани. Против нынешнего дома духовного училища стояла башня, от нее на северо-восток шла линия глубокого рва и высокого вала, упиравшегося в башню, сто­явшую почти против Николаевского храма. За сем шла прямая восточная линия рва и вала до третьей башни, стоявшей вблизи южного ска­та горы, а отсель по краю южного ската линия продолжалась до западного ската горы. На юге были широкие городские ворота, почти на месте нынешней большой улицы. На восточной сторо­не, против самого собора, были малые ворота. Таким образом, площадь крепости заключала в себе пространство, где ныне находятся зда­ния университета, за исключением южной части их, присутственные места, собор, здания архиерейского монастыря, дом дворянского собрания с домами Карпова и гостинные ряды. По тому же плану 1787 г. видим еще старый земляной вал, шедший от угла наклонения реки Лопани к югу и доходивший до возвышенности Холодной горы. Эта линия заграждала собою доступ к Харькову, без того совершенно открытый с одной стороны уклонением Лопани на юг, а с другой – понижением Холодной горы.

Как полковой город, Харьков заключал в се­бе центральное полковое управление, заведо­вавшее военными и гражданскими делами пол­ка. Главные поселения, на которые простиралась власть полковой харьковской канцелярии, были кроме Харькова города Ольшаный, Мерефа, Золочев, Липцы, Валки и Волчанск. Те же поселения с их окрестными входили в круг духов­ного управления, находившегося в Харькове.

В Книге большого чертежа, писанной в 1627 г. для чер­тежа, составленного «давно при прежних Государях», читаем: «А Лопань пала в Харкову, а Харкова пала в .Уды». В другом месте показано и место, где р. Харькова впала в Уды. «Выше Донецкаго городища, с правой стороны впала в Уды р. Харкова от городища с версту» (Книга большого чертежа 14. 32. Изд. Спасского. М., 1846 г.). Следователь­но, название р. Харковы известно было еще тогда, как су­ществовал городок Донец, т. е. в XII в. Отселе понятно, что г. Харьков получил название от р. Харковы, как г. Слеш-ня от р. Слешни, г. Лебедин по озеру Лебедину, и что из­вестие, будто г. Харькову дал свое имя первый поселенец казак Харько, несправедливо. Впрочем, о времени населе­ния г. Харкова черкасами доселе не отыскано документов. Самые старые документы, относящиеся до г. Харькова в архиве губернского правления, относятся к 1658 и 1663 г. В этом последнем году дана была выписка из межевых книг о размежевании земель между черкасами г. Харькова, Зми-ева, Чугуева, Валок и села Липец. По бумагам Чугуевского архива, Харьков видим с 1656 г. (см. о Чугуеве примеч. 181, 42). Указ от 23 мар. 1656 г. Чугуев. воеводе Сухотину: «По нашему указу велено быти на нашей службе в чугуевском уезде для городоваго строения в Змиеве Якову Хитрово, в Харькове воину Селифонтову и велено им тех городов Зми-евских и Мохначевских и Печенежских и Харьковских и Хорошевских Черкас ведать во всем, а тебе – тех Черкас ведать ни в чем не велено... А будет тебе на Чугуеве... про приход... Татар учинятся вести... и ты б... ссылаясь с Яковом Хитрово и с воином Селифонтовым... сообча за один... новые городы Змиев и Харьков и тех городов служилых людей Черкас от Татарския войны заступил и в плен и в расхищение не вы­дал». Собр. зак. Т. 1. № 175. Сл. ст. о Хорошеве.

Город Харьков

ХРАМЫ

Ныне в трех частях города 12 приходских церквей. В средней: соборная Успенская, Троицкая, Ни колаевская, Крестная, Рождества Богородицы. За Лопанью: Благовещенская, Рождества Христова, Димитриевская. За р. Харьковом: Воскресенская, Архангельская, Вознесенская и Иерусалимская (вновь строящаяся). Кроме того, в Харькове 10 домо­вых церквей и 2 кладбищные. Домовые церкви: в университете, в семинарии, в духовном учили­ще, в институте благородных девиц, в 1-й гим­назии, во 2-й гимназии, у единоверцев, в тю­ремном замке, в обществе благотворительном, в Приказе призрения.

а) КАФЕДРАЛЬНЫЙ СОБОР

1. Построение его и колокольни

В 1685–1687 гг. внутри крепости, саженей на 25 к северу от деревянного, уже обветшалого тогда Успенского собора, который видим по надписям еще в 1659 г., построен каменный, крестообразный собор с 5 главами, наказным полковником Авдием Григорьевичем с соборяна­ми и освящен в 1688 г. митрополитом Аврамием. Так показывает опись харьковского Успенского собора 1724 г. В 1770 г. оказались в нем опасные трещины, почему он разобран, и на место его, по благословению преосвященного Самуила Миславского, в 14-й день мая 1771 г., заложен нынешний храм, по плану и фасаду московского храма Св. Климента, квадратный, о пяти главах и стольких же престолах. Попечительностью про­тоиерея Михаила Шванского и церковного ста­росты поручика Федора Анастасьевича Грекова вся постройка его окончена в 1778 г. В 1780 г.

27 сентября освящен главный престол Успения Пресвятой Богородицы преосвященным Аггеем. При сем освящении присутствовал генерал-фельдмаршал граф Петр Александрович

Румянцев-Задунайский, прибывший в Харьков для открытия Харьковского наместничества и присутственных мест. Открытие присутствен­ных мест последовало сентября 29 дня.

В 1818 г. в память знаменитых побед всероссийского воинства под личным предводительством государя императора Александра Благословенного и двукратного взятия Парижа соборяне и граждане г. Харькова, преимущественно соборного прихода, по предложению протоиерея Стефана Антоновского, в собрании своем 12 ноября положили воздвигнуть колокольню с наименованием ее Александровскою и, учинив первоначальную подписку, простирав­шуюся до 12 тыс. серебром, предложили профес­сору архитектуры Евгению Васильеву, составить проект фасада и план колокольни в величественных размерах, с теплой внутри оной церковью. По составлении плана и одобрении его строи­тельным комитетом колокольня, по разобрании старой, заложена преосвященным Павлом авгу­ста 2 дня 1821 г. Для осушки стен и окрепности строения громадного постройка продолжалась с промежутками времени и неспешно.

В 1833 г. 5 ноября освящен устроенный в ней главный престол во имя Богоявления Господня, а 12 ноября – придел во имя Св. Великомуче­ницы Параскевы преосвященным Иннокентием Александровым.

В 1841 г. 1 октября, по совершении крестного хода из Покровского в Успенский собор преосвященным архиепископом Смарагдом и по совершении молебствия и окроплении св. водой, крест, обитый вызолоченными через огонь медными листами, взнесен и утвержден на ко­локольне московским мастером Лукиным при чрезвычайном стечении народа.

Фундамент колокольни углублен в землю на 14 саж., высота ее от цоколя с крестом 42 саж.; кирпича употреблено 3 500 000, а связного железа – до 4000 пудов. Вся постройка ее с теплою внутри оной церковью обошлась собору в 110 тыс. серебром.

б) ТРОИЦКИЙ ХРАМ

Прежде существующего каменного Троиц­кого храма был в Харькове деревянный Тро­ицкий храм. По делам консистории видно, что в 1726 г. при Харьковской Троицкой церкви были уже два священника Павел Степанов и М ихаил Павлов, известный по Куряжскому акту 1719 г. После того были священниками зять М ихаила Павел Копейчик и (с 1743 г.) внук Павлов Борис Янкевич.

Надпись на каменной доске, вделанной в сте­не при входе в Троицкий храм, говорит:

«Во славу святыя, единосущныя, животворящия и нераздельныя Троицы, а в пределе Рождества Пресвятыя Богородицы, начался сей храм строиться в 1758 годе месяца Июля 27 дня, за державы благочестивейшия великия Государыни Императрицы Екатерины Алексеевны, при Наследнике Ея благоверном Государе Цесаревиче Павле Петровиче, бла­гословением преосвященнаго Порфирия епи­скопа Белгородскаго 3 – присмотром иереея Бориса Янкевича. А окончен и освящен 1764 года месяца Мая».

По старым описям значится, что церковь устроена «старанием прихожан», но каких имен­но, не видно. Потому имена благотворителей, участвовавших в сооружении храма, остаются ведомыми одному Господу.

До 1835 г. Троицкая церковь была окружена постройками обывателей до того, что с Рыбной улицы от дома купца Карталова ее закрывали ветхие избы одного крестьянина, а с южной стороны – дом и двор мещанки Анны Ждановой. В 1835 г. церковный староста, купец Алексей Ханайченков приобрел первое место для церкви за 6000 р. ассигнациями, как необходимое для выгод и внешнего благолепия храма. На при­обретенном месте, равно и на бывшем уже церковным, устроены тем же старостой три жилые комнаты с лавками.

С южной стороны, по Троицкому переул­ку, устроен в 1820 г. деревянный на каменном фундаменте дом, покрытый железной крышей, старанием церковного старосты купца Алексея Быковцова.

В 1840 г. приобретен покупкой двор и дом мещанки Анны Ждановой и в следующем году на месте ветхой кухни устроен каменный фли­гель о трех комнатах. За двор и дом Ждановой заплачено 10 000 р. ассигнациями, которые собраны церковным старостой Ханайченковым от доброхотных дателей-прихожан.

В 1838 и 1843 гг. на место бывшей каменной низенькой ограды устроена ограда железная с чугунными колоннами и двумя железными ре­шетчатыми воротами. Суммы употреблено около 40 000 р. ассигнациями, которая собрана во вре­мя самого производства работы от жертвователей старанием купца Алексея Ханайченкова.

в) НИКОЛАЕВСКИЙ ХРАМ

В первый раз основан был в одно время с основанием города и не позже 1655 г., так как он занимал место у самой стены города. По Ахтырским актам видим в 1707 г. Харьковской Николаевской церкви протопопа Александра Петровича. Петр Великий в проезд свой через Харьков в 1709 г., приняв Никола­евскую церковь за соборную, присутствовал в ней при богослужении.

Каменный храм Святителя основан в 1764 г. июля 6 дня преосвященным Порфирием, а освя­щен в 1770 г. преосвященным Самуилом.

К главной церкви в 1833 г. пристроен при­дел во имя Св. Пророка Илии, освященный преосвященным епископом Иннокентием (что ныне Екатеринославский) в 1835 г. июля 29 дня. Потом в верхнем этаже устроены два теплых престола: главный – во имя введения во храм Пресвятой Богородицы, освящен тем же пре­освященным Иннокентием в 1834 г. октября 26 дня, а второй придельный – во имя Святителя Митрофана, освящен в 1834 г. ноября 4 дня.

г) ХРАМЫ КРЕСТА ГОСПОДНЯ И РОЖДЕСТВА БОГОРОДИЦЫ

Оба первоначально кладбищные и построены были за чертой города согласно с указом 1771 г.

Нынешний каменный храм Креста Господня в 1783 г. освящен был на кладбище во имя Св. жен Мироносиц. Надобно при этом вспомнить, что в 1701 г. для Куряжского монастыря куплена была книга «на общие гроши сестр Мироносиц, жителей гор. Харькова», так говорит надпись на книге. Как долго и в каком виде существовало это общество благочестивых жен после 1701 г., неизвестно. Но почти несомненно, что живая па­мять об этом обществе подала мысль построить на кладбище храм в честь Св. жен Мироносиц. В 1803 г., при умножении населения Харькова, храм обращен в приходский. В 1809 г. попече­нием купца Ивана Тараканова устроены в нем приделы во имя жен Мироносиц и Св. Николая с посвящением главного храма славе Креста Господня. С 1837 г. весь храм был перестроен и освящен в 1841 г. На эту перестройку купчи­ха Параскева Тамбовцева пожертвовала 5140 р. серебром; купец Иван Киткевич – 1375 р. сере­бром; помещица Анна Николаевна Безпальчева, попечитель надворный советник Крамаренков и церковный староста Иван Чекалов – по 1258 р. серебром.

В 1810 г. освящен на другом кладбище камен­ный храм в честь Каплуновской иконы Божией Матери. В 1841 г. он возобновлен, устроен теплым и, освященный в честь Рождества Пресвятой Богородицы, сделан приходским.

д) БЛАГОВЕЩЕНСКИЙ СОБОР

Храм Благовещения Богоматери за р. Ло-панью, с 1846 г. соборный города Харькова, в первый раз построен был не позже 1655 г. По Куряжским записям 1701 и 1713 гг. известен Харьковский Благовещенский священник о. Павел, а в записи 1720 г. видим «за рекою Лопанью парафию Благовещенскую'12. В архиве консисто­рии метрики Благовещенской церкви начинают­ся с 1727 г., и уже в этом году при ней два священника Симеон и Иоанн. В архиве церковном находится увещание Святейшего Синода, напечатанное в московской типографии славянскими буквами 1722 г. с надписью: «Благовещенским Стцем Павлу да Симеону». Кроме того, в цер­ковном архиве хранятся: а) манифест Екатерины I о смерти Петра I и о восшествии ее на престол и формы ектений 1725 г.; б) указ Петра II о смерти Екатерины I и о восшествии его на престол 1727 г. мая 12 дня, с формой возношения царской фамилии. Две другие формы того же года, печатанные в С.-Петербурге, одна – 1 июля, а деревянный с тремя главами, вместо ограды обнесен тыном, колокольня рубленная деревянная.

Ныне существующий каменный храм осно­ван в 1789 г. 10 июня и освящен 1794 г. октября 8 дня. Сей храм, подобно древнему деревянно­му, с одним престолом. При отделке его значительные благотворения сделал подполковник Михаил Иванович Батузатель, который на свое иждивение подрядил вызолотить лучшим чер­вонным золотом иконостас, жертвенник, горнее место, сень над престолом и главу на церкви, за что заплатил 850 р. серебром; а надворная со­ветница Анастасия Петровна Дунина в 1831 г. устроила на местные иконы Спасителя и Богоматери серебряные шаты с вызлащеннымн венцами в 3000 р. ассигнациями.

Усердием церковного старосты купца Миха­ила Нехаева устроены на две иконы – храмовую Благовещения и Николая чудотворца – серебря­ные вызлащенные шаты с таковыми же венцами, всего на сумму 2820 р. ассигнациями.

В 1836 г. началось построение придельных храмов Св. Мученика Иоанна Воина и Св. Великомученицы Варвары, а окончены постройкою в 1839 г.

Главным действователем в построении сих приделов был купец Александр Дмитриевич Скрынников, который, быв прежде 13 лет цер­ковным старостой, в 1836 г. избран был попечи­телем для построения приделов.

В 1844–1846 гг. устроен новый иконостас в храме, на что употреблено около 3000 р. сер. Купец Александр Скрынников устроил при сем серебренные ризы на две иконы иконостаса, це­ною в 600 р. серебром.

е) ХРАМ ДИМИТРИЕВСКИЙ ЗА Р. ЛОПАНЬЮ

Когда построен был первый храм Велико­мученика Димитрия в Харькове, доподлинно неизвестно. Пожар, истребивший в 1804 г. деревянный храм, истребил и документы его. По сторонним документам открывается, что а) в 1710 г. храм сей уже существовал, так как в этом году Куряжская запись говорить о причетни­ке Димитриевской церкви; б) Димитриевский священник Григорий Витинский в 1739 г. писал, что отец его священник Петр Федоров «служил в Харькове на посаде при церкви Св. Вел. Димитрия», начав служение свое назад тому «больше 50 лет» и в 1731 г. принял монашество в Покров­ском монастыре, где умер в 1736 г., а он, священник Григорий, священствует при той же церкви с 1719 г. По сему показанию Димитриевский храм в 1689 г. уже существовал.

Каменный храм Великомученика Димитрия основан в 1805 г. и освящен в 1808 г. Преосвященным преосвя­щенным Христофором. При построении его многое жертвовал набожный ктитор его Григорий Григорьевич Топчиев, которого и портрет долго стоял в храме.

В 1841 г. заложена была теплая церковь в виде пристройки к прежней о двух престолах в память явления Смоленской иконы Пресвятой Богоро­дицы Одигитрии и в память преставления Пре­подобного Сергия Радонежского чудотворца.

Надобно при семь заметить, что в 60 саже­нях от Димитриевской церкви, на площади, пред нынешним тюремным замком в 1785 г. было кладбище для трех залопанских приходов; тогда это место было «за городом», а ныне город подвигается уже на Холодную гору, и кладбище находится на Холодной горе, в соседстве с Лысою горой.

ж) ХРАМ РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА ЗА Р. ЛОПАНЬЮ

По актам Куряжского монастыря видим:

а) в 1678 г. братчина Рождества Христова;

б) в 1713 г. «Стца Григория Ивановича, попаХарьковской Рождественской церкви». По переписям приходов 1724 г., при храме РождестваХристова два священника Андрей и Феодор.

В 1722 г. построен был новый храм РождестваХристова. Итак, первый храм сего имени основался не позже 1655 г.

По фамильной летописи г. Квиток «Февра­ля с 12 на 13-е (1731 г.) в полночь преизрядная церковь Рождества Христова в Харькове за рекою Лопанью згорела». После сего новый храм освящен был по указу 1735 г., а разре­шение о построении его было дано еще в мае 1732 г.

Каменный, ныне существующий, храм Рождества Христова освящен в 1783 г.; в 1801 г. построены колокольня и в ней теплый храм Сре­тения Господня.

В недавнее время в главном храме устроен новый иконостас старостой купцом Федором Понома-ренковым (в 1824 г.); четыре местные иконы обло­жены сребренными вызлащенными ризами – даром почетного гражданина Козмы Никитича Кузина; чугунный пол куплен старостою Федором Базилевским (в 1818 г.).

з) ХРАМ ВОЗНЕСЕНИЯ ГОСПОДНЯ

Население местности за р. Харьковом, и именно за площадью, на которой стоят Вознесенский и Архангельский храмы, не принадлежит раннему времени: за р. Харьковом, на вос­точной стороне города опасно было жить тогда, как татары рыскали по юго-восточной степи. Потому и первый храм Вознесения Господня построен в Харькове не раньше 1675 г.

По Куряжским записям храм сей известен в 1687 и 1703 гг. Хранящийся в церковном ар­хиве печатный указ с манифестом 1725 г. о кон­чине Петра I и о вступлении на престол Екатери­ны I, подписан так: «Харьковской Вознесенской церкви попу Иакову».

В 1733 г. архиепископом Досифеем выдан был антиминс в харьковский храм Вознесения Господня, т. е. в новый храм.

Ныне существующий деревянный храм по­строен в 1794 г.

и) ХРАМ АРХАНГЕЛА МИХАИЛА

Из просьбы прихожан Михайловской церкви 1740 г. видно, что деревянный храм Архангела Михаила в Харькове строился в 1711 г. и строи­телями его были: ктиторы Иван Ус, Петр Миргород и ключник Василий Савченко. Харьковец Андрей Молчан и изюмский судья Андрей Скочков пожертвовали при том по 100 р. каждый. На месте сего храма, на северной стороне нынешней церкви, стоит каменный памятник.

Каменный храм во имя Св. Архистратига Михаила строился четыре года. Основание ему было положено 1738 г. сентября 10 числа по бла­гословению преосвященного Аггея, протоиереем Михаилом Шванским, а освящение совершено тем же протоиереем 1787 г. 6 сентября; строителем его был майор Григорий Мосцевый.

i)ХРАМ ВОСКРЕСЕНИЯ ГОСПОДНЯ

Первый храм сего имени построен в Харькове не позже 1655 г. Указом 1742 г. дозволено было построить храм Воскресения Христова на новом месте, так как «прежняя церковь, го­ворит указ, за давностию времени весьма об­ветшала, от чего службы Божией служить не можно». В 1725 г. Воскресенский священник Иоанн писал, что он посвящен к Харьковскому Воскресенскому храму в 1708 г., а между тем под просьбою 1719 г. подписался Воскресенский священник Стефан; следовательно, тогда уже были два священника при этом храме, что опять указывает на давность храма.

Ныне существующий каменный храм, основанный в 1795 г., освящен в 1797 г., но начальный фасад его закрыт пристройками, которые начаты с 1841 г. для его распространения. В западной пристройке – теплый храм с двумя престолами: во имя Св. Иоанна Предтечи и в честь Донской иконы Божией Матери.

Город Харьков

ПРИХОЖАНЕ

Прежде чем что-нибудь скажем о прихожанах харьковских храмов, должны мы сказать о таком предмете, который относится и к храмам, и к прихожанам. По памятникам старины видим, что при харьковских храмах были братства.

Известно, что в Киеве при Киевобратском монастыре, во Львове при Львовском Снуфриевском храме, в Луцке при Луцком Крестном монастыре были братства – религиозно-благотворительные учреждения. Выходцы из-за Днепра перенесли с собой благочестивое обыкновение и в Харьков.

По актам Куряжского монастыря 1700 г. известен «Харьковец Григорий Иванов Го-линский братчик соборной церкви». В описи собора 1724 г. видим «брацкой двор на торговице, на предмесце, в ряду смежно с двором Троецким церковным». В переписи 1732 г. при соборе «шпиталь», где призреваются нищие, и две школы, из которых в одной три наставника, а в другой один дьячок.

По актам того же монастыря в 1678 г. ви­дим братчика Рождества Христова Андрея Рудия. В переписи приходов 1724 г. показан при харьковском храме Рождества Хри­стова братерский двор. Братчик и братерский двор – несомненные свидетели тому, что при Рождественском храме, с самого его основания, существовало братство.

В Благовещенском приходе по переписи 1724 г. показан на Набережной улице двор братский, в переписи 1732 г. видим двор церковный с хатой. В 1778 г. старостой Иваном Ветнисенком церковный дом укреплен за церковью купчею крепостью, где сказано, что дворовое место с по­стройками куплено для церкви на братское; а что этот дом принадлежал церкви и прежде, чем укреплен купчей, показывает церковная опись 1775 г., где этот дом поставлен между принадлеж­ностями церкви. По ревизии 1732 г. при Благовещенском храме школа с дьячком учителем.

И в приходе Димитриевской церкви, по переписи 1732 г., видим двор братерский. Этот двор, без сомнения, есть тот самый, который поныне составляет собственность Димитриев-ской церкви и который в переписи 1724 г. назван церковным двором, а место его показано на улице Ктиторовой.

В описи 1732 г., после священнических дворов Троицкой церкви, видим двор той же церкви братерский и ниже шпиталь Троицкой церкви. По ревизии того же года при Троицком храме, кроме богадельни, школа с 7 наставниками дьячками. Можно признать за несомненное, что братский двор Троицкой церкви находился на том самом месте, где в 1820 г. построен церковный двор, так как это место не было тогда куплено, а считалось церковным. Где стоял Троицкий шпиталь? Неизвестно. Как бы то ни было, по приведенным актам несомненно, что между прихожанами Троицкой церкви было духовное братство и отличием его служило то, что на его содержании существовали богадельня и обширная школа. При Вознесенском храме по ревизии 1732 г. школа.

Между делами 1740 г. видим просьбу прихожан Архангельской церкви, в которой они пишут, что: а) с 1711 г. между ними существует братство; б) имеют они братский церковный двор; в) двор этот занимается частию членами причта, частию же отдается в наймы; г) на этом дворе продавался, особенно в храмовый празд­ник, мед, и деньги должны поступать в пользу храма; д) в 1739 г. члены братства собрали за мед 20 р.

Так как черкасы, удалясь от гонений унии под защиту московского православного царя, поселились слободами на военной линии Мос­ковской земли с тем, чтобы защищать право­славную Русь от татар и других врагов ее, а военно-гражданский быт их перенесен ими из-за Днепра, то и Харьков – полковой город слободского Харьковского полка – в старое время был тем же, чем каждый козацкий полковой город.

Весьма замечательна просьба старшин Харьковского полка, обозного Василия Ковалевского, судьи Семена Афа­насьевича Кветки и других, поданная ими царю в 1712 г. об оставлении при них прежних их порядков, которые, как видно, хотел потревожить полковник Прокопий Куликов­ский. Здесь видны старые порядки их. «По жалованным грамотам владеют они всякими своими вольностями и за­водами по своей черкасской обычности и всякие меж себя уряды имеют и по се время непременны. И как у них преж сего при старых полковниках с Харьковскаго полку сбо­ры были на полковые их расходы, собирались с общаго их совета, без тягости, и расход с запискою имели в Ратуше. Також прежние полковники для своей работы и возки дров и на свои обиходы подводы употребляли с маетности их; а старшины полковые, обозный, судья, есаул, городничий, писарь полковый, сотники, по распоряжению обыкности своей, для вспоможения в службе и для употребления в до­мовой работе имели у себя из неслуживых людей: обозный, судья, есаул, городичий, писарь по 15, сотники по 10 чело­век... И полковых старшин выбирали на Ратуше с общаго согласия, смотря по заслугам». Царь Петр указом 18 сентя­бря 1712 г. предписывает Куликовскому «чинить по обык-ности козаков» и не переменять ничего. Собр. зак. Т. 4. № 2585. По ревизии 1732 г. в Харькове, кроме духовенства с коллегиумом: а) полковая старшина – полковник, судья, ротмистр, 2 полковых писаря, 3 сотника, ратушные – 6 человек, всего 32 чел.; б) козаки и подмощники (2391 чел.); в) цеховые (492 чел.), великоросс. торговцы и козаки (136 чел.); д) шинкари, служители и работники (260 чел.); е) подданные черкасы (120 чел.).

Таким образом, в переписи 1662 г. между харь­ковскими черкасами: сотник Логвин Ященко, его сотни: десятник Лукьян Краснянский, десятник Грыцко Олейник, Грыцко Ковалевский, Грыцко Донец, десятник Марко Тимошенко, сотник Лукьян Федоренко, десятники Федор Волошенин,

Тимко Жук, Сидор Ващенко, сотник Мартын Гадицкой. По переписи 1724 г. в соборном при­ходе «двор его милости пана полковника», там, где ныне присутственные места, «двор его ми­лости пана полковаго судьи Григорья Афанасьевича Квитки, двор Лаврентия Шидловскаго», что вскоре потом коллегиум, «двор пана писа­ря ». Здесь же видим не только дворы двух харьковских сотников, но и сотников Волчанского, Циркуновского, Угольчанского, Деркачевско-го. Замечательны характеристические черты и других приходов того же времени. В Архангельском приходе улицы «Корсунская», где «Козма Корсуненко», конечно, внук или сын выходца из Корсуня, «улица Кулинича», где «Дмитро Турчин, т. е. крещенный турок, Петр и Миха­ил Кандыбы, Леонтий и Григорий Кулиничи». В Вознесенском приходе на улице Шапрановской Миканор, Иван и Яков «Монастырские», т. е. выходцы из-за Днепровской Монастырщины, Моисей и Захарий Ханченки, Осип, Федор, Сидор и Филипп Чугаи и пр. В Вос­кресенском приходе на улице Дегтяревой «двор пане Куликовской». В Дмитриевском приходе улицы: «Ивана Турчина», т. е. крещенного турка, «Ивана Олейника, да сегож Дмитров-скаго прихода в маетности пана Лаврентия Шидловскаго в сельце Гуках 14 хат» и «сельцо Григоровка». В Благовещенском «на ули­це Бережной двор пана Андрея Николаевича Дунена, Ивана Фисенка», улица «Панасовка». В Рождественском приходе «улицы Москалевка, Довгалевка, Безсалая» и здесь же, по переписи 1732 г., «двор пана Сотника Ивана Кветки», впоследствии изюмского полковника. В Троицком приходе улицы «Крамалева, Назарцева», где «Андрей Топчий».

В Харьков, как в центр поселений полка, стекались радости и горести полка, так же как собственные его радости и скорби разливались по всему полку. Потому история Харькова не может не касаться и поселений Харьковского полка.

Бунт Виговского немало тревог наде­лал и черкасам харьковским. От 23 сентября 7167 (1658) г. царь присылал харьковским чер­касам грамоту с увещанием не вступать в сноше­ние с изменником, а подвизаться мужественно за царя и веру православную. В городовой описи 1662 г. сказано, что в 168–170 (1660–1662) гг. в разное время «по большим крутым вестем в Харьковской крепости истрачено пороху 2 пуда и 32 гривенки».

Мая 5 1669 г. царем Алексеем Михайловичем дана была Харьковскому полку на имя пол­ковника его Григория Донца жалованная грамо­та. «За их к нам, великому Государю, говорит царь, прежния и нынешния службы и за разо­ренье, что им учинилось от изменников Чер­кас и от Крымских и Ногайских Татар после измены Ив ашки Брюховецкаго, и за осадное сидение велели им: а) простить пошлины за продажу вина, всего 2225 р. 50 к. б) впредь для нашея великаго Государевы полковыя службы пожаловали мы,– велели им вместо наше­го Государева годоваго денежнаго жалованья таковыя промысла (с котлов винных и пивных) в городех Харьковского полку промышлять безоброчно, чтоб им было с чего наши полковыя службы служить».

Царская грамота представляет нам только краткий очерк того, чего стоило Харьковскому полку возмущение Брюховецкого. В Чугуевской переписи находим довольно подробные сведе­ния об этом бедственном времени для слобо­жан. Гетман Брюховецкий разослал воззвание к слобожанам с клеветами на царя. Знаменитый враг магометан и ляхов Иван Сирко, управляв­ший теперь слобожанами в звании полковни­ка, взволновался вестию, что царь хочет отдать козаков ляхам. Сирко – лицо замечательное. В 1659 г. он, кошевой и кальницкий полковник, отобрал у Виговского гетманские знаки для Юрия и взял Чигирин. В октябре 1660 г. он опу­стошил Крым. В июле 1664 г. кошевой Сирко писал к царю, что не доверяет он Брюховецкому и потому не хочет соединиться с ним; от 14 ноября сам царь убеждал Сирка чрез Репнина, что напрасно он не доверяет Брюховецкому. Сирко, верный царю, уничтожил последнюю попытку

Виговского на гетманство, забрал казну Тетери в Чигирине и Брацлаве, после чего тот бежал. В следующем году он вместе с калмыками ра­зорял татарские деревни. В 1666 г. он опять разорял Крым; потом в октябре 1667 г. запо­рожцы «с Кошевым Серком ходили в Крым». В январе 1668 г. выбран был в кошевого сла­бый Иван Белковский, вслед затем Сирко по Чугуевской переписке является полковником в Змиеве и заведывает мерефянскими и пече­нежскими черкасами, тогда как по летописи козаки правой стороны «почали до Дорошенка посылати, обецуючися оного за гетмана приняти, також и Сирко'24. Во всей последующей жизни Сирко является заклятым врагом татар и ляхов, но в волнение Брюховецкого он, всегда пылкий, поверил, будто царь не довольно искренно защищает козаков и даже готов отдать их ляхам. Марта 4 1668 г. вспыхнул мятеж в Красном Куте и на Торских озерах: шайки татар и веприцких козаков явились в слободы с огнем и мечом, чтобы силой принуждать к отступлению от царя московского. Марта 5 те же люди явились в Змиев, и Сирко восстал за мысль Брюховецкого, хотя и не в его пользу. Марта 11 неприятели подступили под Харьков и схватили несколько харьковцев.

Чугуевский воевода Рагозин писал в Бел­город: «176 (1668) г. марта 11 прибежал в Ба­баев баярский сын Григорий Суханов и ска­зал: Марта 11 пришел под Харьков изменник Ивашко Серко с изменники черкасы, собрався со многими людьми и переходят р. Уды в 2 верстах от Харькова и хотят итти под Чугуев».

Чугуевский воевода пред тем писал даже, что будто харьковцы изменили царю подобно другим. Но Ромодановский писал ему: «В нынешнем во 176 (1668) г. Марта 6 писал ты в Белгород о вестях про изменника про Ивашку Серка, и те вести ведомы. А что ты в отписке своей пи­сал, будто Харьковские черкасы великому Государю изменили и к изменнику к Ивашке Серку пристали; и Харьковские черкасы все служат великому Государю верно и к изменникам не пристают, над ними промысл чинят. И тебе б, по указу великаго Государя, ссылаясь с Харьковским воеводою Львом Сытиным однолично над изменники черкасы промысл и поиск чинить и полон имать и села и деревни жечь, сколько милосердый Бог поможет».

Марта 8 сам Чугуевский воевода доносил, что харьковцы поспешили воспользоваться чу­гунными пушками, которые оставлены были в Змиеве неприятелем и увезли их в Харь­ков. По известию Орновского, славный подвиг принадлежал харьковскому сотнику Гри­горию Захаржевскому. Он разбил азовского мурзу с ордой под Змиевым и взял в плен турецкого чауша, преследовал врагов под Мерефой и Валками.

После того, как ограблены были в апреле Боровое, а в мае Мартовое и Колонтаев, а между тем Брюховецкий был убит козаками, Серко удалился к Дорошенко, который разослал от себя воззвания к бунту; между слобожанами явились татарские партии; в июне бунтовщики явились в Печенегах с тем, чтобы, усилившись здесь, действовать против Чугуева. Чугуевский воевода призвал на помощь харьковского пол­ковника. «Тогож (июня 28) числа приехал в Чу-гуев из Харькова Харьковский полковник Фе­дор Репка с Харьковскими ратными людьми» и, так как неприятель не успел взволновать всех печенежцев, обратился к Салтову и хотя подступил под Чугуев, но потерпел поражение, то полковник, «почевав в Чугуеве, выехал в Харьков с Харьковскими ратными людьми Июня 30 ч.».

В августе Дорошенко выслал против слобо­жан 1000 татар с мурзой и 2000 полтавских коза­ков с их полковником Кульбицким. Они опусто­шили Мерефу, Васищево и чугуевские села.

В начале сентября в Харькове получено из­вестие, что по вызову Дорошенка еще идут многочисленные войска татар против Харькова и Чугуева. Полковник Репка писал к Чугуевско­му воеводе: «Сентября 10 вышел из полку от Татар Харьковский черкашенин Лучко Масю-ра и в распросе сказал, ушел он Лучко от Татар под Полтавою на р. Полузерке и ушед был в гор. Санжарове и в Полтаве и при нем прибежали с Срели в Полтаву два мурзы с Татары к Полтав­скому полковнику и говорили, чтоб с ними шел войною под Государевы украинные городы, под Чугуев и под Харьков и под иные городы; а буде их мурз и Татар Полтавский полковник под Гу-сударевы городы не поведет: и они Татаре хотят имати Полтавскую животину себе на корм, для того что им Татарам стало голодно. И полтав­ский полковник своего полку козакам всем велел собираться в Полтаву, и собрався с козаками и сшедшись с Татарами одноконечно хотят итти под Государевы городы; а итти им разделясь на двое – за р. Ворсклом, а другим Мурафским шляхом, чтоб со всех сторон ударить на укра-инные городы».

В половине октября открылось смятение в Харькове, несколько черкасов, человек 20 , ночью подняли бунт, убили верного полковника Репку, покололи рогатиной сотника и принимали меры возбудить всех к измене против царя, но верные черкасы заперлись в городе. Харьковский протопоп Филимонов поспешил дать знать о том в Чугуев в ту ж ночь, чтобы подана была помощь. Это узнаем мы из отписки Белгородского воеводы к Чугуевскому. «В нынешнем 177 Октября

17 писал ты, что Октября 16 в ночи прибежали в Чугуев из Харькова Харьковский протопоп Захария Филимонов, да Чугуевский вестовщик, сын боярский, Феоктист Рыбалов, а в распросе сказали: Октября 16 в вечеру Харьковские чер­касы вел. Государю изменили, не многие люди, и Харьковскаго полковника Феодора Репку убили до смерти, а сотника, Константина Федорова покололи рогатиною; а бунтуют Харьковские черкасы, чтоб Государю изменить, не многие, Иваш­ка Кривошлык, да Степка и Тарас, человек с 20, а иные Харьковские жители заперлись в городе и сидят в осаде. И ты де на вспоможение для выручки послал в Харков из Чугуева Чугуевских жителей. И для того послал я к тебе в Чугуев нарочитого станичного Голову Тараса Красникова с товарищи. И тебеб по указу вел. Государя ве­леть ко мне отписать, что у тебя ныне сверх того в Чугуеве про Харьков каких вестей объявится от посыльных людей; а отписать бы тебе ко мне в Белгород с Белгородскими станичниками с Та­расом Красниковым».

По Чугуевской переписке, это была последняя попытка бунтовщиков того времени против Харькова и Харьковского полка, попытка, сто­ившая дорого Харькову, но память страдальца верности долгу совести, доставшаяся на долю харьковского полковника Федора Репки, отрадна и для земли, и для неба.

По другим же памятникам открывается еще несколько сведений о том времени.

В 1673 г. преемник Репки полковник Григорий Иерофеевич Донец пишет в своем листу: «Григорий Иерофеевич Донец вестно чиню... которое-то дело прилучилось неподобное еще за полковника Федора Репки в полку нашем Харьковском же Левко Жигалка да Омельян мельники, жители Гавриловские», убили белгородских боярских детей шедших «з службы с под Валок»; Левку Жигалку тогда же поймали и «полковник Федор Репка казал разстрелять в городе Харькове», а Емельян убежал. Более чем вероятно, что это злодейство было делом не только убийц, но и мятежников, злодействовав­ших по Украйне. Этим всего лучше объясняется и распоряжение полковника Донца с землей и мельницей бежавшего убийцы; полковник рас­поряжается имуществом Емельяна по своему начальственному усмотрению, т. е. как имуществом общественного преступника. Как бы то ни было, полковник Репка и в этом случае является человеком, достойным своего звания.

Григорий Ерофеевич Захаржевский с честью занял место Репки. Подвиги его вместе с донскими козаками против татар утвердили за ним известность храброго воина и прозвание Донца. О нем знали, что был он смелым вои­ном под Карпатом и таким же являлся « Шля-хетный Захаржевский» в звании сотника слобожан, как за Десной против короля Казимира, так и в поселениях слободских31. В звании пол­ковника он оказался столько же смелым начальником военных дружин, сколько же умным ад­министратором и инженером. На протяжении почти 200 верст по берегу Донца устроены при нем в опасных местах укрепления. На протя­жении почти 100 верст с 1675 г. продолжен им Перекопский вал, до него шедший только на 7 верст. Так показывает Чугуевская переписка. Построение сильной, по-тогдашнему, крепости Изюмской на самой торной дороге крымцев в Россию показывает в Григории Ерофеевиче столько же сметливость, сколько и отважность геройскую. Дотоле Балыклея была полковым городом для слобод Донец-Оскольских. Гри­горий Ерофеевич перенес полковое управле­ние в Изюм, ближе к Азову и Крыму, чтобы тем легче защищать слободы того края против Крыма и Азова. Правительство столько ува­жало Григория Ерофеевича, что и после обра­зования Изюмского полка все распоряжения по важным делам полков Изюмского и Харьковского поручались Григорию Ерофеевичу, и он рассылал распоряжения по Изюмскому полку точно так же, как бы это был полк Харьковский. Отселе изюмский полковник обыкновенно назывался и харьковским полковником и Изюмский полк Харьковским полком. Григорий Ерофеевич славно бился с татарами. В 1672 г., когда турки брали Каменец, полковник Захар-жевский все лето стоял под Колонтаевым, разбил под Мерефою татарскую орду и взял в плен предводителя ее. Всю следующую зиму стоял он в Ахтырке, наблюдая за тем, чтобы непри­ятели не вторгнулись в поселения слобожан. Чугуевский воевода писал: «187 (1679) Июля 6 Харьковский полковник Григорий Донец в Печенегу писал, чтобы остальных козаков выслать к нему в полк, конных и пеших, всех до одного человека. И тогож числа писали ко мне, из Чугуевскаго уезду атаман да войт, что Крымский Хан со многими ордами перешел р. Самару». Июля 24 татары разорили Чугуев и Чугуевский уезд. Григорий Ерофеевич разбил их наголову под Харьковом. Чугуевский воевода писал: «187 Июля 29 посылал я станичника Максима Про-скурника с товарищи проведывать про воинских людей, которые были под Чугуевом и пошли мимо Харькова. Июня 31 писал ко мне Харь­ковский полковник Григорий Донец, что тех во­инских людей Татар разбил он под Харьковом и полон и животинныя стада отбил и шол за ними до Берестовой. И та орда расшиблась на трое, и он догнав до Берестовой воротился назад Июня 29. Ему итти далее Берестовой за тою Ордою было не можно, потому что та Орда большая. А идет орда не скоро, потому что кони у них выгонены и многие идут пехотою без луков. И та Орда, чает он, станет для опочиву себя и конем на р. Ореле или на Самаре». За эти подвиги царь прислал полковнику Захаржевскому похвальную грамоту.

Летопись о войнах Хмельницкого говорит: «На початку того року (1680) вышел Хан з ордами не смалыми под слободы Московские и стал около Мерли и барзо великую шкоду учинил в слободах Московских, миль на 30 попу-стошил аж по за Белгородом и вернулся в целости; бо никто за ним не ходил».

Сличая слова летописи с записками русских послов 1681 г., бывших у гетмана Скоропадского37, легко убеждаемся, что отзыв малороссийской летописи взят со слов послов. А сличая отзыв послов с Чугуевскою перепиской, должны сознаться, что Тяпкин и Зотов были несправедливы в своих отзывах о харьковском полковнике и о делах 1680 г., увлекшись, как кажется, негодованием на то, что Григорий Иерофеевич не делал никакой встречи, тогда как великолепно встречали их гетман и полковник Кондратьев. По Чугуевской переписке видим, что в январе 1680 г. татары дей­ствительно переходили р. Донец и 28 января были под Бишкинем, где, однако, были отбиты. Вслед за тем прошли они до Золочева, «городы и села и людей в полон побрали и животинныя всякия стада отогнали». Но Григорий Иерофеевич в двух сильных битвах под Золочевым отнял все награ­бленное хищниками. Следствием этих битв было то, что «неприятельские люди пошли мимо Сльшаны Мурафским шляхом из русских городов». И Григорий Иерофеевич 29 января возвратился с полком своим в Харьков. Так писал печенеж ский сотник Щербина, очевидец дел. Согласно с тем пишет и панегирист Орновский. По его из­вестию Захаржевский «громил врагов в разных местах, и острая сабля его плавала в крови поганой». Следовательно, совершенно несправедливо, что будто никто не выходил против татар в нача­ле 1680 г. Захваченные в плен, писал тот же пе­ченежский сотник, «всем явочно сказали, что де сам Хан имеет намерение и умысл, чего Бог ему бусурману не помоги, итти под Государевы городы и села войною и стать умышляет кожем либо под Ахтыркою, либо под Чугуевым». Но во вто­рой половине года татары появлялись около Савинцев. Известие летописи вполне справедливо только по отношению к поселениям Ахтырского полка по р. Мерло, которые действительно пострадали в начале 1680 г., но этого несчастия не надлежало ставить в вину харьковскому полковнику, как делает это Зотов.

Во второй половине года (1680 г.) появле­ние орды в Переяславском полку и отрядов ее в Изюмском встревожило слободския начальства. Харьковский воевода дал знать всему уез­ду Харьковскому, чтобы все собрались со всем имуществом в Харьков для спасения от внезап­ного нападения хищников. Полковник отправился с полком под Золочев.

В 1687 г. Григорий Иерофеевич посылал сына своего Константина с половиной полка в первый Крымский поход, а сам стоял на пограничной чер­те полков своих. В следующем году озлобленные крымцы выслали азовскую орду грабить и жечь слобожан. С июня и до октября то отдельными партиями, то целой массой 5 тысяч человек с пуш­ками били, жгли, грабили они поселения Харьковского и Изюмского полков. Григорий Иерофеевич разбил их под Андреевкой, а наказный полковник его бился с ними около Валок.

Во второй Крымский поход (1687 г.) Константин Григорьевич стоял у Цареборисова под начальством Чугуевского воеводы, а отец оберегал поселения полков на Перекопском валу.

В этот раз азовские татары с отрядами крымцев изливали месть хана на слобожан. Харьковский полк мало потерпел, – орда отражена была у Водолаг, хотя и не без потерь, но Изюмский полк сильно пострадал .

После Григория Иерофеевича с половины 1691 г. был харьковским полковником сын его Федор Григорьевич Захаржевский, с семи лет приученный отцом к боевой жизни.

В 1693 г. Мураддин Султан с 15 000 татар и с отрядами янычар внес опустошение в Харь­ковский полк. Татары нахватали пленных, и от­ряды их были в самой Мерефе. Федор Григорьевич наскоро собрал полчан своих, напал на врагов, разбил их, отнял пленных и все, что награбили они, захватил до 14 «важных поган­цев». Такое поражение Нураддина тем более важно, что Султан хотел дать Украйне своего гетмана – Петрика. Цари Иоанн и Петр при­слали полковнику похвальную грамоту, а полку подарили две пушки и некоторые другие отличия.

В 1694 г. Харьковский полк отряжен был на Миус, чтобы действовать с Шеином против Азова. Но бдительный полковник узнал, что татары хотят внесть опустошение в поселения полка его и вовремя дал знать Шереметьеву, что неприятель уже на Берестовце. Шереметьев поспешил стать на Джгу-не. Татары были отражены, и харьковский полковник преследовал хищников за Берестовую и Орель, отнял у них всю добычу и взял в плен 70 человек.

В 1695 г. Федор Донец с полком своим уча­ствовал в покорении Казикирменя и Тавани и получил за то похвальную грамоту. В 1697 г. он опять был под Казикирменем; уже полк возвра­щался в свои места, как орда напала на поселения его. Брат полковника Иван Захаржевский от­важно напал на орду, и она бежала неоглядкою. В следующем году орда снова хотела мстить за свои неудачи под Казикирменем и снова отражена была.

В 1700 г. царской грамотой предписано быть в Харьковском полку 800 конным козакам, а в следующем году полк был под Карягольмом и Ригой, взял Рапину мызу и за то получил денежную награду. В 1703 г. велено прибавить в состав полка еще 500 казаков служащих, но в 1705 г. слобожане освобождены были от сборов на но­вые канцелярии. Федор Григорьевич скончался в царской службе на р. Самаре в 1706 г.

От 18 ноября 1706 г. последовало царское повеление управлять полками Харьковским и Изюмским бригадиру Феодору Шидловскому; с тем вместе отменены воеводы, быв­шие дотоле в городах черкасских. С 1708 г. наказаным харьковским полковником назна­чено быть Лаврентию Шидловскому, и в том же году отряды полка отправлялись усмирять астраханский бунт Булавина. Ст 12 декабря 1708 г. прислана была в Харьков царская грамо­та с увещанием действовать против неприятеля со всем усердием и не слушать обольститель-ных внушений изменника Мазепы49.

Ст 20 января 1709 г. предписано было загото­вить лес для укрепления крепости Харьковской и собрать провиант и фураж на военные нужды; а от 5 января велено как можно скорее выслать провиант в Лебедин. Отряды полка под командой Лаврентия Шидловского в том же году сражались со шведами под Веприком и Опошней.

2 июня 1709 г. в день вознесения Господня Петр Великий на пути из Азова к Полтаве при­был в Харьков утром и, остановясь около церк­ви Николаевской, слушал в ней часы, потом пошел в Успенский собор, здесь слушал литургию и по обыкновению своему сам читал Апостол. После литургии осмотрел городскую крепость и после обеда отправился к Полтаве чрез Люботин и Валки.

Харьковский полк под командою Л. Шидловского делил труды и славу знамени­той Полтавской битвы, и Лаврентий Иванович по воле царской (3 марта 1710 г.) и по избранию старшин утвержден в звании харьковского полковника.

«Во время бунта Донских и Запорожских козаков с изменником Мазепою и Булавиным с товарищи,– так писал полковник Квитка,– с разных мест Украинских легкомысленные люди бурлаки понамножились было Харьковского полку по лесам и здешним обывателем в хуторах, в пасеках и в жилых дворах чинили обиду и разорение, а проезжим людем разбой и смертоубийство». Орлик, провозглашенный гетманом вместо Мазепы, продолжал дело Мазепы. Он разослал шайки с «письмами лестными», домогаясь побудить слобожан к бунту и измене. А в то же время вступил он в договор с ханом и 10 декабря 1710 г. между прочим было положено: а) «если обыватели московских слобод, переведенные из Украйны, откажутся от союза с нами и станут упорствовать, тогда надобно поступить с ними, как с врагами; б) если встре­тится препятствие к занятию Московских слобод и к соединению их с Украйною или оружием или договором мирным, тогда надобно принудить их силою к тому, чтобы вышли из слобод и поселились на правом берегу Днепра». Вот план, по которому положено действовать против Украйны! И его выполнили. Слободские козаки, несмотря ни на какие обольщения, остались вер­ными царю. И Срлик вызвал хана и своих запо­рожцев против Слободской Украйны. В 1710 г. хан с 50 000 орды вносил опустошение в поселе­ния Харьковского полка. В следующие два года шайки крымцев и запорожцев неумолимо разоряли поселения полка, хватали в плен и грабили что только могли. Даже Харьков, к которому в другое время опасались приближаться крымцы, был в сильной тревоге, и в нем брали осо­бенные меры против неприятелей.

После Прокопия Васильевича Куликовско­го, родом не волоха, а литовского русака, бывшего в службе Кантемира, с 1714 г. борол­ся с шайками запорожцев полковник Григорий Семенович Квитка. По сохранившемуся делу о грабежах запорожцев57 видим, что в Харьков­ском полку а) произведено грабежей, по тогдашней цене вещей, в 1718 г. на 1177 р., в 1719 г. – на 3085 р., в 1720 г. – на 268 р., всего в 3 года – на 4335 р., что по нынешней цене вещей составит по крайней мере 45 000 р. серебром; б) вследствие сношений с Крымом хан прислал в возна­граждение лошадей, коров и волов на 876 р. и из того половина отдана была в Изюмский полк; таким образом, козаки Харьковского полка получили только десятую часть в вознаграждение убытков, понесенных в 1718–1720 гг., а о грабе­жах 1714–1717 гг. хан не захотел и говорить.

По заключении славного мира с Швецией Петр I прислал в слободские полки с нарочным курьером грамоты. Полковнику Квитке царь писал: «Как к тебе с нашею Вел. Гос. граматою посланный прибудет: вы Всеблагому, в Троице Святой славимому, Богу, за такое миротворение, в пользу верных своих устроившему, достойное благодарение отправили бы празднственное с молебным пением торжество, в разныя времена трекратно. Первое в самый тот день, в которой сию нашу Вел. Гос. грамату получишь и с того по­лучения в знак той преславной государственной радости, по молебном пении седмидневно обычайный при церквах звон, как от дня Пасхи во всю светлую седмицу бывает; второе Скт. 22 д., третие в предбудущем 1722 г. Генв. 28 д. с таким же седмидневным звоном. И объявить о том того полку всяких чинов командующим и прочим людям всенародно».

Екатерина I указала собрать из малороссийских казаков 2000 рядовых с их старшинами и 1000 из слободских полков и отправить в корпус, стоявший на границе Персии; с отрядами сло­бодских казаков отправился полковник Квитка, но возвратился с немногими.

Польский поход 1733–1734 гг., в котором командовал казаками Иван Григорьевич Квитка, не был отяготителен. Для харьковцев было бедствие, посетившее их в 1733 г.: «Мая 31 го­род Харьков горел; сгорело дворов 300, церкви соборная и Николаевская и лавки все».

Полковник Степан Иванович Тевяшев отправлял в турецкий поход харьковские отряды, которыми командовал обозный Харьковского полка Иван Григорьевич Квитка, впоследствии изюмский полковник62. Чума внесена в полки этой войной. По фамильной летописи Квиток она открылась в августе месяце; затем «через Сен­тябрь месяц (1738) в Харькове и в прочих Харьковскаго полку местах продолжалась моровая язва. В Харькове з знатных Иоанн поп Благо­вещенский, Михаил Троецкий и купец Грунен со всеми змерли. Чрез Октябрь месяц весьма сильно грясовала язва в Харькове и многие домы до едной души вымерли, знатных и худородних. Во Сктобрии воздух смрадний, был и в прочих месяцех. Чрез Ноябрь месяц не так сильна моровая язва била.

В Декабре мес. Божеским милосер­дием моровая язва в Харькове и в прочих местех в тихах стала». Таким образом, меры предосто­рожности против чумы, предписанные Минихом и разосланные по церквам при указе от 31 декабря 1738 г., были уже бесполезны. Вследствие Крымских походов Миниха слободские полки до крайности истощены были поборами провианта, фуража, волов и лошадей на армию и военными постоями, преимущественно падавшими на них по близости их к месту войны.

Благочестивая дщерь Петра I обрадовала слободские полки жалованной грамотой, которая Харьковскому полку дана на имя Степана Ивановича.

Два прусских похода ее времени тяжелы были для слобожан, особенно издержками на лоша­дей, что зависело от лиц, управлявших хозяй­ственною частью войны.

Последним полковником слободского Харьковского полка был Матфей Прокофьевич Куликовский.

Между событиями нового времени прежде всего должны обратить на себя внимание по­сещения г. Харькова и его собора высочайши­ми особами.

В 1787 г. Е катерина Великая на обратном пути из Крыма чрез Таганрог прибыла из слободы Мерефы в Харьков 10 июня , и в Успенском соборе встречена была преосвя­щенным Феоктистом, епископом Белгородским, со всем градским духовенством. Архипастырь приветствовал ее речью. Из собора шествова­ла она в дом наместнический, вновь тогда от­строенный, который ныне составляет старый дом университета; 11 числа утром императрице представлялись преосвященный с почетнейшим духовенством, военные и гражданские чиновники и дворянство. К обеду удостоились пригла­шения преосвященный с высшим духовенством и чиновники до 6-го класса. Вечером был фейерверк.

Ровно чрез 29 лет, в тот же самый 10-й день июня 1816 г., прибыл в Харьков государь им­ператор Николай Павлович, тогда еще великий князь. Прибыв в Успенский собор, он встречен был преосвященным епископом Аполлосом, ко­торый поднес ему изображение Каплуновской иконы Божией Матери. Потом преосвященный совершал литургию, которую слушал великий князь, стоя у правого клироса. По окончании литургии преосвященный поднес великому кня­зю просфору.

1817 г. сентября 17 дня осчастливил своим по­сещением город Харьков государь император Александр I. Выехав из Полтавы в час по обеде, в 10 часов вечера он прибыл при звоне колоколов прямо в Успенский собор, где у входа встречен был преосвященным епископом Павлом с градским духовенством в полном облачении. По про­изнесении приветственной речи преосвященный поднес для целования крест и, воскропя св. водою на руку государя, пошел с крестом в предшествии духовенства, окропляя св. водою путь. Вслед за ним шествовал государь с генералитетом. По со­вершении краткого молебствия преосвященный поднес государю икону Озерянской Божией Ма­тери в окладе. Государь император отправился в дом градского главы, купца Василия Михайло­вича Ломакина, где встречен был г. губернатором Муратовым и хозяином дома с хлебом и солью. Сентября 18 числа в 9 часов утра преосвященный с архимандритом Геннадием, ректором коллеги­ума Прокоповичем, кафедральным протоиереем Могилевским, профессором коллегиума Анто­новским, благочинным Прокоповичем и ключарем Иоанном Малиновским представился госу­дарю в его квартире. Государь пригласил сначала преосвященного в гостиную и несколько минут беседовал с ним; потом преосвященный позвал туда и вышеупомянутых духовных лиц, и госу­дарь милостиво принял их. По осмотре университета , гимназии, тюремного замка и богоугодных заведений государь обедал в квартире. В 4 часа выехал из города при звоне колоколов по пути в Белгород и, заметив Вознесенских священнос­лужителей, стоящих у южных ворот ограды в облачении, велел поворотить туда с дороги и, подъ­ехав, вышел из экипажа, приложился ко кресту и отправился в дальнейший путь.

Того же года 24 октября встречен был в со­боре великий князь Михаил Павлович.

Июля 31 дня 1820 г. в 8 часов вечера госу­дарь император Александр I прибыл из Чугуева в Харьков прямо в собор при звоне колоколов и был встречен преосвященным Павлом с духо­венством в полном облачении и по провозглаше­нии ектении и многолетия отправился в царскую квартиру, в дом купца Ломакина. Поутру, 1 августа, в 8 часов, отправился при звоне коло­кольном в путь, по тракту на Варшаву. Увидев по старой дороге Куряжский монастырь, велел поворотить к нему и, быв встречен настоятелем с братиею у входа в ограду, вышел из экипажа и, когда братия сопровождала молча его величе­ство в церковь, сам начал петь: Спаси Господи люди Твоя и, по ектении и многолетии приложась к кресту и к чудотворной иконе, отправился проселком чрез р. Уды подле хутора протоиерея Прокоповича на Люботин.

В 1826 г., при привезении тела государя императора Александра Павловича из Таганрога в С.-Петербург, преосвященный Павел с протодиаконом, Гнедичем, иподиаконами и 8 певчими встречал на границе Екатеринославской губернии печальную колесницу и потом при проезде чрез каждое село или город сопровождал в полном облачении с духовенством из окружных сел и городов до конца поселения. Где же, по маршруту, был назначен ночлег, там гроб был вносим в церковь, и отправляема была преосвященным панихида, а священники всю ночь при гробе чи­тали св. евангелие. В 6 часов утра отправляема была литургия и потом панихида, и гроб выносим был из церкви и по поставлении на печальную ко­лесницу был сопровождаем предшествовавшею духовною процессиею до окончания поселения. В город Харьков из Чугуева прибыла печальная колесница 9 января вечером, сопровождаемая от границы конным кортежем, у заставы городской встречена была преосвященным Павлом со всем градским духовенством в полном облачении и при пении певчими: Святый Боже – сопровожде­на к Успенскому собору, где по внесении гроба в церковь и по поставлении гроба на приуготов­ленный катафалк отправлена панихида; всю ночь и в следующие дни и ночи до 12 числа читано было евангелие священниками. Народ во все это вре­мя днем и ночью, невозбранно входя в западные двери, один за другим между двумя рядами сол­дат, прикладываяся ко гробу и не останавливаясь, выходил южными дверьми из церкви. Ежедневно совершалась соборне литургия и потом панихида. 12 числа в 8 часов совершена литургия и панихида преосвященным соборне, и по поставлении гро­ба на печальную колесницу, при пушечных вы­стрелах и колокольном звоне началось шествие гражданских чиновников и граждан, студентов университета и учеников всех учебных заведе­ний с начальствами их, певчих и духовенства. За преосвященным следовала печальная колесница, запряженная 8-ю лошадями, потом отряд конных улан. Процессия шла мимо архиерейского дома и Николаевской церкви на Московскую улицу. Гром пушек, поставленных в разных местах го­рода, близких к печальной процессии, не умолкал до прибытия процессии к городской заставе. Там процессия остановилась. Преосвященный отпра­вился в экипаже до селения Циркунов. Вслед за ним поехали протодиакон, иподиаконы, певчие и некоторые из духовенства. Как в Циркунах, так и в других поселениях до границы губернии преосвященным совершаема была панихида, а в Липцах и литургия.

В 1832 г. 11 сентября в 6 часов утра государь император Николай Павлович прибыл из Пол­тавы в Харьков прямо в царскую квартиру, в дом купца Безходарного. В 10 часов был встречен в соборе при колокольном звоне преосвященным Иннокентием (Александровым) с ду­ховенством в полном облачении у южных ворот ограды, так как тогда отделывался нижний свод колокольни и входа в церковь с запада не было. Государь, по совершении ектении и многолетия, приложился к св. кресту. Преосвященный, под­несши крест, вручил его величеству икону Спа­сителя в сребро-позлащенном окладе. Из собора его величество посетил институт, университет, гу­бернскую гимназию и тюремный замок. В 4 часа отправился в Чугуев.

В 1835 г. октября 18 государь император Ни­колай Павлович, при проезде в Вознесенск, прибыл в Харьков, прямо в Успенский собор, и, поскольку преосвященный Иннокентий отъехал в августе того года в Иркутск, а из Иркутска пре­освященный Мелетий еще не прибыл, то встре­чал государя императора архимандрит и ректор семинарии Иоанн с градским духовенством.

В 1837 г. августа 18 дня осчастливила Харьков прибытием своим государыня императрица Александра Феодоровна с великою княжною Мариею Миколаевною. Остановившись в квартире в старом университетском корпусе, в котором за 50 лет пред тем имела пребывание Великая Екатерина, чрез час потом прибыла в Успенский собор, где у входа встречена была преосвященным архи­епископом Мелетием и по совершении сугубой ек-тении и многолетия и поцеловавши креста, с троекратным доземным поклоном прикладывалась к св. иконе Елецкой Божией Матери, равно и вели­кая княжна Мария Николаевна. На другой день преосвященный с почетнейшим духовенством представлялся ее величеству во дворце и был принят весьма милостиво. В 11 часов государыня с великою княжною была в институте и слушала испытание девиц в знании закона Божиего и других предметов до 2 часов. В вечеру того дня удостоила своим посещением ужин в дворянском собрании, причем город был необыкновенно вели­чественно освещен. В 8 часов 20 числа при звоне колоколов отправилась в дальнейший путь к Вознесенску. Государыня благоволила пожаловать 8 тыс. р. для раздачи бедным в губернии.

22 августа того же года, в 10 часов вечера, прибыл в Харьков цесаревич наследник вели­кий князь Александр Николаевич и имел сви­дание с великою княгинею Еленой Павловной, прибывшей в Харьков и посетившей собор 21 числа. Поутру в 6 часов великий князь был встречен преосвященным Мелетием с соборяна­ми, после молебствия с доземным поклонением прикладывался к иконе Елецкой Божией Ма­тери, лежавшей на аналое перед иконостасом. По выходе из храма отправился в дальнейший путь к Полтаве.

Того же года 7 октября на обратном пути из Вознесенска чрез Екатеринослав государыня им­ператрица с великой княжной прибыла в Харьков прямо во дворец, что в старом университетском корпусе; и в 10 часов утра 8 числа посетила институт. Здесь в храме встретили ее учитель ин­ститута протоиерей Антоновский и профессор университета протоиерей Зимин, провозглашена ектения и многолетие при пении девиц. В ознаменование своего благоволения государыня пожа­ловала им, протоиереям, каждому золотые часы с таковой же цепочкой; 9 числа утром в 8 часов отправилась в дальнейший путь.

Того же года и месяца 11 числа в 7 часов ве­чером прибыл в Харьков наследник цесаревич Александр Николаевич в квартиру, бывшую в старом корпусе университета. На другой день принимал преосвященного, военных и гражданских чиновников; потом осматривал институт, университет, тюремный замок и богоугодное заведение. Поутру 13 числа в 6 часов прибыл в Успенский собор, быв встречен преосвященным, и по выслушании краткого молебствия отпра­вился в Чугуев.

В 1842 г. 14 сентября прибыл из Чугуева пря­мо в Успенский собор государь император Ни­колай Павлович, где был встречен преосвящен­ным Иннокентием. Поутру в 8 часов осматривал институт и другие заведения.

В 1845 г. 15 сентября поздно прибыл государь император в квартиру генерал-губернатора князя Долгорукова вместе с наследником великим князем Александром Миколаевичем. Поутру в 9 часов был в институте, потом в Успенском соборе, где встречен был преосвященным Иннокентием. По выходе из собора государь император отправился в Чугуев; а го­сударь наследник осматривал университет и гимназию.

В недавние времена были в Харькове и не­которые события печальные:

а) Голод 1787, 1821, 1833 и 1848 гг. Тяжелеевсех был первый, цена хлеба доходила до 11 р.

серебром за четверть, и потому много бедныхумерло от голода.

б) Пожары 1821, 1833 и 1843 гг.; во второйиз них в Архангельском приходе истреблено до 100 дворов, в каждый из двух других – до 50дворов.

в) Холера 1830, 1847 и 1848 гг. Сие грозноепосещение Божие послужило к пользе многих.

Души, самые забывчивые о вечном спасении,приходили в себя и с сокрушением более или менее глубоким обращались с мольбами о помиловании к Господу. Почти все в продолжение эпидемии говели, исповедывались и причащалисьсв. таин, иные даже по два и по три раза. Всех умерших в Харькове от холеры было: в 1847 г. –410 человек, в 1848 г. – до 700 человек.

Из частных лиц в нынешнее время справедливо обращает на себя внимание прихожанка Димитриевского прихода Евфросиния Михай­лова. Сна уже 30 лет страдает болезнью, которой не могут облегчить пособия врачей, и 20 лет не встает с одра, но благословляет Десницу Божию, коснувшуюся ее.

Иван Хроль, сын мелкого торговца и сам уже хозяин по воле отца, едва не умер от холеры 1830 г., но освободясь от страшной болезни, не хотел более ничем заниматься, как чтением духовных книг, молитвами и беседой о спасении души. Стцу своему сказал он: «Доволь­но торговали мы и едва ли не проторговали совесть,– время заняться другим». Одежда юродства, под которой он являлся другим, не могла быть легкой для него, тем более, что прикрытый ею он говорил довольно смело и резко правду многим. Побои, насмешки, пересуды сыпались на него щедро. Раз побывал он и в тюрьме, но из нее вывел за собой несколько де­сятков крестьян, которые прежде того ни за что не хотели повиноваться господину своему, а по убеждению Хроля стали кроткими как агнцы. Пред самой смертью раскольники до того из­били его, что он стал харкать кровью и скоро умер. Это было в 1841 г.

II Харьковский Округ

СЛОБОДА МЕРЕФА

На ровном месте, по обоим берегам речки Мерефы, в 24 верстах от Харькова.

Это один из древних городов Слободской Украйны, который по положению своему на юге поселений имел важное значение. Поныне еще видны остатки бывшей здесь крепости; с востока она защищалась болотом, с запада р. Мерефой; площадь ее в длине с востока на запад простиралась на 130 саж., а в ширине с севера на юг на 75 саж. На башне была пушка. В 1785 г. находим крепость в таком виде: «Крепость сделанная в давних годех; вокруг оной земляный вал, вышиною от горизонта в 3 сажени с половиною, а шириною в 6 сажень; на каждом углу постав­лено по чугунной пушке. В той крепости церковь деревянная во имя Николая Чудотворца; при ней училище, в коем обучаются русской грамоте вольные люди; в оной же крепости магазейн для ссыпания хлеба. А за крепостию две церкви деревянные, 1-я во имя Преображения Господня, 2-я во имя Архистратига Михаила; 8 лавок деревянных; каждый год бывает три ярманки: Января 1, Июня 24 и Августа 6». До 1765 г. Мерефа была сотенным местечком Харьковского полка. С 1765 г. в ней было комиссарское управление, а с 1780 г. осталась она слободой.

Первая церковь во имя Св. Николая построена была в Мерефе не позже 1655 г. В 1711 г. храм сей был сожжен татарами.

Нынешний Николаевский храм «внутри вала» построен был в 1759 г. Особенное участие в постройке ее принимал полковник Бульский, который, впрочем, только начал дело, а окончи­ла вдова его Екатерина Бульская. В сем храме имеются: Апостол. М., 1688 г.; Триодь цветная. М., 1749 г.4

По просьбе 1712 г. прихожан Преображен­ского храма, которую увидим ниже, несомненно, что Преображенский храм существовал преж­де 1700 г.; по их свидетельству он был сожжен татарами в 1711 г., почему в 1712 г. выдана им грамота на построение нового храма. В делах консистории 1724 г. «Преображенская церковь гор. Мерефы, что над Мерефою», поставляется в числе давних окладных церквей, наравне с Николаевской. Ныне существующий Преображенский храм возобновлен был в 1818 г., но он до того стал ветх, что надлежало закрыть его, и он закрыт.

Третий храм городка Мерефы в делах 1724– 1727 гг. и последующих годов называется храмом «Архистратига Михаила, что на ринку». Сн построен был вместо Мерефянского храма Рождества Богородицы, в 1710 г. обращенного в храм Озерянской пустыни. В 1711 г. Архангельский храм гор. Мерефы испытал дикость татар, был сожжен ими, и в 1712 г. был вновь построен. В 1795 г. перенесена была сюда из упраздненной Озерянской пустыни, отстоявшей от Мерефы в 3 верстах, церковь Рождества Богородицы и заменила собой обветшавший Архангельский храм. Церковь сия имеет вид креста и с пятью главами. В 1840 г. все пять глав храма вызолочены.

С положении прихожан прежних времен можно судить уже потому, что Мерефа, расположенная на довольно открытом месте, находится на южном краю губернии и, следововательно, очень близка к степям, где рыскали почти до по­ловины XVIII ст. крымцы. В Чугуевских бумагах упоминается о нападениях татар на Мерефу в 1668, 1675 и в 1688 гг., но обстоятельства нападений не показаны. Довольно полные сведения дошли до нас о бедствии, какое испытала Мере-фа от татар в 1711 г. брачном деле 1734 г. обы­ вательница Мерефы казачка Евдокия говорит о себе: «В прошлом 711 г. взята я с мужем сво­им Василием Лукьяновым Руденком Татарами з Мерефы в неволю и того ж часу мужа моего Василия под час той руины Татаре зрубали из вышепоказаннаго году была я в неволе в Турок в Царграде; а прошлаго 731 г. в Сентябре мес. з оной неволи вышла». Другой житель г. Мерефы, подтверждая показание Евдокии, говорит, что он сам был в числе пленных. Прихожане Преображенской церкви в 1712 г. писали к пре­ освященному Илариону: «В прошлом, Государь, 711 г. в приход неприятельских людей Татар наш город и церкви все позжены и многие люди взя­ты в полон и та наша Церковь Преображенская в то число созжена до основания, и священника той церкви Димитрия в полон взяли. И ныне мы сироты твои, пришед из полону и из разных городов, по обещанию своему хочем построить на том сожженном месте церковь Преображе­ния Господня». Испрашивая благословение на построение храма, прибавляют просьбу о священнике: «приговорили мы себе в приход Архангельского попа Ивана, а у той Архангельской Церкви есть священник отец его поп Фома, который был в полону; а тот наш приходский поп Димитрий ныне служит у Запорогов».

По делу о грабежах запорожцев 1714 – 1720 гг. видим, что эти хищники, тогда подданные Крыма, грабили мерефянцев в 1716–1719 гг., всего чаще уводили лошадей, а иногда обирали все до нитки на дороге и в хуторах, иногда предавали беззащитных пыткам, допытываясь де­нег. Например, в июле 1714 г. «Преображенской церкви попа Михаила Харцизы конные отгнали 2 коней из стада Водолазскаго. 1717 г. Июля 22 д. обывателя Мерефянскаго Василия Сущен-ка пешие Харцизы у пасеки его мучили и вы­мучили с него денег 25 р., ручниц 2 взяли. Того ж году и числа обывателя Мерефянскаго Ильку малого с пасеки его мучили те же Харцизы и вымучили с него денег 3 рубли». В том же году в одно лето два раза нападали на хутор мерефянского сотника Федора Щербины, человек по 50 и по 100 разом, обира­ли все, что попадалось под руки,– баранов, смушки, сало, масло, горелку. В 1718 г., между прочим, «у Андрея Полтавченка, едучаго на дороге з Харкова з женою, ограбили Харцизы, грабежем взяли шубу кармазиновую, бай-барак китайчатой, подбит зайцеми, запаску штаметовую, маниста добраго 8 ниток, жемчужнаго 4 нитки, 3 пары рубах, 3 серпянки, а цена помянутой шубе 12 р. 23 ден., байбараку 6 р. 13 ден., запаске 26 р. манисту 29 р. 29 ден., жемчугу 57 р. 18 ден., рубахам 2 р. 6 ден. У Осипа Губаненка с товарищи 6 человек на р. Ореле и набегом конные Харцизы взя­ли 5 лошадей, 6 седел, 4 епанчи, 4 котла, 3 сети и рухлядь всю побрали и рубашки поснимали. Цена коням 37 р., ружьям 7 р. 26 ден., седлам 2 р. 28 ден., одежи побрали на 26 р. 26 ден.» В 1719 г. хищники увели, между прочим, 18 лошадей «отца Конона Мерефянскаго», священ­ника Николаевской церкви.

В новейшее время от холеры умерло в трех приходах: в 1830 г. – 26 человек, в 1833 г. – 75 человек, в 1848 г. – 171 человек. Голода и цинги в 1848–1849 гг. в Мерефе не видали.

Метрики в архиве консистории начинаются: Николаевской церкви – с 1725 г., Преображен­ской – с 1728 г., прежней Архангельской, нынешней Богородичной, – с 1725 г.

СЛОБОДА ОСТРОВЕРХОВКА

В 21 версте от Харькова. Старожилы гово­рят, что во время хищнических набегов татар на Украйну, непроходимые леса, служившие верной защитой от варваров, и угодья для житья привлекли на настоящее место обитателей. Острые возвышенности гор, показывающиеся из глубо­кого оврага, и поныне служащего центром села, дали название поселению. Общее мнение стариков о древности Сстроверховки таково, что она гораздо древнее Мерефы. Это и вероятно по­тому, что местность Сстроверховки имела много преимуществ для спокойствия жителей пред местностью Мерефы, расположенной на открытом месте. В 1742 г. харьковский протоиерей доносил преосвященному, что вследствие архипа­стырской грамоты от 6 марта 1742 г. им заложен новый храм Покрова Пресвятой Богородицы в селе Сстроверховке «близ обветшалой церкви» и что островерховцы желают из обветшавшего храма устроить притворы при новом храме, на что ожидают архипастырской воли. Таким об­разом, первый храм островерховский построен был, по всей вероятности, не позже 1655 г. По местной памяти храм 1742 г. был о трех верхах и довольно большой; марта 6, 1786 г. он сгорел со всею утварью и имуществом так, что остались только метрические книги 1774 г. и четьи минеи за июнь, июль и август, которых на то время, вероятно, не было в храме. Места, где стояли два древних храма Сстроверховки, поныне известны. Кроме недостатка в храме, погибшем от огня, к построению нового и уже каменного храма островерховцы расположились еще особенным случаем. Войсковые обыватели Сстроверховки давно уже вели тяжбу с соседней помещицей, полковницей Бульской, за завладение ею части общественной островерховской земли. Дело уже было решено в пользу Бульской, но общество, собрав посильную плату, с кого 5, 10, 20 р., на­няло поверенного и отправило в Сенат хлопотать о деле их. Кончилось тем, что земля им возвра­щена, и Бульская должна была заплатить им за убытки. Сумма, заплаченная Бульской прости­ралась, с остаточной от собранной прежде на издержки, до 7000 р. ассигнациями. Сию-то сумму, которая при возвращении крестьянам земли была для них чистая и неожиданная прибыль, крестьяне по совету своих старшин Игнатия Темченка и Ивана Денисенка определили на построение каменной церкви. Кроме 7000 р. поступили значительные пожертвования самих крестьян: Темченка, Денисенка и Ивана Богула, так что храм, заложенный в 1787 г., в следующем 1788 г. окончен и освящен. Постройка обошлась в 20 тыс. р.

В 1806 г. деревянная крыша храма заменена железной, что обошлось, как записано священ­ником Терентием Синицким, «для ведома в роды последние», в 1494 р. ассигнациями.

В числе благотворителей храма замечатель­ны: а) отставной полковник Михаил Степанович Темченко, внук старателя об устройстве церк­ви, казака Темченки, сделал пожертвований на 800 р. ассигнациями; б) коллежский регистратор Максим Иванович Горбанов – вещей и поделок церковных сделал на 1000 р. ассигнациями. Побуждением к пожертвованиям было чувство благодарности к Богу, который дал силы и способы заслужить чины и нажить состояние не скудное, тогда как предки были простые казаки.

При устройстве каменной церкви большое влияние на прихожан имел священник Терентий Синицкий, он же и Попов. Окончив курс богословских наук в коллегиуме, он поступил на священническое место в Островерховку в 1787 г. и служил при Покровской церкви 38 лет, умер в 1825 г. на 70 -м году от роду. Время служения его при церкви называется «лучшим временем».

В 1719 г. при нападении запорожцев на Валки двое из казаков села Островерховки были уби­ты, а трое сильно ранены, так что не было надежды на их выздоровление. Впрочем, как в этот, так и в другие годы, Островерховку спасали от огня и меча татар и запорожцев ее скалы.

Из бедствий природы памятны прихожанам следующие:

Неурожай в 1789 г. и от того дороговизна хлеба: в Островерховке платили за четверть ржи 8 и 9 р. ассигнациями. В 1833-м и начале 1834 г. дороговизна хлеба возраста­ла до 34 р. ассигнациями. В 1848 г. от засухи опять был большой недостаток в хлебе. Но бла­годетельное правительство еще прежде устро­ило запасные магазины и тем не только спасло крестьян от голода, но и держало в довольно умеренных ценах хлеб.

От холеры было умерших: в 1831 г. – 12 человек, в 1848 г. – 53 человека.

Бедственный 1848 г. известен не одной холерой. Падеж домашнего скота, какого ни­кто не помнит, многих и зажиточных хозяев сделал бедными, лишив рабочего скота. Па­деж скота произошел от предшествовавшей страшной засухи, ранней и продолжительной зимы, в продолжение коей не было чем кормить его. За копну сена, которому в другое время цена 50 к., платили по 14 и 16 р. ассигнациями и не могли еще достать. Впрочем, часть беды зависела от самих хозяев: черкасы на ту пору забыли старую свою пословицу: «У дурня до Юрья, а у разумнаго до Ни колы достане» запаса. У иных было сено, но они продали его зимою, ожидая ранней весны.

При островерховском Покровском храме было прихожан в 1730 г. – 358 душ муж. и 335 жен.; в 1750 г. – 418 муж., 380 жен.; в 1770 г. – 527 муж., 513 жен.; в 1790 г. – 765 муж., 747 жен.; в 1810 г. – 856 муж., 873 жен.; в 1830 г. –934 муж., 1059 жен.; в 1850 г. – 881 муж., 970

жен. В архиве консисторском сохранилась метрическая запись родившихся в Островерховском Покровском приходе в 1703 г., потом сле­дуют записи с 1725 г.

На левом берегу реки Уды и на правой стороне дороги из бывшего слободского города Балаклеи в Харьков, на берегу озера Лимана, про­стирающегося в длину на версту.

БЕЗЛЮДОВКА

Безлюдовка с именем села упоминается уже в делах 1681–1690 гг. В деле 1685 г. показывается «села Безлюдовки Черкасской сотник Анисим Макаров». По записи 1684 г. села «Безлюдовки Покровский поп Иван Богда­нов» продал Куряжскому архимандриту Иоасафу сенные покосы на р. Куряже10. Потому нет сомнения, что первый безлюдовский храм во имя Покрова Пресвятой Богородицы построен не позже 1660 г.

В 1741 г. священник Яков Михайлов и атаман Василий Буцкий, испрашивая благословение на построение нового храма, писали о тогдашнем храме: «В нем служилось более 50 лет».

Метрики Безлюдовского прихода начинаются с 1725 г.

От холеры умерло в 1830 г. – 70 человек, в 1848 г. – 120 человек. От цинги в начале 1849 г.– 10 человек.

По ревизской переписи 1732 г. в Безлюдовке казаков 273 души муж. пола, подпомощников – 405, великороссийских казаков – 52, работников – 22, итого – 752 души муж. пола . По исповедным росписям в 1750 г. – 770 муж., 700 жен., в 1770 г. – 760 муж., 715 жен., в 1790 г. – 780 муж., 735 жен., в 1830 г. –678 муж., 679 жен., в 1850 г. – 698 муж., 696 жен. пола.

ХОРОШЕВО

Замечательно преимущественно по памятнику дотатарской древности, по городищу. Спи­шем это городище подробно и со всей точностью. Городищем в Хорошеве называется часть Хорошевской горы, на которой стоит монастырь и несколько хат, отделенная теперь с севера и юга глубокими обвалами, с востока – р. Удами, а с запада – проезжей дорогой. Длина его с востока на запад 30 саж., ширина 12 саж. Вал защи­щал не только это пространство, но начинается в значительной дали от городища на юге. Этот вал, окружая городище и весь нынешний монастырь, начинается от Красной горки, у большой дороги, что идет на Соколово. Длина его до хорошевской дороги в монастырь 630 саж. Самая дорога проложена по валу же, за дорогой вал еще тянется на 200 саж. до городища и от городища кругом монастыря на 340 саж. Все протяжение вала, поныне очень заметное, доходит до 1170 саж. Вышина его не везде одинакова, с начала, от Красной горы, на протяжении 100 саж., имеет до 9 саж., далее, в 180 саж. от на­чала, доходит до 13 саж. В 490 саж. от начала возвышается даже до 15 саж., но в иных местах упадает до 2 саж. Ширина вала доходит от 4 до 8 саж. Впрочем, по нынешнему положению городища и вала трудно определить начальное положение их. Например, теперь нельзя решить того, глубокие обвалы с северной и южной сторон городища были ли нарочно вырыты или они углубились и расширились впоследствии времени от разлития весенних вод и, следовательно, изменили положение городища? Можно полагать, что в построении вала участвовали и черкасы. Но нечем доказать, что он весь принадлежит их труду, тогда как Хорошево городище известно было еще до поселения черкасов в этих местах и составляет памятник Хорошего города, существовавшего до татарского погрома.

Как поселение черкасское, Хорошево встречается с 1654 г. В деле 1685 г. видим «села Хо-рошева полковаго эсаула Дементия Хорошевскаго».

В исповедных росписях за 1728 г. показаны прихожане: а) «села Хорошева Воскресенской церкви 77 душ муж., 69 жен., тогож села девичьяго монастыря Вознесенской церкви 100 душ муж., 98 жен.». Метрики Вознесенской церкви, начинаясь с 1727 г., надписываются так: «сельца монастырскаго Вознесенской церкви Хорошевскаго монастыря».

После сего можем признать за верное, что приходской церковью с. Хорошева перво­начально была монастырская Вознесенская церковь, а впоследствии построен был особый Воскресенский храм, но при том так, что Вознесенская церковь осталась приходской для черкасов, живших на монастырской зем­ле. По переписи 1724 г. в Вознесенском приходе у священника Симеона 55 дворов черкасов, а в Воскресенском приходе у священника Иоанна 68 дворов, и прихожане – боярские дети – харьковской службы. В 1745 г. прихожане Воскресенской церкви писали, что храм их построен назад тому «лет 50», следователь­но, в 1695 г.

Книги: Евангелие к. п. 1697 г., Псалтырь малая к. п. без выходного листа, Триодь цвет­ная м. п. 1686 г., Триодь постная м. п. 1687 г. На обеих Триодях надпись: «1696 г. Харьков. уезду с. Хорошева се я Демьян Стефанов с женою своею Варварою Васильевною и сыном Кирилом отдалем сию книгу до храму Воскресения Христова». Итак, жертвователь помянутый есаул Дементий Хорошевский.

БАБАИ

Книга большого чертежа говорит: «Выше Хорошаго городища в 5 вер. Донецкое городище». Хорошее, или Хорошево, городище мы уже видели. На той же правой стороне р. Уд, на которой расположено Хорошево городи­ще, в 5 верстах от Хорошева, между Бабаями и Филипповым селом, поныне известно Го­родище. Оно расположено на высоком берегу р. Уд, в 45 саж. от края берега. Время и люди много изменили вид его, но еще можно разли­чить его части. С юга и севера оно защищено рвом и валом, с востока – крутизной берега и р. Удами, с запада – рвом, который почти вы­ровнен проложенною здесь дорогою. Площадь городища между валами длиной в 24 саж., шириной в 121/2 саж., вышина берега 15 саж. На юге городища по наклону горы есть еще два земляных укрепления, но величины незначительной, составляющие как бы передовое укрепление. Это памятники бывшего здесь города Донца, в который Игорь, князь Северский, в 1186 г. прибежал из плена половецкого. Г. Пассек, расчищая ров с севера, видел много черепков, костей, кусочек красной листовой меди и какое-то украшение, сделанное из гли­ны, покрытое лаком, с двумя пронизками.

Московское население Бабаев началось с 1643 г., когда бабаевская земля отдана была чугуевским боярским детям, которые впоследствии (в 1658 г.) поступили в службу харь­ковскую. Между этими служивыми один был Федор Клементьев Бабай, оставивший свою фамилию селу16.

В грамотах и других бумагах с. Бабаи с 1653 г. обыкновенно называется так: «село Архан­гельское, Бабаи тож». Потому первый храм во имя Архангела Михаила построен в Бабаях, по всей вероятности, около 1650 г. В 1782 г. вла­дельцем Бабаев Петром Андреевичем Щерби­ниным построен ныне существующий камен­ный храм. В топографическом описании Харьковского наместничества 1785 г. сказано: «Помещика Щербинина село Бабаи, в коем церковь каменная с иконостасом лучшей работы». И здесь же сказано о тогдашнем уезде Харьковском, что в нем только «одна каменная церковь», т. е. бабаевская. В настоящее время экономия помещика снабжает св. храм ризницей и отоплением, но ныне, за отсутствием помещика, нельзя сказать того же о храме, что говорено о нем в 1785 г..

Грам. в Арх. губ. правл. № 2, 10, 18. В последней (от18 авг. 1686 г.): «По указу царя и в. к. Михаила Федор. сведены деды и отцы их (Ивана Емельянова Смольянинова идруг. жителей Бабаев) с женами и детьми на вечное житье

в Чугуев из разных городов и в прошлом 151 (1643) и в 156(1648) г. по указу ц. и в. к. Алексея Мих. дано им в поместье земли по 20 чет. на человека. И как построен город Харь­ков, и они де для близости приписаны и служат по Харькову. Да в прошлом же во 161 (1653) г. дана Емельяну с товари­щи поместная земля со всякими угодьи в Чугуевском уезде, в селе Архангельском, Бабаи тож, в урочищах от устья Леднаго колодезя вниз к р. Удам до Хорошева городища, а от Хорошева городища к Пастушьему полю,– на Ржавый Колодезь и вниз по Ржавому колодезю и вверх по Мерефе по Кременной колодезь». В деле 1700 г. № 2: «Лета 7161 нояб. в 25 день (1652 г.) били челом – Емелька Смоляни-нов, Федка Бабай... на пашню им детям боярским указано земли дикаго поля, доброй земли; от устья Леднаго коло­дезя вниз по Удам мимо дворовых их усадьб до Хорошева городища и до Пастушья поля и до Леднаго колодезя по 20 четей человеку в поли, а в дву по томуж». По третьей бумаге Сидор Колчинцов и Феодосий Димшинский с товарищами в 1654 г. получили усадебную землю на колодезе Жихоре, и для пашни и сенных покосов землю по тому же колодезю; в 1658 г. переведены из ведения чугуевского в харьковское; а в 1668 г. «в измену Ивашки Серка с Черкасы» межевая выпись на их землю утерялась.

Метрические книги в церковном архиве начинаются с 1744 г., а в архиве Харьковской консистории – с 1725 г.

По переписи 1732 г. в Бабаях приходская школа, она поддерживается и ныне.

Ныне в состав Бабаевского прихода входят: сельцо Ржавец, без храма, и село Филиппово, также без храма. Между тем с 1722 г. видим ржавецкий храм Зачатия Св. Анны и в чис­ле прихожан его жителей Гиевки. Метрики его в архиве правления начинаются с 1725 г. А в книге «окладным церквам харьковскаго полку на 724 г.» видим «церковь св. Апостол Петра и Павла в селе Филиппове».

Ныне в Бабаевском приходе 4-го класса: в Бабаях и Ржавце – 691 душа муж., 741 жен., в сельце Филиппове с деревнями – 879 муж., 919 жен., а всего – 1570 муж. и 1660 жен. душ.

С состоянии бабаевских прихожан древне­го времени представляем выписки из царских грамот 1689 и 1699 гг. и из челобитной 1691 г. В первой бабаевцы, боярские дети, говорят: «И в прошлом 176 (1668 г.) в измену Ивашки Брюховецкаго разорены они все без остатку». В грамоте 1699 г. те же владельцы жалуются, что «только 14 дворов осталось в селе Бабаях и в деревне Жихоре, а прежде того их было дворов 90». По справке, прописанной в первой грамоте, открылось, что многие из бабаевцев во время волнения, возбужденного Брюховецким, разошлись в разные места. В челобитной 1699 г., по-прежнему жалуясь на Григория Иерофеевича Донца, пишут: «Сн Григорей за межами и гранями нашею землею владеет насильством своим по прежнему, и которых Черкас поселил он Григорей на той нашей по­местной земли, и они Черкасы в то наше село приезжают и нас холопей ваших и женишек наших и детишек бьют смертным боем и в летнее время детишек они Черкасы на поли, на нашей даче, бьют и грабят и насильно лошадей и вся­кую скотину отымают, и с женишек наших и с дочерей всякия платья грабежем снимают».

Спор начался с того, что по окончании волне­ний, возбужденных гетманом Брюховецким, во время которых многие из бабаевских боярских детей разбежались, другие были убиты, а немногие остались, бабаевские земли, равно как земли нынешних сел Березового, Коротича, Жихаря, Гиевки, Буд, Водолаг, Должика, утверждены были царской грамотой за знаменитым заслугами полковником Григорием Донцом19, полковнику хотелось остальных ба­баевских однодворцев довесть до того, чтобы они продали ему свои участки, а боярские дети надеялись владеть и участками пропавших своих товарищей. От споров на словах доходило дело до драк. Боярские дети сами пишут, что в схватке с черкасами они убили одного казака. Следовательно, дикий произвол располагал делами на той и на другой стороне. Заметим, что вследствие ревизии 1722 г. выслано из Харь­ковского полка до 220 человек русских, частию детей боярских, частию беглых крепостных, как не имевших права на жительство в посе­лениях полка.

Беды нового времени: холера, от которой умер­ло в 1830 г. 5 человек, в 1831 г. – 24, в 1847 г. – 3,

в 1848 г. – 113 человек, тогда как больных было до 300 человек.

В 1848 г. от страшной засухи, продолжавшей­ся все лето, не только хлеб на полях выгорел, но и трава. Пастбища и сенокосы сделались похожими на проезжие дороги. Только в низких и болоти­стых местах накошено было немного травы в запас для наступающей зимы. От сухого и жаркого лета не могли приготовить достаточного корму для скота на суровую и продолжительную зиму 1848/49 года. Недостаток пищи, жар лета и холод зимы были, как полагают, причиной падежа скот­ского. В Бабаях пало рогатого скота 180 штук.

ВАСИЩЕВО И ШУБИНО

Первое – по обеим сторонам речки Студенка в 17 верстах от Харькова, второе – на берегу р. Уд в 21 версте от Харькова и в 4 – от Васищева. Васищево и Шубино принадлежали к начальным чугуевским поселениям. Земли Васищева отведены были боярским детям Чугуевской сторожевой службы в 1647 г. – так показывает чугуевская писцовая книга того года.

В межевой книге 1665 г. Васищево называется деревней. Но в бумагах 1668 г. и последующих годов Васищево и Шубино называются уже селами, и в чугуевских переписях 1710 и 1712 гг. храм Васищева называется храмом Св. Великомученика Димитрия Селунского, а храм Шубина – храмом Архистратига Михаила. Потому первые храмы в Васищеве и Шубине построены, по всей вероятности, в 1666 г. Ныне существующая в Васищеве деревянная церковь во имя Св. Великомученика Димитрия построена в 1777 г. В 1848 и 1849 гг. она возобновлена.

По чугуевским переписям 1710 и 1712 гг. переписаны дворы жильцов Васищева под следующими разрядами: «полевой сотенной службы (3 семьи), рейтары (4), белогородские драгуны (13 семей), дети боярские, они же иначе городовые (15 семей), солдаты прежние (6 семей), солдаты второй статьи (9 семей), отставные из службы (4 семьи), дворы драгунов взятых в плен, живут жены и дети (4), дворы вдовьи (6), гулящие люди (7 семей)». По самой зависимости этих жильцов от Чугуева, равно и по званиям их, очевидно, что Васищево населено великоруссами, назначенными для охранения Белогородской линии от татар. То же видим по переписям и в Шубине. Здесь только та особенность, что показано несколько дворов станичников и садовников, т. е. тех, которые ходили за чугуевскими садами. Отселе само по себе понятно, сколько тревог пережили поселенцы Васищева и Шубина. По чугуевским бумагам видим, что во время бунта Брюховецкого татары и казаки в числе 3000 напали на Васищево и разорили жителей его, а иных убили или увели в плен.

III Округ

ОЛЬШАНАЯ

Поныне еще видны остатки находившейся здесь крепости. Вышина вала, окружавшего цитадель, ныне простирается до 3 саж. Цитадель занимала возвышенное место в Ольшаной, длина ее от востока к западу 180 саж. Четыре выхода из нее защищались столькими же башнями с пушками или по-тогдашнему мищирями; по валу расставлены были кошели из лозы, насыпанные землей, из-за которых стреляли в неприятеля, а кроме того, по валу разбросаны были железные рогатки. Восточная сторона особенно была укреплена, здесь и доселе остались две высокие насыпи, на которых стояли башни. На площади бывшей крепости стоит ныне Покровский храм, а некоторая часть ее застроена домами. Население Ольшаной началось не поз­же 1650 г., и в начале XVIII ст. было так велико, что в 1724 г. видим в Ольшаной 6 храмов: Рождества Богородицы, Покрова Богородицы, Воскресенский, Архангельский, Трехсвятительский и Николаевский. Здесь был свой сотник и всегда из фамилии Ковалевских, кото­рым предание приписывает и население Ольшаной. Так как все названия местностей Ольшаной те же, что встречаются в Ольшанке Богуславской нынешней Киевской губернии, то более чем вероятно, что первыми поселенцами Ольшаной, образовавшими городок Ольшаной, были вы­ходцы из Богуславской Ольшанки.

Главным храмом городка Ольшаного был храм Рождества Пресвятой Богородицы, называвшийся соборным и только в 1815 г. переименованный в храм Покрова Богороди­цы. Существовавший невдали от Рождественского храма храм Покровский закрыт был в 1792 г., святыня же его перенесена в Рождественский храм, и прихожане причислены к тому же храму.

Первый соборный храм в Ольшанской кре­пости основан, без сомнения, в одно время с крепостью. В 1744 г. гг. Ковалевские писали, что священник их «Кондратий Захарьев Беевский посвящен к их соборной церкви Митрополитом Аврамием и служил при оной церкви уже лет с 50». Следовательно, соборный храм, которому служил Беевский, в 1686 г. уже существовал. По указу 1736 г. известно, что в 1725 г. храм Рождества Богородицы сгорел, священник Кондратий Захарьевич и гг. Ковалевские: Харьковского полка есаул Иван, сотники: Ольшанский Федор, золочевский Павел и пересечанский Никита получили тогда же по просьбе своей благословение архипастырское построить новый храм, и храм, по-прежнему деревянный, со всей утварью, освящен в 1736 г.

Ныне существующий каменный храм освящен в честь Рождества Богородицы в 1797 г. Строите­лем его был Иван Яковлевич Ковалевский. Храм сей переименован в Покровский в 1815 г.

В сем храме имеется напрестольный крест с частью животворящего древа креста Господня, принесенного из Иерусалима благочестивым странником, прихожанином сей церкви Иоанном Крупой, который во второй раз возвратился из Иерусалима в 1836 году.

Стоят внимания: а) плащаница, купленная женой строителя колокольни Трофима Деменка, Агафьею Евстратьевою; она заплачена в 1797 г. 1030 р . ассигнациями; б) книги: Евангелие м. [п.] 1677 г., страстное Евангелие м. [п.] 1745 г.

Об Архангельском храме на месте не знают даже и того, где находился он. Так давно скрылись следы его. По всей вероятности, он был придельным соборного храма и сгорел в 1725 г., а нового уже не строили тогда, как строили соборный в 1736 г. После 1735 г. в Ольшаной уже не видно Архангельского прихода.

Воскресенский деревянный храм, предшествовавший каменному, построен в 1722 г. Но едва ли это был первый храм. Строители каменного храма и такой же колокольни с оградой, освя­щенного в 1797 г., были майор Максим Иванович Ковалевский и протоиерей Иоанн Седаковский.

Архипастырской грамотой 16 мая 1745 г. пре­подано благословение строить в городке Ольшаном новый храм во имя трех Святителей. И здесь же сказано, что прежний Трехсвяти-тельский храм сгорел в 1743 г., причем, однако ж, иконостас и утварь его были спасены. В пере­писи 1724 г. Трехсвятительский храм показан приходским, и к нему причислен 101 двор; при­ходским оказывается он и в последующие годы. Но когда указом 1774 г. запрещено было погребать умерших при храмах приходских, Трехсвятительский храм избран был в кладбищный для всех ольшанцев. Впрочем, это назначение продолжалось недолго.

В 1812 г. построен на место деревянного каменный приходский храм, о построении которого заботился приходский священник Иоанн Крамарев. Тем же священником пожертвован серебряный потир с прибором в 2 фунта.

По делу 1741 г. видно, что древний Николаевский храм был с приделом положения ризы Богородичной и что при нем были два священника: Даниил Иванов Склобинский и Григорий Алексеев, а после них сыновья Даниила: Григорий с 1741 г. и Антоний с 1740 г. По преданию, священник Склобинский привел с собой из-за Днепра прихожан.

По бумагам не видно, чтобы Сльшаная мно­го терпела от татар. Раз видим в Чугуевской

переписке, что массы татар прошли мимо Оль­шаной Муравским шляхом. Это было в 1680 г. Недальнее расстояние этой дороги кровей от Ольшаной, конечно, часто тревожило ольшанцев при известиях о приближении татар к России. В Чугуевской переписке находим известие, что в 1681 г. ольшанские черкасы были в волнении, и некоторые из них даже удалились за Днепр. Ольшанский приказный Ададуров, донося об этом генералу Косогову, не показывает причины, от чего ольшанцы так встревожились.

Но по царской грамоте, которую мы предло­жим ниже, видно, что причиной беспокойства были: а) несправедливости со стороны мест­ного русского начальства, б) обольстительные внушения со стороны заднепровского гетмана, поставленного Польшей. По соображению об­стоятельств тогдашней Слободской Украйны можем положить, что тяжелые работы по по­строению Перекопского вала и крепостей Донецких при беспокойствах от татар также тревожили черкасов.

Царская грамота от 25 апреля 1682 г., не вполне сохранившаяся для нас, говорит:

«Жили бы в городех и слободах на прежних своих по­селениях не опасаясь ничего, и будучи в тех местах в нынешнее мирное время, строились и всякими заводы заводились и полнились без всякия боязни и ожидали себе нашего Государскаго милостиваго призрения, а ни на какия прелесныя письма и посылки ныне и впредь не склонялись и в заднепрския разоренныя места из нынешних своих поселений не ходили.– А которые казаки, бездомовные люди, живут у старых домовних казаков в захребетники для работы: и они бы полковник и приказные люди тем казакам по томуж заказ учинили креп­кой и приказывали с великим подтверждением, чтоб они у тех домовных козаков жили по прежнему; а они бы домовные казаки тех сво­их захребетников и наймитов в заднепровския места отнюдь не пускали.– Будеже которые из них покинуть домы свои и, из тех городов пойдут в заднепрския места, или захребетни­ков своих в те места отпустят и в дороге, где будут пойманы, из них на то дело пущим за­водчикам быть в жестоком наказании, а пожитки их и всякие заводы взяты у них будут безповоротно и проданы в раздачу нашим Государевым ратным людям тем, которые их изымают.– И ониб о том нам В. Г. указ ведали и в домех своих на прежних своих поселениях жили по прежнему, а таковаго разоренья самим себе не чинили. А будет, из которых новопостроенных городов и слобод таких беглецов пойдут которыми местами тайно и до малороссийских городов, и изымать их будет вскоре не мочно: и тыб о том писал к боярину нашему ко кн. Петру Хованскому наскоро, именно на который места бежали такие беглецы, а Харьков. полка по новопостроенной черте во всех местах и заставам для пойма тех беглецов и которые обявятся в пойме, об отсылке к полковнику Гри­горию Донцу за то для наказания, по прежнему нашему В. Г. указу, каков к тебе послан Июня 28 числа прошлаго 189 (1681) г. Да Харьковскаго полку в городы к приказным людем писал бы с великим подкреплением и с большим страхом жестокаго наказанья, чтобы они тех городов Черкасам и мещанам никаких обид и налог и убытков не чинили отнюдь никоторыми делы, чтоб от того Черкасы и поселяны в заднепрския места не ходили. А буде они воеводы и приказные люди Черкасом учинять какия обиды и тесноту и от того из которых городов Черкасы найдут в заднепровския места за их воевод и приказных людей оплошностию и небреженьем,– и от нас Вел. Государя за то тем приказным людям быть в смертной казни и женам и детям в вечном разореньи безо всякия пощады.– А что у тебя по сему нашему вел. Государя указу ныне и впредь учинится, и том о всем к нам В. Г. писал бы с нарочными посыльщики наскоро, а отписки велел бы подать в Розряд боярину нашему и воеводе кн. Михаилу Юрьевичу Долгорукому с товари­щи, а однолично б тебе о том о всем учинить с большим оберегательством, чтоб Харьковска-го полку прежних жителей из за Днепра приходов от такия прелесныя шатосины укрепить и из стражных их поселений в Заднепровския места не пропустить, а к полковнику Григорию Донцу указ о том послан. Писан на Москве

л. 7190 (1682) Апреля в 26 день».

Официальное дело о грабежах запорожцев говорит, что в мае 1715 г. «городка Ольшанаго у полковаго Харьковскаго полку обознаго Василия Ковалевскаго в хуторе его воры запорожцы, увели 24 лошади, из которых каждая, оценена была в 29 р. У Василия Резника угнали лошадь в 15 р. Сльшанскаго жителя жену Катерину, в пасеце ее мучили и пекли огнем».

Мы уже видели, что Ольшаный городок не раз страдал от пожара. В 1823 г. истреблено огнем более ста лучших дворов, в 1848 г. новый пожар обратил в пепел до 60 дворов, и многие из хозяев стали бедняками. Холера в Сльшаном открывалась в следующем виде: в 1830 и 1848 гг. в Покровском приходе умер­ло от нее до 100 человек; в Воскресенском – до 62 человек; в Трехсвятительском – 75, в Николаевском – 13.

ИВАНОВКА ОЛЬШАНСКАЯ

Долго составляла часть прихода Кадницкого, тогда как теперь Кадницы остаются деревней прихода Ивановского. Кадницкий храм во имя Св. Иоанна Предтечи известен по бумагам с 1714 г. Сн закрыт был пред тем, как освящен храм в Ивановке. Ивановка с давнего времени принадлежала г. Ковалевским и до 1793 г. была хутором: наконец в этом году Андрей Иванович Ковалевский переселил в Ивановку своих людей, проживавших в разных местах, и по благо­словению преосвященного Феоктиста в 1795 г. устроил в Ивановке церковь во имя Преображения Господня.

По переписи 1732 г. было в с. Кадницах подпрапорного Григория Ковалевского 82 души муж., в дер. Ивановке сотника Ивана Ковалевского – 132 души, Якова Ковалевского – 29, всего – 243 души муж. Затем в Кадницком приходе было: в 1750 г. – 280 муж., 264 жен., в 1770 г. – 468 муж., 462 жен.; в 1790 г. – 438 муж., 461 жен. В Ивановском приходе 5-го класса значится прихожан в 1810 г. – 809 муж., 832 жен.; в 1830 г. – 814 муж., 876 жен.; в 1850 г. – 690 муж., 800 жен. душ.

Кадницы, Кадницкие яруги находились в 3 верстах от Мурафской дороги, по которой татары обыкновенно вторгались в Россию. Потому понятно, что и в то нераннее время, как здесь решились жить черкасы, им нередко приходилось страдать от татар. Так, по бумагам видим, что в 1714 г. июня 26 дня «Кадницкаго жителя Стефана Заседу и жену его, нападши ночию в доме его, пешие харцизы мучили, жгучи железом, вымучили у них денег 20 р., пла-хот четыре, полотна своев 10, рубах женских 20, мужеских 10, поясов шелковых 2, запасок штаметовых 2, рушницу добрую, воску полпуда, книжку часослов, чоботы новые, бавовницу, серпянков 15, рубашек дитяцких 10», всего на 34 р. В 1717 г. ночью связали они самого пана Григория Ковалевского в собственном его доме и тогда как одни держали его под караулом, другие ограбили весь дом, взяли «8 рушниц, пару пистолетов, кунтуш крапивнаго сукна тонкаго, кафтан китайчатый, атласный пояс, кармазиновую шапку, штаны тонкаго сукна, денег 5 руб., юбку набойкиневую». Вещи эти положены тогда в такой цене: «цена рушницам 17 р. 29 ден., пистолетам 3 р., поясу 69 ден., кунтушу и кафтану 13 р., шапке 1 р. 40 ден., штанам 26 ден., юпке 23 ден.».

Беды последнего времени: от холеры 1848 г. умерло 86 человек, от цинги 1849 г. – 3 души. муж., 12 жен. Ст неурожая трав и хлеба бедствовал и скот, который падал от гнилого корма. Из помещиков Ивановки Андрей Иванович Ковалевский и сам по себе был человек замечательный,– он был добр, набожен и любил принимать к себе странников. Но особенно известен он по дружбе своей с известным малороссийским философом Григорием Савичем Сковородой, которого он сперва принял к себе как странника, а потом тот нашел у него и последний свой покой – могилу.

СЛОБОДА ПЕРЕСЕЧНАЯ

На правом берегу речки Уды и на левом – речки Тростянки, в 48 верстах от Харькова, пересекавшаяся дорогой из Харькова в Ахтырку. Пересечная была сотенным местечком, и села Синолицовка и Гавриловка образовались уже из хуторов Пересечной. По такому значению Пересечной более чем вероятно, что она населе­на около 1650 г., и к тому же времени относится первый храм ее. Эта мысль отчасти оправдывается и письменными документами. С именем села Пересечная, как и Синолицовка, является в переписи 1662 г. и в межевом акте 1669 г. По записям Куряжского монастыря: а) в 1696 г. «Улас Васильченко, житель Пересечанский, пред сотником Степаном Семеновичем Кова­левским, продал поле за десять талярей литов­ской личбы» и вместо продавцов приложил руку «Пересеченский дьячек Тимофей Лавринов»; б) в 1707 г. в присутствии пересечанского сотни­ка Прокопия Запорожца продана земля, и купчую запись писал «церковный Архангельский, Михайлова храма, села Пересечнаго писарь и дьячек Павло Федоров». Отселе видно и то, что в слободе Пересечной уже с давних времен храм посвящен был Архистратигу Михаилу. В 1732 г. в Пересечном уже два священника.

Ныне существующий каменный храм освящен был во имя того же Архистратига в 1821 г. Строителями его были: местный протоиерей Иоанн Дахневский и помещик Феодор Алексеевич Абаза. Первый собрал на его постройку до 2000 р. серебром. Каменная колокольня, построенная в 1843 г., от худой по­стройки скоро упала, и вместо ее построена другая в меньшем виде в 1849 г.

По переписи 1662 г. в Пересечном 124 души муж. черкасов. По переписи 1732 г. – 528 душ16. По исповедным росписям число прихожан: в 1750 г. – 588 муж., 550 жен., в 1770 г. – 696муж., 608 жен., в 1790 г. – 786 муж., 801 жен., в 1810 г. – 829 муж., 840 жен., в 1830 г. – 880 муж., 895 жен., в 1850 г. – 931 муж., 957 жен.душ. Приход 5-го класса.

От холеры в 1848 г. было умерших 45 человек, но от цинги никто не умер.

Метрики Пересечанской церкви начинаются с 1726 г.

ПЕСОЧИНО

Близ большой дороги из Харькова в Полтаву, по берегам речки Безчереватой, в 10 верстах от Харькова. В купчей записи 1698 г. «Васильевский Песочинский поп Петр» подписался вместо не умевших писать продавцов земли. Вдова полковника Федора Григорьевича Донца (умер в 1706 г.) в своей записи 1707 г. октября 28 говорит, что супруг ее, ревнуя благочестию отца своего, пожертвовал Куряжскому монастырю два грунта «в селе Песочине, а на тех грунтах по обе стороны берегом речки поселились вольные люди Черкасы». По этим словам видно, что Песочино населилось при полковнике Донце, и первый песочинский храм во имя Св. Василия вел. построен около 1670 г., тем более что по делам 1681 г. Песочино называется селом. В 1823 г. на пожертвование доброхотных дателей, заботливостью священника Симеона Теленговского построен каменный храм во имя вселенского Учителя.

В 1831 г. с 17 июля по 1 октября продолжалась холера, но умерших было мало, только 5 человек из 1052. В 1848 г. действие той же болезни было весьма жестоко, именно: из 1105 человек умерло 65 в продолжение одного месяца, с 27 июня по 1 августа.

От неурожая хлеба и травы были болезни на скот и падежи скотские в 1834, 1835, 1840 и 1848 гг.

В консисторском архиве сохранилась запись родившихся в Песочине в 1703 г., подписанная священником Петром; далее следуют метрики с 1726 г.

Число прихожан: в 1730 г. – 356 муж., 310 жен., в 1750 г. – 380 муж., 334 жен., в 1770 г. – 398 муж., 370 жен., в 1790 г. – 418 муж., 417 жен., в 1810 г. – 415 муж., 431 жен., в 1830 г. – 547 муж. 587 жен., в 1850 г. – 476 муж., 518 жен. душ.

ОСНОВА

Населена полковником Феодором Григорье­вичем Донцом, так же как Малая Даниловка принадлежала брату его Ивану Григорьевичу. Первый храм в Основе построен уже тогда, как Основа в 1713 г. приобретена покупкой у вдовы Феодора Григорьевича полковником Григорием Семеновичем Квиткой.

В благословенной грамоте митрополита Илариона 26 августа 1714 г. читаем: «От харьковскаго полковника Григория Семеновича Квитки писано, что имеет он обещание в маетности своей, в де­ревне Основе, построить церковь Божию, во имя Св. Иоанна Предтечи, того ради, что оная дере­венька растоянием от других церквей в дальности и на ту церковь и лес совсем в готовности; а без нашего де указу и без благословения церкви строить не смеет... И аз смиренный преосвященный Иларион митрополит – благословил и о том дал благословенную грамоту: а верх бы на той церкви построить о пяти главах, а не шатровой, и олтарь круглый тройной,– а подле царских дверей по правую сторону поставити в начале образ всемилостиваго Спаса, а подле Спасова образа поставити образ настоящия церкви, а по левую сторону царских дверей, меж северных, поставити образ Пресвятыя Богородицы» и проч.

В фамильной летописи Г. Квиток, сотник Иван Григорьевич (впоследствии полковник) говорит: «Июня 24 (1730) прибыл я из Прилуки в село Основу, в которой день преосвященный Епифаний белгородский, по прошению отца, в том же селе на праздник служил в церкви».

Храм сей стоял на правой стороне Лопани, бли­же нынешнего к Харькову, в 1752 г. он перенесен был туда, где стоит нынешний; это было по же­ланию вдовы Прасковьи Квиткиной. По лето­писи Квиток храм сей сгорел ночью на 20 декабря 1780 г. «не смотрением пьянаго пономаря», говорит летопись Квиток; вместе с тем сгорела и «пребогатая ризница». 1782 г. устроена уже была ныне существующая деревянная церковь во имя Рождества Иоанна Предтечи и освя­щена префектом коллегиума Михаилом Шванским. Строитель ее Федор Иванович перенес сюда в склеп прах родителей своих.

Чис ло прихожан: в 1730 г. – 50 0 м уж.,407 жен., в 1750 г. – 487 муж., 428 жен., в 1770 г. – 527 муж., 463 жен., в 1790 г. – 608 муж., 622 жен., в 1810 г. – 618 муж., 632 жен., в 1830 г., – 732 муж., 801 жен., в 1850 г. – 817 муж., 856 жен. душ.

От холеры 1848 г. умерло 80 человек; от цинги страдали, но умер только один.

В склепе под церковью похоронены благотворители ее:

а) Полковник Иван Григориевич Квитка и супруга его, родная сестра святителя Иоасафа Горленка, Прасковья, урожденная Горленкова. Знаменитый же полковник Григорий Семенович, создатель первого храма, похоронен в Киевской Лавре. Полковник Иван заметил в своей летописи: «1738 г. Июня 24 Владими­ра Карасу-Базарскаго полонянина крестили на Основе; восприемниками были: Иван Григориевич Ковалевский, Дмитрий Челембей и жена сотникова Христина Голуховичева». Этот пленник взят был в Карасу-Базаре самим Иваном Григориевичем во время войны 1736 г. И добрый христианин употребил старание возвратить заблудшую душу Господу; б) Феодор Иванович Квитка, строитель второго храма; в) Илия Иванович Квитка, который, не быв в монастыре, жил в мире, как в пустыне, ибо он имел у себя особенное уединенное жилище и не знал никуда других дорог, кроме как к бывшему тогда преосвященному Павлу, у которого он поучался христианской жизни. Переписка его с Тепловым и Кочубеем показывает, что он занимался и литературой; г) Тайный советник Андрей Федорович Квитка, знаменитый предводитель харьковского дворянства; он, кроме того, что с 1814 г. имел в доме храм Покрова Богородицы, закрытый в 1844 г., распространил приходский храм приделами, украсил его внутренность и оградил каменною оградою; д) Надворный советник Григорий Федорович Квитка – известный по сочинениям под именем Основьяненки. В Основе он был церковным старостой.

IV Округ

ЗОЛОЧЕВ

Заштатный город, в 37 верстах от г. Харькова, на берегах р. Уды.

В 1748 г. жители Золочева в просьбе, писан­ной на высочайшее имя, писали: «В прошлых годах прадеды, деды и отцы наши пришли под Высокодержавную область из дальних за Дне­пром городов и с начала поселения слободских полков населили в харьковском полку в городе Золочеве от крымской стороны за рубежем белогородским на дикой пустоши с прочими таковыми же вольными Черкасы, внутрь Российскаго Государства от предков Вашего Императорскаго Величества старинными грамотами, и всякими их вольностями и грунтами, яко-то полянами, лесами, рыбными ловлями, безоброчными мельницами, винокурнями, шинками и безпошлинными всякими торговлями и угодьи жалованы». В грамоте от 4 февраля 1679 г. по челобитью жителей новопостроенного города Золочева дана межевая выпись городу Золочеву. По топографическому описанию Харьковского наместничества 1785 г. город Золочев построен 1677 г. По одной просьбе золочевского жителя можно полагать, что поселенцы были из заднепрянского города – Машурова Рога. Преимуществами городскими Золочев пользовался собственно с 1780 по 1797 гг. Иначе название города давали ему только по валу и рву, составлявшим крепость его. По царской грамо­те 1685 г. известен и осадчий города Золочева Константин Федоров. По топографическому описанию 1785 г. Золочев разделяется на 4 части: 1-я – внутри Земляного вала, где присутственные места, 2-я – Аксеновка, 3-я – Западенька на правом берегу реки Уд и 4-я – Довгалевка на левом берегу. В 1785 г. на форштатах, а не в крепости, было 4 церкви: соборная Успенская, Троицкая, Воскресенская и Николаевская. Ныне остаются три храма: Успенский, Воскресенский и Николаевский.

В 1732 г. грайворонский священник Прокопий писал, что отец его Стефан Райкович служил в г. Золочеве при Троицкой церкви и, когда та за малолюдством опустела, служил в Богоявлен­ской церкви, и что заботливостью отца его при­обретены для церкви «4 колокола, а пятый привез он с собою из гор. Машурова, и еще привез Сбщую Минею и Служебник, иконостас и на­престольную сень». Троицкий храм был соборным храмом. По актам Куряжского монастыря в 1697 г. продана была «в Черном лесу сечь Золочевскому соборному Троицкому попу Осипу Богдановичу», по смерти коего поступила в монастырь на поминовение.

Вероятно, Успенский храм заменил собою Богоявленскую церковь; в 1781 г. вновь построенный Успенский храм сделан был соборным, а Троицкий, как обветшавший, в 1794 г. был закрыт с причислением прихода его к Успенскому. Книги храма: Евангелие к. п. 1697 г. с надписью: «Сие евангелие раба Божия Мария Клеменова по смерти мужа своего Миха­ила Балановскаго, на поминовение детей своих вручила Золочевской соборной Троицкой церкви отцу Василию Зашаловскому»; Триодь цветная к. п. 1724 г.

Воскресенский храм в Аксеновке или Запа-деньке построен около 1677 г. Надпись на деревянном кресте его говорит, что первый местный храм построен был при священнике Иоанне Альбовском (умер в 1699 г.), храм бедный, походивший на хижину,– из досок. При втором священнике Андрее Яковлевиче Анадровском он был перестроен. Священник и потом протоиерей Василий Еремеевич Кияновский, по ревности к дому Божиему, построил новый храм в виде благолепном, с тремя главами и с новой утварью; этот храм освящен был в 1742 г. Ревностный протоиерей, много сделавший для храма на свой счет, умер 99 лет 4 июня 1779 г., передав наперед место свое своему сыну Петру; при внуке Петра священнике Стефане Кияновском, в 1844 г. храм возобновлен, на что употреблено до 2050 р. серебром.

Метрики золочевских приходов начинаются: Троицкого, Успенского, Николаевского и Пятницкого – с 1728 г., а Воскресенского -с 1725 г.

В чугуевской переписке сохранились для нас известия о счастливом сражении с тата­рами под Золочевым в 1680 г. и о тревоге, бывшей в 1681 г. П еченежский сотник Сте­пан Щербина доносил Чугуевскому воеводе:

«В нынешнем 188 (1680) г. Генв. 28, которие неприятельские люди Татарове приходили войною под Государевы города, села и людей в полон побрали и животныя всякия стада отогнали и я сотник Степан с товарищами по указу Государя и пана полковника Григория Ерофеевича, взяв Бога в помощь, за ними бусурманами ходил и поиск чинил и бой большой, сколько Бог милосердый помощи дал, учинял. Под Золочевым бой большой был и Божьею милостию от них бусурман языков взяли пригожих людей, и те языки в распросе сказали всем явочно, что де сам Хан имеет намерение и умысл, чего Бог ему, бусурману непомози, итти хочет под Государевы городы и села войною и стать умышляет кошем либо под Ахтырском, либо под Харьковом». Полковник Григорий Донец 26 декабря 1680 г. писал: «В нынешних числех в Нежинском и Переяслевском полках были татаре дважды, компанейщики одну ватагу разбили. И мне указано быть с полком у Золочеве и я пойду в Золочев Дек. 27».

В 1748 г. жители г. Золочева жаловались государыне, что в прежние времена было в городе (укреплении) Золочеве до 1040 казаков, кроме свойственников их, и на посадах под городом «у воевод под ведением» более 700 дворов, «а ныне (т. е. в 1748 г.) 50 человек нас казаков не имеется и земли кругом города остались только на версту, прочая вся земля захвачена то бывшим Харьковским городничим Голуховичем, то кня­зем Яковом Кропоткиным и жители оставшись без земли, разошлись в разныя места».

СЛОБОДА ДЕРКАЧИ

В 15 верстах от Харькова, при речках Лопани и Лубянке, на дороге из Харькова в Золочев.

Население слободы Деркачей относит­ся к первым временам поселения слобожан. В грамоте 1682 г. видим до 4 мельниц, стоявших «в селе Деркачах». Местечко Деркачи не только постоянно было сотенным местеч­ком, но с самого начала XVIII ст. в нем видим уже двух сотников. Ныне в Деркачах два храма – Николаевский и Рождества Богородицы. По документам о Богородичном храме несомненно, что самый древний храм Деркачей есть храм Свят. Николая; по тем же документами, равно по книгам Николаевского храма и по числу прихожан его в начале XVIII ст., нет сомнения, что первый Николаевский храм построен не позже 1660 г. В нынешнем храме Свят. Николая сохраняется собствен­ность древнего Николаевского храма – серебряный напрестольный крест, пожертвованный Осипом Мироновичем в 1717 г. По Куряжским актам июня 24, 1693 г. житель села Деркачей продал Куряжскому архимандриту о. Онуфрию сенные покосы на р. Куряже и Удах за 9 золо­тых и акт писал «в дому отца Гаврилы Михайлова Никольскаго Никольский Дьячек». По переписи 1732 г. при Николаевском храме школа и шпиталь (богадельня). Нынешний деревянный храм построен в 1780 г. Храм сей в недавнее время богато украшен: новый ико­ностас, балдахин над престолом и горнее место стоили усердным прихожанам 2800 р. серебром. Дворянки Елисавета Краснокутская, Радченкова и Екатерина Трухманова пожертвовали на местные иконы три серебряные ризы, из которых каждая в 300 р. серебром.

С построении первого храма в честь Рождества Пресвятой Богородицы мы имеем акты, важные не для одного сего храма. Июня 5, 1691 г. Борис Шереметьев, Белогородский воевода, писал Харьковскому воеводе Семену Ивановичу Дурнову: «Села Деркачей поп Яков с причетники подал челобитную, а в челобит­ной писано: в прошлых де годех был он в Чигирине у соборныя церкве чудотворца Николая в верхнем замке протопопом. И как Чигирин город разорился, и он после того разоренья для прокормленья бил челом в Белгороде преосвященному Мисаилу митрополиту, чтоб отвел место, где построить церковь. И он вновь церковь построил во имя Рождества Пр. Богородицы. А ружнаго жалованья ему и по се число не давано. И в прошлом де 194 (1686) г. бил челом вел. Государям он поп Ияков на Москве о денежном и хлебном жалованье, о руге, и по их вел. Государей указу велено ему вместо денежнаго и хлебнаго жалованья дать на пашню земли 50 четвертей из порожней зем­ли. И о том дана ему их вел. Государей грама-та в Харьков к воеводе Василию Сухотину». Потому предписывается сделать распоряже­ние об отводе земли по царской грамоте. Вот и самая царская грамота: «Ст велик. Государей Царей и В. К. Иоанна Алексеевича и Петра Алексеевича и велик. Государини Царевны Софии Алексеевны всея великия и малыя и белыя России Самодержцев в Харьков воеводе Василью Ивановичу Сухотину. Пожаловали мы, вел. Государи, Харьковскаго уезда села Деркачей Рождественскаго попа Иякова с пречетники, велели им дать нашего, вел. Государей, жалованья, вместо денежной и хлебной руги, на пашню земли 50 четвертей Харьковскаго уезду из порожних земель. И как к тебе ся наша грамата придет, и ты б о даче нашего вел. Государей жалованья пашенной земли попу Якову с причетники учинить повелел по сему наше­му, вел. Государей, жалованью. Пис. на Мо­скве л. 7194 (1686) Июля 29. Скрепил Федько Замятин».

По другим документам видно, что храм во имя Рождества Пресвятой Богородицы окончен постройкою и освящен был в 1685 г., а до того времени строитель храма Яков Туранский три года служил в Николаевском деркачевском храме. В 1765 г. апреля 29 дня правнук Иакова Туранского священник Тимофей Туранский с товарищем своим священником Филимоном Полевским и прихожанами получили по просьбе своей грамоту апреля 29 1765 г. с благосло­вением на построение нового деревянного храма. Новый иконостас устроен был ктитором Григорием Туранским. Нынешний каменный храм освящен в 1838 г.. В построении его участвовали священники: Федор Полевский, Федор Туранский, помещики: Александр Асташевский, Семен Квитка и прихожане казенные крестьяне. Помещик Петр Чунихин на свой счет устроил на хорах придел во имя св. Апостолов Петра и Павла.

От холеры 1831 г. умерло в Миколаевском приходе 148 человек, а в Рождественском не было умерших. В 1847–1848 гг. в первом приходе от нее умерло 227, а во втором – 89 человек.

Здоровье жителей и в другое время много страдает от болот, окружающих Деркачи. Сто­ит замечания, что при Богородичном храме доселе служат престолу Божиему потомки стро­ителя первого храма Туранские, и из той же фамилии видим усердных попечителей о сем храме.

СЕЛО УДЫ

По обеим сторонам р. Уд в 47 верстах от Харькова и в 10 – от Золочева.

В царской грамоте 1689 г. читаем: «Били нам челом Золочевские помещики Болховчане, городовыя и полковыя службы – боярския дети, Си­дор Антонов сын Губин и Евфим Лихин с товарищами всего села Пристенскаго. По нашему, вел. Государей, указу и по даче им спомещения живут они Харьковскаго полку в новопостроенном городе Золочеве, у города в самых ближайших местах, в сельце Пристенском... И нам бы, вел. Государям, пожаловать их велеть по нашему, вел. Государей, указу... по близости для убегу от воинских людей, и судом и расправою ведать их и служить и написать против иных городов их братьев по Золочеву городу, чтоб им, за дальностию от Болховскаго городка, посеченными с женами и детьми и в полон пойманными не быть и в конец не разориться». Грамота предписывает исполнить просьбу просителей. В селе Удах, на левом берегу реки, доселе известен пристен, пристенец, отвесный берег р. Уд. Таким образом, ясно, что поселение Уд начало образовываться около 1685 г. Хотя сельцо Пристен еще не то, что село, но надобно положить, что первый храм в честь Рождества Пресвятой Богородицы построен около 1689 г. Сын удского священника в 1746 г. писал: «Тому будет лет с 50, отец мой Корнилий произведен был Аврамием М. (умер в 1692 г.) Харьков. полку в с. Удах к ц. Рождества Богородицы в попа». В 1822 г. освящен нынешний каменный храм в честь Рождества Богородицы. В построении его в числе прочих прихожан принимали участие профессор Харьковского университета Иоаким Нахимов, крестьяне Иван Клеменов, Федор Шевченко и священник Афанасий Высочинский. В 1846 г. благотворением прихожан и помещиков Аркадия и Константина Ковалевских, старанием священника Николая Мичкевича и церковного старосты Василия Вервейка сделаны следующие постройки: в храме новый иконостас, две иконы в киотах и в серебряных ризах хорошей чеканной работы и при них две серебряные лампады. Из церковной утвари приобретено: а) серебряный потир с прибором в 3 ф. 12 золотников; б) ковчег серебряный в 6 ф. 64 зол.; в) крест, на престоле стоящий, се­ребряный в 2 ф. 2 зол.; г) евангелие большого формата, обложенное бархатом малинового цвета с верхнею доскою, обитою серебром; д) две ризы суто золотой парчи; е) плащаница, золотом ши­тая по бархату. На все это употреблено до 4100 р. серебром.

Число прихожан: в 1730 г. в Удах – 562 муж., 555 жен. и в хуторах Дувановых – 101 душа муж., 75 жен., в 1750 г. – 743 муж., 746 жен., в 1770 г. –1115 муж., 1106 жен., в 1790 г. –1357 муж., 1460 жен., в 1810 г. – 1667 муж.,1790 жен., в 1830 г. – 2202 муж., 2246 жен., в 1850 г. – 1656 душ. муж., 1769 жен. Прихо­жане частью русские и казенные крестьяне, частию владельческие черкасы.

В 1824 г. с юго-востока прилетала саранча, но не повредила хлеба. В 1830 г. холера привела всех в ужас; впрочем, тогда она касалась немно­гих; в 1831 г. из 4211 человек умерло 14 человек. В 1832, 1833 и 1834 гг. неурожай хлеба и падеж скота. В 1847 г. опять холера, от которой из числа 3115 человек обоего пола умерло 69 человек, в 1848 г. из числа 3488 чел. умерло 27 человек. В 1849 г. цинга многих обезобразила, а некоторых совсем лишила членов; от нее умерло 38 человек.

В сем приходе с давнего времени очень многие заражены были расколом поморской беспоповщины, они имели у себя две часовни, одну в селе Удах, а другую – в хуторе Козачке и содержали бродяг, лжеучителей. Со времени поступления на приход священника Николая Ничкевича, с 1830 г. обратившего на них особенное внимание, секта их начала ослабевать. После увещаний любви терпеливой по благости Божией в 1837 и 1839 гг. обратил он 42 человека в православную веру. По его же указанию гражданское начальство закрыло часовню их, выстроенную после 1826 г. в противность закону. В 1841 г. преосвященный Смарагд архипастырскими увещаниями обратил 536 душ к единоверческой церкви. В 1847 г. часовня, существовавшая с давних времен в хуторе Козачке, сгорела до основания. Но секта еще не искоренилась. Ныне в сем приходе числится раскольников 20 муж. пола, 27 жен. пола. А в прежнее время их было: в 1826 г. – 346 человек, в 1830 г. –397, в 1835 г. – 535, в 1840 г. – 612.

В округе Удского прихода находятся памятники двух родов. а) В 4 верстах от с. Уд, близ границы Курской губернии, есть городище. Площадь его в 24 1/2 саж. длиной и в 18 1/2 саж. шириной, обнесена валом. На северо-востоке за валом – котловина в 4 саж. глубиною и в 48 саж. в окружности; вход в котловину из городища – открытая сторона городища на юго-запад. Это то самое городище, которое в росписи сторожей 1571 г. называется Павловым семицем: следовательно, это было поселение христианское, но какого времени? Вероятно, дотатарского, как и Донецкий городок. б) В окрестности с. Уд есть несколько курганов. Особенно замечательны два кургана вблизи дер. Дуванки, один вышиной в 8 саж. и в окружности 15 1/2 саж., другой вышиной 5 саж., в окружности 13 1/2 саж. Ст первого на восток тянется вал на 26 саж. длиною, а вышиной и шириной 5 саж. Эти курганы расстоянием один от другого на 40 саж. В 1 версте от дер. Сосновки и в 4 – от с. Уд еще два кургана, в расстоянии один от другого на 200 саж., один вышиной 8 саж. и в окружности 15 1/2 саж., другой, называемый Дроздов, вышиной в 5 саж., в окружности 13 1/2 саж. Одинаковых размеров с последним курган в версте от с. Уд, выше Красного Пристена. Напротив курган, находящийся в 4 верстах от с. Лопани, вышиной 6 саж. и в окружности 16 1/2 саж. и называется Красная Могила. С Дуванскими курганами сходны два кургана, находящиеся в 2 верстах от дер. Мироновки, под лесом Мироновским. Они теперь 4 саж. вышины, но середина их, на 3 саж. глубиной, прорыта. Ст них идет вал на 28 саж. длиной, оканчиваясь ямою в 3 саж. глубиной и в 28 саж. в окружности; за ямою опять идет вал на 28 саж. В версте от этих двух курганов – курган, называемый Доевечев, вышиной 8 саж.

СЛОБОДА ЛОПАНЬ

На р. Лопане, в 45 верстах от Харькова, на северной границе губернии.

По делам 1717 г. видим здесь храм Архангела Михаила. В 1730 г. выдан был в лопанский храм Архангела антиминс – знак того, что в это время построен был уже новый храм.

Книги: Евангелие м. п. 1711 г., Триодь пост­ная м. п. 1707 г., цветная м. [п.] 1731 г., Служба Иоанну Воину м. п. 1737 г. с надписью: «Сия книга Харковск. Преображ. монастыря маетности Лопанскаго хутора, подана 18 Февраля в храм его, в вечное чтение».

Эта надпись показывает, что в округе нынешнего Лопанского прихода, в имении Куряжского монастыря, был храм. Между старыми антиминсами один есть с такой надписью: «В Харьков. Преоб. мон. в маетность его в с. Лопань в храм Иоанна Воина, 1716 г.». Впоследствии храм ху­тора Макаровского освящен был во имя Св. Ди­митрия.

В округе Лопанского прихода был и еще храм: это храм Св. Иоанна Предтечи в с. Сосновке, которого метрики начинаются с 1760 г. , тогда как метрики Архангельского храма начинаются с 1722 г.

По делу 1721 г. видно, что в 1718 г. в Лопани сильно действовала чума: от нее умер лопанский Архангельский священник Феодор. Ст холеры было умерших в 1831 г. 28 человек, в 1848 г. – 168 человек.

И другого рода зараза долго и непрерывно действовала в Лопанском приходе: это раскол. В 1826 г. было неисповедовавшихся по суеве­рию 53 человека, в 1830 г.– 70, в 1835 г.– 83, в 1840 г. – 54 человека. С 1835 по 1842 гг. присоединилось к общей православной церкви 79 человек, а остальные 23 человека в 1842 г. приняли единоверие.

ДОЛЖИК

На левом берегу р. Уд, в 30 верстах от Харькова.

Земли Должика и Рогозянки принадлежали харьковскому полковнику Григорию Иерофеевичу Донцу и утверждены были в отчинное владение за сыном его полковником Федо­ром Григорьевичем царскими грамотами 1700 и 1701 гг. С рукою дочери последнего перешли они к полковнику князю Якову Никитичу Кропоткину, а с рукой дочери Кропоткина – к гг. Щербининым.

Первый храм в Должике посвящен был Св. Иоанну Предтече, без сомнения, с молитвой полковника Григория за сына его полков­ника Ивана Григорьевича, так же как первый храм Гогозянки был Св. Феодора Стратилата – ангела другому сыну его.

Князь Яков Никитич построил каменный храм с двумя престолами, из которых главный предназначен был в честь Владимирской иконы Божией Матери, а придельный – в честь Рождества Иоанна Предтечи. Впрочем, храмоздатель не дожил до освящения храма; он похоронен в храме 5 октября 1746 г. куряжским архимандритом Варлаамом Тишинским, а в середине октября того же года храм освящен преосвященным Антонием митрополитом, который «печатал архипастырским жезлом гроб князя», говорит фамильная летопись гг. Квиток. В 1769 г. устроен еще другой придел в храме – во имя Иакова брата Господня, усердием надворного советника Дмитрия Щербинина. Тот же благотворитель в 1802 г. пожертвовал священные вещи – дорогие как по металлу и весу, так и по искусству, с каким они сделаны.

В составе прихода ныне состоит дер. Мироновка, где с 1730 г. видим храм Ап. Петра и Павла. По переписи 1732 г. в Должике школа, а в Гогозянке школа и шпиталь.

От холеры было умерших в 1847 г. 445 че­ловек, в 1848 г. – 46 человек. Голода и цинги в 1849 г. не видали.

Древнее название прихожан – подданные черкасы – стоит хотя краткого рассмотрения. Что это за звание черкас? Подданные черкасы между людьми вольными по первому взгляду – явление странное. Но при внимательном рассмотрении это оказывается делом естественным. Не каждый украинец мог быть казаком, т. е. человеком, способным вести боевую жизнь. Для звания казака необходимы были удальство наездника, ловкость и крепость сил физических и к тому же способы: два коня, ружье и пистолет. А так как многие чувствовали, что им многого не достает, чтобы стоять в рядах казаков, и напротив сознавали, что они могут быть полезными себе и другим в быте земледельческом, то избирали последнее состояние. Так было у казаков за Днепром. Точно так же выходцы из-за Днепра при первом поселении на черте Московской делились на два класса: одни назывались казаками, другие – подпомощниками. Последние обрабатывали пашню казаков, когда те были на службе. Без этой помощи казак, не получая ни денег, ни пайка, ни мундира, ни фуража, не мог бы несть тяжелой боевой службы. Так, у каждого казака было по два и по три подпомощника, а у каждого из старшин – не менее 10. Полковник, заняв земли пустопорожние, населял их теми, которые хотели жить на них с пользою себе и пану, а таких поселенцев оказывалось довольно, когда время от времени количество пустых земель сокращалось. Подданный, как и подпомощный, работал на пана один день в неделю. Таково было положение дидов между малоруссами! Один день панщины и пять дней пользования участком земли для себя – условие легкое. Два и потом три дня работы на пана введены были уже довольно поздно, волей царской, для единообразия с положением крестьян великой России. По показанию путе­шественника 1774 г. в Украине платилась тогда не одинаковая подать. В Изюмской провинции, говорит он, казенные черкасы платят 95 к. поголовного, доставляют рекрут для гусарского полка, кроме того, платят по 4 к. на содержание почты и по 2 к. на мелкие расходы.

На р. Айдаре «слободские малоруссы платят 85 коп. поголовнаго и 50 коп. чинша за дом; другие платят 60 коп. поголовнаго, 50 коп. за землю и 50 коп. за пару волов, или же 10 коп. с четверти; подданные черкасы вообще платят 60 коп. поголовнаго и работают на земле владельца два дни в неделю; другие не работают на него, а платят за землю по рублю с дома, по рублю с пары волов и по 50 коп. с лошади». Любопытные и верные сведения о повинностях подданных черкасов находим в царской жалованной грамоте октября 28, 1709 г. Здесь бывшие подданные полковника Перекрестова, а теперь поступающие к бригадиру Ссипову, показывают: «А на Ивана Перекрестова работали они: пашню пахали, дрова секли и возили и иную всякую работу работали; а поборов давали ему на всякой год по 12 руб. (82 двора крестьянских и бобыльских с. Лутищ); а на 703 год вместо денег дали они ему 50 четв. ржи да орехов 25 четв.; да жены их дают со всякаго двора по мотку ниток да по гусю да по курице русской на год». В ревизии 1722 г. о черкасах Должика сказано: «Хлебом и прочими поборы не платят, токмо на него Кропоткина работают, хлеб сеют, жнут, сено косят и прочия работы работают».

IV Округ

ЛИПЦЫ

При р. Харькове, по обе ее стороны, в двадцати восьми верстах от г. Харькова на большой дороге из Харькова и Полтавы в Москву.

В Чугуевском архиве находятся две памяти, относящиеся к поселению черкасов на р. Харькове. Помещаем их здесь.

«Г. Григорию Семеновичу (Куракину, Чугуевскому воеводе) Василий Шереметьев (Белогородский воевода). Подали челобитную Белогородские Никольские попы Иван Анфимов да Иван Никифоров: дано им к церкви Николая Чудотворца и к приделу Бориса и Глеба в дачи Белогородского уезда речка Лопань да Харьков со всяким угодьем. И в нынешнем 162 (1654) г. приехав с черкасских городов переезжие черкасы начали строиться в той их церковной вотчине, своим насильством, без Государева указу. И после того били челом они черкасы Государю, чтоб им дворами и пашнею в их Никольской вотчине на р. Лопани и Харькове построиться,– а назвали ту вотчину Чугуевским уездом и им дана Государева грамата в Чугуеве. А та их вотчина в Белогородском уезде, а не в Чугуевском. И будет, в Чугуеве в приказной избе есть грамата по челобитью их и велено черкасом селиться в Чугуевском уезде, а не в Белгородском: и тебе бы черкас, которые селятся на Белогородской земле, на р. Лопани и Харькове, велеть сослать и велеть им селиться на Чугуевской земле, где и указано».

«Лета 7163 (1655) Февраля 23 по Государеву Цареву В. К. Алексея Михайловича всея в. и м. и б. России Самодержца указу память Григорию Спешневу. Били челом Государю Ц. и В. К. Алексею Михайловичу всея вел. и м. и. б. России Самодержцу Чугуевские нововыезжие черкасы Максимка Тимофеев с товарищи 800 человек; а в челобитной их написано: приехали они черкасы на Чугуев Его Царскаго Величества Запорожскаго войска из городов с женами и детьми на вечное житье,– а на Чугуеве они пашнею и сенными покосы не устроены, и Государь бы их Черкас пожаловал, велел их на Чугуеве устроить землями и сенными покосы против их брать и прежних Черкас в Чугуевском же уезде в урочище меж Лопани и Харькова. И Государь Царь и В. К. Алексей Михайлович всея в. и м. и б. Г. Самодержец пожаловал чугуевских черкас Максимку Тимофеева с товарищи 800 человек, велел их устроить в чугуевском уезде в урочище меж Лопани и Харькова под дворы и под огороды и под гуменные места велеть дать против чугуевских черкас и на пашню земли по 10 четей человеку в поле, а в два потомуж. А будет в тех урочищах землею скудно: и им черкасом дать по 8 четей человеку в поле, а в дву потомуж. А сенных покосов дать им черкасом против земель их в поле. И по Государеву Ц. в. В. указу указ Григорию Спешневу: чугуевским нововыезжим черкасом Максимке Тимофееву с товарищи 800 человек в чугуевском уезде в урочище меж Лопина и Харькова под дворы и под огороды и под гуменные места и пашенной земли и сенных покосов и всяких угодий дать им против его Государева указу и устроить их на вечное житье с женами и детьми без всякаго мотчанья, не дожидаяся о том иного Государева указу, чтоб им черкасом в нынешнее весеннее время без пашни и в лето без хлеба не быть и чтоб впредь от них о том к Государю челобитья не было. А кого имяны черкас Максима Тимофеева с товарищи 800 человек землями и сенными покосы и всякими угодьи устроишь и в которых местех и что около их каких крепостей будет и что у кого детей муж. пола и женска и каких лет которыя дети, тому всему за своею рукою прислать к Государю к Москве в разряд. Иван Северов. Марта 8 д. подал память челобитчик Максимка Тимофеев».

К сожалению, в архиве не отыскалось ответа чугуевского, требованного последней памятью относительно мест, где поселены 800 семей черкасских меж Лопанью и Харьковом. При недостатке прямых письменных отзывов считаем за вероятное, что эти черкасы образовали нынешнюю слободу Липцы, и часть их населила сл. Лопань. Такое мнение сообразно как с местностью этих слобод при близости их к Белгородскому уезду, так с множеством семей черкасских, упоминаемых в указе; да оно же подкрепляется и тем, что село Липцы под прямым своим наименованием встречается в харьковских актах уже с 1663 г. Черкасы, поселенцы р. Харькова, упоминаемые в памятях, называются чугуевскими или черкасами чугуевской службы. И боярские дети с. Бабаев говорят о себе, что они сперва состояли в чугуевской службе, но в 1658 г. переписались в службу по г. Харькову. Вероятно, с того же времени и городок Липцы стал сотенным местечком Харьковского полка.

В Харьковском уездном суде есть дело 1721 г. о межах земель с. Липца и с. Проходов. Здесь межевая выписка 1695 г. черкасам с. Липца: «Вверх Липцом до устья Лозоваго Колодезя, что словет большая Россом и по Лозовому колодезю 2100 саж. На лево в гору и правою стороною плосскаго Лога 1680 саж. до Краснаго Сели-трянаго кургана, который стоит возле большой дороги в 50 саж. Ст Селитрянаго кургана вправо по харьковской дороге к Белгороду 1260 саж. до кургана, что словет долгая Могила и до земли дер. Черемушной. Ма праве земля белогор. уезду Подгороднаго стану деревни Липца, а на леве харьков. уезда села Липца черкасов». Ныне граница уездов отодвинута здесь верст на 7 на юг.

Ныне в Липцах три храма: Покровский, Рождества Христова и Св. Николая. Первый Покровский храм в Липцах построен прежде 1678 г. и, вероятно, в 1655 г. После пожара 1848 г., истребившего деревянный храм, построенный в 1800 г., новый храм Покрова освящен в 1851 г. .

Храм Рождества Христова, по всей вероятности, основан при первом населении Липцов, т. е. в 1655 г. Метрики липецкой Рождественской церкви начинаются с 1722 г. По переписи 1732 г. При этом храме школа.

В 1783 г. освящен каменный храм Рождества Спасителя. Попечителями о построении его были капитан Иван Меркулов, церковный староста Петр Непишный и священник Федор Клеваный. Старанием священника Ивана Черняева в 1821 г. храм покрыт железом, глава и крест вызолочены; в 1826 г. купец Дмитрий Ковалев, урожденец липецкий, пожертвовал 2000 р. ассигнациями на возобновление иконостаса; в 1824 г. построена колокольня.

Третий липецкий храм во имя Св. Николая первоначально был придельным при храме Покрова Пресв. Богородицы; он был устроен «7186 (1678) г. коштом и старанием доброхотных дателей на мирских двох комарах на колокольне; а священнослужение в оной церкви отправлялось по 724 г., когда по осмотру преосвящ. Епифания антиминс взят». Так писал в 1740 г. премьер-майор слободского драгунского полка Матвей Куликовский, который тогда же просил дозволения построить храм Свят. Николая в 150 саж. от Покровского храма, невдали от двора его, Куликовского. По словам старожилов, храм устроен был в доме помещика Павла Чернякова и освящен был в 1742 г. В 1794 г. построен ныне существующий каменный храм во имя Свят. Николая.

В числе прихожан липецких замечательным лицом был храмоздатель Рождественской церкви Петр Непишный. «Писарь Петр Гаврилов сын Непишный» (так назывался он в бумагах) довел до сведения военной коллегии о разных злоупотреблениях полковника Харьковского полка Куликовского. Следствием была огромная судебная переписка. В Харькове с 1761 г. открыта была судная комиссия под председательством бригадира Брандфельда о похищении полковником Куликовским денежной казны, принятой на жалованье казакам, о разорении и обидах, причиняемых казакам, равно и других злоупотреблениях. Эта комиссия продолжала исследования свои целые шесть лет, для окончания их определены были полковник Николай Чорба и майор Бедряга и дело окончилось при генерал-майоре Евдокиме Алексеевиче Щербинине. Независимо от сего суда, вследствие того же дела князь Кантемир требовал к себе подробные сведения о помещичьих землях Слободской Украины. Петр Гаврилович Непишный не раз сидел под караулом, хотя особым распоряжением освобожден был от всякой зависимости от полкового начальства. Так как в 1763 г. он является церковным старостой и храмоздателем, то это показывает, что грозные дела, возникшие по его ревности к правде, окончились без большого вреда для его личности.

Жители Липец страдали: а) от холеры 1831 г., от коей в Рождественском приходе умерло 12 человек, в Николаевском – до 50 человек; б) от пожара 1836 г., когда в Николаевском приходе сгорело до 70 дворов; в) от холеры 1848 г., от коей в Николаевском приходе умерло до 79 человек, в Рождественском – 28; г) от пожара 1848 г., истребившего церковь Покровскую и несколько дворов Покровского и Рождественского приходов; д) от цинги 1849 г., от коей в Рождественском приходе умерло 8 человек. Средства к жизни доставляют липчанам, кроме хлебопашества, некоторые простые ремесла, торговля рыбой и солью, за которыми ездят на Дон и в Крым. Ярмарки Липецкие довольно значительны в крае, их три: мая 1, июня 29 и сентября 1. Любопытные черты торговли липецких черкасов передает путешественник Зуев, проезжавший Липцы и Харьков в 1781 г. Черты эти любопытны тем более, что они тогда, как видно, были общи для всех черкасов, а ныне их нет уже нигде. «Это было в воскресенье 22 дня поутру, что мы из русскаго селения въехали вдруг в прямо малороссийское. Кого ни надобно, все были на базаре. Улицы были уставлены привезенными на телегах съестными припасами, овощами и крымскою солию; у домов и по лавкам находились боченки и большия сулеи с горелкою и медом; все походило на ярмарку, но ярмарочнаго ничего не было. Одно вино и соль покупают тут на наличныя деньги, прочее все – на промен, даже и с переводом. Так, напр. торгует кто горшок, цена ему известна, сколько бы он велик ни был, чтобы купить его, надобно насыпать его дважды рожью; с оным он пойдет покупать молока, молошник нальет его однажды, горшек возмет себе, а молоко тому, кто покупает, с сим он пойдет за рыбою, или за фруктами, или что угодно, променивает на то, прибавляет, если что дороже, из носимаго с собою запасу, сколько договорится и добравшись до того, что ему нужно, возвращается домой».

ВЕЛИКАЯ ДАНИЛОВКА

На левом берегу р. Харькова в 8 верстах от г. Харькова.

Известна еще по бумагам 1673 и 1680 гг., притом уже с именем села и, следовательно, с храмом. «Сего 729 году в Августе 24 ч., в жатвенное время,– наша церковь Божия сгорела, и ныне мы рабы Ея Императорскаго Величества обще просили г. полковника Харьковскаго о вспоможении, и его милость г. полковник определил нам на постройку церкви Божией дерев двесте», – так писали в просьбе своей о построении новой церкви даниловцы – прихожане Георгиевской церкви, причем упоми­нали, что по их просьбе церковь их, за ее ветхостью, в 1726 г. разрешено было перестроить. Последнее обстоятельство дает знать, что первый даниловский храм Великомученика Георгия построен был около 1655 г. Число прихожан 1728 г. показывает то же самое. На то же указывают и богослужебные книги храма. Ныне существующий деревянный храм Вмч. Георгия освящен в 1760 г.

СЕЛО ЦИРКУНЫ

В 17 верстах от Харькова.

Вероятно, получило свое название по фамилии первых поселенцев Циркунов – кузнечиков. Как потому, что с именем села Циркуны известны по делам 1681 г. , так и по числу прихожан 1724 г., нельзя сомневаться, что первый храм в честь Свят. Николая построен здесь не позже 1670 г. По надписи на подпрестольном кресте возобновленный храм освящен был июля 16 1752 г. преосвященным Иоасафом. В 1816 г. на место деревянной построена каменная церковь с таковою же колокольней и оградой. Благотворителем сего нового храма был Донского войска кошевой генерал Федор Яковлевич Михайловский-Бурсак, уроженец сего же села, сын диакона. Иконы в нынешнем храме не старее 120 лет; таковы Тихвинская икона Божией Матери и образ Святителя Христова Николая.

Число прихожан по исповедным росписям: в 1730 г. – 508 душ муж., 475 жен., в 1750 г. – 561 муж., 553 жен., в 1770 г. – 775 муж., 753 жен., в 1790 г. – 802 муж., 807 жен., в 1810 г. – 861 муж., 966 жен., в 1830 г. – 1038 муж., 1129 жен., в 1850 г. – 987 муж., 1000 жен. Метрики с. Циркунов начинаются с 1728 г.

В 1848 г. от холеры умерло 120 человек семейства тех прихожан, которые приносили в дома свои икону Озерянскую Божией Матери и слушали молебен, по вере своей испытывали на себе небесную защиту; если же некоторым из таковых и приключалась болезнь; то немедленно выздоравливали. От цинги 1849 г. умерло не более 5 человек.

Приход 4-го класса. Из священников с. Циркунов Степан Бугаевский известен тем, что в 1736 г., когда Харьковский полк отправился в Крымский поход, он добровольно отправился вместе с ним в поход, так говорит указ консистории от 7 мая 1736 г.

ЧЕРКАССКИЕ И РУССКИЕ ТИШКИ

Первые в 16 верстах от г. Харькова на р. Харькове, вторые – в 20.

В межевой выписке 1663 г. читаем: «Били че­лом Государю Царю и Великому Князю Алексею Михайловичу, всея великия и малыя и белыя России Самодержцу, села Тишков русские помещики,– испомещены они в селе Тишках с черкасы и пахали до сего числа пашню чрез межу; а как де они в деловую, в сенную и пахатную, пору бывают на службе великаго Государя в походах, и после де их того села черкасы в земли и в сенных покосах детей их и братьев изобижают и бывают в том ссоры большия; и чтобы Великий Государь пожаловал их землею и сенными покосы, от черкас отмежевал, и межи их и грани учинил» и проч. Так являются два особых села – Черкасские и Русские Тишки. По названию Тишков селом несомненно, что в Тишках суще­ствовал храм уже в 1663 г., тогда как храм Рож­дества Христова Русских Тишков построен не прежде 1680 г. По бумагам с самого начала XVIII ст. видим в Черкасских Тишках два храма – храм Рождества Богородицы и храм Введе­ния Богоматери во храм.

По переписи 1662 г. в с. Тишках 70 черкасов. Указом 21 июня 1672 г. постановлено состоять боярским детям на службе в двух местах Харьковского полка: в Харькове – 87 человек, в Салтове – 129 человек (Собр. зак. Т. 1. № 522). Но при ревизии 1724 г. оказалось в Харьковском полку однодворцев: а) служащих наравне с черкасами, в казаках и подпомощниках 890 человек (в том числе в Черкасских Тишках – 39 человек, в Русских Тишках – 82 человека, в Борщевой – 87, в Колупаевке – 123 человека); б) платящих подушный оклад 892 человека (в Русских Тишках – 263 человека, в Борщевой – 184 человека, в Колупаевке – 130 человек). Последних в 1732 г. назначено было перевести в состав Ландмилицкого корпуса. Мо было ли это исполнено? Ме видно. С том, что боярские дети, жившие в Тишках, Борщевом, отправляли службу в Харькове, говорят акты, например, межевая выписка в 1697 г.; «Харьковцу солдату Кузме Мелехову – села Тишков поступное поместье – от устья р. Мурома вверх по Мурому. – Ст Грачевой Яруги на Долгий курган, на большой высокий курган... С того по­местья он Кузма солдатскую службу служит». Другой акт: «с. Борщеваго боярский сын Мина Сбернихин Харьковец» в 1672 г. продал харьковцу Санину «Государево жалованье 40 четв. пашни и двор в с. Борщевом».

РУССКАЯ И ЧЕРКАССКАЯ ЛОЗОВАЯ

Первая при вершине р. Лозовой, в 20 верстах от Харькова, вторая на той же реке в 15 верстах.

В межевой книге 1663 г. говорится: «А рус­ские помещики поселились на Лозовом колодезе и там живут и землею и сенными покосы и всякими угодьи владеют»; по делу 1757 г. с. Русская Лозовая, как и Проходы, Коренского стана Белогородского уезда и в ней при Николаевском храме священник Антоний. Метрики сего храма начинаются с 1759 г. Известен и антиминс, выданный в 1761 г. в Николаевский храм Русской Лозовой.

Черкасская Лозовая с именем села упоминается в делах 1684 г., и, вероятно, что первый храм основался здесь не позже 1663 г. Священник Иоанн Калинин в своем прошении 1737 г. пи­сал, что он посвящен к Крестовоздвиженской церкви с. Лозового в 1717 г., а по делам 1725 г. видим в Лозовой двух священников. Иконы нынешнего Крестного храма, построенного в 1791 г., украшены серебряными ризами – это дары усердия гг. Квиток, которых предок полковой судья Семен Афанасьевич получил царскую грамоту на землю в Лозовой и на по­селение на ней 50 вольных черкасов.

БОЛЬШИЕ ПРОХОДЫ

В 30 верстах от Харькова, поселение детей боярских, служивших в Белгороде.

«В прошлом 168 (1660) г. по твоему Государеву указу испомещены деды и отцы наши в Белогородском уезде в Коренском стану в Проходах», – так писали поселенцы Больших Проходов в 1721 г. По делу 1737 г. видим, что

а) в этом году с. Большие Проходы состояло еще в Белогородском уезде, в Коренском стану,

б) в 1737 г. при храме Богоявления Господня Больших Проходов было уже два священника. Таким образом, нет сомнения, что первый храм Богоявления в Проходном построен около1661 г. Нынешняя Богоявленская церковь построена в 1798 г. тщанием прихожан и священника Иоанна Ильинского.

Число прихожан в 1730 г. – 290 муж., 260жен., в 1750 г. – 519 муж., 503 жен., в 1770 г. –608 муж., 614 жен., в 1790 г. – 675 муж., 700

жен., в 1810 г. – 787 муж., 789 жен., в 1830 г. –835 муж., 852 жен., в 1850 г. – 765 муж., 779 жен.

По делу 1700 г. дер. Проходцов боярский сын Гаврила Абонов, тогда прихожанин Богоявленской церкви «назад тому 20 лет», следо­вательно, в 1680 г. «с женою и детьми взят в полон». В 1823 и 1827 гг. прихожане испытали бедствия от двух пожаров. В первый раз сгорело 70, а во второй 80 дворов, из числа 200 дворов казенных крестьян; это не осталось без плода, особенно в отношении к страдавшим страстию пьянства. Ст холеры умерло: в 1830 г. из числа 1627 – 7 чел., в 1831 г. из числа 1640 умерло 26; в 1847 г. из 1658 умерло 3, в 1848 г. из 1620 умерло 69 человек.

После неурожая 1848 г. цинга 1849 г. действовала в приходе сильно, иных обезобразила, других совсем лишила членов, но умерших от нее было только 9 человек.

В сем приходе в 1785 г. до 150 душ однодворцев было заражено учением пагубного духоборства: нескольких из них Феоктист архиепископ белоградский с харьковским протоиереем Андреем Прокоповичем убедил возвратиться к православию. Старших, оставшихся глухими к увещаниям, гражданский суд подверг наказанию, и до 70 человек переселены были в Таврию. В 1821 г. поступивший в сей приход священник Михаил Ильинский увидел, что злая секта еще живет в приходе: объявившие себя православными не показывают на деле любви к православию, редко ходят в храм, не поминают или редко поминают усопших. В трепете пред мыслью, что должен дать ответ Господу Иисусу и за одну заблудшую овцу вверенного ему стада, священник положил сделать возможное при содействии благодати. Обратив внимание как на общественную, так и на семейную жизнь больных душею людей, старался он дознать усиленно скрываемые тайные мысли общества. Наконец дознал, что только страх прежнего наказания заставляет скрывать вредные убеждения секты, но сектанты верят, что душа по смерти тела нейдет к Господу на суд, не существует без тела, а переходит в другого рождающегося человека; что человеку дозволена свобода, какую ему внушают чувства и страсти. Много надобно было употребить старания и трудов, чтобы возвратить этих мнимых христиан к истинному христианству, пробудить в душах их страх к суду Создателя души, грозному к неверам и лицемерам, к слугам страстей, полагающим свободу в служении нечистотам ис­порченной души. Господь явил свою милость: прежние лицемеры стали наконец искренно исполнять устав церкви христианской и истинно раскаялись в своих заблуждениях.

Кроме духоборцев в приходе были и раскольники: еще свят. Иоасаф Белгородский боролся с раскольниками Проходов. Подвиги священников, как показывают последствия, не оставались без плода. В 1826 г. оставалось здесь до 10 последователей раскола. Из числа их однодворец Тихон Гончаров отправлял в соседних селениях в воскресенье и праздничные дни по ночам молитвословия с раскольничьими обрядами. После долгих бесед с этим кривотолком священник довел его до того, что он в 1841 г. возвратился к православию со всей своей родней. И после того приход остается свободным от плевел раскола.

ВЕСЕЛОЕ

По переписи 1732 г. село Веселое – мастность ее высочества государыни цесаревны Елисаветы Петровны – 165 дворов, 576 душ муж. пола. В 1728 г. при Покровском храме Веселого показано прихожан 332 души муж. пола. При таких данных нет сомнения, что первый храм в Веселом основан еще в XVII ст. По новому штату приход 5-го класса. По исповедным росписям в нем в 1750 г. – 344 муж., 305 жен., в 1770 г. – 543 муж., 443 жен., в 1790 г. – 695 муж., 630 жен., в 1810 г. – 782 муж., 804 жен., в 1830 г. – 922 муж., 865 жен., в 1850 г. – 843 муж., и 850 жен. хо­леры 1848 г. умерло 52 муж. пола., 74 жен., от цинги 1849 г. – 13 человек, в том числе один мужчина.

Валковский Уезд. I Округ

ГОРОД ВАЛКА

На р. Мже и Турушке, при дороге из Харькова в Полтаву, в 43 верстах от первого.

Название Валок взято с вида местности с вал­ков или волнистого расположения возвышенных мест, занятых Валками и окружающих Валки.

В экстракте о слободских полках сказано о Валках: «Сей же есть древнейший из городов Слободских, понеже все иные упредил, окроме Царских – Чугуевских, Цареборисовских и иных». По чугуевским бумагам Валки, Можевской острог, Можевской город видим еще в 1645 г. При том видим и то, что перво­начально он снован был московской военной стражей и состоял в зависимости от Чугуевского воеводы, который присылал сюда и стра­жу. В 1645 г. Белогородский воевода извещал Чугуевского: «Ноября 5-го в 5 часов писал ко мне с Валок Лев Ляпунов; Ноября 3 посылал он с Валок в станицу на Орель и к Самаре станичнаго голову Кирилу Кузмина с товарищи. И того же числа прибежал в полночь на Валки станичный голова и сказал: как де они были от Валок в 30-ти верстах у р. Берестовца, и в том де месте наехали они на татарскую сакму и пошли де Татары к Можевскому острогу в верх по речке подле леса укрываючись». В других бумагах видим в Валках станичных казаков, стрельцов, пушкарей. Итак, очевидно, что Валковская крепость в первый раз основана 1642 г. или 1643 г. Эта крепость находилась по течению Мжи на пять верст выше построенной впоследствии.

Черкасы заняли Валки около 1650 г. Царь в грамоте от 26 февраля 1649 г. писал: «По нашему указу велено чугуевских станичников и з Можескаго острогу отпустить на Чугуево, потому что чугуевские станичники живут в Можеском для нашея службы со 155 (1647) г. И мы чугуевских станичников пожаловали для их бедности, с Чугуева в Можеской Острог посылать не велели». Этой милости царь не мог бы оказать чугуевцам в то страшное время, если бы в Можеский городок не явились новые оберегатели границы – черкасы. В чугуевских бумагах 1661 г. уже прямо показываются валковские черкасы, а в 1673 г. встречаем можеского сотника.

В 1785 г. так описывали Валковскую кре­пость: «В сем городе крепость земляная иррегулярная, сделанная в давних годех, вышиной от горизонта в 3, толщиной в 5 аршин, обры­та сухим рвом, шириной в 3 сажени и глубиной в 3 аршина. Положение имеет на ровном месте по течению р. Мжи, на левой стороне». По плану того же времени видим, что крепость имела вид узкого, но длинного четырехугольника, или точнее вида параллелограмма, с башнями по углам, с двумя воротами на северо-восток и запад.

Ныне в Валках пять приходских церквей: соборная Рождества Богородицы, Благовещенская, Георгиевская, Успенская и еще кладбищная Воскресенская.

Соборный храм в Валках построен был, без сомнения, не после построения крепости. Он был посвящен Святителю Николаю; утварь и св. иконы для него ревнители православия принесли с собой из-за Днепра. Главными хра­моздателями соборного храма народная память называет осадчих Степана Бородая и Семена Тупицу. В 1733 г. выдан был антиминс, освя­щенный архиепископом Досифеем «в храм Свя­тителя Николая в город Валки». С 1770 г. нача­ли строить ныне существующий каменный храм с двумя престолами: придел во имя Св. Николая Чудотворца освящен в 1775 г., а главная цер­ковь во имя Преображения Господня освяще­на 1778 г. харьковским протоиереем Михаилом Шванским. Кирпич и известь для сего храма были доставляемы прихожанами при усердном содействии старосты капитана Иакова Бородаевского и ктиторов Григория Луценко и Гавриила Фесенко, а железо доставлено из Москвы начальником московского митрополичьего дома Стефаном Секирским, коего отец Петр Секирский священствовал при сем храме. Им же, Секирским, присланы были и каменщики, а ко времени окончания здания – и церковные утвари, как-то: одно большое весом в 1 пуд 37 1/2 фунт. евангелие с отличной чеканкой и финифтями; большой напрестольный с подножием, представляющим Голгофу, крест с финифтовым изобра­жением распятого Господа и с чеканным изображением страстей Христовых на другой стороне; два потира с приборами, из коих большой прочно вызлащенный с чернью отличной работы. В по­следующее время значительные пожертвования были деланы прихожанами: Василием Карпенком четыре большие и две меньшие серебряные лампады весом в 15 фунтов; старостой купцом Исидором Кузнецовым устроен в церкви чугунный пол; полковником Макаром и супругой его Варварой Костыревыми пожертвовано на цер­ковь до 1430 р. серебром. В 1826 г. разрешено было возобновить иконостас без всякой перемены старой живописи и устроить над престолом балдахин и тогда же разрешено было продать 24 старые ненужные для храма иконы и деньги употребить на возобновление иконостаса. Это и было исполнено. Драгоценная святыня, при­несенная первыми поселенцами Валок из-за Днепра, доселе остается в Валковском соборном храме. Это бывшие в прежнем храме местными иконами иконы Спасителя и Божией Матери и образ Св. Николая храмовый прежнего соборного храма; все они древнего письма и хорошо сохранились.

На колоколе в 30 пудов надпись: «В город Валки ко храму Свят. Христова Николая за пресвитерство честнаго отца создася звон сей Петра Федоровича, а старанием и коштом Марии Григорьевны Неминущей, за отпущение грехов своих, года 1730 Марта 1».

По переписи 1732 г. при Преображенском храме школа и шпиталь (богадельня).

Каменный храм Рождества Богородицы с приделом во имя Архангела Михаила заменил собою деревянный храм Архангела Михаила с 1777 г.. По документам не видно, с какого времени существовал Михайловский деревянный храм в Валках. Метрики его в архи­ве консистории начинаются с 1722 г. и в 1725 г. видим при сем храме уже двух священников, из которых Леонтий Васильев посвящен в 1711г. По местному преданию приход Архангельской церкви населен черкашенином Рогозой, и им же построен первый храм Архистратигу.

Построение каменного храма, украшение его резным греческого письма иконостасом и снабжение всем необходимым для богослуже­ния было делом благотворения прихожанина подпрапорного Даниила Алексеевича Сухом­линова, который, быв бездетен, на сооружение и украшение храма сего употребил большую часть достояния своего.

По преданию основание Ильинскому Валковскому приходу положили запорожские казаки, из коих главным был Корж, почему и поныне приход называется Коржевским. Первая Ильинская деревянная церковь стояла гораздо ближе к соборной церкви и находилась внутри крепости.

Архипастырской грамотой от 14 мая 1745 г. преподано было благословение прихожанам валковской Ильинской церкви вместо обветшавше­го Ильинского храма построить новый, «на ином месте поближе к людем». Для построения нового храма «парафияне» и священник Леонтий Сте­панов продали «церковную братерскую пасеку с лесом и садом». Новый храм приготовлен к освящению «за скудостью прихожан» только к 1753 г. Об освящении сего храма просили при­хожане его валковский сотник Яков Бугаевский, наказный валковский сотник Даниил Алек­сеевич Сухомлинов и ктитор Григорий Мельниченко, бывшие строителями его. С 1817 г. приступлено было к построению каменного храма. Главный престол его в честь Благовещения освящен 18 октября 1821 г. преосвященным Павлом, а придельный посвящен древнему покровителю прихода Св. Пророку Илии. При построении сего храма сотник Гавриил Сухом­линов пожертвовал до 883 р. серебром. Андрей Голубкин, Фома Горнескулов, подпоручик Василий Карпенков дали каждый по 143 р. сере­бром. Казенные крестьяне церковный староста Наум Минко и Андрей Ольховский пожертвовали каждый по 286 р. серебром. Федор Руденко – 143 р. серебром. Прихожанином Андреем Голубкиным куплены: потир со всем к нему прибором в 1200 р. ассигнациями, гробница серебряная вызлащенная в 650 р. ассигнациями и на устройство нового иконостаса дано 2000 р. ассигнациями.

О начале валковского Георгиевского храма положительных сведений не имеется. Предание говорит, что первое основание храму и приходу положили казаки, пришедшие из Мошурова рога, что при Днепре, принесши с собою утварь церковную и ризницу, но, к сожалению, ни одна из тех вещей не сохранилась. Достоверность же предания подтверждается тем, что приход Георгиевской церкви и в настоящее время называют Мушуровым. Старожилы помнят только, что Георгиевская деревянная церковь находилась там, где ныне расположены лавки. Нынешний храм освящен в 1797 г.

Метрики Георгиевской церкви в архиве Духовного правления начинаются с 1725 г.; и в этом году поданы священником Илиею.

По преданию, древний Успенский храм валковский стоял над рекою Мжей и построен был позже других валковских церквей. По словам предания, валковские черкасы, заселив значи­тельное пространство на левом берегу р. Мжи, по любви казацкой к просторному житью посунулись – перешли на правый берег р. Мжи, потому эта новая часть города называется посуньками, и храм называется посуньковским. Однако ж образование посунок было еще прежде 1700 г. По переписи 1724 г. Успенская церковь города Валок показывается уже с 92 дворами прихожан, впрочем, со включением сельца Замостского кута, и прихожане в 1721 г. писали, что священник их служит храму Успения «многие годы», так что за старостию не может исправлять треб.

Каменный храм Успения Богоматери основан в 1810 г., а освящен по благословлению преосвященного Аполлоса в 1816 г. ноября 12 дня.

Главными попечителями при построении сего храма были приходские священники Гавриил Снесаревский, Феодор Мельницкий и церков­ный староста казенный крестьянин Даниил Корсун. В 1834 г. устроен новый иконостас ценою в 2500 р. ассигнациями старанием священника Феодора Мельницкого. В 1844 г. устроен в алтаре и во всем храме чугунный пол купцом Игнатом Дзюбаном ценою в 458 р. серебром.

Метрики Успенского храма в архиве Харьковского духовного правления начинаются с 1725 г., и в этом году представлены они священником Евстафием.

Обыватели Валок в старые времена много страдали от татар.

По Чугуевской переписке в первый раз встречаем нападение татар на Валки в 1661 г. Харьковский воевода писал тогда Чугуевскому: «Пришли де под Валки многие воинские люди Татарове с Черкасы и начали приступать под Валки, под наряд». А другой воевода писал: «Под Валками были бои и под Валки изменников и Татар не пу­стили и на тех боях изменников черкасов и Татар побили и языки поймали». Это дела Виговского.

Через 7 лет, во время бунта Брюховецкого, татары с казаками вновь осаждали Валки, и в чугуевских бумагах упоминается, что валковские черкасы тогда изменили присяге, но как это было, ни слова не сказано. Видно только, что «Можевский город был тогла сожжен».

В 1673 г. валковские черкасы храбро сражались с татарами и потерпели большой урон.

Можевский сотник писал тогда Чугуевскому вое­воде: «У нас были татаре Апр. 26 ч. (1673 г.), человека одного в полон взяли и стадо лошадей у нас под городом согнали и тот человек от тех Татар утек и прибежал 28 ч. Казаки пошли за ними в поход того ж числа. Пошли Татаров бити и доселе их нема».

В 1677 г. валковские черкасы испытали новую тревогу от татар4.

В 1681 г. под распоряжением наказного полковника Кондрата Мироненко валковцы стояли на Перекопской черте и потом чинили вал ее, испорченный беспокойной речкой – Лихим Иваном, между Перекопом и Коломаком, а в октябре по предписанию Белгородского воеводы починяли крепость свою – «чистили осыпавшийся ров, и делали тайник». Так писал в отписке своей приказный Артюхов к генералу Кологову.

Полковник Григорий Донец извещал Чугуевского воеводу:

«196 (1688) г. И юня 8 дня писал ко мне в Харьков из табору от Фомина (Тумаева) рога (он в 7 верстах от Валок) наказной полку моего полковник, Валковский сотник, Федор Мураховец, что Июня 6 татаре многолюдством на них зо всех сторон били и табору доставали, израну аж до полудня, и много казаков и коней ранили и двох человек на староже живьем узяли: една-кож за Божою помочью дали им и наши слушный отпор, много неприятелей и коней их убили до смерти и ранили и оттоль неприятели повернулись под Малороссийские городы к Полтаве, а было тех Татар с 5000 и больше».

Неизвестно, спаслись ли валковцы от татар в следующем 1689 г., но известно, что они были тогда в сильной тревоге, и татары были тогда под Водолагами6.

В 1704 г. валковцы потерпели крайнее разо­рение от огня. Полковник Федор Донец просил и получил разрешение вновь построить город, а «для предосторожности от набегов неприятельских», по его же просьбе, присланы были из Белгорода две медные пушки и порох. По универсалу полковника половина полка компанейщиков собрана была для построения крепости.

До нас дошло дело о грабежах, которые делали запорожцы в связи с крымцами с 1714 до 1721 гг. в уездах Валковском, Харьковском и Змиевском. И по делу видно, что больше всех приходилось тогда терпеть валковцам. В 1714 г. цена похищеного простиралась до 61 р. 26 денег. Почти на столько же похищено в 1715 г. Но потом чем дальше, тем нападения хищников делались отважнее, и грабежи принимали более обширный размер. В 1716 г. появлялась шайка Рудяги. В 1717 г. после того, как несколько валковцев ограблено было в разное время, хищники напали на Валки с тем, чтобы истреблять все, что попадется в руки. «Пришед ночною порою под городок новые Валки пешие Харцизи 30 человек и подкопавши городскую стену до тамош­него сотника, в дом его добивались Кием и убили свиней его 30 и гумно со всяким разным хлебом без остатку, а именно 300 копен, спалили. Да они Харцизи в росоховатом байраке 6 ульев со пчелами побили. А ватага у оних Харцизов был за байраком». Предводителем шайки был Марочко, рассылавший по нескольку человек в разные места. В апреле 1718 г. «перешедши через вал, изменник Топило отбил коней трое» и проч. Тогда же ограбили валковцев, ехавших из Змиева с ярмарки, на 30 р. и ехавшего из Харькова с ярмарки на 67 р. В мае у 10 валковцев обобрали лошадей, платье, ружья. «Грабил запорожский житель Топило... 5 Июля как подбегали конные Харцизи для отгону табунов, поймав Аврама коваля, взяли у него кобилу, ценою 8 руб. и его ограбили. Того ж числа на Острой-Могиле на карауле8 ограбил изменник Топило у Панаса Михайлова коня, цена 12 руб., у Лукьяна Мироненка коней двое взяли и самого ранили, жупани, ярмолуки познемали, седла и ружья отобрали, и их голых отпустили».

Самый большой грабеж, сопровождавшийся открытым сражением и убийствами, произведен был 16 мая 1719 г. Передаем известие о сем подлинными словами следственного розыска, производившегося мая 20 1719 г. «Сказал быв­ший сотник Ново-Валковский Яков Щербина: напали те изменники на караул Ново-Валковский. Пришли они от Вукових байраков просто на Тарановку и в конце Валок переправились. Напали они Запорожцы ночною порою на табун сего Мая. Было их Харцизов более 100 человек... Сказали обыватели нововалковские: было старшин четыре человека: сотник нововалковский Петр Стамбул, бывший сотник нововалковский Яков Щербина, Константин Куликовский, атаман Компанейский Роман Шаруненко. Константин Куликовский забит до смерти. Сотника нововалковскаго ранило спесом ниже пояса между клубами». Затем следует опись вещей, пограбленных у старшин. На вопрос: сколько наших было, кроме старшин? – «сказал бывший сотник нововалковский: было 54 человека. Побито до смерти 5 человек: гуляйпольских два, островерховских три человека. На том же бою драгун шесть убито. Ранено нововалковских четыре человека з тих два не будуть живи; остро-верховских четыре человека, з тих два не будуть живи; всех осемь раненных. Коней отбито все до едного, а были все те кони ценою в 10 руб. Оружье также все отбито до единаго по числу самих людей. Платье з них зо всих поотбирано до едного и всякаго нагаго пустили, як родився от матере, а платья на них было ценою в рубль, в два и в полтину».

На вопрос: «сколько числом всех коней было в табуне и чи всех забрали изменники и каждый конь якою ценою»? – ответ: число било в табуне по сказке тех ставников двести тридцать, кроме Куликовскаго 45 коней, а всех коней с Куликовскаго конми 275 «.

Следует подробная ведомость из какой слободы и у кого сколько лошадей и какой цены уведено.

По подробной ведомости, составленной из донесений с разных мест в полковой канцелярии, оказалось дело в следующем виде:

а) Грабежи запорожцев, действовавших в ви-де подручников хана и султана, с 1718 до 1721 гг. обнимали слободы не только Харьковского, нои Изюмского полка. Сохранившееся до нас дело, упоминая о грабежах по Изюмскому полку, исчисляет собственно убытки Харьковского, как составленная старшиною последнего.

б) В Харьковском полку произведено грабежей в 1718 г. на 1177 р. 12 денег, в 1719 г. – на 3084 р. 25 денег, в 1720 г. – на 268 р., а всего в три года – на 4535 р. По нынешней цене ве­щам это составит, по крайней мере, до 45 0 00 р. серебром.

в) Вследствие сношений царя с Крымом ханприслал в вознаграждение 311 лошадей и 288 волов и коров, всего по оценке на 876 р. 29 денег."Из вышеписанного, говорит ведомость, наличнаго числа коней и прочаго по равномерному разделу с Изюмским полком досталось в полк Харьковский, кроме награды денежнойКуликовскаго, лошадей 139, рогатаго скота 134» и еще кое-какие вещи из платья. Таким образом, казаки против того, что пограблено у них с 1718–1721 гг., не получили и четвертой доливознаграждения. О предшествовавших годах хан, кажется, не захотел и говорить.

В 1741 г. священник «города Валок Семен Михайлов» в просьбе к преосвященному писал: «В прошлом 737 г. в осеннее время в Ноябре м. был я в Изюмском полку в слоб. Геезке для свидания с родными. И в той слободе взят я нагайскими Татарами в полон, заведен в Крымский гор. Карасев (Карасу-базар), а из Карасева переведен в гор. Кафу и в Кафе про­дан Турчину, а от него продан на каторгу, про­зываемую Дервышеву и был на каторге 739 г. по Март; из каторги в Цареграде выкуплен жительствующим там казаком Неженскаго полка Димитрием за 270 р.; а ныне по учиненному между российскою империею с портою миру с прочими российскими пленниками привезен в Россию и отпущен на поруках для собрания денег помянутому казаку в уплату». Священник просил и получил грамоту для испрошения подаяний на выкуп его.

Надобно присовокупить еще, что сельцо Песочки, хут. Зомосский Кут и деревня Рубановка ныне входят в состав Валковского Благовещенского прихода. А прежде в этом имении Колле-гиумского монастыря была церковь Пр. Прокопия, и при ней было прихожан: в 1730 г. – 496 муж., 452 жен., в 1750 г. – 515 муж., 485 жен.; в 1770 г. – 540 муж., 520 жен., в 1790 г. – 565 муж., 560 жен. По переписи 1724 г. , в маетности п. есаула Рубана – в сельце Песках и в сельце Зомосском Куте – показано 101 двор и заме­чено: «На той маетности церковь не построена, а владеет приходом поп Максим». Следователь­но, храм Пр. Прокопия построен в Песочках Покровским монастырем.

К особенностям Валок и его жителей относится то, что весь город в садах фруктовых, что весной и летом дает городу живописный вид. Де­ревья – яблонь, груша, слива, бергамот снабжают жителей большим избытком плодов; по­тому и герб города представляет три сливы на голубом поле.

В городе шесть ярмарок: 2 февраля, 25 мар­та, 9 мая, 6 августа, 14 сентября и 6 декабря – остаток старинных времен, который не обогащает жителей по незначительности торга; на всех 6 ярмарках оборотного капитала бывает не выше 37 000 руб. серебром. Торги еженедельные так­же незначительны.

СЛОБОДА КОЛОМАК

На берегах р. Коломака, при большой доро­ге из Харькова в Полтаву, в 21 версте от Валок на юго-запад.

Коломацкое городище времен дотатарских видим еще в акте 1571 г.

О начале черкасского Коломака говорит дошедшая до нас грамота царского наместника боярина Петра Шереметьева 1680 г. Помещаем здесь этот драгоценный памятник старины.

«Божиею милостию Великаго Государя Царя и Великаго Князя Федора Алексеевича всея великия и малыя и белыя России Самодержца и многих государств и земель восточных и западных и северных Отчича и Дедича и Наследника и Государя и Обладателя Его Царскаго Величества, ближший боярин и воевода и наместник Нижегородский Петр Васильевич Шереметьев стоварищи: Великаго Государя, Его Царскаго Величества, вновостроенный городок Коломак атаману Ереме Михайлову и казакам и мещанам и всему посполитству. В нынешнем 188 году били челом вы Великому Государю, Его Царскому Величеству: в городе де вас малолюдство, и те от приходу воинских людей разорены, и чтоб Великий Государь Его Царское Величество пожаловал вас, велел в тот городок на житье призывать свою братию черкас охочих людей и дать вам свою Великаго Государя Его Царскаго Величества обнадеживанную милостивую грамату по вашему черкасскому обыкновению. И Великий Государь Его Царское Величество указом ближнему боярину и воеводе и наместнику нижегородскому Петру Васильевичу Шереметьеву в тот городок на вечное житие призывать пришлых людей и сотнику Ереме Михайловичу в нововыстроенный городок Коломак призывать свою братию на житье, черкас с женами и детьми приходцов из Малороссийских Заднепровских городов, чтобы они в тот городок на житье шли, без всякаго сумнительства и на посаде дворами и в уездах селами и деревнями и всякими заводы строились и на милость Государя Его Царскаго Величества во всем были надежны. И сказывать им приходцам и обнадеживать, что те места жительству угодны, лесами и пашенными землями пространии и рыбными ловлями и зверными промыслы довольны. Да их же приходцев Великий Государь Его Царское Величество пожаловал в том новостроенном городке Коломаку воево­дам и приказным людям русским у них быть не велел лет с десять и больше, а ведать в том городку полковнику и сотнику и уряднику и ста­рине, кого они выберут своими вольными гласы. Да в том же новостроенном городку Коломаку торговать им самим и с ними ж в новостроенном городе и по ярманкам приезжим людем торговать всякими товарами безпошлинно; им же Коломацким жителям, кроме русских людей, держа шинки по своим прежним обыкностям безоброчно, и полковые службы не служить и податей и оброков никаких не платить, кроме того, что строить тот городок свой и место и селиться дворами, селы и деревнями и пашенныя свои земли распахивать и береженье держать для себя от приходу воинских людей; а после тех льготных лет винные варницы и шинки держать безоброчно против того, как пожалованы Белогородских, Сумскаго, Ахтырскаго и Харьковскаго полков полковники и полковые службы казаки. И дана им будет в то время Великаго Государя Его Царскаго Величества жалованная грамата за отворчатою печатью. А из Украинских городов русских беглых служилых и тяглых людей и боярских холопей и крестьян к себе не принимать и у себя их не держать ни которыми делы, а буде объявится, и их поймав отсилать в города, куда пристойно, и отдавать в тех городах воеводам и приказным людям. И атаману Ефиму Михайлову и всему посполитству, о призывании в новостроенный городок Коломак приходцев из-за Днепра и о всем чинить по указу Великаго Государя Его Царскаго Величества, как писано в сем обнадеживанном листу выше сего. Писан в обозе под Усердом у реки Тихия Сосны, у черемховой липи, лета от создания мира 7188 году Июля 24 дня.

Царскаго Величества ближний боярин и воевода и наместник нижегородский Петр Васильевич Шереметьев печать свою приложил».

По этой грамоте видим, что а) Коломак основался прежде 1680 г., в этом году он уже назывался городком, и в нем был сотник Иеремия Михайлов с казаками. По другим источникам, Коломак известен еще в 1668 г. б) В 1680 г. в Коломаке было мало жителей, было «малолюдство», но потому, что населе­ние Коломака пострадало от татар; вероятно, вследствие той же войны Коломак называется новостроенным городком, т. е. крепость его разорена была неприятелем и после войны едва только была восстановлена. Потому атаман просил дозволения принять из-за Днепра новых жителей с правами и льготами черкасов. Атаман, конечно, уже знал, что заднепровские казаки, особенно жившие около Паволочья, раздраженные жестокостями Дорошенко, который «чего Турки в Украйне его не добрали, то чрез разосланных своих пограбил, тогда как прочие около Паволочья разбой и грабежи на дорогах делали», поднялись из сел и «в за днепровскую часть пошли», что началось 1676 г.14 Атаман коломакский не мог не знать и того, что «прежде жившие в заднепровских городах, а ныне живущие в малороссийских городах на сей стороне Днепра, не имеют у себя пашенных заводов, только их кормит и во всем нужды их призирает гетман из своей гетманской шкатулы», почему гетман просил царя поселить несчастных «в слободских угодьях». Этих-то людей имел в виду атаман. в) Что касается до укрепления Коломацкого, то в 1780 г. описывали его так: «На правой стороне р. Коломака и на левой речки Вязовой – редут о пяти бастионах, вокруг онаго земляной вал вышиною от горизонта и в заложении шириною в одну сажень, вокруг котораго сухой ров глубиною в одну сажень и шириною в две сажени, сделанный в давних годех; в нем две церкви деревянныя, первая – Успения Пресв. Богородицы, вторая Чудотворца Николая, третья за валом Вос­кресения Христова». Остатки рва и вала вид­ны еще и поныне.

Первый Успенский храм в Коломаке построен был, без сомнения, в одно время с крепостью.

В 1771 г. старанием и иждивением прихожан построена ныне существующая деревянная церковь Успения Божией Матери. В 1823 г. церковь сия укреплена каменным фундаментом и покрыта железом.

В библиотеке хранятся Апостол к. п. 1738 г., Минеи служебные 12 книг м. п. 1750 г.

В консисторском архиве сохранилась запись 1723 г. «гор. Коломака успенскаго попа Михаила приходу его детем духовным, которые испове­довались и не исповедовались с 1716 по 1723 г.», в числе первых исповедовавшихся записан «атаман Ярема Семенов Мураховец».

Первый Никольский храм в Коломаке построен был, вероятно, около 1680 г., когда явились здесь новые заднепровские выходцы. По гражданским документам коломацкий Никольский священник Федор Федоров был свидетелем купчего акта 1725 г.16 К 1744 г. Николаевский храм уже обветшал, и прихожане приступили было к починке его, но он сгорел, почему испрошено было благословение построить новый храм. В 1824 г. освящен был каменный храм во имя Святителя Николая с такой же колокольней. Постройка его производима была преимущественно на счет пожертвований при­хожан, из коих значительные пожертвования делали казенные крестьяне: Михаил Шапувал, поставлявший два года кирпич собственной выделки; Гавриил Чичибаба, своим иждивением сделавший пол и все окна в церкви; Петр Гороховатский, бывший в то время волостным головой, он, по усердию своему к святому делу, не упускал из виду ни одного случая, из кото­рого можно было бы извлечь пользу для храма. Из таковых случаев самый замечательный был в то время винный откуп, при отдаче коего сам Гороховатский пожертвовал на постройку церкви 1000 р. ассигнациями и других бывших при отдаче откупа расположил к благотворениям. Гавриил Чичибаба, благотворивший весьма много при постройке храма, не раз жертвовал в церковь разные вещи, из коих большая икона в серебренной ризе св. Николая особенно замечательна, как по ее живописи, так и по ценности; пред смертью же своей пожертвовал он на возобновление иконостаса 1000 р. ассигнациями. Казенный крестьянин Димитрий Бондарь купил потир в 140 р. серебром.

Метрические книги начинаются с 1774 г. , исповедные – с 1775 г.

Воскресенский храм освящен в первый раз в 1779 г. По преданию, согласному с ведомостью 1780 г., сей храм первоначально был приходским. Ныне храм сей остается кладбищным.

Древние обыватели Коломака, как войсковые обыватели, притом жившие невдалеке от татарских границ, много терпели превратностей и бед.

Грамота от 3 июля 1680 г. говорит, что жители Коломака «разорены от прихода воинских людей». В летописи о войнах Хмельницкого замечено, что в начале 1680 г. татары немалый вред нанесли слободам около р. Мерла, опустошили край на 30 миль и что они свободно вышли из оного края, «бо никто за ними не ходил». По Чугуевской переписке можем признать за верное, что несчастье с коломацкими жителями совершилось в конце генваря, когда татары выгнаны были из округа Харьковского полка полковником Донцом и пошли вон из России мимо Ольшаной18. Коломак находился тогда в ведении ахтырского полковника Фе-одора Сагуна, а Белогородскими воеводами были Петр Шереметьев и князь Петр Хованский. Не знаем, до какой степени справедлива летопись относительно ахтырского полковника и воевод в своем известии о начале 1680 г., когда случилось разорение Коломака; по крайней мере знаем, что во второй половине года, когда снова шли орды в Россию, ни полковник Сагун, ни воеводы не были беспечны, и коломацкий сотник Евстафий Подерня деятельно передавал тогда сведения о татарах и ахтыр-скому, и харьковскому полковникам.

По повествованию Самуила Велички, с 16­82 г. генерал и воевода Касогов с гадяцким полковником Михаилом Васильевичем по царскому указу производил размежевание земель полтав­ских и коломацких жителей, возбудившие потом много неприятностей и смут. Тогда оказалось: а) «в Коломацком городку жителей всяких чинов 200 человек»; Коломацкое укрепление в том году вновь было устроено; б) «Коломацкому городу земли, сенных покосов и всяких угодий вниз по р. Коломаку, меж р. Коломака и Коломацкаго лесу, от Кринице Свячение по Страшной брод, по Грашкову долину, в длину по мере» четыре версты и 900 сажень, поперек верста, а и в иных местах и меньше; в) против такого разграничения земли возражали не только полтавцы, но и гетман, который ссылался на размежевание границ Польши и России 1648 г. , впрочем, не совсем справедливо. Полтавские полочане и впоследствии при полковниках Жученке и Герцикове не раз вооруженною рукой хотели согнать колома-чан с земель их, считая эти земли собственными, но коломачане каждый раз обещали или перейти в другие места, или состоять в ведении Полтавского полка. Для удержания дерзких ахтырский полковник Перекрестов испросил царскую гра­моту, которою утверждены земли за Коломаком как городком Ахтырского полка; гетман Апостол в 1728 г. входил с протестом против последнего решения, но без успеха.

Эти происшествия объясняют, между прочим, и то, почему в 1687 г. видим гетмана Самойловича в Коломаке в самое печальное для него время. В июле сего года набожный Самойлович слушал в коломацком храме всенощное богослужение, как внезапно арестован был в самом храме, здесь же взят был и сын его Яков, и оба отправлены были в Сибирь.

В 1688 г. жители Коломака едва ли уцелели от проходивших вблизи Коломака татар, после битвы их с харьковскими казаками у Тумаева Рога; во всяком случае это не обошлось для них без сильных тревог.

В 1694 г. по случаю вторжения татар в Изюмский полк ахтырский полковник Осипов стоял с полком своим «около новой Перекопи, Высокополья и Коломака на бродах и перелазах», но татары поспешили убраться в Крым.

В 1709 г. во время Шведской войны Карл, разбитый в Городнянке, мстил за свою неудачу истреблением украинских слобод и, между прочим, сжег Коломак.

О бедствиях Коломака 1711 г. представляет нам сведения любопытное прошение коло мацкого священника. Священник пишет: «Вел. господину, преосвящ. Илариону митрополиту белогородскому бьет челом богомолец твой города Коломака Николаевской церкви поп Яков. В прошлом 1711 г. в приход воинских людей Татар и воров изменников Запорожцев тот город Коломак разорен без остатку и церкви Божии, что в том городку было, пожжено, и Никольская церковь, в которой я, богомо­лец твой, служил, сожжена. И я, богомолец твой, с женою и детьми иман в полон и был в полону в гор. Карасове в неволи по се время. И из той неволи ныне в октябре мес. выкупили меня, богомольца твоего, гор. Карасова Греки Ян да Илья, а откупу дали за меня 170 талярей и отпустили меня из той неволи за поруками сроком, а жена моя с детьми и ныне в неволи, на откупе, в с. Каракупе; а откупа за ту жену мою с дочерью просят 300 талярей. И ныне я в том городку Коломаку в приход свой Николая Чудотворца с мирскими требами вхо­дить, так и на искупление свое и жены своей с детьми у всяких чинов людей и у духовных особ просить без твоего архипастырскаго бла­гословения не смею. И ставленная моя грамата в тот воинский приход взята с пожитками моими». Архипастырем выдана была грамота как на право служения, так и на право собирания подаяний от 2 декабря 1712 г.

По ведомости генерального межевания 1785 г. в Коломаке показано 1830 душ муж. пола и 1830 жен. пола войсковых обывателей да 77 душ муж. и 78 жен. пола подданных черкасов, при 15 231 дес. земли, в числе которых 1565 дес. дровяного леса.

ПЕРЕКОП

При вершине р. Мжа, в 10 верстах от города Валок на северо-западе.

Через нынешний Перекоп идет старинный Мурафский шлях; этой дорогой татары обыкновенно врывались в Россию. Против их набегов устроен был Перекоп – широкий и глубокий ров с валом. «А меж Мжа и Коломака на Мурафской дороге – рву версты с три; а ров в ширину саж. с полторы, а в глубину сажень, а инде больше». Так говорит Книга большого чертежа. Перекопский ров, еще целый, и ныне имеет почти ту же самую глубину, какая назначена ему в Книге большого чертежа. Боевой стороной обращен он на юг, на Крымский Перекоп. Местами видны по вершине вала правильно расположенные впадины и площадки для тяжелых орудий. И еще на памяти старожилов находили во рву чугунные пушки. Уже и потому, что этот вал описан в Книге большого чертежа, очевидно, что на протяжении 3 верст он устроен был раньше царя Михаила. Но нынешнее протяжение его в одну сторону, к Донцу, идет более чем на 80 верст, а в другую – до Рублевки. Вал идет от Перекопа через Левендаловку, Снежков Кут и потом, исчезая, является около Гуляй-поля, где вытягивается между вершинами Джгуна и Берестовой. Там линия его соединяется с береговыми укреплениями Донца. На юго-запад, до Рублевки, тянется он верст на 30. На этом протяжении построение его относилось к 1675–1681 гг. В Чугуевском архиве уцелела часть переписки о построении сего вала, важного для времени разбоев и грабежей Крыма.

Перекопский вал, соединясь с береговыми укреплениями Донца, под защитою казацкой стражи был военною линией, тянувшейся от Перекопа по Донцу до самого Изюма. Вот одна отписка полковника Константина Донца к Белогородскому воеводе, которая объясняет место и значение перекопской линии. «В нынешнем 189 (1681) г. июня 20 писано ко мне в полк,– велено мне в новом Перекопе и по новостроенной черте по причинным местам поставить заставы, а самому итти со всем полком в Харьков. И я в Новом Перекопе Валковской и Одринской сотни казаков для заставы оставил и велел им новопостроенной черте и причинных мест оберегать накрепко; а со всем полком с Новоперекопу пришел в Харьков июня 22 числа» .

Время, с которого начали продолжать старинный Перекопский вал, видно из отписки кн. Якова Семеновича Барятинского. От 2 июля 1679 г. князь требовал к себе чугуевских старожилов, которые «досматривали валоваго дела, с воеводою Борисом Александровичем (Репниным, около 1666 г.) и которые были в тех же урочищах во 183 (1675) г. с Андреем Щепетевым». По донесению авг. 1673 г. царскою граматою предписано было собрать в Белгородском полку с 10 дворов по человеку «на воловое дело и нынешния осени сделать валу всякому человеку по сажени». В отписке 10 сент. 1679 г. говорится: «Видели с валу валковские сторожи сент. 7 дня воинские люди Татаре с 2000 пришли к Валковскому валу». В архиве сохранились две росписи 1681 г. харьковцам и поселенцам Харьковского полку, которые «высланы для валоваго дела и в Изюм для городоваго дела». По отписке от 26 февр. 1681 г. видно, что в этом годуделали «выше Изюма за валом лесныя засеки до Берецкаго устья». Вал от Перекопа до Рублевки, так как линияего шла по границе Полтавскаго полка, указом от 7 марта 1682 г. предписано гетм. Самойловичу строить со своимиполками, но от 30 марта 1682 г. Самойлович доносил, что он со своими полками не в состоянии докончить вала, идущего от слободских до малороссийских городов. Вероятно,окончили его (до Рублевки) с помощью слобожан.

Полковник Григорий Донец писал в 1689 г.: « И я, господине, полку своего с Харьковскими и Золочевскими казаками стою на валу у Деркилева рогу, а Ольшанцы и Перекопцы и Салтовцы поставил на заставе на черте за Перекопом, на Мурафском шляху; против робленой могилы; также Мерефянцев и Соколовцев поставил у Валковскаго городка по причинным местам по черте ж». Сл. о Змиеве примеч. 8. Что военная черта от Перекопа шла до самого Изюма, это видно, например, из следующей отписки: «197 (1689) г. Авг. 22 д. приехал на Изюм Демьян Компанейщик, который был вожем с стольником и полковником Иваном Сасовым (острогожским полковником) до Самары к Новобогородицкому городу, и сказал: наехали они вверху р. Береки шлях воинских людей Татар Авг. 21; а тот шлях пошел на Сухую Береку под Бугаев пристен... А знатно пошли они под новопостроенные городки, которые построены по р. Донцу и валу». Или: «Лета 198 Сент. 22 (1689) по новопостроенной черте в Савинск, в Балыклею, в Андреевы лозы, в Бышкин, в Лиман воеводам и приказным людем память».

Что касается до Мурафского шляха, который пересекался перекопским рвом, то это был татарский путь кровей, самая старинная и самая торная дорога, которой татары входили в Россию, предавая жителей мечу или плену, а то, чего не могли захватить, отдавая огню. В Слободскую Украйну она входила между верховьями р. Березовой и Братеницы, затем шла в 3 верстах от Кадницких яруг и, пересекая вершину Мерчика, шла к Перекопу. От Перекопа проходила близ вершины речки Шляховой, получившей от нее свое имя, и здесь разделялась на две ветви: правая шла к Днепру по берегу Коломака и за Днепром поворачивала налево в Крым. Левая линия от р. Шляховой шла к Снежкову Куту и к верховьям р. Берестянки, Берестовой, Оре-ли, Самары в Крымский Перекоп. Почти на всем протяжении своем Мурафская дорога идет по плоскому хребту, из которого на обе стороны вытекают реки, речки и источники. Хребет, или точнее плоская возвышенность, начинаясь на севере Курской губернии, простирается до Азовского моря, по местам понижаясь в уровень с плодоносными равнинами, идущими по сторонам хребта.

В статейном списке (посольском журнале) 1681 г. читаем: «Из Ольшанска вышли октября 5 дня и ночевав на степи пришли на черту в городок Малые Валки, зовомый новый Перекоп окт. 6 по утру рано. Городок Валки устроен крепко».

По сим словам городок Перекоп построен прежде 1681 г., а по местному положению, вероятно, что он построен в одно время с охранной линией, т. е. около 1675 г., если только не прежде того. Укрепление перекопское в ведомости 1785 г. описывали так: «В сем месте небольшой четвероугольный редут о четырех бастионах, обнесен земляным валом, вышиною от горизонта в 2 саж., шириною в сажень». Само собою понятно, что со времен основания своего до 1785 г. перекопское укрепление потерпело много перемен.

Первый храм в военном Перекопе, посвященный имени Архистратига Михаила, построен был, без сомнения, в одно время с самим городком. В 1711 г. он был сожжен татарами, как увидим ниже.

В переписи 1724 г. снова видим: «Городка Перекопа церковь Архистратига Божия Михаила» с двумя священниками. Новый храм после сожженного построен был в 1714 г. Следовавший затем храм в 1798 г. освящен был во имя Св. Троицы, и в то же имя освящен он в 1850 г. перестроенный по новому, весьма красивому плану.

Утварь храма очень приличная. Церковной земли 91 дес.

Жители Перекопа, стоявшего на дороге кровей, так много страдали от татар, как едва ли кто-либо из слобожан.

В 1681 г. послы русские писали в своем журнале: «От жителей того города (Перекопа) слышали, что и прежде сего в 188 (1680) г. тот городок сожжен и пленным расхищеньем от крымскаго хана разорен... Жители говорили нам и жаловались со слезами, если де впредь от харьковскаго полковника тому городу и валовой черте будет такое же худое береже-нье и малолюдная сторожа: и они больше того жить не смеют, а хотят итти в рознь, кому Бог случай покажет».

В 1699 г. 9 марта Чугуевский воевода доносил, что по известию, полученному от полтавского полковника Искры, крымский хан с 30 000 войска и с 9 пушками идет в Россию и будет проходить Перекоп Коломацкий. По фамильным сведениям гг. Захаржевичей-Капустянских видно, что несчастный Перекоп не уцелел и в это время от татар, он частью был ограблен, частью и выжжен, а многие из жителей его уведены были в плен. «Прадед мой Иван Захаржевич-Капустянский, так писал в 1788 г. поручик Капустянский в дворянское собрание, пришел в Россию в Харьковский полк до 1680 г. и будучи в том полку за верную службу пожалован в местечко Перекоп сотником. Как же в тогдашнее время от неприятеля частыя были на Российские границы нападения и в одно разорены и выжжены были многия селения, в том числе и местечко Перекоп, и не малое число обоего пола душ забрато в плен, в которое время и прадеда моего дом сожжен, и имение разграблено, и некоторые из свойственников деда моего взяты в плен, по каковом разорении Иван Захаржевич-Капустянский с 1700 г. пришел в Изюмский полк» и проч.

Спустя 10 лет Перекоп снова и страшно был опустошен. «В 1711 г. 23 июля, доносил Соколовский сотник полковнику Квитке, от нахождения Крымской орды городок Перекоп разорен весь без остатку, а по ведомости тамошняго сотника Ивана Волошинова в том городку и на посадех жили дворов 270. А сколько душ числом вырубано и в полон забрано, о том справливаться не с чем, того для, что того городка обыватели от мала до велика, в полон забраны, со всеми их скоты и пожитки».

В 1724 г. видим опять в Перекопском приходе 162 двора, в том числе и сельцо Ковеги.

В новое время в Перекопе от холеры умерло в 1831 г. 72 человека, в 1848 г. – 53 человека, от цинги 1849 г. умерло 15 человек, 1834 и 1848 гг. памятны падежом скота.

Между священниками перекопскими известен октября 1786 г. священник Андрей Герасимович из фамилии дворян Смородских.

Число прихожан: в 1730 г. – 582 муж., 548 жен., в 1750 г. – 638 муж., 590 жен., в 1770 г. – 687 муж., 643 жен., в 1790 г. – 770 муж., 772 жен., в 1800 г. – 887 муж., 886 жен., в 1810 г. – 991 муж., 1004 жен., в 1830 г. – 1107 муж., 1187 жен., в 1850 г. – 906 муж., 957 жен. пола.

Благочестивая особенность древних прихожан перекопских: в 1732 г. видим в актах братчиков перекопской церкви Архистратига Михаила.

Достоин памяти казенный крестьянин Стефан Былец: будучи преклонных лет и по бедности не имея, чем благотворить храму, он посвящал свою старость на испрашивание доброхотных подаяний перекопскому храму с просительной книгой и собрал для храма Божиего до 2000 р. серебром.

КОВЕГИ

В 8 верстах от г. Валок и в 3 – от Перекопа.

По переписи 1724 г. сельцо Ковеги еще в приходе перекопской церкви.

Первый храм, построенный здесь, освящен во имя Рождества Богородицы в 1732 г., и при нем тогда же образовалась школа с дьячком.

Потир с прибором и трое парчовых риз – дар крестьянина Кирилла Кривокобылки.

Число прихожан: в 1732 г. – 265 муж., 237 жен.38, в 1750 г. – 345 муж., 295 жен., в 1770 г. – 647 муж., 631 жен., в 1790 г. – 815 муж., 843 жен., в 1810 г. – 1059 муж., 1118 жен., в 1830 г. – 1263 муж., 1353 жен., в 1850 г. – 1156 муж. 1241 жен.

По штату приход 4-го класса, прихожане – казенные крестьяне. От холеры 1848 г. было умерших 95 человек.

Ковеги – сад в обширном размере, каждый дом среди фруктовых деревьев. Яблоки, груши, сливы, бергамоты, вишня частью идут на продажу, а в неурожайный год спасают от голода.

Невдали от Ковегов есть огромное городище и несколько курганов. Городище находится в урочище Хазаревском и назывался Хазарским. По названию его оно принадлежит хазарам. И известно, что владения хазар во время их могущества простирались из Крыма по Донцу.

В Воронежской губернии также есть Козарское городище и Козарское поле – памятники казар. Здешнее казарское городище не только расположено в лесу, но и само до того заросло лесом, что трудно даже осмотреть его. Это опять указывает на казарскую древность его. Расположенное по берегу ручья, на взгорье, оно по местам окружено тройным рядом валов. Замечательно, что в трех курганах близ Калан городка, между Перекопом и Высокопольем, по разрытии их на дне найдено сгнившее дерево с костьми человеческими: скелеты лежали головою на северо-запад. Один из курганов, расположенный на северо-запад от Ковегов, долго возбуждал собой суеверный страх в народе и толки о кроющемся в нем кладе. Г. Пассек разрывал этот курган и нашел в нем кости человеческого остова и несколько черепков самой грубой работы. Не можем не заметить здесь, что в некоторых курганах Киевской губернии также находили человеческие скелеты глубокой древности, но там скелеты лежат головой на восток, а здесь на запад. Там видно язычество, здесь обыкновение христианское. Эта особенность опять приводит к мысли о козарах, между которыми, как известно, были христиане.

ЛЕВЕНДАЛОВКА

При верховье р. Мжи, в 10 верстах от Валок, в 3 – от Перекопа.

Левендаловка носит на себе имя барона Левендаля, который в войнах М иниха 1737 – 1739 гг. командовал артиллерией. Левендаль и Дуглас были фавориты Миниха. Левендаль населил Левендаловку, Дуглас – Рогань, оставив по себе недобрую славу. Сам Миних желал быть герцогом Украйны, но императрица Анна сказала: «Г. фельдмаршал слишком скромен, от чего не желает он себе Московскаго великаго княжества»? Не известно, по какой причине Левендаль в 1747 г. оставил Россию, но граф Дуглас, бывший губернатором в Ревеле, в 1740 г. арестован и выслан из России за подозрительную переписку со Швецией.

В Левендаловке существовал особенного устройства деревянный храм в честь Преображения Господня и Преподобного Сергия. Два престола стояли в близком расстоянии один от другого, а иконостас обоих был с одними царскими вратами, устроенными против промежутка престолов.

Нынешний храм освящен во имя Алексия, человека Божиего, в 1795 г. Построение его было делом благотворения владелицы села Левендаловки Степаниды Степановны Мартыновой. В последующее время дочь храмоздательницы генерал-майорша графиня Анна Алексеевна Долон с особенной заботливостью возобновила сей храм и постоянно поддерживала благолепие его.

Число прихожан: в 1750 г. – 176 муж., 168 жен., в 1770 г. – 195 муж., 170 жен., в 1790 г. – 224 муж., 230 жен., в 1810 г. – 277 муж., 282 жен., в 1830 г. – 279 муж., 235 жен., в 1850 г. – 284 муж., 304 жен.

Конечно, по молитвам избранных душ холера не касалась Левендаловки ни в 1831 г., ни в 1848 г., так же как и цинга 1849 г.

II Округ

ЛЮБОТИН

На р. Люботинке, в 20 верстах от Харькова и в 23 – от Валок.

« Кум мой Логвин сотник Люботинский, да Григорий Капустянский, житель тож Люботинский и Степан Ушкало писарь Люботинский заводцами были с товариством многим казацким села Люботинскаго». Так писал в своем листе от 17 августа 1678 г. харьковский полковник Григорий Ерофеевич Донец. По этим словам можно положить за верное, что «многое товариство казацкое» населило берега р. Люботинки не позже 1650 г.

Поскольку же Люботинское, или Люботино, с первого раза населилось целой массой народа, то это уже дает видеть, что первый храм построен был здесь в одно время с первым заселением Люботина, т. е. около 1650 г. По Куряжским записям видим в Люботине уже в 696 и 1716 гг. двух товарищей священников Михаила Яковлевича Луткевича и Феодора, из которых первый пожертвовал монастырю свой сенокосный луг и продал мельницу за 650 золо-тых. Метрики Пятницкой люботинской церкви начинаются с 1725 г., а по переписи 1724 г. показано при ней прихожан 233 двора.

В 1741 г. по прошению харьковского полкового судьи Александра Черноглазова разрешено было построить храм Св. Параскевы в с. Люботине. Но храм сей вскоре после того сгорел, и взамен его построен новый в 1750 г. Между древними антиминсами хранится антиминс 1750 г. за подписом Иоасафа, епископа Белогородского, с надписью: «В храм св. м. Параскевы в село Люботино».

Нынешний каменный храм построен в 1811 г.; в 1836 г. при устроении нового иконостаса он по желанию прихожан освящен во имя Вознесения Господня.

Метрики храма начинаются с 1725 г.

Число прихожан: в 1730 г. – 842 муж., 760 жен.3 (казаков – 245, подпомощников – 404, работников и подданных – 193), в 1750 г. –

1086 муж., 1022 жен., в 1770 г. – 1323 муж., 1226 жен., в 1790 г.– 1508 муж., 1496 жен., в 1800 г., – 1600 муж., 1610 жен., в 1810 г. –

1877 муж., 1904 жен., в 1830 г. – 2068 муж., 2173 жен., в 1850 г. – 1788 муж., 1875 жен.

Приход по штату принадлежит к 3-му классу.

Любопытно дело, происходившее в 1750 г., об одном из люботинцев, который выдавал себя за знахаря, способного узнавать дела сокровенные. Это памятник народных суеверий.

В Харьковском духовном правлении мнимый знахарь показал: «Имя ему Нестор, отец его Леонтий бондарь, мать Евросиния, живут в харьковском полку в с. Люботине, и при них он воспитан; лет ему от роду 15; в церковь Божию ходил с правоверными; он упырь родимый; как скоро родился, то, по сказке его восприемной бабки Евдокеи Петренковой, у отца и матери просил пить; действует он ночью, в полночь встает, и идет к воде, и смотрит, и там видит одну звезду, на которой звезде, ежели у какого человека учинится воровство, покажется. Ивану Степанченку про пропалые его волы объявил, что Коротицкаго жителя прозвищем Игушка взяты в пашне, и атаман оные волы отослал в с. Березово в майдан и там велел искать, а что волы в монастыре, о том не сказывал». «Иван Степанченко показал, что волы пропали не у него Ивана, а у шурина его Пересечанского жителя Кирила Оробца, который ходил в Люботин и спрашивал у оного упыря о пропалых волах, и возвратясь сказывал он Кирил ему, Степанченку, яко бы монастырские люди волы его Кирила взяли и в конюшне монастырской содержат.

Кирил Оробец сказал, что о пропалых у него волах упырь сказывал, оные волы люди монастырские переняли, и велел искать в конюшне монастырской. Но там не сыскались волы. А потом к нему упырю трижды приходил и за каждый раз велел он упырь ему Оробцу ночевать и рано сказывал по разным местам искать, на которыя он Оробец и ходил, токмо не сыскал. А после повел он сам Упырь его Кирила в московской лесок и на дороге схоронился.

Отец и мать порознь допрашиваны и показали, что как он родился, то мать его от бабки, которая при рождении его была, не слыхала, чтобы он просил пить воды, а родился он обыкновенно, как и прочия ея дети; восприемная бабка не та была, которую он показал, но Зиновья Стрельцова, которая в 745 г. умре. А в прошлом 748 г. за неимением у отца его и матери, чем детей прокормить, жил он Нестор у Люботинскаго жителя Петра Сасенка, и там, неведомо каким случаем, объявил про себя, что он родимый упырь, за что взят был к Люботинскому сотнику в дом; и по той огласки, яко бы он упырь, многие бывало приходят к нему люди, чтоб он им объявил, что у кого пропало,– и по требованиям людским ходит, бывало, по разным местам, за что они отец и мать многажди его бивали, токмо он за своими корыстьми и прихотьми уняться не мог».

Наконец, Нестор объявил, что прежние показания его ложны, что «он не упырь, а обыкновенный человек, волшебнического знания и бесовского откровения о тайных вещах никакого не имеет, но манит народ ради единаго прибытка с прошлаго 748 г., в голодный год для прокормления».

Консистория, не найдя в донесении правления от своего ли умысла Нестор выдавал себя за упыря или научен кем-либо мнимому волшебству, вытребовала его к себе.

1751 г. марта 11 дня мнимый упырь переспрошен в консистории и показал: «В прошлом 748 г. жил он Нестор в с. Люботине в доме отца своего и матери, и в Петров пост живущая в том же селе вдова Евдокия Алексеева, жена Пятернева, прислала за ним Нестором в дом сына своего малолетняго Василия, и как он пришел к ней, тогда она спросила его: хочешь ли выучиться смотреть на звезды и от того угадывать о пропажи какой нибудь, у кого сыскать? На что он к тому свое желание объявил. И того ж времени в пятницу в самый полдень стала его научать. Во первых вывела его на двор и посадила на избный угол; а сама стала на земли под углом и свисну-ла трижды и созывала всякий гад с таким приговором: аз есть гад. И тогда собралось гаду до 20 и более. И был тот гад часа с два. А потом оная бабка и в другой раз свиснула. И тот гад разполозся в рознь. И сняла его Нестора с угла, повела в избу. И в той избе взяв склянку с горелкою налила в чарку и шептала над чаркою и дала ему напиться, которую он и выпил. Того ж числа в полночь выводила его Нестора к мельничному ставу на двор и пускала его на латаках плыть против воды и плыл; а потом взяв его из воды стала над ставом и воткнув веретено тонким концем в землю, а на другом конце веретена, на котором прядывала в Георгиев день для волшебства, пускалась под небеса и сняла звезду и спустилась назад с тою звездою, которая подобием такова, как бывает полунощная ясная, и дала ему в руки подержать; а потом взяв от него пошла с ним в дом, и ту звезду положила в сенях под кадушку. Переночевав ту первую ночь, по утру налила горелки в чарку и наговаривала и дала ему пить, которую и пил. На другую ночь вывела его на двор в полночь и приказала смотреть на звезды, на которыя и смотрел. И показывались ему на звезде человеческия имена, у кого пропало и кем украдено. Бабка его Нестора и звезду снятую держала в доме своем целую неделю, и отпустила его в дом, а звезду пустила в небо».

Консистория посылала нарочного за показанной бабкой Евдокеей Патерневой. Но в ответ сказано, что такой нет в Люботине. Нестор указал по именам соседей дома, где она живет. Но и в другой раз отвечали, что такой волшебницы не было и нет на месте.

Консистория определила: «Как Нестор еще не совершеннолетний, то отослать его в Святогорский монастырь к архимандриту Фаддею Какуйловичу, и содержать его в монастырской работе неисходно, и смотреть, чтоб он никому никаких суеверных бредней не объявлял и действия никакого не чинил а ходил бы в церковь Божию для слушания чтения и пения и повся годно исповедывался и сообщался Божественных таин; а какого он будет состояния, в Консисторию репортовать».

Припомним при этом отзыв англичанина Коллипса, жившего 9 лет в России при царе Алексее Михайловиче. «Черкасы, говорит он, очень преданы колдовству и считают его важною наукою. Им занимаются женщины высшаго сословия».

Казнями Божиими за грехи были для люботинцев:

а) Саранча 1823 и 1824 гг., опустошившаяна полях Люботина до 200 дес.

б) Болезни: холера и цинга, страшный неурожай и падеж скота. От холеры 1848 г. в течение июля и августа в приходе сем из 3500 душ обоего пола умерло до 150 чел., а от цинги

1849 г. – до 50 чел., некоторые семейства разорились чрез повальную болезнь, а другие – от неурожая хлеба.

Предание сохранило несколько лиц, отличавшихся в приходе благочестием. Таковы сотник Гавриил Альбовский, живший более ста лет; коллежский регистратор Иван Рахманов; казенные крестьяне: Григорий Почепецкий, Нестор Санжаровский, Самуил Гахов и Семен Бутенко. По отзыву народному эти люди были набожны, ближним нуждающимся, чем только могли, помогали; оказывали пожертвования для церкви, не опустительно ходили на все молитвословия храма.

Петр I был в Люботине, когда из Азова через Харьков спешил под Полтаву. Благословенный Александр на пути чрез Харьков в Полтаву в люботинском храме 1 августа изволил слушать божественную литургию, а по окончании ее изволил шествовать на водоосвящение к колодцу. По окончании молебствия, приложась к кресту Господню и приняв окропление св. водою, обратился в квартиру, которая была приготовлена вблизи церкви в доме коллежской регистраторши Софии Михайловской, где изволил обедать и в 2 часа пополудни благополучно отправился в Полтаву и Николаев.

ОДРИНКА

На востоке от Валок в 18 верстах.

По бумагам Одринка называется селом в делах 1705–1719 гг.6, а одринская сотня казаков видна в переписке 1681 г.

О древних храмах слоб. Одринки находим сведения в храмозданной грамоте м. Илариона 1715 г. сентября 15 дня. Здесь читаем: «Били челом нам харьковскаго полку села Одринки жители Федор Кролевец и Роман Логвинов всем Троицким приходом: в прошлом 711 г. в приход воинских людей Татар то село Одринка разорено, церковь Божия и их поселения сожжены и они де после того разорения сошлись на прежния свои места и поселились дворами и обещались построить церковь Божию вновь во имя Пресвят. и Живоначальныя Троицы». Вследствие просьбы митрополит благословил построить новый храм. Доселе остаются два памятника двух бывших один за другим храмов в Одрине, на местах их престолов.

Ныне существующий каменный храм Св. Троицы, однопрестольный, сооружен в 1799 г. старанием помещика Андрея Островерхова, на счет его и других благотворителей.

В настоящее время храм сей один из самых благолепных по украшению иконостаса и ризнице. И этим одолжен он попечительности доброго и умного старца протоиерея Иоанна Павлова-Сильванского, потомок знаменитого обозного Павлова, скончавшегося в плену.

В 1819 г. устроено им в алтаре горнее место на сумму 399 р. 99 к. серебром, испрошенную от доброхотных дателей.

Мы уже видели, что сделали татары с одринцами в 1711 г. Они предали огню все поселение их, и рассеявшиеся жители едва собрались на свои пепелища спустя 5 лет. По формальному делу 1719–1720 гг. (в губернском правлении) известно, что в 1717–1719 гг. шайки запорожцев несколько раз каждый год грабили одринцев, уводили лошадей, обирали дома, грабили на дороге, на поле и везде, где только могли, били людей до полусмерти. Так, в 1717 г. «набегши ночною порою пешие Харцизы до Тимка Тимченка, взяли у него «жупанов 4, пищаль з борошнем, штаны тузинковые, поясов шолковых два, чобот сафьяновых 4 пары, плахту шолковую, серебра вачею на 20 р.; цена жупанов 15 р., пищали 49 д., штанам 26 д., поясу 3 р., чоботам 2 р. 13 д., плахте 3 р. 28 д.». В то же время у ехавших из Харькова 8 одринских жителей запорожцы отняли денег 17 р. и вещей на 11 р.; в числе последних «мониста червоннаго: перенизаннаго копейками, 8 раиов на 4 р. 2 д. жупан 3 р. ярмолук гобинный 49 д. пояс шолковый 1 р. сукна белого локот 10 на 13 д.» В следующем 1718 г. авг. 1 ворвались они в дом Василия Тимченка и взяли разбоем «денег 20 руб. казан винный полон ветчины, сала, 5 кафтанов, 5 пар рубах, 20 арш. полотна, саквы юфтовые (т. е. сапоги), 2 шкуры, ведро меду, полкофи горелки, 2 сабли, 2 узды». В тот же день ограблен другой богатый дом; тогда же «стоящих на крисе полевой сторожей 6 человек изменники Запорожцы, набегши ночною порою и учиня с ними бой, ранили 3 человек мало не до смерти; коней с седлами и рушницы и прочое оружие и платье обобравши убежали».

В новейшее время бичом Божиим для прихода была холера. В 1831 г. умерло от холеры 73 чел., в 1848 г. болезнь действовала сильнее и продолжалась гораздо долее. В течение 2 месяцев июля и августа умерло 170 чел. При таковых смутах народ оставлял все житейское и, пребывая в молитве и посте, приготовлялся к вечности исповедию и приобщением св. тайн. Цинготной болезни 1849 г. в приходе не было.

Создатель одринского храма Андрей Иванович Островерхов достоин особенной памяти по его искреннему благочестию. Он любил духовенство и щедро делился с ним земными благами, кои даны были ему Промыслом. Особенно любовь к нищим развита была в душе его в высокой степени. Раз в праздник явился к нему отставной солдат в рубище. Дав ему верхнее платье, он увидел, что рубашка у него вся в дырах и лоскутах и попросил у своей старушки, чтобы та дала ему рубашку. Та не хотела дать, жалуясь на его излишнюю щедрость. Он снял с себя рубашку и облек ею гостя, и когда жена подала для него самого рубашку, он отдал ее бедняку в запас на будущее, от имени жены своей.

Число прихожан: в 1730 г. – 309 муж., 268 жен., в 1750 г. – 385 муж., 360 жен., в 1770 г. – 511 муж., 490 жен., в 1790 г. – 615 муж., 630 жен., в 1800 г. – 880 муж., 890 жен., в 1810 г. – 855 муж., 885 жен., в 1830 г. – 597 муж., 612 жен., в 1850 г. – 958 муж., 1058 жен. пола.

Метрики Одринского прихода начинаются с 1725 г.

В округе Одринского прихода состит хутор Кукулевского. Здесь находится самое замечательное городище по величине и особенному виду устройства. Оно состоит из двух плоскостей, возвышенных одна над другою и над соседнею окрестностию, так что оно заключает в себе две крепости: внутреннюю – цитадель и внешнюю – городовое укрепление. При взгляде на это укрепление изумляешься правильности устройства его и его обширности.

В протяжении от юга к северу оно идет почти на 447 саж., а от востока к западу – на 250 саж. С восточной и юго-западной сторон оно защищено тройным рядом высоких валов. С западной и северо-западной защищается широким и крутобережным руслом речки Отноги, впадающей в Мож ниже Одринки. При том сторона русла, составляющая стену крепости, обделана искусством инженера, на плоском склоне устроившего два ряда валов, а затем сделавшего стену почти отвесной. Кому принадлежало построение этого укрепления? Без сомнения, не татарам и не слободским казакам: первые не строили таких крепостей, слободские городки также не имели ничего похожего на эту крепость. И глубокая древность укрепления слишком очевидна. По валам его выросли огромные дубы, иные из них уже срублены, и на пнях свободно может лежать человек высокого роста, например 1 аршин 10 вершков, не занимая, впрочем, всей длины поперечника пня. Скольким же годам, или вернее, векам надлежало пройти, прежде чем начали расти и могли вырасти такие дубы? Медные оконечники стрел, какие находили в укреплении, также указывают на глубокую древность укрепления. Кривые сабли и ножи с четвертью луны, укрепленной под рукояткой, какие попадались здесь же, в настоящем случае показывают только то, что татары бывали в этом укреплении во время своих хищных набегов на русских. Близость этого городища к городищу Козаревскому, его древность и особенная правильность наводят на ту мысль, что построение его принадлежит козарам, которые при близких сношениях с Византией могли быть знакомы и с искусством построения крепостей. Впоследствии же это укрепление служило крепкой защитой русским против половцев, против которых ближе к востоку по Донцу были расположены еще русские городки: Каменный, Змиев, Чугуев. По летописям видим, что западные границы земли половецкой не переходили за Оскол, но для удержания их набегов на русские границы необходимы были и сторожевые городки и некоторые укрепления, как это делалось и против крымцев. Когда в 1191 г. Князь Игорь шел против половцев, то остановился у Оскола, и половцы, услышав об этом, отодвинули свое кочевье глубже в степи. А раньше того, когда тот же князь решился напасть на становища половцев во время их отсутствия из своей земли, то, перебравшись за р. Мерло, встретился здесь с отрядом половцев в числе 400 человек, которых вел на Русь Обавлыко Стукович. Итак, р. Мерло нередко видала на своих берегах половцев, и здесь нужны были против них укрепления, каковы Козаревское и Одринское.

ОГУЛЬЦЫ

При ручье Крутове, на северо-востоке от Валок, в 15 верстах.

Слобода Огульцы в древних актах называется Угольцами, и это название прилично местности ее, так как она расположена в углу, образуемом здесь возвышенностью Курской; уже в делах 1708 и 1717 гг. видим сотню Угольчанскую10. Потому население Угольцев надобно признать близким ко времени населения Валок.

Древняя угольчанская церковь Покрова Богоматери, по преданию, сожжена была татарами, и это было, без сомнения, в 1711 г., когда пострадали Водолага, Мерефа и другие поселения Харьковского полка.

Ныне существующий деревянный храм построен в 1773 г. Помещица Надежда Соколовская в 1821 г. пожертвовала на ризы с прибором 145 р. сер., в 1825 г. на возобновление храма – 140 р. серебром, 1828 г. на сооружение новой деревянной колокольни – 1145 р. серебром, а в 1830 г. на дароносный и напрестольный кресты – 100 р. серебром. Протоиереем сей церкви Григорием Михайловским (умер в 1828 г.) в 1827 г. пожертвовано на покупку гробницы и напрестольного креста 286 р. серебром.

В консисторском архиве сохранилась «запись младенческая с. Угольцев», за 1704 г. подписанная священником Андреем; далее следуют метрики с 1722 г.

Ныне в приходе, причисленном по последнему штату к 3-му классу, состоит казенных крестьян – 1560 душ. муж., 1600 жен., а в прежние времена было: в 1730 г. – 533 муж., 492 жен. , в 1750 г. – 578 муж., 560 жен., в 1770 г. – 623 муж., 590 жен., в 1790 г. – 1160 муж., 1100 жен., в 1810 г. – 1343 муж., 1472 жен., в 1830 г. – 1591 муж., 1712 жен. пола.

Ни одна слобода губернии не занимает такой счастливой местности, как Угольцы. Кроме того, что почва самая благодарная за труды хлебопашца, дворы крестьян все в садах. Большая часть их составляет отдельные хуторки с садом, пасекой и лесом. На самих полях стоят грушевые деревья. Крестьяне таким образом имеют в садах своих достаточный источник продовольствия. Слобода Угольцы в настоящее время остается почти единственною, которая еще удерживает в себе характер древней слободской жизни черкасов. В 1781 г. путешественник Зуев писал о черкасских поселениях: «Селений, поскольку многие домы стоят отдельно на своей земле, не составляя ни деревни, ни приселка, изчислить не можно, как разве по числу домов». Самая значительная часть огульчанских прихожан поныне живут точно так, каждый на своей земле. В весеннее и летнее время эти хутора тонут в садах, и под тенью деревьев – картина очаровательная! Жителям есть за что благодарить Господа.

Что касается до бедствий, испытанных угольчанцами, то по актам известно немногое о сем.

а) В 1711 г., как уже упомянули мы, они потерпели разорение от татар. Вместе с храмом, конечно, сожжено было тогда и много дворов или хуторов их, и многие были ограблены.

б) В 1716 и 1717 гг. грабили их запорожцы, и особенно жителей сельца Каравана, а поселенцы соседней слоб. Черемушной терпели от запорожцев разорения три года сряду (1716–1718 гг.).

На берегах речки Мокрого Мерчика, на севере от Валок, в 18 верстах.

СТАРЫЙ МЕРЧИК

Население Мерчика относят ко временам начальных поселений слобожан.

В 1696 г. упоминается в бумагах «поп Иван Григорьев сын Капустянский, Всесвяцкий, житель села Мерчика», и еще «тогож села Мерчика старый поп Иван». Последний был, без сомнения, заштатным, так как по ведомости 1724 г. в Мерчике показан один приход. Таким образом, видно как то, что храм в Мерчике с первых времен был посвящен имени Всех Святых, так и то, что первый мерчанский храм построен был прежде 1680 г.

В 1778 г. окончена постройкою на место деревянной каменная церковь, также во имя Всех Святых.

Метрики и исповедные книги Всесвятской мерчанской церкви начинаются с 1725 г.

Помещики Григорий Шидловский и сын его Федор Шидловский пред смертью своей отпустили крестьян своих на волю: первый – душ до 100, второй – душ до 200. Помещичьи крестьяне Василий Гайдомака, Прокофий Панченко и Федор Котелевец сохраняются в памяти народной по благочестивой жизни.

В описании чудес ахтырской иконы Божией Матери читаем: «Того ж числа (15 апреля 1744 г.) харьковскаго полку села Мерчика жителька женщина Екатерина Аверкова приводила дочь свою, страдавшую через четыре года слепотой, которая прикладывалась к чудотворной Божия Матери иконе, совершенное получила прозрение, к удивлению всех предстоящих». И это чудо свидетельствовано было следователями по назначению Св. Синода (Дело 1745 – 1746 гг. губернского правления).

В 1713 г. жители Мерчика потерпели сильное бедствие. Акт, сохранившийся до нашего времени, показывает, что мая 14 дня орда лишила жителей Мерчика всего скота. Например, у одного из обывателей угнано было 290 овец, 13 волов, 17 коров, 7 лошадей, всего, по тогдашней оценке, на 227 р.; у прочих 107 волов, 70 коров, 31 лошадь, всего, по тогдашней цене, на 850 р. Вместе с прихожанами пострадал тогда и священник Иоанн, у него также угнали несколько лошадей.

В новейшее время от холеры 1848 г. умерло прихожан до 200 чел., а от цинги в 1849 г. – до 100 чел. Неурожай хлеба и падеж скота увеличили бедность крестьян.

Число прихожан: в 1730 г. – 681 муж., 648 жен.18, в 1750 г. – 728 муж., 695 жен., в 1770 г. – 785 муж., 770 жен., в 1790 г. – 870 муж., 814 жен., в 1810 г. – 1118 муж., 1069 жен., в 1830 г. – 1210 муж., 1200 жен., в 1850 г. – 1114 муж. пола, 1162 жен. пола. По штату приход 4-го класса.

ВЫСОКОПОЛЬЕ

На речке Коломаке, при дороге из Валок в Красный Кут, на северо-западе от Валок, в 15 верстах.

Высокополье занимает то место, где был в давние времена Хмелев-городок – один из древнейших русских городков, разоренных дикой татарской ордой. Внутри нынешнего Высокополья поныне видно старинное укрепление, или городок.

С какого времени заняли Высокополье черкасы, вошедшие потом в состав Ахтырского полка, доподлинно неизвестно. Но судя по тому, что Высокополье расположено у самого пути, которым татары обыкновенно вторгались в Россию, полагаем, что оно населилось около 1682 г., тогда как последовало умножение черкасов в Коломаке новыми выходцами из-за Днепра. По актам Высокополье видим в 1694 г.19 В 1717 г. высокопольский Николаевский священник Василий писал, что храм Святителя разорен, но ныне в 1717 г., по благословению архипастыря Антония, построен, впрочем, по малому числу прихожан еще не освящен. Разорение храма, без сомнения, последовало от татар в 1711 г. Итак, вероятно, что первый черкасский храм построен здесь около 1682 г.

Усердию майора Заварыкина (умер в 1818 г.) и частью высокопольских казенных крестьян принадлежит нынешний каменный храм, который освящен во имя Св. Н иколая в 1806 г. В 1827 г. коллежский советник Петр Костев-ский (умер в 1837 г.) возобновил и покрыл железом построенный тестем его храм. Вдова его Наталья Николаевна Костевская в 1841 г. приобрела храму утварь, сделала несколько починок, всего на 430 р. серебром, а в 1842 г. при построении новой каменной колокольни пожертвовала материалом и деньгами до 800 р. серебром. Казенный крестьянин Павел Ус пред смертию своею оставил храму до 330 р. серебром.

Жизнь высокопольцев в старое время была весьма тревожная. Высокополье находилось на пути татар в Россию. И при каждом слухе об их намерении идти в Россию, высокопольцы волею и неволею приходили в смятение. Здесь же был обыкновенно форпост для наблюдений за неприятелем, так как Высокополье своей возвышенностью давало удобство, как видеть даль неприятную, так давать знаки слобожанам о близкой беде. Помещаем здесь три акта, относящиеся к 1728 г., которые дают видеть положение Высокополья.

Генерал Вейсбах, заведовавший слободскими полками, от 4 мая 1728 г. писал к ахтырскому полковнику Лесевицкому:

«Понеже известно учинилось через войска Донскаго войсковаго атамана Лопатина, что пришло и к тому еще прибыть имеет войско к Азову, предлагаю быть вам с полком своим собранным с людьми, как можно, во всякой готовности к походу, дабы в экстренной надобности выступить в 24 часа. А до того приказать стоящим на форпостах полку вашего разъезды чинить непрестанные... И ежели о неприятельском приходе подлинно ведомость получат, что приближается к нашей границе: для ведома обывательскаго, чтоб благовременно могли ретироваться к своим домам или ближним городам, велено зажечь по одному маяку, а давали б знать, когда надлежит; а когда неприятель будет уже в виду, то зажечь по другому; буде же неприятель будет приближаться к форпостам, то зажечь по третьему маяку, а сами, чту возможность допустит, чинили бы отпор. И о том вам быть известными и пограничным обывателям полку своего дать знать... В Полтаве мая 4 дня 1728 года».

Г. полковник!

«По известию из Самары крымские Татары в числе 3000 душ идут в Самару. Ландмилицкому путивльскому полку велено итти из под Коломака под Нехорошу для предосторожности. Вам собрать полку своему полковую и сотенную старшину и казаков, сколько возможность допустит, и с оною следовать под Коломак, или под Высокополье, немедленно; прибыв там стоять и иметь в опасных местах разъезды, и какую ведомость о крымской орде получите, доставлять к нам немедленно. В Опошне мая 12 1728 г.»

К нему же:

«На письмо ваше от 14 мая, нами полученное 17 ответствуем: стоящих по мнению вашему сотника и 100 человек казаков под Коломаком вывесть и поставить под Высокополье, которое у самих переходов неприятельских стоить. Токмо приказать, дабы непрестанные разъезды чинили, и что о неприятельском переходе уведают, давали бы вам и стоящим полкам в кампаментах под Коломаком, и в Валки, потому же через нарочнаго и нам. Мая 17 1728 г. при Полтаве».

Эти предписания, показывая, какие тревоги вообще происходили между слобожанами при известии о диких крымцах, вместе показывают и военное значение Высокополья. Здесь более, чем гделибо, должны были наблюдать осторожность. В окрестностях Высокополья поныне остается множество курганов и насыпей, особенно по берегу р. Коломака. Г. Пассек, внимательно осматривавший эти насыпи и даже раскапывавший иные из них, насчитал около Высокополья до 146 курганов и несколько городищ. Распоряжения Вейсбаха и полковника Лесевицкого дают видеть, что по р. Коломаку обыкновенно стояли сторожевые посты Ахтырского полка, особенно при слухах о движениях крымцев. То же видно и по донесению 1694 г. Эти посты окапывались, дабы, как пишет Вейсбах, «что возможность допустит, чинить отпор» неприятелю. По насыпям стояли дозоры и маяки. Вот происхождение большей части насыпей высокопольских и коломацких, которых весьма много! Г. Пассек склоняется к тому, чтобы все насыпи, расположенные по р. Коломаку и около Высокополья, признать за остатки глубокой древности. Мы не говорим, что все насыпи и курганы около Высокополья и Коломака принадлежат слободским казакам. Очень хорошо известно, что курганы Слободской Украйны встречаются в межевых и других актах времени самого первого поселения казаков слободами. Но мы указываем только на значение Высокополья и Коломака, опущенное из внимания г. Пассеком, может быть, и потому, что ему не известна была по актам Коломацкая сторожевая линия.

Число прихожан: в 1730 г. – 158 муж., 140 жен., в 1750 г. – 174 муж., 146 жен., в 1770 г. – 480 муж., 425 жен., в 1790 г. – 963 муж.,926 жен., в 1800 г. – 1193 муж., 1176 жен., в 1810 г. – 1345 муж., 1333 жен., в 1830 г. – 1268 муж., 1215 жен., в 1850 г. – 1360 муж.,1418 жен. пола. Приход по штату 4-го класса. Малая часть прихожан – помещичьи крестьяне.

Холера 1848 г. похитила здесь до 110 человек.

Средства к жизни – хлебопашество, скотоводство, частью сады самородные и езда на Дон за рыбой и солью.

III Округ

НОВАЯ ВОДОЛАГА

На речке, по черкасскому говору – Водолаге, а по старинному русскому – Адалаге. Последнее название – память о татарском кочевье по р. Адалаге, богатой некогда сенными угодьями.

Новая Водолага, несмотря на то что называется новой, населилась позже Старой Водо-лаги какими-нибудь двумя-тремя годами, не

более, т. е. около 1675 г. По переписи 1724 г. в ней показано уже до 707 дворов. Основателем ее был полковник Григорий Ерофеевич Донец, которому принадлежали все земли водолажские. В ней, как и в Старой Водолаге, была крепость. Это был четвероугольник в 200 саж. внутри. Валы состояли из железистого песка и снабжены были несколькими железными небольшими пушками. Внутри крепости находились одна церковь и несколько общественных строений. Дома обывателей были за валом крепости по сторонам ее. Крепость стояла в углу, образуемом р. Водолагой и подходящей к ней слева балкой.

Ныне в Новой Водолаге, казенной слободе, три храма: Воскресенский, Николаевский и Преображенский.

Воскресенский храм показан первым в переписи 1724 г. Такое место он занимает и в ведомостях годов последующих. Это означает, что Воскресенский храм издавна был главным храмом Новой Водолаги. В переписи 1724 г. в приходе Воскресенском показаны 382 двора и два священника Дионисий и Иоанн, а метрики Воскресенской церкви за 1728 г. поданы были уже тремя священниками Иоанном Ивановым, Дионисием Емельяновым и Григорием Степановым Миргородом. Такое число прихожан и членов причта указывает на то, что первый Воскресенский храм в Водолаге построен никак не позже 1675 г. В 1711 г. Новая Водолага потерпела разорение, Воскресенский храм был сожжен и новый построен уже в 1713 г. Об этом последнем обстоятельстве говорит просьба 1728 г.: «Тому лет с 15 и больше,– говорит эта просьба,– в Новой Водолаге построена была церковь Божия Воскресения Господня». По той причине, что храм 1713 г. был «весьма мал», т. е. как построенный наскоро для удовлетворения крайней нужды, в 1728 г. получено было разрешение построить приличный храм на ином месте. Преосвященным Иоасафом в 1753 г. выдан был протоиерею Симеону Сулиме антиминс для придельного «храма Вознесения Господня, что в Воскресенском храме Новой Водолаги». По грамоте, выданной 1792 г. на построение каменного Воскресенского храма, видно, что в деревянном храме было три престола.

Каменная Воскресенская церковь – здание величественное, как по обширности, так и по типу архитектуры. Благочестие прихожан не скупо было при ее постройке, щедро украшало ее и по построении. Храм с главой и крестом вызлащенными и с одним куполом, внутри на шести каменных колоннах устроены тройные хоры, пол – чугунный. Престолов пять, главный иконостас резной старинной работы куплен в упраздненном Змиевском монастыре. Храм строился старанием прапорщика Степана Ивановича Черняка на пожертвования прихожан. Серебренная риза на иконе Св. Николая – дар Черняка, на трех других местных иконах ризы также серебренные. Главный престол освящен в 1808 г. В 1818 г. Крестьянин Федор Сипченко устроил придельный иконостас во имя Вознесения Господня в 1500 р. серебром. Другой придельный иконостас во имя трех Святителей устроен в 1820 г. родными братьями Григорием, Иваном и Алексеем Руденковыми, что стоило им 1500 р. серебром. Матрона Чернецкая по обету, данному в болезни, устроила в 1836 г. третий иконостас в 1600 р. серебром. Сын помянутого Федора Сипченка Михаил в 1847 г. построил каменную колокольню и, бывши строителем, употребил собственных денег на постройку ее 2516 р. Крестьянин Самуил Зубатый устроил в колокольне храм со всею утварью в 1800 р. серебром. Св. евангелие в 285 р. серебром, имеющее весу 1 пуд. 26 ф., пожертвовано крестьянином Василием Ильяшенко. Прочая утварь: 9 серебряных крестов, 6 серебряных гробниц и 6 серебряных потиров с приборами – дары благоговейного усердия жителей. Ризница также богатая.

Николаевская церковь Новой Водолаги видна уже в переписи 1724 г. и притом с двумя священниками Иоанном Яковлевым и Иоанном Лукьяновым и с 323 дворами прихожан. Таким образом, нельзя сомневаться, что Николаевский храм в Водолаге построен так же, как и Воскресенский, в XVII веке. В 1757 г. построен был уже новый деревянный храм, существующий поныне.

Что касается до Преображенского храма Новой Водолаги, то его не видно не только в переписи 1724 г., но и в ведомости за 1748 г. Потому остается положить, что деревянный Преображенский храм, предшествовавший ныне существующему каменному, построен не раньше 1750 г. Каменный храм разрешено было строить грамотой 1821 г., а освящен он в 1831 г. Попечителями при построении сего храма были священник Феодор Леницкий, губернский секретарь Аврамий Андреевич Матвеев и церковный староста крестьянин Андрей Песоцкий. Сей последний с 1827 г. по 1849 г., когда оставался он бессменно старостой, пожертвовал разных вещей на 1836 р. серебром, в том числе пожертвованы две серебренные ризы на местные иконы Спасителя и Богоматери. Значительные пожертвования сделаны были при построении храма крестьянами Алексеем Тесленком и Илиею Онацким, первым дано до 400 р. серебром, последним – до 260 р. серебром.

Метрики Воскресенской и Николаевской церквей начинаются с 1722 г.

Бедствия прихожан от татар: в 1686 г. Новая Водолага тревожена была татарами, проходившими по Мурафской дороге.

По отписке из Славянска в Чугуев «197 (1689) г. июля 1 ч. пришел в Соленой полоненник Черкашенин, Водолаги города житель Матвей с Жадан и сказал: ходил он Матвей с товарищи, 12 возов, для покупки соли и не доходя до Соленаго и не доезжая леса Дроворуба, в верстах 5 от Соленого, напали воинские люди и таборец их разобрали, а взяли в том таборце 12 человек, а убежал он Матвей от них от р. Тора, от урочища Россошей, мая 28 под 29 число; а было воинских людей коней со сто».

Полковник Константин Донец писал Чугуевскому воеводе: «Сент. 1 1691 г. писал ко мне с Новой Водолаги полку нашего наказной полковник Иван Сербин: изволением Божием вышел из полону водолажский житель Роман Семенов, который Роман был у полону в гор. Кафе два года». Далее писал, что этот пленник видел на дороге следы двух татарских партий. По другому известию, в сентябре 1689 г. целая орда нападала на Новую Водолагу, и, конечно, в это-то нападение взят был в плен Роман Семенов.

Сильное разорение потерпела Водолага в сентябре 1693 г., когда Нураддин Султан входил в Харьковский полк с 15 000 татар и янычар. В это время «взяша Агаряне», сына жителя Новой Водолаги Сергия, но которого слезные молитвы матери пред Каплуновской иконой Божией Матери возвратили в Водолагу живым и здоровым.

Белогородский воевода кн. Я. Ф. Долгорукой давал знать в Чугуев 8 мая 1697 г., что «неприятельские люди Татарове, человек с 200, перешед новопостроенную черту, приходили под Новую Водолагу и на работе напав поймали малое число».

Бригадир Осипов в своем листу от 24 марта 1711 г. говорит «о неприятельском приходе хана с ордами и с изменниками Запорожцы на Украйну под Водолаги». Без сомнения, это то самое нападение, о котором говорит в просьбе своей о храме Старой Водолаги Иван Захаржевский; тогда Водолаги сильно пострадали от татар – и запорожцев. Летопись Хмельницкого замечает: «Того ж (1711) року, перед Прутовской войной, Хан Д евлет Керей з Ордою и з Запорожцами под Немеровым и в слободах были».

В новое время водолажцы мало страдали от холеры: в 1831 г. от нее умерло в Преображенском приходе 7 чел., в Воскресенском – 7 чел., в Николаевском – 9 чел. От холеры 1848 г. умерло в 1-м приходе – 26 чел., во 2-м – 117 чел., в 3-м – 52 человека. Но гораздо более потерпели от неурожая хлеба и овощей, вследствие чего в 1849 г. падал скот, а люди страдали от цинги, от которой умерло 33 человека.

С давних времен в Новой Водолаге бывает 4 ярмарки в году: в средине великого поста, в день Вознесения Господня, в день пр. Илии и 8 ноября в день Архангела Михаила. Ярмарки продолжаются до 8 дней.

«Здешние жители,– писал о водолажцах путешественник Гюльденштедт в 1774 г.,– весьма зажиточные люди, ведут торговлю и занимаются ремеслами; здесь есть лавки, в которых всегда можно найти нужное для жизни, товары бумажные, шелковые, бакалейные. Между ремесленниками здесь особенно много садовников и гончаров. Сделанные из здешней глины тарелки и кафли тверды и бледно-желты, черепицы не уступают голландским». Все это и ныне есть в Новой Водолаге, но торговля ныне уже не столько обогащает их, сколько прежде. Самый выгодный предмет торговли, от которого наживали большие капиталы, был вино. Ныне это прекратилось. Тем не менее слобода Новая Водолага остается богатой слободой.

В переписи 1732 г. показаны в Водолаге две школы, из которых в одной 4 наставника, в другой – один. В описании городов Азовской губернии 1779 г. читаем о Новой Водолаге: «На иждивении тамошних обывателей заведено училище, в котором священническия дети обучаются латинскому языку до риторическаго класса, также арифметике, российс. граматике, правописанию и катихизису, по способности».

ВОДОЛАЖКА, или НОВОЕ СЕЛО

В 4 верстах от Новой Водолаги, на той же речке Адалаге.

О Крестовоздвиженском храме Водолажки, или Нового Села, доставляет сведение следующая просьба 1729 г.: «Имеется в Харьковском полку маетности высокопревосходительнаго господина генерала почтдиректора Алексея Ивановича Дашкова, зовомая Новая Водолага, в которой две церкви – Воскресения Христова и Чудотворца Николая, и к тем церквам приходу по описным книгам 600 дворов. Да от той маетности разстоянием в 3 верстах другая слободка, зовомая Малая Водолажка, в которой прежде сего церковь Божия Воздвижения честнаго креста Господня была, и в нахождение татарское созжена. И ныне в той слободке имеется 200 дворов а церкви Божией нет». Резолюция архипастыря: «Написать к протопопу харьковскому, чтоб он церковь вновь на старом месте во имя Воздвижения честнаго креста по уставу церковному заложил». В 1732 г. при этом храме были две школы. Новый каменный храм освящен в 1818 г.

Приход Малой Водолажки, по новому штату, 2-го класса; число прихожан: в 1730 г. – 555 муж., 542 жен., в 1750 г. – 810 муж., 800 жен., в 1770 г. – 1220 муж., 1210 жен., в 1790 г. – 1578 муж., 1564 жен., в 1810 г. – 1682 муж., 1933 жен., в 1830 г. – 2063 муж., 2228 жен., в 1850 г. – 2300 муж., 2570 жен. пола. Прихожане – казенные черкасы.

От холеры умерло: в 1831 г. – 40 чел., в 1848 г. – 50 чел. Цинги не было.

По делу о храме Новой Водолажки видим, что татары нападали на Водолажку, но когда?

Без сомнений, в 1711 г. бригадир Осипов и тогдашний владелец Водолаги Захаржевский говорят, что в этом году Водолажка была почти уничтожена, ограбленные жители ее разбежались, кто куда мог. Это было в феврале 1711 г.

Татары напали на Водолажку и в 1689 г. Тогда захватили они нескольких в плен, других ограбили. Вся орда была тогда вблизи Водолаг, но против нее действовал весь Харьковский полк. Полковник Григорий Ерофеевич писал в Чугуев: «Сентября 17 198 (1687) г. Божиим изволением вишла из полону, маетности моей Новой Водолажки жителя Грыцка Свынорева дочка, девица Ульяна, которая взята была авг. 24 1689 г. в тот час, як была орда на полк мой, стоячий у Дерделева рогу, и под маетность мою Водолагу и Водолажку; а в распросе она сказует, что утекла она от Татар на ночи против великаго Лугу над речкою Карачакраком и найшла у великом Лузе на казаков полтавских, которые там были для добычи рыбной, и те казаки привезли ее з собою до Полтавы, а с Полтавы пришла она у Водолажку».

Слоб. Водолажка часто подвергалась опасностям со стороны татар уже и потому, что находилась на самом южном краю поселений Харьковского полка. Поэтому-то положенью своему Водолажка была форпостом для харьковских военных слобожан, куда они собирались навстречу татарам при первом о них слухе.

Вот что писал боярин и воевода Шереметьев в 1689 г. к полковнику Донцу.

«Господину Григорию Ерофеевичу Борис Шереметьев с товарищи челом бьет. В нынешнем 197 (1689) г. Генваря в 27 день по указу Великих Государей Царей и Великих Князей Иоанна Алексеевича, Петра Алексеевича и Ве-ликия Государыни Благоверныя Царевны и Великия Княгини Софии Алексеевны всея великия и малыя и белыя России Самодержцев и по грамате из приказу вел. России, какова прислана к нам в Белгород за приписью дьяка Бориса Михайлова, полку твоего казаков по прежнему Их Великих Государей указу в степь за крепости на речку Бык посылать не велено; а велено поставить полку твоего прежнее указное место (число) казаков в Водолажке и в иных местах, где пристойно, и стоять им с великою осторожностию и опасением и посылать им для проведания к Мурафскому шляху, держа там караул, чтобы неприятели безвестно Мурафским шляхом и иными местами не пришли и разоренья над городами и в людех у полку неучинили. И Их Великих Государей указ о том к тебе послан. И тебе б полковника сына своего Константина с козаками поставить в Водолажке и в иных местах, где пристойно, и везде б им стоять с великою осторожностию и опасением и посылать им для проведывания к Мурафскому шляху, держать там караул, чтоб неприятели безвестно Мурафским шляхом и ными местами не пришли и разорения над городами и в людях у полку не учинили... И о сем бы тебе чинить по сим Великих Государей граматам, а что учинено и в которых местах сын твой полковник с казаками поставлен будет, о том к нам в Белгород писать».

Эта бумага получена в Харькове, как замечено на обороте ее, 5 февраля 1689 г.

СТАРАЯ ВОДОЛАГА

На р. Мже.

«Лета 7184 (1676) г. Августа в 10 день по Государеву Цареву и Великаго Князя Феодора Алексеевича указу и по грамате из разряду и по наказу боярина и воеводы кн. Григорья Григорьевича Ромадановскаго с товарищи – Иоанн Агеев сын Денисов по челобитью харьковскаго полковника Григория Донца ездил на дикое поле меж городов Валок и Мерефы с Крымской стороны за р. Мож, меж речки Водолаги и Колодезя добраго Ивана и по р. Мжу по обе стороны леса от сухова Рокитоваго колодезя чрез Черемушной колодезь до Скрознаго колодезя, а от Скрознаго колодезя чрез р. Мож вверх по добрему колодезю Ивану по обе стороны до верховья, а с верховья добраго до верховья Водолаги и с верховья до устья Водолаги по обе стороны... при сторонних людех ту землю и реки и леса и всякия угодья описал и землю измерил в десятины. А по описи на том диком поли с р. Мжи построен острог, мерою в длину 174 сажени, поперег 165 саженей. А в нем двор полковников Григорья Донца. Подле его Григорьева двора построена церковь во имя Покрова Пресвятыя Богородицы . Да в том же остроге и за острогом подле р. Мжи строятся вновь прихожие люди черкасы, Степан Кононенко, Данило Степанов»; затем описываются по именам жители, всего до 200 лиц. Далее: «того дикаго поля в тех урочищах нашли, на пятдесят четей в поли, да в дву по томуж, дано в поместье харьковскому полковнику Григорию Донцу, со всеми угодьи» и проч.

По этой межевой очевидно, что в 1676 г. нынешняя Старая Водолага была уже населена 200 семьями черкасов; в ней уже построено было укрепление: деревянный острог со рвом и валом. Следы этого укрепления видны и ныне. В 1676 г. внутри укрепления существовала уже и церковь во имя Покрова Пресвятой Богородицы. В 1711 г. храм водолажский, как увидим, был сожжен и в 1714 г. Иван Григорьевич Захаржевский получил благословение построить новый храм. Между древними антиминсами находится антиминс, выданный в 1736 г. в храм Покрова Пресвятой Богородицы в Старую Водолагу архиепископом Петром; в 1732 г. при храме школа.

В храмозданной грамоте, данной Воронежским епископом Тихоном в 1773 г., помещик Старой Водолаги майор Александр Андреевич Дунин получил благословение построить на другом месте новую церковь вместо обветшавшей Покровской.

В 1821 г. освящена ныне существующая каменная церковь с таковой же колокольней; строительницей ее была помещица генерал-аншефша Марья Дмитриевна Дунина.

В Покровском храме Старой Водолаги хранятся редкие древние книги: Евангелие м. п. 1688 г., общая Минея к. [п.] 1680 г., постная Триодь м. п. 1699 г., Венец «в честь Тривенчанному Богу триех акафистов: живоначальной Троице, св. Великомученице Варваре и Страстям Христовым, в обители Свято-Троицкой Иллинской, типом составленный» 1712 г.

В 1714 г. владелец Водолаг Иван Захаржевский писал в просьбе своей к митрополиту Илариону: «В прошлом 711 г. в приход хана крымскаго с ордами и с воры Запорожцы под украинные полку харьковскому городы вотчины мои селы Водолаги разорены и церкви Божии огнем позжены; и тех сел жители и попы разошлись врознь. А ныне в сельце моем, в Старой Водолаге, собралось небольшое число людей на житье по-прежнему, а без церкви и без парахиальнаго попа жить им не возможно» и проч.

По делу 1720 г. известно, что в 1715–1718 гг. каждый год грабили водолажцев шайки запорожцев. Так, в 1715 г. «пешие Харцизи ночною порою набегли в старую Водолажскую слободу, разбивши караул, вломилися в замок и в погреб, взяли ружья разнаго 20, в том числе два яничинка, ружье, борошне, и тому всему ружью и борошнем цена 78 р. Тогда же уведены 3 лошади. В 1716 г. уведено 11 лошадей, в том числе у попа Петра взяли коня ценою в 10 рубл. в урочище над речкою Черемушною».

В 1831 г. холера действовала здесь сильно, в один июль месяц умерло от нее до 60 человек, а всего в 1831 г. умерло 70 человек; в 1848 г. была она слабее, тогда умерло до 52 человек. Весной 1849 г. немало страдали от цинги, впрочем, из числа 50 человек, сильно болевших, умерло только 9 человек.

Число прихожан: в 1730 г. – 820 муж., 760 жен., в 1750 г. – 805 муж., 758 жен., в 1770 г. – 975 муж., 970 жен., в 1790 г. – 1107 муж., 1112 жен., в 1810 г. – 1153 муж., 1153 жен., в 1830 г. – 1220 муж., 1251 жен., в 1850 г. – 1203 муж., 1219 жен. пола.


Источник: Историко-статистическое описание Харьковской епархии : Отд-ние 1-5. - Москва : тип. В. Готье, 1852-1858. - 4 т.; Отд-ние 4 – Харьков: Унив. тип. (Авт. установлен по изд.: Русский биографический словарь, Т. 21, С. 81).

Комментарии для сайта Cackle