О стологадании
О стологадании печально слышать, что многие, как будто дети какою-нибудь новою игрою, с жаром занялись оным, не подумав, чем играют и чем кончиться может игра. Разделяю ваше мнение, что занятие сие непозволительно.
Представим себе, что сын в доме отца, имея свободу пользоваться всем, что ему нужно, и многим, что приятно, не довольствуется сим и, встретив хранилище, от которого ему не дано ключа, подделывает ключ и отпирает оное, положим, не для того, чтобы украсть, а только чтобы посмотреть, что там скрыто. Не есть ли это неблагородно? Не должно ли быть совестно сыну? Не должно ли быть неприятно отцу? Вот суд о всяком гадании или ворожбе, в том числе и о стологадании, по самому простому взгляду на сие дело.
Но если внимательнее посмотреть на опыты: суд должен сделаться строже.
Я не любопытствую, но общее любопытство, а в некоторых желание знать истину и отречься от лжи и вреда приведены в такое движение, что до меня сами собою доходят многие сведения о стологадальных опытах, и притом такими путями, что нельзя сомневаться в истине сих сведений.
Одному гадателю стол дал предсказание о некотором происшествии, которое должно было возбудить ожидание и могло расположить к некоторым приготовлениям, и назначил время, в которое сему происшествию надлежало последовать. Назначенное время прошло, и предсказанного не случилось. Что, если бы, при вере в стологадание, сделаны были некоторые приготовления, соответственные предсказанному происшествию? Это необходимо кончилось бы стыдом, а могло кончиться и вредом.
Пред одним страстным стологадателем стол оклеветал близкую к нему особу. Теперь, говорят, борющийся с подозрением стологадатель и оскорбленная особа проводят бессонные ночи.
Сих немногих опытов довольно, чтобы понять, как немало виновны и как ведут себя к неблагоприятным последствиям непокоряющиеся премудрому и благому Богу, запершему от нас сокровенное и будущее, и покушающиеся отпереть оное поддельными ключами.
Но это еще не все. Стологадатели поняли, что дерево не может понимать вопросов и давать сообразные с вопросами ответы. Посему они спрашивали, кто им отвечает, и многие из них получили в ответ имена разных умерших. Теперь спрашивается: действительно ли стологадателям отвечают души умерших, которых имена им объявляются, или имена сии употребляются ложно и под ними скрываются некие неизвестные? В сем последнем случае сии неизвестные суть лжецы, приписывающие себе чужие имена, но ложь не принадлежит чистым существам, отец лжи есть диавол. Итак, стологадатели осторожно должны размыслить, с кем имеют дело и от кого хотят узнать сокровенное. Здесь можно вспомнить наставление Преподобного Антония Великого относительно демонов: Если выдают они себя за предсказателей; никто да не прилепляется к ним.
Но если отвечающие стологадателям суть действительно умершие, то суд о сем деле давно произнесен самим Богом чрез пророка Моисея, в семнадцатой главе книги Второзакония. «Да не навыкнеши творити по мерзостем языков тех: да не обрящется в тебе очищая сына своего и дщерь свою огнем, волхвуя волхвованием и чаруяй и птицеволшебствуяй, чародей обавая обаванием, утробоволхвуяй и знаменосмотритель, и вопрошаяй мертвых: есть бо мерзость Господеви Богу твоему всяк творяй сия: сих бо ради мерзостей потребит я Господь Бог твой от лица твоего» (Втор.18:9–12). Знают ли сей суд столоволхвователи, вопрошающие мертвых? Помышляют ли, какому строгому осуждению подлежит дело их? Оно причисляется к мерзостям, за которые хананейские народы Бог осудил на истребление.
Если бы кто из стологадателей сказал, что он не домогается беседы с мертвыми, а просто от стола получает знаки в разрешение вопросов любопытства или надобности, справедливость требует сказать и сему: не прав и ты. Ты не знаешь, кто тебе отвечает, но знаешь, что дерево отвечать не может: следственно, ты должен заключить, что неизвестный, тебе отвечающий, есть один из тех, которые наименовали себя другим, при подобных опытах.
А в четвертой главе пророчества Осии читается следующее наречение: «Во знамениих вопрошаху и в жезлех своих поведаху тем» (Ос.4:12). Яснее с Еврейского: «Народ Мой древо свое вопрошает; и жезл его отвечает ему». Пророк показывает два вида гадания: «Древом и жезлом». Под именем древа, без сомнения, разумеются деревянные идолы, от которых, неизвестными нам приемами, получаемы были ответы (см.: Суд.18:5,6). Очевидно, это дело богопротивное, как соединенное с идолопоклонством. Под именем «жезла отвечающего» разумеется гадание посредством жезлов, по приметам, на которую сторону они падают, быв поставлены, или ложатся ли замеченною стороною вверх или вниз, и прочее, что называлось жезлогаданием или жезловолхвованием. Хотя в сем втором виде гадания не видно отношения к идолопоклонству, однако и он вместе с первым осужден пророком, как измена истинному Богу: «Духом блуждения прельстишася и соблудиша от Бога своего» (Ос.4:12). От сего обвинения не может увернуться стологадание, как бы ни старалось оно изъяснить себя легким и благовидным образом.
Для тех, которые смотрят на стологадание как на новое открытие неизвестной доныне силы в природе и на сем, может быть, думают основать для себя законное право продолжить над нею исследования, небесполезно заметить, что их делу не принадлежит честь не только разумного, но и случайного нового открытия в природе, они только каким-то образом пробрались в область старого языческого суеверия. Тертуллиан в 23-й главе своей Апологии Христианства, обличая мечты языческой магии (magiae phantasmata) и приписывая их действию демонов, говорит: per quos et caprae et mensae diuinare consueuerunt: «Чрез них и козы, и столы обыкновенно производят гадания». Он только не объясняет, какие приемы употреблялись, чтобы столы способствовали гаданиям.
Скажет ли кто, что его стол говорит нечто достойное принятия? Не должно и сим прельщаться. «Дух пытливый» в отроковице города Филиппов говорил о Павле и Силе, по-видимому, достойное приятия: «Сии человецы раби Бога вышняго суть, иже возвещают нам путь спасения» (Деян.16:17). Но Апостол не только не был сим доволен, но и не мог перенести сего с терпением: он изгнал духа.
Простите, что я разговорился. Для вас сие не нужно, но, может быть, сим возбудится ваше внимание, чтобы ближнему, могущему принять, подать совет Премудраго: «Вышших себе не ищи и креплших себе не испытуй. Яже ти повеленна, сия разумевай: несть бо ти потреба тайных. Во избытцех дел твоих не любопытствуй: вящшая бо разума человеческаго показана ти суть: многи бо прельсти мнение их, и мнение лукавно погуби мысль их» (Сир.3:21–24).