15-е

В жизни кн. Владимира было два периода, – период языческий и период христианский, и это не по одним наружным делам. Язычество столько же полно отразилось в его расположениях и делах, сколько полно открылась в делах его вера святая, небесная¹⁹⁰.

Рано лишась умной бабки своей св. Ольги, он остался на воле страстей языческой юности. В отце видел он только отважного воина, беспощадно лившего кровь человеческую для своей славы; сын рабыни, он подвергался насмешкам гордой Рогнеды и воспитал в себе мстительность. Так под надзором язычества воспитались в нём – мстительность, сластолюбие и жажда власти. В 970 г. получил он от отца Новгород. В 976 году Ярополк умертвил брата Олега. Страшась такого брата, Владимир ушёл за море и оттуда привёл с собой наёмное войско. Прежде всего принудил он гордую Рогнеду разделить с ним ложе, умертвил отца и братьев её. Потом пошёл с войском к Киеву. Ярополк ушёл в Родню; но, положась на обещание Блуда и Владимира, возвратился в Киев, – и был убит по воле Владимира. Став единодержавным князем России, Владимир с мечом в руке искал себе славы: завоевал Галицию, смирил Вятичей и Радимичей, победил Камских Болгар, вёл войну с Печенегами и распространил пределы власти своей от Буга до моря Балтийского. От шума бранных дел возвращался он к шуму пиров и – неудержимо предавался сладострастью. По примеру каганов Казарских, у него было, кроме 5 жён, до 500 наложниц. Но ужасное братоубийство, победы, купленные кровью, жизнь грязно-плотская не могли не падать и на совесть язычника, а тщеславие вызывало на то, чтобы казаться достойным известности. И Владимир, поставя перед своим теремом богов, приносил им тучные жертвы, даже проливалась перед ними кровь человеческая.

После того как душа, чувствуя нужду в мире, искала и не находила покоя у идолов глухих и мёртвых, вдвойне тяжело стало Владимиру, – от страстей алчных, и от идолов пустых. Он стал припоминать теперь своё детство и наставления, которые слышал от бабки Ольги; те наставления разливали свет и покой; тревожной душе хотелось теперь снова послушать их¹⁹¹. – К в. князю, недовольному старой верой, явились проповедники новых вер. Первые явились послы Болгарские веры Магометовой. Описание Магометова рая нравилось сластолюбивому князю, но обрезание казалось не нужным, и ещё более запрещение – пить вино: «вино есть веселие Русских», сказал князь севера сурового. Послы Немецких папистов говорили о величии невидимого Вседержителя и о ничтожности идолов. Князь чувствовал справедливость такой проповеди, но, зная жажду преобладания в папе, сказал: идите обратно, отцы наши не принимали веры от папы. Выслушав Иудеев, он спросил: где их отечество? «В Иерусалиме», отвечали они, «но Бог в гневе рассеял нас». – «Как же смеете предлагать свою веру, за которую под гневом вы?» сказал Владимир. Явился Греческий проповедник и, рассказав историю веры Божией, изобразил перед ним страшный суд Божий. «Страшно быть на левой стороне», сказал Владимир, «но – надобно ещё подумать». Отпустив Греческого посла с уважением, в. князь собрал совет старшин и бояр и передал на их рассуждение, что слышал от разных послов. Решено послать своих послов и испытать каждую веру на месте. Возвратясь в Киев, посланные с восторгом говорили о вере Греческой. «Если бы Греческий закон не был лучше других, бабка твоя Ольга, умнейшая из людей, не решилась бы принять его», сказали бояры и старцы в. князю. Владимир решился принять крещение, но ещё не решился, где принять его. Князь, славный завоеваниями, не хотел унижаться перед Грецией, которая так неприлично обошлась с Ольгой и которая так коварно умертвила отца его Святослава. Он положил завоевать веру.

Через год после совещания о вере Владимир пошёл с войском к Корсуню и, взяв его, потребовал руки царевны у двора Константинопольского. Ему отвечали: пусть примет св. веру. «Я давно испытал и полюбил её», говорил Владимир. Между тем на деле не столько, он был готов к великой перемене, сколько казалось ему самому; ещё нужно было для него особенное посещение Божие. Прежде чем Анна, сестра императоров, прибыла в Корсунь с духовенством и свящ. вещами, с князем языческим случилось то же самое, что было с Савлом: он ослеп. Прибывшая царевна предложила ему не медлить крещением, как средством к здравию. Он согласился. Епископ Корсунский возложил руку на выходящего из купели князя. Владимир, в крещении Василий, прозрел и душевно и телесно и в восторге воскликнул: «теперь я увидел Бога истинного». Некоторые из дружины Владимира, поражённые чудом, крестились тогда же вслед за князем. Владимир возвратился в Киев новым, с памятниками боевой и христианской славы своей¹⁹².

Владимир искал лучшей веры не для себя одного; он искал её, как повелитель народа, для народа своего. И представители народа вместе с ним испытывали и одобряли веру лучшую. Дознав опытом над собой превосходство христианской веры православной, Владимир ещё более утвердился в намерении своём ввести христианство между подданными. Прежде всего крестились сыновья его. Потом уничтожены были

идолы: одни сожжены, другие изрублены. Перуна, главного идола, велел Владимир привязать к хвосту лошади, совлечь с горы и бросить в Днепр; суеверный народ проливал слёзы, сожалея о старине своей, и долго следовал за уплывшим болваном, которого отталкивали от берега воины; но по доброте своей не смел роптать. В то же время Владимир велел объявить, чтобы на другой день все жители, не исключая жён и детей, собрались на берег Днепровский для принятия крещения, под опасением немилости князя за ослушание. Киевляне давно уже знали Греческую веру, знали о совещаниях и решимости бояр относительно сей веры. «Если бы новая вера не была лучшей, князь и бояре не приняли бы её», так говорил народ и спешил исполнить волю уважаемого князя. Необозримые толпы людей, старцы и юноши, матери с детьми грудными, явились на берегу реки; – явился и Владимир с собором священников. Народ вступил в Почайну, одни по шею, другие по груди; взрослые держали на руках младенцев. Священники с берега читали молитвы. Владимир, объятый восторгом, молился Господу и поручал Ему себя и народ свой. «В сей день, справедливо говорит летописец, земля и небо ликовали»¹⁹³. По одному известию, крещение Киевлян совершилось 1 августа, что согласно и с рядом событий 988 г.¹⁹⁴.

Крещение жителей стольного города без сомнения было важным делом для Равноапостольного. Здесь были представители народа, – старшины и бояре, которые так много противодействовали святой вере при Аскольде и Святославе. Когда они приняли крещение, то для больших и малых городов, тем более для сёл, это весьма много значило. В Новгороде и Ростове Владимир личными распоряжениями содействовал насаждению христианства; потом отправил он сыновей своих и с ними священников в разные города – передать лучшую веру подданным. «Крест освятил города», с восторгом говорит митр. Иларион. Летописец пишет о Владимире: «и начал ставить по городам церкви и священников и приводить людей ко крещению по городам и сёлам». Утверждая христианскую веру в России, блаж. Владимир распространял и просвещение: в Киеве открыто было училище. Богослужебные и учительные книги получены были из Болгарии¹⁹⁵. Храмы строились преимущественно на местах, где стояли идолы, и украшались по образцам Греческим¹⁹⁶. Особенная заботливость великого князя обращена была на храм Десятинный, посвящённый славе Богоматери; он был украшен великолепно¹⁹⁷; освящение его не только праздновал сам великий князь, но предложил праздновать и впоследствии¹⁹⁸; Десятинным назван храм от того, что в Пользу его назначена была десятая часть доходов великого князя.

Внутренняя жизнь кн. Владимира со времени благодатного крещения получила во всём другое направление.

Владимир, сластолюбивый язычник, став христианином, послал сказать Рогнеде: «приняв Христов закон, я должен иметь одну жену, ту, которая сочеталась со мной браком христианским; итак, если хочешь, выбери себе мужа между боярами». Рогнеда отвечала: «я – княгиня; и ужели тебе одному дорого Небесное Царство, а мне оно не нужно? прошу дозволить мне быть невестой Христовой»¹⁹⁹. Всем прочим жёнам и наложницам предоставлена была свобода жить по убеждению совести. Повествователь, близкий ко времени Владимира, говорит, что Владимир глубоко каялся о прежней нечистой жизни и говорил: «Господи! был я как зверь, много худого делал я в язычестве, – жил совершенно скотски; Ты укротил меня; слава Тебе, Боже»²⁰⁰.

Владимир христианин усердно занимался тем, чтобы упрочить внутреннее благоденствие своих владений, которые прежде распространял мечом. Он заботился «об устройстве гражданском, о порядке военных дел и об уставе земли»²⁰¹. Блаженный Иларион митр., обращаясь к Владимиру, говорит: «ты часто, собираясь с новыми отцами, нашими епископами, с великим смирением советовался с ними, как установить закон сей (христианский) среди людей, недавно познавших Господа»²⁰². – Христианский князь Владимир без нужды не поднимал оружия на соседей, так как занят был участью своих подданных; со всеми соседними государями жил мирно. С богатыми Болгарами (Волжскими) заключил он (1006 г.) торговый договор: Русские купцы с печатями посадников могли свободно вести торговлю во всех Болгарских городах; Болгарским купцам предоставлено то же в России, но запрещено торговать по сёлам²⁰³. Дикие Печенеги, «самые жестокие из всех язычников», как называл их бывший у них проповедник²⁰⁴, вынуждали св. Владимира браться за оружие, но он принял другие меры против них. Одно из их нападений было так неожиданно, что Владимир успел выйти против них только с малой дружиной и, разбитый, едва скрылся от врагов под мостом. Он дал обет построить храм в честь праздника – дня спасения своего и, спасённый 6 августа, построил храм в Василеве в честь Преображения Господня. «Не хорошо, сказал он потом, что около Киева мало городов». И велел строить города по р. Десне, Остру, Трубежу, Суле и Стугне, как сторожевую линию против дикарей²⁰⁵; для населения новых военных городов набраны «лучшие мужи», самые отважные, из Новгородцев, Кривичей, Чуди и Вятичей. Эта мера имела и то благодетельное последствие, что мало знакомые, или и вовсе незнакомые с святой верой теперь сблизились с столицей Русского христианства и хорошо узнали его²⁰⁶. Происки папизма немногим были лучше нападений дикарей. Святой Владимир охотно скрепил мир с Польшей родственным союзом, женив сына Святополка на дочери Болеслава. – Но вместе с дочерью Польского короля прибыл ко двору Туровского князя бискуп Рейнберг; бискуп немедленно пустил в ход интриги, – расположил Святополка к папизму и склонял к восстанию против отца. Благоверный заключил в темницу Святополка с женой и бискупом; Болеслав явился с войском в Россию, но скоро согласился на мир²⁰⁷.

Жестокий и мстительный в язычестве, Владимир христианин стал примером кроткой и нежной любви ко всем. Любовь его к несчастным до того было простёрлась, что он не хотел наказывать и преступников. Епископы представили ему, что умножились злодейства и надобно их наказывать. «Боюсь греха», отвечал он. «Бог поставил тебя для наказания злодеев и для милости добрым», сказали пастыри. И Владимир стал наказывать преступников, но осмотрительно²⁰⁸. Бедным и нуждающимся отворен был вход к нему, и он раздавал им щедрой рукой пищу, одежду, деньги, покоил странников, выкупал должников, возвращал свободу рабам; мало и того было ему: больные, думал он, не в силах прийти ко мне за помощью, и велев развозить по улицам мясо, рыбу, хлеб, овощи, квас и мёд. Слова Евангелия: блаженны милостивые – проникли в самую глубину души его. Праздники Божии проводил он в веселии любви христианской. Три трапезы тогда были готовы у него: первая для митрополита с епископами, иноками и священниками, вторая – для нищих, третья – для себя с боярами и мужами²⁰⁹.

Такова была христианская жизнь благов. Владимира!

Блаженная кончина его последовала 15 июля 1015 года и тело его положено было в созданном им Десятинном храме²¹⁰.

При великом князе Ярославе Церковь уже чтила память просветителя России, как и бабки его Ольги и сыновей Бориса и Глеба²¹¹. Митр. Иларион в 1050 г. в похвальном своём слове Владимиру называет его вторым Константином, Апостолом Русской земли, и, обращаясь к нему, говорит: «за благие дела ныне получив воздаяние на небесах, – благач яже уготова Бог любящим Его, и наслаждаясь лицезрением Его, помолися Господу о земле своей и людях, над которыми благоверно ты властвовал; наипаче же помолись о сыне твоем, благоверном кагане нашем Георгии»²¹². Точно также и черноризец Иаков, ученик преп. Феодосия, называет Владимира святым и угодником Божиим²¹³. Тем не менее мощи благов. Владимира не были открыты и прославлены. Черноризец Иаков успокаивал современников, которые тревожились сомнениями по сему предмету, и говорил: «не будем дивиться, возлюбленные, если он по смерти не творит чудес: многие праведники не творили чудес и однако святы», и потом приводит слова Златоуста, который учил, что «святые люди узнаются не по чудесам, а по делам»²¹⁴. По видению 1581 г. св. Василий Киевский князь – молитвенник за Россию²¹⁵. Во время Батыя останки Равноапостольного погребены были под развалинами Десятинного храма и только в 1635 г. были обретены. Ныне глава благов. князя – в Софийском соборе, малые частицы – в разных местах²¹⁶.

Иулитта, происходившая из рода прежних царей Римских, овдовела в молодых летах, имея одного только сына Кирика. Когда при Диоклитиане настало гонение и в Ликаонской области, то она, взяв трёхлетнего сына, бежала с двумя верными служанками из города Иконии в Селевкию; заставши и тут преследование христиан, удалилась в Киликийский город Тарс. Но и здесь не могла скрыться, и скоро представлена с сыном на суд. Когда, на вопрос правителя о имени, роде и отечестве её, она назвала себя христианкой, тот велел отнять у ней сына и бить её суровыми жилами. Дитя смотрело на мать, плакало и вырывалось из рук, державших его. Правитель хотел приласкать его, но Кирик бил его по лицу и говорил: «я христианин, пусти меня к матери!» Озлобленный правитель столкнул его с своего высокого седалища, и Кирик, падая вниз по каменным ступеням и разбиваясь, обагрил то место своей кровью и скончался мученически. Иулитта же после бичевания была повешена, строгаема железом и поливаема кипящей смолой; наконец обезглавлена (304 года).

Тела их были брошены без погребения, на съедение зверям; но обе служанки ночью взяли их и похоронили. Одна из этих служанок дожила до воцарения Константина Великого, показала верующим место погребения и рассказала о мученичестве святых. Мощи их найдены были нетленными.